Текст книги "Зеркало Кассандры"

Автор книги: Бернар Вербер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

59

Я была уверена, что они согласятся. Они не решаются сказать это вслух, но им приятно мое общество.

В конце концов, я молодая и очаровательная девушка, которой не хватает в их коллективе.

Я – свежая нотка на фоне этой грустной и смрадной свалки.

Они, сами того не зная, ждали меня. И они поймут, что я им необходима.

60

Трубы Молоха, освещенные полной луной, выглянувшей в прорехи туч, издали кажутся похожими на два диковинных рога. Обитатели Искупления привели Кассандру в северный район, туда, где грузовики мусорщиков ежедневно изрыгают горы городских отходов.

Они показывают девушке довольно глубокий металлический контейнер, и Эсмеральда объясняет правила обряда посвящения.

Именно в этот контейнер мусорщики каждый вечер сбрасывают отходы со скотобоен. Поэтому здесь запах особенно отвратителен. Если Кассандра сможет высидеть целую ночь среди кошмара гниющей плоти, то наутро будет признана полноправной гражданкой Искупления.

Значит, мне нужно будет вынести зловоние разлагающейся тухлятины. Кажется, это не так уж и трудно. Теперь, когда я перешагнула порог отвращения перед свалкой, я думаю, что смогу вытерпеть любой смрад.

Орландо продолжает:

– Спускайся в контейнер, девчушка. Тут у тебя есть лестница, по которой можно выбраться наружу. Как станет невмоготу там сидеть, просто вылезешь. Северные ворота совсем близко. Там сразу увидишь дорогу и поймаешь машину, чтобы поехать домой.

– Вернешься к своим друзьям, в школу, – добавляет Фетнат. – К нормальной жизни…

Африканец протягивает девушке спичечный коробок и говорит:

– Такие вещи могут понадобиться, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Нет, я совсем не понимаю, что он хочет сказать. И меня раздражает то, что он все время одно и то же повторяет.

Кассандра спускается по лестнице и устраивается на дне провонявшего гниющей кровью чана. Каждый из провожатых стучит в знак прощания по металлической стенке контейнера, затем они все вместе удаляются.

– Прощай, Золушка! – бросает Эсмеральда.

– До утра, – отзывается Кассандра.

Смешок Кима становится единственным ответом всей группы. Девушка слышит вдалеке низкий голос Орландо:

– Вот, кстати, еще: «Кто рано встает, тому Бог подает». Вранье. Антипоговорка гораздо вернее. Бог подает тем, кто ложится поздно и встает поздно, Маркиз.

– Почему же, Барон?

– Ну потому, что тот, кто допоздна веселится, обзаводится целой кучей приятелей, которые потом ему помогают в карьере. Сеть ночных друзей – это и игроки в покер, и те, кто групповухой занимается, и вампиры, и любители обмениваться партнерами в сексе, и даже…

Голоса тают в ночи. Девушка с большими светло-серыми глазами садится на ржавый металл и прерывисто дышит.

Надо преодолеть этот порог, затем то, что кажется отвратительным, станет выносимым, а может быть, и приятным. Как вино. Как сыр с сильным запахом. Можно не только ко всему притерпеться, можно научиться из всего извлекать удовольствие. Вопрос привычки.

Кассандра сидит и ждет.

Через час слышится гулкий рев поршней, приезжают грузовики. Люди в флуоресцентных оранжевых комбинезонах и толстых резиновых перчатках сбрасывают мешки в правую сторону контейнера. Кассандра, чтобы ее не заметили, переползает влево и наблюдает за растущей перед ней горой пакетов с мясом.

Вскоре подъезжают новые грузовики. Горы прозрачных мешков становятся еще выше. Некоторые при падении разрываются. Из них доносится отвратительный запах разлагающегося мяса.

Это часть этапа Гниения. Кстати, Франция – это страна ферментации. Все наши съестные деликатесы – результат искусного использования работы крошечных грибков. Сыры, которыми мы так гордимся, делаются из ферментированного молока. Вино – это ферментированный виноградный сок. Хлеб – это мука, перебродившая с дрожжами. Шампиньоны растут на гниющем конском навозе. Чтобы получить рокфор с его сильным запахом, нам удается даже сыр заставить ферментировать. И вино – для получения уксуса…

Кассандра Катценберг глубоко дышит. Когда грузовики разъезжаются, девушка усаживается на прозрачные пластиковые мешки, заполненные розовыми и красноватыми мягкими кусками мяса. Запах становится все более и более едким.

Мое очередное испытание заключается в преодолении запаха смерти.

Но на этот раз Кассандра к нему готова. У нее есть время адаптироваться к враждебной среде. Она делает резкие вздохи, давая легким возможность постепенно привыкнуть к трупному смраду.

Завтра они будут вынуждены признать, что я прошла испытание с успехом…

Она улыбается.

Могла ли я подумать, что буду сдавать экзамен на право стать бомжом.

Ее часы показывают: «Вероятность смерти в ближайшие пять секунд: 16 %».

На три процента выше нормы. Все хорошо. Я просто должна побороть свое отвращение.

Ночь становится все темнее. Кассандра вытягивается на мешках, но заснуть не может. Вместо того чтобы считать баранов, она решает искать антипоговорки. Так завтра ей будет о чем поговорить с Орландо.

«Хочешь мира – готовься к войне»… Правильнее будет наоборот: «Хочешь мира – готовь мир».

Орландо прав, наши предки ошиблись.

Попробуем другую.

«У сильного всегда бессильный виноват». Правильнее наоборот: «В борьбе сильного и слабого, прав обычно слабый».

Вдруг она слышит какой-то шорох.

Она достает спичечный коробок, подаренный Фетнатом, и освещает пространство вокруг себя. Она видит блестящие разорванные мешки с ярко-красным мясом.

Мираж.

Она замечает мешок, заполненный голубыми глазами, без всякого сомнения свиными, которые, кажется, смотрят на нее сквозь пластиковую пленку. У Кассандры возникает ощущение, что они говорят с ней.

«Нас наказали, хотя мы не сделали ничего плохого. Мы обречены на гибель с самого рождения. У нас нет ни одного шанса на спасение, никакой возможности изменить свою судьбу. Наши часы вероятности с самого рождения показывают сто процентов. И, словно в насмешку, они нас еще и ослепили. Вот наши глаза, среди нас кривых не встретишь».

Кассандра ощущает неприятную дрожь и резко подается назад. Ее ногти вспарывают мешок с потрохами. Из него исходит волна чудовищного теплого запаха.

Кассандра задерживает дыхание, борясь с отвращением. Она чиркает новой спичкой и осматривается, чтобы случайно не прорвать еще один мешок. И очень вовремя, поскольку едва не наступает ногой на пакет с мозгами.

Почему их не продали?

Она думает, что мясо, видимо, испорчено или, быть может, животные были больны чем-то вроде коровьего бешенства или свиного гриппа.

Смрад невыносим.

Я на кладбище.

Она делает все более короткие вдохи.

Не хочу возвращаться в нормальный мир. Хочу остаться здесь. Я выдержу испытание. Любой ценой.

Кассандре Катценберг приходит в голову, что обитатели Искупления заставили ее проходить обряд посвящения так же, как это делают дикие африканские племена, папуа и жители джунглей Амазонии. Она словно вступила в контакт с доисторическими людьми.

Они стреляют из лука, строят хижины. В самом центре Франции двадцать первого века, где все имеют удостоверения личности, деньги, где на каждого возложена ответственность, они совершенно свободны. У них на теле нет татуировки-штрихкода.

Я тоже хочу быть свободной, как они. И готова заплатить за это.

Кассандра решила выдержать испытание. Она отрезает себе пути к отступлению: чтобы не поддаться искушению и не потерять шанс стать гражданкой Искупления, идет к лестнице, по которой спустилась внутрь контейнера, приподнимает ее и толкает так, что та падает на землю с другой стороны металлической стенки. Теперь Кассандра не может достать ее.

Нас заставляет страдать страх ошибиться в выборе, но, когда выбора нет, нет и страданий.

Кассандра садится и чиркает спичкой, освещая циферблат часов. «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 17 %».

На самом деле, эти часы дают мне преимущество. Я – человек, избавленный от необоснованных страхов. Я ничего не боюсь, потому что могу отличить настоящую опасность от мнимой. Я думаю, что мой брат Даниэль даже не осознавал все значение своего открытия. Рассчитав опасность, он уничтожил тревогу.

Кассандра ощущает себя сильной, она полностью владеет собой.

Когда эти четыре бомжа примут меня в свою компанию, Искупление станет моим убежищем, и уже оттуда я продолжу поиски брата и предприму попытки разгадать тайну моего детства. Мне надо будет изменить внешность. Я уже испробовала спортивный и готический стиль, я уже одевалась деловой женщиной, теперь мне нужен более скромный вид. Студентка, быть может.

Неожиданно рядом опять раздается шорох.

Шаги. Лапы.

Но это существо меньше и легче, чем собака.

Лис Инь Ян?

– Работа? Работа? – говорит Кассандра.

Но ответного рычания не слышно.

Луна исчезает за тучами. Кассандра чиркает спичкой и при ее свете пламени видит источник шорохов. Ее передергивает.

Десятки маленьких визитеров копошатся среди мешков. Затем десятки превращаются в сотни. А сотни – в тысячи.

Господи, испытание состоит не в зловонии, а… в них.

В крысах.

Если я останусь, они меня убьют; если убегу, то не смогу вернуться в Искупление. И лестницу я выбросила!

Кассандра чиркает спичкой. К счастью, полчища грызунов, похоже, боятся огня.

Я похожа на первобытных людей, которые жгли костры вокруг своих стоянок, чтобы спать спокойно.

Крысы держатся на расстоянии и пока только роются в самых дальних мешках, содержащих говяжьи потроха.

Кассандра ищет выход из положения. Лишь только спичка гаснет, она зажигает другую. Но уже самая смелая крыса, преодолев страх перед огнем, осторожно приближается к девушке. Кассандра сосредоточивается.

Мы все…

Продолжение она произносит вслух.

– …обитатели этой планеты. Нас всех пронизывает одна и та же жизненная энергия. И ты, маленькая крыса, полна этой жизненной энергии. Мы все – пыль, образовавшаяся при рождении Вселенной.

Грызуном скорее движет любопытство, чем агрессия. Его уши шевелятся, он как будто понимает ее слова. Он смешно дергает длинными усиками. В свете спички дрожит его мохнатая тень. Кассандре он кажется почти хорошеньким.

Его собраться робко следуют за ним. Вскоре Кассандру окружает кольцо крыс.

– Нет, вы не будете вести себя, как собаки. Вы, крысы, вы же умнее собак, правда?

Самый первый грызун находит кусок мяса в ближайшем к Кассандре мешке. Он садится на задние лапы и начинает есть.

Это свиная почка. Крыса вонзает свои резцы в то, что издали кажется сочной грушей. Но вместо желтого сока из-под зубов грызуна брызжет темная жидкость с затхлым запахом. Мордочка и усы крысы окрашиваются в алый цвет.

Спичка гаснет. Кассандра быстро зажигает другую, и очень вовремя. Кольцо грызунов начинает сжиматься. Девушка держит спичку в руке столько, сколько может вытерпеть. В эту минуту она мечтает о свечке. Но огонь обжигает ей пальцы, она бросает спичку и как можно быстрее зажигает следующую.

Во время секундной паузы, пока она лихорадочно нащупывает очередную спичку, Кассандра слышит, как маленькие когтистые лапки с шуршанием передвигаются по пластиковым мешкам в ее сторону.

Она вспоминает поговорку Орландо и придумывает не противоположное по смыслу изречение, а продолжение:

«В стране слепых одноглазые не страдают глухотой».

Это вызывает у нее улыбку.

Орландо прав.

Когда спичка гаснет, она на долгие мгновения оказывается в темноте, и слух ее обостряется настолько, что она слышит самый тихий шорох приближающихся к ней лапок.

Ее взгляд падает на часы, цифры которых, к счастью, светятся в темноте: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 67 %».

Кассандра быстро чиркает спичкой.

Поскольку ни одна камера не может снимать происходящее, она заключает, что Пробабилис сводит воедино разного вида сведения.

Быть может, программа принимает во внимание присутствие крыс в этом месте в это время. Потом прибавляет информацию, считанную с самих часов: частота пульса и удельное сопротивление.

Я должна держаться. Если я пройду это испытание, мне уже ничто не будет страшно. Нужно думать о чем-нибудь другом.

«То, что не убивает, делает нас сильнее»? Честно говоря, не уверена.

Наверное, все-таки наоборот.

То, что не убивает, приближает… смерть.

Жертвы несчастных случаев на дорогах не умирают, но навсегда остаются калеками. Ницше ошибался, а Орландо прав.

Спичка гаснет. Шорох коготков приближается. Кассандра торопливо чиркает палочкой с фосфорной головкой.

Или…

«То, что не убивает, сводит нас с ума».

Кассандра думает о том, что, когда увидит Орландо, сообщит ему эту антипоговорку.

Если я его увижу…

Наконец она зажигает последнюю спичку. Ее взгляд не отрывается от пламени. Этот продолговатый неверный огонек – ее последняя защита. Потом – неизвестность.

Огонь.

В двадцать первом веке она зависит от огня, как первобытные люди.

Дорого заплатила бы Кассандра за второй коробок спичек.

Палочка горит, ее теплый свет переливается то желтым, то оранжевым, то красным. Каждая секунда, согретая и освещенная этой простой хрупкой деревянной щепочкой, кажется ей вечностью. Она понимает, что от последней спички зависит вся ее жизнь. Она смотрит на огонек, ее глаза зачарованно следят за его продвижением по чернеющему дереву. Она не решается опустить глаза, но боковым зрением видит: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 83 %».

У брата было девяносто восемь процентов, и то он сумел выкрутиться. Пока остается хоть один процентик шансов на выживание, можно надеяться.

Пламя обжигает ей большой палец и с шипением гаснет.

Луна так и не появилась из-за облачной пелены. В течение нескольких секунд темнота становится абсолютной. Дыхание Кассандры делается все более частым.

Удивительно, но крысы не сразу накидываются на нее, они словно хотят убедиться в том, что огонь их уже не потревожит.

Круг грызунов очень медленно сжимается. Кассандре они уже совсем не кажутся хорошенькими.

Они не торопятся.

Вдруг тишину разрывает визг. Это сигнал.

Все крысы атакуют одновременно. Кассандра прячет лицо в ладонях, сворачивается в позу зародыша и, зажмурившись, вопит:

– Мама!

Ей снова кажется, что время останавливается.

61

Я произнесла слово «мама».

Оно само откуда-то возникло.

Какие слова говорят люди перед смертью?

«Вперед, я уверен в том, что этот мостик из лиан очень прочный». Или: «Ты думаешь, ты меня напугал своим пистолетом?» Или еще: «Странный какой-то привкус у этого блюда».

В такие моменты трудно придумать что-нибудь остроумное. Голова занята другим. Рассудок помрачен близостью гибели. К ней надо срочно подготовиться.

Поэтому большинство людей перед смертью говорит лишь «Хр-р-р».

А я сказала «мама».

Откуда-то вдруг пришло. Как тысячам великих воинов в последнее мгновение жизни.

А Наполеон говорил «мама» перед смертью? А Аттила? А Цезарь?

Смерть…

Вот она и настала. Я не думала, что она будет такой. Вот ведь как, можно предсказывать будущее и не увидеть последнюю сцену собственного фильма.

Нет.

Я не хочу закончить так.

Мне еще столько нужно сделать в жизни.

Это было бы… безответственно.

– Античная Кассандра! О, моя Кассандра, ты, несмотря на разделяющие нас века, отныне стала мне далекой матерью. Сделай что-нибудь, чтобы остановить этот кошмар!

Видение в образе женщины в белой тунике является перед ее глазами. Она держит в руках книгу: «Приключения Кассандры Катценберг». Она качает головой:

– Нет. Ты – в настоящем, а настоящее пожирает все, как пожар. Оно пожирает прошлое и будущее. Настоящее – король-разрушитель. От того, что произойдет в следующие секунды, зависит твоя дальнейшая судьба и судьба всего мира. И никто не может тебе помочь.

– Помоги, прошу тебя. Я ведь даже мужчин еще не знаю. Я девственница.

– В семнадцать лет? Так тебе не хватает этого маленького опыта? Ты поэтому не можешь умереть спокойно?

– Я хочу хотя бы один раз заняться любовью, хочу, чтобы меня выслушали, хочу открыть тайну своего детства, хочу узнать, кто я и почему обладаю даром предвидения, хочу найти своего брата…

– И ты думаешь, что кто-то поднесет тебе все это на блюдечке? Никто тебе ничего не должен. Никто не обязан дарить тебе любовь, внимание, знания… и уж тем более деньги и многочисленные оргазмы!

– Значит, я умру?

– Будь, как я, будь, как все, смотри на жизнь философски, не жалей себя и не требуй ничего. Ты – всего лишь одно из миллиардов человеческих существ, ты живешь, как все, и умрешь, как все. Ты хочешь объяснений? Пожалуйста, жизнь – это фильм с плохим концом.

– Я не хочу смиряться. Мой брат мне запретил.

– Кем бы ты ни была, ты заменима. Твой брат тоже. Вы ничем не лучше остальных. Вы тоже умрете. Ты называешь себя «пылью Большого взрыва», ну так и превращайся в пыль…

Великая Жрица открывает «Приключения Кассандры Катценберг», поправляет тунику на плече и констатирует:

– Лично я, как читательница твоей жизни, принимая во внимание то, что ты выкинула лестницу, что твой контейнер затерян посреди свалки, куда никогда не заглядывают ни полицейские, ни кто бы то ни было еще, что он кишит крысами, совершенно не представляю, как героиня может остаться в живых. Какой поворот сюжета!..

Она погружается в книгу, бормоча:

– По моему мнению, это один из тех современных романов, где главная героиня вдруг погибает в самый разгар действия и появляется второй герой, который перехватывает эстафету и продолжает расследование. Больше ничего в голову не приходит. А ты видишь какой-нибудь другой вариант развития сценария?

62

Кассандра кричит от боли, мелкие зубы впились в ее тело со всех сторон. Это похоже на неудачный сеанс иглоукалывания. Такая смерть кажется ей не вполне героической.

По крайней мере, это не собачьи клыки.

Хотя с ними все кончилось бы быстрее.

Она ждет смерти, но неожиданно слышит свист и резкий звук ударов неподалеку от себя. Крысы замирают. Раздается новый свист и жалобный визг. Крысы, насторожившись, отпрыгивают от Кассандры. На грызунов сыплются удары. Оставив свою жертву, они с писком бросаются наутек.

Кассандра поднимается на ноги. Льющийся сверху свет ослепляет ее.

– Барон? – спрашивает она.

– Давай быстро вылезай оттуда!

Нет, это не Орландо.

Она видит спускающуюся к ней лестницу, хватается за перекладину и выбирается из металлического чана.

– Надо быть просто дурой, чтобы выкинуть лестницу! Зачем ты это сделала? Сдохнуть хочешь? У тебя же не осталось никакой возможности спастись! Мы все это разыграли, чтобы ты ушла по доброй воле, а ты сама себя замуровала!

Кассандра пытается разглядеть обладателя фонарика:

– Почему ты меня спас?

Ким отводит глаза в сторону. Он замечает крысу и точным ударом нунчака с сухим треском разбивает ей череп.

– Я с самого начала знал, что ты поступишь не так, как все думают. Чтобы жизнь нам медом не казалась. Когда они предложили контейнер с мясом, я сказал: «Вот увидите, она останется». Они ответили: «Прибегут крысы, и выбора у девчонки не будет. Этого никто не выдержит». Дураки. Совсем не понимают, что нынешняя молодежь – это отчаянное поколение смертников. Но я-то сам из таких, я сразу все понял.

Он говорит так, словно речь идет об очевидных вещах.

– А ты лестницу выкинула! Надо быть просто совершенно безмозглой дурой! Говоришь, что будущее видишь, а в настоящем ничего не понимаешь.

Она открывает рот и повторяет свой вопрос:

– Почему ты меня спас?

Молодой азиат откидывает упавшую на лоб синюю прядь, вздыхает и ничего не отвечает. Он осматривает ее руки, покрытые кровоточащими укусами. Девушка не обращает на них внимания и нервным жестом поправляет склеившиеся от пота длинные волосы.

Делая круговые движения фонариком, Ким освещает местность.

– Я хочу знать, почему ты меня спас, – настаивает она.

– О, господи… Ты все-таки буржуйская чокнутая девка. Почему все нужно объяснять? Очень жаль, но ответа у меня нет. Может быть, я изменил мнение о тебе. «Только дураки никогда не меняют мнений».

– Или наоборот.

– Орландо новую моду ввел? Отвечать на все мои поговорки антипоговорками? Ну и как же наоборот, малышка?

– Не называй меня малышкой.

– А-а… в тебе проснулось красноречие. Крысы, по крайней мере, сделали тебя более говорливой. Что же касается «малышки» или «девчушки»… во-первых, тебя все так называют, а во-вторых, я делаю так, как мне нравится.

– Меня зовут Кассандра.

– Понятно, малышка.

– Ты так и не ответил мне, почему меня спас. Я думала, ты не любишь буржуев.

– Я их ненавижу.

– Я думала, что чистых людей ты не любишь тоже.

– Они все самодовольные и наглые.

– А я?

– Молчи! Мне больше нравится, когда ты молчишь. Тогда создается впечатление, что ты думаешь о чем-то возвышенном.

Кассандра пожимает плечами:

– Почему ты меня спас?

– Так, у тебя пластинку заело? Или это развлечение такое?

Они идут, освещая дорогу фонариком, среди гор разноцветного мусора. Ким колеблется, потом морщится и поворачивается к ней:

– Ладно, скажу. Потому что я изменил свое мнение о тебе. Вокруг полно людей, которые всю жизнь доказывают, что они правы, а все остальные ошибаются, а я вот могу допустить, что заблуждался. Я могу это признать и изменить свое поведение. Я беру назад свои слова. Из чего следует, что я полноценное транспортное средство, могу ехать вперед, прибавлять скорость, тормозить и давать задний ход. Я имею мужество сказать: «Хорошо, подумав, я соглашаюсь с тем, что вы правы, а я ошибался».

Они идут дальше в молчании. Их дыхание облачками пара поднимается к небу. Кассандра замечает, что Ким надел новую майку с надписью: «Опыт – это имя наших ошибок».

Общение при помощи готовых фраз. В конце концов, это важно для него.

Искупление еще окутано ночной мглой.

– Остальные спят, – шепчет Ким. – Лучше тебе пока побыть у меня.

Войдя, он зажигает несколько свечей в канделябре. Кассандра осматривает обстановку его хижины. Посреди помещения стоит настоящая двуспальная кровать. Слышен гул разнообразной электроники. Большой письменный стол с четырьмя огромными компьютерными мониторами виднеется в глубине комнаты.

– Это моя маленькая компьютерная лаборатория. Отсюда я могу все видеть и все контролировать. Бедность – еще не повод лишать себя последних достижений техники. На свалке можно найти настоящие электронные сокровища. Их надо просто починить. Я повсюду установил камеры наблюдения.

Вот почему Пробабилис смог узнать, что у меня неприятности.

– Электричество я добываю при помощи солнечных батарей и маленького ветряного двигателя.

Кажется, он страшно гордится своими машинами.

– Иногда я разговариваю с людьми на другом конце света и притворяюсь вовсе не тем, кем являюсь на самом деле. И все принимают меня за важную персону. Знали бы они, что я всего лишь бомж со свалки…

Ким берет бутылку виски, отпивает глоток, потом пропитывает напитком тряпку и протирает раны Кассандры.

– Видишь ли, я против тебя ничего не имею. Просто твое место не здесь, а мы не знаем, как тебе это втолковать. Видимо, фраза «Убирайся, дура, ты нам осточертела» с самого начала оказалась недостаточно действенной.

Он методично дезинфицирует каждую ранку, не обращая внимания на гримасы девушки.

– А вот крысы, кстати, тебе обрадовались, – усмехается он. – Они непривередливые, всех любят. Даже друг друга едят.

Прервавшись, он надевает новую майку, на которой белым по черному написано: «Предсказать можно все, кроме будущего. Лао Цзы». Кассандра понимает, что изречение адресовано ей. Стопка аккуратно сложенных разноцветных маек лежит в углу комнаты, на каждой написана поговорка или цитата.

Она замечает машинку для нанесения текста на ткань и понимает, что Ким нашел ее на свалке. У него есть запас маек без надписей, и он пишет на них то, что ему нравится. Некоторые выражения забавны и привлекают внимание.

«Друзья появляются и исчезают, а число врагов растет».

«Если бы люди, которые говорят про меня гадости, знали, что я о них думаю, они сказали бы гадостей вдвое больше».

Выбор фраз красноречив. Он все-таки тоже немного параноик.

«Тому, кто был ничем и остался ничем, некого благодарить».

– Вот эту я обожаю, – сказал Ким. – Это Пьер Дак.

Кассандра продолжает свои исследования при помощи указательного пальца.

«Выбирать – значит отказываться».

«Достаточно внимательно посмотреть на любую вещь, и она станет интересной».

Эта мне очень нравится.

«Ты винишь других в своих собственных недостатках».

«Все новое возбуждает, все знакомое усыпляет».

«Культивируй то, в чем тебя упрекают: это и есть ты».

Тоже интересная.

– Это Кокто, – уточняет молодой человек.

«Все великие открытия были сделаны случайно».

Вот изречения классиков:

«Добиться успеха – значит идти от неудачи к неудаче, не теряя оптимизма».

– Это Уинстон Черчилль, – замечает Ким. – Благодаря этому девизу он выиграл войну. Вот могущество готовых фраз. Я лично эти маленькие чеканные формулы обожаю и коллекционирую. Как другие собирают бабочек или марки. Красивая фраза меня околдовывает. Пять или шесть слов, поставленные в правильном порядке, подытоживают многолетний опыт. «Добиться успеха – значит идти от поражения к поражению, не теряя оптимизма». Тебе не кажется, что эти слова будят желание стиснуть зубы и следовать намеченным курсом? А ведь это просто слова.

Изречения полны силы. Но слово порой еще сильнее. А иногда всех их сильнее молчание.

Ким продолжает дезинфицировать ранки Кассандры с помощью виски, затем вдруг замирает, заинтригованный.

– А что у тебя часы такие странные?

Он поворачивает ей запястье и читает: «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд: 24 %».

Кассандра оглядывает комнату и видит камеру, укрепленную на потолке. Пробабилис видит ее и знает, где она находится. Кроме того, пульс информирует компьютер о ее усталости.

Просто из любопытства она берет смоченную виски тряпку и проводит по самой глубокой ране, не обращая внимания на боль. Цифра на часах немедленно уменьшается до двадцати трех процентов.

Странная безделушка производит большое впечатление на Кима.

– Почему у них нет ни минут, ни секунд?

Вместо ответа Кассандра только пожимает плечами. Она замечает прикрепленные к стене фотографии: люди в униформе, демонстрации, взметнувшиеся вверх кулаки. Прямо над ними висит знамя с огромной буквой «А», заключенной в круг.

– Ты анархист?

– Конечно, – отвечает он гордо. – Что может быть прекраснее такого политического лозунга, как «Ни Бога, ни господина»? Ну а ты?

– Я нет.

– Ты не анархистка? Кто же ты?

– Уставший человек.

Она смотрит на него.

– Почему ты меня спас?

Он поднимается и произносит:

– Так, начинается. Ты когда-нибудь прекратишь спрашивать?

Никогда.

– Хорошо, хочешь и вправду знать? Сначала я тебя терпеть не мог, а теперь мне тебя… жалко.

Это слово для нее равносильно пощечине. Ким пожимает плечами.

– Можешь спать в моей постели.

– Если тебе меня до такой степени жаль, то я запрещаю ко мне прикасаться.

– Да нет, на счет этого не волнуйся. Мне это даже в голову не приходило. Ты совсем не в моем вкусе. Мой тип – блондинка с голубыми глазами, большой грудью, чтобы хорошо готовила, а главное, главное… чтобы не была ни медиумом, ни лунатиком и бессонницей не страдала. И чтобы ни в коем случае не была самодовольной и наглой.

Он сам – самодовольный и наглый. Ключ к разгадке этого парня находится в изречениях на его майках. Что-нибудь вроде: «Люди часто являются именно тем, в чем обвиняют других».

Кассандра смотрит на анархистские афиши и старые фотографии с изображением демонстраций, в которых участвуют молодые люди, размахивающие цветами и противостоящие военным, вооруженным ружьями со штыками. Бирманцы. Китайцы. Иранцы.

– У меня есть проблема, – говорит она, словно не расслышав последней фразы. – Я не помню своего прошлого.

Ким пожимает плечами.

– «Каждому свое дерьмо». А я лягу на диване, – объявляет он. – Правда, я храплю, но тут уж ничего не поделаешь.

Кассандра ложится в постель, не раздеваясь, даже не сняв ботинки. Она закрывает глаза и почти мгновенно засыпает. Через несколько минут Ким осторожно подходит к ней, поправляет одеяло и аккуратно укрывает ее всю, вместе со свесившимися с кровати ногами. Он шепчет ей на ухо:

– Быть может, я сделал глупость и надо было оставить тебя на съедение крысам, но сейчас уже поздно об этом говорить… Поэтому спокойной ночи.