Текст книги "Букет новобрачной"

Автор книги: Бетти Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Лиз достала старинный глиняный кувшин, опустила цветы в воду и понесла в гостиную. Куда бы поставить? Да вот, пожалуй, самое подходящее место – низкий столик у дивана, на котором он спал. Но Лиз не спешила ставить кувшин. Она зарылась лицом в цветы, вдыхая замечательный аромат свежей мимозы и ощущая нежное прикосновение пушистых шариков, напомнившее так взволновавшие ее прикосновения его рук, его незабываемые ласки.

Ну что за человек этот Артур Крейг! Столько тайн и неожиданностей! Лиз вспомнила его лицо: мужественные черты, большие грустные глаза, а потом такое выражение безмятежности на его лице, когда он заснул тут той ночью… А вдруг он все-таки знает, что она была с ним тогда? А вдруг не захотел приводить ее в смущение, раз Лиз сама не заговорила с ним утром? И что тогда должны означать эти цветы?

Почти со стуком она поставила кувшин. Не нужно иллюзий, они только мешают жить. Этот мужчина не для нее. Он ей вообще никто. Какие у нее, однако, глупые фантазии! Они больше никогда не встретятся. А жаль…

3

После всех хлопот в связи со свадьбой Уинслоу и Трента для Лиз наступила полоса бездействия. На ее объявления никто не отвечал. Она попробовала заглянуть сама к потенциальным клиентам – это ни к чему не привело. Отказ за отказом, и во многих случаях ей объясняли:

– О, спасибо, мы сами будем фотографировать.

Это приводило Лиз в отчаяние. В довершение всех неприятностей пришли счета. Глянув на цифры, она ужаснулась. Газ – неужели она израсходовала столько за квартал? Да, потому что весна была холодной, а дом большим. Слишком большой дом, как заметил ее ночной гость, для такой маленькой девушки.

В который раз за последнее время, перед глазами возникло лицо Артура Крейга. Она вспоминала его грубым и высокомерным снобом, хмурым и несчастным шафером на счастливой свадьбе друга. Вне всякого сомнения, сердце его занято красавицей Ирмой: рядом с ней Артур выглядел совсем другим – блестящим, веселым, пылающим страстью. Но каким же нежным и пылким он был с ней в ту ночь! Нет, она не должна думать о нем. Тем более питать иллюзии по поводу полузнакомого мужчины, хоть и чарующе красивого. Надо вернуться к жестокой реальности, а это – счета за газ, за электричество. Как оплатить их?

По трезвом размышлении Лиз пришла к выводу, что переоценила свои возможности, – заработать фотоальбомами, чтобы содержать такой дом, невозможно. А больше у нее ничего нет. Придется продать дом и найти себе какой-нибудь поменьше. Да о каком доме может идти речь при таких заработках! После уплаты всех счетов и закладной почти ничего не останется, и ей предстоит переселиться в квартиру, причем однокомнатную.

Единственная радость в жизни – она приобрела себе хорошую оправу, модную и почти незаметную, которая не портит лицо. Теперь Лиз выглядела прекрасно, очень даже симпатичная девушка. Это придало ей уверенности в себе.

Лиз наконец осознала, как она ужасающе одинока. Нет отца, и Генри ее оставил. Будущее не сулит ничего, кроме пустоты. Несколько дней Лиз провела в глубокой депрессии – тихо плакала и ничем не могла заниматься. В пятницу она решила привести себя в чувство. Нельзя падать духом, нужно бороться, действовать!

Весь уик-энд Лиз чистила, скребла и мыла дом, пока он не стал похож на картинку. Хотя и старенький, но уютный и прибранный. Ложась спать в воскресенье вечером, Лиз решила завтра же наведаться в агентство по недвижимости.

В понедельник утром Лиз проснулась поздно. Все мышцы болели после большой уборки. Приняв душ и позавтракав, она оделась, собрала волосы в хвост и уже была готова отправиться в центр города, но в дверях ее остановил телефонный звонок. Лиз как на крыльях подлетела к телефону – вдруг это заказ?

Деловым тоном, бодро и внятно она сказала:

– Фотограф Элизабет Ламберт. Слушаю вас.

– Привет, Лиз! – раздался в трубке мужской голос.

На мгновение сердце ее замерло: ей показалось, что это Артур. Но голос на том конце сразу вернул ее на землю.

– Это я, Дик Стивенсон.

В колледже Лиз и Дик были добрыми приятелями, но, если бы не встреча на свадьбе в Лэнгридже, он никогда бы не вспомнил о ней. Кажется, Дик тогда сказал, что собирается открыть свое дело. Лиз сейчас готова была на любую работу, лишь бы выйти из своего ужасного тупика.

– Дик! Рада тебя слышать! Как поживаешь?

– Плохо. Попал в такую передрягу, Лиз, ты и представить не можешь.

Выяснилось, что Дик, отправившись на задание со съемочной группой, сломал руку и не может держать камеру.

– О господи! Кошмар какой! Тебе чертовски не повезло, Дикки, – посочувствовала Лиз. – Не могу ли я чем-нибудь помочь?

– Вот поэтому я и звоню тебе. Ты очень занята сейчас?

Очень занята! Шутит, что ли?

Дик просил ее приехать и участвовать в съемках вместо него. Дика не смущало, что после колледжа Лиз работала фотографом и у нее не было практики оператора. Кажется, Дик попал в безвыходное положение.

– Если мы провалим эту съемку, то моей компании конец, – буквально умолял он Лиз.

– Да почему бы нет, Дик? Я согласна. Только ты так и не сказал, куда мне надо ехать.

Дик откашлялся.

– Понимаешь, в том-то и дело… Не хотел тебя спугнуть с самого начала. Мы находимся в Пембруке, и у меня здесь никого знакомых, а ребята из Лондона не помчатся сюда, чтобы выручить меня завтра утром.

– В Пембруке?! – воскликнула Лиз. – Но… Слушай, это же триста миль отсюда!

Да уж, если бы это не было так далеко, Дик вряд ли стал просить именно ее, Лиз. К тому же он обещал неплохо заплатить – сумма равнялась выручке за пять-шесть свадебных альбомов. При нынешнем безденежье это было спасением для Лиз.

Она взглянула на часы – почти двенадцать дня. Гнать придется без отдыха, да еще по незнакомому маршруту. А ее старенький «форд», купленный еще отцом лет восемь назад, последнее время часто барахлит…

Дик тем временем прокричал взволнованно:

– Лиз! Ты слышишь меня?

– Да, не беспокойся! Я приеду, Дик. Давай адрес и объясни, как мне лучше добраться.

Проведя почти весь день за рулем, Лиз чувствовала себя разбитой. Около девяти вечера она наконец добралась до Пембрука и нашла гостиницу, которую назвал Дик, – «Халсайт». Лиз поставила машину на стоянку у гостиницы и с трудом вылезла наружу. Потянулась, размяла поясницу и поискала глазами вход.

Гостиница – это, пожалуй, громко сказано, с усмешкой подумала она. Здание старенькое, маленькое, хотя вполне симпатичное. Похоже по стилю на большую рыбацкую хижину, только, конечно, модернизированную. Окна первого этажа ярко освещены. Оттуда раздаются голоса и звон посуды. Слава богу, никто не ругается, как частенько случается в таких маленьких городках, люди просто отдыхают за кружкой пива.

Справа Лиз обнаружила дверь с табличкой «Жильцы». Она вошла в холл и огляделась. Обычный вестибюль, открытая вешалка для пальто, дверь – «Гостиная», за ней стойка для зонтов, только что-то слишком тихо. Толкнув дверь, Лиз оказалась в уютной комнате. По стенам стояли красные банкетки, в центре дубовый стол, а за ним дремал Дик Стивенсон. Голова его упала на грудь, перед ним стоял недопитый стакан виски. Правая рука была забинтована и висела на перевязи.

– Привет, Дик! – Лиз осторожно потрепала его по здоровому плечу.

Он вскинул голову и проснулся.

– Лиз, добрая девочка! Ты все же добралась! Я уже начал думать, что ты где-то застряла. Рад тебя видеть! Иди сюда, я тебя обниму своей здоровой рукой!

Дик обхватил ее за талию, а потом усадил на соседний стул.

– Хочешь поесть или выпить?

Лиз так устала, что ни есть, ни пить не хотела, а мечтала лишь скорей вытянуться на постели. Но нельзя же отдыхать, пока не выяснишь, в чем состоит дело.

– Расскажи, в чем дело-то? Где остальные?

– Они пошли подышать морским воздухом. Пляж как раз недалеко, от гостиницы вниз. Скоро вернутся.

– Понятно. А что со съемкой?

Дик поскреб затылок здоровой левой рукой.

– Тут за день так все осложнилось! Пару часов назад Додди пошел к нему, к этому писателю, ну, к герою нашего фильма, чтобы сказать, что у нас будет замена, и подтвердить насчет завтрашнего утра, да вылетел от него как пробка. Этот Сэйлор сегодня мрачнее тучи. У него там какие-то проблемы. Стал шуметь, что не собирается терять драгоценное время и торчать перед камерой, пока не починит пишущую машинку. Додди ему говорил, мол, здесь, в этой глуши, быстро не получится, а нам с материалом опаздывать нельзя. Что же, мол, нам сидеть и ждать, что ли? Короче, переругались страшно, и все дело под угрозой – знаешь, как с ними работать, с модными писателями!..

Лиз просто ушам своим поверить не могла.

– Ты сказал, его фамилия Сэйлор?

– Да, псевдоним у него – Уильям Сэйлор. А настоящее имя Артур Крейг.

Сердце Лиз готово было выпрыгнуть из груди. Конечно, она сразу догадалась, о ком идет речь. Леди Уинслоу сказала, что псевдоним Артура связан с морем, а «сэйлор» и означает «моряк». И сам Артур в то утро говорил – ему предстоит проехать триста миль. А она-то была в полной уверенности, что они больше не увидятся никогда в жизни. Судьба, поняла Лиз, предлагает ей непростое испытание. Но для чего?

– Кажется, я знаю его, – сказала Лиз Дику. – Слушай, а что, если я поеду к нему и попробую уговорить?

Дик удивился:

– Ты уверена, что в состоянии войти в клетку к тигру?

Лиз решительно поднялась от стола.

– Мне нравятся тигры. Такие симпатяги!

Дик рассмеялся.

– А мне нравятся такие отважные женщины, как ты! Может, только подождешь ребят? Додди покажет тебе дорогу, там проехать трудновато.

– Сама справлюсь. Ты ведь объяснишь мне, как его найти? Лучше поеду прямо сейчас, пока еще не совсем стемнело.

Перед дорогой Лиз умылась и привела волосы в порядок. Вскоре она уже ехала по описанной ей приятелем улице. А вот и поворот, о котором предупредил Дик. Узкий проезд, чуть ли не вертикальный, вел на вершину холма. Да, Артур Крейг забрался в такое место, где его трудно достать. Старенький «форд» пыхтел изо всех сил, взбираясь наверх.

По обеим сторонам дороги кустарник и никаких строений. Лиз засомневалась: а туда ли она вообще едет? Но тут увидела сквозь заросли коттедж. Перед ним оказалась довольно широкая площадка, на которой стоял знакомый автомобиль.

Выйдя из машины, она похлопала ладонью по запыленному капоту, словно подбадривая свой «форд»:

– Молодец, старичок.

Теперь ей предстояло «войти в клетку к тигру», как выразился Дик. Она обогнула дом и направилась к крыльцу, увитому плющом. Коттедж был развернут фасадом в сторону от дороги, словно хозяин не желает видеть посетителей. Это вполне в духе мистера Сэйлора – Артура Крейга. С виду дом мрачноватый, похож на притон контрабандистов, она помнит такую картинку из детской книжки.

Лиз постояла немного, стараясь сообразить, с чего начать. На самом деле она ужасно волновалась и уже сожалела о том, что так охотно согласилась принять участие во всей этой затее. А зачем, спрашивается, она решила отправиться к Артуру прямо сейчас? Можно было приехать сюда завтра утром со всей группой. Но делать нечего – она перед дверью, и отступать нельзя. Лиз постучала – никто не ответил. Лиз постучала еще раз, более настойчиво.

В коттедже послышались шаги, дверь приоткрылась, и в плохо освещенном холле возникла знакомая фигура.

– Кто? – Голос Артура звучал совсем не любезно.

Лиз как раз соображала, как бы ему представиться, но тут ее осенило. Точно скопировав его интонации, она произнесла фразу, которую услышала от него той ночью, когда он неожиданно приехал к ней с кассетой:

– Откройте же, я не грабитель.

– Что? – удивился хозяин и широко распахнул дверь. – Ого, да это наш маленький фотограф! Что это вы здесь делаете?

– Вы не очень любезны, мистер Крейг, – парировала Лиз, стараясь держаться смело и твердо. – Разрешите войти?

Он совсем лишился дара речи. Не скрывая своего крайнего удивления, Крейг пропустил ее в дом.

– Я бы хотела поговорить с вами, мистер Крейг, если вы не слишком заняты.

– Конечно, – кивнул Артур и жестом пригласил ее пройти в гостиную.

Он зажег свет, и ее глазам предстал весьма необычный интерьер: большая светлая гостиная с удобной мягкой мебелью, вся заваленная книгами и бумагами. По стенам стеллажи до самого потолка, высокий камин, на полке которого тоже лежали книги, посреди комнаты располагался великолепный рояль, превращенный в огромную подставку для бумаг. Настоящий дом писателя. Лиз уселась в единственное свободное кресло.

– Хотите выпить? – спросил Артур.

– Вы можете мне предложить коктейль из разных ядов? – попробовала пошутить Лиз.

Он непонимающе посмотрел на нее.

– Это вы о чем?

– Шутка.

Лиз, впрочем, сразу же пожалела, что взяла такой тон: Артур мог все неправильно расценить.

– Да, пожалуйста, только чего-нибудь холодного и побольше, но не спиртного, – попросила она вполне миролюбиво. – Я весь день провела за рулем.

Артур удалился на кухню, дав ей возможность перевести дух, и вскоре принес ей большой бокал апельсинового сока.

Теперь выражение крайнего удивления на его лице сменилось несколько растерянным. Он явно ждал, что она заговорит и как-то объяснит свое загадочное появление в его доме в этот поздний час, но Лиз тоже вдруг растерялась и не знала, с чего начать.

– Не могу понять, – сказал он вдруг довольно резко, – каким образом вы нашли меня и что вам нужно, мисс… В общем-то, я очень занят, поэтому давайте ближе к делу.

Лиз опешила. Даже если она оторвала его от работы над гениальным произведением, он не имеет права так грубо с ней обращаться. И, рассердившись, она пошла в наступление.

– Помните, в нашу прошлую встречу вы пообещали выполнить любую мою просьбу? Ловлю вас на слове.

Она даже улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой, на какую была способна в этой неловкой ситуации.

Но Артур в ответ только нахмурился:

– Боюсь, это будет бесполезный разговор, мисс… Думаю, мы его на том и закончим. Сожалею, что вам пришлось так далеко ехать впустую.

Лиз не поверила собственным ушам. Ну и хамство! Но она не двинулась с места.

– Вы ведь даже не знаете, о чем я хочу попросить вас! – воскликнула она.

– Нетрудно догадаться, – усмехнулся Артур, оглядев ее с ног до головы.

Лиз пришла в ужас. Боже, подумала она, да он решил, что я за ним бегаю! У нее просто дыхание перехватило от этой мысли!

– Мистер Крейг, – начала Лиз взволнованно и с горечью, – я собиралась просить вас всего лишь о том, чтобы вы не отменяли интервью, назначенное на завтра. Я примчалась сюда по просьбе моего друга Дика Стивенсона, чтобы заменить его на съемке. Он оператор съемочной группы, с телевидения… Вчера он сломал руку и не может держать камеру. А вы что решили? Какую просьбу вы имели в виду?

Лиз произнесла свою тираду с таким напором и так искренне, что Артур сразу сдался. Вид у него стал виноватый, он опустился на стул и закрыл лицо руками. Потом пригладил волосы нервным жестом. Лиз молча ждала, что за всем этим последует. Она вся была как натянутая струна – неужели ей не удалось отвести его глупые подозрения? Теперь ей стало окончательно ясно: Артур, если и помнит об их тогдашней случайной и страстной близости, то продолжать отношения не намерен. Да ведь она ясно дала ему понять – она здесь только из-за работы.

– Как это с вами всегда случается, мисс Лиз Ламберт? – Артур потер пальцами лоб, виски, переносицу. – Вы застаете меня в самом гадком настроении, я веду себя с вами как последний дурак, и в ваших глазах, очевидно, выгляжу абсолютным идиотом. Вы что, нарочно?

Лиз отпила большой глоток сока. Ага, значит, он не забыл ее имя. Напряжение немного отпустило – слова его прозвучали почти извинением, и ей сразу стало свободнее и легче в этой замечательной гостиной, наедине с человеком, о котором она только и думала с момента их первой встречи. Артур беспокоится, как он выглядит в ее глазах? Отлично! Видок у него сейчас что надо – старые потертые джинсы, мятая рубашка, волосы спутались, на подбородке двухдневная щетина.

– Что такого смешного? – спросил Артур, глядя на нее в упор.

– Да так, ничего. – Лиз помотала головой и залпом допила свой сок.

Он забрал ее бокал и наполнил его новой порцией сока, добавив туда чего-то покрепче из большой бутылки, взятой из бара. Возвращая напиток, Артур сказал:

– Предлагаю мировую. Опять. Но не хочу, чтобы это стало традицией.

Он принес себе бокал виски и снова сел напротив Лиз.

– Я приношу свои извинения, – сказал он. – Послушайте, дело не лично в вас. У меня сейчас нет настроения развлекаться, и даже давать интервью: я в цейтноте, заканчиваю книгу, а это, поймите, совсем не просто, да и не все клеится…

Артур снова потер лоб и отхлебнул виски. Он не лгал и не выкручивался – серый от усталости, он весь был сосредоточен только на своих проблемах и угнетен ими настолько, что, кажется, и не замечал Лиз.

– Додди, наш режиссер, сказал, что у вас сломалась пишущая машинка.

– Все, что я написал вчера, надо переписывать. Я выбросил свой старый «Ремингтон» и купил новомодное изобретение – электрическое чудо. Честно говоря, поддался на рекламу: мол, с электрической машинкой пишется вдвое быстрее. У меня эта тварь всего два дня, а уже успела испортить всю работу. Мне ее привез из Лондона представитель фирмы, установил и показал, как включать и выключать эту штуку. Я стал делать все так, как он сказал, но, когда нажал нужные клавиши, каретка даже не двинулась с места.

– О, представляю, что вы почувствовали! – воскликнула Лиз. – Можно взглянуть? Ничего не обещаю, но могу попробовать сделать. Я ведь кончила курсы машинисток-стенографисток – нас там учили обращаться с электрическими машинками.

Артур словно пробудился от оцепенения. Он буквально подхватил ее и повел в свой кабинет, объясняя на ходу, что пообещал издателю представить рукопись к концу недели, думал, что вполне успеет, большую часть уже написал, осталась только одна глава, но из-за машинки вся работа остановилась.

Лиз села к столу и включила машинку в сеть. К счастью, она сразу же отозвалась на включение обычной легкой вибрацией, и по звуку, напоминающему отдаленное жужжание пчелы, Лиз определила, что мотор цел. Тогда она проверила всю схему готовности к работе. Каретка действительно даже и не думала сдвигаться с места, буквы ложились одна на другую.

Артур стоял за ее спиной так близко, что ей даже стало не по себе. А он еще наклонился к самому ее уху, и она чувствовала его дыхание на щеке. Ей пришла в голову дурацкая мысль: если она повернется, то он поцелует ее. Соберись, дурочка! – приказала она себе.

Лиз потребовала у Артура отвертку, ключи и инструкцию. Углубившись в ее изучение, она по-прежнему чувствовала над ухом его дыхание, оно щекотало ей шею и кружило голову.

Пока Лиз разбиралась в схемах, Артур продолжал объяснять, как поначалу машинка замечательно работала, двигаясь почти бесшумно и с удивительной легкостью, и совершенно невозможно было предположить, что она вдруг застрянет на самом важном моменте.

Лиз тем временем аккуратно сняла панель, закрывавшую бобины с лентой, нажала табулятор, отчего каретка должна была просто выстрелить вправо, зафиксировав начало строки. Но этого не произошло – ей явно что-то мешало. Лиз еще раз нажала фиксатор – и обнаружила помеху. Устранить ее было делом техники. Под регулятором застрял неизвестно откуда отскочивший винтик. Лиз вынула его, с помощью отвертки, закрепила все на своем месте, снова включила машинку и, заправив чистый лист, бойко напечатала строчку из набора букв – тест для машинки.

За ее спиной раздался удивленный возглас:

– Печатает! Надо же! Лиз, вы просто волшебница. И кроме того, большая умница, я бы пропал без вас!

Он вдруг развернул ее на крутящемся кресле, и она оказалась с ним лицом к лицу.

– Как мне отблагодарить вас?

И не успела Лиз опомниться, как он поцеловал ее в губы. Причем поцелуй получился куда более долгим, чем надо в знак благодарности. Лиз почувствовала, что заливается краской, быстро повернула кресло и сказала, стараясь, чтобы голос не срывался:

– Ничего такого особенного я не сделала.

Лиз напечатала еще один тест. Машинка подчинялась, однако двигалась совсем не плавно и тихо, как положено хорошей электрической «Оптиме», а рывками. Вероятно, Артуру не повезло, ему попался плохой экземпляр.

– Я потребую, и фирма, конечно, заменит, – сказал он расстроенно. – Но сейчас мне некогда этим заниматься. Сначала я должен сдать рукопись издателю. Любой ценой.

Артур не может нарушить контракт, поняла Лиз, это грозит слишком крупными штрафами, но что еще хуже – подрывом деловой репутации.

– У вас есть страницы, написанные от руки?

Он показал ей рукопись. Собственно, это была и не рукопись в прямом смысле слова, а машинопись, но все странички были переправлены, перечерканы, обороты пестрели разноцветными вставками в красном, зеленом, синем карандаше. Лиз попыталась напечатать набело несколько первых страниц из пачки. Она делала это со скоростью опытного профессионала, отлично разбирая почерк Артура. Но правка – господи, как тут разобраться в этих значочках и кружочках?! Артур, видимо оценив по достоинству желание Лиз помочь ему, подключился к процессу расшифровки. Он сидел вплотную к ней, и Лиз по-прежнему остро ощущала его близость.

– Ну вот, – сказала Лиз, переписав набело целую главу. – Я уверена, вы освоите машинку.

– А что мне еще остается? Здесь во всей округе нет никого, кто бы мог помочь мне. Думаю…

Он вдруг запнулся, повернулся к Лиз и улыбнулся. По-настоящему улыбнулся. Она не верила своим глазам – так давно ей хотелось увидеть его улыбку. Лицо его стало совсем другим, черты смягчились, все сердитые морщинки исчезли. Как же, однако, он красив! У нее в душе все перевернулось от нежности к этому человеку.

– Что? Что вы хотите сказать? – напомнила она, потому что Артур молчал и смотрел на нее, положив ладонь на спинку ее стула.

– Послушайте, Лиз. А если я завтра дам это интервью, да еще буду кроток, как ягненок, останетесь ли вы тут на пару дней, чтобы помочь мне закончить книгу? Или я прошу о чем-то невозможном?

Он улыбался, но смотрел на нее с мольбой. Такого поворота дела Лиз никак не ожидала, и могла ли она устоять? Господи, да ведь он ее первый мужчина! Ей хочется быть с ним, видеть его… Какой ужас! Это же так опасно – влюбиться в Артура! И бессмысленно соперничать с великолепной Ирмой! Но из-за этого отказать ему в помощи и оставить одного с кучей проблем – так поступить Лиз не может, ее потом заест совесть. И она фактически сдалась на милость победителя, не признаваясь себе, что втайне мечтает об этом.

– Дело в том, – заявила она деловито, – что я все равно собиралась задержаться тут на несколько дней. Устроить себе маленькие каникулы на море, если, конечно, с гостиницей не будет проблем. Я буду тут неподалеку. Подходит?

– Прекрасно! Лучше и не придумать, – обрадовался Артур. – Выпьем за это, пока вы не передумали.

Лиз встала с кресла.

– Почему я должна передумать? Вы мне подали хорошую идею.

– Какую? Расскажите.

Он взял ее под локоть и повел обратно в гостиную, галантно усадил на диван и стал разливать выпивку по маленьким стаканчикам. Потом уселся рядом с ней на диване.

– Давайте выпьем за наше сотрудничество и за вашу идею, Лиз! – Он поднял стакан. – Вы ведь не станете держать ее от меня в секрете, надеюсь?

– Ну, в общем, все просто… – начала Лиз и запнулась.

А ведь сейчас придется рассказать Артуру о том, какие она испытывает трудности, хотя он все еще малознакомый для нее человек! Лиз неуверенно взглянула на него и сказала:

– Думаю, мы с вами друзья, правда?

– Разумеется, – с готовностью откликнулся Артур, но ей показалось, что он насторожился. – Во всяком случае, я охотно предлагаю вам добрую дружбу.

Ну, вот они и определили свои отношения. Не стоит вспоминать ни о той ночи, ни о недавнем поцелуе. Артур не вкладывал в него никакого особого смысла. Печально, но факт.

– Так что же ваша идея? Давайте, выкладывайте. Я не люблю тайны. Хотя, впрочем, нет – люблю те, о которых пишу.

– О, в этом нет ничего таинственного! Проза жизни, так сказать, мистер писатель. Я просто подумала, не поменять ли мне профессию. Я обожаю фотографию, но прилично заработать у нас в городке не удается, на жизнь не хватает. У меня сейчас совсем нет заказов. Теперь все покупают фотоаппараты и снимают сами. Наверное, мне следует перебраться в Лондон, но не хочу бросать дом. Придется возвращаться к машинописи и стенографии. Я подумала, не обратиться ли мне в газету.

– А вы деятельная девушка. Хотите работать? А как ваш жених на это смотрит?

Господи, она и забыла, что для него она все еще обручена!

Лиз не стала ничего отрицать и объясняться по поводу кольца, когда он заметил его у нее дома. Да и теперь не было желания вдаваться в объяснения. Пусть эта легенда защитит ее от увлечения Артуром: когда так быстро влюбляешься, ничего хорошего не выходит. И сейчас, несомненно, было бы лучше, если бы Генри оказался с ней рядом.

– Он очень хорошо меня понимает, – солгала Лиз.

– Да? Тогда и я выскажу свое мнение по поводу вашей идеи, если вас оно интересует. Я считаю, у вас замечательно получится все, чем бы вы ни решили заниматься. Вы очень грамотно печатаете. А что важнее всего, вы очень приятная девушка.

От неожиданного комплимента Лиз бросило в краску.

– Спасибо на добром слове, сэр. Сами знаете, приятно, когда тебя хвалят.

Лиз поставила стакан на стол и встала.

– Мне пора идти. – Она взяла с дивана сумочку. – Кажется, зря я выпила, мне еще ехать по вашей ужасной дороге. Хотя пока что голова в порядке.

Она направилась к двери, Артур пошел за ней.

– Я отвезу вас в гостиницу, – сказал он.

На улице уже стемнело. Рядом с его «ягуаром», занимавшим едва ли не половину площадки для парковки, старенький «форд» Лиз казался маленьким уродцем, по странной случайности не добравшимся до автомобильного кладбища. Артур предложил ей оставить его здесь, а завтра приехать в автомобиле телегруппы. Лиз обрадовалась – она боялась садиться сейчас за руль, тем более спускаться по такой крутизне. Но «ягуар» Артура выглядел столь огромным, что трудно было представить, как он пробирается по узкой дороге, как разъезжается со встречными автомобилями.

Артур объяснил:

– Надо дать задний ход.

Легко говорить: задний ход. По такой-то крутизне! Лиз даже содрогнулась от этой мысли и сказала, что в следующий раз она лучше придет к нему пешком.

Они спустились вниз без всяких приключений. Сидеть рядом с ним в мягких креслах роскошного лимузина было чудесно. Артур отлично вел машину, и Лиз не удержалась от похвалы.

– А вы классный водитель! Мечтала увидеть вас за рулем.

– В следующий раз я вам покажу настоящий класс, – усмехнулся он.

Подъехали к гостинице. Артур достал из багажника ее сумку, толкнул входную дверь. В холле горел мягкий нижний свет, специально для припозднившихся жильцов, обволакивала ночная тишина. Он поставил сумку на пол и повернулся к Лиз.

– Так я скажу ребятам, что вы готовы принять их завтра утром в девять? – спросила она.

– Да, так и передайте. А заодно скажите, что среди них теперь есть златокудрая волшебница.

Он взял ее за руки. Неужели опять хочет поцеловать? Мягкие губы Артура приникли к ее губам, и Лиз почувствовала, как у нее подкосились колени. Она высвободила руки и сказала твердым голосом:

– Спокойной ночи, Артур. Спасибо, что подвезли.