Текст книги "Шутка Варбурга Тэнтвула"
Автор книги: Бери Квин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Простите?
– Сиглинд! Это вам ничего не говорит?
– Нет. Единственная Сиглинд, о которой я слышал, была героиней «Валькирий» Вагнера: не зная того, она стала любовницей собственного брата и родила ему сына…
– Вот-вот! Давайте войдем!
Не потрудившись постучать, он вошел в грязную комнату.
Женщина сидела на неубранной постели, сдвинув шляпу на затылок. В одной руке она держала щербатую чашку с чаем, а в другой – бутылку с вином. Стоптанные туфли она скинула. На грязных, с черными ногтями ногах не было чулок.
– Убирайтесь, – проворчала она. – Оставьте меня в покое. Я не принимаю… – Она всхлипнула и отвернула голову, а потом закричала:
– Убирайтесь, негодяи! За кого вы меня принимаете, если лезете так в комнату дамы? Проваливайте, а не то…
– Мадам Арабелла, – тихо сказал Гранден, – мы пришли, чтобы увезти вас домой…
– Вы с ума сошли? – вскричал я. – Какая Арабелла?
– Именно так, дружище. Эта женщина – Арабелла Тэнтвул, которую мы тщетно искали столько времени.
Он двумя шагами пересек комнату, схватил испуганную девицу за плечи и повернул ее лицом к свету. Я взглянул на нее с отвращением. Однако Гранден был прав. Накрашенное лицо уже носило печать пьянства и распутной жизни, но это была действительно Арабелла Тэнтвул. И тем не менее, в других обстоятельствах я никогда бы не узнал ее.
– Мы приехали, чтобы увезти вас домой, – повторил Гранден. – Ваш муж…
– Муж! – с горьким стоном вскричала она. – О Иисус, как будто у меня был муж!
– …и ребенок нуждаются в вас, – докончил Гранден. – Вы не можете их бросить, мадам.
– Не могу? Ошибаетесь, доктор! Я никогда больше не увижу своего ребенка ни на этом, ни на том свете. Прошу вас, уйдите, забудьте, что вы меня видели, иначе мне останется только утопиться. Я уже два раза пыталась, но в первый раз меня спасли, а во второй у меня не хватило духу. Но если вы силой увезете меня или скажете Дэннису, что видели меня…
– Скажите, мадам, – перебил ее Гранден, – не визит ли покойника был причиной вашего бегства?
Ее карие глаза, так гармонировавшие когда-то с белокурыми волосами, округлились.
– Откуда вы знаете?
– Да уж так, догадывался. Не расскажете ли вы мне, что тогда произошло? Думаю, что для вас найдется выход.
– Никакого выхода нет! Он прекрасно подготовил свою месть! Мне осталась только смерть и вечное проклятие!
– А если выход есть и я вам его покажу?
– Как вы можете отменить Божий закон?
– Я очень ловкий человек, мадам. Не отменю, так, может быть, смогу повернуть так, как нам это нужно. А теперь расскажите, как и когда ваш весьма малопочтенный дядя явился к вам.
– В ночь накануне моего отъезда. Я проснулась около полуночи. Мне показалось, что маленький Дэннис плачет. Я вошла в детскую, но он спокойно спал. Через окно на меня злобно глядело лицо дяди. Оно было как бы освещено изнутри каким-то дьявольским светом, потому что выступало из мрака ночи, как японский фонарик. Я вздрогнула от его улыбки, а затем услышала его голос: «Арабелла, я пришел тебе сказать, что твой брак – фарс и ложь! Человек, с которым ты обвенчалась, – твой родной брат, и твой ребенок незаконный вдвойне. Ты не можешь оставаться с ним, Арабелла, это будет еще большим грехом. Оставь их сейчас же, иначе… – он показал свои мерзкие зубы, – …иначе я буду приходить к тебе каждую ночь, а когда ребенок подрастет, расскажу ему все. Выбирай, девочка. Уйди от них, и я вернусь в могилу, или оставайся – и будешь видеть меня каждую ночь и знать, что я все расскажу твоему сыну. Он возненавидит тебя и проклянет тот день, когда он родился».
Я спросила, обещает ли он оставить Дэнниса и ребенка в покое, если я уйду, и он дал мне слово. Я вернулась в постель и потеряла сознание.
Наутро я подумала, что мне приснился страшный сон, но посмотрела на Дэнниса и на свое отражение в зеркале и поняла, что это был не сон, а визит покойника. И тогда я сошла с ума – захотела убить ребенка. Дэннис помешал этому. Я воспользовалась случаем и убежала. Приехала в Нью-Йорк и сняла эту комнату. Я знала, что никто не станет искать Арабеллу Тэнтвул среди городских шлюх. Здесь я была спрятана лучше, чем в Европе или в Китае.
– Но, мадам, вы просто видели сон. Посмотрите мне в глаза, пожалуйста.
Она подняла голову и взглянула на своего собеседника. Зрачки моего друга расширились, словно у кота в темноте, и под их взглядом карие глаза Арабеллы слегка затуманились.
– Слушайте меня внимательно, Арабелла, – тихо, но внушительно сказал Гранден. – Вы устали… Ох, как вы устали! Вы много страдали, и теперь вам нужно отдохнуть. Память о той ночи стерта. Вы будете ходить, спать, просыпаться, есть, когда вам скажут, но не сохраните воспоминаний о том, что происходит вокруг вас, пока я вам не скажу и не разбужу. Вы слышите меня, Арабелла?
– Слышу, – ответила она тихо и покорно.
– Отлично. Ложитесь, бедная девочка, и спите. Спите, отдыхайте и забывайте.
Он повернулся ко мне:
– Будьте добры, позвоните доктору Джекобсу. Мы перевезем ее в клинику, уберем эту проклятую краску с ее лица и волос, вернем ей здоровье, а потом привезем домой. Арабелла снова найдет жизнь и любовь там, где их оставила. Никто ничего никогда не узнает. Эта глава ее жизни закрыта навсегда. Я буду приезжать к ней каждый день и возобновлять сеансы гипноза, чтобы она продолжала без своего ведома разыгрывать для доктора Джекобса несерьезное нервное заболевание. Когда я освобожу бедную девочку от гипноза, разум будет полностью очищен от этого скверного сна, который чуть было не разбил ее счастье.
* * *
Арабелла Тэнтвул лежала на диване в своем очаровательном будуаре. Обручальное кольцо вновь сияло на ее пальце. Легкие румяна, наложенные на лицо, не могли скрыть его бледности. Под глазами были темные круги. Два месяца в клинике доктора Джекобса согнали с ее лица все следы распущенности, заботы косметологов и парикмахеров вернули волосам золотистый блеск, но усталость еще давила на нее.
– Доктор Троубридж, я ничего не помню о своей болезни, – сказала Арабелла, слабо улыбаясь, – но мне кажется, она связана с каким-то кошмаром. В прошлую ночь я тоже видела страшный сон.
– Да? – Гранден резко наклонился к ней. – Что же вам снилось, мадам?
– Я… Я… Не знаю… Странно, я помню только, что сон был страшным, а какой – не могу вспомнить. Кажется… У меня впечатление, что он как-то был связан с дядей Варбургом, но…
– Вот как! Не собирается ли он вернуться? Этот старик начинает меня раздражать!
Часы медленно прозвонили десять раз, когда Гранден объявил мне:
– Пора идти, мой друг. У нас есть важное дело.
– В такое время? – заинтересовался я.
– Именно. Я жду, что сегодня ночью к нашему другу Тэнтвулу придет посетитель, и мы должны подготовиться к его встрече.
Дэннис открыл нам, и Гранден быстро спросил:
– Арабелла спит?
– Как ребенок, – ответил молодой человек. – Я провел вечер у ее изголовья, и она ни разу не пошевелилась.
– Вы хорошо закрыли окна, как я вас просил?
– Да, сэр, они крепко закрыты.
– Хорошо. Подождите нас внизу, мы скоро вернемся.
В спальне Арабеллы Гранден развернул объемистый сверток, который принес с собой, и с гордостью показал мне некий предмет.
– Разве не великолепно?
– Это? Ну, слушайте, это же банальная сетка от москитов!
– Согласен, мой друг, это сетка от москитов, но не банальная. Разве вы не видите, что она медная?
– Признаться, я…
– Подождите! Увидите, как это действует.
Гранден достал из сумки моток проводов, трансформатор и различные инструменты. Он быстро наложил изоляционную массу по периметру сетки, воткнул вилку одного из проводов в стенную розетку, соединил с трансформатором и подвел к последнему другой провод, хорошо закрепленный на медной сетке. Третий провод он присоединил к металлической решетке отдушника. Затем набрал в маленькую резиновую грушу воды и несколько раз обрызгал сетку так, что она заблестела, как паутина на солнце.
– Ну вот, мсье призрак, все готово к тому, чтобы обеспечить вам горячий прием!
Мы ждали около часа. Затем Гранден тихо подошел к кровати и наклонился над Арабеллой.
– Мадам!
Она слабо шевельнулась и что-то пробормотала.
– Через полчаса вы встанете, – приказал он, – наденете халат и подойдете к окну. Но ни в коем случае не подходите к нему вплотную и не прикасайтесь к сетке. Если кто-то снаружи обратится к вам, вы ответите, но не запомните ни того, что услышали, ни того, что сказали.
Он сделал мне знак, мы вышли из комнаты и остановились в коридоре за дверью.
Не могу сказать, сколько времени мы ждали. Может час, может меньше. Мне это дежурство стало казаться бесполезным, как вдруг я услышал голос Арабеллы:
– Да, дядя Варбург, я вас слышу.
Мы на цыпочках подошли к двери. Арабелла стояла у окна, а снаружи блестело отвратительное лицо Варбурга Тэнтвула.
Без сомнения, это была голова мертвеца. Запавшие щеки, заострившийся нос, желтовато-серая кожа… Эта мертвая голова имела какую-то страшную жизнь. Глаза сверкали, губы были словно вымазаны свежей кровью.
– Ты слышишь меня? – проворчала голова. – Тоща слушай внимательно. Ты не выполнила наш договор, и я вернулся, чтобы мстить каждый раз, когда ты будешь целовать своего мужа… – скрипучий смех прервал его слова, горящие глаза полузакрылись, – или ребенка, которых ты так любишь. Моя тень висит над тобой. До сих пор тебе удавалось отталкивать меня, но в какую-то ночь я войду в…
Рот его вдруг резко закрылся, выражение лица изменилось. На нем появилось удивление, радость, что-то хищное. Снова зазвучал леденящий кровь смех:
– Твое окно открыто! Ты поставила сетку, но я смогу войти!
Медленно, как воздушный шарик на легком ветерке, страшная голова подплыла к окну, к сетке.
Арабелла отступила, закрыв лицо руками, чтобы не видеть этой дьявольской торжествующей улыбки.
– Сволочь, – проворчал Гранден. – Давай, давай, проклятый дьявол, подходи поближе…
Мертвая голова подплыла совсем близко. Ухмыляющийся рот и острый нос почти прижались к медной сетке, затем голова стала просачиваться сквозь сетку, как клочья тумана…
Вспыхнул ослепительный свет бело-голубого пламени, послышался треск плавящегося металла и дикий, отчаянный вопль. Этот вой оборвался в страшном хрипе, и в воздухе запахло сгоревшей плотью…
– Арабелла, дорогая, что случилось?! – кричал Дэннис, бегом поднимаясь по лестнице. – Я слышал крик.
– Да, мой друг, – ответил Гранден, – но не думаю, что вы услышите его еще раз, разве что будете иметь несчастье попасть в ад после смерти.
– Кто это был?
– Ну, видите ли, кто-то считал себя очень уж хитрым и зашел в своей шутке слишком далеко. А пока взгляните на вашу молодую жену. Видите, она спокойно спит в своей постели. И не забывайте: женщине приятно иметь любовника, даже если это ее собственный муж.
Он повернулся ко мне:
– Пошли, мой дорогой Троубридж. Наша работа здесь закончена. Оставим их с их счастьем.
Час спустя мы сидели в моем кабинете перед горящим камином.
– Может, вы хотя бы теперь соблаговолите сказать мне, что все это значит? – иронически спросил я.
– Может быть, – улыбнулся он. – Вы, конечно, помните, что этот надоедливый мертвец несколько раз появлялся у окна и страшно хохотал. И всегда снаружи, не забывайте. В клинике до истерики напуганная сиделка видела, как он смеялся и корчил рожи со стеклянного потолка. Когда он впервые стал угрожать Арабелле, он говорил с ней через стекло…
– Но ее окно было открыто!
– Да, но там была сетка от москитов. Железная сетка.
– Не вижу связи. Сегодня мы сами видели, как он сунул нос в…
– В медную сетку. Сегодня вечером сетка была медной. Я специально заказал ее.
Видя мое недоумение, он объяснил:
– Железо – самый земной изо всех металлов. Железо и его производное – сталь – настолько впитали в себя суть земли, что нематериальные создания не могут переносить прикосновения к нему. Легенда говорит, что при сооружении храма Соломона не пользовались никакими железными инструментами, потому что призванные на помощь добрые джинны не могли выполнять свою задачу по соседству с железом. Колдунью изобличали, укалывая ее железной булавкой, но ни в коем случае не медной.
Так вот, когда я начал размышлять насчет появления этого злобного мертвеца, я обратил внимание на то, что он всегда остается за окном. Видимо, он не мог пройти сквозь стекло, поскольку стекло содержит частицы железа. Тонкая сетка из железной проволоки тоже не пускала его. Те – создания духа, произведение мысли, этот же – порождение ненависти, физическая субстанция, частично составленная из вещества тела, гниющего в могиле. А если создание имеет физическую природу, его можно уничтожить физическими средствам.
Вот я и поставил ловушку. Я добыл медную сетку, через которую могло пройти это существо, но пропустил сквозь нее электроток. Для гарантии я увеличил мощность с помощью трансформатора и стал ждать, как паук ждет муху.
– Но он действительно уничтожен? – спросил я с некоторой долей скептицизма.
– Как пламя свечи, на которую дунули. Уверяю вас, ни один бандит не умирает на электрическом стуле настолько полно, как этот тип.
– Все-таки мне кажется странным, что он вылез из могилы для того, чтобы преследовать этих бедняг и разбить их брак, которого он сам желал.
– Желал? Ну да, как браконьер желает, чтобы дичь попала в силок.
– Но щедрый подарок, который он сделал маленькому Дэннису…
– Ну, дружище, нельзя же быть таким наивным! Эти пятьсот долларов я достал из собственного кармана и положил в конверт.
– А что там было раньше?
– Ужасная вещь, мой дорогой. Страшное злодеяние. В тот вечер, когда наш молодой друг Дэннис принес нам эти бумаги, я тут же сообразил, что старик хочет причинить ему зло. Поэтому вскрыл конверт и прочитал лежавшее там письмо. Оно объясняло все то, что Дэннис смутно припоминал.
В давние годы Тэнтвул жил в Сан-Франциско. Его жена, восхитительное и веселое существо, была на двадцать лет моложе его. Она родила двух детей, мальчика и девочку, и перенесла на них всю любовь, которую не умел ценить ее муж. Его скверный и грязный характер, вечное дурное настроение, грубость, в конце концов, чуть не свели ее с ума, и она просила развода. Но он опередил ее: увез детей, спрятал их в надежном месте и объявил своей жене, какова будет его месть. Он воспитает детей, внушив им, что они кузены, станет подталкивать их к браку и сохранит тайну их родства до рождения у них ребенка. Только тогда он откроет им страшную истину. И они будут жить, связанные страхом осуждения, а возможно, и судебного преследования, их будет мучить совесть, а их искренняя любовь станет стальной цепью, приковавшей их друг к другу. Ребенок станет постоянным укором.
Выслушав все это, его бедная жена полностью потеряла рассудок. Он запер ее в желтый дом, где она и окончила свои дни, а сам уехал с детьми в Нью-Джерси.
– Но как же теперь… Ведь они брат и сестра! – воскликнул я ошеломленно.
– Конечно, – холодно ответил Гранден, – но они также мужчина и женщина, муж и жена, отец и мать…
– Но… Но… – заикался я, не находя слов.
– Никаких «но», мой друг. Знаю, что вы хотите сказать. Ребенок? Ну и что! Женились же фараоны на своих сестрах, и дети были здоровы душой и телом. Разве Дарвин и Уоллес смогли доказать теорию, по которой брак между здоровыми родственниками приносит детей-уродов или же идиотов? Ничуть не бывало! Ну посмотрите на маленького Дэнниса! Если вы не ослеплены предвзятыми идеями и дурацкими традициями, если бы вы не знали, что его родители – брат и сестра, вы без колебаний бы признали, что это здоровый, очень красивый и крепкий ребенок. Кроме того, – добавил он очень искренно, – они любят друг друга не как брат и сестра, а как мужчина и женщина. Она для него – все, и он для нее тоже. А маленький Дэннис – счастье для них обоих. Зачем же разрушать это блаженство? Только Богу известно, достойны ли они счастья после тяжелого детства. Мы же, просто промолчав, сохраним это счастье.
