Текст книги "Необычная история"

Автор книги: Бетти Нилс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Проснулась Трикси рано, выпрыгнула из кровати и подошла к окну. Было еще темно, и уличные фонари бросали тускловатый оранжевый свет на крыши, покрытые легким слоем инея. Спать больше не хотелось. Она бесшумно пробралась на кухню, вскипятила чайник и еще сидела за столом, когда ночная медсестра пришла будить дневных.

– Волнуешься? – спросила она, наливая себе остатки чаю.

– Да, – сказала Трикси, внутренне содрогаясь от страха. А вдруг ничего не получится? Когда профессор впервые заговорил о свадьбе – как разумно все звучало! Но теперь, этим ранним ноябрьским утром, свадьба казалась насмешкой. Конечно, можно позвонить ему домой и сказать, что передумала, но она этого не сделает. Во-первых, она твердо обещала стать его женой, а во-вторых, она любит его.

Трикси обошла комнаты, еще раз попрощалась с подругами, а когда они отправились в кухню, долго задумчиво глядела вслед… Когда дом затих, она приняла ванну, кое-как прожевала завтрак, присланный ей в комнату, и оделась. Венчание назначено на десять, а без четверти ей нужно было быть внизу, у входа. Ей стало полегче, когда она бросила взгляд в зеркало – новый наряд шел ей, новая шляпка славно сидела на маленькой головке. Она просмотрела содержимое чемодана, закрыла его и еще раз перерыла сумочку: паспорт, пудра, губная помада, носовой платок, чековая книжка и деньги. Присела на кровать. До свадьбы оставалось совсем чуть-чуть. Она поймала себя на мысли, что для полного счастья ей не хватает звонка тети Алисы или дяди Вильяма.

Она отправила им записку, сообщая день и время свадьбы, хотя и знала, что они не придут в церковь. Вдруг позвонят и поздравят? Она вздохнула, снова взглянула на часы и увидела, что пора идти.

В холле ее ждал полковник Воспер.

– Надеюсь, дорогая, вы доставите мне удовольствие выдать вас замуж, – поприветствовал он ее. – Крийн тоже считает, что я имею право быть вашим посаженым отцом. Он мой старый друг, и, признаться, лучшей невесты я не могу ему пожелать.

Трикси вдруг неизвестно почему захотелось расплакаться. Но вместо этого она лучезарно улыбнулась.

– О, как это приятно. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в дряблую щеку. После чего они вышли из больницы, сели в машину полковника и поехали в церковь.

Это была маленькая церковь, гордо сохраняющая достоинство своей старинной красоты среди непритязательного окружения. Внутри она была убрана хризантемами, фрезиями, гвоздиками и розами. На паперти тоже лежал букет из луговых лилий, фиалок и розовых бутонов. Она прошла по церкви под руку с полковником, принюхиваясь к цветочному аромату и не спуская глаз с громадной фигуры профессора, непринужденно беседовавшего со священником. Миес стояла рядом, улыбаясь Трикси из-под внушительной шляпы. Трикси хотелось, чтобы Крийн обернулся и тоже улыбнулся ей, но он был слишком поглощен беседой. Дойдя до него, она взглянула в его лицо. И тогда он улыбнулся. Она много раз видела, как он одаривал такой вот улыбкой беспокойных пациентов – вежливой и бесстрастной.

Церемония не заняла много времени. Они попрощались со священником и расселись в две машины; на этот раз полковник взял с собой Миес, а Трикси расположилась рядом с Крийном. Полковник поехал вперед, и когда профессор подъехал к своему дому, Миес уже открывала перед ними дверь; когда же они прошли в гостиную, полковник, державший в руке бутылку шампанского, тут же открыл ее и провозгласил тост в честь жениха и невесты, забрасывая Трикси комплиментами по поводу ее очаровательной внешности и убеждая профессора в том, что ему необычайно повезло.

– Полагаю, вы держите в секрете, где намереваетесь провести медовый месяц?

– Мы пришлем вам открытку, – быстро сказала Трикси, потому что на какое-то мгновение Крийн потупил глаза; она поняла, что медовый месяц не входил в его планы.

Вскоре они приступили к ланчу: копченый лосось, зимний салат с омарами и, на десерт, свадебный пирог. Миес очень им гордилась.

– Я испекла его сама! – триумфально объявила она. – Это мой подарок вам, мадам, и вам, профессор.

– Миес, он великолепен! – воскликнула Трикси. – Спасибо огромное! Крийн, ну разве не изумительный подарок? Мы должны разрезать его вместе. Миес, останьтесь и съешьте кусочек, и, если можно, позовите Глэдис – должны же мы отблагодарить ее!

Профессор и виду не подал, что удивлен. Он что-то сказал Миес по-голландски, и она радостно засмеялась.

– Как здорово – твоя экономка просто сокровище. – Полковник Воспер засмеялся. – Теперь вы по-настоящему почувствовали себя женатыми. Надо бы сохранить кусочек пирога на первые крестины! – Он снова засмеялся, и Трикси покраснела.

Вскоре они попрощались с полковником и Миес. Уже в машине Трикси сказала:

– Какая чудесная у нас была свадьба! Спасибо тебе за прекрасные цветы, Крийн, они так красивы…

– Цветы? Ах да. Рад, что они тебе понравились.

Трикси откинулась на сиденье, думая о чем-то приятном, так и не поняв, что про цветы для невесты ему напомнила Миес. Он тогда оторвался от книги, посоветовал ей делать все, что считает нужным, и продолжал заниматься, сразу же забыв о такой ерунде.

В Тимоти он поставил машину на стоянку для консультантов.

– Подождешь внизу? Я недолго.

– Подожду, – сказала Трикси весело. Влюбленными глазами она наблюдала за ним, любуясь его высокой, элегантной фигурой. Ей захотелось, чтобы он обернулся. Он не обернулся.

Трикси смирно просидела минут десять, а потом потянулась к пачке автомобильных карт, засунутых в карман дверцы. Отыскав среди них подробную карту Голландии, она развернула ее и тщательно изучила. Вокруг Лейдена было очень много деревень; надо было спросить, как называется та, где стоит дом Крийна. Некоторые названия выглядели очень странно, и она решила, что непременно выучит голландский, если они часто будут там бывать. Она еще раз прошлась по карте, выбирая большие города. Она совсем ничего не знала о Голландии. Карта ей очень пригодилась.

Пока Крийн был в больнице, она изучила карту вдоль и поперек и теперь хотела только одного – выпить чашечку чаю. Если бы она не любила Крийна так сильно, она возмутилась бы, увидев, как медленно он выходит из дверей: с одной стороны регистратор, с другой – доктор Джонсон. Погруженный в разговор, он, очевидно, забыл о том, что она сидит здесь уже больше часа и что они опаздывают на паром… Испугавшись, что он может заметить, с каким нетерпением она его ждет, Трикси отвернулась.

Подойдя к машине, доктор Джонсон и регистратор засияли и рассыпались в поздравлениях. Профессор виновато на нее взглянул.

– Беатрис, прости, я задержался дольше, чем предполагал. Кое-что случилось…

Она ласково улыбнулась и подумала, сколько еще в их жизни будет моментов, когда «кое-что случилось». Конечно, со временем она привыкнет к этому…

Пришлось прибавить скорость, чтобы успеть на паром в Дувре. Как назло, в центре города они оказались в самом начале часа пик, поэтому профессору пришлось искать телефон.

– Миссис Грей? Отмените наши билеты на паром, хорошо? Мы не успеваем. Закажите места на следующем, пожалуйста. Да, там должен быть еще один. – Он немного помолчал, слушая. – Хорошо. Спасибо… Беатрис, – обратился он к ней, – если я напою тебя чаем, ты меня простишь? Остановимся в Бексли.

– Пропускаем паром?

– Да, поплывем на следующем. На пару часов позже приедем домой, только и всего.

Он остановил машину в Бексли, рядом с кафе; они попили чаю с тостами и вскоре двинулись дальше. Пришло время садиться на полупустой паром.

Переправа заняла три часа. Они пообедали на борту, а потом сошли на берег в Остенде и очень скоро пересекли голландскую границу; в Брескенсе снова сели на паром и только во Влиссингене переместились в автомобиль. Трикси очень устала; дорога вилась перед ними, бежала среди плоских равнин, освещаемых тусклым светом фар. Она понятия не имела, где они находились. Машина их оставляла позади города и деревни. Когда Крийн сказал, что им осталось всего несколько миль, она очень удивилась – дорога казалась ей бесконечной.

Стемнело, и, хотя в машине было тепло, она ежилась, глядя наружу. Заметив впереди сияние, профессор сказал:

– Это Лейден – мы почти приехали. Поедем прямо домой…

Трикси что-то благодарно пробормотала. Она устала, до смерти хотела чаю и до полуобморока была испугана. Если бы он сказал сейчас, что ему надо забежать в пару больниц, она, пожалуй, завопила бы от отчаянья.

Они все еще мчались по магистрали; профессор проехал несколько поворотов на Лейден, и. чашка чаю уже казалась Трикси недостижимой. Но вот он свернул на узкую кирпичную дорогу, ведущую прочь от города, и устремился в эту темноту так уверенно, что она не сомневалась, он знал, куда едет. Вскоре впереди заблестела вода, а потом по обе стороны дороги потянулись домишки. Было темно, только из окон лился слабый свет. Он медленно проехал по деревушке, миновал церковь и свернул на ровную дорожку. Последние метры они ехали, продираясь сквозь деревья и кусты. Наконец Крийн остановился перед величественной дверью, вышел из машины и помог выбраться Трикси.

– Дом, – сказал он коротко, взял ее за руку и провел по крыльцу к двери. Она едва успела рассмотреть очертания дома. Он был квадратный, с ровными рядами больших окон, многие из которых светились. Трикси вошла в прихожую, а оттуда – в квадратный холл, где, придерживая дверь, стоял довольно тучный мужчина средних лет. Он представился дворецким Рэбо, пожал ее руку, с достоинством поклонился и произнес приветственную речь на английском языке – с жутким акцентом. Трикси, ободренная искренним приемом, лучезарно улыбнулась.

– Как я рада, что вы говорите по-английски – а то я так беспокоилась…

– Рад буду помогать вам во всем, в чем смогу, – сказал Рэбо. – Вот увидите, мы сделаем все, чтобы вам здесь было хорошо…

Профессор бросил пальто на кресло и повернулся к высокой крепкой женщине.

– Уолке… – Он пожал ей руку, сказал что-то по-голландски, а после подвел ее к Трикси. – Трикси, это Уолке, моя экономка и жена Рэбо. Она неважно говорит по-английски, зато понимает почти все. Она проведет тебя наверх в твою комнату; ты, наверно, хочешь привести себя в порядок.

Слова эти расстроили Трикси, но она приободрилась, когда он прибавил:

– Поскорей спускайся вниз. Попьем кофе с сэндвичами и обсудим ближайшие планы.

Вслед за Уолке она поднялась по изящно изогнутой лестнице и прошла по галерее над холлом. В комнате, куда ее провела экономка, стояла кровать с пологом, изысканный туалетный столик красного дерева, большой стол и несколько необычайно удобных кресел. Кроме того, между двумя высокими окнами стоял диванчик и тут и там расставлены были светильники с розовыми абажурами. Уолке прошла через комнату и открыла дверь, за которой оказалась ванная. Распахивая дверцы вместительного шкафа, экономка удовлетворенно кивнула, словно фокусник, исполнивший сложный трюк…

Оставшись в одиночестве, Трикси оглядела себя в зеркале: ей совсем не нужно было приводить себя в порядок. Она лишь вымыла лицо и руки, попудрила носик, поправила прическу и спустилась вниз. Рэбо, ждавший в холле, подвел ее к огромным двустворчатым дверям.

Она едва заметно улыбнулась, изо всех сил пытаясь скрыть смущение: сейчас она сядет напротив Крийна, мужа, в своем доме! Через всю просторную комнату к ней затрусил огромный датский дог, а профессор поднялся на ноги и сказал:

– Это твоя хозяйка, Самсон, поздоровайся. Трикси застыла, а пес почтительно наклонил голову. Крийн медленно подошел к ней.

– Ты любишь собак? Я забыл спросить…

– Очень люблю, и кошек тоже. Какой красивый…

– Садись поближе к огню. Сейчас Рэбо принесет кофе. Уже поздно, так что, если захочешь, можешь лечь спать через часок.

Она села и уставилась на груду писем на столе.

– Ты читай, читай, я не обижусь, – попросила она. – Мне приятно просто тут посидеть. Я уже и не рассчитывала, что мы когда-нибудь доберемся. – Она провела рукой вокруг себя. – Грандиозно это все…

Он слегка улыбнулся.

– Это твой дом, Беатрис. Ты действительно не обидишься, если я просмотрю письма?

Она тихо сидела, разглядывая комнату. Позже, сказала она себе, когда останется одна, она изучит ее дюйм за дюймом. Комната была великолепна, но едва обжита.

Вошел Рэбо, неся поднос с кофе и сэндвичами. Она налила кофе из блестящего серебряного кофейника – им пользовались, подумала она, уже пару столетий. Кофейные чашки стилизованы под старину, рифленое фарфоровое блюдо позолочено по краям. Сэндвичи выглядели аппетитно: копченый лосось, тонко-тонко нарезанный окорок, курятина, яйца и салат. Трикси уже принялась было за еду, когда профессор вдруг поставил чашку и сказал:

– Ах да, нам нужно поговорить. Приглушенно зазвонил телефон, и Крийн поднял трубку, послушал немного, улыбнулся, сказал что-то на своем языке, взглянул на часы и положил трубку.

– Пронюхали, что я сегодня вечером приезжаю, – сказал он Трикси. – Это из лейденской больницы. Поступил трудный больной, и они хотят видеть меня прямо завтрашним утром. Ты пока освоишься здесь. Чувствуй себя хозяйкой, распаковывай вещи, Уолке тебе все покажет. К ланчу я вернусь. – Он ласково улыбнулся. – Ты, наверно, очень устала?

Трикси расценила это замечание как намек на то, что ей пора отправляться в спальню. Правда, ей хотелось съесть еще сэндвич-другой… Но тем не менее она поспешно вскочила и направилась к двери.

– Идешь спать? – осведомился он. – Ты, видно, очень устала…

Он подошел к дверям и распахнул их перед ней, положив ей руку на плечо.

– Надеюсь, ты будешь счастлива здесь, Беатрис. Если тебе что-нибудь понадобится, попроси Рэбо. – Он улыбнулся. – Поговорим позже… Спокойной ночи.

Она тоже пожелала ему спокойной ночи и поднялась по лестнице. Он был прекрасно воспитан, и тем не менее она заметила, что он нетерпеливо ожидал, когда она уйдет, чтобы снова вернуться к чтению писем. В общем, она постаралась обо всем этом не думать. Скорей всего, он уже забыл, что поженились они только этим утром.

Медленно раздевшись, она приняла горячую ванну и легла в постель. Надо полагать, до ланча они не встретятся, но за ланчем-то уж точно поговорят. Постель была удивительно мягкая и теплая. Она закрыла глаза и тут же заснула.

Проснувшись, Трикси увидела очень опрятную девушку в хлопчатобумажном платье. Та улыбалась, стоя у края кровати. На маленький столик девушка поставила поднос с чаем, а после подошла к окну и раздвинула длинные шелковые занавески. За окном шел дождь. Девушка кивнула и вышла из комнаты.

Трикси выпила чай и подошла к окну, выходившему во двор. Она увидела клумбы и ряды газонов. Прямо под ее окнами тянулась подъездная аллея. Летом тут должно быть очень красиво.

Вокруг росли деревья, а сквозь их листву проблескивали неизведанные просторы. Ей внезапно захотелось все это осмотреть, и, приняв душ и надев костюм, она спустилась вниз. Рэбо возник на ступеньках со словами, что завтрак уже готов и ждет ее.

Она прошла за ним в маленькую комнату рядом с гостиной, где перед горящим камином был накрыт маленький круглый столик, а на нем были расставлены тарелки с бутербродами, вареными яйцами и медом. Она радостно вздохнула – несмотря на серое утро за окном, внутри было так уютно…

Рэбо сказал Трикси, что Уолке готова показать ей дом. Трикси согласилась.

– Уолке будет удобно прямо после завтрака?

Он наклонил голову.

– Конечно, госпожа. Хотите что-нибудь еще?

Когда она отказалась, он выскользнул из комнаты.

Обследование дома весьма ее увлекло. Оказалось, что там есть еще большая столовая с массивным столом и дюжиной стульев, громадным буфетом и множеством развешанных по стенам картин. Кроме столовой, Трикси обнаружила библиотеку: стены ее были уставлены книжными полками, вокруг маленьких столиков стояли удобные кресла. За библиотекой скрывался кабинет профессора. Она не стала туда входить, только постояла у двери, вообразив его, сидящего за столом, погруженного в работу…

Наверху она потеряла счет комнатам. Одна из дверей, обитая сукном, вела из галереи в детское крыло – светлое и до того просторное, что там запросто можно было разместить полдюжины ребятишек. Трикси встретилась глазами с Уолке и покраснела, стараясь не думать о маленьких Крийнах – вряд ли они вообще тут появятся.

Наверху был еще один этаж – там жили Рэбо и Уолке, а также две служанки. Они почти добрались до чердака, и тут Уолке твердо сказала:

– А теперь вам пора пить кофе, госпожа. Они спустились вниз, и Трикси уселась пить кофе в обществе кота. Самсона нигде не было видно, и Рэбо объяснил ей, что пес повсюду ездит со своим хозяином. И добавил, улыбаясь:

– Если госпожа пожелает, я унесу кота…

– Нет, я люблю кошек. Как его зовут?

– Перси, госпожа. Он очень дружит с Самсоном. – Рэбо бесшумно удалился.

Трикси выпила кофе и поднялась наверх. Дождь перестал. Надев непромокаемые туфли и плащ, она повязала голову косынкой и отправилась искать выход. Рэбо тут же материализовался перед ней, показал маленькую дверь в конце коридорчика под лестницей и заметил, что эта дверь открыта весь день.

– Ланч в половине первого, – сказал он ей. – Надеюсь, госпожа, вы не будете выходить за территорию. Позже профессор обязательно возьмет вас на прогулку и покажет деревню. – Он с гордостью огляделся вокруг. – Тогда вы увидите, как здесь красиво.

Дом стоял на большой площадке, скрытый деревьями и окруженный высокими кирпичными стенами. Трикси бродила вокруг маленького летнего домика, встроенного в стену ограды, когда услышала голос Крийна.

– Обживаешься? – осведомился он. – Это лучшее время для знакомства с Голландией. Ты осмотрела дом?

– Да, он такой красивый. Ты всегда жил здесь?

Он прислонился к кривой яблоне.

– Да, я здесь родился. Мои родители переехали во Фрисландию, когда умер дедушка, – там родовое поместье переходит от отца к сыну. Видишь ли, наша семья родом из Фрисландии, но много лет назад один мой предок приехал в Лейден изучать медицину, и для него построили этот дом.

– Все твои предки были медиками?

– Да, у нас это наследственное.

Они направились назад к дому. Самсон беззвучно трусил следом.

– Как там студенты? – спросила она.

– В общем ничего. Полдюжины я завалил. Они ведь хотят стать квалифицированными специалистами…

– Да, понимаю. А днем ты будешь дома?

– В три у меня консультация. Если хочешь, можешь съездить в Лейден – тебе ведь нужно сделать кое-какие покупки.

Все-таки заметил, что с собой у нее один-единственный чемодан и совсем маленькая сумочка…

– Да, я мало что взяла с собой – ты же сказал, что надо взять столько, чтобы хватило лишь на несколько дней…

– Конечно, сказал. У тебя есть деньги, Беатрис?

Она мысленно подсчитала.

– В Лейдене есть магазин Марка и Спенсера – или что-нибудь подобное?

– Думаю, нет. Уолке, наверно, знает лучше. В Роттердаме есть их филиал. Почему ты хочешь именно туда? – Он остановился и взглянул на нее. – Сколько у тебя денег, Беатрис?

Когда она назвала ему цифру, его брови удивленно поднялись.

– Но, моя дорогая девочка, этого же едва хватит на пару туфель!

Она не стала объяснять, что, хорошенько поискав, кроме туфель она могла бы купить на эти деньги теплый жакет и даже, пожалуй, блузку.

– Конечно же, у тебя будет своя чековая книжка, – сказал профессор. – Я позабочусь об этом сегодня днем. Завтра мы вместе съездим в Гаагу и купим все, что тебе нужно.

Его сонные глаза изучали ее юбку и свитер.

– Ты всегда славно выглядишь, – сказал он. Верилось с трудом, но все же ей было приятно. – Однако тебе нужно купить что-нибудь такое, что женщины обычно надевают вечером. У меня здесь есть друзья и коллеги, и их жены обязательно захотят с тобой познакомиться – позовут на чай и тому подобное…

Трикси взглянула на свои туфли и покраснела. Он стыдился ее… Она еле сдержала внезапное раздражение.

– Не сердись, – сказал профессор, угадав, что она чувствует. – Пока ты была медсестрой, тебе и не нужны были вечерние туалеты. А теперь вот понадобились. Я буду гордиться тобой!

– Не подлизывайся, – пробормотала она сердито и пристально взглянула на него.

Крийн засмеялся, и она засмеялась в ответ. Тогда он сказал:

– Так-то лучше. Мы проведем завтрашний день в магазинах. Только, боюсь, это не мое призвание, так что потом ты все-таки будешь ходить по магазинам сама.

– Ты и завтра можешь не ходить.

– Ну уж нет. Учти, меня огорчит, если ты отправишься искать магазин Марка и Спенсера в Роттердам.

Они вошли в дом и сели за ланч. Трикси с любовью глядела на него и думала, что он, вероятно, обращается с ней так же, как со своими четырьмя сестрами. Это навевало на грустные мысли, но ведь правда чаще всего бывает горькой.

За кофе он сообщил, что зайдет за ней завтра где-то после часу дня.

– Утром у меня экзамен, а потом я свободен. До Гааги всего несколько миль, так что на магазины у тебя будет три-четыре часа. Уверен, что ты в них не уложишься – я знаю, как женщины ходят по магазинам, ведь у меня есть сестры. Но я сразу поведу тебя в лучшие магазины – так будет проще. – Он подставил чашку, и она налила ему еще кофе. – Следующим утром у меня тоже экзамен; если мы встанем пораньше, я подкину тебя в Гаагу по пути на работу. – Он задумался. – И заеду за тобой около трех. О месте условимся завтра.

Она постаралась взять себя в руки и не показать, что раздосадована, когда он сообщил, что отправляется в свой кабинет.

– Нужно просмотреть кое-какие записи, – сказал он. Она не сомневалась, что, как только он вышел за дверь, тут же забыл о ней – наверняка его мыслями завладела какая-нибудь мудреная железа. Самсон отправился за хозяином.

Оставшись одна, Трикси побрела в библиотеку, взяла книгу и опустилась в кресло. Но читать не могла. У ее локтя, на столе, лежали блокнот и ручка. Она стала составлять список одежды, которая, как ей казалось, требуется жене выдающегося консультирующего доктора. Список получился слишком длинным, но ведь ей теперь надо соответствовать… Она подумала и дополнила его еще одним костюмом и вечерней шалью. Она не раз видела, как подобные шали украшали плечи актрис из мыльных опер. Правда, она не так высока, как они, и вряд ли когда-нибудь предстанет перед кинокамерой. Может быть, нужна теплая мохеровая накидка или маленький бархатный жакетик? Она пребывала в приятных размышлениях до тех пор, пока не появился Рэбо и не сказал, что он накрывает чай в гостиной.

Профессор уже сидел там, читая газету, а Самсон лежал рядом. Когда она вошла, Крийн поднялся, предложил налить ей чаю и спросил, довольна ли она сегодняшним днем.

– Да, очень. Я составила список необходимой одежды. Он очень длинный…

– В таком случае двух дней на магазины будет мало. Когда вернемся из Фрисландии, тебе придется продолжать, пока список не закончится.

– Ты прикинул, столько мне можно на это потратить? – спросила она с привычной рассудительностью.

– Ну, в разумных пределах, конечно.

– Наши с тобой «разумные пределы» все же несколько разнятся…

– Если тебя это так волнует… – Он назвал сумму. Трикси открыла рот.

– Ты сошел с ума – это же целое состояние!

– И ты можешь истратить его по своему усмотрению, Беатрис, – ответил он вежливо, но в его голосе звучало нетерпение. Как нельзя кстати зазвонил телефон, и профессор затеял долгий разговор. Положив наконец трубку, он сообщил, что собирается в больницу.

Поздновато для консультации, подумала Трикси; наверно, его вызывают к пациенту.

Чуть позже она переоделась в свой коричневый костюм и спустилась в гостиную – погреться у камина. Завтра, решила она, куплю что-нибудь из теплой одежды. Она подняла забытую Крийном газету. Конечно, ни слова не понятно; надо бы раздобыть словарь, а еще лучше – найти себе учителя. Она подумала о тете, дяде и подружках в Тимоти и удивилась, что ни капли по ним не скучает. Здесь, в Голландии, она заведет новых друзей, и семья Крийна, она надеялась, хорошо примет ее. А главное – у нее был он. Больше она ни о чем не беспокоилась.

В половине восьмого Рэбо спросил, не предупредил ли ее профессор, что опоздает к обеду. Пришлось признаться, что муж ни о чем заранее не предупреждал, сказал только, что едет в больницу.

– Профессор, – в тоне Рэбо послышались осуждающие нотки, – временами витает в облаках.

Трикси согласилась.

– Уолке не может подождать немного с обедом? – спросила она.

– Суп не испортится, госпожа, а на сладкое – карамельный крем, который вообще не портится. – Он не упомянул блюда, которые будут поданы между супом и сладким; видимо, там было что-то такое, что испортится обязательно.

– Попроси ее чуть-чуть подождать, хорошо? Профессор должен скоро вернуться.

Если бы она могла видеть в эту минуту Крийна – сидящего в консультантском кресле, забывшего о времени и горячо обсуждающего чьи-то надпочечники!

Когда он вошел и увидел, что она сидит у камина, пробило полдевятого.

– А, ты здесь, – заметил он и вдруг остановился. – О Боже, сколько времени? У меня было интереснейшее дело, я и забыл совсем про обед. Ты-то пообедала?

– Нет, – сказала Трикси и прибавила: – Я же не знала, когда ты вернешься.

Он сказал весело:

– Я позволил себе забыться. Мои извинения. Полагаю, у Уолке найдется для нас что-нибудь съедобное.

Налив ей коктейль и не замечая ее холодности, он сел напротив с бокалом в руке.

– У пациента, которым я сейчас занимался, – начал он, – такие интересные симптомы! Нужно подробно их описать. Все заметки у меня с собой, обработаю сегодня же.

Он улыбнулся бесстрастной улыбкой, от которой ей нисколько не стало легче.

– Обещаю, завтра мы сделаем все, что задумали. После ланча, хорошо? Утром у меня последний экзамен, а во Фрисландию мы поедем только через пару дней. Так что два дня в запасе!

Рэбо позвал их к обеду, и они занялись супом, а потом – блюдом из цыплят под каким-то хитроумным соусом. Было очень вкусно, но профессор торопился побыстрее все доесть. Сразу же после кофе он извинился, пожелал ей спокойной ночи и вышел.

Трикси очень скоро поднялась к себе наверх. Просиди она еще немножко тут в одиночестве, она бы разрыдалась.

Все будет хорошо, говорила она себе, укладываясь спать. И, решительно шмыгнув носом, заставила себя думать о завтрашних покупках.