Текст книги "Йога - наука души"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Для того, чтобы знать реальность, не нужно быть экспертом. Для того, чтобы знать реальность, не нужно быть узким, эксклюзивным. Для того, чтобы соответствоватъ реальности, вы должны отложить свое знание, отложить его в сторону и посмотреть на ато глазами ребенка, не глазами эксперта, потому что эти глаза всегда слепы. Только ребенок обладает настоящими широко открытыми глазами, смотрящими во все стороны, во всех направлениях – потому что он ничего не знает. Он движется во всех направлениях одновременно. В тот момент, когда вы знаете, и вы где-то споткнулись, если вы можете снова стать ребенком и посмотреть на реальность безо всяких искажений, интерпретаций, опыта, знания, экспертизы, тогда Па-танджали говорит, что нирвитарка самадхи достигнута. Потому что, когда нет интерпретаций, память очищена, и ум может видеть истинную природу вещей.

Патанджали разделяет самадхи на много слоев. Сначала он говорит о савитарка самадхи. Это значит самадхи, которое понято рассудком. Вы все еще разумный человек, логический. Тогда он называет второй – самадхи нирвитарка, самадхи без, которое достигнуто не с помощью разумного понимания. Теперь, вы не спорите относительно реальности. Вы даже смотрите на реальность не посредством своего знания. Вы просто смотрите на реальность.

Человек, который смотрит на реальность через логику, рассуждения, никогда не смотрит на реальность. Он проецирует на реальность свой собственный ум. Реальность служит ему в качестве экрана, на который он может спроецировать самого себя. И что бы вы ни проецировали, вы обнаружите это здесь. Сначала вы кладете это здесь, и затем вы здесь же это и находите. Это обман, потому что вы же сами и положили это здесь. Это не реально.

Однажды Насреддин сказал мне:

– Моя жена – самая прекрасная в мире женщина.

– Мулла, как ты об этом узнал?

– Как? – просто. Моя жена сказала мне!

Вот как это происходит с умом: вы кладете это в реальность, и затем вы находите это здесь. Это отношение сарвитарка ума. Нирвикальпа ум, нирвитарка ум, ничего не кладет; он просто смотрит на все, что есть.

Почему вы постоянно кладете в реальность нечто, принадлежащее вашему уму? – потому что вы боитесь реальности. Существует глубокий страх реальности. Это может быть нечто, что вам не нравится. Это может быть нечто, что против вас, вашего ума. Потому что реальность естественна; она не беспокоиться о том, кто вы есть. Вы боитесь: реальность может не быть исполнением ваших желаний, поэтому лучше ее не видеть; продолжайте видеть то, чего вы желаете. Именно так вы упустили много жизней – обманываясь. И вы не обманываете кого-то еще, вы обманываете самих себя, потому что посредством ваших интерпретаций и проекций реальность не может быть изменена. Вы зря страдаете. Вы думаете, что здесь есть дверь, но здесь нет двери; это стена, и вы пытаетесь через нее пройти. Тогда выстрадаете, вы шокированы.

До тех пор пока вы не увидите реальность, вы никогда не сможете найти выхода из тюрьмы, в которой находитесь. Дверь существует, но дверь не может существовать согласно вашим желаниям. Дверь существует; если вы отбросите свои желания, вы сможете ее увидеть. И в этом проблема: вы продолжаете удовлетворять свои желания; вы просто продолжаете верить в проекции, и каждый раз, ожидания не оправдываются, проекции разрушаются. Потому что это случалось много раз, потому что ваши мечты не могут удовлетворить реальность. Всегда, когда ваши мечты рушатся, радуга падает, желания умирают, вы страдаете. Но вы тот час же начинаете создавать другое желание, другую радугу своих желаний. Вы снова начинаете строить новый радужный мост между вами и реальностью.

Витгенштейн, один из самых сильных интеллектов этого века, начал свою чрезвычайно ценную книгу "Трактат" предложением: "Этот мир есть только то, что он есть. Вы можете продолжать мечтать об этом; это не поможет. Перестаньте мечтать и смотрите. Этот мир есть только то, что он есть". Не тратьте свою жизнь, время и энергию без необходимости в попытках увидеть что-то, чего здесь нет. Перестаньте мечтать и посмотрите на реальность.

В этом значение нирвитарка самадхи, самадхи безо всяких размышлений. Это просто чистый взгляд. Вы не размышляете об этом, вы просто смотрите на это. Вы не делаете ничего относительно этого, вы просто позволяете этому быть здесь и проникнуть в вас. В сарвитарка самадхи вы пытаетесь проникнуть в реальность. В нирвитарка самадхи вы позволяете реальности проникнуть в вас. В савитарка самадхи вы пытаетесь сделать так, чтобы реальность соответствовала вам. В нирвитарка самадхи вы пытаетесь сделать так, чтобы вы соответствовали реальности.

Объяснения, данные для савитарка и нирвитарка самадхи также объясняют высшее состояние самадхи, но в этих высших состояниях сарвитарка и нирвитарка самадхи объект медитации более тонок.

Затем Патанджали привносит два других слова, са-вичара и нирвичара. Савичара значит с созерцанием, и нирвичара значит без созерцания. Это высшие состояния одного и того же явления, которые он называет сарвитарка и нирвитарка. Сарвитарка самадхи, если ему следовать станет савичарой.

Если вы думаете об этом с логической точки зрения, и продолжаете думать постоянно, логика станет границей этого. Она не безгранична. Логика не может быть безграничной. На самом деле, логика отрицает всякую безграничность. Логика всегда устанавливает границы. Только тогда она может остаться логичной, потому что вместе с безграничным входит нелогичное; вместе с безграничным входит таинственное, вместе с безграничным входит волшебное. Когда это входит, открывается ящик Пандоры. Поэтому логика никогда не говорит о безграничном. Логика говорит, что все имеет границы, можете быть определено. Все, что имеет границы, может быть понято. Логика всегда боится неопределенного. Это кажется огромной тьмой; логика боится в нее входить. Логика всегда движется по шоссе, она никогда не входит в дикое. На шоссе все безопасно, и вы знаете, куда вы движетесь. Если вы сделали шаг в сторону и движетесь в дикое, вы не знаете, куда выйдете. Логика очень сильно боится.

Если вы спросите меня, логика это самый большой трус. Смелые люди всегда находятся за пределами логики. Трусы всегда остаются внутри ограничений логики. Логика это тюрьма, прекрасно украшенная, но не так как огромное небо. Небо вообще не украшено. Оно неукрашено, но огромно. Это свобода, а свобода обладает своей собственной красотой; ей не нужны украшения. Небо самодостаточно. Ему не нужен художник, чтобы он мог его разукрасить, не нужен декоратор, который бы мог его украсить. Сама огромность прекрасна. Но огромность также и ужасна, потому что она так огромна. Ум просто лужа по сравнению с ней; ум кажется таким маленьким. Эго блекнет перед ней, поэтому эго создаете прекрасную тюрьму из логики, определений – все ровно подстрижено, все известно, все испытано – и вы закрываете все двери в неизвестное, создаете свой мир, отдельный мир, личный мир. Этот мир не принадлежит целому; он был отрезан. Все взаимоотношения с целым были порваны.

Вот почему логика никогда никого не приведет к божественному, потому что логика это человеческое, она разрушила все мосты, соединяющие ее с божественным. Божественное дико; оно таинственность и огромность. Это огромная тайна, которая не может быть разгадана. Это не загадка, которую вы можете отгадать, это тайна. Ее природа такова, что она не может быть разгадана. Но если вы продолжаете мыслить логически, наступает момент, когда вы достигаете границ логики. Если вы продолжаете думать все больше и больше, тогда логическое мышление превращается в созерцание, вы – вихар.

Первый шаг это логическое мышление, и, если вы продолжаете, последним шагом будет созерцание. Если философ продолжается, продолжает двигаться, нигде не спотыкаясь, однажды он станет поэтом, потому что, когда граница пересечена, внезапно, возникает поэзия. Поэзия это созерцание; это – вихар.

Думайте таким образом: логичный философ сидит в саду и смотрит на розу. Он интерпретирует это. Он классифицирует – он знает, к какому виду принадлежит эта роза, каково ее происхождение, философию розы, химию розы, он думает обо всем, что логично. Он классифицирует это, определяет это, ходит вокруг да около – на самом деле, вообще никогда не касаясь розы – просто ходит вокруг да около, вокруг да около, оставляя розу в стороне.

Из-за логики вы не можете прикоснуться к розе. Она может срезать ее, она может положить ее в ящик письменного стола, она может классифицировать, она может повесить на нее ярлык – но она не может прикоснуться к ней. Роза не хочет позволять логике прикасаться к себе. И даже если логика хочет, это невозможно. У логики нет сердца, а только сердце может прикоснуться к розе. Логика исходит только из головы. Голова не может прикоснуться к розе. Роза не доверит свою тайну голове, потому что голова это практически изнасилование. А роза открывает себя только любви, не изнасилованию

Наука это изнасилование; поэзия это любовь. Если кто-то продолжает логически мыслить, как Эйнштейн, тогда философ или ученый, или логик становится поэтом. Эйнштейн стал поэтом в последние дни своей жизни. Эд-дингтон стал поэтом в последние дни своей жизни. Они начали говорить о тайне. Они подошли к границе логики. Люди, которые всегда остаются логичными, это люди, которые не подошли к самому краю, к самому концу своих логических размышлений. Они не по-настоящему логичны. Если они действительно подошли, тогда наступает момент, где кончается логика и начинается поэзия.

Вихар это созерцание. Что делает поэт? – он созерцает. Он просто смотрит на цветок, он не думает о нем. В этом различие, очень тонкое различие: логик думает о цветке, поэт думает цветок, а не о нем. «О нем» это не цветок. Вы можете все говорить и говорить о нем, но это не цветок. Логик ходит вокруг да около, поэт идет прямо и попадает в самую реальность цветка. Для поэта, роза это роза это роза это роза – не "о". Он движется внутрь, в цветок. Теперь память не привносится. Ум отложен в сторону; это прямой контакт.

Это высшая стадия того же самого явления. Качество стало очищенным, но явление осталось тем же самым.

Вот почему Патанджали говорит:

Объяснения, данные для сарвитарка и нирви-тарка самадхи также объясняют высшее состояние самадхи, но в этих высших состояниях сарвитарка и нирвитарка самадхи объект медитации более тонок.

В савичара — поэт – и все, кто входят в савичару становятся поэтами – думают цветок, не о нем, а непосредственно и прямо, но разделение все же есть. Поэт отделен от цветка. Поэт это субъект, а цветок это объект. Двойственность существует. Это качество не трансценден-тировано: поэт не стал цветком, цветок не стал поэтом. Наблюдатель есть наблюдатель, и наблюдаемое все еще наблюдаемое. Наблюдатель не стал наблюдаемым; наблюдаемое не стало наблюдателем. Двойственность существует.

В савичара самадхи была отброшена логика, но не двойственность. В нирвичара самадхи даже двойственность не отброшена. Вы просто смотрите на цветок, не думая о себе и не думая о цветке; не думая вообще. Это есть нирвичара: без созерцания, за пределами созерцания. Вы просто существуете вместе с цветком, не думаете о нем, не думаете – ни логически ни поэтически.

Теперь приходит мистик, мудрец, который просто находится рядом с цветком. Вы не можете сказать, что он думает "о", или, что он думает. Он просто вместе. Он позволяет цветку быть здесь и позволяет себе быть здесь. В этот момент позволения, внезапно, наступает единство. Цветок больше не цветок, и наблюдатель больше не наблюдатель. Внезапно, анергии встречаются и смешиваются, и становятся одним целым. Теперь двойственность транс-цендентирована. Мудрец не знает, кто является цветком, и кто наблюдает за ним. Если вы спросите мудреца, мистика, он скажет: "Я не знаю. Может быть, это цветок наблюдает за мной. Может быть, я наблюдаю за цветком. Это меняется, – он скажет, – это зависит. И иногда, нет ни меня не цветка. Оба исчезают. Остается только объединенная энергия. Я становлюсь цветком, а цветок становится мною". Это состояние нирвичары, не созерцания, но бытия.

Сарвитарка это первый шаг, нирвитарка это последний шаг, сделанный в том же направлении. Савичара это первый шаг, нирвичара это последний шаг, сделанный в том же направлении, на двух планах. Но Патанджали говорит, что можно применить то же самое объяснение. Высшее, до сих пор, это нирвичара.

Патанджали также подойдет и к более высоким стадиям, потому что нужно объяснить еще несколько вещей, и он движется очень медленно – так как, если бы он двигался быстро, для вас бы не было возможности понять. Он уходит все глубже и глубже с каждым моментом. Он вводит вас, постепенно, в бесконечный океан, шаг за шагом. Он не верит во внезапное просветление – последовательное, вот почему его призыв так велик.

Существовали многие люди, которые говорили о внезапном просветлении, но они не обращались к массам, потому что просто невозможно поверить, что внезапное просветление возможно. Тилопа мог говорить, но не в этом суть – что Тилопа говорил. Суть в том, понял ли кто– нибудь? – вот почему Тилопа исчез. Призыв Патанджали продолжается, потому что никто не мог понять такие дикие цветы как Тилопа. Они внезапно появляются как гром среди ясного неба и говорят: "Внезапно, вы тоже можете стать такими, как мы". Это непостижимо. Под влиянием их магнетической личности вы можете слушать их, но вы не можете верить им. В тот момент, когда вы покидаете их, вы говорите: "Этот человек говорит нечто, что мне не доступно. Это выходит за рамки моего восприятия".

Тилопа жил, говорил, пытался, но он не мог помочь многим людям. Очень редко кто-то понимал его. Вот почему Тилопа должен был отправиться в Тибет, чтобы найти ученика – огромная страна, и он не смог найти ни одного ученика – и Бодхидхарма должен был пойти в Китай, чтобы найти ученика. Эта древняя страна в течение многих тысяч лет работала в религиозном направлении, и он не смог найти ни одного ученика. Да... трудно для Тилопы, трудно для Бодхидхармы найти одного-единственного ученика.

Найти кого-то, кто может понять Тилопу трудно, потому что он говорит о цели, и он говорит: "Нет пути, и нет способа". Он стоит не вершине холма и говорит: "Не существует пути", а вы стоите в долине, темной, унылой, в своем несчастий. Вы смотрите на Тилопу и говорите: "Можете быть... но теперь, как нам достичь?" Вы продолжаете спрашивать: "Как?"

Кришнамурти постоянно говорит людям, что не существует метода, и после каждой беседы люди спрашивают: "Тогда как? Тогда как достичь?" И он просто пожимает плечами и становится злым: "Я же говорил вам, что метода не существует, поэтому не спрашивайте, "как", потому что "как" – это снова спрашивать о методе". И спрашивают не новички. У Кришнамурти были люди, которые слушали его в течение тридцати, сорока лет. На его беседах вы найдете очень старых, древних людей. Они слушали его постоянно; они слушали его религиозно. Они всегда приходят – всегда, когда он здесь, они всегда приходят и слушают. Вы обнаружите, что практически одни и те же лица в течение многих, многих лет вновь и вновь спрашивают из своих долин: "Но как?" – и Кришнамурти просто пожимает плечами и говорит: "Здесь нет "как". Вы просто должны понять, и вы достигнете. Здесь нет пути".

Тилопа, Бодхадхарма, Кришнамурти, они приходят и уходят; они не могут оказать действенной помощи. Люди, которые слушают их, наслаждаются, слушая их, – даже приходят к определенному интеллектуальному пониманию – но они остаются в долине. Я сам встречался со многими людьми, которые слушали Кришнамурти, но никогда не видел ни единого человека, который, слушая его, вышел бы за пределы своей долины. Он остается в долине, начиная говорить как Кришнамурти, вот и все; начинает говорить другим людям, что нет способа и нет пути, и остается в долине.

Патанджали оказал огромную помощь, несравнимую. Миллионы прошли через этот мир с помощью Патанджали, потому что он говорит, не согласно своему пониманию, он движется вместе с вами. И по мере того, как ваше понимание растет, он идет все глубже, и глубже, и глубже. Патанджали следует за учеником; Тилопа предпочитал, чтобы ученики следовали за ним. Патанджали приходит к вам; Тилопа предпочитал, чтобы приходили к нему. И, конечно, Патанджали берет вас за руку, постепенно, он приводит вас к самой высокой вершине, которая только возможна, о которой Тилопа говорит, но не может привести, потому что он никогда не спускался в вашу долину. Он останется на вершине своего холма, и будет вещать оттуда. На самом деле, он будет раздражать многих людей, потому что он не остановится; он будет продолжать вещать с вершины, что: "Это возможно! И не существует пути, не существует метода. Вы можете просто придти. Это случается; вы не можете горевать^. Он раздражает.

Когда не существует метода, люди раздражаются, они предпочли бы, чтобы он прекратил, не шумел. Потому что, если не существует пути, тогда как прийти из долины на вершину? Вы несете вздор. Но Патанджали очень разумный, очень здравомыслящий, он движется шаг за шагом, уводя вас оттуда, где вы есть, приходит в долину, берет вашу руку и говорит: "Друг за другом, сделайте шаг".

Патанджали говорит: "Существует путь. Существуют методы". И он действительно очень, очень широкая натура. Постепенно, он убеждает вас в конце, что вы должны отбросить метод и отбросить путь – ничего нет – но только в конце, на самой вершине, только когда вы достигли, тогда даже Патанджали оставляет вас, проблемы не существует; вы достигнете самих себя. В самый последний момент он становится неразумным. В остальном он разумен. И он остается разумным в течение всего пути, что, когда он становится неразумным, он и тогда апеллирует, он и тогда выглядит очень разумным. Потому что такой человек, как Патанджали, не может нести вздор. Он надежный.

Объяснения, данные для сарвитарка и нирви-тарка самадхи также объясняют высшее состояние самадхи, но в этих высших состояниях сарвитарка и нирвитарка самадхи объект медитации более тонок.

Постепенно объект медитации нужно сделать все более и более тонким. Например, вы можете медитировать на скалу, или на цветок, или на аромат цветка, или вы можете медитировать на медитирующего. И тогда все становится все тоньше, и тоньше, и тоньше. Например, вы можете медитировать на звук Аум. Первая медитация – это произнести его громко, чтобы он огласил все вокруг вас. Он становится храмом звука вокруг вас: Аум, Аум, Аум. Вы создаете вибрации вокруг себя – грубые, первый шаг. Затем вы смыкаете свои губы. Теперь вы не говорите так громко. Внутри выговорите: Аум, Аум, Аум. Не позволяйте губам двигаться, не позволяйте даже языку. Без языка и губ вы говорите: Аум. Теперь вы создали внутреннюю атмосферу, внутренний климат Аум. Объект стал тонким. Затем третий шаг: вы даже не произносите его, вы просто слушаете его. Вы меняете позицию – от делателя вы переходите к пассивности слушателя. В третьем состоянии вы не произносите Аум также и внутри. Вы просто сидите и слышите звук. Он приходит, потому что он здесь. Вы не находитесь в молчании; вот почему вы не можете его слышать.

Слово Аум не принадлежит ни одному человеческому языку. Оно ничего не обозначает. Вот почему индуисты не пишут его, используя обычный алфавит. Нет, они создали для него отдельную форму, только для того, чтобы обозначить его, это не часть алфавита. Оно существует само по себе, отдельно, и ничего не значит. Это не слово человеческого языка. Это звук самого существования; звук беззвучного, звук молчания. Когда все находится в молчании, тогда вы можете его услышать. Следовательно, вы становитесь слушающим. Он становится все более и более тонким. И на четвертой стадии вы просто забываете обо всем: о делателе, о слушателе и о звуке – все. На четвертой стадии ничего не существует.

Вы, должно быть, видели картинки Дзен, на которых изображен вол. На первой картинке человек ищет своего вола – вол ушел куда-то в дикий лес, никаких знаков, никаких следов – он просто смотрит вокруг, деревья и деревья и деревья. На второй картинке он выглядит более счастливым – следы обнаружены. На третьей картинке он кажется немного смущенным – возле дерева показалась только спина вола, но его трудно достичь. Лес дик, огромен. Может быть, ему только кажется, что он видит спину вола; это может быть только частью дерева, может, это его проекции. Затем на четвертой он поймал вола за хвост. На пятой, он погоняет его хлыстом; теперь вол находится под его контролем. На шестой, он едет верхом на воле. На шестой он возвращается домой с флейтой, он поет, сидя верхом на воле. На седьмой вол находится в стойбище, он дома, счастливый; он нашел вола. На восьмой ничего нет; вол был найден, и вол и ищущий, ищущий и найденное, оба исчезли. Поиск завершен.

В древности было восемь картинок. Это был полный набор. Пустота – последняя. Но затем великий Мастер добавил еще две картинки. Девятая – человек возвращается назад, он снова здесь. И на десятой человек не только вернулся, он отправляется на рынок, чтобы купить какие-то вещи, и не только вещи, он несет бутылку вина. Это действительно прекрасно. Это законченно. Если бы это закончилось пустотой, что-то осталось бы незавершенным. Человек снова вернулся назад, и не только вернулся, он находится на рынке. Не только находится на рынке, он купил бутылку вина.

Все становится все более и более тонким. Наступает момент, когда вы чувствуете, что это совершенно, наиболее тонко. Когда все становится пустым, нет изображения, искатель и найденное оба исчезли. Но, в действительности, это не конец. Тонкость все еще существует. Человек возвращается обратно в мир полностью трансформированным. Это больше не прежний человек – переродившийся, и когда вы переродились, мир тоже не остался тем же самым. Вино больше не вино, яд больше не яд, рынок больше не рынок. Теперь все принимается. Теперь он празднует. Это символ: вино.

Чем более тонким становится поиск, тем более сильным становится сознание. И наступает момент, когда сознание стало таким сильным, что вы живете как обычное существо в мире, без страха. Но двигайтесь вместе с Па-танджали шаг за шагом. Объект медитации становится все более и более тонким.

Сфера самадхи, которая связана с этими тонкими объектами, расширяется вплоть до бесформенного состояния тонких энергий.

Это восьмая картинка. Сфера самадхи, которая связана этими тонкими объектами, становится все более и более тонкой, и приходит момент, когда форма исчезает, и появляется бесформенность.

...расширяется вплоть до бесформенного состояния тонких энергий.

Энергии настолько тонки, что вы не можете запечатлеть их на картине, вы не можете высечь их из камня; только пустота может их отобразить – восемь картинок. Постепенно вы поймете, как появились две других картинки.

Патанджали – я называю его ученым религиозного мира, математиком мистики, логиком нелогического. В нем встретились две противоположности. Если ученый читает Сутры Йоги Патанджали, он тот час же понимает их. Вит-генштейн, логический ум, немедленно почувствует близость к Патанджали. Он абсолютно логичен. Если он ведет вас в нелогическое, он ведет вас такими логичными шагами, что вы никогда не знаете, когда он оставляет логику и выводит вас за ее пределы. Он движется как философ, как мыслитель, и проводит такие тонкие различия, что в тот момент, когда он вводит вас в нирвичару, в не-созерцание, вы замечаете, когда он совершает прыжок. Он разделил прыжок на много маленьких шагов. Вместе с Патанджали вы никогда не будете чувствовать страха, потому что он знает, где вы почувствуете страх. Он делает шаги все более и более мелкими, почти такими, как если бы вы двигались просто по земле. Он вводит вас так медленно, что вы не замечаете, когда происходит прыжок, когда вы пересекли границу. Но он также и поэт, мистик – очень редкое сочетание. Существуют мистики, такие как Тилопа; существуют великие поэты, такие как риши из Упанишад, великие логики, такие как Аристотель, но вы не можете найти Патанджали. Он являет собой такое сочетание, что со времени его существования, не было никого, кто бы мог сравниться с ним. Очень просто быть поэтом – вы состоите из одного куска. Очень просто быть логиком – вы сделаны из одного куска. Практически невозможно быть Патанджали, потому что вы охватываете так много противоположностей, и он сотворил из всего этого такую прекрасную гармонию. Вот почему он стал альфой и омегой всей традиции йоги.

На самом деле, он не был тем, кто изобрел йогу; йога намного более древняя. Йога существовала за много, много столетий до того, как появился Патанджали. Он не первооткрыватель, но практически стал первооткрывателем и основателем, просто из-за этого редкого сочетания своей личности. Многие люди работали до него, и почти все было известно, но йога ждала Патанджали. И, внезапно, когда Патанджали говорит об этом, все выстроилось в ряд, и он стал основателем. Он не был основателем, но его личность являла собой такое сочетание противоположностей, он объединил в себе такие несочетаемые элементы, он стал основателем – почти основателем. Теперь йога всегда будет известна вместе с Патанджали. Со времен Патанджали многие снова работали, и многие снова достигали новых граней мира йоги, но башня Патанджали подобна Эвересту. Кажется почти невозможным, чтобы кто-либо когда-либо смог подняться выше Патанджали – почти невозможным. Это редкое сочетание невозможно. Быть логиком, и быть поэтом, и быть мистиком, и не обычным талантом... Это возможно: вы можете быть логиком, великим логиком, и очень обычным поэтом. Вы можете быть великим поэтом, и очень заурядным логиком, третьесортным – это возможно, это не очень трудно. Патанджали – гениальный логик, гениальный поэт и гениальный мистик; Аристотель, Калидас и Тилопа, все собраны воедино – следовательно, он апеллирует.

Попытайтесь понять Патанджали настолько глубоко, насколько возможно, потому что он поможет вам. Дзен Мастера не смогут оказать большой помощи. Вы можете наслаждаться ими – прекрасное явление. Вы можете быть охвачены благоговейным страхом, вы можете быть исполнены удивления, но они не могут вам помочь. Очень редко среди вас может оказаться кто-то, кто сможет набраться мужества и прыгнуть в пропасть. Патанджали сможет оказать большую помощь. Он может стать самим основанием вашего бытия, и он может вести вас, постепенно. Он понимает вас больше, чем кто-либо другой. Он смотрит на вас, и пытается говорить на языке, который сможет понять самый последний среди вас. Он не только Мастер, он также и великий учитель.

Те, кто учат, знают, что великий учитель это не тот, которого могут понять только несколько самых сильных студентов в классе, только первые ряды, четверо или пятеро из класса численностью в пятьдесят человек. Это не великий учитель. Великий учитель это тот, которого могут понять последние ряды. Патанджали не только Мастер, он также и учитель. Кришнамурти – Мастер, Тилопа – Мастер – но они не учителя. Их может понять только верхушка. Это проблема – верхушке не нужно понимать. Они могут идти и сами. Даже без Кришнамурти они будут двигаться к океану и достигнут другого берега; несколькими днями раньше или позже, вот и все. Последние ряды, которые не могут двигаться сами, Патанджали для них. Он начинает с низшего и достигает высшего. Его помощь для всех. Он не для нескольких избранных.