Текст книги "Гаммельнская чума"

Автор книги: Бертрам Чандлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Бертрам Чандлер
Гаммельнская чума

Глава 1

Баррет слушал, как брань непрерывным потоком исторгается из уст капитана, потом обернулся и посмотрел на корму. Старик стоит на мостике в желтоватом свете портовых прожекторов и машет руками – это должно означать «стоп машина». Старший помощник повторил движение, подтверждая сигнал, и крикнул боцману:

– Эй, поживее.

– Как всегда, сэр?

– Да. Два гака и бухту. И плечевой провод, – старпом шагнул к поручням полубака и посмотрел вниз, за борт, а потом – снова на корму. Корабль полз к причалу, то и дело содрогаясь, как в конвульсиях.

– Ну все, хорош, – бросил он через плечо. – Хватит.

Грохот лебедки смолк.

– Выбирайте трос, – крикнул он береговым швартовщикам. – А я вытащу крюк из манилы.11
  Имеется в виду канат из манильской пеньки. (Прим. ред. )


[Закрыть]

Он наблюдал за происходящим, ни во что не вмешиваясь, пока корабль не был благополучно пришвартован и занял место у причальной стенки.

– Какие будут указания, шеф? – спросил боцман.

– Для начала вот что: не забудьте про крысоловов, – мрачно ответил Баррет. – Последнее время портовая Служба Здравоохранения из-за них просто с ума сходит. У нас есть шесть часов до завтрашнего утра, чтобы открыть подъемники и разгерметизировать клапаны. С механиками, насчет электричества на палубе, я договорился.

Старпом в последний раз окинул взглядом палубу. «Значит, увидимся утром», – заключил он и сбежал по трапу. Затем широким шагом прошел по палубе и взобрался по межпалубной лестнице. Здесь, под капитанским мостиком, располагались офицерские помещения. В конце коридора, справа по борту, находилась каюта капитана. Баррет постучался.

– Входите, мистер Баррет, входите! – радушно отозвался капитан Холл. Он сидел за столом, уже переодетый в гражданское, и вскрывал почту, которая поступила на борт по прибытии корабля. – Стоп… куда я дел извещение? Ах, вот оно. Начало разгрузки завтра, в понедельник, в восемь ноль-ноль, работают пять бригад. Плюс пять вечерних бригад. Закончить разгрузку надеемся к полудню вторника. В двадцать два ноль-ноль уже отплываем в Ньюкасл. Вы же будете завтра, правда? Можете позвонить в офис в Ньюкасле часов в десять и передать им детали погрузки. Вот накладная.

– Будет сделано, сэр, – пообещал Баррет.

– Ну вот и молодцом. Тогда я пошел. Нельзя заставлять мамочку ждать. Да, вот еще что: можете звякнуть мне завтра, если что случится. А в целом – не беспокойтесь.

– Хорошо, сэр.

Баррет вернулся в свою каюту и взглянул на письма, разложенные на столе. Ни одно из них не показалось ему срочным и важным; ничего личного также не было. Поэтому он спустился на палубу, а дальше двинулся по кратчайшему маршруту: пробежался на корму, вскочил на причальную тумбу и, перекинув ногу через фальшборт, оказался на причале. Целью была будка сторожа. Старик уже успел до нее добраться. Он только что закончил говорить по телефону и протянул старшему помощнику аппарат:

– Прошу, мистер Баррет.

– Как тут с такси, сэр? – спросил Баррет.

– Неплохо. За мной прислала Ассоциация ветеранов – сказали, что машина будет через пару минут… Вообще-то я думал, Вам машина без надобности.

– Обычно – да. Джейн должна была приехать и забрать меня. Сейчас позвоню ей и выясню, в чем дело.

– Никак дружка не выпроводит, – цинично пошутил капитан.

На улице прогудел автомобиль.

– Ну все, моя тачка подъехала. Увидимся во вторник. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр, – откликнулся Баррет.

Он набрал телефонный номер и прослушал несколько гудков. Интересно… может быть, Джейн уже выехала? Но трубку подняли, и он услышал голос жены.

– Это я, – сказал Баррет.

– Добро пожаловать домой, – отозвалась Джейн.

– Но я еще не дома. Я надеялся, что ты заберешь меня.

– Я собиралась, Тим, но… ох, как же я себя ненавижу! Понимаешь, я вчера брала машину – съездить к Маргарет и…

– Попала в аварию?

– Нет. Похоже, на что-то наехала. Сегодня завожу машину и… представляешь, обнаружила, что шина спустила. Мне еще чертовски повезло: она могла рвануть по дороге, а я ехала с Северной набережной… Покрышка просто изжевана.

– Приеду – взгляну, – пообещал он.

– Это было бы просто замечательно, – иронично отозвалась Джейн. – Ну, до встречи.

– До встречи, – повторил он и повесил трубку.

Он медленно зашагал обратно к кораблю. За это время спустили сходни. Кое-кто из команды уже успел переодеться в гражданское и сходил на берег. «Спокойной ночи, шеф», – раздались добродушные приветствия.

– Спокойной ночи, – фыркнул Баррет.

В своей каюте он сорвал с себя форменную рубашку, спустил брюки, отшвырнул ботинки и стянул носки. Наспех ополоснул лицо и руки в раковине, наспех вытерся, прошелся щеткой по своей рыжеватой шевелюре и криво усмехнулся своему отражению в зеркале. Джейн уже давно донимала его, уговаривая отрастить волосы подлиннее, чтобы сделать модельную стрижку, но до сих пор ему удавалось отбиться. Все эти новомодные выдумки ему совершенно не идут: у него слишком жесткое лицо. Как это говорится… грубо вытесанное, что ли? Да, пожалуй, так.

«Тим Баррет, настоящий старший помощник, – подумал он. – Только будь я настоящим старпомом, Профсоюз Моряков объявил бы, что у нас на борту нарушаются права трудящихся». Он пожал плечами и принялся переодеваться в штатское. Эта операция как будто прибавила ему несколько фунтов – хорошо, что не убрала заодно несколько дюймов. Осталось взять саквояж с туалетными принадлежностями. Баррет выключил свет и вышел в коридор. Второй и третий помощники уже ушли. Пожалуй, закоренелый холостяк Спаркс, как всегда, останется на борту. Проходя мимо одной из кают, Баррет остановился.

– Спокойной ночи, Билл, – проговорил Баррет.

– И тебе спокойной ночи, – плотная портьера в дверном проеме всколыхнулась, и из-за нее показался Билл Малони – лысый толстяк с неизменной угрюмой миной на лице.

– А что, Джейн за тобой не заедет? – удивленно спросил он.

– Нет. Она машину уделала.

– Печально слышать. А я-то припас для нее бутылочку «Каскада». Ее любимое пиво. Думал, посидим втроем, выпьем… Слушай, не пропадать же вещи. Может, раздавим на двоих?

– Не сегодня, Билл. Уже поздно.

– Значит, выпью сам. Передай Джейн мои соболезнования.

– Непременно, – заверил его Баррет.

Он спустился на причал и направился к будке сторожа, чтобы вызвать такси.

Дожидаясь машины, он успел подружиться с одним из портовых котов – жилистым черно-белым ветераном, который явно прошел огонь и воду.

– А с ним можно иметь с ним дело, дружище, – заметил шофер, – Как насчет того, чтобы прихватить этого красавца с собой?

– Любите котов? – спросил Баррет, забираясь в машину.

– Ха. Терпеть не могу. Но всяко лучше, чем крысы.

– У вас с ними проблема?

Ответ был известен заранее.

– Ага. Поганые ублюдки, все крушат на пути. Вам бы, небось, и в голову бы не пришло, что они могут грызть шины?

–  Да уж точно, – согласился Баррет.

– А вот представьте, грызут. Будь я проклят, если это не так, – шофер немного помолчал, потом спросил: – Так куда Вам, дружище?

– Вуллара. Эрин-стрит.

– Это же после Оушн-стрит, верно? Пристегните ремень – мы взлетаем.

Насчет «взлета» он слегка преувеличил. Наоборот, они основательно застряли на Кингз-кросс, где раздраженный полицейский, как всегда, безуспешно пытался перераспределить транспортные потоки. Пока машина стояла в пробке, водитель снова заговорил:

– Ну, как там за океаном?

– Какой океан… Обычный каботажный рейс.

– И где побывали?

– В основном, в Новом Южном Уэльсе в Тасмании. Уголь и сталь из Ньюкасла, генеральный груз из Сиднея в Бурни, в Давенпорт и Лонсестон. Картофель, газеты и всякое такое прочее. Загрузились и вернулись в Сидней.

В это время Баррет рассматривал заголовки газет, выставленных в ближайшем киоске. «ЧУМА ОБРУШИЛАСЬ НА ДЖАКАРТУ». «ОГНЕННЫЙ ВИРУС ВСЕ ЕЩЕ НА СВОБОДЕ». И еще: «В РЭНДВИКЕ ПРИНЯТО БЕСПРЕЦЕДЕНТНОЕ РЕШЕНИЕ».

Он рассмеялся.

– Над чем смеемся, дружище? – осведомился водитель, закуривая сигарету.

– Газеты. Про Рэндвик пишут раза в три больше, чем про все остальное. На пожары и эпидемии никто не обращает внимания; единственно важные новости – со скачек.

– Это точно, дружище. Из-за тамошних судей, чтоб им пусто было, я вчера потерял десять фунтов. Чертовы идиоты, совсем из ума выжили.

Они повернули на Нью-Саут-Хед-Роуд и снова набрали скорость. Баррету хотелось просто сидеть в тишине, прислушиваясь к реву мотора, любоваться знакомыми видами и ни о чем не думать. Стадион Рашкаттерс-Бэй с новой площадкой для боулинга… Новые часы на башенке здания банка «Таможенный Кредит» – эти часы ни разу не показывали правильное время со дня их установки. Эджклиффская Почта, плавный подъем Оушн-стрит, белый, сверкающий огнями офис «Клайд Индастриз» – и, наконец, Тревильян-стрит.

– Поворачиваем направо, – бросил Баррет, – потом первый поворот налево, на Эрин-стрит. Дом с белой изгородью и черной калиткой.

– Восемь шиллингов, – сказал водитель, тормозя возле фонаря.

Баррет дал ему десять, вылез из машины и стоял несколько секунд, наслаждаясь забытой атмосферой маленькой оживленной улочки. По одну сторону дороги царила темнота. Во всех коттеджах, кроме его собственного, уже погасили свет. Напротив горели окна высотных зданий – это были частные отели и многоквартирные дома, выходящие на Оушн-стрит. Луна – светлая, почти идеально круглая – озаряла ряд высоких зданий, деликатно маскируя старую штукатурку, трещины на краске и покривившиеся от времени балконные решетки. В листве джакаранд и камфорных деревьев шелестел Легкий теплый ветерок.

Водитель дал задний ход, машина развернулась. Свет фар скользнул по какой-то куче, которая темнела посреди дороги.

Любопытно, что это такое. Баррет подошел поближе. Бесформенная, темная масса на серебристо-сером тротуаре… Животное, скорее всего… Да, собака. Мертвая собака. Кровь натекла густой лужей. «Похоже, машиной сбило, – подумал Баррет. – Хотя как? Движение здесь небольшое… Вот бедняга».

Он склонился над собакой: на ней мог быть ошейник с именем хозяев. Но ошейника не оказалось. Зато теперь Баррет увидел рану, которая и была причиной гибели пса – оттуда еще текла кровь. Дыра, огромная дыра – точно из горла вырван кусок плоти. Никакая машина не могла нанести такое увечье.

«Но что же это было? – настойчиво зазвенел внутренний голос. – Кто убил пса?»

Баррет резко повернулся на каблуках и быстро зашагал к калитке. Еще миг – и он стоял на пороге своего дома.

Глава 2

Пока он шарил по карманам в поисках ключей, дверь распахнулась.

– Входи, – сердито буркнула Джейн. – Да входи наконец. Вечно ты где-нибудь застрянешь. Часами приходится ждать.

– Всего пять минут, дорогая, – мягко поправил ее он. – Там на улице мертвая собака.

– Давай ты расскажешь об этом в комнате. Я замерзла.

– Вообще-то сейчас тепло.

– А мне так не кажется!

– Поплавала бы ты вокруг Тасмании пару недель назад, – пошутил Баррет.

Он шагнул вслед за ней в дом, в длинную гостиную, которая начиналась прямо от входа. Чемоданчик упал, Баррет положил ладони на ее за хрупкие плечи и повернул к себе лицом. Пару секунд он смотрел в ее прекрасное тонкое лицо, обрамленное копной гладких темных волос, смотрел на этот широкий, щедрый рот… когда-то щедрый. Потом поцеловал ее. Он чувствовал – они оба чувствовали – что в этом чего-то недостает. И недоставало уже давно. Ну и ладно. Правой рукой он нашарил застежку ее платья.

Джейн отпрянула.

– Потише, морячок. Не так быстро. На сегодня изнасилование не планировалось.

– Я еще даже штаны не снял, – кисло пошутил Баррет.

– Вот и не снимай. Вначале дело – потом развлечения. Сядь.

Баррет вздохнул, выпустил ее, и Джейн тут же исчезла в кухне. Он плюхнулся в свое кресло. На журнальном столике громоздилась кучка распечатанных конвертов. Посмотрим, что нам пишут… Так, счет за газ. Баррет снова вздохнул, взял следующий. Счет за телефон.

Высокая – выше большинства знакомых ему женщин, – грациозная, Джейн вышла из кухни с подносом в руках. Похоже, она немного оттаяла – по крайней мере, уже не хмурилась.

– Если не ошибаюсь, ты успел пропустить пару-тройку стаканчиков прежде, чем сошел на берег, – заметила она. – Но закусывать будем вместе.

– Кофе пахнет бесподобно, – откликнулся Баррет.

– Понятное дело: знаешь, кто его варил? А еще есть сырный пирог из австрийского магазинчика.

– Зачем ты сказала про сырный пирог!..

– Затем. Такой, как ты любишь, – она чопорно поправила халат, обнаживший было стройные ноги.

– Ох, – выдохнул он. – Прекрасно.

За кофе они говорили о расходах и обо всем, что произошло за время его отсутствия. Когда последний кусок пирога был съеден, Баррет достал трубку, набил ее – и вдруг вскочил и принялся рыться в карманах.

– У тебя что, шило в одном месте? – взвилась Джейн. – Ты можешь хотя бы пять минут посидеть спокойно?

– Спички, – объяснил он. – Должно быть, вывалились в машине.

– Сиди, – приказала Джейн. – Сейчас принесу коробок из кухни.

Баррет взял воскресную газету и начал читать заголовки. Таинственный пожар-вирус, судя по всему, набирает силу. Самое странное в этих пожарах то, что системы обнаружения и гашения огня первыми выходят из строя. Правда, по мнению Баррета, в этом не было ничего странного. Он еще не забыл, как недавно на борту «Катаны» вспыхнул пожар. Огонь уже подбирался к грузу – только тогда они спохватились. Когда пожар был потушен, проверили детектор обнаружения дыма – он работал отменно: все красные лампочки были целы, сирена выла так, что могла разбудить покойника. Но когда такое повторяется раз за разом… Да, пожалуй, это уже наводит на размышления.

Новости из Индонезии… Здесь разыгралась эпидемия бубонной чумы. Неудивительно, что портовое начальство следит, чтобы на прибывающих кораблях принимали меры против грызунов. Но как бы то ни было, даже такая эпидемия вряд ли выйдет из-под контроля в стране, где гигиена и санитария на должном уровне.

Баррет раздраженно пошевелил языком холодный чубук. Черт бы подрал эту женщину… уснула она, что ли? Он открыл спортивную страничку, чтобы узнать, что за «шоковое решение» приняли в Рандвике – и услышал, как Джейн чертыхается на кухне. Ладно, стоит взглянуть, в чем дело.

Джейн стояла посреди кухни, ее глаза метали молнии.

– Если бы я не знала, что ты сюда не заходил – ох, и влетело бы тебе!

– А в чем дело?

– Да всего-навсего маленький домашний полтергейст, – ядовито бросила жена. – Что еще может быть? Последнее время у меня постоянно что-то исчезает. Например, вот этот коробок спичек. Он должен был лежать на плите.

– Сейчас его там нет, – заявил он, окинув взглядом плиту.

– Ну разумеется, болван, – проворчала Джейн. – Как ты думаешь, почему я так ругалась? – Она подошла к буфету и достала новый коробок из упаковки. – Вот, держи. Можешь курить, пока не позеленеешь. Я отправляюсь спать.

– А что там насчет разорванной шины? – спросил он.

– Ты же не будешь копаться в гараже посреди ночи. Или вставать ни свет ни заря. В общем, решай сам. А я хочу спать. Поедешь в порт общественным транспортом, а я позвоню мистеру Уилкинсу на станцию техобслуживания, чтобы приехал и все уладил.

– Идет.

Он решил обойтись без трубки.

Баррет разделся в пустой комнате и аккуратно развесив одежду. В гардеробе по-прежнему висела черная шелковая пижама, которую так любит Джейн… по крайней мере, любила раньше. Ладно, ночь теплая, так что не стоит кутаться. Шлепая босыми ногами, он вышел из ванной. Джейн уже лежала в постели, и ее темно-каштановые волосы так и блестели, рассыпавшись по подушке. Загорелые руки и плечи контрастировали с белизной постели и нежно-розовой ночной рубашкой. Темно-синие, почти фиолетовые глаза критически обследовали его фигуру.

– Ты прибавил в весе, – холодно заметила Джейн.

Баррет был не на шутку уязвлен.

– Могла бы придумать что-нибудь более романтичное.

Она рассмеялась, уже не так зло.

– Да брось ты, Тим. Мы же не парочка потных тинейдежеров в пылу первой страсти. Мы видали и черные дни, и белые… и, я думаю, черных могло быть и больше.

– Все равно, теперь все не так, как должно быть, – упрямо возразил он.

– Конечно. Мы уже не те, что прежде, – ее полные губы тронула немного печальная улыбка. – Кем я была тогда? Глупой девчушкой, которая истратила все свое крошечное наследство на билет в Австралию, страну великих возможностей. А ты был красивым и напористым старшим помощником на большом и красивом корабле.

– А теперь я – старший помощник на маленьком паршивом каботажном судне, – отозвался Баррет и присел на краешек кровати. – Да, конечно, денег стало побольше, а ответственности, между прочим, поменьше.

– А ты не жалеешь, Тим? – она спросила совсем серьезно.

– Я был бы наглым лжецом, если бы сказал, что не скучаю по большим кораблям – таким красивым, комфортабельным… По той атмосфере, по тому обществу. По бесплатному грогу и куреву, черт возьми. Но я знал, на что шел. Ради двух-трех дней дома каждые две недели. По крайней мере, три месяца отпуска ежегодно, да еще месяц – в середине года, – его лицо помрачнело. – Здорово, правда? На самом деле здорово, но…

– Но – что?

– Ты сама знаешь. Черт побери, Джейн, ты не догадываешься, что я завидую другим офицерам, каждому, кто успел жениться? Я вижу, как они спешат домой. Дома у них не так хороши, как наш, а про их жен и не говорю – куда им до тебя. Но есть вещи, которые гораздо важнее красоты. Их жены любят то же, что и они – те же книги, те же фильмы, еду, напитки. Завтра утром я увижу ребят – и все они будут выглядеть довольными и отдохнувшими. Будто все напряжение, все проблемы оставили дома. Они будут счастливы. А я? Что с нами происходит, Джейн?

– Ты остался самим собой, Тимоти, – сказала она, – Я бы не хотела, чтобы ты изменился. Но ты же знаешь, что со мной происходит – все еще происходит.

Он пожал плечами.

– Знаю. Мы хотели ребенка, но… это еще не все. Не знаю, что бы я делал, если бы потерял тебя, – ему удалось выдавить улыбку. – Тогда бы я мог жаловаться на жизнь. Но я хочу тебя, Джейн. Хочу до безумия. И ты знаешь это.

– Да. Я знаю. Знаю, дорогой. Все наладится, я обещаю.

Она привлекла его к себе. Скользнув под покрывало, он ласкал губами ее кожу…. Но что-то холодное все еще стояло между ними.

– Нет, не сейчас, – чуть слышно прошептала она, снова отстраняясь.

– Пожалуйста, – настаивал он. Тепло ее тела ощущалось сквозь тонкую ткань ночнушки. Джейн уперлась ладонями в его грудь и почти оттолкнула его. И тут до него дошло, что кто-то барабанит в дверь.

– Миссис Баррет! Миссис Баррет! – взывала какая-то женщина.

Баррет выругался.

– Соседи, черт бы их побрал, – он мрачно ухмыльнулся: – Всем в укрытие, Марс атакует!

– Это миссис Пурдом, из соседнего коттеджа, – холодно сказала Джейн. – Когда истратишь запасы яда, сходи, выясни, что ей нужно.

– Почти уверен: стакан сахара.

– Не глупи, Тим. Это может быть что-то серьезное.

Призвав всю свою решимость, Баррет вылез из постели, закутался в халат Джейн и кое-как затянул пояс. Пол неприятно холодил босые подошвы. Он подошел к двери и распахнул ее.

– Ох, мистер Баррет, я и не знала, что вы дома!

Баррет глядел на маленькую женщину: ее худое лицо было бледным, как мел, и мокрым от слез.

– Ни за что не стала бы тревожить вас так поздно, но все очень серьезно. Вправду серьезно. Можно мне позвонить?

– Ну конечно. Входите.

– Это маленький Джимми, мой сын, – она снова заплакала. – Ох, это ужасно, ужасно… А у мужа ночная смена…

Баррет провел ее в спальню. Джейн уже встала и закуталась в плотный домашний костюм.

– Вы хотите позвонить доктору, миссис Пурдом? – встревоженно спросила она.

– Да, да, миссис Баррет. Доктору Хьюму. Мы всегда к нему обращаемся.

– Сейчас найду номер, – сказала Джейн.

– Ох, не беспокойтесь, миссис Баррет. Я помню, – склонившись к телефону, который стоял на прикроватном столике, она дрожащими руками стала крутить диск, но сбилась и начала сначала. – Ох, доктор, доктор… Ох, миссис Хьюм, можно мне поговорить с доктором? Это миссис Пурдом… Да, это важно, очень важно… маленький Джимми… ему искусали все лицо… нет, не паук.

– Думаю, ты можешь оказать первую помощь, Тимоти, – тихо произнесла Джейн.

– Конечно.

Он быстро прошел в соседнюю комнату, натянул брюки прямо на пижаму, сунул ноги в кожаные туфли. Входная дверь была все еще открыта; он широким шагом вышел на улицу. Сквозь соседнюю дверь пробивался свет.

Баррет вошел. Планировка была почти такой же, как у них в доме, вторую спальню использовали как детскую. Вот детская кроватка; на полу под ней растекалась лужа крови. Ребенок, который лежал в кроватке, не кричал, как обычно кричат дети, а издавал тоненькие мяукающие стоны.

Баррет склонился над кроваткой – и ему едва не стало дурно. Лицо ребенка было не просто искусано – его буквально изгрызли. Нужно что-то делать… но как? На корабле все проще – там есть средства для оказания медицинской помощи. Ладно, самое главное – остановить кровь, это вопрос жизни и смерти. Остановить кровь и предотвратить заражение – если еще не слишком поздно.

Окно, выходящее в темный сад, было открыто. На бельевой веревке смутно белели полотняные квадратики. Сойдет: конечно, они не стерильные, но достаточно чистые. Он выскочил наружу, сорвал несколько салфеток с веревки. Потом вернулся, очень нежно и осторожно приложил кусочек ткани к обезображенному лицу ребенка, не закрывая рта и того, что осталось от носа. Салфетка немедленно пропиталась кровью. Он взял другую. Потом третью.

– Мистер Баррет, мистер Баррет, – миссис Пурдом схватила его за локоть. – С ним же все будет в порядке, правда? Он поправится?

– Конечно, – солгал Баррет.

«С лицом пластические хирурги что-нибудь сделают, – подумал он, – а вот зрение в левом глазу уже не восстановишь».

В этот момент появился доктор – к немалому облегчению Баррета. С миссис Пурдом он говорил, пожалуй, грубовато, но без злобы, спросил Баррета, что тому известно о происшествии и какие меры приняты. Затем он осмотрел ребенка – быстро, но тщательно.

– В последнее время подобные случаи участились, – изрек он с горечью. – Их стало слишком много. О чем думает Совет Крысоловов – Служащие по контролю за грызунами, как они себя величают – Бог знает. По моему, пора бить тревогу.

Баррет перенес изувеченного ребенка в машину доктора и осторожно уложил на заднем сиденье. Миссис Пурдом в панике рвалась в машину.

– Не дергайте ребенка, мадам! – раздраженно прикрикнул доктор. – Говорю Вам, не трогайте его! – Он кивнул Баррету: – Спокойной вам ночи. И спасибо за все.

В молчании Баррет и Джейн наблюдали, как исчезли за углом красные огоньки стоп-сигналов, потом вернулись в дом.

Закрывшись в ванной, Баррет тщательно отмывал руки. Дело было не в крови. Он знал, что за животные нанесли эти укусы. Моряки ненавидят крыс еще сильнее, чем жители суши.

Наконец он вернулся в спальню. Джейн уже лежала в кровати, и Баррет пристроился рядом.

– Бедная женщина, – промолвила она. – Бедное дитя.

– То, что сказал доктор – это правда? – спросил Баррет. – Насчет похожих случаев в округе?

– И не только здесь, но по всему Сиднею. Кто-то мне говорил, что это как чума – вспыхивает снова и снова. То крысы, то блохи… потом будут акулы в бухте и на океанских пляжах.

– Крысы хуже любых акул, – тихо проговорил он. – С акулами мы сами виноваты – не надо плавать в незащищенном месте. А эти подлые твари нападают на детей в кроватках…

– И не только на детей. Ты читал газеты?

– Не читал. В Тасмании местных газетенок не попадалось.

– На прошлой неделе искусали двух пожилых пенсионерок – точно так же, как бедного маленького Джимми Пурдома. Одну недалеко отсюда, вторую – в Мэнли. А еще нашли пьяного с разорванным горлом. Полиция считает, что это крысы.

– А еще собака, – почти прошептал он. – Мертвая собака на дороге, возле нашего дома.

– А я видела кота несколько дней назад. Мертвого. И тоже что-то с горлом.

Баррет жестко рассмеялся.

– Ну прямо как у Браунинга:

«Крысы —

Различных мастей, волосаты и лысы —

Врывались в амбар, в кладовую, в чулан,

Копченья, соленья съедали до крошки,

Вскрывали бочонок и сыпались в чан,

В живых ни одной не оставили кошки…»22
  Здесь и далее стихотворение Р. Браунинга «Крысолов из Гаммельна» в переводе С. Маршака. (Прим. ред. )


[Закрыть]

– Собаки и коты вопиют о помощи, – отозвалась она.

– Но все это слишком серьезно, Джейн. Я сомневаюсь, что они в состоянии нападать на здоровых и трезвых взрослых – а угроза эпидемии? Завтра, когда буду возвращаться, принесу пару ловушек и яд. И, пожалуйста, следи повнимательнее, чтобы не скапливался мусор.

– Я всегда слежу.

Раздался резкий щелчок: Джейн выключила свет.

– Надеюсь, это были крысы, – неуверенно начал Баррет. – Ребенок Пурдомов, потом эта собака…

– Ты о чем, Тим?

– Ну… не знаю, как сказать. Мне показалось, я кое-что видел, когда мы возвращались от соседей – какое-то животное. Оно быстро прыгнуло в тень. Больше похоже на кенгуру. Небольшого кенгуру.

– Не выдумывай, – возразила она. – Когда это кенгуру бегали по городу?

– Да, но…

– Лучше постараемся уснуть.

Он прижал ее к себе и поцеловал, но Джейн не ответила на поцелуй и повернулась к нему спиной. Интересно, уснула она или только притворяется? «Наступает время, когда мне начинает казаться, будто весь мир против меня, – думал он. – Если бы не эта история с миссис Пурдом…»

Тут он одернул себя.

«Как можно быть таким себялюбивым, Баррет, тебе следовало бы стыдиться. Пусть даже…»

И вспомнил, как все было у них с Джейн до ее беременности – пока все не пошло наперекосяк. Они потеряли ребенка, да и сама Джейн едва не погибла. Он вспомнил, как приезжал домой: вино, которое они пили вместе, откровенная, ничем не омраченная радость тела, когда все напряжение улетучивается, все отчуждение, которое появляется после разлуки, бесследно исчезает.

Он вспоминал снова и снова.

Рано или поздно это должно произойти. Рано или поздно появится женщина – симпатичная, неглупая – и доступная. И я не смогу удержаться от этого шага. Да, я люблю Джейн. Благодаря ей я знаю, что у меня есть дом, но… Кто сказал, что брак – не просто две пары ног в одной кровати? Джонсон? Он был прав, однако…»

Баррет повернулся и неловко поерзал, стараясь не потревожить эту женщину, которая спала рядом. Пока она сама не готова – если вообще когда-нибудь будет готова – любая попытка добиться близости принесет больше вреда, нежели пользы.

И с облечением провалился в тяжелую дремоту.

И вдруг где-то завыли сирены – недалеко и довольно громко. Сна как не бывало. Полиция? Скорая? А может быть, пожарные?

Баррет бесшумно выскользнул из-под одеяла и вышел в сад. Луна стояла низко, на востоке небо слегка окрасилось – приближался рассвет. А на западе, над окрестностями Паддингтона, дрожало ржавое зарево, то появляясь, то исчезая. Ночь звенела переливами сирен.

«Сначала крысы, – недовольно подумал Баррет, – теперь поджигатели».

Он еще немного постоял, а потом прошел на кухню и поставил чайник на плиту.

Если он вернется в постель, все равно ни за что не уснет. Он знал это наверняка.