Текст книги "Счастливый шанс для Араминты"

Автор книги: Бетти Нилс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Араминта Помфри, напевая, неторопливо шла по выложенной кирпичом дорожке к черному ходу. На руке у нее висела корзинка с покупками. До чего же хорошо быть в отпуске! Утренний туман быстро тает, обещая прекрасный сентябрьский денек, первый в кажущейся бесконечной череде дней полного безделья. А потом она поедет учиться.

   У дверей Араминта замедлила шаг и почесала за ухом старого кота. Потрепанный вояка-кот, носивший совсем не подходящее имя Херувим, вошел вместе с Араминтои в дом и проследовал за ней в кухню. Поставив корзинку на стол, девушка дала ему молока и, по-прежнему напевая, направилась по узкому коридору в гостиную к своим родителям, терпеливо ждавшим ее возвращения из деревенской лавки, чтобы вместе выпить кофе.

   Араминта была их единственной и горячо любимой дочерью, хотя ее неожиданное появление на свет в свое время нарушило привычный образ жизни этой теперь уже далеко не молодой пары. Отец и мать Араминты были весьма известными учеными, изучавшими историю кельтов. Впрочем, опубликованные книги не принесли им денег.

   Но деньги и не входили в круг их интересов. У отца был небольшой личный доход, который позволял им очень скромно жить в маленьком доме, полученном по наследству от деда Араминты. Родители отдали девочку в хорошую школу, не сомневаясь, что она пойдет по их стопам и когда-нибудь скажет свое слово в науке. Араминта училась очень старательно, однако результаты разочаровали родителей. Поэтому, когда она сказала, что хочет быть медсестрой, отец и мать вздохнули с облегчением.

   Но о том, чтобы поехать куда-то учиться, не могло быть и речи. У родителей, витавших в кельтских облаках, не оставалось времени на домашние дела. Пожилую женщину, которая занималась хозяйством, пока Араминта училась в школе, предупредили об увольнении, и дочь взяла дом в свои руки. При этом она каждый день ходила на другой конец деревни в санаторий для выздоравливающих детей из приюта. Это, разумеется, не отвечало ее планам, но начало знакомству с медициной было положено.

   Теперь, пять лет спустя, судьба наконец ей улыбнулась. Пожилая двоюродная сестра матери, овдовев, согласилась приехать к ним, чтобы вести хозяйство. Отныне Араминта могла всерьез взяться за учебу. Однако не поздно ли начинать учиться в двадцать три года? Впрочем, удача не оставила ее: через две недели ей предстояло занять место медсестры-практикантки в лондонской клинике при высшем медицинском учебном заведении.

   У родителей был гость – доктор Дженкелл – многолетний друг и семейный врач. Открыв дверь в гостиной, Араминт поздоровалась с ним и, улыбнувшись матери, вернулась в кухню за подносом. На нем стояли чашки, молочник, кофейник и тарелка с печеньем.

   – Араминта, у доктора Дженкелла для тебя хорошая новость, – сообщила мать. – Не так много молока, дорогая. – Она взяла из рук дочери чашку с кофе и с довольным видом откинулась на спинку кресла.

   – И что же это за новость? – Араминта налила всем кофе и предложила печенье.

   – Дорогая, у меня есть для тебя работа. – Доктор вытер кофе с обвисших усов. – Великолепная возможность. Два мальчика в сопровождении дяди едут на короткое время – пока их родители за границей – в Голландию. Судя по восторженным отзывам в санатории, у тебя уже есть опыт, ты умеешь управляться с детьми. И потому я рекомендовал тебя.

   – Но меня же приняли медсестрой-практиканткой в Сент-Джулс. – Араминта сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Через две недели я начинаю там работать и одновременно учиться. Я говорила вам об этом, и вы одобрили мое решение, – обратилась она к родителям.

   – Это легко устроить. – Доктор Дженкелл махнул рукой, словно отметая всякие возражения. – Нужно просто предупредить, что ты не сможешь приступить к занятиям в назначенное время. Месяцем раньше, месяцем позже – какое это имеет значение?

   – Для меня имеет, – возразила Араминта. – Мне уже двадцать три года. Если я не начну учиться немедленно, потом будет слишком поздно. – Она снова наполнила чашку. – Вы очень добры ко мне, я ценю ваше отношение, но для меня чрезвычайно важно заниматься любимым делом.

   Девушка посмотрела на мать, перевела взгляд на отца. Эйфория прекрасного утра рассеялась. Родители явно были на стороне доктора Дженкелла.

   – Ты, без сомнения, должна согласиться, – начала мать. – Да и невозможно уже отказаться. Насколько я понимаю, доктор обещал, что ты поедешь с этими мальчиками. Что же касается твоих занятий и работы в больнице, то несколько месяцев ничего не меняют. У тебя целая жизнь впереди.

   – Вы дали согласие на эту работу, не спросив меня? – обратилась Араминта к доктору.

   – Тебя в этот момент не было, – пояснил отец. – И мы с мамой решили, что для тебя это замечательная возможность увидеть мир. И от твоего имени дали согласие. Дорогая, это же в твоих интересах!..

   Я взрослая женщина, сердито думала Араминта, а со мной обращаются как с ребенком. Старшим, мол, виднее, что для меня лучше. А я не хочу. Девушка по очереди разглядывала обращенные к ней лица.

   – Если вы не возражаете, доктор Дженкелл, я хотела бы сначала встретиться с мужчиной и его племянниками.

   – Правильно, дорогая, – просиял доктор Дженкелл. – Ты увидишь, что он очень сочувственно отнесется к любым твоим условиям.

   Вряд ли, подумала Араминта, но ничего не сказала. Она любила родителей, и они любили ее, хотя девушка подозревала, что они так и не оправились от удивления, когда уже во вполне зрелые годы у них появилась дочь. Не стоит их сейчас расстраивать. Она встретится с этим человеком и объяснит ему, почему не может принять место. А потом придумает какую-нибудь отговорку для родителей. Доктор Дженкелл, наверно, огорчится, но это не так важно.

   Доктор вскоре ушел. Араминта собрала чашки и направилась в кухню, чтобы разложить покупки и приготовить ланч. Родители, благополучно решив вопрос о ближайшем будущем дочери, погрузились в обсуждение очередной книги.

   Занимаясь ланчем, Араминта продумала план действий. Доктор Дженкелл оставил ей адрес. Надо ковать железо, пока горячо. Поехать туда и объяснить, что она уже договорилась о другом месте, поэтому не может принять предложенную работу. Дорога не займет много времени. Поехать можно прямо завтра...

   Мать не возражала и даже одобрила ее намерение.

   – Только оставь нам, пожалуйста, что-нибудь из еды, – сказала она. – Ты же знаешь, как нетерпелив отец, когда ему хочется есть, а я занята...

   Пообещав приготовить холодное мясо и салат, Араминта пошла в свою комнату собирать вещи.

   Стояла ранняя осень – слишком поздно для летнего костюма и слишком рано для ее лучшего жакета с юбкой. Пусть будет костюм джерси с шелковой блузкой цвета кукурузы. Впрочем, даже этот элегантный костюм не делал Араминту более привлекательной. Она принадлежала к тому типу девушек, на которых не задерживается взгляд: светлые волосы, длинные и тонкие, небрежным пучком уложены на макушке, ничем не примечательное лицо, приятная округлая фигура, которую мало кто замечает, вот разве что глаза. Большие, опушенные густыми ресницами глаза газели. Одежду ей всегда выбирали ту, что попрактичнее: цвет – немаркий, ткань – прочная, чтобы не портилась ни в химчистке, ни в стиральной машине.

   Изучая свое отражение в зеркале, Араминта вздохнула: маленький острый нос, большой рот... Очаровательная улыбка, но она об этом не догадывалась. Кто же улыбается собственному отражению?

   Впрочем, какое это имеет значение? Наверно, дядя – скучный старый холостяк. К тому же, раз он друг доктора Дженкелла, значит, и возраста того же.

   На следующее утро Араминта встала рано, приготовила родителям чай, Херувиму – завтрак, убрала в доме, оставила готовый ланч и успела на автобус в Хенли.

   Два часа спустя она шла по узкой улице, по обеим сторонам которой тянулись к небу высокие дома эпохи Регентства, так называемый английский ампир. Сверкали чистотой крашеные стены, сияли начищенные медные ручки дверей. Кем бы ни был дядя мальчиков, он явно процветает, подумала Араминта.

   Дом, который она искала, находился в конце улицы. Сбоку тянулась аллея, ведущая к конюшне. Восхитительно, вздохнула Араминта и взялась за дверной молоток.

   Открыл ей невысокий худой человек с волосами песочного цвета. Маленькие темные глазки, острый нос – похож на крысу. На симпатичную крысу, поправила себя Араминта, потому что человек дружелюбно улыбался.

   – Я хотела бы видеть доктора ван дер Брега. Мне бы надо заранее договориться о встрече, но дело и правда срочное. Это касается его племянников...

   – А, да, мисс. Если вы немного подождете, я посмотрю, свободен ли доктор. – По-прежнему дружески улыбаясь, он провел ее по узкому холлу и ввел в какую-то комнату. – Две секунды, – заверил он. – Располагайтесь, пожалуйста.

   Едва он закрыл дверь, Араминта огляделась: комната явно находилась в тыльной части дома. Высокие, узкие окна смотрели в маленький, окруженный стенами сад с конюшней за ним. Антикварные шкафчики, столики, две великолепных софы по обе стороны от камина в стиле английской неоклассики, над которым висело большое зеркало. Уютная комната, хотя, пожалуй, слишком большая. Возле одного из окон стояла корзина для собаки, на столе лежала газета.

   Подойдя к зеркалу, Араминта поправила рассыпавшиеся пряди волос и виновато оглянулась на открывшуюся дверь.

   – Прошу вас, мисс, – сказал человек, похожий на крысу, – у босса есть десять минут.

   Интересно, это дворецкий? Она вслед за ним вышла из комнаты. Если так, он не слишком любезен. У нынешних дворецких, верно, свобода слова...

   Они снова пересекли холл. Дворецкий открыл дверь напротив той, из которой они вышли.

   – Мисс Помфри, – объявил он и, прежде чем закрыть за собой дверь, дружески подтолкнул девушку.

   Прекрасная комната с книжными полками вдоль стен и большим письменным столом в углу, за которым сидел какой-то мужчина. Увидев Араминту, он встал, а она неуверенно уставилась на него: этот гигант со светлыми, чуть тронутыми сединой волосами, конечно, не дядя. Красивый мужчина с прямым носом, тонким жестким ртом и решительным подбородком. Он снял очки, улыбаясь, подошел к ней и пожал руку.

   – Мисс Помфри? Доктор Дженкелл говорил мне о вас. Полагаю, вы хотели бы узнать некоторые детали...

   – Понимаете, – поспешно перебила его Араминта, – прежде чем вы продолжите, я должна сказать, что не смогу присматривать за вашими племянниками. Через две недели я приступаю к работе медсестры-практикантки. Я ничего не знала о вашем предложении. Не сомневаюсь, доктор Дженкелл желал мне добра. И мои родители согласились. Они все устроили, пока меня не было дома.

   – Садитесь, – доктор подвинул ей стул, – и расскажите, в чем дело. – У него была спокойная и довольно медлительная манера речи. Девушка немного успокоилась. – Брискетт, принесите нам кофе...

   Араминта на мгновение забыла, зачем она здесь. Она чувствовала себя удивительно раскованно и уютно, будто знала доктора уже много лет.

   – Брискетт? – переспросила она. – Невысокий мужчина, который открыл мне дверь? Это ваш дворецкий? Он назвал вас «босс»... Для дворецкого довольно странно...

   – Он ведет у меня в доме хозяйство, притом очень хорошо. Ну а несколько необычной манерой поведения он, по-моему, обязан американским фильмам. Он помешан на них. Для него, видите ли, это – образец демократии. Все люди равны. Впрочем, это не мешает ему быть очень надежным и трудолюбивым человеком. Брискетт работает у меня уже много лет. Он обидел вас?

   – Боже, нет. Он мне понравился. У него вид дружелюбной крысы. Понимаете, бусинки глаз и острый нос, – пояснила она. – И очаровательная улыбка.

   В этот момент вошел с подносом Брискетт и поставил его на маленький столик возле Араминты.

   – Будьте детям матерью, – сказал он ей и добавил: – Вы не забыли, сэр, что должны быть в больнице?

   – Спасибо, Брискетт. Я скоро уеду.

   По просьбе доктора Араминта разлила кофе по чашкам.

   – Извините, если причинила вам неудобство. Понимаете, я подумала, что, если явлюсь нежданно, мне будет легче объяснить...

   Доктор сдержал улыбку.

   – Я прекрасно понимаю, произошло недоразумение, – мрачно согласился он. – Жаль, что это встревожило вас. Уверен, вы бы прекрасно подошли. Мальчикам шесть лет, они близнецы и сущее наказание. Мне надо найти человека молодого и терпеливого, кто бы справился с ними. Родители (они археологи, мать – моя сестра) уезжают примерно на месяц на Ближний Восток. Мы думали, дети поживут у меня. Через неделю я уезжаю в Голландию. Если мне не удастся найти кого-нибудь подходящего, боюсь, их матери придется остаться в Англии. Жаль, но ничего не поделаешь.

   – Если мальчики поедут с вами в Голландию, разве не могут они жить там с вами? У вас, наверное, есть жена...

   – Дорогая мисс Помфри, я очень занятый человек. У меня нет времени искать жену. Я собираюсь устроить мальчиков в утреннюю школу и проводить с ними столько времени, сколько смогу. Но нужен человек, который бы присматривал за ними постоянно. Ну что ж, простите. – Он поставил на стол чашку. – Я прекрасно понимаю, раз вы уже договорились о работе... Хотя чувствую, что мы вместе замечательно справились бы с мальчишками.

   Араминта встала.

   – Да, мне тоже кажется, мы бы справились. Простите. Я пойду... а то вы опоздаете в больницу. – Девушка протянула руку и ощутила твердое пожатие большой ладони. – А если я сейчас откажусь от места в больнице, – услышала она, к собственному удивлению, свой голос, – как вы полагаете, мне позволят потом снова просить его? Это Сент-Джулс...

   – Я консультирую там больных. Не сомневаюсь, что вам разрешат. В больнице всегда не хватает медсестер-практиканток.

   – И сколько времени я пробуду в Голландии?

   – О, месяц или полтора... Может быть, немного дольше. Но, мисс Помфри, не надо менять свои планы ради того, чтобы сделать мне одолжение.

   – Я не делаю вам одолжения, – без обиняков выпалила Араминта. – Если вы думаете, что я справлюсь, мне бы хотелось попробовать. Понятия не имею, почему я передумала, – призналась она. – Понимаете, мне так давно хотелось выучиться на медсестру. И теперь еще месяц-два и правда не имеют значения. Ведь это не будет слишком поздно? – озабоченно спросила она. – Я имею в виду мой возраст...

   – Полагаю, что нет. Сколько вам лет?

   – Двадцать три.

   – Вы не слишком старая, – с доброй улыбкой заверил он ее. – К тому же я, возможно, помогу вам устроиться в Сент-Джулс после возвращения в Англию, когда у них будет следующий набор.

   – Это было бы так любезно с вашей стороны. Вы дадите мне знать, когда я вам понадоблюсь? А сейчас я пойду, а то вы опоздаете, и Брискетт меня возненавидит.

   – Мне почему-то кажется, что нет. – Доктор засмеялся. – Я свяжусь с вами.

   Вместе с Араминтой он вышел в холл. Там их ждал Брискетт.

   – Операция прошла прекрасно, – строго заметил доктор и открыл девушке дверь. – Будьте осторожны в дороге, – попросил он ее.

   Араминта доехала на автобусе до Оксфорд-стрит, нашла кафе и за чашкой кофе решила привести в порядок мысли. Она сделала нечто полностью противоположное своим намерениям. И теперь понятия не имела, что ее ждет.

   Куда именно она должна ехать? Сколько ей будут платить? Будет ли у нее свободное время? Как быть с языком? Доктор ни словом не обмолвился об условиях. Больше того, он воспринял ее решение довольно равнодушно. Вспомнив это, она почувствовала досаду. Он бы должен был выразить благодарность за то, что она ради него изменила свои планы. Араминта заказала еще одну чашку кофе и сдобную булочку и начала размышлять о своем гардеробе.

   У нее было мало своих денег. Теоретически она могла оставлять себе небольшую зарплату, которую получала в санатории для выздоравливающих детей, и тратить ее по своему усмотрению. Но на практике ей обычно приходилось добавлять свои деньги к той сумме, которую отец давал каждый месяц на хозяйство.

   Ни он, ни мать никогда не спрашивали, как тратятся эти деньги и хватает ли их. Земные стороны жизни – счета за газ, водопроводчику, цены на продукты – для них не имели значения: они жили в собственном мире, населенном древними кельтами.

   Придется потратить часть своих сбережений на одежду. Ей немного надо: жакет, в котором можно выйти в дождь, юбку, одну-две шерстяные кофты и туфли – те, в которых она ходила в деревенский санаторий, слишком поношены. Без нового платья можно обойтись.

   А родители? Если она через неделю уедет в Голландию, кто-то ведь должен за ними присматривать? Вдруг тетя Миллисент, кузина матери, не сможет приехать раньше, чем они договаривались, тогда миссис Сноу, соседка, могла бы оказать любезность – несколько дней готовить для родителей и убирать в доме. Чего это я, сердито подумала Араминта, нельзя строить никаких планов, пока неизвестно, что скажет доктор ван дер Брег.

   Положение дел прояснилось уже на следующее утро. Пришло письмо от доктора ван дер Брега. Длинное официальное послание, напечатанное на машинке. В следующее воскресенье в одиннадцать утра за ней заедут. Ей предстоит провести несколько часов со своими подопечными. Затем из Гарвича на ночном пароме они отправятся в Голландию. Отправитель письма надеялся, что ее багаж будет состоять не больше чем из двух чемоданов.

   Ей полагался один выходной день в неделю и свободное время после восьми вечера, а также в течение дня, когда это возможно. Жалованье еженедельно в голландских гульденах... Араминта оторвалась от письма, чтобы подсчитать. Сумма показалась ей королевской, и это подсластило сухой тон послания.

   Араминта сообщила матери, что условия новой работы кажутся ей вполне удовлетворительными, и уговорила миссис Сноу вести хозяйство, пока не приедет тетя Миллисент. После этого девушка занялась своим гардеробом. Костюм джерси и шелковая блузка цвета кукурузы, еще одна такая же унылая юбка, несколько маек, две шерстяные кофты и короткий шерстяной жакет, который годился на все случаи жизни. Вот и все. И простенькое платье из мягкого голубого крепа. Еще надо взять плащ, домашние тапочки и белье.

   У нее есть хорошие туфли и к ним кожаная сумочка. Углы единственного чемодана, который она собиралась взять, можно заполнить перчатками, чулками и шарфами. В сумку с вещами для ночевки на пароме войдет остальное.

   Неделя пролетела быстро. Араминта мыла и натирала полы, стирала и гладила, наполнила кладовку продуктами и подготовила комнату для тети Миллисент. Успела даже съездить в Хенли и купить новые туфли. Потом увидела в витрине алый свитер из ангоры и тоже купила.

   Утром в воскресенье, совершенно готовая, Араминта вместе с родителями ждала одиннадцати часов. Херувим с угрюмым видом тоже ждал.

   Девушка нежно обняла его. Они будут скучать друг без друга.

   Ровно в назначенное время подъехала машина. Из нее вышел Брискетт. Пожелав всем доброго утра, он положил в багажник чемодан и придержал для Араминты заднюю дверцу.

   – О, я бы предпочла сесть впереди с вами, – воскликнула Араминта, поцеловала на прощание родителей, подбадривающе помахала им рукой и села рядом с Брискеттом. Очень удобная машина «Ягуар». Едва они тронулись, Араминта поняла, что Брискетт – прирожденный водитель.

   До Хенли движение было спокойное, а там Брискетт свернул на дорогу в Оксфорд.

   – Разве мы едем не в Лондон? – удивилась Араминта.

   – Нет, мисс. Доктор подумал, что будет разумнее, если вы познакомитесь с мальчиками в их доме. Они с родителями живут в Оксфорде. В конце дня доктор приедет за вами и отвезет в Гарвич на ночной паром.

   – Хорошо. По-моему, это удачная мысль. Вы тоже поедете в Голландию?

   – Нет, мисс. Я останусь, здесь тоже нужен глаз. У босса в Голландии есть другие помощники. Он все время туда-сюда, туда-сюда. Фактически живет на два дома.

   – Тогда почему нельзя оставить мальчиков в Англии?

   – Он пробудет в Голландии несколько недель, наведываясь в Англию, когда потребуется. На него большой спрос.

   – Надеюсь, вы не предполагаете, что мы тоже будем сюда заглядывать? Это очень обременительно для маленьких мальчиков.

   – О нет, мисс. Поэтому вас и наняли.

   Дом, перед которым остановился Брискетт, находился в ряду больших удобных зданий, почти одинаковых на вид и расположенных поодаль от дороги. Араминта вышла из машины и теперь стояла рядом с Брискеттом перед массивной дверью, ожидая, когда им откроют. И при этом так нервничала, что подгибались колени...

   Вдруг она с первого взгляда не понравится мальчикам. Или родители не одобрят ее вида. Ведь они ничего не знают о ней. Да и доктор ван дер Брег тоже ничего о ней не знает. Но нельзя показывать свою неуверенность. Дверь открыла усталая девушка в переднике.

   – Мисс Помфри, – объявил Брискетт. – Ее ждут. Девушка кивнула и повела их через холл в большую гостиную с окнами в сад. В комнате, обставленной удобной мебелью, царил беспорядок. На легких стульях сидели мужчина и женщина, а вокруг валялись воскресные газеты.

   Молодая, стройная женщина, прекрасно, хотя и небрежно одетая, встала и пошла навстречу Араминте, поскольку та неуверенно остановилась в дверях.

   – Мисс Помфри, как мило, что вы приехали пораньше. Мы так благодарны. Я Люси Ингрэм, сестра Маркуса, вы, конечно, уже догадались. А это мой муж Джек.

   Араминта обменялась рукопожатиями с ней и мистером Ингрэмом, невысоким, плотным мужчиной с приятным грубоватым лицом. Его жена поговорила с Брискеттом, и тот ушел.

   – До свидания, мисс, – подбадривающе бросил он на ходу. – Еще увидимся.

   – Такой надежный человек и так предан Маркусу, – заметила Люси Ингрэм. – А теперь познакомьтесь с мальчиками.

   Они сидели в другом конце комнаты за маленьким столиком и собирали картинку-головоломку. Неестественно и подозрительно спокойные. Абсолютные близнецы. Это не облегчит мою задачу, подумала Араминта.

   – Питер и Пол, – представила мальчиков мать. – Если внимательно присмотритесь, заметите у Питера маленький шрам над правым глазом. Он упал три года назад. Теперь их легче различать.

   Мать подозвала мальчиков, и они тотчас подошли. На вид два ангелочка. Интересно, мелькнуло у Араминты, чем подкупили их родители, что они так хорошо себя ведут? Пожав им по очереди руку, она улыбнулась:

   – Привет. Вам придется помогать мне различать вас. И вы не должны сердиться, если на первых порах я буду вас путать.

   – Я Питер. А вас как зовут? Не мисс Помфри, а настоящее имя.

   – Араминта.

   – Какое длинное имя. – Мальчики переглянулись. Потом покосились на мать. – Мы будем называть вас Минти.

   – Это не очень вежливо, – возразила миссис Ингрэм.

   – А по-моему, удачная идея. Я не чувствую себя мисс Помфри.

   – Ну, если вы не против... Мальчики, идите пить молоко, а мы пока выпьем кофе. Потом вы покажете мисс... Минти свою комнату и немного познакомитесь.

   Близнецы без звука подчинились и, оглядываясь на девушку, вышли. Миссис Ингрэм подвела Араминту к софе, пододвинула кофе и начала дружескую беседу. Время от времени в разговор вступал мистер Ингрэм, расспрашивал о работе в детском санатории, интересовался, бывала ли она прежде в Голландии.

   – Мальчики, – откровенно признал он, – иногда бывают маленькими чертенятами, но смею сказать, вы к этому привыкнете. В целом они приличные дети и обожают дядю.

   Араминта задумалась над словами мистера Ингрэма. Совсем не трудно обожать доктора. Хотя, судя по строгому тону его письма, награды за это не получишь. Ей бы хотелось получше узнать его, но здравый смысл подсказывал, что это напрасные мечты. Кроме того, когда она вернется в Англию, он передаст детей сестре и тут же забудет об их бонне. А она погрузится в свою учебу и работу медсестры...

   Прогнав почему-то опечалившие ее мысли, Араминта стала внимательно слушать инструкции миссис Ингрэм насчет одежды и питания близнецов.

   – Я так подробно рассказываю вам о всяких мелочах, – объяснила миссис Ингрэм, – потому что Маркус не хочет отягощать себя этим. – Она выглядела озабоченной. – Надеюсь, вы не находите мои слова слишком...

   Араминта поспешно успокоила ее:

   – В санатории у нас обычно бывало примерно пятьдесят детей, я привыкла к ним. Два мальчика – это замечательно. Они не против поездки в Голландию?

   – Нет. Думаю, первые несколько дней они поскучают без нас. Но близнецы раньше уже жили в доме дяди и не будут чувствовать себя там чужими.

   Потом миссис Ингрэм начала задавать осторожные, вежливые вопросы, пытаясь побольше узнать об Араминте, и та с готовностью отвечала на них. На месте миссис Ингрэм я бы сделала то же самое, какие бы хорошие рекомендации мне ни предоставили, подумала Араминта.

   Вскоре наступило время ланча, и они сели за стол. Араминта с удовольствием отметила, что мальчики хорошо себя вели и не привередничали в еде. И все же она гадала: надолго ли эти ангельские манеры. Если они нормальные дети, то...

   Остальную часть дня она провела с ними. Близнецы показывали ей свои игрушки, повели в сад, чтобы она посмотрела на золотых рыбок в маленьком пруду. Их поведение по-прежнему оставалось неправдоподобно образцовым. Араминта не сомневалась, что тому должна быть причина. У нее хватит времени в следующие несколько недель открыть секрет чересчур примерного поведения мальчиков.

   Они вежливо отвечали на ее вопросы. Но Араминта старалась не слишком перегружать их, ведь она для них чужая. Ей еще предстоит завоевать доверие и дружбу близнецов.

   Потом они вернулись в дом и нашли в гостиной доктора ван дер Брега, который беседовал с родителями близнецов. Несомненно, мальчики любили дядю, и он отвечал им такой же нежностью. Освободившись от их бурных объятий, он посмотрел на Араминту и поздоровался с ней.

   – Мы уедем, мисс Помфри, тотчас после чая. Моя сестра не возражает, если вы позвоните домой матери.

   – Спасибо. Я бы хотела...

   – Она не мисс Помфри, – вмешался Питер. – Она Минти.

   – Неужели? – весело удивился доктор. – Вы перекрестили ее?

   – Конечно. Разве она мисс Помфри? Мисс Помфри должна быть высокая и тощая, с острым носом и бородавками. Минти симпатичная. Она не красивая, но когда улыбается...

   Араминта стала пунцово-красной.

   – Хватит, дорогой, – поспешно вмешалась мать. – Мисс Помфри, пойдемте со мной, я покажу вам, откуда можно позвонить. Я должна извиниться, – начала миссис Ингрэм, когда они пересекали холл. – Питер не хотел быть грубым. Я убеждена, он хотел сказать вам комплимент.

   – Мне приятно, что они находят меня симпатичной, – засмеялась Араминта, – а не занудой с бородавками. Надеюсь, мы понравимся друг другу.

   Питера и Пола отправили наверх вымыть руки. Мужчины остались одни.

   – Спасибо, что берешь мальчиков, – сказал мистер Ингрэм. – Люси уже начала немного волноваться. И вдруг – это сокровище, которое ты нашел для них. О такой только мечтать можно. Тихая малышка. Как заметил Питер, не красавица, но голос приятный и спокойный. Уверен, что она справится. Ты хорошо ее знаешь?

   – Почти совсем не знаю. Мне сказал о ней старина Дженкелл. Она практически выросла у него на глазах. Он говорит, что она абсолютно надежная, терпеливая и добрая девушка. В детском санатории ее любили. Она не хотела ехать с нами в Голландию, потому что собиралась через неделю или две начать учиться на медсестру. И, собственно, пришла, чтобы отказаться, но потом передумала. Не знаю, почему. Я обещал, что, когда мы вернемся, помогу ей попасть в следующий набор практиканток. – Доктор подошел к окну. – Ты будешь скучать по своему саду. За мальчиками я присмотрю, Джек. И, как ты сказал, мы действительно нашли в мисс Помфри сокровище. Милая, скромная девушка, которая ни во что не будет вмешиваться. И это меня вполне устраивает.

   К чаю подали сэндвичи и кексы. Мальчики ели вместе со взрослыми. Много времени чаепитие не заняло. Попрощавшись, близнецы устроились на заднем сиденье дядиного «бентли». Араминта села на отгороженное, словно купе, место. Доктор спросил, удобно ли ей, и мысленно похвалил себя за удачный выбор. Она и вправду оказалась скромной. Это касалось и ее внешности, и ее привычек.