Текст книги "Сама невинность"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Бертрис Смолл
Сама невинность
Моим соседям, Эмили и Джиму Гандерсен, фанатам рок-н-ролла. Это всерьез, приятели!
Пролог. ДИТЯ. Англия, 1143 год
– Хочу маму!
Рыдающая малышка билась и извивалась, стараясь вырваться из сильных рук молодой монахини.
– Мама! Где моя мама?
– Тише, Эльф! – нежно уговаривал старший брат. Он уже жалел о принятом решении, хотя в глубине души сознавал правоту де Вареннов. Не мог же он растить в одиночку маленькую сестру, и, кроме того, нехорошо обременять Айлин дополнительными обязанностями, хотя, видит Бог, другие невесты охотно выполняют работу потяжелее.
– Дикон, – жалобно всхлипывала девочка, – я хочу домой, к маме и Аиде!
На маленькое печальное личико невозможно было смотреть равнодушно. Из огромных серо-голубых глаз градом катились слезы.
Сердце Ричарда де Монфора снова сжалось от боли и тоски, но рыцарь, решительно подавив непрошеные эмоции, строго заметил:
– Ну же, Эльф, ты и сама знаешь, что мама умерла. Вокруг бушует война, и мне недосуг возиться с тобой. Нужно идти сражаться за короля. Мы ведь все с тобой обговорили. Здесь, в монастыре Святого Фрайдсуайда, ты будешь в безопасности. Теперь это твой дом.
– Попрощайся с братом, Элинор, – велела настоятельница матушка Юнис, гладя ребенка по голове. – Отнесите ее к другим девочкам, сестра Катберт, да побыстрее. Чем больше вы медлите, тем тяжелее ей расстаться с братом.
– Прощай, сестричка, – выдохнул Ричард, целуя светлую, золотисто-рыжую макушку.
Элинор, не в силах вымолвить ни слова, растерянно взглянула на брата и тут же вновь разразилась рыданиями. Сестра Катберт поспешила выполнить приказание настоятельницы и вбежала в ворота монастыря, унося кричащего ребенка.
– Дикон! – отчаянно вскрикнула Эльф в последний раз. Ричард выглядел так, словно сам сейчас расплачется, и матушка Юнис успокаивающе похлопала его по руке.
– Маленьким детям всегда трудно расставаться с родными. Не волнуйтесь, милорд, мы позаботимся о мадемуазель Элинор.
– Эльф, – поправил рыцарь. – Мы зовем ее Эльф. Возможно, если вы хоть ненадолго забудете ее настоящее имя, это поможет ей свыкнуться с новой жизнью. После смерти матери ее некому воспитывать. Я тут бессилен.
– Разумеется, милорд. Не расстраивайтесь. У нас, кроме нее, живут несколько маленьких девочек. Одна почти ровесница вашей сестры. Живет у нас с трех лет. Другая малышка на год старше Элинор… Эльф. – Монахиня улыбнулась. – Как я слышала, милорд, вас следует поздравить. Говорят, вы женитесь.
Добрая женщина, очевидно, как могла, старалась отвлечь Ричарда от неприятных мыслей.
– Мадемуазель Айлин еще не достигла брачного возраста, но ее мать заверяет, что ждать осталось недолго, – кивнул Ричард, искренне не понимавший, почему столь зрелой девице, как Айлин, рано идти к алтарю. Но он не в том положении, чтобы спорить с леди де Варенн.
Монахиня постаралась ничем не выказать удивления. Айлин де Варенн провела в монастыре год, и девчонки развратнее и похотливее матушка Юнис в жизни не встречала. Все обитательницы монастыря вздохнули с облегчением, когда Айлин их покинула, хотя ее пребывание у них имело и свои преимущества. Де Варенны отличались щедростью и великодушием. Именно по их рекомендации монастырь получил такую воспитанницу, как маленькая Элинор де Монфор, вместе с завидным приданым.
– Уверена, леди де Варенн желает своей дочери добра, милорд де Монфор. А теперь я должна с вами распрощаться. Думаю, вам следует подождать несколько месяцев, прежде чем навещать сестру. Дайте ей время привыкнуть к новой жизни. Приезжайте в День святого Мартина, будем рады вас видеть.
Матушка кивнула, повернулась и медленно направилась к воротам монастыря, которые с негромким стуком захлопнулись за ней. Послышался скрип задвигаемого засова.
Ричард де Монфор вскочил на серого в яблоках жеребца и медленно отправился назад, в свое поместье Эшлин, до которого было не более восьми миль. Он не взял с собой сопровождения – весьма рискованный для тех времен поступок, но последнее время в окрестностях Эшлина было довольно спокойно, а Ричард не хотел, чтобы при прощании с сестрой присутствовало слишком много народу. Как он любил малютку Эльф! Когда четыре года назад отец погиб в битве между войсками короля Стефана и армией дочери короля Генриха Матильды, Ричарду было всего одиннадцать. С помощью матери мальчик принял на себя управление отцовским наследством. Эльф, тогда еще совсем крошечную, только отняли от груди.
К счастью, поместье Эшлин было не слишком большим, и ни один из более могущественных баронов не польстился на него. Их основное богатство заключалось в овцах. Кроме того, у де Монфоров было достаточно крепостных, которые вместе с несколькими вольноотпущенниками и выполняли всю необходимую работу. Каменный дом, окруженный неглубоким рвом, стоял на холме. Вокруг теснились амбары, загоны, хозяйственные постройки и хижины крепостных. Рядом протекала быстрая речка, на которой построили мельницу. Маленькая каменная церковь, однако, была полуразрушена. Поместье окружали высокие каменные стены, надежно защищавшие жителей от рыскавших в округе валлийских бандитов. На близлежащих холмах паслись овцы, у подножия лежали пашни, на которых поочередно выращивались трава, овес, ячмень и горох.
Но леди де Монфор так и не оправилась после гибели горячо любимого мужа – она не представляла себе жизни без него. Война опустошала Англию, и, кроме того, Эшлин был достаточно уединенным местом, так что его обитатели месяцами не видели никого, кроме странствующих монахов, отважившихся забираться в самые отдаленные уголки страны в надежде, что сутана защитит их от разбойников.
Аделиза де Монфор, как могла, цеплялась за жизнь, спеша научить сына всему, что нужно было знать относительно управления поместьем. Старый вояка Фулк не уставал наставлять Ричарда в бранном искусстве. И Эльф. Малютка сестра была радостью и счастьем всей его жизни. Милая, добрая и удивительно проницательная. Часто вечерами, когда усталый Ричард садился в зале у огня, она карабкалась к нему на колени и гладила лицо крошечной ручонкой, что-то весело бормоча. Как он любил ее!
Но прошлой осенью матери стало хуже. К этому времени Ричард превратился в мужчину и взвалил на себя обязанности главы дома. Аделиза де Монфор полностью сознавала это и, хотя волновалась о судьбе дочери, не имела ни сил, ни желания продолжать пустую, никчемную жизнь. Как-то утром ее нашли в постели бездыханной, с улыбкой на устах. Каким-то чудом оказалось, что в Эшлине заночевал странствующий монах. Он благословил душу Аделизы и помог похоронить несчастную, прежде чем отправиться своей дорогой. Следующий дом, куда он зашел, по странному совпадению принадлежал Хью де Варенну. Барон Хью с жадным интересом выслушал новости и отчего-то усмехнулся, узнав, что Ричард де Монфор и его сестра осиротели.
Два дня спустя он поспешил в дом де Монфоров и предложил заключить брачный союз между членами обеих семей. Молодой хозяин Эшлина согласился подумать над предложением барона. Тот пригласил его посетить дом де Вареннов. Ричард поехал, оставив Эльф на попечение старой нянюшки Айды. Один взгляд на Айлин де Варенн – и бедняга потерял голову. Создания прекраснее не было на земле: длинные шелковистые волосы цвета чистого золота и влажные синие глаза – словом, само совершенство. Но дело было не только в ее небесной красоте. Самый вид Айлин возбуждал в Ричарде безумную похоть. И хотя в манере девушки двигаться, говорить, улыбаться не было ничего особенно нескромного, каждый ее жест, каждое слово вызывали в нем такое неукротимое желание, что Ричард готов был ринуться хоть в ад, лишь бы завладеть ею.
Обе стороны договорились о браке. Ричард де Монфор женится на Айлин де Варенн, когда та войдет в подходящий возраст. Ну а тем временем следовало позаботиться о другом. Будущие родственники утверждали, что Айлин вряд ли подобает входить хозяйкой в дом, где живет другая высокородная особа женского пола. Кроме того, трудно ожидать, что молодая женщина согласится приглядывать за малюткой, и к тому же не своей, хотя подобное случалось. Ричард объяснял, что его сестра не будет обузой и к тому же за ней присмотрит старая няня, но де Варенны отказались уступить и продолжали настаивать, чтобы для Эльф нашли другой дом. Ричард предложил обручить девочку с одним из сыновей де Варенна, но барон Хью поклялся, что они, к сожалению, все уже сговорены.
Именно Мод де Варенн посоветовала поместить Эльф в монастырь Святого Фрайдсуайда.
– Не можешь же ты сам растить ее, – заявила она будущему зятю с улыбкой. – Девочке здесь не место, ведь ты женишься на Айлин, и у вас будут свои дети. В монастыре живут монахини ордена Святой Девы Марии. Они берут девочек на воспитание и таким образом получают средства к существованию. Некоторых обучают и готовят к супружеской жизни. Да и наша Айлин пробыла там год. Остальным предназначена участь невест Христовых. А ты не думаешь, что это самое подходящее место для твоей сестры, Ричард? Помести ее в монастырь Святого Фрайдсуайда, и ее будущее обеспечено. Там она будет в полной безопасности.
– И, – добавил барон Хью, – они возьмут всего половину приданого, которое тебе пришлось бы когда-нибудь выплатить мужу. Это умное решение. Ну, что скажешь?
– Я любила этот монастырь, – звонко засмеялась Айлин. – Мы там весело жили, а монахини такие добрые. – Положив на его рукав изящную ручку, девушка промурлыкала:
– Твоя сестра будет там так же счастлива, как я с тобой, если, разумеется, ты выполнишь все условия папы.
И, блеснув жемчужными зубками, снова улыбнулась ему. Темные ресницы отбросили тень на бледные щечки, а пальцы на мгновение стиснули его запястье.
– Пожалуйста, Ричард, – шепнула она.
И он, конечно, согласился, потому что был готов любой ценой добиться ее. Ни с одной женщиной, кроме Айлин, он не будет счастлив!
Однако Ричард не стал делить приданое, как предлагал будущий тесть. Его отец отложил определенную сумму при рождении Эльф, и Ричард не позволит, чтобы родители на небесах мучились угрызениями совести за недостойного сына. И поскольку ни Айлин, ни ее семья не знали точной суммы, то и никаких ссор не возникло.
Первого мая Эльф исполнилось пять лет, и брат принял окончательное решение.
Теперь, возвращаясь домой, Ричард де Монфор предавался невеселым размышлениям. Старая Айда горько рыдала, когда он сказал ей, какую участь уготовил сестре, и на коленях молила не отсылать питомицу. Допытывалась, что за подлое создание должно стать женой лорда, твердила, что только женщина с сердцем змеи захотела бы избавиться от невинной малютки.
Сначала Ричард утешал старушку, нянчившую еще его отца, но Айда продолжала бушевать, и он наконец в гневе напомнил, что она всего лишь крепостная. Няня молча поднялась, игнорируя протянутую руку, окинула господина свирепым взглядом и гордо удалилась. С этой минуты она словно не замечала Ричарда, и хотя тому было не по себе, он все же не мог позволить, чтобы кто-то оскорблял его Айлин. Когда жена подарит ему сына, старая Айда смягчится и станет заботиться о малыше. Да и без того она скоро забудет о своем гневе. Поймет, что иного выхода не было. Айлин будет счастлива в Эшлине, а Ричард де Монфор сделает все для ее спокойствия и безопасности.
ЧАСТЬ I. ПОСЛУШНИЦА. Англия, 1152 год
Глава 1
Монастырь Святого Фрайдсуайда стоял на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на окружающую местность, называемую Херефорд. Отсюда было рукой подать до Уэльса.
Высокие каменные стены образовывали квадрат, на южной стороне которого была возведена церковь. От церкви начинались четыре тенистые аллеи, идущие по всему периметру к трапезной, где ели монахини и гостьи, зданию капитула, где они встречались с посетителями или выполняли различные работы по дому, и к кельям. Здесь были также специально отведенные помещения для учебы, кухня, лекарня, пивоварня, кладовая, стойла для животных, курятник и голубятня, не говоря уж о лекаре, нескольких мастерских и садике, где выращивались целебные травы.
Каждый день был расписан едва ли не по минутам. В полночь начиналась всенощная, первая служба, за которой следовала еще одна. Потом монахини расходились по кельям. Заутреню служили в шесть утра летом и в семь – зимой. На этот раз к монахиням присоединялись воспитанницы. Потом все шли в трапезную, где подавался завтрак, состоявший из миски овсянки, кусочка хлеба с маслом и маленькой чашки сидра или эля для взрослых. После еды дети возвращались в спальни, застилали постели, подметали полы, выносили ночные горшки и открывали окна, чтобы проветрить помещение. А монахини тем временем собирались в здании капитула, обсуждали неотложные дела, читали письма, и настоятельница накладывала епитимью на согрешивших. В девять часов снова начиналась служба, на которой пели высокую мессу. Затем монахини принимались за повседневные работы: обучали детей, мыли, готовили, убирали, трудились в мастерских, где изготовлялись простые металлические изделия и украшались изумительными цветными рисунками рукописи. Некоторые ухаживали за овцами и коровами, свиньями и птицей. В полдень служили очередную мессу, а в три и четыре часа – две вечерни, посещавшиеся только теми монахинями, у которых не было других дел.
Девочек наставляли с утра до пяти. Каждая умела читать, писать, знала сложение и вычитание, латинский, французский и английский, поскольку в Англии говорили именно на двух последних языках, но далеко не все воспитанницы знали оба, когда поступали в монастырь. Девушек, которым предстояло стать монахинями, учили шить и вышивать. Наиболее талантливым разрешалось рисовать картинки и переписывать священные книги. Некоторым, самым сметливым, предстояло входить в тонкости управления монастырским хозяйством, на случай болезни или отлучки матушки Юнис, аббатисы монастыря. Кроме того, им с детства было знакомо искусство целительства.
Девочки, которых родственники собирались выдать замуж, играли на каком-нибудь музыкальном инструменте, вышивали и учились присматривать за кухарками, то есть умели готовить, солить и коптить мясо и дичь, делать мыло для умывания и стирки, управлять поместьем в отсутствие мужа, заботиться о больных и ухаживать за ранеными.
Испуганная и одинокая, Эльф тем не менее быстро привыкла к жизни в монастыре Святого Фрайдсуайда. Сестра Катберт, та монахиня, что унесла ее от брата, оказалась невероятно доброй. Именно на ее попечении были шесть малышек. Пухленькая, с круглым розовым личиком и искрящимися юмором карими глазами, она явно сочувствовала новой воспитаннице, но не собиралась позволять девочке предаваться горю. Ворвавшись в спальню, она поставила Эльф на ноги.
– Вот тут ты будешь жить с новыми подругами, – весело объявила монахиня. – Ну же, познакомьтесь с Элинор де Монфор, которую все зовут Эльф. Ей пять лет.
– Не похоже, – протянула старшая из девочек, – Уж очень мала. Матильде Фицуильямс пять, а она куда выше.
– Но я выше и Изабо Сен-Симон, а ей шесть, – возразила Матильда, злобно зыркнув на десятилетнюю противницу, бывшую к тому же дочерью графа. – Природа всех нас создала разными, и ничего тут такого нет. – И, протянув руку Эльф, добавила:
– Можешь звать меня Матти, и уверена, мы с тобой подружимся.
У новой приятельницы были круглые голубые глаза и соломенные косички. Эльф робко выглянула из-за прикрытия – подола монашеского одеяния сестры Катберт.
– Мне исполнилось пять в майский праздник, – подтвердила она. – Это брат прозвал меня Эльфом, потому что я совсем не расту.
– У меня шесть братьев, – сообщила Матти, – поэтому меня и отослали сюда, в монахини. У семьи просто нет денег, чтобы выделить мне приданое. Мне тогда едва три исполнилось. А мать умерла, когда рожала последнего брата. Тебе здесь понравится. Ты тоже будешь монашкой?
– Не знаю, – вздохнула Эльф.
– Тоже, – кивнула сестра Катберт. – А теперь, Матти, пора заниматься.
– Новенькая отстанет от нас! – воскликнула дочь графа.
– Ничего страшного, – жизнерадостно улыбнулась сестра Катберт. – Она самая младшая из вас, но, думаю, быстро нагонит. Эльф наверняка понравится учеба. Не думаешь же ты, Ирмагард, что она должна знать столько, сколько ты? В конце концов, ты живешь с нами уже четыре года и поступила сюда в шесть, а Эльф всего пять.
Добрая сестра не высказала, что, по ее мнению, Эльф далеко превзойдет Ирмагард.
Ирмагард Бувье покинула монастырь три года спустя после прибытия Эльф, чтобы готовиться к свадьбе с неким немолодым рыцарем. Он уже успел жениться дважды, и дети его были старше будущей мачехи. К этому времени Эльф и в самом деле оставила дочь графа далеко позади.
– К сожалению, она отнюдь не самая способная из воспитанниц, – коротко заметила сестра Катберт после того, как торжествующая Ирмагард, вне себя от восторга, отправилась к жениху.
А за стенами монастыря война разгоралась с новой силой. В 1139 году Матильда высадилась на побережье Англии. Два года спустя король Стефан был захвачен в плен, и дочь Генриха I и внучка Вильгельма Завоевателя с триумфом вошла в Лондон. Но претендентка на английский престол страдала излишней чванливостью и алчностью и немедленно возложила на народ ярмо непосильных податей. Ее тезка, жена Стефана, изгнала узурпаторшу из столицы, и в 1147 году та наконец навсегда покинула Англию. Ее преемником стал сын, Генрих Плантагенет, властитель Анжу и Пуату по рождению и повелитель Аквитании по праву брака с Алиенор Аквитанской, наследницей этого государства.
В 1152 году Эльф стала послушницей. Предполагалось, что она принесет монашеские обеты двадцать второго июня, в день празднования первого английского мученика, и Эльф решила, что возьмет его имя и отныне будет именоваться сестрой Олбен. Ее лучшая подруга Матти собиралась принять постриг в тот же день под именем сестры Коламбы. Что же до третьей подруги, Изабо Сен-Симон, она намеревалась покинуть монастырь в конце лета и отправиться домой, в Ворчестер, где уже будет ждать жених.
Как-то поздней весной девушки сидели на склоне холма, присматривая за отарой овец. Две были одеты одинаково, в серые одеяния послушниц, третья нарядилась в ярко-красную тунику поверх синих юбок.
– Поверить не могу, – вздохнула Иза, – что тебе отрежут волосы. Эльф. Кровь Христова, я всегда им завидовала. Просто грех!
Она осторожно погладила золотисто-красные волосы подружки.
– Тщеславие не пристало невестам Христовым, – тихо возразила Эльф.
– Но ты вовсе не тщеславна! – запротестовала Иза. – Какая жалость, что тебя не выдадут замуж. Эльф! Могу поклясться, что немало знатных мужчин дрались бы за право получить твою руку и готовы взять тебя совсем без приданого! Ты куда красивее меня и Матти. Страшно подумать, что через несколько месяцев нас навсегда разлучат! Пусть я вечно жалуюсь, но, по правде говоря, мы неплохо проводили здесь время, верно?
– Да уж, приключений было немало, – лукаво хихикнула Матти.
– Скорее злоключений, – усмехнулась Эльф. – Я, бедняжка, изо всех сил старалась уберечь вас от неприятностей, Тебе пора исправиться, Матти.
– Матушка-настоятельница знает, что это невозможно, – пробормотала Матти. – Поэтому я вместе с сестрой Катберт буду заботиться о малышах. Настоятельница утверждает, будто к вечеру я буду так уставать, что не хватит времени на глупые проделки. Она говорит, что каждый по-разному служит Господу. А сестра Агнес сказала, что, если мой голос будет еще улучшаться, когда-нибудь я стану главной певчей. Вы же знаете, как я обожаю музыку!
– Но едва Матильда Фицуильямс станет сестрой Коламбой, – ехидно заметила Иза, – больше ей не придется ходить к амбару и подсматривать, как отец Ансельм охаживает молочницу своим огромным жезлом.
– Жаль, что ты отказывалась пойти с нами, – хмыкнула Матти. – Даже не представляешь, какого зрелища лишилась! Кажется, я приношу Господу огромную жертву и поняла это после того, как узрела мужчину и женщину в порыве страсти! Как противно, что у моей семьи нет средств выдать меня замуж за здоровенного парня. Но я смирилась с судьбой, и на душе легче при мысли, что я приношу Богу свою девственность.
– Не могу дождаться, пока мы с сэром Мартином ляжем в брачную постель, – вмешалась Иза. – Говорят, в первый раз ужасно больно, но потом все проходит «
Когда отец Ансельм втыкает свое толстое копье в молочницу Хильду, она визжит от удовольствия.
– И дрыгает ногами, пока не сцепит их за спиной нашего доброго священника, – продолжала Матти. – Потом они качаются вверх-вниз, рычат, стонут и, наконец, успокаиваются. Мне так нравится, когда он кладет голову на ее пышные груди, а иногда, Эльф, не поверишь, даже сосет их, как грудной младенец. Ужасно интересно наблюдать за ними. Так возбуждает!
Эльф поспешно закрыла уши ладонями.
– Матти! Матти! Ты знаешь, что я не желаю слушать ничего подобного! Как тебе не стыдно сплетничать, да еще о нашем преподобном отце! Если не прекратишь, придется все рассказать матушке Юнис, а мне совсем этого не хочется! Как я боюсь за твою душу, Матти!
Матти подалась вперед и потрепала подругу по плечу пухлой ручкой.
– Не стоит расстраиваться из-за меня, Эльф. Как только я приму обеты, больше никаких визитов к амбару. Нельзя служить сразу двум господам, а мой хозяин – всемогущий Господь, не повелитель похоти и тьмы.
– Рада это слышать, Матти, – ответила Эльф, немного успокоившись.
Она искренне любила подруг, с которыми выросла. И не важно, что Изабо суетна, ведь ей скоро предстоит стать женой и матерью, но вот Матильда – дело иное. Мать-настоятельница велела ей воспитывать малых детей. Эльф пришлось поговорить об этом с сестрой Катберт, но та, похоже, не приняла всерьез ее опасения.
– Некоторые девушки бегают к амбару, прячутся и подсматривают, как Хильда забавляется с любовником, – с тревогой сообщила Эльф и, понизив голос до шепота, неловко добавила:
– Даже те, которые должны принять постриг.
Сестра Катберт ответила почти слово в слово то же, что и Матти:
– Но они пока не монахини, малышка Эльф, и сгорают от любопытства увидеть, чего лишатся навсегда. Узрев плотскую любовь, они либо посчитают ее неприятной и будут рады избавиться от подобной мерзости, либо поймут, чего лишатся, если станут верно служить Господу. В этом нет вреда, доколе сами они остаются целомудренными. Почти все девушки бегали в сыроварню. Даже я, когда была очень молода, – призналась она потрясенной Эльф. – Не волнуйся, дитя мое. Из Матильды выйдет прекрасная монахиня.
– Но я не сказала… – начала было Эльф.
– Не сказала, – с улыбкой согласилась сестра Катберт. – Может, тебе стоит тоже побывать у амбара, прежде чем принять постриг?
– Никогда! – яростно воспротивилась Эльф, ожесточенно тряся головой. – Я стараюсь сохранить свою чистоту в целости и неприкосновенности и прийти к Христу невинной невестой. Другого пути для меня нет.
– Каждый из нас выбирает свою дорогу, – утешила сестра Катберт и сменила тему:
– Сестра Уинифред твердит, что лучшей ученицы у нее еще не было. Даже попросила матушку сделать тебя ее помощницей в садике с лечебными травами. Она уже немолода, дитя мое, и в один прекрасный день ты можешь занять ее место. Только не говори, что я сказала тебе, пока сама настоятельница не объявит.
Несколько дней спустя Эльф услышала о своем предполагаемом назначении и очень обрадовалась. Она любила старую монахиню, которая научила ее лечить раны и болезни. А в садике так мирно и спокойно! Летом все цветет, и в воздухе разливается благоухание. Какое счастье – знать свое место в твердом распорядке монастыря!
– Смотрите! – воскликнула Иза, возвращая ее к действительности. – К монастырю приближается всадник! Интересно, что за новости он везет! Кровь Марии! Смотрите, как солнце блестит у него в волосах! Совсем как золото!
– Это у меня волосы золотые! – возразила Матти.
– Не золотые, а желтые, как солома, а когда их срежут, смотри как бы коровы их не съели! – хихикнула Иза. – Никто не станет жалеть о твоих волосах. А вот личико у тебя миленькое.
– Надеюсь, через несколько лет ты пришлешь сюда свою первую дочь, так что я смогу рассказать ей, какой назойливой, скандальной особой была ее мамаша, – усмехнулась Матти.
– Вы обе просто ужасны, – упрекнула Эльф, но тут же присоединилась к хохочущим подругам. – Ох, Иза! Мне будет так не хватать твоей откровенности и острого, как кинжал, язвительного язычка! Буду молить Бога, чтобы сэр Мартин понял, какая чудесная жена ему досталась, пусть и немного капризная.
– Мужчины любят капризных женщин, – возразила Иза.
– Но не жен, – мудро уточнила Матти. – Даже мне это известно. Когда отец искал невесту для моего старшего брата Симона, тот с ума сходил по дочери соседа, но мой батюшка услышал, что она довольно вздорная особа. Отец заявил, что нам нужна девушка поскромнее. Бедняжке соседской дочери исполнилось двадцать, прежде чем ей нашли подходящего жениха, и тот был немало удивлен, обнаружив на брачном ложе, что его жена вопреки всеобщему мнению девственна. Репутацию следует оберегать так же тщательно, как целомудрие, так по крайней мере твердит мой отец.
– Я была помолвлена с Мартином Ленгли с пяти лет. После обручения меня немедленно отослали в монастырь, – вставила Иза. – Уеду отсюда сразу после праздника урожая и выйду замуж. Подумать только, у меня нет никакой репутации! – пожаловалась она.
– Какой он, сэр Мартин? – полюбопытствовала Матти.
– Я не видела его со дня помолвки, но насколько помню, у него каштановые волосы и карие глаза. Ему было пятнадцать. Только что был посвящен в рыцари; кажется, у него на лице нет следов оспы, и внешность неплохая. Надеюсь, меня ждет Приятный сюрприз и его тоже, потому что тогда он видел перед собой сопливую девчонку. Я простудилась, и все, чего мне тогда хотелось, – лежать в теплой постели, но меня вытащили на свет Божий, одели в лучшее платье и повели в церковь. Вряд ли он меня разглядывал, может, только разок посмотрел в мою сторону, желая убедиться, что невеста не косая.
Девушки снова захихикали, но тут же притихли, услышав чей-то голос. Это оказалась привратница, сестра Перпетуя. Добродушная монахиня махала рукой, подзывая подруг.
– Элинор де Монфор, немедленно спускайся! – кричала она. – Мать-настоятельница хочет тебя видеть. Эльф поспешно поднялась.
– Иду, сестра, – откликнулась она и, надев апостольник, спрятала под него длинные косы, смахнула травинки с одеяния и опасливо осведомилась:
– Все в порядке?
Девушки дружно закивали, и Эльф поспешила к монастырю.
– Беги прямо в здание капитула, дитя мое, – , велела сестра Перпетуя. – Найдешь матушку вместе с гостем в зале.
– Кто он? – поинтересовалась Эльф. – Тот всадник, который только сейчас приехал в монастырь?
– Да, но я не знаю, кто он. Поспеши, дитя мое. Не заставляй настоятельницу ждать.
Эльф торопливо направилась к зданию капитула, большую часть которого занимал огромный зал. На одном конце стоял стул аббатисы, по обе стороны от которого тянулись скамьи, где каждое утро сидели монахини. Эльф приблизилась к стулу и низко поклонилась матери Юнис.
– Можешь встать, дочь моя, – разрешила та, и Эльф, почтительно склонив голову, поднялась.
– Это сэр Саэр де Бад, Элинор. Приехал, чтобы проводить тебя в Эшлин.
Эльф посмотрела на них с недоумением.
– Твой брат Ричард болен, дочь моя, и желает видеть тебя, – ответила настоятельница на невысказанный вопрос. Сэр де Бад – кузен твоей невестки, леди Айлин. Путешествие не слишком длинное, и если уедешь через час, будешь дома еще до заката. Сестра Катберт поможет тебе собрать вещи. Можешь оставаться дома сколько захочешь. Как только твой брат отпустит тебя, вернешься. И, видя, что Эльф умирает от желания заговорить, почтенная монахиня величаво кивнула:
– В чем дело, дочь моя?
– Мои обеты, матушка. Мы с Матильдой должны принять постриг двадцать второго июня, менее чем через три недели. Что, если я к тому времени не приеду? – со слезами спросила девушка.
– В таком случае, дитя мое, придется перенести обряд на более поздний срок. Помни, на все воля Божья, и ты должна послушно следовать по пути, предписанному Господом.
– Да, матушка, – ответила встревоженная Эльф. Если Ричард послал за ней, значит, случилась беда. За те девять лет, что она пробыла в монастыре, он приезжал лишь однажды, через полгода после того, как привез ее сюда. С ним была его невеста, Айлин, самое прекрасное создание на земле. Беда в том, что она не слишком обращала внимание на малышку, ставшую ее золовкой. И Дикон разительно изменился, стал рассеянным, раздражительным и непрестанно следил глазами за женой, словно никого, кроме нее, не замечал. Они пробыли совсем недолго, и с тех пор о Ричарде напоминали только ежегодные письма ко дню рождения сестры. Однако в этом году не было даже письма.
В невеселые мысли Эльф ворвался голос аббатисы:
– Иди с миром, дочь моя, и готовься к поездке. Сэр де Бад подождет тебя за воротами монастыря. Когда соберешься, иди к сестре Джозефе, и та даст тебе крепкую лошадку. С Богом, дитя.
Эльф поклонилась настоятельнице, повернулась и поспешила выполнить приказ.
– Мадемуазель Элинор – девушка из хорошего рода, милая и воспитанная, – пояснила настоятельница гостю. – Прибыла сюда в пять лет и с тех пор не выходила за ворота монастыря. Надеюсь, что вы будете обращаться с ней бережно и с надлежащим уважением. Прошу вас, никаких грубостей. Элинор, как вы понимаете, не привыкла общаться с лицами противоположного пола. Отец Ансельм – единственный мужчина, кого она знает.
– Разумеется, матушка, – кивнул Саэр. – Моя кузина прогневается, если я расстрою мадемуазель. Что же, мне пора. Подожду мадемуазель у ворот.
Он направился было к выходу.
– Минуту, сэр, – резко бросила мать Юнис. – Каково истинное состояние Ричарда де Монфора? Не бойтесь, я ничего не скажу Элинор.
– Он умирает, – жизнерадостно заверил Саэр де Бад. Настоятельница безмолвно кивнула и после паузы проронила:
– Вы можете идти.
Она не сомневалась, что только близость неминуемой кончины могла заставить Ричарда послать гонца за сестрой. Слишком хорошо помнила мать Юнис Айлин де Варенн. Гордая, эгоистичная, надменная девчонка, которой ни до кого нет дела. Кроме того, после девяти лет брака Айлин оставалась бездетной! Даже до монастыря доходили слухи об этом. И если Ричард умрет, поместье Эшлин перейдет к Элинор де Монфор. А это милое дитя вскоре должно принять обеты целомудрия и послушания. Поскольку монахиня не должна владеть никакими земными богатствами и даже ее бессмертная душа принадлежит Богу, Эшлин достанется монастырю Святого Фрайдсуайда.
Совсем неплохо. Мать Юнис давно заглядывалась на плодородные пахотные земли, примыкающие к владениям монастыря. Если продать Эшлин, на вырученные деньги можно купить вожделенные поля.
