Текст книги "Розамунда, любовница короля"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– А он? Он полюбит меня? – не унималась девушка.

Достопочтенная Маргарет рассмеялась:

– Ну разумеется, полюбит, дитя мое.

«Ибо, вряд ли найдется такая женщина, которую король будет не способен полюбить. Недаром гоняется за каждой юбкой».

Но эти мысли она собиралась держать при себе.

– Бабушка, ты должна найти мужа для Розамунды, – весело сказала Мег. – Она хочет вернуться на север, в свой любимый Фрайарсгейт, когда я летом отправлюсь на север.

– Со временем мы и ей найдем спутника, – пообещала графиня Ричмонд. – Это нужно делать тщательно и со всей заботой.

– Вот видишь! – воскликнула Мег, когда они лежали в постели. – Ты, как и я, нечто вроде почетного приза, который высоко ценится. Но, Розамунда, ты просто обязана сделать так, чтобы выбор остался за тобой. Помни, что сказала моя бабушка. После первых двух браков женщина имеет право сама выбрать себе третьего мужа. Вот так и скажи, когда настанет срок.

Они прожили в Ричмонде месяц, прежде чем графиня с внучками переехали в Гринвич. Розамунда впервые была в этом дворце. Как и Ричмонд, он стоял на Темзе, но отсюда можно было разглядеть высокие мачты кораблей, которые плавали по всему миру, когда выходили из Темзы в море.

По требованию бабки к ним на короткое время присоединился принц Генри. Но король старался не расставаться со своим единственным сыном, словно считал, что, если лично будет приглядывать за ним, значит, сможет защитить от всех бед Принц даже спал в маленькой комнате, куда можно было войти только из спальни отца. Друзья принца находили его положение довольно забавным, но сам он воспринимал это как должное. Правда, немало обрадовался разрешению провести несколько дней в обществе грозной бабки и сестер.

Принцесса Мэри, привезенная из Элтама, восхищалась компаньоном брата Чарлзом Брендоном.

– Когда-нибудь я выйду за него! – во всеуслышание объявила семилетняя девочка, чем вызвала немало смеха и шуток среди членов семьи.

– Принцессы не выходят замуж за обычных людей, – язвительно заметила бабушка. – Только за королей, герцогов или принцев крови. Согласна, юный Брендон – просто душка. Но он авантюрист. Ни земли, ни настоящего богатства. Да я даже не могу дать его в мужья Розамунде! Он ее не стоит.

– Но когда-нибудь он всего достигнет, бабушка, – дерзко возразила Мэри – И тогда станет моим мужем!

– Ты играешь в теннис? – спросил как-то Розамунду принц Генри, когда та, по обыкновению, любовалась рекой Девушка подняла глаза. Сегодня на ней были зеленый корсаж с белыми рукавами и такая же юбка. Графиня объявила, что глубокий траур закончен, и подарила внучкам и Розамунде новые наряды.

– Нет, ваше высочество, не умею.

– Пойдем, я научу тебя, – пообещал принц, потянув ее за руку – Сколько можно сидеть и смотреть на воду? По-моему, это ужасно скучно.

– А я нахожу это занятие мирным, ваше высочество.

Оно вселяет в душу покой, – возразила Розамунда.

– Тебе понравится теннис, – настаивал он, таща ее за собой.

Но девушка посчитала игру чересчур грубой. Кроме того, она наступила на подол юбки и едва не упала, а потом подвернула ногу, гоняясь за брошенным принцем мячом.

– О-о-о, я порвала юбку и никогда не прощу вас за это! – вскричала она, хватаясь за щиколотку. – Да я встать не могу!

Она сморщилась от боли. Принц немедленно перепрыгнул через сетку, подбежал к ней и подхватил на руки.

– Сейчас отнесу тебя в покои бабушки. И твоя юбка не порвалась, иначе я купил бы тебе другую, – галантно заверил он.

– У вас нет денег! – выпалила она.

– Откуда тебе знать? – возмутился он. – А, это все сплетни моей сестрицы Мег!

– Нога болит! – пожаловалась Розамунда.

– Положи голову мне на плечо и закрой глаза, – посоветовал принц. – Ты, наверное, растянула ее. Никакого треска не слышала?

– Нет, – заверила Розамунда.

– Значит, ничего не сломано, – обрадовался он и, остановившись, прошептал:

– Ты легка как перышко, моя госпожа Фрайарсгейта. Как чудесно чувствовать тебя в своих объятиях!

Янтарные глаза Розамунды широко распахнулись.

– Я уже говорила, милорд принц, вы слишком дерзки.

Помните, что вы совсем еще мальчик, а я на два года старше. Мой день рождения был совсем недавно.

– И я тебе говорил, Розамунда из Фрайарсгейта, что хотя молод годами, но телом зрелый мужчина и обладаю такими же потребностями. А теперь ты должна поцеловать меня, иначе не сделаю ни шагу, – потребовал он.

– Какая несправедливость! – ахнула Розамунда, принимаясь вырываться. Его плечи, обтянутые камзолом, были очень широки, а грудь, в которую она барабанила кулачками, – тверда и мускулиста. На щеках темнела легкая тень щетины.

– Один маленький поцелуй, – просил он с лукавой улыбкой. Голубые глаза умоляюще смотрели на нее.

Розамунда вздохнула. В сущности, это так волнующе – принимать ухаживания красивого молодого принца!

– Только один, – нехотя согласилась она. – Вы даете слово, ваше высочество, что это будет единственный поцелуй?

– Можешь называть меня Хэл, когда мы одни, – пробормотал он.

– Ты не дал мне обещания, Хэл, – заявила она, как надеялась, очень строго. Как же он красив! Еще красивее сэра Оуэна!

Он заметил, какими мечтательными стали ее глаза.

– Один сладостный, сладостный поцелуй, моя госпожа Фрайарсгейта, – прошептал он ей на ухо и припал к ее губам.

Сердце Розамунды бешено забилось. Внезапный жар охватил ее. О, до чего же пылок его поцелуй!

Ее губы словно таяли. Она вздохнула и расслабилась, чувствуя себя в безопасности в колыбели его сильных рук.

– Ах, это будет трудно забыть, – чуть слышно выговорила она, когда он поднял голову.

– Еще? – искушал он тихим, вкрадчивым голосом.

– Да, – согласилась она со вздохом удовольствия, когда он снова накрыл ее рот губами. Только на этот раз принц оказался куда требовательнее.

Она едва заметила, что он опустился на стоявшую рядом каменную скамью. Устроившись поудобнее, Розамунда обняла его за плечи. Пальцы ласкали его затылок.

А поцелуй все продолжался. Он положил руку на ее корсаж и, не встретив сопротивления, стал смело ласкать грудь. Пораженная, Розамунда охнула.

– Так всегда бывает, дорогая, – заверил принц. – Любовникам не терпится коснуться друг друга.

Его пальцы проникли за корсаж, под камизу, ущипнули розовый сосок.

Уж лучше бы он окатил девушку холодной водой. Глаза Розамунды мигом раскрылись.

– Никакие мы не любовники! – вскрикнула она. – И откуда тебе известны такие вещи, Хэл?

Она отшвырнула его руку и села прямее.

– Думаешь, я так же невинен, как ты, моя обожаемая леди? Боже! Да я оседлал свою первую женщину в тот день, когда мне исполнилось одиннадцать! Она была подарком от Брендона и Невилла. Обожаю поиграть с женщиной в постели, если она, конечно, согласна.

– Но разве ты знал, что делать? – допытывалась Розамунда, сгорая от любопытства, заинтересовавшись против воли. Но при этом уверяла себя, что, если бы не нога, немедленно встала бы и ушла.

– Мои друзья нашли чистую, незаразную шлюху, что само по себе оказалось не так-то легко, которая была искусна в своем ремесле и согласна посвятить в тонкости такого неопытного юнца, как я. Она сказала, что для нее большая честь быть моей первой женщиной. И с радостью повела меня по дороге Эроса. А я оказался способным учеником и готов испытать свое новое умение на всякой, кто согласится присоединиться ко мне в моем поиске наслаждений, – пояснил принц.

– Мужчины счастливее женщин, – вздохнула Розамунда.

– Почему? – полюбопытствовал он.

– Вы можете совершенствовать свое искусство любовника до свадьбы и после нее. Ни одна порядочная девушка не имеет на это права. И когда она выйдет замуж, придется оставаться добродетельной, пока ее муж ходит развлекаться к другим женщинам. Я считаю это довольно несправедливым, а как по-твоему?

– Хорошая женщина, особенно чья-то жена или дочь, обязана быть целомудренной, – чопорно ответил принц. – Только потаскухи и куртизанки могут забавляться с любовниками.

– А ты считаешь меня хорошей девушкой, Хэл? – неожиданно выпалила Розамунда.

– Разумеется, – поспешно ответил тот.

– Почему же в таком случае пытаешься совратить меня?

Очернить мою репутацию? Рано или поздно я выйду замуж.

Кому нужна жена, о которой ходит дурная слава? Та, которая считается открытой дорогой для всех парней? Ибо если ты добьешься своего, непременно похвастаешься друзьям, и они тоже будут искать моих милостей.

Принц виновато покраснел.

– Но ты сама была согласна, – хмуро пробурчал он.

– Ты просил поцелуя, – мягко напомнила она. – Одного поцелуя.

– Твои губы сладки, госпожа Фрайарсгейта, – оправдывался он, и, прежде чем Розамунда успела ответить, рядом послышался чей-то голос. Очень знакомый голос.

– А вот и вы, ваше высочество. Ваш отец прибыл из Лондона и желает вас видеть, – объявил сэр Оуэн Мередит, и хотя тон его был достаточно почтительным, во взгляде светилось любопытство.

– Дама подвернула ногу, – торопливо объяснил принц и встал, по-прежнему держа Розамунду на руках. Правда, сразу же передал ее сэру Оуэну. – Мой отец в своих покоях?

– Да, ваше высочество.

Принц молча удалился.

– Ты не можешь идти? – спокойно осведомился Мередит.

Розамунда, багровая от смущения, кивнула. Подумать только, ее застали в столь непристойной позе, да еще с принцем!

– Как это случилось? – продолжал сэр Оуэн, направляясь ко дворцу со своей прелестной ношей.

– На теннисном корте, – выдавила Розамунда. – Я упала, пытаясь ударить по мячу.

– Теннис – чересчур грубая игра для леди, – покачал головой сэр Оуэн.

– Вынуждена согласиться, – кивнула Розамунда. – Вы прибыли с королем?

– Да. Он отправил меня к графине Ричмонд. Говорит, что теперь, когда королева покинула его, у него нет нужды в большом штате слуг. Бедный король в меланхолии и, похоже, с каждым днем все больше тоскует по жене. Меня оставили просто из-за моей долгой и верной службы в доме Тюдоров и еще потому, что я валлиец. Не будь это так, давно отправили бы домой, как многих других.

– Родные были бы вам рады? – спросила Розамунда.

Сэр Оуэн горько рассмеялся.

– Вряд ли, если бы только я внезапно не разбогател.

Кроме того, мы так давно не виделись, что сомневаюсь, узнал ли бы я кого-нибудь.

– Как грустно! – вздохнула Розамунда. – Если бы дома никто не был мне рад, я посчитала бы это огромным несчастьем.

– Я не был на родине с тех пор, как мне исполнилось шесть, – пояснил рыцарь, – и никого там не помню. Даже считаю своим домом Кэрнавонский замок, резиденцию сэра Джаспера. Но, госпожа Розамунда, тебе не следовало бы целоваться и обниматься с принцем Генри.

– Сэр! – с деланным возмущением воскликнула она.

– Не можешь же ты это отрицать, – хмыкнул он. – Моя милая Розамунда, я говорю это для твоего же блага.

Если хочешь получить мужа, нельзя пятнать свое доброе имя.

– Он всего лишь просил о поцелуе, – пробормотала Розамунда. – В этом нет преступления.

– Послушай, девочка, – строго сказал сэр Оуэн, – принц Генри лапал служанок, едва успев надеть свои первые штаны. В одиннадцать лет друзья привели ему шлюху.

При дворе об этом знают все. Один поцелуй? Да его рука была у тебя за корсажем! Уверяю, ты в два счета оказалась бы на спине! Такие победы лишь разжигают в нем кровь, а до последствий ему нет дела, потому что таковых для него и не будет. Если не считать постыдной болезни, разумеется!

– Сэр!

Ее щеки снова пылали.

– Ты девственница, из порядочной семьи, с хорошей репутацией, но принц не задумается обольстить тебя, не заботясь о твоем будущем А если он наградит тебя ребенком? Тебя с позором отошлют домой и, вне всякого сомнения, препоручат дядюшке Генри Ты этого желаешь, Розамунда?

– Нет, – тихо ответила она. – Вы неверно судите обо мне, сэр. Несмотря на свою неопытность, я не настолько глупа, чтобы поддаться чарам молодого человека. Я уже сумела урезонить принца, когда вы подошли, и не нуждаюсь в спасителях.

– Но я по чистой случайности набрел на вас, – объяснил сэр Оуэн. – Значит, ты отвергла знаки его внимания?

– Девушка может быть чиста и все же распознавать нечистое. Мне небезразлична моя репутация, сэр. Просто меня никогда раньше не целовал возлюбленный. Я хотела знать, что это такое, – призналась она.

– И тебе это понравилось, – бросил он.

– Да, и очень, сэр. Мое сердце билось быстрее, и мне даже показалось, что я теряю сознание от наслаждения. В этом ведь нет ничего дурного, верно? Другие девушки наверняка делали то же самое и не были опозорены Они остановились перед дверью личных покоев Достопочтенной Маргарет, где всегда дежурил слуга. Он с бесстрастным лицом распахнул дверь, и сэр Оуэн внес в комнату Розамунду.

– О небо! Что случилось с девушкой? – вскрикнула Достопочтенная Маргарет.

– Я упала, мадам. И подвернула ногу. Сэр Оуэн был так добр, что принес меня сюда.

– Усадите ее, сэр Оуэн, и дайте мне посмотреть, что там случилось, – велела графиня. – Леди, сэр Оуэн отныне числится среди моих джентльменов. Я знаю, что вы все приветливо его примете.

Сэр Оуэн устроил девушку в кресле. Розамунда нерешительно подняла юбку и обнажила распухшую, багрово-синюю щиколотку. Стоило ему коснуться ноги, и девушка съежилась от боли.

– Ну и ну, – покачала головой графиня. – Придется остаться в постели на несколько дней, пока не спадет опухоль, А вот и твоя Мейбл, дитя мое. Она завяжет тебе ногу и приложит к ней бальзам. Сэр Оуэн, отнесите леди Розамунду в спальню, и пусть служанка о ней позаботится.

Мейбл пошла вперед, показывая дорогу, и попросила сэра Оуэна посадить Розамунду на стул в спальне, которую та делила с Мег.

– Вы не принесете мне горячей воды, сэр? – попросила она. – Я сделаю настой из трав для хозяйки.

Мередит кивнул и поспешил выполнить поручение, – Ты небось гуляла с этим нахальным молодым принцем, – ворчала служанка. – И не пытайся отрицать! Молодая принцесса видела, как ты ушла с ним!

– Мы только хотели поиграть в теннис, – оправдывалась Розамунда.

– Но ты не умеешь играть в этот самый теннис! – сердито возразила Мейбл.

– В него играют мячом, – пояснила Розамунда. – Я упала и подвернула щиколотку, когда пыталась поймать мяч.

– Леди не стоит заниматься подобными вещами и бегать, как мальчишке-сорванцу! – решила Мейбл, принимаясь шарить в сундучке в поисках трав. На пороге появился слуга с горячей водой.

– Меня послал сэр Оуэн. Вам еще что-то понадобится? – спросил он.

– Нет, больше ничего, – заверила Мейбл, принимаясь готовить настой.

Пока травы мокли в горячей воде, Мейбл помогла госпоже раздеться и лечь. Потом намочила в настое тряпочку, наложила на опухоль и перевязала, после чего подложила под ногу Розамунде маленькую жесткую подушку.

– Сейчас принесу тебе супу, – пообещала она.

– Но я голодна! – заныла Розамунда. – И хочу мяса!

– Посмотрю, что тут можно сделать, – слегка улыбнулась Мейбл, выходя. Если девушка не потеряла аппетита, значит, не так уж сильно больна.

В комнату проскользнула Мег.

– Ты была с Хэлом. Он поцеловал тебя? Расскажи мне все, Розамунда!

– Тут нечего рассказывать, – с деланным зевком отговаривалась девушка.

– Лгунья! – воскликнула Мег. – Он целовал тебя. И что еще?

– Почему ты не веришь, что не было ничего, кроме одного маленького поцелуя? – пробормотала Розамунда.

– Потому что хорошо знаю своего братца. Так что лучше признавайся, что произошло, иначе я просто умру от любопытства.

Ее голубые глаза возбужденно горели, щеки разрумянились.

– Говорю же, почти не о чем рассказывать, – начала Розамунда.

Мег взволнованно подалась вперед, предвкушая восхитительные подробности.

– Хэл.., он сказал, что я могу называть его так с глазу на глаз.., настоял на том, чтобы я научилась играть в теннис. Я упала и повредила ногу. Он понес меня в дом через сад, но на полпути остановился и сказал, что я должна его поцеловать. Потом уселся на скамью и поцеловал меня. И мне это понравилось, Мег! Вправду понравилось!

– Вчера вечером я тоже позволила Ричарду Невиллу поцеловать себя! – выпалила Мег. – И мне тоже понравилось, но я, разумеется, не поцеловала его в ответ, тем более что через несколько недель придется отправиться на север, к мужу. Я должна беречь свое доброе имя. Ну, что дальше?

Розамунда уже давно усвоила, что спорить с принцессой не имеет смысла.

– Он погладил меня по груди, – выдохнула она.

– О-о-о! – прошептала Мег, вытаращив глаза.

– Я остановила его, разумеется. Мне тоже следует заботиться о своей репутации.

– И что ты почувствовала? – не отставала Мег.

– Невозможно описать словами, но думала, что лишусь чувств от удовольствия.

Она мечтательно вздохнула при воспоминании о большой ладони, сжимавшей ее маленькую грудь.

– Я слышала, что мужчины иногда проделывают нечто подобное. И еще многое другое, – сообщила Мег шепотом, – Что именно? – допрашивала Розамунда. Теперь уже она хотела продолжать разговор.

– Не знаю, но большинство моих знакомых женщин наслаждаются мужниными ласками. Думаю, мы обе скоро узнаем, в чем дело.

– Ты – да, а вот что до меня… Ты выйдешь замуж раньше, Мег, а мне и слова никто не сказал о муже.

– Зато теперь сэр Оуэн снова рядом, – поддела Мег. – Разве тебе не приятно было в его объятиях? Или тебе больше понравился мой брат? Генри, разумеется, не для тебя и никогда не будет твоим, но тебе ведь нравится сэр Оуэн?

Дамы его привечают.

– Он очень мил, – медленно выговорила Розамунда.

– И так осторожно тебя нес! До чего же он нежно на тебя поглядывает, когда думает, что никто не видит! По-моему, он к тебе неравнодушен, Розамунда, и станет хорошим мужем. Очень красив и давно не зеленый мальчишка.

Однако достаточно молод, чтобы быть неутомимым любовником, который подарит тебе детей.

– Мег! – запротестовала Розамунда, но была вынуждена признать, что лелеет те же мысли. Оуэн Мередит с его темно-русыми волосами, зеленовато-карими глазами, прямым носом и квадратным подбородком казался ей крайне привлекательным. Интересно, каково это – поцеловаться с ним? Правда, губы у него узкие, но рот достаточно широк.

И эти большие сильные ладони. Что будет, когда они лягут на ее груди? Почувствует ли она тот же трепет, который пробудил принц Генри в ее невинном сердце? И он так добр к ней. Недаром сэр Оуэн всегда казался ей похожим на Хью Кэбота в молодости.

– О чем ты думаешь? – не выдержала Мег.

– Ты в самом деле считаешь, что я нравлюсь сэру Оуэну? – робко спросила Розамунда.

– Да, и еще как! И он заслуживает жены, хорошей жены, Розамунда. Я знала сэра Оуэна всю свою жизнь. Моя мать часто говаривала, что из всех наших слуг он один воистину заслуживает имени настоящего рыцаря и что он самый благородный человек из тех, кого она знала. К тому же он добр, о чем тебе, разумеется, известно. Да, у него нет ничего, кроме шпаги, коня и доброго имени, но ты ведь не ожидаешь, что тебе дадут в мужья знатного человека. Уж лучше сэр Оуэн, чем такой, как твой дядюшка, мужчина со скромным поместьем, который женится на тебе ради земель и станет обращаться, как со служанкой! Помнишь, ты рассказывала мне о леди Агнес, первой жене твоего дяди… Как грустно, что она так и не узнала истинной любви!

– Мой дядя и вправду женился на ней ради клочка земли, потому что своей у него не было. Я уверена, что и сэр Оуэн сделал бы то же самое. Но на этот раз я хочу любви! – воскликнула Розамунда.

– Любовь – роскошь, которой не может позволить себе состоятельная женщина, – вздохнула Маргарет Тюдор. – Сначала обвенчайся. И если повезет, любовь придет позже.

Руки женщины обычно ищут по какой-то причине, далекой от любви. Чаще всего из-за денег или поместий. Принцесса Англии венчается с шотландским королем ради мира между их странами, чтобы те дети, которые у них родятся, помнили о своей английской крови и избегали свар. Дочерей титулованных особ выдают замуж, потому что хотят приобрести новые влиятельные связи, а иногда и богатство. Твой муж женится на тебе ради земель и скота. Женихи не обходят дочь фермера, если ее мать рожала в основном мальчиков и есть надежда, что девушка пойдет по ее стопам, чтобы было кому обрабатывать землю. Так при чем же здесь любовь? Следующие несколько месяцев двор будет занят приготовлениями к моему отъезду, и у тебя будет время присмотреться к сэру Оуэну как к будущему мужу. Воспользуйся предоставленной возможностью и не флиртуй больше с моим братом, тем более что он женится на Кейт после того, как наш отец выжмет все что можно из короля Арагона и Кастилии. Этому браку суждено состояться.

Кроме того, он укрепит английский трон. Мой отец всегда хотел этого, точно так же, как хотел союза между мной и Яковом Стюартом.

А у тебя есть нечто вроде выбора. Если решишь, что хочешь в мужья сэра Оуэна, я попрошу за тебя. И они дадут мне все, что я пожелаю. Я покидаю свою семью и делаю это по доброй воле. Поэтому они и исполнят все мои просьбы, в разумных пределах, разумеется. Отец вознаградит верного слугу, и это ему ничего не будет стоить!

– Я подумаю, – кивнула Розамунда.

Мег права. Ей предоставлено нечто вроде выбора. После ее отъезда Розамунде не будет места при дворе. Кейт – милая девушка, но слишком заботится об этикете и королевском достоинстве. И недаром: когда-нибудь она станет королевой английской. Розамунда быстро усвоила, что, будучи особой незначительной, она тоже имеет свои преимущества: сильные мира сего не стесняются говорить при тебе откровенно, словно тебя вообще не существует. И она немало узнала за это время лишь потому, что умела слушать.

Союз с Испанией был крайне важен для короля Генриха, и он добьется своего любой ценой.

А принц Генри? Он очарователен, но все же остается мальчишкой, пусть и с телом взрослого мужчины. Зато он легкомыслен и эгоистичен. Ему безразлична репутация Розамунды.

Просто взбрело в голову обольстить подопечную короля, чтобы хвастаться победой перед друзьями, а что будет с ней потом? Какая разница! Ведь ему предстоит взойти на трон. Принципы и правила морали, которым следовали обычные люди, для него не были писаны. Розамунда поняла это, прожив при дворе всего несколько месяцев. Принцы – сами себе закон, и так будет всегда!

Юный Генри Тюдор и в самом деле не желал признавать никакой власти над собой. Если бы сэр Оуэн не появился вовремя, он наверняка сумел бы соблазнить Розамунду. И разумеется, снова попытается сломить ее оборону.

Но она не так глупа, как он воображал! Правда, удивительно, что она не сразу поддалась ему, но ее сообразительность только делает игру более волнующей. Посмотрим, кто кого!

– Я поимею ее, – объявил он друзьям.

– Брось, Хэл, – уговаривал Чарлз Брендон, бывший на несколько лет старше и гораздо осторожнее принца. – Теперь, когда она повредила ногу, твоя бабушка глаз с нее не спустит. Можешь быть уверен, она знает, как сильно ушиблась Розамунда. Кроме того, сэр Оуэн видел тебя. Он благородный рыцарь и, если посчитает, что девушка в опасности, постарается ее уберечь. Да и зачем она тебе, Хэл? Есть немало таких, кто будет рад напоить твоего задорного петушка в своем корытце. Жены престарелых мужей так и рвутся встретиться с пылким любовником под покровом ночи. Подумай лучше об этом!

Он понимающе усмехнулся.

– Но то обстоятельство, что она не так легко доступна, делает охоту более опасной и заманчивой, – вмешался молодой лорд Ричард Невилл. – Девственница, подумать только! У меня еще не было ни одной, хотя от своей невесты я ожидаю целомудрия. Соблазнить девчонку в ее же постели, под носом у своей бабки.., да, это ловкий ход! Если кто-то и сумеет такое проделать, то только ты! Готов побиться об заклад!

Его черные глаза хищно блеснули.

– Идет, Невилл! – воскликнул лорд Перси. – Ставлю золотой нобль с розой, что у него ничего не выйдет!

– Я совершенно не одобряю этой затеи, – объявил Чарлз Брендон, – но согласен быть судьей.

– Ты глуп, если ставишь против меня. Перси! – рассмеялся принц. – И только подогрел мой аппетит к девственной плоти. Я сорву вишенку девчонки еще до конца недели! – расхвастался он. – Один из лакеев принца водил дружбу со служанкой графини. Он и узнал, что графиня и ее дамы этим днем собираются прогуляться по реке в небольшой барке, а Розамунда останется дома, поскольку нога у нее еще не зажила. Девушка будет одна, если не считать нескольких служанок, которые решат, что своевольный принц попросту хочет воспользоваться отсутствием бабушки, чтобы сорвать пару поцелуев у хорошенькой вдовы. Несколько монет, и их молчание и отсутствие будут обеспечены.

У Розамунды начался небольшой жар, так что она все время дремала и проснулась оттого, что перина на кровати просела под чьим-то весом. Повернувшись, она взглянула в смеющееся лицо принца Генри, – Хэл! – удивленно ахнула она. – Что ты здесь делаешь? Немедленно уходи! Это неприлично!

Вместо ответа он схватил ее в объятия, шепча:

– Дорогая Розамунда, моя сладкая госпожа Фрайарсгейта, я обожаю тебя! Ты должна позволить мне поцелуй, сердечко мое. Всего лишь один! Потом, клянусь, я сразу же уйду! Поверь. Я только и думаю о нашем свидании в саду!

– Нет! – твердо заявила Розамунда. – На этот раз, Хэл, меня не улестишь. Даже если тебя просто увидят здесь, моя репутация будет погублена! Как жестоко, что тебе все безразлично, кроме своего удовольствия! Тебе все равно, что будет со мной!

– Но мне не безразлично твое удовольствие, сердце мое.

Его проворные руки стали ласкать ее груди.

– Такие спелые маленькие ягодки, и кто воздаст им должное, кроме меня! Я вижу, как белеет твоя плоть сквозь полотно надушенной камизы, Розамунда!

Розамунда нервно дернулась, почувствовав его губы на своей груди. Голова кружилась от страха и наслаждения.

– Нет! – вскрикнула она, когда его пальцы прокрались под камизу. – Нет!

Но, видя, что он ее не слушает, закричала. Пусть она потеряет доброе имя, но не позволит ему украсть самое драгоценное, что у нее есть: добродетель.

Она снова закричала, и он накрыл ладонью ее рот.

– Не нужно, сердце мое. Я хочу только сделать нас счастливыми. Вот увидишь, Розамунда.

Она снова раскрыла рот, но на этот раз ее зубы впились в его руку. Генри Тюдор взвыл от боли и возмущения, и в этот момент дверь спальни распахнулась. На пороге вырос сэр Оуэн Мередит с потемневшим от гнева лицом. Принц слетел с постели и, протиснувшись мимо рыцаря, позорно бежал.

Розамунда, к собственному изумлению, залилась слезами.

– Слава Богу, что вы успели, – всхлипывала она. – На секунду мне уже казалось, что я с ним не совладаю.

– Он хотел лишить тебя девственности, Розамунда, – без обиняков подтвердил Мередит.

– Откуда вам известно? – быстро спросила она, прижимая к груди одеяло.

– Мейбл узнала от одной из служанок, что лакей принца задавал странные вопросы. Она стала следить за твоей комнатой и увидела входившего туда принца. Вокруг не было ни единой души. Она сразу поняла, что тот затеял, и побежала ко мне.

– О, что мне делать? – рыдала Розамунда. – Если этот могущественный человек задумал обесчестить меня, мне не спастись.

– Я сам поговорю с графиней и объясню, что произошло. Думаю, Розамунда, тебе пора выйти замуж. Если король выберет тебе жениха, принц оставит тебя в покое. Ты потеряешь для него всю свою привлекательность. Но, миледи, скандала не должно быть ни в коем случае. Не дай Бог, всплывет имя принца, ибо его будущий тесть – человек чопорный, строгий и неуклонно соблюдает правила приличия. Испанский посол немедленно донесет ему обо всем, поскольку и он заботится о счастье принцессы Арагонской.

– Но если мне дадут мужа, то, наверное, отпустят домой? – дрожащим голоском спросила Розамунда.

– Это зависит от человека, которого тебе выберут. Но после того, что здесь произошло, очевидно, что только супруг сумеет защитить тебя должным образом.