Текст книги "Нежное прикосновение"

Автор книги: Бетина Крэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– А еще какая?

– Моложе, чем мы думали. – Беар внутренне съежился, решая, стоит ли открывать всю правду другу. – Чертовски крепкий орешек. Знает железные дороги вдоль и поперек. Ее не одурачишь светскими манерами или глупостью, припрятанной за смазливым личиком.

– Это хорошо. – Холт приглушенно хмыкнул и сделал еще глоток. – Потому что в данный момент, если взять нас обоих, получится совсем немного светскости и смазливости.

Беар нахмурился, но тут увидел, как сверкнули зубы на разбитой физиономии ирландца, и облегченно ухмыльнулся: к Холту вернулся его юмор.

– Ты прав.

После того как бутылка прошлась туда-сюда еще несколько раз, опять всплыли проблемы инвестиций.

– Ни ссуды, ни возможности осуществить права на земельные опционы. Полное отсутствие денег и горящие сроки, – задумчиво проговорил Холт. – Похоже, дела наши хуже некуда.

– Плохи, но не безнадежны, – возразил Беар, подняв голову кверху и оглядывая их убогую комнатушку. – По крайней мере у нас есть крыша над головой.

– Это верно. За комнату уплачено на три дня вперед.

– У нас с тобой сильные руки, которые не боятся тяжелого труда. – Беар устроился поудобнее.

– Мы сумеем найти работу, чтобы набить себе брюхо едой. – Холт приподнялся с подушки. – И потом, у нас остается старушка мисс Вингейт. Она хорошая. Крутая, но справедливая. Она нам поможет.

Настроение у Беара окончательно испортилось, когда он услышал такие речи Холта про Даймонд Вингейт. Неожиданно он вспомнил ее слова: «Я вас отблагодарю» – и ухватился за это обещание, упрямо отметая все прочие приключения прошедшего дня.

– Я заеду к ней в понедельник с самого утра, – объявил он. – Возьму карты, планы и выложу все это перед ней… сделаю честное деловое предложение. Хватит ходить вокруг да около!

Холт с усмешкой выразил свою веру в силу убеждения Беара:

– Она выпишет тебе банковский чек – и конец нашим бедам.

Глава 7

Когда Беар Макквайд вывел свой арендованный кабриолет на дорогу, ведущую к дому Даймонд Вингейт, солнце стояло уже высоко. Выехать «в понедельник с самого утра», как он планировал с вечера, не получилось: пришлось поторговаться в городской конюшне насчет оплаты за прокат кабриолета. Хуже того, он израсходовал свой самый последний ресурс, двадцатидолларовую монетку-талисман, дабы оплатить возросший долг, и теперь мучился нехорошим предчувствием, что это плохое начало делового дня.

Вскоре он увидел обширное поместье – Грейсмонт, как сказал владелец конюшни, – и испытал мимолетное желание развернуть лошадь и вернуться в город. Только память об упрямом оптимизме Холта, который жадно проглотил пару черствых бисквитов и отправился на поиски черной работы, чтобы набить их животы едой, удержала его от позорного бегства.

Последние две ночи он ворочался на своей узкой койке, терзаемый памятью о роскошном теле Даймонд Вингейт – ведь оно лежало в его объятиях, обмякшее и податливое. Стоило ему пустить мысли на самотек, как вновь наплывало старое: странная пустота внутри, отчаянное желание встать перед ней и…

И что? Защитить ее от всех остальных мужчин? «Ее заботы меня не касаются». Он так часто твердил про себя эти слова, что они сами звучали в голове, точно молитва. Он натянул поводья, стянул с головы шляпу и вытер взмокший лоб, глядя на огромные железные ворота – вход в Грейсмонт. Перед кирпичными колоннами и резной металлической оградой толпилось множество народа. Напуганный перспективой вступить в какой-то совершенно незнакомый мир, Беар нахмурился, стегнул поводьями и поехал дальше.

При ближайшем рассмотрении люди перед воротами Даймонд оказались обычными бедняками. Они уставились на него во все глаза – мужчины, женщины и дети в жалких лохмотьях. В руках у них были пожитки в потрепанных сумках и старых дерюжных мешках. Беар заметил костры вдоль дороги и понял, что эти люди расположились здесь пестрым табором.

За воротами, в кресле, прислоненном спинкой к боку каменной сторожки, сидел парень в надвинутой на лицо шляпе и, похоже, дремал.

Беар вышел из кабриолета и стал пробираться сквозь ожидающую толпу,

– Эй, привратник! – крикнул он.

Парень поднял голову и увидел Беара, стоящего впереди толпы. Он встал и неторопливо направился к нему.

– Я приехал повидаться с мисс Вингейт, – спокойно сказал Беар.

– Да, и мы тоже! – раздались голоса из толпы.

– Вам назначено? – привратник внимательно оглядел Беара.

– Нет, – сказал Макквайд, со стыдом понимая, что, несмотря на свой приличный костюм, на самом-то деле он всего лишь очередной проситель у ее ворот. – Я официально знаком с мисс Вингейт. – Он посмотрел на толпившихся вокруг него. – Я не знал, что мне надо заранее назначать встречу.

Привратник, вытянув шею, осмотрел кабриолет Беара и только потом кивнул.

– Хорошо, можете проехать. – Он обратился к толпе: – Я открою ворота только для этого джентльмена. Слышали? А вы держитесь подальше. Скоро вам вынесут обед.

Приглашение в дом вызвало в Беаре почти такую же неловкость, как если бы ему отказали. Оставив позади других просителей, он почувствовал себя мошенником и с горечью вспомнил о своем намерении сделать этот визит исключительно деловым.

Дом стоял в центре круговой дорожки с широким радиусом. Это была размашистая кирпичная постройка в стиле ренессанс с большим белым портиком и внушительными черными лакированными дверями. Дорога, ведущая к этим дверям, пролегала мимо красивой лужайки и аккуратно подстриженной живой изгороди. Каждая деталь двора, от клумб с тюльпанами и недавно посаженными розами до сверкающих медных подвесок для ламп по обеим сторонам дверей, была тщательно вычищена. Это было поместье, дом богатой наследницы – место, окутанное аурой денег и избранности. На Беара нахлынула целая волна воспоминаний. Чтобы заставить себя выйти из кабриолета, ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли.

Перед ним, как по волшебству, распахнулась дверь, и его ввели в просторный парадный вестибюль, отделанный черно-белым мрамором и полированным красным деревом. Не успел он назвать дворецкому свое имя, как его окликнули с верхней площадки лестницы:

– Макквайд? Это вы?

Он посмотрел наверх и узнал опекуна Даймонд, Хардвелла Хамфри.

– Да это и впрямь Макквайд! Ну и дела! – Хамфри поспешил вниз по лестнице навстречу Беару. Рядом с ним шла пожилая дама благородного вида. – Дорогая, – он похлопал свою спутницу по руке, которая покоилась на изгибе его локтя, – это тот самый молодой человек, про которого я тебе рассказывал после вечеринки у Вассаров. Он спас Даймонд. Макквайд, это моя жена Анна.

– Очень приятно познакомиться, мистер Макквайд, – сказала Анна Хамфри, протягивая руку, – Хардвелл поведал мне про вас и про ваши героические поступки. К сожалению, мы как раз собрались уезжать… нас ждут в гости.

– А Даймонд здесь, – объявил Хардвелл, махнув в сторону задней части дома. – В конюшне, дает Робби первый урок верховой езды. Я уверен, что она вам обрадуется. – Он повернулся к дворецкому, который стоял поблизости, готовясь принять у Беара шляпу. – Джефрис, отведи мистера Макквайда к мисс Даймонд. – Хардвелл опять обернулся и протянул руку. – До встречи, Макквайд. Скоро вы будете приглашены к нам на обед.

Дворецкий взял большую черную ковбойскую шляпу Беара и сверток карт, но потом вернул гостю шляпу, сказав, что она ему, возможно, понадобится, если он пойдет в конюшню. Беар кивнул, забрал шляпу и зашагал следом за энергичным маленьким слугой.

По пути из дома они прошли ряд комнат, которые своим интерьером превосходили то, что он видел у Вассаров. Цвета были насыщенней и мягче, а мебель в основном состояла из предметов красного дерева – очень уютная и приятная обстановка, в которую, как он догадывался, пускали далеко не каждого.

Они прошли по дорожке, ведущей к кирпичной конюшне, между рядами стойл, в которых Беар заметил множество ухоженных на вид лошадей. Когда они приблизились к дверям в дальнем конце помещения, он услышал голос Даймонд.

– Нет-нет! – кричала она кому-то. – Стой там, пусть он к тебе привыкнет. Приглядывай за ним, но не двигайся. Он должен сам к тебе подойти. Ты ему точно так же интересен, как и он тебе.

Беар задержался в дверях конюшни.

Даймонд Вингейт, одетая в простой костюм для верховой езды – травянисто-зеленую юбку, сапожки и белую блузку, стояла на нижней доске беленого забора, которым был обнесен кораль, и была свежа, как горный лавр в утренней росе. Он заставил себя перевести взгляд и увидел ее десятилетнего кузена, который стоял в загоне рядом с маленькой отвязанной лошадкой. Мальчик держал в руках пустой повод и казался таким же деревянным, как гладильная доска.

– А если он укусит меня или лягнет? – спросил Робби тонким испуганным голоском.

– Ты же не сахарный и не морковный! – крикнул ему Беар. – Если не будешь делать резких движений, он тебя не тронет.

Даймонд быстро обернулась, ухватившись за ближайшую стойку забора, чтобы не упасть.

– Мистер Макквайд?

Глаза ее округлились, щеки запылали, дыхание прервалось., Последние две ночи она ворочалась без сна в постели и молотила кулаками ни в чем не повинные подушки, тщетно пытаясь прогнать этого человека из своей памяти, и говорила себе, что ее реакция на вечеринке у Вассаров – всего лишь результат отчаянного положения и его неожиданного рыцарства.

Но она отлично знала, что простая благодарность не объясняет того невольного волнения, которое охватывало ее при воспоминании о его руке на своей талии. А как приятно было упасть в его сильные объятия! Он прижал ее к своей крепкой груди… Эта мускулистая грудь не шла у нее из головы. Стоило хоть, на секунду забыть про приличия и ослабить контроль над собственными мыслями, как перед внутренним взором тотчас возникал обнаженный мужской торс.

– Здравствуйте, мисс Вингейт. – Беар чуть приподнял край своей шляпы и зашагал к девушке. – Мистер Хамфри сказал, что вы учите мастера Роберта верховой езде.

– Да, это так. – Три слова – вот все, что она смогла из себя выжать, стараясь при этом не опускать глаза.

Он прислонился плечом к стойке забора и посмотрел в щель между досками на мальчика и лошадку. «И откуда в нем эти дерзкие манеры?» – мысленно проворчала Даймонд. Небрежная сутулость Макквайда словно бросала вызов целому свету: дескать, найдите мне что-нибудь любопытное, чтобы я распрямился!

– Интересный метод учить верховой езде: поставить столбом.

– Он еще никогда не подходил близко к лошадям. – Девушка нахмурилась, напомнив себе, что под этим хорошо сшитым костюмом кроется не только голая грудь и капелька рыцарства. Этот человек – отвратительный наглец, склонный к… – Я хочу, чтобы он привык стоять рядом с лошадью, прежде чем на нее забраться.

Беар понизил голос, глядя на Робби:

– Мне кажется, вам следует дать ему больше свободы… скажем… пусть пристегнет повод и поводит коня по кругу.

– Я собиралась сказать ему об этом в следующей части урока, – коротко объявила она, потом обернулась к своему кузену. – Пристегни повод, Робби, и поводи коня по загону. Ходи рядом с ним. Будь внимателен. Следи, чтобы он тебя видел.

Взглянув на Беара, Робби расправил плечи и заставил себя подойти к лошади. Он закрепил крючок повода в кольце на уздечке и повел маленькую лошадку по коралю. С каждым шагом вид у мальчика становился все более уверенным, он то и дело останавливался и похлопывал коня по шее.

Даймонд скосила на Беара глаза и невольно обратила внимание на его загорелую кожу… четкую, рельефную линию подбородка… надвинутую на глаза шляпу. С головы ее взгляд опустился к плечам и скользнул по крупным рукам, которые откинули полы пиджака и теперь упирались в бедра. Даже в обычном деловом костюме он сохранял гибкость и небрежную грацию.

– Когда урок закончится, велите ему почистить коня и дать ему воды. Пусть заботится о животном. Это очень важно для…

– Я сама знаю, как его учить, – огрызнулась Даймонд, сердито сверкнув глазами и краснея от собственных мыслей. – Я начала ездить верхом и ухаживать за лошадьми, когда была маленькой девочкой.

– Вот как? А много ли вам известно о мальчиках?

– Дети есть дети, мистер Макквайд.

– Вот где кроется ваша ошибка, мисс Вингейт.

– Моя ошибка?

– Насколько я знаю, девочки любят лошадей меньше, чем мальчики. Чтобы животных правильно обучить, требуется сильная рука и упорство.

– И откуда, разрешите узнать, у вас такие порази тельные познания? – резко спросила девушка, скрестив на груди руки.

Он насмешливо улыбнулся:

– Когда-то я сам был мальчиком.

С этим трудно было спорить. Даймонд невольно представила себе Беара Макквайда маленьким мальчиком: худые вздернутые плечи, лохматые вихры, в беззубом рту – бесконечные леденцы… большие озорные глаза цвета меди. Его бедная старушка мать, наверное, не чаяла в нем души. Как, впрочем, и все остальные женщины, с которыми ему когда-либо доводилось встречаться. Даймонд не сомневалась, что за ним тянулся шлейф из разбитых сердец отсюда до самой Монтаны.

Заслышав приближающийся топот копыт, конь Робби испуганно вскинулся на дыбы. Даймонд подняла глаза и посмотрела мимо Робби, за угол конюшни.

– Держи его! – крикнула она мальчику. – Будь спокойным и уверенным. Покажи ему, что бояться нечего.

Беар проследил за ее взглядом, и они одновременно заметили всадника. В головах их возникла одна и та же мысль: «Нет, только не это!»

– Вот ты где! – крикнул Морган Кенвуд, натягивая поводья и спешиваясь. Девушка слезла с изгороди и обернулась, придерживаясь руками за доску забора. – Не ожидал увидеть тебя во дворе, милая. – Тут он узрел Беара, вопросительно глянул на Даймонд, потом кивнул ее гостю: – Макквайд, если не ошибаюсь? Что вы здесь делаете?

– То же, что и вы, надо полагать. – Беар наградил его двусмысленной улыбкой.

– Как видишь, мы преподаем урок верховой езды, – объяснила Даймонд.

– Да? Отлично. – Морган привязал свою лошадь, подошел к Даймонд и стал смотреть, как Робби с растерянным видом крутит в руках повод. Он нахмурился. – Что делает мальчик?

– Водит коня по кругу, привыкает к нему, перед тем как сесть в седло, – ответила она сердито.

Морган расхохотался.

– Привыкает к нему? Есть только один способ привыкнуть. Пусть мальчик сядет на коня и прокатится по саду. Именно так училась ездить верхом ты сама, если мне не изменяет память. Или ты забыла все, чему я тебя учил?

Не успела Даймонд ответить, как Морган прошел в калитку.

– Эй, парень! – Он взял седло, висевшее на перекладине забора рядом с дверью конюшни. – Пора тебе поучиться самостоятельности.

Растерявшийся Робби кое-как оседлал коня и с помощью Моргана взобрался на него с забора. Даймонд наблюдала за ним, стоя неподалеку. Губы ее были сжаты, глаза сверкали от возмущения. Все указания, которые она давала Робби, тотчас отменялись Морганом. Наконец девушка вмешалась и объявила, что для первого раза достаточно.

– Достаточно? – Морган засмеялся. – Не говори глупости. Мальчик только приступил к самому интересному. – Он поднял голову и взглянул на Робби. – Он должен вывести лошадь из загона… почувствовать поводья и седло… немного поработать пятками.

– Послушай, Морган, мне кажется, в самом деле доста…

Но Морган отклонил ее протест, шагнул к двери и крикнул конюху, чтобы тот седлал ее лошадь. Она метнула на него недобрый взгляд и сама направилась к двери конюшни.

– Оседлай Черныша для мистера Макквайда, – велела она подошедшему конюху, после чего обернулась к Беару: – Вы составите нам компанию, не правда ли?

– Мистер Макквайд одет по-деловому, – заявил Морган, неприязненно глядя на Беара. – У него наверняка есть неотложные заботы где-нибудь в другом месте.

Это прозвучало как приказ, а приказы такого рода всегда задевали за живое независимого Беара.

– Ничего, я ездил верхом и в худших костюмах. – Он расцепил сложенные на груди руки и оттолкнулся от стойки забора. Криво усмехаясь одними уголками губ, он скинул свой пиджак и повесил его на забор, потом распустил галстук и принялся расстегивать жилет. – Ни за что не упущу такой шанс!

Когда они поскакали по узкой огороженной дорожке в сторону сада, Кенвуд вклинил свою лошадь между Даймонд и Робби, заставив новичка Робби ехать впереди.

– Послушай, Морган, – Даймонд дернула поводья в сторону, мысленно посылая ему проклятия за то, что он заставил мальчика вывести лошадь из загона, а потом его бросил, – кто-то должен… я должна ехать рядом с Робби. – Не дожидаясь его ответа, она крикнула: – Подожди меня, Робби!

Но в этот момент лошадь Макквайда пронеслась мимо ее лошади и поскакала по тропинке впереди, рядом с Робби.

– Все в порядке, я поеду с ним! – крикнул Макквайд, обернувшись к девушке.

Даймонд не стала противоречить Моргану, а потому покорно поскакала рядом с ним, а Морган болтал о немыслимой родословной своей лошади. Чтобы его не слышать, она погрузилась в собственные мысли, не выпуская из виду Макквайда и Робби.

Беар не питал иллюзий относительно причин, побудивших Даймонд пригласить его на конную прогулку. Это был способ поквитаться с Морганом за ту бесцеремонность, с которой он перехватил инициативу в обучении Робби верховой езде. А кроме того, таким образом она удерживала Кенвуда на расстоянии, подумал Беар, вспомнив субботний вечер. Ясно, что у него теперь не скоро появится возможность завести разговор о своей железнодорожной ссуде. Он решил использовать это время, чтобы продумать свою речь о железных дорогах и о дороговизне их строительства.

Чтобы пересечь страну верхом, нужно несколько недель, а поездом – всего несколько дней. К тому же от поезда не бывает мозолей пониже спины. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, как неуклонно растут цены на стальные рельсы? – А может, сразу взять быка за рога? – Я слышал, вы вкладываете деньги и не в такие безумные проекты, как моя железная дорога.

Да уж, очень любезно! Он чертыхнулся про себя. Денек обещал быть весьма трудным.

В дороге Беар заметил, что Робби украдкой посматривает на его посадку в седле и пытается так же, как он, держать поводья. В конце концов любопытство мальчика одержало верх.

– Что это у вас за шляпа? – спросил он, глядя на Беара снизу вверх и щурясь от яркого света.

Беар снял свою шляпу и осмотрел ее слегка потрепанный черный фетр, после чего водрузил обратно на голову.

– Это шляпа из Монтаны. На Западе мужчинам приходится носить настоящие шляпы… такие, которые защищают от солнца, ветра, дождя и снега.

– Вы приехали с Запада? – спросил Робби, скосившись на его городские ботинки и рубашку, потом опять на шляпу. – Вы не похожи на ковбоя.

Услышав оценку Робби, Беар усмехнулся.

– И все-таки я ковбой. Когда я только приехал на Запад, я жил на ранчо и ухаживал за скотом.

Робби повернулся, чтобы получше его рассмотреть, и чуть не выскользнул из седла. Морган резким тоном приказал ему сесть прямо и смотреть все время вперед. Мальчик метнул на него мрачный взгляд, но подчинился.

– Я видел ковбоев в книжках, – продолжал он, разглядывая Беара. – Если вы настоящий ковбой, значит, у вас есть револьвер?

Даймонд, ехавшая сзади на приличном расстоянии от них, не расслышала ответ Беара. В это время Морган пустился в очередные рассуждения по поводу различий в лошадиных подковах, и ей пришлось довольствоваться простым созерцанием Бартона Макквайда.

Брюки безупречного покроя плотно облегали мускулистые ноги, а белая рубашка, расстегнутая сверху, обнажала мускулистую шею и подчеркивала квадратные контуры плеч. Он снял запонки и закатал рукава, явив взгляду Даймонд темные волосы на сильных руках.

Она еще никогда не встречала такого неотразимого мужчину, настоящего пришельца с Запада… ковбоя. Может, он вовсе и не ковбой, но это слово отлично подходило для его описания. Даймонд поняла, что слишком откровенно на него пялится, и нехотя отвела взгляд, остановив его на раскрасневшемся лице Моргана. Он о чем-то спросил, а она не имела понятия о чем, потому, растерянно улыбнувшись, перевела внимание на своего скачущего кузена.

– У тебя хорошо получается, Робби! – крикнула девушка. К ее облегчению, он ухмыльнулся и помахал рукой, явно довольный своей позицией в седле.

Когда солнце стало припекать сильней, Беар заметил, что Робби сует руки под воротник и поеживается в своей новой курточке из колючей шерсти и таких же брюках.

– Шикарный костюм, – заметил он.

Робби посмотрел на свой жилет с перламутровыми пуговицами и яркие брюки для верховой езды, покраснел и обиженно потянул за воротник.

– Я… одел его, только чтобы ее порадовать. Она думает, что сделает из меня джентльмена.

– Я бы сказал, что это нелегкая работа.

– Вот именно. – Робби не понял сарказма Беара. – Я не собираюсь становиться пай-мальчиком. – Он вдруг оставил свою горячность и сделался задумчивым. – Но жить, с ней совсем неплохо. Она дает мне все, что я захочу. Стоит только попросить.

– Все, что захочешь? – переспросил Беар, удивленно приподняв бровь.

Робби кивнул.

– У меня есть собственная подзорная труба, заводной поезд… за ужином мне дают три десерта… каждый вечер она читает мне рассказы. Однажды, когда мы были в городе, она купила мне две книжки с ковбойскими рассказами и теперь читает мне их на ночь – каждый раз понемножку. Вот откуда я так много знаю про ковбоев. – Мальчик ослабил поводья и обернулся в седле, предоставив своему коню самому выбирать дорогу. – Хардвелл и Анна говорят, что ей надо научиться говорить «нет», но она не может отказать. Ни мне, ни кому-то еще. Вот почему у дома каждый день толпятся люди. Они сопровождают ее в церковь и ходят за ней по всему городу, потому что знают: она их накормит и даст им работу.

– Ну знаешь, то, что она раздает вещи и деньги, еще не значит, что она никогда не говорит людям «нет», – сказал Беар, задумавшись над словами Робби.

– Но она в самом деле никогда не говорит «нет». Хардвелл и Анна считают, что ей надо завести мужчину, чтобы он говорил «нет» за нее. Но она не хочет, чтобы рядом с ней был мужчина. Сказать, что я думаю? – Произнося эту речь, мальчик выглядел на удивление взрослым. – Я думаю, ей просто нравится раздавать вещи и деньги. – Он пожал плечами. – Да, просто нравится. Она добрая душа.

Добрая душа. В субботу вечером он усмехнулся, услышав эти слова от Вассара. Теперь же, когда тем же определением воспользовался ее юный стяжатель-кузен, Беару стало не по себе. Она дает деньги, еду и помощь всем, кто ни попросит. Добрая душа… Однако это как-то плохо вязалось с ее раздражительным отношением к нему и с ее недавним сердитым замечанием. «Чего все от меня хотят? – спросила она, и сама же ответила: – Денег».

– Скажите, мистер… – Беар нахмурился.

– В Монтане все зовут меня Беаром. – Робби уставился на него.

– Почему вас так назвали?

– Наверное, потому, что однажды я обогнал медведя[2]2
  Имя Беар (Bear – англ.) означает «медведь».


[Закрыть], – отозвался он, сделав страшные глаза. – А может, потому, что я всегда просыпаюсь, как медведь-гризли весной, – медленно и неохотно.

– Держи спину прямо, Роберт! – крикнул Кенвуд. Робби недовольно оглянулся.

– А мы не можем ехать побыстрей?

Беар задумчиво посмотрел на мальчика, оценивая его рвение.

– Ты считаешь, что готов попробовать галоп? Ну что ж, посмотрим. – Он обернулся в седле и крикнул Даймонд: – Мы поскачем вперед!

Девушка встревожилась:

– Я не думаю, что…

– Стойте на дороге, мы сейчас вас догоним! – приказал Морган.

– Поехали!

Беар и Робби поскакали по тропинке через поля и рощи. Беар задал лошадям легкий галоп на разумной скорости, а Робби, пользуясь советом Беара, сумел на удивление естественно держаться в седле.

– У тебя неплохо получается для первого раза. А теперь давай немножко развлечемся. – Он поддал своей лошади коленями, разогнавшись быстрее.

Вскоре мальчик и его конь летели, слившись в стремительном движении, которое доставляет истинную радость бывалому всаднику.

Когда они подъехали к краю сада и сбавили темп до шага, Робби едва дышал и улыбался во весь рот.

– Здорово! – крикнул он, похлопывая своего коня. – Давайте опять разгонимся!

– Дай отдышаться лошади. Ты всегда должен помнить: на ней лежит двойная нагрузка. Если тебе трудно дышать, если ты устал или хочешь пить, то твоя лошадь испытывает все то же самое, только вдвойне. В Монтане довольно суровые условия, и если падет твоя лошадь, тебе самому не выжить. Там быстро усваиваешь, что надо заботиться о своем коне. Он становится твоим партнером.

– Хорошо, я буду заботиться о своей лошадке! – пылко воскликнул Робби. – Даймонд сказала, что даст мне коня, как только я научусь ездить верхом. Большого взрослого жеребца… черного как смоль и быстрого как вихрь.

– Жеребца? – Беар покачал головой. Интересно, что бы сказала Даймонд в ответ на эту новость? В следующее мгновение он уловил знакомый звук и остановился, прислушиваясь. – Что это? Кажется, рядом вода?

– Да. Здесь, внизу, течет ручей. – Робби показал на деревья, растущие в низине. – Поехали!

Робби ударил пятками в бока своей лошади и одновременно сильно натянул поводья. Испуганный конь встал на дыбы, потом дернулся под ним и стремглав помчался по лугу. Мальчик взвизгнул, замахал руками и в конце концов сумел ухватиться за переднюю луку седла.

– Держись! – закричал Беар.

Он увидел, что Робби не может дотянуться до свисающих поводьев, и понял: ему придется воспользоваться собственной лошадью, чтобы остановить коня мальчика… Это решение было сопряжено с некоторым риском. Беар поскакал вперед, чтобы конь Робби мог видеть его лошадь, потом нагнулся и подхватил сползшую уздечку. Когда он дернул поводьями, обе лошади постепенно сбавили скорость.

– С тобой все в порядке? – спросил Макквайд тяжело дыша.

Робби был бледным как полотно – до самых пальцев, цеплявшихся за край седла.

– Я… я упустил поводья, и он понесся как безумный… – Его голубые глаза стали огромными от страха, и у Беара возникло странное чувство, что перед ним Даймонд. Нахмурившись, он взял поводья и протянул их Робби, который отпрянул. – О-о-о, нет… я слезаю!

– Нет, не слезаешь! – Беар схватил его за руку и удержал на месте. Мальчик весь дрожал. – Ты совершил большую ошибку, но остался жив. Если сейчас ты слезешь с лошади, то совершишь еще большую ошибку. Мужчина должен учиться преодолевать свои страхи. Ему надо уметь признавать свои ошибки, делать из них выводы и двигаться дальше.

От страха и стыда глаза Робби наполнились слезами. Через мгновение Беар разжал руку. Его голос сделался таким же низким и рокочущим, как гром:

– Возьми поводья. Сейчас мы спустимся к ручью, и ты потренируешься слезать с лошади.

Когда они добрались до ручья и Робби спешился, раздражение Беара уже прошло. Глядя на горящее от стыда лицо мальчика, он живо вспомнил, каково это – разочаровать человека, которого так сильно хотелось порадовать… хуже того, разочаровать самого себя. Он дождался, пока Робби поднимет голову.

– Я думаю, со временем из тебя получится отличный наездник, – сказал он с усмешкой.