Текст книги "Йога - наука души"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

–Подожди. Сначала нужно решить одну проблему, затем мы поговорим" – и он попросил ученика принести карту мира. Богатый человек, политик, эгоист не мог понять, почему вдруг в этом возникла необходимость, он не мог понять, какой смысл в том, чтобы приносить карту мира. Но вскоре он понял в чем смысл. Сократ спросил:

– Где Греция на этой карте мира? – маленькое место. Где Афины? – просто точка. Где твой дворец и где ты? И это только карта земли, а земля это ничто. Солнце в шестьдесят тысяч раз больше, а наше солнце это солнце средних размеров. Во вселенной есть солнца, которые в миллионы раз больше. Где будет наша земля, если мы создадим карту солнечной системы? – и наша солнечная система – самая средняя солнечная система. Здесь миллионы солнечных систем. Где будет наша земля, если мы создадим карту галактики, к которой мы принадлежим? Существуют многие миллионы галактик. Где будет наша солнечная система? Где будет наше солнце?

А сейчас ученые говорят, что это бесконечно – галактики и галактики постоянно. Куда бы мы не отправились, этому, кажется, не будет конца. Когда существует такая огромность, как ты можешь цепляться за эго? Оно просто исчезает как капля росы утром, когда восходит солнце. Когда огромность возникает, и перспектива тотальна, ваше эго просто исчезает как капля росы. Оно даже не такое большое. Это микро концепция, данная идиотскими посланниками. Из-за тонкой дырочки ощущений, вам кажется, что вы так велики, в сравнении. Когда вы взлетаете в небо, внезапно, эго исчезает. Это был критерий замочной скважины, потому что замочная скважина бала так мала, и через замочную скважину мир казался таким маленьким, вы так велики по сравнению с ним. В небе это просто исчезает.

Сократ сказал:

– Где твой дворец на этой карте? Где ты?

Человек смог понять смысл, но он спросил:

– Какая в этом необходимость?

– Необходимость была, потому что, если ты не поймешь это, не будет возможности ни для какого диалога; ты зря потратишь мое время и свое время. Теперь, если ты понял, в чем смысл, тогда есть возможность диалога. Ты можешь отложить свое эго в сторону; оно не играет особой роли.

В огромном небе ваше эго становится просто неважным. Оно отбрасывает само собой. Даже, когда вы отбрасываете его, это выглядит глупо; оно даже не стоит этого. Когда перспектива полная, вы исчезаете: вот, что нужно понять. Вы есть, потому что перспектива узка. Чем уже перспектива, тем больше эго; чем более слеп человек, тем больше эго... Нет перспективы, существует совершенное эго. Когда перспектива растет, эго становится все меньше и меньше. Когда перспектива полная, эго просто не обнаруживается. В этом заключается все мое усилие – сделать перспективу настолько полной, что эго исчезнет. Вот почему под разными углами я постоянно ударяю в стену вашего ума, чтобы, по крайней мере, для начала можно было бы сделать еще несколько замочных скважин. Благодаря Будде открываются новые замочные скважины, благодаря Патанджали – другие, благодаря Тилопе – еще другие. Именно это я и делаю. Я не хочу, чтобы вы становились последователями Будды, Тилопы или Патанджали, нет, потому что последователь никогда не станет обладать большей перспективой – его доктрина это его замочная скважина.

Говоря о стольких точках зрения, что я пытаюсь сделать? – я пытаюсь сделать только одно: дать вам большую перспективу. Если в стене будет много замочных скважин, вы сможете смотреть на восток, вы сможете смотреть на запад, на юг, на север; и глядя на восток, вы не скажете: "Это – единственное направление", вы знаете о существовании других направлений. Глядя на восток, вы не скажете: "Это единственная доктрина", потому что тогда перспектива становится узкой. Я говорю о многих доктринах, чтобы вы были насыщены во всех направлениях и доктринах.

Свобода приходит благодаря пониманию. Чем больше вы понимаете, тем более вы становитесь свободными. И постепенно, когда вы приходите к пониманию, что благодаря большому количеству дырочек, ваша старая замочная скважина просто устарела, не имеет такого большого значения, тогда в вас возникает потребность: что произойдет, если вы сломаете все эти стены, и просто выбежите наружу? Даже одна-единственная новая дырочка – и вся перспектива меняется, и вы приходите к знанию того, о чем никогда не знали, не воображали, даже не мечтали. Что произойдет) когда все стены исчезнут, и вы прямо лицом к лицу встретитесь с реальностью под открытым небом?

И когда я говорю, под открытым небом, помните, что небо это не вещь, это пустота. Оно везде, но вы не можете нигде найти его; это нетность. Это просто огромность. Поэтому я никогда не говорю, что Бог огромен – Бог это огромность. Существование не огромно, потому что даже огромное существование будет иметь пределы. Каким бы огромным оно не было, где-то должна быть граница. Существование это огромность.

Такова индуистская концепция брахмы. Брахма значит: то, что постоянно расширяется. Само слово брахма означает то, что постоянно расширяется. Расширение есть брахма. В английском языке нет такого слова; вы не можете назвать брахму Богом, потому что Бог очень ограничен, понятен. Брахма это не Бог. Вот почему в Индии у нас существует концепция не одного Бога, но многих богов. Богов много; брахма едина. И под брахмой... само слово означает просто огромность, расширение; вы не можете исчерпать ее.

В этом значение того, когда я говорю, под небом, под открытым небом: вокруг него нет стен, нет доктрин, нет ощущений, нет мыслей, нет ума; вы просто находитесь вне механизма, впервые обнаженные лицом к лицу с реальностыо. Тогда это полная перспектива... объект ощущается в его полной перспективе, а ощутить объект в его полной перспективе значит, что объект просто исчезает и становится огромностью. Он может быть концентрацией энергии.

Это точно так же, как пойти и посмотреть в колодец. В нем есть определенное количество воды; если вы вычерпнете воду из него, она пополнится из скрытых источников. Вы не видите источников. Вы продолжаете вычерпывать воду, и новая вода постоянно течет. Колодец это просто дыра, открывающаяся в океан. Много скрытых источников приносят воду отовсюду. Если вы войдете в колодец, в нем ничтожная глубина; в действительности, эти источники это вещи, реальные вещи. Колодец не хранилище, потому что в хранилище нет источников. Хранилище мертво; колодец жив. Хранилище это вещь; колодец это личность. Теперь двигайтесь вместе с источниками, проникните глубже в источники, и, в конце концов, вы достигнете океана. И если вы движетесь через все эти источники, тогда отовсюду океан течет в колодец; все является одним.

Если вы посмотрите на объект с полной перспективой, объект будет соединен всеми своими частями с бесконечным; он не может существовать без этого. Никакой объект не может существовать независимо. Здесь не существует индивидуальности. Индивидуальность это только интерпретация. Везде существует целое. Если вы берете часть целого, вы заблуждаетесь. Это невежественная точка зрения – и вы принимаете часть за целое. Когда вы смотрите на часть, и в ней отражается целое, это точка зрения просветленного сознания.

В состоянии нирвичара самадхи, объект испытывает свою полную перспективу, потому что вы этом состоянии знания достигнуты прямо, без использования чувств.

Не используется никаких посредников; тогда многое из того, что ново, внезапно становится возможным. Это новое есть сиддхи, силы. Когда вы не зависите от ощущений, телепатия становится легко осуществимой. Из-за ощущений телепатия невозможна. Ясновидение становится легко осуществимым. Из-за ощущений ясновидение неосуществимо. Чудеса становятся обычными вещами. Вы можете читать чьи-то мысли; не нужно говорить, не нужно передавать их. Вместе с появлением полной перспективы все становится открытым, все завесы сняты. Теперь больше нет завес; вся реальность перед вами. Материализация становится возможной. Просто все, что вы хотите сделать, немедленно происходит; нет необходимости в действии. Действие было нужно из-за тела.

Это то, что Лао Цзы имеет в виду, когда говорит: "Мудрец живет в пассивности, и все происходит". Миллионы вещей случаются вокруг мудреца, хотя он ничего не делает. Он смотрит на вас, и, внезапно, возникает трансформация – внезапно, вы больше не тело; когда он смотрит, вы становитесь сознанием.

Конечно, это не может быть с вами постоянно, потому что, когда его взгляд ушел, вы снова тело. Просто, будучи рядом с ним, вы становитесь гражданами некоторого неизвестного мира. Вы вкусили неизвестное через него, потому что теперь он сам стал огромным небом. Вы ничего не делаете, но многое случается. Но когда это становится возможным... желания мудреца исчезают до того, как это становится возможным, поэтому мудрец никогда не совершает никаких чудес. И те, кто творят чудеса, не мудрецы, потому что делателя нет, и их чудеса не могут быть чудесами; это обычные магические трюки. Они дурачат и обманывают людей.

Чудеса случаются – вы не можете их сделать. Они происходят рядом с мудрецом. Не то, что он производит швейцарские часы... мудрец, производящий швейцарские часы – глупец. Что вы делаете – и, на самом деле, нет никакого чуда, потому что никакой Сатья Саи Баба не согласится делать свои чудеса под наблюдением ученых. Он не может этого, потому что швейцарские часы должны быть приобретены в магазине, быть спрятаны в длинной робе или в негритянской шевелюре! Под наблюдением ученых никакой Сатья Саи Баба не сможет ничего сделать, и если эти люди действительно правдивы, они должны сначала сделать это под наблюдением ученых. Это просто обычные фокусы. Когда это делает фокусник, вы думаете: "Это просто фокусы", а когда это делает Баба, внезапно, это становится чудом. Фокусы остались прежними.

Чудо случается только тогда, когда нирвичара самадхи достигнуто, и вы вышли из своего тела, но они никогда не делаются. Это основное качество чуда – оно никогда не делается, оно случается, и когда оно случается, оно никогда не производит швейцарских часов. Достичь нирвичара самадхи и затем производить швейцарские часы, не имеет смысла! Это трансформирует существа; это помогает другим достичь высшего.

Благодаря мудрецу вы можете стать более наблюдательными, но вы не получите швейцарских часов! Наблюдательность случается; он делает вас более осознанными, бдительными. Он не дает вам времени, он дает вам безвременность. Но эти вещи случаются, никто не делает их, потому что дверь закрылась. Только тогда нирвичара самадхи возможна. Вместе с делателем, как вы можете прекратить мышление? – делатель это мыслитель. На самом деле, прежде, чем вы сделаете что-либо, вам нужно подумать; мыслитель появляется первым, делатель следует за ним. Когда мыслитель и делатель оба ушли, и только свидетельствование, только сознание остались, тогда многое становится возможным, это происходит.

Когда Будда движется, многое случается, но это не слишком заметно. Только немногие люди смогут понять, что происходит, потому что они принадлежат к очень неизвестному миру. У вас нет для этого никакого языка, нет концепций, и вы не можете увидеть это, до тех пор пока это не случится с вами.

...в этом состоянии знания достигнуты прямо, без использования чувств.

Ум ушел, и вместе с умом все помощники, все идиоты. Они не функционируют, они не чинят вам препятствий, они не мешают вашему восприятию, они не создают никаких помех, не проецируют, не интерпретируют. Всего этого больше нет. Есть просто сознание перед реальностью. И когда это случается, сознание встречается с сознанием, потому что здесь нет материи.

Самая лучшая метафора, которую я когда-либо встречал, это зеркало, глядящее в другое зеркало. Что произойдет, если зеркало будет смотреться в другое зеркало? Одно зеркало отражает другое зеркало; другое зеркало отражает это зеркало, и в зеркале ничего нет, только отражения, миллионы раз отраженные друг в друге. Весь мир становится миллионами зеркал – и вы тоже зеркало – и все зеркала пусты, потому что здесь нет ничего другого, что бы можно было отразить, нет даже рамки зеркала. Есть только зеркало – два зеркала, глядящие друг в друга. Это самый грациозный момент, самый блаженный; грация опускается, изливается поток цветов, все празднует, потому что еще один достиг, еще один путешественник достиг дома.

Восприятие, достигнутое в нирвичара самадхи, преображает все нормальные восприятия как в мере так и в интенсивности.

Два этих слова очень значительны "мера" и "интенсивность". Когда вы видите мир через ощущения, мозг и ум, мир кажется очень серым. В нем нет блеска, он пыльный, и вскоре он становится скучным и вы чувствуете, что сыты им по горло: те же самые деревья, те же самые люди, те же самые действия – все это просто рутина. Но это не так.

Иногда под воздействием ЛСД, марихуаны или гашиша, внезапно, дерево становится более зеленым. Вы никогда не знали того, что дерево было таким зеленым, или роза была такой розовой.

Когда Олдос Хаксли впервые принял ЛСД, радом с ним стоял стул. Внезапно, стул стал одной из самых прекрасных вещей в мире, и этот стул стоял в его комнате годами, и он никогда не смотрел иа него. ЛСД подействовало подобно призме, множество теней, много оттенков произошло из него; стул был похож на бриллиант. Он был уже не прежним стулом. Хаксли был очарован стулом. Он не мог поверить, что, когда человек принимает наркотики, с ним такое происходит.

Наркотики это попытка насильственно пробудить идиотов. Итак, вы шокируете их, и они слегка приоткрывают глаза и просто смотрят... "Да!" И мир становится таким прекрасным, неимоверно прекрасным, и тогда вы пойманы на крючок, потому что тогда вы думаете, что мир стал таким прекрасным из-за наркотиков. Теперь, когда вы вернулись, и путешествие завершено, мир будет выглядеть еще более серым и более скучным, чем обычно, потому что теперь вашему уму есть с чем сравнивать. На некоторое время он стал прекрасным явлением; он был самим раем. Даже такой человек как Олдос Хаксли запутался, и он начал думать, что это было самадхи, о котором говорил Патанджали, которого достигли Кабир, и Будда, и все мистики мира, что это и есть самадхи.

Наркотики могут дать вам фальшивое чувство самадхи, но вы все еще в заключении. Механизм функционирует с бдительностью только потому, что наркотики шокировали вас, но эта бдительность кратковременна. Все больше и больше, если вы используете это, тогда количество наркотиков должно постоянно увеличиваться, потому что с помощью того же самого количества вы не сможете снова шокировать идиотов. Они привыкают к этому, тогда нужно все большее и большее количество. Наркотики работают только так.

Однажды Мулла Насреддин приобрел мула, и тот не хотел уходить, и он сделал все... Человек, у которого он приобрел мула, попросил его не бить мула, потому что он очень чувствительный. Поэтому он молился, толкал и делал все, что только мог: мул не двигался, он не обращал внимания. Поэтому он позвал человека и сказал:

– Что за мула ты мне дал?

Человек пришел с палкой и сильно ударил мула по голове. Насреддин сказал:

– Это уж слишком! – ведь ты просил меня не бить его.

– А я и не бью. Это только для того, чтобы он обратил внимание...

И, внезапно, мул пошел.

Идиоты здесь: ЛСД бьет подобно палке. На несколько мгновений они уделяют вам внимание, вы шокировали их. Весь мир становится прекрасным. Но это ничто, абсолютно ничто. Если на одно-единственное мгновение вы можете достичь нирвичары, тогда вы сможете узнать. Мир становится в миллионы раз более прекрасным, чем тот проблеск, который может вам дать любое ЛСД. И это происходит не потому, что вы бьете мула по голове, это происходит просто потому, что вы больше не внутри мула, вы вышли наружу, вы отбросили идиота. Вы предстанете перед реальностью в своей тотальной наготе.

Без мыслей вы наги. Без мыслей, кто вы? – индуист, мусульманин, христианин, коммунист? Кто вы без мыслей? – мужчина, женщина? Кто вы без мыслей? – религиозны, нерелигиозны? Без мыслей вы никто. Все одежды отброшены. Вы просто нагота, чистота, пустота. Тогда восприятие чисто, и вместе с этой чистотой приходит мера и интенсивность. Теперь вы можете взглянуть на огромное расширение существования. Теперь не существует преграды для вашего восприятия; ваши глаза стали бескрайними.

И интенсивность: вы можете заглянуть внутрь любого события, любого человека, потому что больше нет вещей. Даже цветы сейчас стали существами, и деревья, и цветы, и камни – спящие души. Теперь случилась интенсивность; вы можете взглянуть сквозь и сквозь. Когда вы можете посмотреть сквозь и сквозь цветка, тогда вы сможете понять, что говорили мистики и поэты.

Теннисон говорил, что: "Если я могу понять цветок, маленький цветок, в его полноте, я смогу понять все". Верно, абсолютно верно! Если вы сможете понять часть, вы поймете и целое, потому что часть есть целое. А когда вы пытаетесь понять часть, постепенно, не зная того, вы придете к целому, потому что все взаимосвязано. И этого будет так много, а как вы можете написать автобиографию всего?"

Вот почему те, кто познали, всегда отказываются; они никогда не писали автобиографий – за исключением этого человека Прамахансы Йогананды, который написал "Автобиографию Йога". Он вообще не йог. Потому что йог не может написать автобиографию – это невозможно, просто невозможно, потому что, когда кто-то достиг нир-вичара самадхи, он становится йогом, и тогда явная огромность... Теперь он стал всем. Если вы действительно хотите написать автобиографию, это будет автобиографией всего, начиная сначала – а здесь нет начала – до конца – а здесь нет конца.

Во мне, если я становлюсь осознанным, все достигает высшей точки. Я не начинаю со своего рождения, я начинаю с самого начала, а здесь нет начала, и я дойду до самого конца, а здесь нет конца. Я глубоко вовлечен в целое. Эти несколько лет, в течение которых я нахожусь здесь, не целое. Я был до того, как родился, и буду здесь после того, как умру, поэтому, как написать? Это будет фрагмент, страница, нет, автобиография и страница это абсолютный абсурд и лишены смысла, потому что другие страницы будут потеряны.

Некоторые друзья приходят ко мне и тоже говорят: "Почему нет? Вы должны написать о себе что-то", а вы знаете, что было самым трудным для Мейстера Экхарта. Это невозможно, потому что, с чего начать? – каждое начало будет произвольным и фальшивым. И между двумя фальшивками – фальшь начинается и заканчивается – как вы сможете втиснуть реальное? – не возможно. Йога-нанда сделал нечто, что невозможно. Он сделал нечто, что могут делать только политики, но не йоги.

Интенсивность становится такой, что вы смотрите на камешек гальки, и, благодаря ему, дороги движутся в целое, и, благодаря ему, вы можете войти в высшую тайну. Дверь повсюду; и вы стучите, и везде вас принимают, приглашают. Откуда бы вы ни входили, вы входите в бескрайнее, потому что все двери принадлежат всеобщему. Индивидуальности могут существовать как двери. Любите человека, и вы войдете в бескрайнее. Посмотрите на цветок, и храм откроется. Лягте на песок, и каждая частичка песка настолько же огромна, как и всеобщее. Это высшая математика религии.

Обычные математики говорят, что часть никогда не сможет стать целым. Это одно из положений обычной математики, которую изучают в университетах: часть никогда не сможет стать целым, часть всегда меньше, чем целое, и никогда не сможет быть больше, чем целое. Это простые положения математики, и каждый согласится с тем, что это так.

Но существует еще и более высокая математика. Когда вы вышли из ощущений – мир высшей математики, и таковы положения: часть всегда есть целое; часть никогда, никогда не может быть меньше, чем целое, и – абсурд из абсурда – иногда, часть больше, чем целое.

Теперь я не могу объяснить вам. Никто не может объяснить, но это положения. Если вы вышли из тюрьмы, вы увидите, что таково положение вещей. Камешек гальки это часть, очень маленькая часть, но если вы посмотрите на него умом без мысли, простым сознанием, прямо, внезапно, камешек гальки станет целым – потому что существует только одно. Потому что никакая часть, на самом деле, не является частью или отдельным фрагментом: часть зависит от целого, целое зависит от части. Это не только то, что, когда восходит солнце, цветы распускаются; обратное тоже справедливо – когда цветы распускаются, солнце восходит. Если бы здесь не было цветов, для кого бы восходило солнце? Это не так, что птицы поют только тогда, когда восходит солнце; обратное также справедливо – из-за того, что поют птицы, восходит солнце. Иначе, для кого?.. Все взаимозависимо; все связано со всем; все переплетено со всем. Даже если лист исчезает, целое потеряет его; тогда целое не будет целым.

В одной из своих молитв Мейстер Экхарт сказал... и это один из самых редких людей, которых породило христианство. На самом деле, он казался чужим для христианского мира. Он должен был родиться в Японии как Дзен Мастер, его откровение настолько ясно, настолько глубоко, что выходит за пределы всякой догмы.

Он говорит в одной из своих молитв: "Да, я завишу от тебя, Бог, но ты тоже зависишь от меня. Если бы меня здесь не было, кто бы поклонялся и кто бы молился? Тебе бы не хватало меня". И он прав: это не исходит ни из какого эго, это просто факт. Я знаю, что Бог, должно быть, кивал в этот момент: "Ты прав, Экхарт, потому что, если бы тебя здесь не было, меня бы тоже здесь не было".

Поклоняющийся и тот, кому поклоняются, существуют вместе; любящий и возлюбленный существуют вместе. Один не может существовать без другого, и это тайна существования: все существует вместе. Эта совместность есть Бог. Бог это не человек; сама эта совместность целого есть Бог.

Восприятие, достигнутое в нирвичара самадхи преображает все нормальные восприятия как в мере так и в интенсивности.

Отовсюду открывается огромность, и отовсюду – глубина... Посмотрите на цветок, и здесь существует бездна. Вы можете упасть в цветок и исчезнуть. Это случилось. Это покажется абсурдным, но это правда. На ваше усмотрение, верить или не верить.

Это случилось в Китае. Император попросил великого художника прийти и нарисовать какую-то картину во дворце. Художник пришел и нарисовал вид Гималаев, очень прекрасный. Ему потребовались годы, и он не позволял никому смотреть до тех пор, пока не закончит. Однажды он сказал императору:

– Теперь все готово, и ты можешь прийти посмотреть.

И император пришел со своими министрами, генералами и свитой, и они были просто поражены. Они никогда не видели ничего подобного – это выглядело таким правдоподобным. Вершины были точно такими же, как настоящие, и вокруг вершины вилась тропинка и куда-то исчезала. Император спросил:

– Куда ведет этот путь?

– Я еще не путешествовал по нему, откуда мне знать?

Но император настаивал, вопрос был вовсе не о путешествии:

– Ты нарисовал его!

Поэтому художник сказал:

– Подождите. Позвольте мне пойти и посмотреть.

И говорят, что он пошел и исчез в картине и никогда не возвращался назад, чтобы рассказать о том, куда она ведет.

Такого не может быть, я знаю это; но в нирвичаре это случается. В цветке существует бездна. Из-за вашей интенсивности, вы смотрите в цветок, и здесь существует глубина, и вы можете упасть в цветок и исчезнуть навсегда. Вы смотрите на прекрасное лицо вместе с нирвичарой, в этой красоте существует бездна, и вы можете потеряться навеки; вы можете упасть в ее. Все становится дверью, все! Вместе с вашей интенсивностью взгляда для вас открываются все двери.

Когда этот контроль всех других контролей преображен, самадхи достигнуто без семени и вместе с ним свобода от жизни и смерти.

Именно здесь все пути приходят к своему кульминационному пункту, все Будды встречаются: Тантра и Йога, Дзен и хасидизм, суфизм и баулы – все пути. Пути могут быть различными – так и есть – но теперь это происходит, пик; здесь пути исчезают. Когда этот контроль всех других контролей преображен... так как Патанджали говорит, что это все еще контролируемое состояние. Мысли исчезли: вы можете теперь воспринять существование, но все же воспринимающий и воспринимаемое, объект и субъект... Вместе с телом знание было непрямым. Теперь оно прямо, но все же знающий отличен от того, что он познал. Существует последняя преграда – разделение. Когда даже это отброшено, когда этот контроль трансцендентирован, и художник исчезает в картине, и любящий исчезает в любви, объект и субъект исчезают. Нет знающего и нет познанного.

Когда этот контроль всех других контролей преображен...

Это последний контроль, нирвичара самадхи, самадхи, где мысли прекращаются. Это последний контроль. Вы все еще есть, не как эго, но как личность. Вы все еще отдельны от познанного – только очень прозрачная завеса, но она есть – и если вы цепляетесь за нее, вы будете рождены, потому что разделение еще не преодолено; вы еще не достигли не-двойственности. Семя не-двойственности все еще здесь, и это семя прорастет новыми листьями, и колесо жизни и смерти продолжит свое вращение.

Когда этот контроль всех других контролей преображен, самадхи без семени достигнуто и вместе с ним свобода от жизни и смерти.

Тогда для вас колесо останавливается. Тогда нет ни времени ни пространства. Жизнь и смерть исчезли как сон. Как трансцендентировать этот последний контроль? – это самое трудное. Достичь нирвичары очень тяжело, но ничто не сравнится с тем, когда вы отбрасываете последний контроль, потому что он очень тонок. Как это сделать? «Как» на этой стадии не важно. Вы должны просто жить, наблюдая, радуясь, быть простыми и естественными. Именно здесь Тилопа приобретает смысл.

Потому что такие люди как Тилопа это Дзен Мастера, он говорят о цели: вы живете просто и естественно, ничего не делая, ничего не делая, для того чтобы преодолеть контроль. Потому что, если вы делаете что-то, это снова будет контролем. Ваше делание будет отменой действий. Простые и естественные – это точки, где серия из десяти картинок, на которых изображен выпас вола приобретает смысл: назад, снова в мир, и не только назад в мир... неся бутылку вина. Вы наслаждаетесь, празднуете, будучи обычными – в этом значение. Ничто не может быть сделано сейчас. Все, что можно было сделать, вы сделали. Теперь вы просто становитесь простыми и естественными и забываете все о йоге, о контроле, о садхане, об исканиях и поиске. Забудьте об этом все, потому что теперь, если вы делаете что-то, контроль будет продолжаться, и вместе с контролем не будет свободы. Теперь вы должны ждать, и просто быть простыми и естественными.

Кто-то спросил Ли Цзы: "Что ты делаешь теперь?" Он сказал: "Рублю дрова, ношу воду из колодца, вот и все". Рублю дрова, ношу воду из колодца...

Ли Цзы, должно быть, пребывал в этой стадии, когда давал этот ответ. Он подошел к последнему контролю. Теперь ничего не осталось, поэтому он рубит дрова. Придет зима, и будут нужны дрова, ведь люди говорят, что будет очень, очень холодная зима, поэтому он рубит дрова; и, конечно, он чувствует жажду, поэтому он носит воду, поливает сад, огород. Совершенно обычно... нет исканий, нет поиска, он никуда не идет.

Это состояние, о котором люди Дзен говорят: "Сидя спокойно, сидя в молчании, ничего не делая, весна приходит, и трава растет сама по себе". За пределами этого слова не могут дать объяснения. Вы должны достичь нирвичары, и затем ждать самадхи без семени. Оно приходит само по себе, точно так же, как трава растет сама по себе. Тогда последний контроль трансцендентрирован, и здесь нет никого, кто трансцентдентировал его. Он просто транс-цендентирован. Нет никого, кто трансцендентировал его, потому что, если для того, чтобы трансцендентировать его, существует кто-то, снова возникнет контроль. Поэтому вы не можете относительного этого ничего делать.

Вот почему Патанджали просто заканчивает: это самадхи обоих.

Здесь заканчивается глава, посвященная самадхи – больше нечего сказать. Он не говорит ничего о том, как сделать это. Не существует указаний, как сделать это. Вот почему Кришнамурти становится очень злым, когда люди спрашивают: «Как?» Здесь нет смысла, нет метода, нет техники, потому что, если бы какой-либо метод был бы возможным, тогда контроль бы оставался. Контроль транс-цендентирован, но здесь нет никого, кто трансцендентиру-ет. Оставайтесь простыми и естественными, рубя дрова и нося воду, сидя в молчании, весна приходит, и трава растет сама по себе.

Поэтому вам не нужно беспокоится о самадхи без семени. Вам просто нужно думать о нирвичара самадхи, самадхи, где мысли прекращаются. Вплоть до этого поиск продолжается. За пределами этого существует земля непоиска. Когда вы стали нирвичарой, тогда, только тогда вы поймете, что делать теперь. Вы сделали все, что могли.

Существует последняя преграда. Последняя преграда создана вашими действиями. Последняя преграда создана; она очень прозрачна. Подобно тому, как если бы вы сидели за стеклянной стеной, сделанной из очень прекрасного и чистого стекла, и вы можете видеть все так ясно, как и без стекла, но стена все же существует, и если вы пытаетесь преодолеть ее, вы сильно ударитесь и попятитесь назад.

Поэтому нирвичара самадхи не последнее, это предпоследнее. И это предпоследнее есть цель. За пределами этого, почитайте Дзен, Тилопу, Ли Цзы; сидите в молчании, и пусть трава растет сама по себе. За пределами этого вы можете жить в миру, потому что мир прекрасен так же, как и монастырь. За пределами этого вы можете делать все, что вам хочется – вы можете заниматься своим делом – но не прежде. Вы можете расслабиться; поиск окончен. В этой расслаблении наступает момент внутренней сона-строенности с космосом, и стена исчезает. Потому что она создается вашими деяниями; когда вы ничего не делаете, она исчезает. Она подпитывается вашими деяниями. Когда вы ничего не делаете, она исчезает, и когда деяния исчезли, и вы трансцендентировали весь контроль, тогда нет жизни, и нет смерти, потому что жизнь принадлежит делателю, смерть принадлежит делателю.

Теперь вас больше нет; вы растворились. Вы растворились подобно кусочку соли, брошенному в океан, и вы не можете понять, куда он делся. Разве вы можете найти кусочек соли, который растворился в океане? Он стал единым с океаном. Вы можете попробовать океан на вкус, но вы не можете найти кусочка.

Вот почему, когда снова и снова люди спрашивают Будду: "Что произойдет, когда Будда умирает? Что происходит, когда Будда умирает?" – Будда хранит молчание; он никогда не отвечает на вопрос. Этот вопрос задавали очень часто: "Что происходит с Буддой?" Будда хранит молчание, потому что, это вам кажется, что Будда есть – для самого себя его больше нет. Внутри его больше нет. Внутри, снаружи, все стало единым; часть и целое стали едиными; поклоняющийся и Бог стали едиными; любящий растворяется в возлюбленном.