Текст книги "Правда — и только правда"

Автор книги: Беверли Брандт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Беверли Брандт
Правда – и только правда

Глава 1

В тот день, когда развод вступил в законную силу, Мэдисон Кейс спросила человека, двумя минутами раньше объявленного ее бывшим мужем, когда он перестал ее любить.

Джефф повернулся и взглянул на нее своими кроткими глазами.

– Если честно, Мэдди, – сказал он незлобиво, – я не уверен, что вообще когда-либо любил тебя.

Это была единственная правда, которую Мэдди предпочла бы не слышать от своего «экс». Лучше бы он оставил ее при себе. Отнюдь не приятно узнать, что твой брак уже с начала был большой ложью.

Мэдди вздохнула и придвинула к себе три пухлые папки с бумагами. Непонятно, почему она вспомнила сегодня о Джеффе. После развода минуло больше времени, чем продолжался сам их брак. Они прожили вместе шесть с половиной месяцев.

– Во всем виноват Валентинов день, – пробормотала она себе под нос и открыла первую папку. В ней лежали три заявки, которые Мэдди было поручено, сегодня заполнить. Она невольно подумала, насколько же все это бессмысленно – люди зачем-то проходят формальную предварительную процедуру заполнения анкет для бракосочетания, будто и впрямь существует такая вещь, как брачные суды или настоящая любовь.

Конечно, подобные взгляды не пристало иметь секретарю, являющемуся правой рукой руководителя такой конторы, как «Правила брачного контракта». Мэдди знала, что это, вероятно, не самое подходящее место для нее. Фирма предоставляла набор добрачных услуг, помогая потенциальным супругам заполучить их несговорчивых невест или женихов у алтаря и быть счастливыми до конца жизни. Ее личное «счастье до конца жизни» (сокращенно – СДКЖ) за последние дни иссякло в мгновение ока.

Черт побери, над кем она шутит? Она, одна из длинной череды неудачников, потерпевших поражение в любви. Начать с того, что запас отпущенного ей СДКЖ был скуден. Кроме того, признание бывшего мужа, что он никогда ее не любил, нанесло ей непоправимый урон. Будучи замужем за известным врачом, специалистом в области пластической хирургии со своим собственным реалити-шоу на телевидении, она находилась на особом положении. Когда ее муж забрал назад свою любовь и вместе с ней свое имя, она вернулась к тому, с чего начинала: снова безработная, незамужняя и одинокая.

Но, по крайней мере, она больше не будет жить в захолустье, в Айдахо.

На это Мэдди позволила себе слегка улыбнуться. Да, она могла бы в любой день съездить во Флориду, в свой родной городок с его птицефермой. Но это был не лучший вариант. Не то чтобы в разведении кур было что-то непотребное или ей не нравились фермеры. Или даже куры. Просто это не та жизнь, о которой можно мечтать. Поэтому-то она и сбежала оттуда. А еще потому, что Джефф, подыскивая себе жертв, для очередного сезона «Американской модели», во время наезда в их городок сделал Мэдди предложение и, она вышла за него замуж. Она даже на секунду не задумалась, как так могло случиться, что состоятельный холостяк, завидный жених воспылал к ней любовью всего за две недели. В конце концов, сама-то она умудрилась влюбиться в него за столь короткое время. Несомненно, думала она, его чувства были так же искренни, как ее, иначе, зачем бы ему делать ей предложение?

Шесть месяцев спустя Мэдди получила правдивый ответ на свой вопрос. Только это была другая, суровая, правда, которую она предпочла бы никогда не знать.

Мэдди подняла глаза от папок, когда у парадной двери «Правил» весело звякнул противный колокольчик. Дверь распахнулась.

– Помогите! – простонала женщина, едва не падая на ковер в приемной.

Мэдди вскочила из-за стола и отодвинула свое кресло, чтобы не споткнуться. Ее кабинет напоминал приемную врача. В нем было два больших окна с вертикально поднимающимися рамами, так чтобы можно было разговаривать с клиентами, оставаясь за письменным столом. Она поспешила в приемную, где в одном из синих кресел возле низенького столика, заваленного журналами, сидела задыхающаяся женщина, втиснутая в одежду двенадцатого размера, сама, будучи четырнадцатого.

Мэдди узнала Дениз Клей, значившуюся под номером один в программе сегодняшнего вечера. Гай Бромли, ее жених, планировал примчаться в гавань на своем сорокафутовом паруснике, выхватить Дениз из бурунов и надеть ей кольцо на палец. Тем временем команде новостников и операторам со Второго канала предписывалось освещать марафон «Выходи за меня замуж» и снимать это событие на пленку.

Дениз и Гай познакомились год назад на Карибах, когда оба совершали круиз со своими теперь уже бывшими супругами. Они образовали флотилию, направляющуюся на Тортуга и около Тортолы обменялись партнерами, а затем под занавес вместе поплыли в Тринидад и Тобаго.

Поэтому обручение на море для них казалось единственно уместным.

Однако Дениз ничего этого не знала. Она думала, что сегодняшнее мероприятие не более чем карнавальный вечер, устраиваемый «Правилами» по случаю Дня святого Валентина. Действительно, на сегодня был запланирован вечер, но только с тремя сюрпризами, что должно было стать настоящим «гвоздем» программы.

Мэдди вдохнула поглубже, задаваясь вопросом, уже не первый раз, почему Лилиан Брайсон, хозяйка «Правил брачного контракта» доверила ей самую ответственную часть мероприятий. Фирма устраивала церемонию в большом особняке. Лилиан взяла на себя последние мелочи по отделке фасада, выходящего на побережье, а заниматься заявками поручила ей. Хотелось только надеяться, что она оправдает оказанное ей доверие. Нервно потирая руки, Мэдди присела рядом с Дениз.

– Что случилось? – спросила она.

– Я… толстая, – простонала Дениз и, закрыв лицо руками, принялась рыдать.

Мэдди наклонилась вперед. Она неловко похлопала женщину по спине и попыталась придвинуть свое кресло ближе. Но ей помешали многочисленные пакеты Дениз, которые та бросила рядом с креслом, как только вошла в офис. Мэдди углядела яркий розовый пакет с купальником от Сэсси. Это заставило ее поежиться. Ничто не могло заставить женщину ощущать себя более полной, даже в отсутствие избыточного веса, чем такой купальник.

К несчастью, Гай дал очень четкие поручения. Впервые он заметил Дениз на палубе «Бенето-373», и тогда на ней не было ничего, кроме солнцезащитных очков и бикини. Поэтому в торжественный вечер в День святого Валентина он хотел воссоздать тот особый момент. И сейчас задача Мэдди состояла в том, чтобы убедить женщину показаться в купальнике, несмотря на тот факт, что по прошествии года с их встречи с Гаем Дениз набрала добрых двадцать фунтов.

Ее отказ мог испортить всю атмосферу праздника и расстроить контракт. В этом случае фирма оказалась бы в совершенно дурацком положении, что получило бы освещение в вечерних новостях.

Мэдди не могла этого допустить. Нужно было что-то сделать, чтобы Дениз перестала плакать. Но, не обладая волшебной палочкой, которой можно было бы расплавить нежелательный жир, Мэдди предстояло придумать другой план. Жаль, конечно, что она не могла срочно переправить Дениз к своему бывшему мужу, в клинику пластической хирургии на липосакцию, но что, если поискать другой выход?

– В купальном костюме все себя так чувствуют, – успокоила она Дениз. – Кроме того, вы знаете, что это не имеет значения. Если вы резко сбросите десять фунтов, ваша жизнь от этого не станет счастливее. – Это была чистая правда. Мэдди видела в клинике Джеффа множество женщин второго размера. И они были не меньше недовольны своим телом, чем Дениз.

Дениз прикрыла руками лицо, чтобы приглушить икоту. Мэдди расценила это как положительный знак.

– Как бы то ни было, – продолжила она, – держу пари, что вы преувеличиваете. Не хотите мне показаться? Обещаю честно сказать вам свое мнение. – Мэдди сдержала порыв скрестить за спиной два пальца. Она ни в коем случае не должна восхищаться Дениз, если та будет выглядеть в купальнике как пляжный мяч на ножках. Прежде всего, это будет слишком жестоко. А если Дениз не поверит ее словам, есть риск, что планы Гая сорвутся.

– Вы действительно скажете мне правду? – спросила Дениз, шмыгая носом.

Мэдди кивнула.

Дениз вдохнула поглубже, чтобы собраться с духом, и нагнулась за своим ярко-розовым пакетом.

– Хорошо, я мигом, – сказала она и удалилась в примерочную.

Мэдди приглушила вздох, чтобы не застонать. Ну почему Лилиан не поручила ей что-нибудь другое? Что-нибудь полегче. Флористов, например, поставщиков продовольствия, музыкантов. С ними было бы легко.

– Как вы меня находите? – со страхом в голосе спросила Дениз.

Мэдди с облегчением улыбнулась при виде цельнокроеного, черного купальника с белым кантом вокруг бедер и завязками на шее. Дениз выглядела в нем стильно, и он ее не полнил. В итоге Мэдди незачем было лгать.

– Смотрится… – начала она, но затем умолкла, когда Дениз повернулась спиной. Купальник как-то странно выглядел на спине, но Мэдди не вполне понимала, в чем дело. Уж она и щурилась, и поворачивала голову, но так и не могла определить, что ей бросилось в глаза. Покрой был безупречен. Купальник не вздергивался на поясницу, не врезался меж ягодиц и не мешал ходьбе, когда Дениз прошагала по комнате. Однако что-то в нем было не совсем так. Но поскольку Мэдди не могла указать пальцем на конкретный изъян, она решила оставить это без внимания. – Смотрится великолепно, – закончила она, надеясь, что Дениз не заметила ее сомнений.

– Вы, правда, так считаете?

– Да, – скромно сказала Мэдди, затем сделала над собой усилие и разразилась потоком красноречия: – Это просто поразительно. Такое впечатление, будто вы по волшебству похудели на два размера. Кто модельер? Нужно будет купить один для себя. – Она мысленно поморщилась в ответ на фальшивый энтузиазм в собственном голосе. Но что ей оставалось делать? В этот вечер ей нужен был успех. И потом, это была просто маленькая невинная ложь во спасение. Кому это могло навредить?

Глава 2

Второй номер в проекте этого вечера предполагал использование кареты с четверкой белых лошадей, как в той сказке о Золушке. В «Прокате фантастических экипажей» шли последние приготовления. Мэдди как раз вела телефонные переговоры сданным учреждением, когда в дверях «Правил» показалась ее родная сестра Эмили. Обновленная и улучшенная. Обязанная этими превращениями современной косметической хирургии.

Мэдди тяжко вздохнула, зная, что сейчас последует.

– Минуточку, – сказала она женщине на другом конце провода, когда Эмили оказалась внесенной в офис на облаке, от которого веяло драматизмом и злоупотреблением духов. Прежде чем Эмили могла заговорить, Мэдди подняла руку и сказала сестре: – Я освобожусь через минуту. – После этого она вернулась к прерванному телефонному разговору: – Вы гарантируете, что там будут все те приспособления для сбора… ну… этой гадости за лошадьми? – спросила она, имея в виду их испражнения. – Понимаете, ничто не загубит романтику быстрее, чем запах свежего конского навоза.

Мэдди никогда не понимала, что людей так привлекает в лошадях. Да, она соглашалась, что это приятные, милые животные и все такое, но чтобы нестись галопом по песчаному пляжу, вцепившись в луку седла, трясясь за свою драгоценную жизнь? Да и то если вам удастся заставить глупую лошадь сдвинуться с места. Что в этом такого уж романтичного? И еще лошади каким-то непонятным образом ухитрялись превратить чашку воды и одно яблоко в десять фунтов отходов.

В каком-то сентиментальном романе герой и героиня даже занимались сексом на спине лошади. Мэдди вспомнила, как она громко хохотала вслух, читая это и удивляясь фантазии автора. Неужели кто-то всерьез думает, что лошадь будет спокойно стоять на месте, пока двое людей кричат и скачут у нее на спине, так что земля сотрясается от их оргазмов? Мэдди с трудом сдержала хохот, вспоминая запомнившуюся строчку романа: «Их пышущая страсть дымилась подобно свежей куче навоза…»

– Да, – ответила женщина из «Проката фантастических экипажей». – Мы уже обо всем позаботились. Рик Уотсон будет в девятнадцать часов. В одном квартале от большого здания на Галф-Коуст-лейн. Мы возьмем там все необходимое.

– А кучера предупредят, чтобы он ждал моего сигнала? Мне нужно будет дать знать, что я там вместе с командой новостников со Второго канала. Мы рассчитываем получить отснятый материал.

– Вы его получите, – сказала женщина.

Ее уверенность взбодрила Мэдди. Она положила трубку и повернулась к сестре, устроившейся в одном из кресел приемной. Эмили сидела, закрыв лицо руками. Ее волосы, изначально вьющиеся, но отныне прямые, были выкрашены в густой каштановый цвет. Он красиво сочетался с ее изумрудными глазами экзотической формы, которые до вмешательства пластического хирурга были обычной формы, как и у Мэдди.

Эмили выглядела потрясающе. Высокая грудь, фарфоровые зубы, тонкая талия, подкачанные ягодицы – в общем, Эмили уже не была той обычной деревенской девушкой, она была суперсексуальной красоткой. И это всего за несколько месяцев. Правда, болезненных месяцев, цель которых сводилась к одному шокирующему эпизоду в «Американской модели». Шокирующему не только потому, что Мэдди не знала, что ее сестру «сделали» для завершения сезона, но и потому, что сама она оказалась невольно втянутой в драматический финал этого эпизода. А эпизод был впечатляющим.

Вообразите, что будет, если американскому зрителю предложить вписать крупными буквами в бюллетень для голосования, оставаться ли вашему мужу с вами? Или он должен уйти к вашей сестре, чудодейственно преобразившейся благодаря достижениям пластической хирургии?

За прошедшие десять месяцев Мэдди, как ей казалось, изжила то унижение. Джефф выбрал ее сестру. Эмили выбрала Джеффа. Что касается американского народа – он хотел видеть их вместе. Все было предельно ясно.

«Похоже, мама была права», – подумала Мэдди. Женщинам в их семье уготовано выбирать себе непутевых мужей. Мама говорила, что все женщины в роду Кейс испокон веков были несчастливы в любви. Тогда почему ее дочери должны жить лучше, чем их остальные родственники? К слову, о родственниках… Эмили, наконец, подняла лицо.

– Мой брак развалился! – простонала она, услышав, что Мэдди положила телефонную трубку.

Мэдди прикрыла глаза и потерла лоб, чтобы разогнать морщины. Но потом поняла, что ей незачем беспокоиться. Пока Эмили остается замужем за Джеффом, она, как ее сестра, по-прежнему имеет право на семейную скидку в двадцать пять процентов.

Она попыталась срочно привнести сочувствие в голос и подошла успокоить сестру. Хотела бы она знать, эквивалентен ли этот эмоциональный жест ботоксу, временно устраняющему мимические морщины?..

– Ты уже в который раз так говоришь, – сказала Мэдди. – Ну а вообще-то что случилось?

– Джефф ведет себя как-то странно. Сегодня утром он, должно быть, заподозрил, что я его выслеживаю, и на Саншайн-паркуэй проскочил на красный свет, зная, что я буду вынуждена остановиться. Я потратила полчаса на то, чтобы припарковаться там, где он оставил свой автомобиль, но так и не нашла места на стоянке.

– Тебе не кажется, что это немного странно – преследовать собственного мужа? Ты ведешь себя, точно какой-то любитель-сыщик. – Последнее время Эмили стала совершенно невменяемой, и Мэдди не могла не сказать об этом сестре.

– Повторяю тебе, Мэдди: Джефф ведет себя странно. Он прячет от меня чековую книжку и звонит в свой офис при закрытой двери. Да еще запирает ее на ключ! А как-то вечером я проверила его карманы, пока он был в душе. И знаешь, что я нашла? – Не дожидаясь ответа, Эмили продолжила: – Квитанцию об оплате ленча в ресторане! Там же, на Саншайн-паркуэй, – сказала она так, будто это доказывало, что ее муж виновен в совершении какого-то гнусного преступления.

– Гм… – Мэдди откашлялась. – И что в этом такого?

– Он никогда не уезжает из клиники на ленч, – простонала Эмили, снова уронив голову на руки.

– И все равно я не понимаю, Эм. В один прекрасный день Джефф уехал на ленч. Экое дело! – Мэдди ткнулась бедром в плечо сестры, когда усаживалась на край ее кресла. Видимо, сегодня ей выпал такой день, когда она должна успокаивать истеричных женщин.

Она беспокойно взглянула на часы и увидела, что уже почти полдень. У нее, по существу, не оставалось времени на утешения. Ей нужно было сделать еще миллион вещей, прежде чем в шесть стартует марафон «Выходи за меня замуж».

– Я знаю, он меня обманывает, – продолжала Эмили так тихо, что Мэдди пришлось нагнуться, чтобы расслышать. – И во всем виновата я сама. Я навлекла проклятие на наши отношения с Джеффом, так как флиртовала с ним, пока он еще был твоим мужем. Это было нехорошо, Мэд. И я это понимаю. Но тогда я, казалось, просто не могла остановиться. Джефф мне рассказывал все о тех операциях, которые он тогда планировал. Он предупреждал меня о побочном психологическом эффекте. Джефф был так внимателен ко мне, что я невольно в него влюбилась. Я знаю, мне следовало быть тверже. Нужно было сопротивляться. Тогда все развивалось бы по-другому и мне не пришлось бы обрекать тебя на страдания. Это моя карма. Боль, которую я тебе причинила, бумерангом вернулась ко мне. Вот почему Джефф меня обманывает. Я вызвала колоссальный дисбаланс и теперь вынуждена возмещать убытки.

– Послушай, Эм, – вздохнула Мэдди. – Я не думаю, что Джефф тебя обманывает. А если обманывает, тогда это не карма. Это уже серьезный моральный изъян, который побуждает человека через каждые шесть или двенадцать месяцев искать что-то новое. Но как бы то ни было, нужно прекратить шпионить за ним и, открыто высказать ему свои сомнения. То, что ты сейчас делаешь, не на пользу ни тебе, ни ему.

Эмили подняла на сестру свои откорректированные пластическим хирургом прекрасные зеленые глаза, полные слез:

– Я тебе не рассказывала, что на днях обнаружила подозрительное белое пятно в его «мерседесе», на пассажирском сиденье?

Уфф!

– Я полагаю, – сказала Мэдди, – мне надо было подарить тебе на день рождения комплект для исследования места преступления. – Это было шуткой только наполовину. День рождения Эмили был как раз сегодня, и Мэдди приготовила ей другой подарок. Вместо набора для изучения отпечатков пальцев она выпросила у Лилиан для них с Джеффом дна билета на сегодняшний вечер. Это будет большой ночной бал. Шикарный, дорогой и очень престижный. Эмили просто обожает такие тусовки.

Сестра относилась к своим дням рождения очень серьезно. Даже будучи взрослой, она любила большие вечера. Ей нравилось, когда ей уделяли много внимания.

– И еще одна вещь, – сказала Эмили. – Это мой первый день рождения с тех пор, как мы поженились. Ты думаешь, Джефф считает этот день особенным? Ничего подобного. Сегодня утром перед уходом на работу он ни словом, не упомянул об этом. Я думаю, он забыл!

Мэдди поморщилась. Она знала, как сестра любит, чтобы ее ублажали в день рождения. Нужно будет позвонить Джеффу, когда Эмили уйдет, решила Мэдди. Она должна удостовериться, что он ничего не забыл. Самое меньшее, что он мог сделать в такой день, – это послать цветы. Мэдди уже организовала отправку чудесного букета. Его должны были доставить чуть позже. Но просто получить цветы от своей сестры для Эмили будет недостаточно.

– Я уверена, что Джефф не забыл, – солгала Мэдди. На самом деле она не настолько хорошо знала Джеффа, чтобы судить о том, как он относится к такого рода вещам. Но она надеялась, что, даст Бог, в этот день Джефф не обойдет ее сестру своим вниманием. – Возможно, он просто занят. Сегодня пятница. Разве это не день проверки всех операций, которые он сделал за неделю?

– Да, – согласилась Эмили, наклоняясь к своей тысячедолларовой сумочке, чтобы достать пачку бумажных носовых платков. – Но я думаю, – сказала она, удрученно глядя на платки в руке, – здесь что-то большее.

Мэдди зажмурила глаза, она искренне сочувствовала своей младшей сестре. Вполне возможно, Эмили была права. Если обе они что-то усвоили, взращиваясь в семье Лоретты Кейс, то это простую истину о недолговечности человеческой привязанности.

Качая головой, Мэдди забрала из руки Эмили пачку платков и вытащила один. Потом повернулась и, приподняв сестре подбородок, осторожно вытерла слезы на ее глазах.

– Что бы там ни было, все у тебя будет хорошо, Эм, – ласково сказала она.

После этого Мэдди пришлось вытирать собственные слезы, когда ее сестра, вложив ладонь ей в руки, прошептала в ответ:

– У нас обеих.

Глава 3

Все эти драматические обстоятельства и переживания вызвали у Мэдди чувство голода. У нее заурчало в желудке. Она взяла бутерброды и отодвинула на край письменного стола папки, чтобы на них не накапать.

Она не хотела портить себе аппетит, уделяя слишком много внимания пятну, которое Эмили обнаружила в машине Джеффа. Вполне возможно, что, перекусывая в своем «мерседесе», он положил что-то на сиденье. Правда, это не объясняло, почему пятно появилось на пассажирской стороне. Но Мэдди не хотела сейчас вдаваться в подробности.

Она поднесла ко рту бутерброд с ветчиной и сыром, но только собралась откусить кусочек, как у парадной двери снова зазвенел, тот чертов колокольчик.

– Надо было закрепить эту проклятую штуку, – тихо пробормотала Мэдди. Она отложила бутерброд и в лучших традициях этикета придала своему лицу выражение, говорившее: «Нет, конечно же, вы меня не побеспокоили».

К окошку над ее письменным столом подошла невысокая женщина с простодушным лицом и белокурыми волосами. Она была в костюме спокойного кораллового цвета. Мэдди смутно помнила, что где-то ее уже видела.

– Чем могу быть полезна? – сказала она женщине.

– А Лилиан здесь? – неуверенно спросила гостья, отстраняясь немного назад, будто Мэдди могла внезапно протянуть руку и влепить ей пощечину.

– Нет, – ответила Мэдди, – к сожалению, она уехала. И ее не будет весь день. Могу я назначить вам встречу на понедельник?

– Не думаю. – Женщина опустила глаза на свои туфли. – В понедельник может быть слишком поздно.

В этом уже слышалось что-то зловещее.

– Может, я могу что-то сделать для вас? – спросила Мэдди, стараясь внешне не показывать своей настороженности и ненароком не отпугнуть женщину.

Блондинка подняла голову, и Мэдди с удивлением отметила, что у нее красивые карие глаза. Такие же большие и кроткие, как у лани.

– Вы давно здесь работаете?

– Около шести месяцев, – улыбнулась Мэдди. – По нынешним временам это, видимо, долго.

– Да. Просто люди больше не склонны слишком долго, придерживаться чего-либо, не так ли? – Ответная улыбка женщины была добрая и чуточку грустная.

Мэдди старалась не думать о своем собственном полугодовом замужестве. Неприятно сознавать, что тебе дали отставку. Это действовало слишком удручающе, чтобы затрагивать болезненную тему спустя такое короткое время. К счастью, женщина, похоже, больше не нуждалась в ее ободрении. Вместо этого она подняла свое маленькое, как у гнома, личико и спросила:

– Вы не могли бы честно высказать свое мнение в одном вопросе?

«О Боже, опять», – сказала про себя Мэдди, сдерживая вздох.

– Конечно, – ответила она, потирая висок.

– Это касается моего молодого человека, – призналась блондинка. – В последнее время он ведет себя отчужденно и не отвечает на мои телефонные звонки. Я подозреваю, он… что-то от меня скрывает. Вы не считаете, что он собирается порвать со мной?

Может, все дело в здешней воде? Может, от теплого соленого воздуха Неаполя у мужчин в мозгах заводится ржавчина, и она разъедает их способность к устойчивым отношениям с женщинами? Мэдди нахмурила брови. Почему вообще отношениям людей суждено быть такими болезненными? Почему кто-то непременно должен страдать, оттого что его возлюбленный или возлюбленная не отвечают взаимностью?

И как быть в данном случае? Сказать этой женщине, что она об этом думает? Но будет ли ей от этого легче или только станет хуже?

Молчание затянулось, и стоявшая напротив Мэдди блондинка, казалось, сникла в полной беспомощности. Пока Мэдди придумывала, что ей сказать, женщина кивнула и закрыла глаза. Потом снова открыла. В них явственно читалось признание своего поражения.

– Я так и думала, – тихо сказала она, голосом, исполненным достоинства. – Нужно доверяться своей интуиции. Рик меня избегает, потому что не хочет встречаться лицом к лицу. Он надеется, что я сама от него отстану. – Женщина снова закрыла глаза и покачала головой. – Знаете, для адвоката по бракоразводным процессам это выглядит забавно. Я бы ожидала, что он должен чувствовать себя свободнее в конфликтной ситуации.

Если бы Мэдди знала, что ей на это сказать! Лилиан всегда подчеркивала, что для человеческих отношений правил не существует. Каждая пара уникальна с точки зрения способности к навигации в континууме обязательств и ответных реакций на вызов. Однако Мэдди не раз слышала, как Лилиан объясняла клиенткам, что если мужчина перестает звонить, это означает, что он хочет расстаться и просто уклоняется от прямого разговора.

Конечно, существовали мужчины-проститутки. Мэдди пришла к такому заключению, когда ей было уже далеко за девятнадцать. Но в то же время она не верила, что мужчины избегают говорить напрямик, потому что их это не особенно волнует. Напротив, ей казалось, что они щадят чувства женщин. Возможно, по той же причине, беря у женщины номер телефона, мужчина потом никогда ей не звонит. Легче отвергнуть женщину заочно, нежели сказать ей в лицо: «Не трудись давать мне свой номер. Мои чувства к тебе не так глубоки, чтобы тебе звонить».

Теперь Мэдди понимала чужие чувства. Достаточно было взглянуть на лицо блондинки, чтобы возникло желание плакать, хотя эта женщина и не являлась причиной для ее боли.

– Может, все-таки это не совсем так? – предположила Мэдди, не в состоянии больше выдерживать молчание.

– Нет. Все правильно. Он пытается закончить это. – Женщина тяжело сглотнула и вдохнула поглубже, чтобы успокоиться. Мэдди хотела сказать ей, что не она одна пришла к такому выводу, но смолчала. Она наблюдала, как блондинка идет к двери, пораженчески понурив голову.

У двери женщина остановилась и, прежде чем оглянуться, расправила плечи, будто готовилась к сражению. Ее карие глаза были полны решимости, когда она снова посмотрела на Мэдди.

– Спасибо за правду, – сказала женщина. – Мне нужно было это знать.

И затем она ушла.

Мэдди со смешанными чувствами откусила бутерброд и снова придвинула к себе папки. Могла ли она представить себе более гнетущий день, чем этот? Разве День святого Валентина не должен быть полным надежд и романтических обещаний? Вместо этого он выдвинул на первый план изъяны человеческих взаимоотношений: постоянную тревогу, что тебя перестанут любить, если ты не выглядишь как топ-модель. Или что человек, которого ты любишь больше всех на свете, тебя предаст и ты, отвергнутая, покинутая, одинокая, предоставленная самой себе, будешь вынуждена перебиваться в этой жизни, точно цыпленок со сломанным крылом. Выросшая на птицеферме Мэдди знала, что станется с тем цыпленком, если он не будет забран из выводка и вскормлен другими. Его заклюют до смерти более сильные и здоровые собратья. Неизвестно, какая еще метафора подходит к человеческим отношениям больше, чем эта.

Мэдди отодвинула бутерброд. Мысли о забитом цыпленке окончательно испортили ей аппетит.

– Наверное, лучше вернуться к работе, – сказала она себе, раскрывая верхнюю папку. Сначала нужно составить перечень оставшихся мелочей по каждому из трех проектов, потом заканчивать их один за другим.

Она заглянула в папку и почувствовала, как ее начало подташнивать.

– Не-е-т! – взвыла Мэдди. – Этого просто не может быть…

Она протерла глаза и вновь посмотрела незамутненным взглядом на фото блондинки, только что покинувшей офис. Рядом с ней на пляже стоял красивый смуглый мужчина, положив руки ей на плечи. Лилиан просила приносить фотографии, где ее клиенты были запечатлены в паре со своим возлюбленным или возлюбленной, чтобы таким образом составить более полное впечатление. На этом снимке Клио Самнер была сфотографирована вместе с Риком Уотсоном. Ее возлюбленный тайно планировал сделать ей предложение этим вечером, выходя из сказочной кареты!

Надо же так промахнуться!

Через дорогу мелькнул коралловый цвет. Схватив со стола сумочку, Мэдди выбежала из офиса. Она должна была остановить Клио. Сказать ей, что она ошибается, что сейчас у ее возлюбленного просто много дел и поэтому нужно дать ему какое-то время. Торопливо запирая дверь «Правил», Мэдди снова посмотрела в ту сторону, куда удалилась женщина.

Это было в двух кварталах отсюда. Клио как раз входила в двухэтажное здание с лепным фасадом, выкрашенным в цвет школьного автобуса.

По тротуару лениво прогуливались туристы, непреклонные в своем намерении, во что бы то ни стало облегчить собственные карманы за счет модной одежды и произведений искусства в самых дорогих магазинах, растянувшихся вдоль улицы.

Лавируя в толпе и не дотянув до разрешенного перехода, Мэдди перебежала на другую сторону под удивленные взгляды водителей, непривычных к подобным недисциплинированным пешеходам.

Она ступила в вестибюль здания, куда несколькими минутами раньше вошла Клио, и, тяжело дыша, остановилась. На одной стороне вестибюля располагалось страховое агентство, на другой – банк. Прижавшись носом к его застекленной двери, Мэдди высматривала приметный коралловый костюм. Не обнаружив ничего такого в банке, она обследовала затем страховое агентство. И вновь ее ожидало разочарование.

Должно быть, Клио поднялась на второй этаж.

Мэдди не стала утруждаться эскалатором и, шагая через две ступеньки, поспешила наверх. На втором этаже располагалось только одно учреждение. Адвокатская контора по вопросам семьи. На деревянной двери была прибита табличка, где крупными черными буквами рядом с названием конторы было также выгравировано: «Уотсон, Сивер энд Голдберг». Мэдди распахнула дверь.

Прямо перед ней за дубовым письменным столом сидела женщина с наушниками. Клио в приемной не было, поэтому Мэдди, вытянув шею, заглянула в коридор и открыла рот, увидев, что преследуемая ею добыча исчезла за углом.

Нужно было задержать Клио, помешать ее разговору с Риком Уотсоном. Но для начала секретарша должна была впустить Мэдди в офис.

– Чем могу помочь? – спросила женщина с казенной улыбкой.

– Мне нужно встретиться с Риком Уотсоном, – сказала Мэдди.

– К сожалению, он сейчас проводит совещание.

Секретарша не предложила иного выбора – перенести встречу на другое время или поговорить с другим адвокатом. Но у Мэдди не было времени намекнуть женщине о правилах обслуживания клиента.

– А как насчет мистера Голдберга? Он здесь?

Женщина сначала взглянула на что-то у себя на столе и потом кивнула:

– Да. Мистер Голдберг свободен. Как ваша фамилия? Я доложу ему, что вы здесь.