Текст книги "Дыхание богов"

Автор книги: Бернар Вербер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

14. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ЦАРИЦА СЕМИРАМИДА

Начиная с 3500 г. до Р. X. индоевропейцы начали завоевывать шумеров. Хетты, лувийцы, скифы, киммерийцы, мидийцы, фригийцы, лидийцы бились друг с другом насмерть, создавая недолговечные царства, которые, в свой черед, исчезали с лица земли.

Около 700 г. до Р. X. ассирийцам, одному из индоевропейских народов, удалось, прибегнув к террору, основать прочное государство. Там появилась на свет девушка, которой была уготована необыкновенная судьба. Она родилась на берегу Средиземного моря, вблизи современного Ашкелона (Израиль) и была брошена в пустыне, где согласно легенде, которую она сама и сочинила, ее выкормили голуби. Ее подобрали пастухи, а позже она соблазнила Онна, наместника Сирии, стала его женой и последовала за ним ко двору государя. Там она очаровала царя Нина и под именем Семирамида стала царицей Ассирии. Она приказала отравить своего мужа и выстроила в его честь огромный мавзолей.

Царица Семирамида мирно правила одной из самых великих империй того времени. Она основала Вавилон на берегах Евфрата, затем начала строительство великолепных памятников. Ее «висячие сады» признаны одним из семи чудес древнего мира. Но ее жажда славы утолена не была, и потому Семирамида предприняла ряд завоевательных походов, завладев Египтом, Мидией, Ливией, Персией, Аравией и Арменией. В конце концов ее армия была разгромлена на берегах Инда.

Семирамида безраздельно правила сорок два года, основала одну из первых великих империй, славившуюся военными победами, высокой культурой и произведениями искусства, и, наконец, уступила трон своему сыну Нинию.

Цари, правившие после Семирамиды, презирали женщин и последовательно уничтожали воспоминания о периоде ее правления, чтобы никто не мог сказать, что им так и не удалось превзойти царицу.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том V

15. ДЕЛЬФИНЫ

Люди-дельфины постепенно смешивались с народом скарабеев. Однако не обходилось без проблем. Люди-скарабеи поговаривали, что у чужаков есть тайные знания, которые они скрывают, перешептывались о сокровищах, которыми те не хотят делиться. Люди-дельфины были загадкой, вызывающей недоверие.

Люди-дельфины неукоснительно соблюдали обычаи принявшего их народа. Изо всех сил старались развивать науки, служившие общему благу.

Они насаждали письменность, изготавливали необходимые для письма принадлежности – перья и чернильницы, делали бумагу из высушенных цветов, а позже из волокон папируса. Они основали школы, а затем и университеты, в каждом из которых особое внимание уделялось одной из наук. В университетах формировался класс интеллектуалов – ученых, инженеров, врачей.

Развивалась религия, которую народ дельфинов создал для людей-скарабеев. Возник институт жрецов, поклонявшихся единому богу – Солнцу и постигших пришедшие из древности тайные знания людей-дельфинов.

Тут же в противовес им возникло сообщество жрецов, которые во имя «сохранения традиции, существовавшей до распространения чужеземного колдовства», поклонялись Великому Скарабею и целому пантеону богов со звериными головами. Таким образом, на севере распространялся монотеизм, а на юге процветало многобожие.

Север был на пике экономического и научного расцвета, там строились новые города, порты для рыболовных промыслов. Юг оставался верен более примитивному образу жизни, основанному преимущественно на сельском хозяйстве. На севере рос уровень жизни, нравы становились все более утонченными. На юге люди изнывали в полях от непосильного труда. Из-за высокой детской смертности не хватало работников, сеятелей и сборщиков урожая, и южане обзаводились все более многочисленным потомством.

У северян благодаря более развитой медицине умирало мало детей. Следуя закону дельфинов «заводить столько детей, сколько сможешь любить», они предпочли ограничить рождаемость, чтобы не плодить потомства, до которого никому не будет дела.

Время шло, и это было на руку южанам. С каждым новым поколением под влиянием жрецов-пантеистов население на юге увеличивалось, рос и воинственный настрой жрецов. Они обличали правителей Севера, поддавшихся влиянию инородцев, ополчились против прогресса, которым северяне были обязаны людям-дельфинам, утверждали, что дары, полученные от чужеземцев, таят в себе зло. Они требовали, чтобы царь вернулся к истокам и обратился к единственно правильной религии – многобожию.

В конце концов жрецы организовали заговор, в котором погиб старший сын царя, а затем втянули в свои интриги военачальников, обещая в награду богатства людей-дельфинов. Военачальники колебались, но в конце концов поддались на посулы.

Молниеносный военный переворот закончился пленением царя и его «самоубийством» в темнице. Царица отреклась от него, пытаясь спасти жизнь себе и второму ребенку, но тщетно – их также казнили.

Жрецы-скарабеи возвели на трон молодого принца-южанина, отпрыска дальней царской ветви, который приказал закрыть школы и университеты и преобразовать их в религиозные школы культа Скарабея. Студенты вышли с протестом на улицы, но их восстание было немедленно утоплено в крови.

Молодой царь, воспользовавшись беспорядками, арестовал учеников и преподавателей-дельфинов и обвинил их в подстрекательстве к мятежу. Всех их тут же заточили в первые политические тюрьмы. Затем царь произнес официальную речь, в которой говорилось, что ответственность за резню лежит на людях-дельфинах. «Вся вина на них» – вот к чему сводилось его выступление, но этого было не достаточно, чтобы окончательно изменить мнение населения о людях-дельфинах. Многие еще помнили то хорошее, что чужеземцы дали народу скарабеев.

Тогда, опять же под влиянием жрецов, царь созвал на совет преданных ему образованных людей и потребовал найти законное основание для истребления людей-дельфинов. После долгих раздумий ученые сочинили текст, который якобы написали люди-дельфины, замыслившие разрушить общество скарабеев.

Это произведение имело огромный успех, далеко превзошедший ожидания подстрекателей. Казалось, население только дожидалось предлога, чтобы отринуть последние колебания и стереть из памяти хорошие воспоминания о культуре дельфинов. Для всех стали очевидными враждебные намерения, никто не сомневался в существовании заговора дельфинов. Участились случаи проявления расизма, на которые полиция смотрела сквозь пальцы, а то и открыто поддерживала нападавших на дельфинов.

В это же время, когда упало влияние дельфинов и светских учебных заведений, во имя духовного оздоровления нации были упразднены свобода мысли и право на образование. Место науки занял пантеизм. Книги людей-дельфинов были изъяты из библиотек и сожжены на площадях. Вслед за этим царь объявил, что слишком заметное присутствие людей-дельфинов вызывает общественные беспорядки. Чтобы решить эту проблему, он велел переселить людей-дельфинов в отведенные для этого городские кварталы и ввел комендантский час. Это еще больше развязало руки скарабеям-фанатикам.

Условия жизни людей-дельфинов становились все хуже. Им последовательно запретили заниматься всеми существовавшими ремеслами, а когда они начали умирать с голоду, «для их же блага» были созданы лагеря, где за труд платили гроши. Их держали на самых тяжелых работах. Вскоре новому царю пришла идея использовать эту бесплатную рабочую силу на строительстве огромного памятника себе. Туда же были отправлены все недовольные порядком и политически неблагонадежные ученые. В надсмотрщики для трудовых лагерей набирали самых жестоких людей-скарабеев, нередко из бывших преступников.

Жизнь на стройке была ужасной, рабочих едва кормили, они были лишены почти всего.

Народ дельфинов слабел на глазах, но однажды молния ударила в стену, которой был обнесен лагерь, и пробила в ней брешь. Напуганные пленники не осмеливались бежать, боясь нарушить правила. Действовать решился жрец Солнца, не принадлежавший к народу людей-дельфинов, но воспитанный в их культуре. Воспользовавшись суматохой, вызванной грозой, он уговорил нескольких смельчаков бежать.

«Нам уже нечего терять», – сказал он им.

Они укрылись в заброшенных лачугах своего квартала, где им были известны все улочки и закоулки, и под руководством жреца начали разрабатывать план побега для всех политических заключенных. Когда темнело, они рыли подкопы под стену, окружавшую лагеря и стройку. Они действовали снаружи и изнутри лагерей. В назначенный срок, теплой летней ночью, люди-дельфины бежали через подземные ходы. Следуя указаниям восставшего жреца Солнца, они рассыпались маленькими группами, договорившись встретиться на краю великой пустыни, которую до сих пор не удалось пересечь ни одному человеку.

Жрец Солнца собрал их и произнес речь. По ту сторону пустыни, утверждал он, они обретут страну, из которой вышли все люди-дельфины, там они создадут свое независимое Государство, им больше никогда не придется полагаться на милость других народов.

Толпа не очень верила ему, но все точно знали – выбора у них нет. Люди-дельфины отправились в путь. Сначала им казалось, что их сотни, потом тысячи, но, по мере того, как к ним присоединялись все новые пленники, которым удалось бежать, их становилось десятки, сотни тысяч, и они шли среди раскаленных песков и камней. Шли не только люди-дельфины, но и люди-скарабеи, бывшие студенты и профессора университетов, даже бывшие ученые, которые избежали ареста, но не могли больше жить при новом режиме.

Жрец солнечного культа вел за собой целое человеческое стадо, и его стали называть Пастырем.

Люди-скарабеи решили было догнать и перебить их, но страх заблудиться на огромной неизведанной и бесплодной территории заставил их отказаться от задуманного.

Царь велел прекратить погоню. Он думал, что голод, жажда и шакалы погубят дельфинов также неминуемо, как его копья и стрелы. По общему мнению, это было коллективное самоубийство.

Итак, люди-дельфины под предводительством своего Пастыря углубились в пустыню. Днем их жгло солнце, ночью они дрожали от холода. У них не было никаких ориентиров, они не понимали, почему их вожак выбирает ту, а не другую дорогу. Некоторым казалось, что они ходят по кругу, настолько однообразным был окружающий их пейзаж. Пастырь прекрасно знал звездное небо и вел людей прямо на север. Ночью, говорил он, ему снятся вещие сны, в которых говорится, куда идти дальше.

Люди-дельфины были совершенно истощены и измотаны. В дороге по любому поводу вспыхивали ссоры. Жажда и возникавшие время от времени споры не раз могли погубить путников. Но всегда, когда ситуация становилась критической, начиналась гроза и благодатный дождь спасал людей от обезвоживания и собственной ярости.

Некоторые, особенно измучившиеся люди-дельфины принялись проклинать жреца, втянувшего их в поход, казавшийся им теперь хуже мучений в лагере.

«Если кто-то хочет вернуться и пасть в ноги царю скарабеев, чтобы вымолить у него пощаду, пусть идет», – объявил Пастырь.

Один из недовольных болтунов поймал его на слове и увлек за собой не меньше тысячи человек. Половина из них заблудилась в зыбучих песках. Остальные в полном изнеможении добрались до страны скарабеев, где были публично казнены.

Тем временем огромная толпа людей-дельфинов и присоединившихся к ним все шла и шла через пустыню.

Переход не был спокойным, не раз совершались покушения на Пастыря. Однако люди продолжали упорно идти вперед, словно лососи, с трудом поднимающиеся вверх по реке в поисках места, откуда они когда-то отправились в свое первое плавание. И каждый раз, когда они едва не погибали от жажды, они находили оазис. Или начинался дождь. Все уже привыкли к чудесам, они стали обычным делом.

Постоянные лишения действовали как наркоз, люди жили только словами Пастыря и его снами. Они приспособились к условиям пустыни, мало говорили и никогда не плакали, чтобы не терять влагу. Пустыня научила их краткости в речах и быстроте действий. Они придумали способ разбивать лагерь за несколько часов, выкапывая убежище в песках. Их религия, зародившаяся на море, приспособилась к пустыне. Пастырь проповедовал пост, медитацию, отказ от мирской суеты. Некоторым пришелся по вкусу такой аскетизм.

Пастырь говорил: «Вы можете получить что-либо, только перестав желать этого». Это правило Отречения.

Пастырь говорил: «Чтобы понять другого, нужно встать на его место». Это правило Сопереживания. И добавлял, что правило это применимо и к растениям, и животным: ведь если животное попадалось охотнику, значит, оно было понято им, и, чувствуя, что понято, соглашалось быть убитым, чтобы стать пищей охотника.

Пастырь говорил: «Когда вы совершаете что-либо, думайте, как это отзовется во времени и пространстве. Не бывает действия без последствий. Когда вы плохо говорите о ком-то, вы меняете его в худшую сторону. Когда вы боитесь или лжете, вы создаете страх и превращаете ложь в реальность». Это правило Причинности.

Пастырь говорил: «Каждый из вас должен выполнить свое дело на земле, и у вас есть талант, необходимый для того, чтобы сделать это как можно лучше. Найдите свое дело, откройте в себе талант, и ваша жизнь обретет смысл. Не бывает людей, лишенных таланта. Жизнь, в которой талант не был востребован, потрачена напрасно».

Пастырь говорил: «Не у каждого получится, но каждый должен попытаться. Не нужно сердиться на себя за неудачу, нужно досадовать на себя лишь за то, что не попытался».

Пастырь говорил: «Нужно праздновать риск, а не победу. Потому что рискнуть или нет – зависит от вас, а победа – от множества обстоятельств, которые невозможно предугадать».

Пастырь говорил: «За миром видимых вещей есть невидимый мир, где открыт доступ ко всем знаниям и откровениям. Туда можно проникнуть, стоит только остановить мелкие ничтожные мысли, которые создают постоянный шум у нас в голове».

Однажды утром, когда все смирились с тем, что переход через пустыню никогда не кончится, разведчик сообщил, что по ту сторону холма лежит окруженная реками плодородная равнина, полная дичи. Новость была настолько невероятной, что никто не поверил.

Но, поднявшись на вершину холма, люди были вынуждены признать очевидное. То, что они увидели, походило на мираж – через долину текли потоки воды. Перед людьми-дельфинами вновь была родная земля. Все чувствовали это, словно клетки, из которых состояли их тела, узнавали воздух, запахи цветов и травы, которые некогда ощущали их далекие предки. У них получилось.

«Древние» люди-дельфины, которым правдой и неправдой удалось остаться на родной земле, шли им навстречу.

– Люди-дельфины всегда оставались на этой земле, и они никогда не покинут ее! – воскликнул один из них, ведя пришельцев к бедной, полуразрушенной деревеньке.

Люди-дельфины, жившие в этом краю, рассказали, что ведут род от первого поколения людей-дельфинов. Они потомки тех, кому удалось выжить после великого нашествия людей-крыс. Они спрятались во время нападения. Корабли отплывали в страшной суматохе, их забыли, и они остались здесь. Они прятались и выживали как могли. Когда же люди-крысы отправились на завоевания новых земель, люди-дельфины вернулись на свои руины и попытались жить дальше, вспоминая древние традиции.

Чтобы отпраздновать встречу, устроили большое торжество. Было решено, что люди-дельфины, всегда жившие на этой земле, и люди-дельфины, вернувшиеся из изгнания, вместе возродят народ дельфинов. Они начали строить большой столичный город. Под защитой его высоких стен они поклонялись теперь не Солнцу, а Свету.

Пастырь стал первым главой этого народа. Он заявил, что с него хватит царей и централизованной власти, и предложил создать правительство двенадцати мудрейших – по числу двенадцати великих колен людей-дельфинов.

Пастырь поведал, что ему был сон о том, как необходимо установить законы, чтобы его народ никогда не повторял былых ошибок.

Он установил четырнадцать запретов.

Три первых касались пищи:

• Каннибализм запрещен.

• Запрещено есть мясо животного, страдавшего перед смертью. Ни при каких условиях не есть живьем никого из ходящих по земле животных.

«Употребляя в пищу животное, которое страдало перед смертью, вместе с его мясом поглощаешь и его страдание», – говорил Пастырь.

• Никаких контактов пищи с экскрементами. Это был один из первых законов пищевой гигиены. Случалось, крестьяне злоупотребляли удобрениями из навоза или человеческих экскрементов, и это вызывало эпидемии.

Затем шли пять запретов, касающихся секса:

• Запрещено кровосмешение.

• Запрещено насилие.

• Запрещена педофилия.

• Запрещена зоофилия.

• Запрещена некрофилия.

Все это было ясно и так, но Пастырь считал нелишним напомнить о вполне очевидных вещах.

Еще четыре запрета ограничивали применение силы:

• Запрещено убивать.

• Запрещено нападать на другого человека и наносить ему ранения.

• Запрещено красть.

• Запрещено портить предметы, принадлежащие другому.

И запреты, регулирующие общественные отношения. Люди-дельфины побывали рабами, и первыми законами, которые они установили, были следующие:

• Никто не должен работать бесплатно.

• Никакой работы без отдыха.

Закончив составлять законы, Пастырь неожиданно умер, подавившись рыбьей костью. Его агония длилась два часа. Два часа он задыхался, пытаясь пальцем достать кость и катаясь по земле. Ему хотели дать воды, заставили проглотить хлебный мякиш – ничего не помогло. Он задыхался, и кто-то предложил вскрыть кадык. Немедленно устроили голосование – три голоса «против», два «за» и один воздержавшийся. Никто не решился взять ответственность на себя, и Пастырь скончался.

Смерть от удушья из-за рыбьей кости казалась настолько жалкой по сравнению с великими свершениями Пастыря, что его биографы тут же придумали иную, более «почтенную» версию: Пастырь отошел в мир иной в молитвенном экстазе, свидетели его кончины видели голубя, прилетевшего, чтобы проводить отшедшую душу к Солнцу.

Пастыря похоронили так, как он просил, – под муравейником. Без гроба, чтобы, в соответствии с его пожеланиями, «плоть смогла вернуться в землю, из которой вышла и которая ее питала».

Применять запреты на практике оказалось непросто. Чтобы сократить страдания животных, предназначенных в пищу, жрецы людей-дельфинов обратились к врачам, которые должны были найти способ убивать, не причиняя боли. Врачи указали, где следует перерезать сонную артерию, чтобы это вызывало постепенное забытье и смерть.

В соответствии с запретом работать без отдыха Совет двенадцати мудрецов из числа людей-дельфинов, устанавливавший правила нового дельфиньего государства, объявил, что четвертая часть полей каждый год должна оставаться незасеянной, чтобы в почве успели восстановиться микроэлементы, а урожай следует собирать с остальных трех четвертей. Мужчины и женщины должны работать шесть дней, а в седьмой отдыхать.

Они возвели храм в форме куба, оставив пирамиду своим гонителям-скарабеям. В воспоминание о времени, проведенном в рабстве, они записали свою историю в большую книгу, а на тот случай, если книги снова начнут жечь, установили праздник, в который родители должны рассказывать детям обо всем, что пришлось пережить их народу. Таким образом, традиция устного предания будет развиваться параллельно с летописями.

Снова появились библиотеки. Люди-дельфины собирали книги и карты, считая их самым ценным достоянием.

Они основали столицу, построили дороги. Деревни стали поселками, а поселки городами.

Шло время, бывшие рабы из страны скарабеев старились. Их дети создали могущественное государство. Обратившись к истокам своей культуры, они снова занялись торговлей и построили гавани, откуда отплывали корабли, державшие курс вдоль берегов континента. Мореплаватели обменивали ремесленные изделия на различное сырье и сведения о новых способах его обработки. Это судоходство содействовало поддержанию мира с соседями, коренными жителями окрестных земель, помогало заключать торговые союзы и составлять подробные карты.

Люди-дельфины и не думали обращать чужеземцев в свою веру. Они считали, что у каждого народа есть свое собственное божество. И если они распространяли начальные знания о своем языке и культуре, то о своей религии заговаривали редко.

Удивительное дело, но вскоре соседям, особенно северянам и жителям восточных земель, стало казаться подозрительным, что люди-дельфины не занимаются прозелитизмом, хотя поначалу им нравилось такое поведение чужаков. Не допуская и мысли, что люди-дельфины хранят верность своей исконной религии, они заподозрили дельфинов в том, что они хранят какие-то тайные знания. Сценарий страны скарабеев повторился почти без изменений.

Погромщики нападали на лавки людей-дельфинов, атаковали их торговые суда. Сначала никто не обратил на это особого внимания. Но вскоре целые армии внезапно начали нападать на поселения дельфинов, расположенные вдоль границ.

Вновь возникла необходимость собирать войско. Пастырь предусмотрел это, и Совет двенадцати проголосовал за армию, состоявшую из солдат-граждан – в мирной жизни каждый занимался своим ремеслом, а в военное время все брались за оружие. Все население должно было участвовать в защите государства дельфинов. Крестьяне, рыбаки, ремесленники и писцы оказались неуклюжими солдатами, но они упорно тренировались и вскоре стали признанными воинами. Армии соседних государств состояли исключительно из тупых, примитивных солдат, их тактику было легко разгадать. Люди-дельфины особенно славились искусством ночных атак на лагерь противника; они поджигали палатки, обращали в бегство лошадей, и этого, как правило, хватало, чтобы остудить пыл захватчиков. Однако нападения на границы не прекращались.

И хотя люди-дельфины почти всегда отражали неприятеля, с каждым разом они несли все большие потери. Казалось, что враг приспосабливается к их тактике, находит способы обойти ее. Из тех, кто участвовал в ночных вылазках, многие были схвачены и казнены.

Постоянная угроза спокойствию наносила вред благополучию страны. При каждом нападении вся мирная деятельность прекращалась, жители спешили стать в строй. Необходимость принимать решения через Совет чрезвычайно затрудняла военные действия, эта система оказалась недостаточно эффективной в периоды потрясений. Тогда члены Совета согласились отказаться от своих привилегий и высказались за избрание единого царя, который будет облечен всей полнотой исполнительной власти, подобно тому, как это принято у людей-скарабеев. А двенадцать членов Совета будут заниматься только законотворчеством. Так в правители был избран военачальник, одержавший наибольшее количество побед. Он тут же повысил налоги, что позволило создать профессиональную армию. С тактикой ночных нападений было покончено.

После создания новой армии народ людей-дельфинов зажил относительно спокойно. Некоторые граждане выступали против централизованной власти, кое-где вспыхивали восстания против чрезмерных поборов на армию. Дошло до того, что люди-дельфины начали сражаться друг с другом. Это была первая гражданская война на их территории.

Бунтарский дух, в котором была их сила, теперь превратился в угрозу их существованию. Царь обратился к народу с речью, в которой взывал: «Нам больше никто не угрожает, но мы сами становимся врагами себе. Когда же у нас будет достаточно мудрости, чтобы жить без раздоров?»

Именно тогда с севера пришла огромная армия людей-крыс, уничтожавших все на своем пути. В соседних портах много говорили об этих солдатах, о детях, идущих в атаку под прикрытием армии призраков. В книгах, хранившихся в библиотеках людей-дельфинов, говорилось о предыдущем великом нашествии людей-крыс.

Люди-дельфины изо всех сил противостояли людям-крысам, но их армия была слишком малочисленна, монархия слишком молода, чтобы дать отпор огромным отрядам опытных бойцов и невиданному насилию. Люди-дельфины отбили две атаки, но были опрокинуты третьей. Люди-крысы вновь обрушились на государство людей-дельфинов. Храм был разрушен, библиотеки сожжены.

Но теперь люди-крысы знали, что, перебив всех, ничего не выиграть. Намного лучше заставить покоренные народы работать на себя. Они назначили наместником преданного им человека-дельфина и обложили население чудовищными налогами. За право оставаться в живых побежденные расплачивались деньгами, пищей и последними научными достижениями. Самых красивых женщин и талантливых ученых угнали в рабство в столицу людей-крыс. Царь людей-дельфинов погиб, но небольшой группе людей-дельфинов, в том числе двенадцати старейшинам, удалось бежать морем.

Они отправились на юг и вернулись в страну людей-скарабеев.

Там они тайно проникли в царский дворец. Они напомнили царю скарабеев, как некогда способствовали расцвету его государства. Они прекрасно сознавали, что не смогут действовать открыто, поэтому предложили тайную помощь. В доказательство своих благих намерений они открыли царю то, что было выше религии дельфинов, – тайные знания, восходившие к культу людей-муравьев. Они объяснили, что пирамиды были выстроены по подобию муравейников, и в нижней их трети находилась ложа медиума, принимавшего колебания космических волн.

Царю скарабеев было хорошо известно о многовековой ненависти его народа к людям-дельфинам, однако речь чужеземцев произвела на него впечатление, и он решил тайно предоставить им убежище.