Текст книги "Подозрительно умный"

Автор книги: Беттина Белитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12
Спой мне песню о смерти

– Fuck! (Чёрт), – заревел Пит и этим тут же меня разбудил. Мои губы слиплись от сухости, а футболка прилипла к плечам. Солнце превратило машину в инкубатор.

– Fuck, fuck, fuck! – повторил он в стаккато. Его встревоженные взгляды в зеркало заднего вида тут же побудили меня наклониться и переползти на заднее сиденье, чтобы незаметно нащупать Леандера, которого я не могла видеть в ярком свете дня.

Всё мелькало перед глазами. Но я быстро его нашла; он уже упал в пространство для ног. Мне пришлось прижать ухо к его рту, чтобы понять.

– Полиция, – с трудом выдавил он. – Они едут за ним.

– Они нас видели? Или же проверяют рутинно каждого водителя?

– Я к сожалению ещё не могу прослушивать полицейскую рацию, шери. Но в Нью-Мексико живёт не так много людей. Двое на один квадратный километр. Они проверят каждого, кто встретится им на шоссе, если тебя начали искать, – прошептал Леандер. Напряжённо я ощупала его. Ещё я его чувствовала, скорее как идею, чем живое существо, но чувствовала. Всё-таки казалось, будто я могла просунуть сквозь него руку, что при этом нужно только преодолеть небольшое сопротивление.

Он мутировал в пудинг с кожей. В это время Пит выжимал из автомобиля самое последнее, в результате чего двигатель издал пару упрямых, тарахтящих звуков, но мы достигли максимума скорости – больше не шло, а штраф из-за превышения скорости Питу в любом случае точно придётся платить.

Снова я подумала об истории с Бёрди и о том, что у Пита было потерпевшее крах существование, если я правильно интерпретировала ситуацию. Было несправедливо, если он из-за меня попадёт в тюрьму, где из него выбьют самый последний блеск глаз и его смех.

Этого я не могла допустить. Ещё меньше я могла допустить то, что полиция заберёт меня с собой, а Леандер незамечено закончит превращение в призрака – я никогда больше не смогу его отыскать. Нам нужно выбираться из машины, прежде чем полиция заметила нас.

Я снова немного приподнялась и потянула Пита за его изношенный рукав.

– Let me out, please ... I will find the way. (Выпусти меня пожалуйста ... Я найду дорогу.) – Пит покачал головой и начал раскачиваться на своём сиденье, как будто сидел на скачущей лошади и хотел подстегнуть её к ещё более быстрому темпу.

Но это всё равно не поможет. Мы пересекли границу, а Леандер сказал, что усадьба Гуннара находится только в нескольких километрах от границы. Как-нибудь мы уж доберёмся туда, даже если моя бутылка с водой была пуста, а на небе не одного облачка.

Я бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида и увидела, что полиция была ещё довольно далеко. Свет на их крыше уже мигал, но они не торопились. Наверное, их даже забавляло, преследовать такой металлом, называемый машиной, как у Пита, потому что они точно знали, что у него не было шансов.

Самое позднее, когда у него закончиться топливо, он попадётся. Указатель танка уже мигал, показывая что мы едим на резерве. Теперь Пит дёрнул руль в сторону и свернул на гравийную дорогу, которая вилась вдоль низких плоских скал.

Они выглядели так, как будто Бог в один очень скучный день бросал в местности, без разбора, гигантские камни. В течение короткого времени машина исчезла в огромном облаке пыли, но я могла неотчётливо видеть, что скалы на левой стороне подходили близко к дороге, так что я смогу добраться до них одним прыжком.

Смелым прыжком ... Но для чего я умела паркур? Ещё раз я, проверяя, посмотрела в зеркало заднего вида – ничего не видно, так что копы не могли видеть и нас, перебралась вперёд на колени к Питу, потянула за ручной тормоз, чтобы машина замедлила скорость, открыла дверь и вынырнула, всё так быстро, одно за другим, что я должна была полностью положиться на свои инстинкты.

Но они меня не подвели. Приземление было жёстким, но я для этого тренировалась и умело перекатилась в сторону, чтобы со следующим кошачьим прыжком скрыться за массивным валуном, который достаточно защищал меня от взглядов.

Прежде чем моё дыхание успокоилось, и я могла почувствовать боль в лодыжке, которую из-за моего манёвра немного растянула, полицейские промчались мимо – в этот раз не только с мигающей лампой, а с гудящей сиреной и объявлением по громкоговорителю.

Пит однако не остановился. Рёв двигателей удалялся, пока не стал слышен лишь только их слабый гул, а ветер был единственным звуком, который заполнял мой слух.

– Леандер? – спросила я осторожно, не оглядываясь. – Ты здесь? Ты ведь здесь, не так ли? – У меня больше не было времени объяснять ему, что я задумала и полностью доверилась его недавно приобретённому умению читать мысли.

– Ай, – услышала я беззвучный стон за моей спиной и обернулась. Он сидел на песке, с бледным лицом и грязью в волосах ангела. – Это было ... рискованно, Люси. Как правило, я должен был запретить тебе так делать. Из движущегося автомобиля не выпрыгивают.

Он говорил так тихо, что мне пришлось читать по его губам, которые теперь тоже светились не очень живым голубым тоном, когда он двигал ими.

– Ты знаешь, где мы? Какое-нибудь представление?

Леандер поднял плечи вверх и снова опустил их, при этом его тело оставило в горячем воздухе рябь. Он открыл рот, чтобы тут же снова закрыть его и ещё раз пожать плечами. Разговор забирал у него слишком много сил. Неопределённо он показал в строну и назад. Я проследила за его указательным пальцем и сощурилась. Солнце стояло в зените, так что не только Леандер, но и остальная часть пустыни рябила.

Я не могла сказать с уверенностью, что то, что я разобрала через некоторое время, было миражом или реальностью, но я думала, что увидела узкий столб дыма и что-то прямоугольное, примерно там, куда должно быть вела дорога.

Дом? Или даже возможно поселение, здесь в нигде? Ранчо – да, так могло быть, потому что я также думала, что учуяла пряный запах навоза. Где-то держали скотину, так что здесь должны были быть и люди.

Я не ждала того, что мне так повезло, и я натолкнулась на горизонте на дядюшку Гуннара, но возможно на ранчо, в чьих домах я найду воду, немного поесть и указание на то, где мы находились.

Прошлым летом мне пришлось вломиться к Джонни Деппу, в этот раз это значит будут ковбои. Без нарушений закона я в своей жизни не могла двигаться вперёд.

Я встала, стряхнула пыль с моих XXL-джинсов и хотела замаршировать вперёд, но Леандер, чрезвычайно призрачно, направил меня в другую сторону и призвал своими глазами, горящими будто огни святого Эльма, следовать за ним.

Сокращение дороги? Поколебавшись, я уступила и поняла, что его ноги больше не оставляют следов на песке – во всяком случае таких следов, которые я могла видеть, а я до этих пор могла видеть всё в Леандере, также многие вещи, которые никогда не хотела видеть.

Когда он был в таком состояние как сейчас, у меня не было не малейшего желания коснуться его или даже поцеловать. Тем не менее, меня немного утешало то, что я могла видеть его ещё в миражах и то, что его тонкая жилетка колыхалась на ветру и при этом даже издавала звуки.

Так как он потерял столько много в весе, то двигался намного быстрее, чем я. У меня были проблемы, чтобы идти с ним в ногу и мне приходилось много раз уклоняться от терновых кустов, колючих кактусов или валунов с острыми краями, которые Леандер перепрыгивал с элегантностью напоминающей полёт. У меня самой для прыжков больше не было сил, моя жажда и голод всё больше ослабляли меня, и я не знала, как долго смогу ещё выдержать этот жёсткий марш.

Сможет ли Леандер пронести меня немного, я даже не спрашивала. Мы были ещё далеко от столба дыма, когда Леандер остановился, а я как мокрый мешок врезалась в его спину. Так как он сразу же прогнулся, я отлетела в сторону и упала вперёд на колени.

Одурманенная, я встала на ноги и посмотрела, как и Леандер на деревянный забор, достающий до груди, за которым находилось, пастбище, размером с футбольное поле и без травы и где на регулярном расстоянии были установлены кормушки с сеном. В тени этих кормушек и под несколькими сухими деревьями дремали ... лошади? Или это были коровы? Я обоими кулаками вытерла пот с глаз, чтобы лучше видеть.

Нет, это были лошади. Пятнистые, коренастые животные с самыми различными комбинациями расцветки. Я уставилась на лошадь, чья шея была в коричневых пятнах, как у коровы и чей зад выглядел так, будто его окунули в горячий шоколад – скорее ошибка природы, чем лошадь.

Нюхая, она подняла свою гордую голову и посмотрела в нашу сторону, что Леандер расценил как приглашение. Он перелез через забор как кто-то, у кого вырезали позвоночник и заменили его резиновой змеёй. Неуклюже я полезла за ним.

– Мы поедем на лошади, не так ли? О нет, мы собираемся поехать на лошади ..., – проворчала я. – Я не могу ездить верхом. Ты ведь это знаешь, не так ли? И уж точно не без седла и не без уздечки и ... – Другие лошади пугались и мчались прочь, как только мы приближались, но пятнистая осталась стоять и смотрела на нас своими тёмными глазами, по краям которых предупреждающе мелькала белизна глазного яблока.

– Мне кажется, мы ей не нравимся. – Леандер не обращал внимания на мои слова. Возможно, ветер пустыни унёс их, прежде чем они смогли достичь его ушей. Я была лишь статистом в этой игре, но у меня больше не было никакого права принимать решения.

– Ты! – указал Леандер на меня и показал на спину пегой. Я, отказываясь, покачала головой. Ни в жизнь я не сяду на неоседланного мустанга.

Леандер сделал очень рассерженный жест, прежде чем подошёл к лошади ещё на один шаг и уткнулся доверчиво головой в её шею. Животное даже не вздрогнуло, но продолжало направлять свой настороженный взгляд на меня. Потом она, фыркая, втянула в себя воздух.

Я ответила страдальческим вздохом, встала рядом с Леандером и осторожно коснулась гривы лошади. Её хвост хлестнув, отогнал несколько мух, но она всё ещё не предпринимала никаких попыток убежать, укусить нас или пнуть.

Она оставалась стоять, как будто получила задание, также как и собаки из лагеря не начали лаять, а в нужный момент вернулись домой. Должно быть Леандер заворожил её.

– Ну ладно, – сдалась я, наклонилась и залезла одним выматывающим прыжком на её спину, чтобы сразу же схватиться за гриву, но мне не нужно было держаться – пегая оставалась стоять, как статуя, в то время, как Леандер странными, наполовину парящими, огромными шагами блуждал по пастбищу и искал ворота.

В конце концов, он нашёл их, открыл защёлку и, махая, позвал нас к себе. Мой пульс пустился вскачь, когда я очень осторожно нажала лошади пятками в бока, но и сейчас она не помчалась безрассудно вперёд, а пошла мягко и не спеша – а именно прямо навстречу Леандеру.

Наконец-то что-то, что сработало без проблем, подумала я облегчённо и расслабила немного напряжённые плечи. Но я не учла моё средство передвижения. Как только пегая учуяла свободу и пересекла ворота, она вскинула голову вверх и перешла непосредственно с шага на необузданный, адско-быстрый галоп.

При этом меня мало утешал тот факт, что она ехала по направлению столба дыма. Она не остановится там и не позволит мне слезть. Она никогда снова не остановиться. Наверное она была заперта на этом высохшем пастбище в течение многих недель и теперь будет бежать три дня подряд, чтобы избавиться от лишней энергии.

Я вцепилась железной хваткой в её короткую, косматую гриву, чтобы не скатиться с её спины, но с каждым новым прыжком через кусты или камни моё равновесие всё больше выходило из-под контроля. Мне было совершенно ясно, что я упаду, только я не знала, когда это случиться.

Повезёт ли мне, и я потеряю равновесие на одной из песчаных впадин или же это случиться на одной из коротких склонов, заваленных камнями, где даже лошадь начинала соскальзывать и где я точно сломаю себе кости или даже шею. Ангела-хранителя у меня больше не было, только ещё призрак, а повернуться и найти его я уж точно не могла. Мне оставалось только положиться на свой паркур-талант и верить в то, что он и при падении с лошади поможет мне, если я по возможности умело сделаю кувырок.

Слёзы текли у меня из глаз, а ветер ревел в ушах, когда пегая без всякой видимой причины, испугалась и поднялась на дыбы, при этом задёргав ногами в воздухе. Пронзительное ржание сопровождало моё стремительное падение. Но там было что-то ещё, предупреждающий шёпот у меня в голове – что-то, что я не могла ни определить, ни исполнить.

Я ещё попыталась вцепиться в хвост вздыбившегося животного, чтобы уменьшить темп и как в паркуре кувыркнуться, но лошадь панически повернулась вокруг своей оси и при этом с размаха отшвырнула меня от себя. Удар был зверским, и было такое чувство, будто через меня прошла молния. Сначала я подумала, что сломала себе лодыжку, хотя упала на грубую поверхность бедром, но я уже в самых невероятных позициях ломала себе кости, это в конце концов был один из моих талантов. Кроме того моя самая большая забота относилась голове и неконтролируемо размахивающим копытам лошади, которая повернулась ещё раз вокруг своей оси и наконец заржав повторно, ускакала прочь. Но потом я поняла, что боль в ноге была другой, чем когда сломаны кости. Опаснее, горячее. Глубже. И ядовитее.

Леандер пришёл слишком поздно. Больше не было времени для дальнейших заговариваний животных. Когда он опустился на меня, гремучая змея уже, шурша и шипя, удрала. Что осталось, так это моя боль и отпечаток её узорного тела на песке – и уверенность в том, что Хозяин времени на этот раз был со мной вполне серьёзен.

– Об этом ты не подумал, не так ли? О ядовитых животных? – выдохнула я, тяжело дыша и дрожа, в то время как у меня на лбу и спине выступил холодный пот. Я даже могла чувствовать его запах.

Леандер уже снял с меня левый ботинок и носок. Хотя страх затуманил мне взгляд, я смогла разглядеть след от укуса змеи ... и мою кровь, которая сбегала по бледной лодыжки, обворожительно чисто-красная, образуя совершенной формы капельки.

В следующий момент голова Леандера опустилась на рану, и я почувствовала нежное щекотание на месте укуса. Он пытался отсосать его ... вытянуть из меня яд ... Но как это получиться? Я почти его не ощущала.

Он ничего не мог сделать, и меня почти злило то, что он всё-таки пытался, вместо того, чтобы каким-то образом позвать на помощь. Но и это было бы бесполезно. Даже Пит воспримет его не больше, чем видение или же сон. Судорожно всхлипывая, я смотрела на его усилия. Сначала он отсасывал кровь и выплёвывал её на песок, потом разорвал свою футболку на полоски и наложил меня тугую повязку, которая тоже ничего не сможет изменить в ситуации.

Хозяин времени стоял позади нас и потирал руки, готовый в подходящий момент протянуть их и забрать меня на другую сторону. Теперь настал тот момент, которого он так долго ждал. Мы ничего не могли против этого предпринять.

Я опустилась назад, на горячую землю пустыни и смотрела прямо на палящее солнце, слишком парализована, чтобы защитить глаза – да я и так почти больше ничего не видела. Жар был везде, под моей кожей, в моей крови, за моими зрачками и в тоже время мне было так холодно, что мои зубы стучали.

И уже я почувствовала, как занемели мои губы и язык, а кончики пальцев начало покалывать.

– Это только страх ... только страх, ангелочек. Так быстро это не происходит, – прошептал Леандер так близко от моего уха, что я смогла услышать его.

Но я знала лучше. Я была обессилена, измученна, почти ничего не пила. Это произойдёт быстрее, чем у других людей. Я могла чувствовать яд, как он пробирался по моим венам, целеустремлённо и безжалостно, чтобы отключить один орган за другим.

Моё дыхание было теперь только поверхностно, звучало как хрип. Это уже начиналось. Это была смерть.

– Нет, это не она. Ещё нет. Ты не уйдёшь! – Но я уже почти больше не слышала Леандера. Голос ангела, наполовину реальный, наполовину воображение.

Не из этой жизни. Прежде чем я потеряла сознание, и мой язык затопил желчный вкус, я обоими руками вцепилась в него. Он уйдёт со мной. На другую сторону. Я не позволю ему оставить меня одну.

Глава 13
Посреди стервятников

Бессознательное состояние было нерадивым. Снова и снова оно подпускало ко мне на несколько секунд боль и пульсацию в моей лодыжке, а также крайне неприятное чувство, будто я ем грязь, когда ветер задувал песок в мой широко открытый рот. Если яд будет действовать слишком медленно, то я сначала задохнусь. Но это больное, несчастное состояние, в котором я была поймана, не давало мне возможности управлять моими мышцами. Мой разум был здесь, полубессознательный и запутанный, моё же тело принадлежало уже другим сферам.

Вот почему я сначала подумала, что навязчивое покалывание моего предплечья это часть действия яда и что это продлится только ещё несколько моих задыхающихся вздохов, пока яд не достигнет сердца, и его биение умолкнет навсегда. Но покалывание на руке оставалось, настойчивое и с неподверженным влиянию времени терпением, которое, не смотря на мою всеобъемлющую слабость, до смерти меня раздражало, так что я решила открыть глаза.

Песок, пот и слёзы страха прилипли к моим ресницам, но мне удалось отделить их друг от друга – моё первое движение телом, с того момента, как я опустилась в пыль. Удивление из-за того, что мне удался этот подвиг, продлилось недолго и сразу же уступило снова место моему паническому беспокойству. Потому что я смотрела прямо в другой глаз – уродливый, жадный и пугающе терпеливый. Нет, я не была мертва. Я могла его видеть и чувствовать запах, этого растрёпанного, вонючего стервятника, который сидел рядом со мной выжидая и снова и снова вытягивал свою голую шею, чтобы клюнуть мою руку.

Быстрая проверка, стал ли человечек уже вкусной падалью или, к большому сожалению, всё ещё был жив. Я должна была исправить моё заявление. Я ещё не была мертва. Для этого феномена мне не нужно было быть внимательной на биологии, об этом знал каждый ребёнок. Стервятники садились рядом с умирающими животными и спокойно ждали, пока наконец-то не подходило время. Почему с умирающими людьми это должно быть по-другому?

Хныкая, я попыталась поднять голову и издала хриплый, песочный крик. Здесь был не только один, кто ждал, а целая дюжина. Птица рядом со мной была только шефом-стервятником. Другие животные, немного поменьше, собрались полукругом вокруг моих ног и время от времени вытягивали свои худые, искривлённые шеи, как будто хотели призвать своего предводителя, всё же ещё раз клюнуть меня. Они не могли дождаться этого.

– Ещё нет, дружочек, – выдавила я, задыхаясь – мне было ужасно плохо, и я уговорила себя взглянуть на мои ноги. О нет ... Теперь меня затошнило. Но в моём горле образовались только сухие позывы рвоты.

Моя лодыжка была совершенно изуродована и так сильно опухла, что импровизированная повязка развязалась. Вокруг укуса образовались толстые, красные волдыри, которые выглядели так, будто в любой момент лопнут. Кожа светилась нездоровым фиолетовым цветом, кроме того я могла видеть пульсацию моей отравленной крови, как будто нога ведёт своё собственное существование. Если стервятники меня когда-нибудь съедят, то нога скорее всего останется. Такое даже питающиеся падалью, посчитают не аппетитным. Застонав, я опустилась назад и понадеялась на то, что впаду снова в бессознательное состояние, и что мне выпадет короткая передышка быть очевидцем моей подкрадывающейся смерти.

Искать и звать Леандера мне было не нужно, он ушёл. Возможно, он также стал настолько призраком, что я не могла его ни видеть, ни слышать. Или Хозяин времени забрал его одного на другую сторону? Когда я размышляла об этом, вяло и отдалённо, то спрашивала себя, почему собственно не кричала от страха, не плакала и не брыкалась.

Да, я иногда всхлипывала, как по рефлексу, но была наполнена спокойствием, которое наверное уже принадлежало к тому, что ожидало меня на другой стороне. Тишина. Вечная, холодная тишина – и внезапно эта перспектива показалась мне такой многообещающей, что я слабо улыбнулась стервятнику рядом со мной.

– Ещё совсем немного ... тогда я ... я ... – Мои собственные слова раздались как яркое, тихое эхо в голове, отдалились, вернулись назад, осели в моих извилинах мозга и проникли в запоминающуюся мелодию, которая сопровождала мою смерть, последний остаток того, кем был однажды Леандер, и что определяло его и мою связь – он был моим защитником и в конце концов привёл меня к смерти.

Так и должно было случиться, не так ли? Да, это было предопределено. Я подчинилась своему собственному эху и успокаивающей мелодии. "Who's gonna drive you home ... tonight ... " И поэтому меня не удивило, когда внезапно услышала гудение двигателя, который приближался всё ближе и ближе.

Мой мозг только подчеркнул текст запоминающейся мелодии, даже если был день, а не ночь и ... Рёв двигателя стал таким громким, что стервятник рядом со мной неохотно отпрыгнул в сторону, отрывистые движения, чтобы потом, оскорблено завопив, улететь со своими друзьями прочь.

Неохотно я повернула свою голову в сторону, потому что думала, что таким образом смогу избавиться от звука двигателя. Я хотела слышать мелодию, а не рёв ... позволить отнести меня на другую сторону, где был свет и тишина и бархатистый, прохладный, речной воздух.

– Oh my God ... shit ... fuck ... fuck! (О, Боже мой ... дерьмо ... чёрт ... чёрт!) – Две руки осторожно просунулись под моё чахнущее тело и подняли вверх ... или же мой дух покидал мёртвое тело и это только так ощущалось? Нет, тут кто-то был, кто-то большой, и я его знала, даже очень хорошо.

Я уже один раз облокотилась на него и нашла покой и поэтому сделала тоже самое и сейчас, опустила мою горящую от лихорадки голову на его широкую, вспотевшую грудь, в то время как он, ругаясь, нёс меня по жаре, посадил на свои колени и рёв снова заложил мне уши.

– You will not die ... you won't die ... you won't ... (Ты не умрёшь ... не умрёшь ... не ...), – бормотал он как заклинание вслух, но я была слишком далеко от себя самой, чтобы перевести и понять его слова. Но они удерживали меня возле него.

Всякий раз, когда яд грозил меня захлестнуть, я слышала его голос и чувствовала, как он заставлял вибрировать его грудь, и каждый раз смерть отступала немножко дальше от меня, чтобы после нескольких секунд снова атаковать. Они сражались друг с другом, на равных, но пока звучал голос и говорил со мной, у меня будет маленький шанс ... Рёв утих и со мной что-то случилось. Мне самой ничего не нужно было для этого делать, да я больше и не могла, но внезапно там снова было палящее солнце на моей коже и я почувствовала, как яд приготовился к новой атаки. Почему голос прекратил говорить? Он ведь должен ...

– Help! (Помогите!) О. Теперь он так громко орал, что я на один момент полностью пришла в себя и открыла глаза, но я смотрела не из своего тела, а наблюдала за собой с высоты. Я парила над собой, заинтересована в общей ситуации, но свободна от любой боли. Пит стоял со мной на руках перед плоским, вытянутым в длину зданием, которое было окружено яркими разноцветно-разукрашенными статуями ангелов, и кричал как исступлённый. По его щекам бежали слёзы и пот.

– Help, please! Help her! You must help her! (Помогите, пожалуйста! Помогите ей! Вы должны помочь ей!) – Его голос был таким громким, что несколько птиц, защебетав, взлетели, а цикады замолчали. – Help!!! – Всё ещё с высока я смотрела на то, как дверь усадьбы открылась, и вышел маленький круглый мужчина, со стоящими дыбом белыми волосами и в своего рода тоге на теле. С последней волей, которая у меня ещё была, я заставила вернуться себя в своё тело.

Было так больно, что я бы закричала, если бы была ещё способна на это. И я чувствовала себя так, будто мою кожу разрывали на куски. Но мне нужно было добраться до этого мужчины в тоге, даже если после этого, я ничего больше не смогу делать, ни дышать, ни говорить, ни чувствовать ... Мне нужно было к нему.

Спасибо, подумала я освобождёно, когда думала, что снова нахожусь в руках Пита и была готова отпустить тело и разум. Ты спас меня. Пит крепко прижал меня к себе и поцеловал в висок, потом передал в руки кругленького мужчины.

Он взял меня так нежно и уверенно, что я прижала свою щёку к его – он пах духами, травами и краской, и прошептала ему в ухо, что были возможно мои последние слова.

– Никакой полиции. Пожалуйста, никакой полиции ... Я от Sky Patrol. И ты мне нужен.