Текст книги "Разум. Творческий отклик на сейчас"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

От верования к вере

Верование принадлежит уму, мышлению; вера — не-уму, осознанности, пониманию.

Это случилось в горной деревне. Охотник сказал своему проводнику:

— Кажется, это очень опасный утес. Удивительно, почему никто не повесил предупреждающего знака.

— Знак провисел два года, — признал местный проводник, — но с утеса никто не падал, и поэтому его сняли.

Верование слепо — вы верите, потому что вас научили верить, но оно никогда не идёт глубоко, потому что в нём нет понимания ситуации. Это просто внешнее приложение, что-то к вам добавленное. Верование в вас не выросло, не произросло из роста вашего понимания. Оно было просто заимствовано, и оно никогда не проникает в ваше существо. Несколько дней вы его носите, потом, видя, что оно бесполезно, и ничего не происходит, откладываете его в сторону. Есть христиане, которые не христиане; есть индуисты, которые не индуисты. Они остаются индуистами лишь из-за этих верований, которых никогда не применяли, из-за этих верований, которых никогда не почитали. Они считают себя христианами, индуистами, мусульманами, но как можно быть мусульманином, не прожив своих верований?

Но истина в том, что верование не может быть прожито. Если человек начинает становиться более бдительным, наблюдать жизнь, откликаться, мало-помалу возникает вера. Вера — ваша; верование — чьё-то чужое. И не довольствуйтесь верованиями, иначе вера никогда не возникнет.

От жалости к сопереживанию

Сочувствие исходит из ума: вы чувствуете, что кто-то в беде, кто-то испытывает страдание; вы думаете, что кто-то испытывает страдание, и вы должны помочь. Вас научили помогать, быть полезным, действовать из чувства долга, быть хорошим человеком, быть хорошим гражданином, делать то-то и то-то. Вас научили, поэтому вы испытываете сочувствие.

Сопереживание не имеет ничего общего с вашими учениями. Сопереживание возникает как эмпатия, не как сочувствие, не как жалость. Сопереживание возникает, когда вы видите другого человека таким, как есть, и вы видите его так тотально, что вы начинаете его чувствовать. Вы начинаете ощущать себя в такой же ситуации.

Это случилось: Рамакришна переправлялся с одного берега Ганга на другой неподалёку от Дакшинешвара. На другом берегу реки несколько человек окружили рыбака и стали его бить. Рамакришна был на середине реки. Он заплакал и стал кричать: «Прекратите, не бейте меня!» Люди, сидящие вокруг него в лодке, его ученики, не могли поверить своим глазам: «Кто тебя бьёт?» Они сказали: «Что ты говоришь, не сошёл ли ты с ума?» Он сказал: «Посмотрите! Меня бьют вон там, на том берегу».

Они посмотрели; они увидели, что эти люди кого-то бьют. И Рамакришна сказал: «Посмотрите на мою спину». Они подняли одежду на его спине — там были рубцы, кровоточащие раны. В это было невозможно поверить. Ученики бросились на другой берег, схватили человека, который был избит, и открыли его спину: там были точно такие же рубцы.

Это эмпатия — поставить себя на место другого так тотально, что происходящее с ним начинает происходить с вами самим. Тогда возникает сопереживание. Но это — состояния не-ума.

От общения к общности

Общение — вербальное, интеллектуальное, концептуальное — принадлежит уму. Общность принадлежит не-уму, глубокому молчанию... передача энергии, вне слов; прыжок от одного сердца к другому — непосредственный, без всякого проводника.

Основное, главное, что нужно помнить, — потому что это разделяет вашу жизнь, разделяет целый мир на два мира, — если вы смотрите сквозь экран своих мыслей, вы живёте в одном мире. Мир мыслей — это мир верований, мышления, сочувствия. Если вы смотрите ясными глазами, незатуманенными глазами, в вашем восприятии есть ясность. Оно чисто: вы просто видите вещи такими, как есть, ничего на них не проецируя. Тогда у вас есть понимание, тогда у вас есть медитация. Весь мир меняется. И проблема в том, что ум может вас обмануть. Он создаёт жалость. Он создаёт фальшивую монету: вместо сопереживания он создаёт сочувствие. Сочувствие — это фальшивая монета. Вместо общности остаётся только общение, и это — фальшивая монета. Вместо веры остаётся верование, и это — фальшивая монета.

Помните это — ум пытается создать заменители. Вам чего-то недостаёт? — ум пытается найти этому заменитель. Будьте очень бдительными, потому что всё, что только удастся сделать уму, будет фальшивым. Ум — великий фальшивомонетчик, величайший в мире обманщик. Он помогает, он пытается вас утешить, он даёт вам что-то фальшивое, чтобы вы больше не жаждали реального.

Например, если днём вы постились, ночью вам приснится еда, обеды в прекрасных ресторанах, или во сне вас пригласят в королевский дворец и предложат прекрасное угощение. Почему? — целый день вы были голодны, и теперь вам трудно спать из-за этого голода; ум создаёт заменитель, сновидение. Вы не замечали? Ночью у вас полный мочевой пузырь, и вам хочется пойти в уборную, но если вы это сделаете, это потревожит ваш сон — ум тут же создаёт сновидение, что вы в уборной. Тогда вы можете продолжать спать. Он даёт вам заменитель. Этот заменитель служит утешением. Он не реален, но на некоторое время он помогает.

Итак, остерегайтесь утешений ума. Ищите реальности, потому что только реальность может дать вам осуществлённость. Утешения никогда не смогут принести осуществлённости. Вы можете есть сколько угодно еды в своих сновидениях, можете наслаждаться её ароматом, её вкусом, её цветом, всем — но это не даст питания. Верование может дать вам весь аромат веры, вкус, цвет. Вы можете им наслаждаться, но оно не принесёт вам питания. Питание может принести только вера.

Всегда помните: то, что приносит питание, реально, а то, что просто даёт вам утешение, — очень опасно. Из-за этого утешения вы не станете искать реальной пищи. Если вы начнёте жить в сновидениях и не будете есть реальную пищу, мало-помалу вы рассеетесь, исчезнете, высохнете, умрёте.

Ищите непосредственного действия: каждый раз, когда ум пытается дать вам заменитель, не слушайте ум. Это не имеющий равных продавец, великий искуситель. Он вас убеждает, он говорит: «Эти вещи — дешёвые. Веру найти очень трудно, и тебе придётся рискнуть жизнью; верование очень легко, очень дёшево. Ты можешь получить его бесплатно». Фактически, очень многие люди готовы — если вы примете их верование, они готовы дать вам в придачу к нему что-то ещё: станьте христианином, станьте индуистом, станьте мусульманином. Люди готовы приветствовать вас и оказать вам уважение, дать респектабельность. Доступно всё; только примите их верование. Верование не только дёшево, но и приносит с собой другие вещи.

Вера опасна, никогда не дешёва. Понимание опасно, никогда не дёшево. Реальное опасно. Вам придётся поставить на карту всю свою жизнь. Для этого нужна храбрость.

Хозяин и слуга

Я слышал древнюю историю:

Король был очень доволен одним из своих слуг. Слуга был таким преданным, таким преданным королю; он был всегда готов отдать за короля жизнь. Король был очень доволен; много раз слуга спасал короля, рискуя жизнью. Слуга был его телохранителем.

Однажды король был так доволен этим человеком, что сказал:

— Если ты чего-нибудь желаешь, если у тебя есть какое угодно желание, только скажи, и я его исполню. Ты столько для меня сделал, что я никогда не смогу отблагодарить тебя по заслугам, отплатить тебе, но сегодня мне хочется исполнить любое твоё желание, каким бы оно ни было.

Слуга сказал:

— Ты уже дал мне слишком много. Я уже благословен одним тем, что всегда остаюсь с тобой, — мне ничего не нужно.

Но король настаивал. Чем более слуга говорил, что ему ничего не нужно, тем более настаивал король. В конце концов, слуга сказал:

— Хорошо, я согласен. Сделай меня королем на двадцать четыре часа, а сам стань моим телохранителем. Король немного встревожился, ему стало не по себе, но он был человеком слова и теперь должен был исполнить это желание. И на двадцать четыре часа он стал телохранителем, а телохранитель стал королем. И знаете, что сделал телохранитель? Первым, что он сделал, был приказ убить короля, казнить его! Король сказал:

— Что ты делаешь?

— Молчи! — сказал он. — Ты просто телохранитель и ничего больше. Это моё желание, я король!

Король был казнён, и слуга остался королем навсегда.

Слуги находят собственные, окольные пути к тому, чтобы стать хозяевами.

Ум — один из самых красивых, самых сложных, самых развитых механизмов. Он верно вам служил, он продолжает верно вам служить. Благодаря его службе вы всю жизнь повторяете эту историю — эту историю повторяет каждый. Вы сделали ум хозяином, и теперь хозяин обращается с вами как со слугой.

В этом проблема — не в том, что ум должен быть изгнан. Если вы прогоните ум, то станете сумасшедшим. Без ума вам останется доступной только одна профессия — политика!

Я слышал, что один человек — наверное, это какая-то история из будущего, — попал в больницу, потому что его мозг был повреждён в автомобильной катастрофе, и он захотел новый. И он попросил хирурга показать ему все мозги, которые были в распоряжении больницы. Хирург привёл его в хранилище; там было много мозгов. Первый мозг принадлежал профессору, математику. Он осведомился о цене — пятьдесят долларов. Он был удивлён: знаменитый математик, Нобелевский лауреат, и всего пятьдесят долларов! Вторым был мозг музыканта, и он стоил всего тридцать долларов Затем был мозг бизнесмена, и он стоил только двадцать долларов. И так далее, и так далее. В конце концов, они добрались до мозга политика — и он стоил пять тысяч долларов! Этот человек был озадачен. Он сказал:

— Почему он стоит так много? Хирург ответил:

— Потому что он никогда не был в употреблении!

Вам понадобится весь ум, который у вас есть, — но только будьте его хозяином. Используйте его, не позволяйте ему использовать вас.

И в этом и есть вся медитация: искусство отстранения от ума, восхождения над умом, выход за пределы ума, знание: «Я — не ум». Это не значит, что вы должны прогнать ум. Знание, что вы — не ум, снова делает вас хозяином. Тогда вы можете использовать ум. Прямо сейчас ум — не в ваших руках.

Познанное, непознанное, непознаваемое

Разум — это ясное прозрение в вещи, о которых у вас нет информации. Память может оперировать только теми вещами, которые вам уже известны, — но жизнь складывается из познанного, непознанного и непознаваемого. В том, что касается познанного, достаточно памяти.

Именно это делают все ваши университеты и все ваши системы образования: они просто закладывают вам в память больше и больше информации, и всё, что известно вашей системе памяти, вы сможете тут же изложить. Это изложение не доказывает, что вы разумны.

Разум познаётся, лишь когда вы сталкиваетесь с неизвестным, с тем, о чём у вас нет заранее никакой памяти, никакого знания, никакой информации. Когда вы сталкиваетесь с неизвестным, эта точка определяет всё. Как теперь откликнуться?

Разум означает способность откликаться на новые ситуации. Он исходит из существа — ум остаётся только проводником — своего рода осознание того, что такое ум, не принадлежа к нему. Разум — это качество свидетеля; он наблюдает ум и даёт уму инструкции.

История:

Студент Доко пришёл к мастеру и сказал:

— В каком состоянии ума я должен искать истину?

Мастер ответил:

— Никакого ума нет, поэтому ты не можешь привести его ни в какое состояние, и нет никакой истины, поэтому ты не можешь её искать.

Доко сказал:

— Если нет ни ума, ни истины, почему все эти студенты каждый день собираются вокруг тебя, чтобы учиться?

Мастер оглянулся по сторонам и сказал:

— Я никого не вижу. Ищущий спросил:

— Кого же тогда ты учишь?

— У меня нет языка; как я могу учить? — ответил мастер.

Тогда Доко сказал печально:

— Я не могу тебя постичь; я не могу понять. Мастер сказал:

— Я и сам не понимаю.

Жизнь — это такая тайна, никто не может её понять, и тот, кто претендует на то, что понимает, — просто невежествен. Он не осознаёт, что говорит, какой вздор говорит. Если вы мудры, вот первое осознание: жизнь не может быть понята. Понимание невозможно. Понять нужно не более этого — что понимание невозможно. Именно об этом говорит эта прекрасная дзэнская история.

Мастер говорит:

— Я и сам не понимаю.

Если вы пойдёте и спросите просветлённых, это будет их ответом. Но если вы пойдёте и спросите непросветлённых, они дадут вам множество ответов, предложат множество доктрин; они попытаются разрешить тайну, которая неразрешима. Это не головоломка. Головоломка может быть разрешена, тайна неразрешима по самой своей природе — нет способа её разрешить. Сократ сказал: «Когда я был молод, я думал, что знаю слишком много. Когда я состарился, достиг зрелости в мудрости, я начал понимать, что ничего не знаю».

Сообщают, что один из суфийских мастеров, Джуннайд, работал с новым молодым человеком. Молодой человек не осознавал внутренней мудрости Джуннайда, и Джуннайд жил такой обычной жизнью, что нужны были очень проницательные глаза, чтобы осознавать, что вы находитесь рядом с буддой. Он работал как обычный рабочий, и лишь те, у кого были глаза, могли его узнать. Узнать Будду было очень легко — он сидел под деревом Бодхи; узнать Джуннайда было очень трудно — он трудился как рабочий, не сидел под деревом Бодхи. Он был в каждом возможном смысле абсолютно обычен. Один молодой человек работал с ним, и этот молодой человек постоянно показывал своё знание, и на всё, что делал Джуннайд, он говорил:

— Это неправильно. Это можно сделать вот так, это будет лучше, — он знал всё обо всём.

В конце концов, Джуннайд рассмеялся и сказал:

— Молодой человек, я недостаточно молод, чтобы так много знать.

Это действительно что-то. Он сказал:

— Я уже недостаточно молод, чтобы так много знать. Только молодой человек может быть таким глупым, таким неопытным. Сократ прав, когда говорит: «Когда я был молод, я много знал. Когда я созрел, приобрёл опыт, я стал осознавать только одно — что я абсолютно невежествен».

Жизнь — это тайна; это означает, что она не может быть разрешена. И когда все попытки её разрешить доказывают свою тщетность, вас озаряет тайна. Тогда двери открыты; вы приглашены. Оставаясь знающим, никто не входит в божественное; станьте ребёнком, невежественным, ничего не знающим, — и тайна примет вас в свои объятия. Со знающим умом вы хитры, не невинны. Невинность открывает дверь.

Этот дзэнский мастер был прав, когда сказал:

— Я и сам не понимаю.

Это был глубокий ответ, действительно глубокий, глубочайший из всех возможных. Но это конец истории. Начните с самого начала...

Ученик пришёл к дзэнскому мастеру и сказал:

— В каком состоянии ума я должен искать истину? Мастер сказал:

— Ума нет, поэтому не может быть и никакого состояния ума.

Ум — это иллюзия, которой нет в реальности, но которая кажется реальной, реальной до такой степени, что вы думаете, что вы — в уме. Ум есть майя, ум — это лишь сновидение, ум — лишь проекция... мыльный пузырь, плывущий по реке. Солнце восходит, его лучи касаются пузыря; возникает радуга, и больше в нём ничего нет. Если вы коснётесь пузыря, он лопнет, и всё исчезнет — радуга, красота — ничего не останется. Лишь пустота станет единой с бесконечной пустотой. Просто была стенка, стенка пузыря. Ваш ум — только стенка мыльного пузыря: внутри него — ваша пустота; снаружи — моя пустота. Это только мыльный пузырь, проколите его, и ум исчезнет.

Мастер сказал:

— Никакого ума нет; о каком состоянии ты спрашиваешь?

Это трудно понять. Люди приходят ко мне и говорят:

— Мы хотим достичь молчаливого состояния ума.

Они думают, что ум может быть молчаливым; ум никогда не может быть молчаливым. Ум означает сутолоку, болезнь, нездоровье; ум означает напряжение, состояние внутренней боли. Ум не может быть молчаливым; когда есть молчание, ума нет. Когда приходит молчание, ум исчезает; когда есть ум, молчания больше нет. Поэтому никакого молчаливого ума быть не может, точно так же как не может быть ничего подобного здоровой болезни. Возможно ли иметь здоровую болезнь? Когда есть здоровье, болезнь исчезает. Молчание — это внутреннее здоровье; ум — это внутренняя болезнь, внутреннее беспокойство.

Таким образом, никакого молчаливого ума быть не может, а этот ученик спрашивает:

— Какого рода, какого вида, какого состояния ума я должен достичь?

Мастер отвечает выстрелом прямой наводкой:

— Никакого ума нет, поэтому ты не можешь достичь никакого состояния ума.

Пожалуйста, отбрось эту иллюзию; не пытайся достичь никакого состояния этой иллюзии. Это всё равно, что собираться в путешествие по радуге и спрашивать меня: «Какими шагами нам путешествовать по радуге?» Я говорю: «Никакой радуги нет. Радуга — это только кажущаяся видимость, никаких шагов предпринимать не надо». Радуга просто исчезает; её нет. Это не реальность, это ложное истолкование реальности.

Ум — не ваша реальность; это её ложное истолкование. Вы — не ум, никогда не были умом, никогда не можете быть умом. Это ваша проблема — вы отождествились с чем-то, чего нет. Вы подобны нищему, который верит, что владеет королевством. Он так беспокоится об этом королевстве — как им управлять, как им править, как предотвратить анархию. Никакого королевства нет, но он обеспокоен.

Чжуан-цзы однажды приснилось, что он стал бабочкой. Утром он был очень подавлен. Его друзья спросили:

— Что случилось? Мы никогда не видели тебя таким подавленным.

Чжуан-цзы сказал:

— Я озадачен, я в растерянности, я не могу понять. Ночью, когда я спал, мне приснилось, что я стал бабочкой.

И один из друзей рассмеялся:

— Никого никогда не беспокоят сны. Когда ты просыпаешься, сон исчезает; почему он тебя беспокоит?

Чжуан-цзы сказал:

— Дело не в этом. Теперь я озадачен: если Чжуан-цзы может во сне стать бабочкой, возможно, теперь бабочка уснула, и ей снится, что она — Чжуан-цзы.

Если Чжуан-цзы может во сне стать бабочкой, почему не может быть наоборот? — бабочке может присниться, что она стала Чжуан-цзы. Что же тогда реально — что Чжуан-цзы приснилось, что он стал бабочкой, или что бабочке снится, что она стала Чжуан-цзы? Что реально? Бывают разные радуги. Вы можете стать во сне бабочкой. И вы можете стать умом в этом большем по размеру сне, который называете жизнью. Когда вы просыпаетесь, то не достигаете пробужденного состояния ума, вы достигаете состояния не-ума, достигаете не-ума.

Что значит не-ум? Это трудно понять. Но иногда, сами того не зная, вы его достигаете. Может быть, вы его не узнаете. Иногда, просто сидя как обычно, ничего не делая, когда в уме нет никакой мысли... — потому что ум — только процесс мышления. Это не вещество, это только процессия. Вы здесь, в этой аудитории, в которой я говорю. Я могу сказать, что здесь находится толпа, но есть ли здесь действительно что-то подобное толпе? Вещественна ли эта толпа, или здесь есть только отдельные люди? Мало-помалу, если все они уйдут, останется ли что-то подобное толпе? Когда все уйдут, никакой толпы не будет.

Ум — точно как толпа; мысли — люди. И поскольку мысли присутствуют непрерывно, вы думаете, что этот процесс веществен. Отбросьте каждую индивидуальную мысль, и, в конце концов, ничего не останется.

Ума как такового нет, есть только мышление.

Мысли движутся так быстро, что вы не видите промежутка между двумя мыслями. Но промежуток всегда есть. Этот промежуток — и есть вы. В этом промежутке нет ни Чжуан-цзы, ни бабочки, — потому что бабочка — это своего рода ум, и Чжуан-цзы — тоже своего рода ум. Бабочка — это одно сочетание мыслей, Чжуан-цзы — другое, но и она, и он — умы. Когда ума нет, кто вы — Чжуан-цзы или бабочка? Ни один, ни вторая. И в каком вы состоянии? В просветлённом состоянии ума? Если вы думаете, что пребываете в просветлённом состоянии ума, это снова мысль, а когда есть мысль, вас нет. Если вы чувствуете, что вы — будда, это — мысль. Ум вошёл; теперь начался процесс мышления, снова небо затянуто облаками, голубизна потеряна. Вам больше не видна бесконечная голубизна.

Между двумя мыслями попытайтесь быть бдительным — смотрите в промежуток, в промежуточное пространство. Вы не увидите ума; это и есть ваша природа. Потому что эти мысли приходят и уходят — они случайны — но это внутреннее пространство остаётся всегда. Облака собираются и рассеиваются, уходят — они случайны, но небо остаётся. Вы — это небо.

Однажды случилось так, что искатель пришёл к Баязиду, суфийскому мистику, и сказал:

— Мастер, я — очень злой человек. Гнев случается со мной очень легко; я совершенно теряю рассудок и делаю безумные вещи. Потом я сам не могу поверить, что смог сделать такие вещи; я просто не в себе. Как мне отбросить этот гнев, как его преодолеть, как взять его под контроль?

Баязид взял руками голову этого ученика и посмотрел ему в глаза. Ученику стало немного не по себе, и Баязид сказал:

— Где этот гнев? Я хотел бы заглянуть в него. Ученик смущённо рассмеялся и сказал:

— Прямо сейчас я не чувствую гнева. Он случается иногда.

И Баязид сказал:

— То, что случается иногда, не может быть твоей природой. Это случайность, которая приходит и уходит. Это словно облака — зачем беспокоиться об облаках? Думай о небе, которое есть всегда.

В этом определение сознания, атмы, истинного «Я» — небо, которое есть всегда. Всё, что приходит и уходит, незначительно; не беспокойтесь о нём, это лишь дым. Небо остаётся вечно, никогда не меняется, никогда не становится другим. Между двумя мыслями — упадите в него; между двумя мыслями оно есть всегда. Посмотрите в него, и внезапно вы осознаёте, что вы — в не-уме Мастер был прав, когда сказал:

— Никакого ума нет, поэтому не может быть и никакого состояния ума. Что за вздор ты говоришь?

Но у этого вздора есть собственная логика. Если ты думаешь, что у тебя есть ум, то начнёшь мыслить в терминах «состояний» — невежественное состояние ума, просветлённое состояние ума. Как только ты принимаешь ум, как только ты принимаешь иллюзорное, ты неизбежно начинаешь его разделять. И как только ты принимаешь, что ум существует, ты начинаешь искать то или другое.

Ум может существовать, только если ты продолжаешь что-то искать. Почему? Поиск — это желание, поиск — это движение в будущее, поиск создаёт сновидения. И вот, кто-то ищет власти, политики, кто-то ищет богатств, королевств, ещё кто-то ищет истины. Но поиск сохраняется, и вся беда в искании, не в том, что ты ищешь. Объект никогда не бывает проблемой, подойдёт любой объект. Ум может уцепиться за любой объект. Любого предлога достаточно для его существования.

Мастер сказал:

— Никакого состояния ума нет, потому что нет ума. И нет никакой истины; о чём ты говоришь? Не может быть никакого искания.

Это одно из величайших когда-либо переданных посланий. Это очень трудно; для ученика непостижимо, что нет никакой истины. Что подразумевает этот мастер, когда говорит, что истины нет? Подразумевает ли он, что истины нет?

Нет, он говорит, что для тебя, для ищущего, не может быть никакой истины. Поиск всегда приводит к неистинному. Только не-ищущий ум осознаёт то, что есть. Находясь в поиске, ты упускаешь то, что есть. Искание всегда движется в будущее, искание не может быть здесь и сейчас. Как можно искать здесь и сейчас? Здесь и сейчас можно только быть. Искать значит желать — входит будущее, входит время — а это мгновение, это здесь и сейчас упускается. Истина здесь, сейчас.

Если вы придёте к Будде и спросите: «Есть ли Бог?», он тут же ответит отрицательно: «Бога нет». Если он скажет, что он есть, то создаст искателя; если он скажет, что Бог есть, вы начнёте искать. Как можно сохранять спокойствие, когда есть Бог, которого нужно искать? Куда бежать, чтобы его найти? Это создаёт ещё одну иллюзию.

Миллионы жизней ты был искателем, ищущим то или другое, тот или иной объект, тот или иной мир, — но ты был искателем. Теперь ты искатель, ищущий истины, но мастер говорит, что истины нет. Он отсекает самую почву для поиска, вынимает землю у тебя из-под ног, из-под ног твоего ума. Он просто сталкивает тебя в бездну.

Ищущий спросил: «Тогда почему тебя окружает столько искателей? Если искать нечего, и истины нет, почему тогда здесь эта толпа?» Ищущий по-прежнему упускает суть. Мастер оглянулся по сторонам и сказал: «Я никого не вижу. Здесь никого нет». Ищущий по-прежнему упускает суть, потому что интеллект продолжает упускать всегда. Он мог посмотреть. Это был факт: никого не было.

Если ты не ищешь, тебя нет, потому что именно поиск придаёт тебе эго. Прямо в это мгновение, если вы никого и ничего не ищете, вас нет — толпы нет. Если я ничему не учу — потому что учить нечему, нет истины, чтобы ей учить, — если я ничему не учу, и вы ничему не учитесь, кто здесь есть? Существует пустота, существует блаженство чистой пустоты. Индивидуальности исчезают, и возникает подобное океану сознание.

Индивидуальности есть из-за индивидуальных умов. У тебя есть определённое желание, и именно этим ты отличаешься от соседа. Желания создают разграничения. Я ищу что-то одно, ты ищешь что-то другое; мой путь отличается от твоего, моя цель отличается от твоей. Именно этим я отличаюсь от тебя. Если я не ищу, и ты не ищешь, цели исчезают, путей больше нет. Как тогда могут существовать умы? Чашка разбита. Мой чай течёт в тебя, и твой чай течёт в меня. Существование становится океаническим.

Мастер огляделся по сторонам и сказал: «Я никого не вижу».

Но интеллект продолжает упускать. Ищущий сказал: «Но кого же тогда ты учишь? Если никого нет, кого же ты учишь?» И мастер сказал: «У меня нет языка; как же я могу учить?» Он продолжает давать намек на то, чтобы стать бдительным, посмотреть, но ищущий поглощён собственным умом. Мастер продолжает наносить удары, бить его по голове;он говорит бессмыслицу, просто чтобы вывести его из ума.

Если бы там были вы, вас убедил бы ищущий, не мастер. Ищущий показался бы совершенно правым. Этот мастер кажется сумасшедшим, абсурдным. Он говорит! И вот что он говорит: «У меня нет языка; как я могу говорить?»

Вот что он говорил: «Посмотри на меня, я бесформен. Посмотри на меня, я не воплощён в теле. Тело кажется тебе реальным, но я — не оно, как я могу говорить?»

Ум продолжает упускать. В этом несчастье ума. Он получает толчок, снова собирается с силами; ему наносят удар, и на мгновение он тонет и дрожит, но снова становится на ноги.

Видели вы японскую куклу? Её называют дарумой. Как её ни бросить — вверх тормашками, вверх ногами — что с ней ни сделать, кукла садится в позу Будды. Её нижняя часть такая тяжёлая, что с ней ничего нельзя сделать. Как её ни бросить, кукла снова садится в позу Будды. Это название, дарума, происходит от Бодхидхармы; в Японии именем Бодхидхармы было Дарума. Бодхидхарма всегда говорил, что ваш ум в точности похож на эту куклу. Он бросал её, пинал ногой, но, что бы он ни делал, он не мог потревожить куклу; нижняя её часть была слишком тяжёлой. Даже если бросить её вверх ногами, она приземлится в прежнем положении.

И этот мастер продолжал толкать. Небольшая встряска, — и кукла снова села прямо, упустила суть. В конце концов, в отчаянии, ищущий сказал: «Я не постигаю, не понимаю». И мастер нанес окончательный удар: «Я и сам не понимаю».

Я продолжаю учить, зная, что учить нечему. Именно поэтому я могу продолжать до бесконечности. Если бы было что-то, чему можно было научить, я бы уже давно закончил. Будды могут продолжать и продолжать, потому что учить нечему. Это история без конца, никогда не приходящая к заключению, и она может продолжаться и продолжаться. Я никогда не закончу; может быть, с вами будет всё кончено, прежде чем закончится моя история, потому что у неё нет конца.

Кто-то меня спросил: «Как тебе удаётся продолжать говорить каждый день?» Я сказал: «Это потому, что учить мне нечему». Однажды вы внезапно это почувствуете — что я не говорю, что я не учу. Вы осознаете, что учить нечему, потому что истины нет.

Какую я вам даю дисциплину? Никакой. Дисциплинированный ум — это снова ум, ещё более упрямый, более непреклонный; дисциплинированный ум ещё глупее обычного. Пойдите и посмотрите на дисциплинированных монахов любой части мира — христианских, индуистских, джайнских. Каждый раз, когда вам встретится человек, который абсолютно дисциплинирован, вы найдёте, что за этим стоит глупый ум. Течение остановилось. Он так озабочен тем, чтобы что-то найти, что готов делать всё, что ему скажут. Если ему сказать: «Стой час на голове», он готов стоять на голове. Это из-за желания. Если Бога можно достичь только путём многочасового стояния на голове, он готов, но он должен достичь.

Я не даю вам никакой цели для достижения, никакого желания; достигать нечего, идти некуда. Если вы это осознаете, вы достигли в это самое мгновение. В это самое мгновение вы совершенны; ничего не нужно делать, ничего не нужно изменять.

Именно поэтому мастер сказал: «Я и сам не понимаю». Трудно найти мастера, который говорит: «Я и сам этого не понимаю». Мастер должен претендовать на то, что знает, только тогда вы ему последуете. Мастер должен не только претендовать на то, что знает, но и на то, что знает только он, и никто другой: «Все остальные мастера ошибаются, знаю только я один». Тогда вы последуете. Вы должны быть абсолютно уверены, тогда вы становитесь последователем. Уверенность придаёт вам чувство, что это нужный человек, и если вы ему последуете, то достигнете.

Я расскажу вам одну историю.

Однажды случилось, что так называемый мастер путешествовал. Он останавливался в каждой деревне и объявлял:

— Я достиг, я познал божественное. Если хотите, придите и следуйте за мной.

Люди говорили:

— У нас много обязанностей. Мы надеемся, что когда-нибудь сможем за тобой последовать.

Они касались его ног, воздавали ему почести, служили ему. Но никто за ним не следовал, потому что было так много других дел, с которыми нужно было справиться, прежде чем отправиться на поиски божественного. Сначала — дело. Божественное всегда оказывается последним делом, и последнее дело никогда не случается, потому что первые растягиваются до бесконечности; они никогда не кончаются. Но в одной деревне нашёлся сумасшедший, — настоящий сумасшедший, кто другой последовал бы за этим мастером? — который сказал:

— Так. Ты нашёл?

Мастер ощутил некоторое колебание, глядя на сумасшедшего, — потому что этот человек кажется опасным, он может последовать и создать проблемы — но перед целой деревней он не мог этого отрицать, и он сказал: -Да. Сумасшедший сказал:

— Сейчас же посвяти меня. Я последую за тобой до самого конца. Я хочу сам реализовать Бога.

Так называемый мастер был очень встревожен, но что ему оставалось? Сумасшедший начал следовать за ним, стал его тенью. Прошёл год. Сумасшедший сказал: