Текст книги "Испытание музой (СИ)"

Автор книги: Берта Рокавилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   – И ты хочешь такие туфли?

   – Нет, но я видела, как эти две девушки с ненавистью друг на друга смотрели. Нечасто доведется увидеть такую гармонию. Эти вещи были созданы, чтобы быть вместе. Как я и моя муза. Как желуди с одного дуба. А ты говоришь, почему я плачу, – Вера облизала остывающий шоколад с ложечки и задумалась, не заказать ли еще.

   – Он хоть красивый?

   – Отношения должны быть красивыми, а не мужчина, – процедила Вера, всерьез подумывая о том, как бы поскорее закончить это всё – в смысле праздники, шопинг и общение с любимой подругой, – и запереться в своей норке. Она помнила из Хаббарда, что чем хуже человек становится, тем больше его способность стать еще хуже. За последнее время она сильно отдалилась от людей, и уж точно не потому, что стала лучше. Нетерпимость, снобизм, просто мизантропия не украшают – но именно это позволило ей понять и оценить музу, посмотреть на мир с его точки зрения. Однако ведь обещала подруге шопинг, надо дотерпеть. У Зиновьева есть: «Качества человека определяются количеством социальных отношений, которые он готов вытерпеть». И ведь слово-то как удачно подобрал – вытерпеть! – Ты уже придумала, что мы купим тебе на подарочную карту?

   – Ладно, Верка, туфли я не хочу. Попробуем найти мне такой пиджак, чтобы я не выглядела в нем как председательница колхоза из фильмов 40-х годов.

   – Медальку на лацкан не вешай, вот и не будешь похожа, – съязвила подруга.

   – Может, приталенный какой или твидовый, главное, не обляпать его шоколадом еще до покупки. – Маринка обратилась к официанту: – Где у вас можно пописать руки?

   Твидовых пиджаков оказалось два, причем один – с замшевыми заплатками на локтях, как у заправского журналиста. Маринка вышла из примерочной и крутилась перед большим зеркалом.

   – Этот хужовее, – мрачно сказал совершенно посторонний мужик, проходя в соседнюю кабинку.

   – Почему это?

   – Пижонский, – ответил он еще более мрачно. Слово «пижон» явно было для него хуже матерного.

   – Я думаю, стоит прислушаться к мнению мужчины, – резюмировала Вера. – У него глаз не замылен, он объективен.

   Пока Маринка примеряла другой пиджак, этот кент вышел из примерочной, босой и в трусах, повесил неподходящие брюки, выбрал другие и скрылся за занавеской.

   – Человек в нижнем белье выглядит даже более жалким, чем голый, – сказала Вера подруге.

   – Я всё слышу! – донеслось из-за занавески. Подруги прыснули, как школьницы, и переместились в другой отдел.

   – Ну, а вот скажи! Ты бы со своим первым могла сойтись? Ведь вы стали старше, мудрее, теперь-то вы так глупо себя не поведете.

   – Я фантастические сценарии не рассматриваю!

   – Почему фантастические? Может, мы его сегодня встретим на новогодней распродаже! Что ты станешь делать?

   – Убегу. Если во второй раз у нас все не очень хорошо сложится, и я снова почувствую себя несчастной, то исправить это будет уже невозможно. Заново пережить тот ад, что был у нас при расставании, заново причинить ему такую боль, какую я причинила тогда – это немыслимо! Именно потому, что мы стали старше и мудрее. Молодость глупа и жестока, а сейчас я старая и мудрая, а значит, буду терпеть, буду несчастной до конца жизни. Возможно, что и он будет терпеть отнюдь не по любви, а из чувства долга. А оно нам надо? Бери вон тот, приталенный.

   – Почему?

   – Потому что в нем ты не похожа на председательницу.

   – Нет, почему вы непременно должны быть несчастны во второй раз?

   – Потому что люди не становятся лучше с возрастом – только хуже. Обиды оставляют шрамы, шрамы болят и портят характер.

   Маринка снова ушла в примерочную, а перед зеркалом возникла дама за 60, ярко накрашенная, с тщательно уложенной прической и маникюром. Она примеряла розовое платье с воланом на груди, поводила плечами, покачивала бедрами и явно нравилась себе в розовом. Проходящему мимо мужчине она кокетливо улыбнулась. Было очевидно, что дама видит в зеркале совсем не то, что окружающие.

   «Господи, неужели и я так буду?! – с ужасом подумала Вера и осознала, что сейчас снова расплачется. – Нужно срочно вспомнить что-нибудь смешное. – Она стала смотреть на даму в розовом и искать в ней смешное. Но это не было смешно, скорее, жалко. – Нет, нет! Никогда! Книжки, компьютер, шахматы! На склоне лет можно заниматься чем угодно, только не наукой обольщения! А вдруг и я со стороны выгляжу так же? Не по возрасту мне любовные страдания, я не девушка, я тётка... Но что же делать, если не случилось со мной этого вовремя? Вернее, случилось, но не так. А хочется, чтобы жили долго и счастливо, ворковали бы как голубки и умерли в один день. Не было счастья понимания, не было взаимности... Однако надо себя контролировать!»

   – Ну как? – Маринка вышла из примерочной, покачивая бедрами точно так же, как леди в розовом. И Вера наконец рассмеялась.

   В конце торговой галереи разноцветными огнями переливалась вывеска боулинга, и глаза Веры тут же загорелись, подтверждая тем самым ее же теорию игры. Она была готова даже терпеть подружку еще несколько часов, если только та составит ей компанию.

   – Пойдем же! Покатаем шары, это здорово!

   – Ну куда мы теперь с покупками? – заныла Марина.

   – Мы их сдадим в камеру хранения.

   – Вот еще! Новые вещи сдать! А сопрут?

   В общем, этого и следовало ожидать. Уже много лет Вере не удавалось склонить подругу к каким-либо играм. В шахматы ей было скучно, в бадминтон – потно, а монополии она не понимала в принципе. У нас одинокий человек не может прийти в клуб, чтобы покатать шары! Нет, он сначала должен найти, с кем их катать! Но разве не для того и задуман клуб, чтобы там, в клубе, и найти единомышленника? Но так бывает только в западных фильмах, и Вера завидовала персонажам «Большого Лебовски». Всё это ее снова страшно раздосадовало, и она уже спешила домой с мыслью скачать из интернета какую-нибудь компьютерную игру, чтобы стать Карлсоном окончательно.

   «Человек начинается с желания невозможного. И если исполнение моего желания невозможно, что ж, пусть будет так! Именно оно – главное, что есть во мне. Открою шампанское, выстрелю пробкой в потолок и, пока бьют часы, загадаю желание. И буду жить с ним до следующего Нового года. А там как Бог даст», – думала Вера в метро, расставшись с подругой на пересадочной станции. Шопинг ведь конечен, независимо от того, нашли вы желаемое или нет. Недовольная купленным пиджаком Марина отправилась домой, а Вера с туфлями на небезопасном каблуке вернулась, когда уже стемнело, и обнаружила, что у нее до сих пор не наряжена елка. И когда она занялась этим богоугодным делом, зазвонил телефон.

   – Да!

   – Привет, это я.

   Вере пришлось несколько мгновений собираться с духом, чтобы ровным тоном ответить музе:

   – Привет!

   – Я был неправ.

   – Никогда не поздно исправиться.

   – Ты с кем Новый год встречаешь?

   – Наверное, с тобой, вдвоем, – уверенно ответила она.

   – Принести ёлку?

   – Ёлка есть. Принеси шампанское.

2012