Текст книги "Невольница любви"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Я не сознавала, как глубока твоя рана, господин, – вздохнула Азура.
Кейнанреис поспешил сменить тему:
– Эта девушка, Индия… Ты уверена, что она невинна? Если Адриан сумел убедить ее покинуть семью, возможно, и уговорил расстаться с добродетелью.
– Не могу сказать точно, пока не проверю сама, повелитель, – объяснила Азура, – но думаю, что ее не так легко уговорить. Она скромна и невежественна в искусстве любви. – Женщина подалась вперед, взяла большую руку рейса в свои и умоляюще прошептала:
– Обещайте, повелитель, что будете добры к ней.
– Разве я животное? – отпарировал дей, негодующе глядя на Азуру и отнимая руку.
– Ты рассержен, господин, но эта девушка – англичанка, – прозорливо заметила та – Помни, она сама обманута твоим сводным братом, который, вероятно, действовал по наущению матери. Индия тоже жертва, как и ты когда-то. Не обижай ее, господин.
– Неудивительно, что Шариф эль Мохаммед любил тебя. Сердце твое полно тепла, Азура. Не тревожься, я не причиню зла девушке, если, конечно, она снова не накинется на меня с ножом. Когда ее приведут в спальню, придется убрать все оружие.
– Значит, мне идти за ней, повелитель?
– Сначала я хочу искупаться. У меня до сих пор не было времени для омовений. Я увижу ее через час, а потом можешь ложиться спать. Передай Бабе Гассану, что она пробудет у меня до рассвета. Пусть потом отведет ее обратно.
Азура поднялась, низко поклонилась дею и поспешила за старшим евнухом.
Баба Гассан удобно устроился на подушках в своих роскошных покоях и мирно курил кальян. Завидев Азуру, он вытер мундштук трубки и предложил гостье. Та с наслаждением затянулась, чувствуя, как уходит напряжение долгого дня, и передала трубку хозяину.
– Я только что от дея. Он задержит девушку до рассвета, а ты проводишь ее в гарем.
– Итак, – улыбнулся Баба Гассан, – ты привела свой план в действие, моя старинная приятельница?
– Я не открою того, что услышала из его уст этой ночью, – категорично объявила Азура, – но ему необходимо любить и быть любимым. Я убеждена в этом! Именно эта девушка согреет его сердце!
– Сейчас не время отвлекать его от государственных дел и правления Эль-Синутом. Ветер доносит до меня тревожные вести. Надвигается беда.
– Что ты слышал? – встрепенулась Азура.
– Снова янычары бунтуют. Хотят поднять мятеж против Блистательной Порты1111
Принятое в европейской литературе в средние века и новое время название правительства Османской империи
[Закрыть]. Их сторонники рыщут по всей империи в поисках влиятельной поддержки. Пытаются отыскать слабые места у государей подневольных стран. Мне доложили, что они обещали самостоятельность берберским правителям и освобождение от даней и податей Стамбулу в обмен на их помощь.
Азура не спросила, откуда добыты сведения и надежен ли источник, ибо Баба Гассан не стал бы пересказывать досужие сплетни.
– Дей уже знает? – только и обронила она. Евнух покачал головой.
– Пока из Стамбула в Эль-Синут не прибыло ни одного посланца.
– А как насчет Аруджа-аги? – снова расстроилась Азура. – Будет ли он верен султану или своим янычарам?
– Арудж-ага пробыл в Эль-Синуте столько же, сколько и Кейнанреис, – медленно вымолвил евнух. – Думаю, он не предаст султана, но в его семье многие служили в янычарах и узы преданности своим товарищам нелегко разорвать.
– А кто сменит султана Мурада, Баба Гассан?
– У валиде Кюизем трое сыновей от султана Ахмеда. Вспомни о младших братьях Мурада, Ибрагиме и Баязете.
– Но ведь истинная власть пока принадлежит валиде, ведь султану всего тринадцать! Какая разница, который из сыновей правит, если она все равно остается повелительницей?
– Они намереваются убить и ее, и Мурада, поставить на важные должности своих людей и править именем следующего султана, избранного ими самими, слишком юного, чтобы принимать решения. Они даже способны задушить второго принца, чтобы у повелителя не было соперников. Янычары бесчеловечны. Вспомни молодого Османа, зверски зарезанного несколько лет назад. За последние сто лет их могущество и сила все возрастают. Уверен, посчитай они, что могут обойтись без султана, давно бы свергли династию Оттоманов.
– В таком случае ты ошибаешься, Баба Гассан, – задумчиво протянула Азура.. – Сейчас для дея самый подходящий момент влюбиться. Его сердце застыло, истерзанное горькими воспоминаниями о родине и доме. Он, возможно, слишком поспешно действует, но что при этом теряет? Зато если он полюбит девушку, если она родит ему ребенка, дей станет осмотрительнее, ибо не пожелает отдать новую семью в жертву капризной судьбе.
– Раньше ты крайне редко ошибалась, Азура, – кивнул евнух. – Кто знает, вдруг ты и сейчас права и слухи окажутся беспочвенными, а янычары пока притихнут?
– Янычары вечно всем недовольны и никогда не успокоятся, но Стамбул так далек от Эль-Синута! Если повезет, заговорщики сюда не доберутся и предательство не поразит нас отравленным кинжалом.
– Молю Аллаха милостивого, милосердного, чтобы внял твоим словам, Азура, – истово прошептал евнух.
– Я тоже, – слегка улыбнулась женщина. – А теперь для нас самое главное – сделать так, чтобы Индия и Кейнанреис полюбили, друг друга.
– Оба они так упрямы! По-моему, с янычарами иметь дело куда легче, – усмехнулся Баба Гассан.
Глава 8
А тем временем Индия, убаюканная теплом и тишиной, забылась сном и раздраженно заворчала, когда чья-то рука тронула ее за плечо.
– Проснись, дитя мое, – велела Азура. – Пора. Индия неохотно открыла глаза.
– Пора, мадам? Что случилось?
– Дей призывает тебя.
Сна как не бывало. Девушка встрепенулась.
– Сегодня? Он все-таки послал за мной? После всего, что я наделала?
Сердце тревожно заколотилось. Но Азура осторожно подняла Индию с постели.
– Тебе нечего бояться, дитя мое, – утешила она девушку.
– Я не боюсь! – возразила Индия, хотя понимала, что лжет. Но разве Томас Саутвуд не предупредил, чтобы она не выказывала страха? Она последует его совету, что бы ни случилось.
Азура, не обращая внимания на ее протесты, провела гребнем по волосам подопечной, велела сполоснуть рот мятной водой и вывела ее в тускло освещенный коридор, в конце которого высились массивные, скругленные вверху двери, усаженные медными гвоздями и висевшие на огромных железных петлях. Азура приоткрыла тяжелую створку и прошептала:
– Входи, дитя. Он ждет тебя.
И она несильно, но решительно толкнула девушку в спальню и прикрыла дверь.
В комнате горела большая висячая лампа, заправленная душистым маслом. Откуда-то из сада доносился плеск воды в фонтане. Пол вымощен изразцами. Обстановка простая, но элегантная: сундуки, низкие столики из дерева и меди и единственный стул, обтянутый кожей.
– Подойди! – раздался повелительный окрик. Индия вздрогнула и обратила взор на квадратное возвышение резного дерева, с золотыми и серебряными инкрустациями, на котором лежала высокая перина в чехле из шелка с коралловыми и золотыми полосками. Полуобнаженный дей, одетый только в белые панталоны, полулежал, небрежно опираясь на подушки. Девушка раскрыла глаза от изумления. Она никогда не видела столь… столь… бесстыдно раздетого мужчину. Она совершенно растерялась. Его грудь казалась странно гладкой и золотистой. Шальвары спустились на узкие бедра, открывая пупок. Теперь, когда тюрбана на нем не было, Индия заметила, что его волосы так же темны, как у нее.
– Подойди, – повторил он.
Индия чуть заметно качнула головой.
Взгляд Кейнана-реиса скользил по дрожащей, прижавшейся к двери девушке. На земле не рождалось создания прекраснее. Безупречная фарфорово-белая кожа. Он заметил это, когда порол ее. Как только девушку вымыли и причесали, стало понятно, какое сокровище он похитил у брата. Ему страстно хотелось поцеловать эти полные красные губы, запустить пальцы в шелковистые локоны. Она, разумеется, напугана – это видно по распахнутым золотистым глазам, – но голова вызывающе вскинута.
Дей спустился, гадая, как далеко заведет девушку упрямство. Видя, что он направляется к ней, Индия повернулась и с отчаянной силой потянула за ручку двери. Поздно. Индия прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда почувствовала, что он прижался к ней. Дыхание ее пресеклось, но она с трудом проглотила вопль и не пошевелилась, хотя знала, что он не отойдет. Когда его рука протянулась над ее головой и снова захлопнула дверь, девушка в ужасе подскочила. Дей тихо рассмеялся.
– Ты боишься, – заметил он, отводя в сторону ее волосы и припадая губами к затылку.
– Н-нет, – выдавила Индия, прижавшись носом к толстым дубовым доскам.
– Я не обижу тебя, – пообещал он, прикусив нежную мочку ее уха. – М-м-м… как я и подозревал, ты восхитительна!
Индия ничего не ответила, хотя, честно говоря, по спине пробежали мурашки.
– Ты непокорная рабыня, – упрекнул он, играя ее локонами.
– Я не рабыня! – свирепо прошипела Индия. – Я леди Индия Энн Линдли, дочь герцога Гленкирка, сестра маркиза Уэстли, герцога Ланди и лорда Лесли из Гленкирка. Ты не смеешь держать меня в плену! Я свободная англичанка и никому не принадлежу!
– Твое происхождение безупречно, – согласился дей. – Но ты была леди. Раньше. Теперь все изменилось. Ты военная добыча, привезенная мне в дар одним из капитанов, и моя невольница. – И, с силой прижавшись к ней, прошептал:
– Пора тебе понять свое место в новом мире. Ты моя рабыня, и единственное твое предназначение – угождать мне.
– Никогда! – вскрикнула Индия. Шляпки медных гвоздей больно впивались в ее тонкую кожу.
Кейнанреис усмехнулся, забавляясь ее сопротивлением, и острыми зубами прикусил ей шею.
– Разве у тебя есть иной выход?
– Умереть, – мрачно откликнулась она.
– Маленькая дурочка, – прорычал он. – Думаешь, я позволю тебе так легко уйти из жизни? Сначала отдам янычарам на забаву. Они быстро сломят твое сопротивление. Сорвут с тебя одежду. Двое станут держать тебя, а остальные брать по очереди и подвергать всяческим издевательствам и извращениям, моя невинная маленькая девственница. Когда же они сломят твой дух и уничтожат красоту, станешь обычной солдатской потаскухой. Да, ты погибнешь от болезней и голода, но не раньше чем через несколько лет. Именно этого ты желаешь? Индия сжалась от ужаса.
– Нет, – пролепетала она.
– Тогда отдашься мне, – спокойно заключил дей. Девушка снова затрясла головой.
– Ты можешь изнасиловать меня, господин, но я не стану твоей добровольно. Ни за что.
– Насилие? – брезгливо поморщился он. – Я хочу ласкать тебя, дурочка! Гладить эти мягкие белые руки. Его пальцы скользнули в рукав, провели по ее плечу.
– Хочу любить каждую частичку твоего тела и целовать соблазнительный рот, пока твои губы не распухнут. Хочу слышать, как ты кричишь от наслаждения, когда наши тела сольются. Но насилие мне противно.
– Иначе ты меня не получишь, повелитель, – упрямо повторила Индия.
Дей раздраженно фыркнул и отнял руки.
– Безумная! Ты не понимаешь, что я в любую минуту прикажу связать тебя и сделаю все, что пожелаю? И ты будешь вне себя от восторга, потому что я покажу тебе рай. Нет, для этого ты слишком глупа, а я не стану тратить силы своей души на трусливых девственниц. И не стану тебя уговаривать и обольщать. Не тебе взять надо мной верх!
Стиснув ее ладонь, он оторвал Индию от двери и потащил по коридору в покои Азуры. Войдя в комнату, он швырнул девушку на пол и придавил ногой.
– Эта рабыня, – объявил дей растерявшейся Азуре, – неуправляема, госпожа. Пусть проведет ночь у тебя, а завтра прикажи Бабе Гассану, чтобы он обучил ее обязанностям моей рабыни для интимных услуг. Следовало бы швырнуть ее на потеху янычарам, но я решил на этот раз смилостивиться, и ты лучше других знаешь, в чем причина. Если моя постель ей не по вкусу, пусть отрабатывает свой хлеб иным, не столь легким способом.
Он пинком отбросил почти обезумевшую девушку и величественно удалился. Дрожащая Индия скорчилась на полу.
– Что стряслось? – допытывалась Азура, стараясь не дать воли гневу. Неужели эта глупая девчонка нарушит все их превосходные планы своим неразумным упорством? Она не смеет! Да и кто ей позволит вмешиваться в замыслы мудрых?!
Азура рывком подняла Индию на ноги.
– Я отказалась делить с ним ложе, – пролепетала бледная как смерть девушка. – Предупредила, что он сможет взять меня только силой и что по своей воле я не отдамся!
Азура в отчаянии всплеснула руками.
– Да ты хоть понимаешь, что он волен с тобой сотворить?! Какое счастье, что дей помиловал тебя! Наш повелитель хоть и суров, но справедлив. А ведь мог бы убить на месте и не нести за это ответа, потому что ты всего лишь рабыня! О, просто не знаю, что будет дальше! Аллах! Придется на коленях молить его простить твою дерзкую выходку и насладиться твоими прелестями.
– Я не шлюха! – вскрикнула Индия, но голос ее оборвался, и, к своему ужасу, девушка разрыдалась. И немудрено: дей перепугал ее россказнями о янычарах, а когда потащил по коридору, она уверилась, что он выполнит свою угрозу. – Я хочу домой, – всхлипывала она.
– Ты уже дома! – рявкнула выведенная из себя Азура. – Если, конечно, образумишься и перестанешь вредить себе, иначе одному Аллаху известно, чем ты кончишь! Наверняка в грязном шатре какого-нибудь пустынного шейха, где твоя белая кожа в два счета потемнеет и сморщится, пока ты станешь день и ночь гнуться над костром, готовя своему господину кускус и козлятину и рожая каждый год по ребенку! Не заметишь, как станешь старухой!
Но, тут же пожалев о своей резкости, обняла девушку и погладила по голове.
– Теперь дей не позволит меня выкупить? – шмыгнула носом Индия.
– Нет, детка. Я недаром говорила, что на это нет никакой надежды. Ты должна смириться со своей участью. Но что такого ужасного в том, чтобы стать наложницей Кейнана-реиса? Он красив и еще молод. А если подаришь ему сына, твое положение в гареме упрочится. Разве не такая же судьба ждала тебя в Англии? Точно так же вышла бы замуж, родила…
– Ты хочешь, чтобы я стала женой дея? – потрясение прошептала Индия.
– Он женится на тебе, если станешь матерью его ребенка, – уклончиво пообещала Азура. – Таков здешний обычай.
– Но я христианка, а он безбожник, – возразила Индия.
– Повелитель исповедует учение ислама, – поправила Азура.
– Мамин отец – не отчим, а мой настоящий дедушка – был мусульманином, – вспомнила Индия.
– Все мы поклоняемся одному Богу, – рассудительно заметила Азура. – Разница только в обрядах.
Индия надолго задумалась, прежде чем спросить:
– Что теперь станется со мной, госпожа? Не пойму, в чем заключаются мои обязанности?
– День и ночь будешь к услугам повелителя, сидеть у его ног, как собачка. Придется делать для него все, чего он ни потребует, кроме, конечно, постельных прихотей. Теперь тебе нет места в гареме.
– Где же мне спать?
– Где прикажет господин. Но не бойся, не такое уж это суровое наказание за то, что ты оскорбила его гордость. Возможно, так даже лучше. Так по крайней мере ты его лучше узнаешь. – Азура ободряюще улыбнулась девушке. – Сегодня можешь лечь на этом диване. Утром Баба Гассан объяснит тебе, что делать. А теперь спи, дитя мое. Вижу, ты едва не падаешь от усталости.
Чуть свет Баба Гассан пришел за Индией.
– Вставай, девушка, – велел он, неодобрительно хмурясь. – Пора будить и купать господина.
Индия вскочила, бросая отчаянные взгляды на Азуру, но та притворилась, будто ничего не замечает.
– Идем со мной, – бросил евнух, – и внимательно слушай. После того как повелитель встанет, проводишь его в баню, вымоешь, оденешь и принесешь завтрак. Сегодня я помогу тебе, но с завтрашнего дня придется управляться самой. – Баба Гассан открыл дверь и тихо окликнул:
– Просыпайся, повелитель. Рассвет наступил, а дел сегодня немало. – И, стащив с ложа обнаженную девушку, приказал:
– Возвращайся в гарем, Лейла. А ты, Индия, осторожно коснись его плеча и попроси встать.
Индия нерешительно протянула руку.
– Пробудись, господин мой, – едва слышно попросила она. Кейнанреис повернулся на спину и открыл глаза.
– Ей не полагаются такие наряды! – строго заметил он евнуху.
– Получит новую одежду, после того как вымоет тебя, повелитель, – пояснил евнух.
– В таком случае начнем, – объявил дей, вставая. Индия потеряла дар речи от удивления и ужаса. Оказалось, что он спал совершенно голый! Даже без набедренной повязки! Она не знала куда девать глаза, а легкая издевательская улыбка, игравшая на его губах, отнюдь не прибавляла смелости. Уж ему хорошо известно, что она в жизни не видала мужчин раздетыми!
Щеки Индии горели румянцем смущения.
– У дея своя баня, – сообщил евнух, распахивая еще одну дверь, поменьше. – Сними кафтан, девушка, чтобы не забрызгать дорогую ткань.
Они оказались в предбаннике, и Баба Гассан поспешно стащил с нее кафтан и отдал поджидавшему невольнику.
Времени для протестов и жалости к себе не оставалось. Индия судорожно сглотнула, не смея взглянуть в красивое лицо Кейнана-реиса. Она справедливо опасалась, что, если увидит, как он открыто подсмеивается над ней, не выдержит и даст ему пощечину. И тогда конец всему. До сих пор он проявлял терпение, но надолго ли его хватит? Странно еще, что спина не болит после вчерашнего наказания!
Баба Гассан тем временем пространно наставлял новую рабыню в ремесле банщицы.
– Возьмись за скребок сам. Баба Гассан, – перебил его господин. – Мне не по себе, когда я вижу в ее руках острый предмет!
После того как грязь с его кожи удалили, Индия окатила дея водой.
– Прекрасно, – одобрил евнух. – Теперь продолжай, как было сказано, а пока повелитель отдыхает в бассейне, вымойся сама – больше сегодня такой возможности не представится. Потом господину сделают массаж, а я дам тебе новую одежду.
И Баба Гассан отошел, оставив Индию наедине с деем. Кейнанреис сел на мраморную скамью и кивком велел Индии начинать. Она промыла его темные волосы, вытерла насухо и, став на колени, занялась ногами. Потом он поднялся, и Индия тщательно намылила его грудь, спину, живот и ягодицы. Втайне она считала, что дей идеально сложен, но боялась, что совершает грех, глазея на обнаженного мужчину.
– Все, господин мой, – тихо обронила она, ополоснув его.
– Вовсе нет. Ты еще не коснулась моей мужской плоти, а на Востоке ее полагается мыть особенно тщательно.
– Разве ты не можешь сделать это сам? – выпалила она. Господи, неужели он действительно требует, чтобы она вымыла его там?!
– Возьми мягкую тряпочку, стань на колени и выполняй приказ, – непререкаемо изрек он.
Индия стиснула зубы. Она не позволит ему себя запугать!
Девушка присела. Какой ужас! Это оказалось прямо перед ее носом. Неужели все омы так огромны! И что это висит под гордо вздыбленным отростком?
Она окунула тряпочку в алебастровый сосуд с густым мылом.
– Осторожнее, – предупредил дей. – С этой частью тела нужно обращаться крайне осторожно. Ты ведь не хочешь повредить столь прекрасное и мощное орудие?
– Уверена, что в мире есть и получше, – фыркнула Индия, прежде чем успела сообразить, что несет. Но дей, к ее облегчению, рассмеялся.
– Возможно, – согласился он, – но поверь, моя маленькая невинность, это грозный противник, и мои женщины еще не жаловались. Закончив неприятную работу, Индия медленно поднялась.
– Твои женщины просто не смеют этого делать, господин, из страха лишиться удобств и роскоши гарема. Соизволит ли господин идти в бассейн?
Она отвернулась и, пока дей блаженствовал в теплой душистой воде, наспех помылась. Дождавшись, когда она закончит, дей поманил ее.
– Иди сюда, – велел он, окидывая ее дерзким взглядом. Индия молча спустилась по ступенькам в воду и с блаженным вздохом устроилась напротив дея.
– Твои губы как спелые ягоды, – неожиданно вырвалось у него. – Тебя когда-нибудь целовали?
Девушка кивнула, завороженная синевой его глаз.
– Твой любовник-англичанин?
– Он мне не любовник, господин. Мы собирались пожениться.
– А кто еще изведал вкус твоего рта? – допытывался он.
– Никто, господин. Я не отличаюсь легкомыслием и не какая-нибудь распутная девка.
Он в мгновение ока очутился перед ней и легонько коснулся губами губ.
– Твой лорд ласкал тебя?
– Однажды, – шепнула девушка, теряя голову от его близости. – Однажды он коснулся моей груди. Она густо покраснела.
– Вот так?
Он сжал теплое полушарие и покатал между пальцами розовый сосок. Индия на мгновение прикрыла глаза.
– Да.
– И тебе это понравилось, – мягко заключил он.
– Пожалуйста, милорд, – охнула Индия и, отстранившись, поспешила выйти из бассейна. – Массажистка ждет. Позволь мне вытереть тебя.
– Рано или поздно, – предсказал он, – ты все равно отдашься мне, Индия, но я наберусь терпения, потому что в конце меня ожидает невиданная награда.
Он вышел из комнаты, и сбитая с толку Индия медленно последовала за ним.
Баба Гассан ожидал ее.
– Я принес тебе одеяние, подобающее служанке, – сообщил он, вручая ей шальвары из белого шелка, перехваченные у щиколотки и бедер широкими лентами, вышитыми золотом и серебром. Шальвары не доходили до талии и обнажали пупок. Окунув кисть в горшочек, евнух выкрасил ее соски кармином. – Вот и все, девушка. Иди, помоги господину одеться.
– Но я не могу ходить в таком виде! – взмолилась Индия, с ужасом оглядывая свое полуобнаженное тело с красными пятнами на груди.
– Таков обычай, – бесстрастно отозвался евнух, но тут же, наморщив лоб, воскликнул:
– О чем только я думаю!
Вытащив из кармана халата узкий золотой ошейник, усыпанный драгоценными камнями: алмазами, рубинами, изумрудами, жемчугом и сапфирами, – евнух застегнул его на шее Индии.
– Не слишком туго?
Индия, потрясенная до глубины души, безмолвно покачала головой.
– Тогда иди и служи дею, девушка. Когда он оденется, проводишь его в покои, и я покажу тебе, как пройти на кухню. А теперь стой возле хозяина, пока ему будут делать массаж.
Кейнанреис растянулся животом вниз на мраморной скамье, а коренастая женщина неопределенного возраста впивалась ему в ягодицы сильными пальцами. Приоткрыв один глаз, он лениво глянул на Индию.
– Оставайся там, чтобы я мог видеть тебя, – велел он и снова опустил веко. Индия застыла на месте, боясь шевельнуться и не в силах поверить, что такое происходит с ней. Она, английская аристократка, стала низкой рабыней! И хотя не одна женщина в ее семье побывала в плену у мусульман, всем удалось рано или поздно сбежать и вернуться на родину. Индия от души надеялась, что и ей повезет. Между девушкой и ее родственницами, однако, была огромная разница: они к тому времени, как попали в плен, уже потеряли невинность. Все были либо замужем, либо овдовели.
Индия невольно глянула в сторону распростертой фигуры дея. Массажистка усердно мяла его правую ногу. Индия отчего-то отметила, что ноги у него стройные и бедра мускулистые, а ступни узкие и длинные. Массажистка трудилась над его подъемом, вытягивала и терла каждый палец. Индия зачарованно наблюдала за каждым ее движением, не замечая, что дей искоса посматривает на нее.
Наконец массажистка выпрямилась, что-то тихо сказала дею и, поклонившись, удалилась.
– Помоги мне встать, – приказал он Индии, и та подала ему руку. Небрежно перекинув длинные ноги через край скамьи, он поднялся. – Моя одежда в шкафчике из кедрового дерева. Отныне твоей обязанностью будет следить за тем, чтобы ее меняли два раза в день, утром и вечером. Баба Гассан расскажет, какие одеяния мне нужны в обычный день, или в особых случаях. Сегодня ты проспала, но с завтрашнего дня придется вставать пораньше, задолго до того, как меня нужно будить. Поняла?
– Я не глупа, господин, и ты достаточно ясно все объяснил, – резко бросила она.
Но дей стиснул ее запястье и холодно процедил:
– Твое счастье, что здесь никого не было и никто не слышал твоих грубых слов. Иначе пришлось бы снова выпороть тебя. Когда ты обращаешься ко мне, голос твой должен быть нежен и мягок, как полагается почтительной невольнице. Ты жестоко оскорбила меня прошлой ночью, но я незлой человек и вижу, что ты еще не привыкла к новым обстоятельствам. Поэтому я дал тебе возможность исправиться, но не потерплю неповиновения или колкостей. Еще один промах – и я велю стражникам укротить тебя.
Индия открыла было рот, чтобы достойно ответить, но вовремя опомнилась:
– Да, господин, я все поняла и прошу меня простить.
– Если станешь усердно служить, найдешь во мне милостивого хозяина. Но я повелитель Эль-Синута, а это тяжелое бремя. Выкажи я хоть малейшую слабость, этим сразу же воспользуются враги и я не смогу быть достойным помощником султана, если в одном из подвластных ему государств начнутся смута и несогласие. Я дей, а не какой-то пустоголовый придворный щеголь.
Слова его, как ни странно, запали в душу девушки.
– Да, господин, я понимаю, – кивнула она и, подойдя к шкафчику, вынула сначала белую шелковую рубашку, вышитую по вороту золотой канителью. Запястья широких рукавов украшали драгоценные камни. Ни шнуровки, ни застежек, а разрез ворота доходит до середины груди. Индия натянула рубашку на господина и принесла белые шелковые шальвары.
– Я не нашла подштанников, – нервно пролепетала она.
– Я их не ношу, – мягко пояснил дей. Девушка покраснела, не зная, что делать дальше.
– Помоги, – велел он, поднимая ногу.
Индия, проглотив язвительный ответ, встала на колени и надела ему сначала одну, потом другую штанину, затем выпрямилась и подняла шальвары до узких бедер, закрыв наконец его мужское достоинство, которое, казалось, увеличивалось прямо на глазах. Она стянула тесемку, завязала бантиком, заправила внутрь и случайно задела рукой живот дея. Лицо ее снова зарумянилось, но девушка бесстрастно осведомилась:
– Здесь два кушака, повелитель. Какой выбрать?
– Сегодня я надену серебряный, – решил дей. – Сейчас покажу, как обертывать его вокруг талии.
Он действительно продемонстрировал, как это делается, и предложил Индии повторить.
– Идеально! – воскликнул он. – Вижу, ты внимательно наблюдала за мной! Умница!
– Подать вам абу с серебристой подкладкой? – осведомилась Индия, восхищенно разглядывая длинное одеяние без рукавов с искусной вышивкой золотом и серебром, в завитках которой сверкали небольшие голубоватые аквамарины и синие турмалины.
– Да.
– Какая красивая! Она предназначена для торжественных случаев?
– Нет, – покачал он головой, – просто сегодня мой зал для приемов открыт всем, кто желает вынести на мой суд свои распри и споры. Поскольку я представляю здесь султана, то и должен одеваться, как подобает наместнику. Таким образом я выражаю почтение и султану, и подданным.
Напоследок Индия принесла вышитые шелковые бабуши и небольшой тюрбан из серебряной парчи с огромным аквамарином.
– Наденете это, господин?
– Возьмешь тюрбан с собой, – распорядился дей. – После завтрака я закончу одеваться.
Они направились в его покои, где их встретил Баба Гассан. Темнокожий евнух критически оглядел Кейнана-реиса.
– Она все сделала правильно, – объявил он.
– Да, – согласился дей с легкой улыбкой.
– Сейчас принесем еду, господин. Где соизволишь расположиться – здесь или на террасе?
– Еще рано, и терраса выходит на запад. Сяду, пожалуй, там, в прохладе.
– Пойдем, девушка, – нетерпеливо позвал евнух, и Индия едва успела положить туфли и тюрбан, прежде чем помчаться следом.
– Пожалуйста, Баба Гассан, – задыхаясь, окликнула она, – не так быстро, иначе я потом ни за что не найду дорогу сама!
Евнух ничего не ответил, но замедлил шаг, очевидно поняв правоту девушки. Они вошли на кухню, и Баба Гассан подвел Индию к главному повару Лбу.
– Значит, это и есть та девушка! – многозначительно протянул Абу, пристально оглядывая ее. – Ну и глупое же создание!
– Я пришла за едой для господина, – пролепетала Индия сладким голоском, не обращая внимания на оскорбление. – Поможешь мне или придется вернуться и объяснить, что ты отказался?
– Вижу, хозяин слишком мягко с тобой обошелся, – мрачно буркнул Абу.
– Повелитель сам знает, что ему делать. Твои слова слишком дерзки, но я пожалею тебя и не стану доносить дею о таком неуважении. Так что он ест утром? Здешняя пища мне не знакома.
Беззастенчиво дыша на нее луком, Абу с ворчанием показал Индии, что положить на поднос.
– Повелитель любит спелую дыню, – приговаривал он, беря синее с белым фарфоровое блюдо.
– Йогурт… – .
Что-то белое, вроде молока, и налито в такую же белую с синим чашу…
– ..хлеб…
На серебряную тарелку легла небольшая лепешка.
– ..мед… Абу достал соты.
– ..и кофе, который кофевар вскипятит в его присутствии. Это все, что он обычно требует по утрам. Если повелитель захочет чего-то еще, обязательно скажет. Вместо дыни можно принести другие фрукты, господин их очень любит.
– Спасибо, – кивнула Индия, подняла поднос и вопросительно взглянула на евнуха.
– Посмотрим, как ты все запомнила, – улыбнулся тот. – Веди меня в покои повелителя.
Он остался очень доволен, когда девушка безошибочно прошла всю дорогу.
– Молодец! Однако позже я еще раз провожу тебя, чтобы ты завтра не заблудилась.
Они проследовали на небольшую, выложенную изразцами террасу, выходившую в сад. Индия поставила поднос перед деем, сидевшим за низким столиком. Морщинистый карлик принес жаровню, небольшой металлический горшочек, синюю с белым чашку и блюдце. Опустившись на корточки, он насыпал темные бобы в странный сосуд, который, как обнаружила Индия, оказался мельничкой. Потом залил кофейный порошок водой и поставил горшочек на огонь.
Когда Кейнанреис поел, старый кофевар принес ему чашку ароматного турецкого кофе, щедро подслащенного, почти до состояния сиропа. Дей поднес чашку к губам.
– Убери со стола, девушка, – прошептал Баба Гассан.
– Можешь доесть то, что осталось, – бросил дей и, не обращая больше на нее внимания, продолжал наслаждаться кофе.
– Ешь, – посоветовал Баба Гассан. – Больше ничего не получишь, разве что он разрешит тебе позавтракать на кухне.
Злоба и гнев вскипели в Индии, но приходилось сдерживаться. Она не позволит гордости взять верх над здравым смыслом!
На дынной кожуре осталось еще немного мякоти. Индия проглотила все. Как вкусно!
– Что такое йогурт? – осмелилась спросить девушка, взявшись за серебряную ложечку.
– Свернувшееся и скисшее молоко, – ответил евнух. Индия осторожно пригубила. Язык защипало, и девушка сморщила носик. Но на вкус не так уж неприятно.
Она вычерпала все до дна и, видя, что дей почти допил кофе, поспешно запихнула в рот кусок лепешки. Евнух подал господину влажное полотенце для рук и потом вручил его Индии. Та последовала примеру дея.
– Брось на поднос, – велел Баба Гассан, когда Индия вытерлась, – служанка все заберет. Теперь следуй за деем, но сначала надень на него бабуши и тюрбан.
Дей снова уселся, и девушка подползла к нему с серебряными парчовыми туфлями. Поднявшись, она надвинула на голову дея тюрбан.
– Теперь отступи на шаг и поклонись в знак того, что все готово, – подсказал евнух.
