Текст книги "Я не так далеко"
Автор книги: Берегиня Форест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 2. Куда стремится сердце
Ей нравится гулять по ночам. Долгие, студеные, одинокие – ночи дарят ощущение отрешенности. Еще немного, и питерские ночи сменятся на галисийские, испанские.
Отныне в этих странных прогулках рядом будет присутствовать северный ветер питерского байкера, теперь он – и ее ветер. Девушка будет слушать рок, любимую подборку, а ветер будет слушать ее мысли, охранять, отгораживать от всего, что может прикосновением своим ранить. Теперь только так. И вроде бы не плохо.
На подлете к северо-западной части Испании из иллюминатора наблюдается загадочная блистательно-синеющая поверхность океана, изогнутым полумесяцем затянутая облаками. Испытывая потребность в большом и сильном рядом с собой, девушка любуется им. Лишь стемнеет, она непременно отправиться бродить по пустынному побережью Байоны.
– Приветули! – встречая невысокую маленькую блондинку в международном аэропорту Виго, Диего распахивает свои длинные худые руки, сгребает и кружит по залу до тех пор, покуда та не начинает умолять вернуть ее на землю.
Диего не изменился. За обвисшей бледно-серой курткой-паркой, перемотанной у горла совершенно идиотским пестрым шарфом, скрывается молодой невысокий худощавый и очень симпатичный парень. Только девчонки в зале прилета заглядываются напрасно. Простодушное выражение лица, наивный взгляд мальчика-монаха не видит поощряющих женских сигналов. Диего так и остался не тронутым.
Едва не забыв багаж, двое смотрят друг на друга, не зная с чего начать разговор. Несколько месяцев проведенных врозь – это так мало и так много. Ему не ожидалось увидеться, по крайней мере, до следующего лета. Ей вообще ничего не ожидалось.
– Я приехала. Вот! – говорит девушка, излучая всем своим видом радость.
– Я скучал! – тут же признается ей друг и дергает по-мальчишески за длинную светлую косу. Чайно-зеленые глаза лучатся радостью встречи. Круглое лицо улыбается. Каштановые завитки волос знакомо топорщатся из-под вязаной линялой шапочки заядлого моремана. Синие джинсы и рыжие сбитые ботинки с развязанными шнурками дополняют его гардероб.
Подхватив один из чемоданов, Диего тащит девушку к выходу и усаживает в автобус. По пути он сообщает, что они теперь будут жить под одной крышей. Он в гостинице у донны Лусии до апреля. Потом планирует перебраться на свою новую яхточку, чтобы находится там постоянно и зарабатывать на ней остальные полгода.
– Знаешь, после возвращения с большой воды на суше мне не по себе. Ветра. Шторма постоянно. Выход даже в залив закрыт. Океан не пускает. Посижу изредка на борту, покурю – чуть отпустит. Ух! Скорей бы зима кончилась!
– Зима только началась, – замечает девушка.
– То-то и оно! – возмущается Диего. Простодушное лицо принимает мученическое выражение. Океан для него является главным элементом счастливой жизни. – Ты меня спасешь, правда ведь?
– Сделаю все возможное, – летит в ответ ее слабый смешок, мол, нашел спасителя. – Чем спасаться будем?
– Вдвоем придумаем быстрей, – обещает друг. – Я пока справляюсь только этим, – делает он рукой жест курильщика травки.
Они долго болтают. Вернее говорит Диего и в основном об участии в прошедшей регате, приключениях, впечатлениях, а также о новых мечтах и планах, неразрывно связанных с океаном. У него полный рот историй.
Девушка слушает, изредка кивает в ответ, односложно отвечает, чуть улыбается, совсем немножко, краешком рта, и тихонько прислушивается к собственным переживаниям.
Впереди показывается Байона – небольшой красивый городок, омываемый океаном. На разлитой синеве Атлантики светлыми точками разбросаны многочисленные яхты. Уютное местечко радует беленьким песочком, светлыми строениями, крытыми рыжей черепицей, чистотой и ухоженностью курорта.
Сердце волнуется, начинает выстукивать сильней. С надеждами девушка вглядывается в очертания знакомого пейзажа. Несмотря на прошлые трагические события, отголоски которых без сомнения настигнут ее здесь, она не заботится о своей безопасности. Ей сюда надо! Непогрешимое внутреннее убеждение отметает прочь все остальное.
«Точка невозврата пройдена», – заливает душу мрачное удовлетворение. Если придется уплатить слишком большую цену за возвращение: что ж – она готова!
– Ты какая-то неузнаваемая, подруга, – замечает, наконец, Диего отсутствующий вид спутницы. Ее глубокие сверкающие глаза вдумчиво высматривают город. – Тебя случайно в России не подменили?
– Вполне возможно… меня подменили еще здесь, – откликается она.
– О чем речь?
– Да… много всякого, – уклончиво отвечает девушка.
– Жуткая интриганка! – улыбается Диего.
– Могу, умею, практикую! – автоматически доносится в ответ.
– А тут чего? – он шуршит пакетом, пытаясь заглянуть внутрь.
– Приедем – увидишь, – отнимает пакет девушка, легонько щелкая друга по носу.
– Подарочки, небось? – блаженно улыбается Диего и облизывает губы.
– Угу! – кивает она.
– Пойду, доплачу водителю, чтоб прибавил газу и нигде по пути на светофорах не вздумал останавливаться! Очень хочется быстрей приехать, – вертится в кресле парень. – Давай сделаем вид, будто уже приехали? Давай? Давай? М! – издавая заискивающий звук, Диего просяще протягивает к ней руки ладонями вверх.
– Это тебе поможет продержаться, – улыбается девушка. К нему на ладони высыпается горсть шоколадных конфет. В Испании таких не делают. Дальше следуют восторженные односложные звуки, шелестение оберткам и громкое чавканье.
– Расскажи о Карлосе, – просит она.
– Давай лучше я тебя к нему отвезу? – предлагает друг.
– Ой, нет! Что ты? Не надо… – пугается девушка.
– Хе-ге! Вон кто оказывается директор нашей паники! – кивает Диего, подшучивая над ней по обыкновению. – А как же твой немой музыкант?
– Давай лучше про регату, – побледнев, девушка отводит взор.
Диего перестает жевать конфету, роняя обертку себе под ноги, смотрит внимательно, потом легкомысленно машет рукой. – Я тебе так скажу: все неприятности случились. Теперь приятности попрут, – подмигивает он.
С Диего легко дружить. Он не любит конфликтов и избегает осуждения окружающих. Растроганная участием, девушка утыкается ему в плечо.
– Знаешь, вдали от этих мест я поняла, что именно здесь мое место! Оно всегда ждало меня!
Диего приобнимает ее с заботливостью старшего брата.
– Надеюсь, ты надолго?
Девушка поднимает голову.
– Навсегда! – сияет она.
Несколько секунд переваривая информацию, Диего издает восторженный вопль, пугая пассажиров, и лезет снова обниматься.
– Эх! Заживем! – радостно обещает он, потирая руки.
Девушка смеется. Напряжение уходит. Последние невидимые щупальца Питера отрываются, выпускают на волю. А за окном уже мелькают улицы Байоны – тихие, самобытные, родные…
– Дом, милый дом! – вырывается само собой, как только они с Диего оказываются у калитки небольшой мини-гостиницы.
Донна Лусия встречает на пороге. Невысокая, опрятно и со вкусом одетая в строгое темно-коричневое платье с брошью у высокого ворота, с добрыми карими глазами и забранными в пучок темными волосами – хозяйка гостиницы не изменилась. Добавилось только пару морщинок в уголки глаз.
Не в пример своим горластым, шумным, взрывным соотечественницам, донна Лусия отличается от них доброжелательной сдержанностью и тихим голосом, неторопливыми движениями, ненавязчивым вниманием и деликатностью. Ценное качество для женщин!
Встречая гостью с радушием, донна Лусия обнимает, берет за руки и уводит в гостиную, предлагая расположится на удобном диване, покуда Диего перекатывает через порог чемоданы.
В небольшом двухэтажном особняке, переделанным под проживание отдыхающих, комфортно, красиво, царит идеальный порядок.
– Дай на тебя посмотреть, моя хорошая! – ласково говорит донна Лусия девушке. – Бледненькая какая! Похудевшая! Как ты жила все это время? – сокрушается она.
– По-разному, – улыбается девушка и открывает пакет. – Я Вам тут кое-что привезла.
– Санта Мария! Самый чудный в мире шоколад! Ты не забыла… – светится донна Лусия. В благодарном порыве пожилая испанка обнимает девушку, другой рукой прижимая к себе увесистые плитки с целыми вишнями.
– И белый чай, – сражает ее девушка контрольным нырком в пакет с подарками. Протягивая коробку, она широко улыбается, ее переполняют добрые чувства.
– А мне? А мне? – шмыгает вокруг Диего и поскуливает. Пытаясь уподобиться голодному песику, он вызывает общий смех.
Помня, как они сошлись сразу и доверчиво, девушка вынимает из пакета набор блесен для морского лова, а также специально припасенный апельсин, и протягивает ему без слов.
Издав вопль восхищения блеснами, Диего переводит взор на апельсин. Он удивляется, задумывается.
– Помнишь, с чего началась наша дружба? – подсказывает девушка, и он, наконец, смеется, неумело чмокая ее в щеку.
Пока донна Лусия прячет в ящик комода вкусности, Диего сбегает на кухню и разрезает апельсин пополам. Возвращаясь, он опускается рядом с девушкой на диван, возвращая половинку. Обоим нравится сидеть и посмактывать цитрусовую приятность.
Непонимающе улыбаясь, донна Лусия наблюдает их странный ритуал. Она еще не оставила тайной надежды, что девушка с Диего поженятся. Добрая женщина, она до сих пор не догадалась о том, что Диего обнаружил у себя редкую, но как оказалось спасительную особенность не испытывать сексуального влечения ни к кому. Да и девушке никто не нужен. Решено больше не причинять себе боли любовного разочарования. Ожидания встретить родное и теплое в море человеческих интересов ею сознательно вытравлены.
– Вы выглядите такими счастливыми вместе! – замечает хозяйка гостиницы тоном опытного сводника, разливая по чашкам кофе. Не подозревая, что находится в обществе двух бесконечно далеких от пресловутого семейного счастья людей, донна Лусия напрасно надеется устроить их судьбу.
– Так и есть! – жмурится от удовольствия девушка.
Диего смотрит на нее хитрющими глазами.
– Мы ее больше никуда не отпустим! – заявляет он, опять дергая за косу и тормоша подругу так, что голова начинает болтаться из стороны в сторону.
– Пусти, угробишь! – смеется она. Расплетая волосы, девушка с облегчением встряхивает светлой волнистой роскошью и с удовольствием потягивается.
А потом, сидя втроем за праздничным столом и подъедая галисийский миндальный пирог, испеченный самой хозяйкой, они много разговаривают: вспоминают лето, рассказывают новости, расспрашивают девушку о жизни в России.
Избегая давать оценку людям и событиям, не выставляя напоказ свои эмоции, девушка сдержанно пересказывает историю жизни, не забывая при этом дурачится и толкаться с Диего.
Слушая, донна Лусия хмурится, охает и сочувственно качает головой, поднося руку к губам. Но глядя на их шалости, улыбается, приобретая совершенно умиротворенный вид. О досадных моментах недавнего прошлого не вспоминает. А, признаться, девушка боялась, что хозяйка гостиницы не захочет брать к себе вновь постоялицу, из-за которой ей пришлось пережить пусть небольшие, но все же неприятности.
С хрустящей сладкой корочкой, щедро сдобренный миндалем и сахарной пудрой, с черным горьким кофе пирог чудо как хорош! Становится снова легко и беззаботно. В кругу этих людей выходит даже как-то по-домашнему тепло, и девушка незаметно отогревается душой почти до прежнего состояния…
Затолкав обеими руками недоеденные кусочки с тарелки в рот, Диего мычит, утирая пальцы о джинсы.
– Мне пора на работу, а ты отдыхай с дороги.
– Куда-куда? – лукаво переспрашивает девушка. – На работу? «Возлюбленный океаном» отбросил жабры и отрастил лапки?
Они обмениваются взаимными понимающими смешками.
– Погода не всегда позволяет выудить рыбку. Летний баблакос не скоро, а деньги надо где-то зарабатывать, – резонно замечает друг.
– Логично, – соглашается она, сразу же посерьезнев. Девушка и сама находится в крайне стесненных финансовых обстоятельствах. Ближе к курортному сезону на горизонте маячат очередные бытовые сложности с поиском жилья по адекватной цене. Возможны неприятности с властями из-за просроченных к тому времени документов. Но несколько месяцев в запасе имеется.
– А ты чем думаешь зарабатывать? – интересуется донна Лусия.
– Пока не знаю, но обязательно найду! – вздыхает девушка.
– Сейчас в городе работы почти нет, потому что зима, – предупреждает хозяйка гостиницы.
Кивнув с пониманием, девушка призадумывается. Жизнь предстоит нелегальная, а значит без социальных гарантий и хороших заработков. Не хотелось бы втискивать себя в формат обычной для мигрантов работы – самой простой и мало оплачиваемой. Уборщицы, посудомойки, няни, сиделки, продавщицы в ларьках, разнорабочие… многие цепляются за первую попавшуюся работу, чтобы выжить. И привыкают так жить. И перерождаются в то, к чему привыкают.
Попросив поселить себя в прежнем номере, отдав оплату за первый месяц проживания и, тем самым, отвоевав у донны Лусии право побыть одной, девушка сбегает из-под гостеприимного крова, даже не распаковав чемоданы. Все потом. Нужно срочно спустится в порт и поздороваться с океаном.
Байона окутывает прохладным сырым ароматом водорослей и хвои, укрепляет в душе ощущение долгожданной свободы. Небо успевает затянуть белесой пухлостью низких туч. Сверху срываются и падают редкие снежинки. По мере приближения к порту плавно нарастает снегопад.
Дома, башенки, малые часовенки, доминиканский монастырь, площадь, заборы, лесенки, тротуары – все из природного камня разных оттенков, ухоженно и прекрасно в своей элегантной простоте. Извилистые улочки стекаются вниз к проспекту Брасиль. Мелькают приятные взору каскады черепичных крыш, старинные фасады церквей с открытыми настежь дверьми, жилые дома с кованными ажурными балкончиками, уютные кафе, ресторанчики, лавки и магазинчики.
Несмотря на облепляющий снег, прохожие мужчины по обеим сторонам улиц заглядываются на красивую незнакомку, награждают комплиментами, кричат ей что-то о русалках. Одно слово – испанцы!
Она заглядывается на скучающих котов. С окон домов, из-под навесов кафе, с порогов магазинчиков с философским безразличием взирают они на мир. Одного из них, пушисто-белого, удается мимолетом погладить. Не ожидающая подобного покушения на свою персону, до смешного изумленная мордочка стремительно скрывается в подворотне, удирая на полусогнутых лапах.
– Сначала мечтаешь о большой и чистой любви, а потом у тебя появляется кот, – печально улыбается престарелая продавщица сладостей, закутанная в темную шаль крупной вязки. Наблюдая за девушкой еще издали, она сидит на складной лавочке у порога своего магазинчика и пьет горячий глинтвейн, поглаживая трехцветного любимца.
Молчаливо сочувствуя, девушка проходит мимо. Она предпочитает передвигаться по Байоне, не обращая внимания на людей. Лицо выражает не то печаль, не то задумчивость. Несколько часов пути, и вот она снова в своей ранее утраченной реальности. Да, это, несомненно, ее мир! Здесь одинаково хорошо грустить и радоваться.
Беспризорность мрачного Питера с дрянной погодой сменяется ощущением долгожданного обретения милого сердцу побережья. Уютный городок окутан продолжительной сиестой длинной в зиму. Предстоит по-новому познакомится с ним. Она – наивная, чувственная, веселая, открытая людям – познала тут незабываемые моменты. Кажется, то было не прошлым летом, а в прошлой жизни…
«Любить людей – не самый удачный способ быть счастливой» – сказал однажды Ник. Девушка цепляется за эту фразу питерского байкера и пытается найти альтернативный смысл в своем одиночестве. Это может спасти ее. Должно.
Но мысли о двух мужчинах – Таро и Карлосе – не дают покоя. О Таро вспоминается с горечью любви несбывшейся. О Карлосе думается с неясным, до конца не оформившимся ожиданием наладить нормальные человеческие отношения, не остаться врагами. Касаясь и улетая, мысли возвращаются, придавая существованию вес.
Если вдуматься, до встречи с Карлосом и Таро девушка никогда так ярко не жила и не чувствовала, не испытывала сильных противоречивых эмоций, не стремилась к полному обладанию другим человеком. И теперь она подсознательно связана с ними обеими. Девушка еще не осознает этого, не отдает себе отчета в том, что вернулась сюда за продолжением…
Глава 3. Опрометчивая сделка
Время играет с людьми странные шутки. В надломленной душе вместо любви к рок-музыканту горит холодный огонь Севера. Прежней ей уже не быть. Девушка медленно бредет по набережной. Завороженным щедростью неба, довольно вздыхающим под его прикосновениями, полностью обращенным в себя – таким встречает ее океан.
Расправляясь, поднимаются за спиной странные крылья. Рядом кружит неприрученный ветер. Он ночной, резкий и холодный, беспощадный и острый как лезвие клинка, угрюмый и голодный. Ветер не бескорыстно остался с ней. Его необходимо постоянно кормить. Напрасно девушка не задумывается об этом…
Слепящая с высоты самолета сапфировая глубина воды теперь налита зеленью, а блики на ее поверхности мерцают светлым пеплом отраженного небосвода. Низкая рваная облачность рассыпается над Бискайским заливом. Усиливается метель. Крупный пушистый вихрится снег, опадает и тает под ногами. Мороза нет. Сыро, промозгло, зябко.
Задумчиво поглядывая по сторонам, девушка останавливается перед входом на причал, рассматривает знакомое место. Океан тихо плещется, облизывая сваи. Яхты подскакивают и пляшут на волнах, покалывая небо голыми мачтами. Приятной свежестью ложится на лицо снег, обсыпает худенькие плечи, вплетается в волосы.
Кажется, хорошо, свободно. Спящая, уютная, словно нарисованная Байона несравнима с вечно простуженным снующим серым Питером. Летний курорт впал в тихую спячку. Кардинально иной ритм настраивает на душевный лад. Медитативный крик чаек, шум прибоя, редкий шорох шин с проспекта Брасиль – вот практически и все звуки.
В порту на причале пусто. Девушка глубоко вздыхает. Спокойное умиротворение пространства ласкает слух. За спиной слышаться шаги.
– Ты?! – произносит кто-то не чужим ей голосом.
Девушка выходит из состояния созерцательности и оборачивается. Теряясь от неожиданности, вздрагивает. Перед ней стоит высокий яркий брюнет с лицом обезображенным, хмурым и подозрительным.
Наглухо застегнутое черное короткое пальто с поднятым воротником, наглаженные темно-серые в мелкую полоску брюки и узкие кожаные туфли прекрасной выделки – все дорогое, добротное, стильное. Лощеная холеность сквозит в каждой детали облика. Высокомерный взгляд темных глаз плескается неприятным удивлением. Длинные черные волосы мужчины зачесаны назад в хвост. Несколько прядок выбились, развиваются по щетине недельной небритости. Некогда модельную внешность хозяина местного ночного клуба обезображивают парные шрамы. Ото лба, через бровь, минуя глаз, пересекают шрамы под наклоном всю правую щеку, спускаясь до основания подбородка. Они ужасны.
«Он жив!» – проносится в ее мыслях. Душу захлестывает неожиданное ликование. После телефонного разговора с Диего накануне своего отъезда из Санкт-Петербурга сюда, девушка много раз гадала, каким он стал, проигрывала в воображении их встречу. С содроганием представляла насколько, должно быть, кошмарно изменилась внешность, ведь его пытались сжечь заживо. Она видела! Она была там!
Но в итоге оказывается все иначе. Никаких следов ожогов… все волосы целы… Как такое может быть?! Он ничуть не изменился, не считая непонятно откуда взявшихся шрамов.
– Я… – наконец, выдыхает она. Переполняясь радостью, неожиданно большей, чем самой ожидалось, девушка затаенно изумляется состоянию живого, не покалеченного, не полностью изуродованного врага. Представлялось куда хуже…
Шрам подходит вплотную. Пристально впивается изучающим взглядом. Нервно играет щетина на широких скулах. В мужской фигуре помимо физической силы чувствуется какая-то сконцентрированная тяжелая свирепость.
Снег тает в знакомых светлых завитках. Холодный и колючий, прекращается он в крошечные капельки. Это действие отвлекает Шрама, гипнотизирует, поглощает все внимание, растворяя мысли, заставляя на несколько секунд забыть о необходимости вспоминать старое.
Ее длинные ресницы постоянно вздрагивают, выдают волнение. Изумрудно-серые глаза полны странным восхищением, живым огнем. Тонко очерченным маленьким губам хочется улыбнуться. Ни испуга, ни былой ненависти, ни отвращения. Шраму непонятна эта радость. Однако под ясным взглядом, вспыхнувшая было застарелая злость, стихает.
– Зря приехала, – небрежно бросает он, уходя по направлению к яхте.
Девушке хочется удержать мужчину.
– Карлос! – окликает она, внутренне сжимаясь.
Давно никто не называл его по имени. Шрам нехотя останавливается, оборачивается. По лицу проносятся мрачные тени прошлого. Ветер Атлантики стелет вокруг двоих пушистую пелену снега, пытается разъединить.
– Я не хотела вставать между вами! – настигает Шрама нежный голосок. В сказанном слышится искреннее сожаление.
«Странно», – рассуждает он про себя, продолжая подмечать не свойственное ей ранее поведение. Недолго пребывая в некотором замешательстве и, видимо, решив что-то, Шрам меняется в лице. Слегка пугая внезапно вспыхнувшим очень знакомым хищным интересом, владелец ночного клуба кивает, указывая на стоящий неподалеку черный BMW.
– Садись в машину, – приказывает он, и наблюдает поразительное дело – она покоряется. Происходящее сеет в сознании еще большее замешательство наряду с любопытством.
В холодном, почти злом тоне мужчины скрежещут нотки стали. Но девушка без колебаний соглашается, ибо понимает необходимость данных действий. Им надо поговорить.
Дорогой девушка прислушивается к себе. Возвращается обволакивающее чувство зависимости от чужой воли. От волнения потеют ладошки, слегка колотит дрожь. Дышится тревожно.
«Он жив!» – снова напоминает себе она. Отчего-то сладко щемит сердце, просыпается, наливается приятной теплотой тело внизу живота. Знакомый парфюм отключает мозг, сковывает, парализует.
Ее разбирает немое удивление оттого, что видит она в Карлосе не источник своей ненависти, боли и страха, а просто мужчину, достаточно привлекательного. Новое увечье рассматривается с тайным интересом, подмечается напряженное выражение лица, в обыденных движениях улавливается затаенная сила. Хочется дотронуться, взять его руку, погладить. Просыпается сильное желание что-то изменить, стать ближе, понятней…
Вспоминая, как обстоят дела в реальности, девушка одергивает себя. Она быстро переводит взгляд с мужчин на дорогу, пытается стряхнуть навязчивое состояние, передернув плечами.
– Что? Не нравлюсь? Сильно изменился? – косится Шрам с видом одновременно недовольным и насмешливым. Голос звучит жестко, тон надменно-холодный.
Девушка вновь смотрит на него. Внимание продлевается дольше положенного. Заинтересованность в глубине глаз сменяется робостью, боязнью нечаянно обидеть.
– Для меня ты остался прежним… – опрометчиво откликается она, опуская ресницы.
Что она хотела этим сказать? Ему кажется, или его находят привлекательным? Новый факт забавляет владельца ночного клуба своей нетривиальностью.
– Издеваешься? – пренебрежительно усмехается Шрам, отмечая вместо вполне ожидаемого с ее стороны злорадства растерянность.
– Даже не думала, – девушка хмурится и больше не смотрит в его сторону. В словах нет ни капли лжи. Не видит она уродующих шрамов. Рядом с ней он летний – сильный, коварный, жестокий, умный, способный на все ради цели, проявляющий потрясающую осведомленность, всегда на шаг впереди…
Потихоньку Шрам начинает забавляться повороту событий.
– Не спросишь, куда я тебя везу? – окидывая жарким мужским взглядом, он опять замечает растаявший снег на ее светлых притягательно-длинных волосах.
«Как же он близко!» – взволнованно думает девушка.
– Наверняка там будет тепло, – пошевелив озябшими пальчиками в коротко обрезанных перчатках, она смолкает на остальную часть пути. Догадаться куда едут не сложно. Узнается знакомое направление.
Шрам вонзает странные взгляды в ее теплую светлую задумчивость, в скромный наклон головы, в тихую сосредоточенность лица. Неожиданно встретить ее опять. Невозможно поверить в добровольное присутствие рядом.
Окрыленная чистосердечным намерением, девушка взирает то на сложенные перед собой на коленях руки, то на дорогу. Не добитый в жестокой схватке, не застреленный, не пожранный огнем человек, которого она невольно сделала своим врагом, жив и здоров. Поддавшись порыву, она благодарит небо за милость тихим шепотом души.
Остудив пространство, белая пелена успевает лечь на город тонким муаром. Нетипичное для здешних мест похолодание красит город. Зимняя Байона пустынна, чиста, сказочно-заснежнна, по-новогоднему приятна. На перекрестках всюду «зеленый», машин почти нет. BMW быстро и уверенно несется к цели. За внешним спокойствием двоих сдвигается спящая лавина уснувших страстей, перемешивается прошлое и настоящее.
Машина плавно подъезжает к нему домой. Логово бывшего врага базируется теперь прямо по соседству с гостиницей донны Лусии. Девушка уже в курсе, что он купил дом у Диего.
Двое входят в калитку, пересекают по дорожке небольшую лужайку и поднимаются на крыльцо. И опять девушка без единой заминки идет с ним. Шрам удивлен и заинтригован. Пока он открывает дверь и впускает ее внутрь, она ведет себя сдержанно, задумчивый взгляд скользит мимо.
Никогда прежде не бывая в доме, тогда еще принадлежавшем Диего, переступая через порог, девушка проникает в мягкий приятный полумрак гостиной. Чистота, порядок, минимальное количество предметов обстановки открывают объемность пространства.
Слева ближе ко входу у окна стоят вокруг журнального столика диван и кресла, за ними в глубине расположено подобие клубного бара. По центру помещения – свободная площадка с лестницей наверх. В правой части гостиной обеденная зона с длинным большим столом.
Грифельно-серые с едва осязаемым оттенком сиреневой теплоты тона стен, мягкой мебели и портьер полны сонного спокойствия. Его усиливает черно-сливовый цвет стойки домашнего бара, стульев, столов, узких шкафов, комода и пустой гардеробной.
Поглощающе-сумеречный колорит помещения изредка разбавлен светлыми пятнами шкур животных и светильников. Вещей повседневного обихода, а также предметов личного пользования, выдающих характер и надобности самого хозяина, не видно. Ощущение словно здесь не живут. В любое другое время девушка непременно бурно восхитилась бы столь прекрасным интерьером, соответствующим своему собственному вкусу, однако сейчас делать это не уместно.
Несмотря на острое противостояние в недалеком прошлом, владелец ночного клуба ведет себя вежливо, предлагает располагаться, указывая на мягкую мебель. Внешне он холоден, спокоен, выдержан. Равнодушие сквозит в голосе, жестах. Одни глаза горят.
– Что пьешь? – светским тоном спрашивает Шрам, расстегивая и скидывая на ходу пальто, направляется к бару.
– Что-либо безалкогольное, пожалуйста, – тихо откликается девушка. Удивляясь гостеприимному обращению, она окидывает взглядом обстановку и, не снимая косухи, неуверенно присаживается в одиноко стоящее кресло. Наблюдая за приготовлением напитков, волнуется, кусает губу. Неизвестно получится ли объясниться, разобраться в запутанных минувших событиях или нет.
Все неприятности ее лета позже, гораздо позже, но в итоге пересилили два обстоятельства: справедливая месть Шрама рок-музыканту и его собственная последующая «смерть». Вспоминается последний рассказ владельца ночного клуба о том, как Таро поступил с Камиллой, которую любил. При всей своей доброте, порядочности, талантливости немой рок-музыкант предал жену…
Ну а сама девушка… а она не хотела слышать, принимать очевидное. Окрыленная собственной влюбленностью, даже после откровений Шрама питала надежды на серьезные отношения с Таро…
Очнувшись от воспоминаний, она поднимает голову, рассеянно берет предложенный бокал, сдержанно благодарит и отпивает глоток, изучая содержимое коктейля. Немного алкоголя там все-таки имеется.
– Доверчивая. А вдруг я подмешал тебе в напиток чего? – опускаясь напротив нее на диван, неожиданно насмешливо интересуется Шрам.
Девушка собрана и серьезна. Сидит с прямой спиной, вытянулась в струну. Несколько осмелев, бесстрастно смотрит в глаза своему бывшему мучителю.
– А смысл? – пожимает она плечом. – Я в твоем доме. В твоей власти. Ты сильнее.
Ноль флирта. Ноль кокетства. Прямота оценивается по достоинству. Шраму ответ нравиться. Девушка хорошо знакома с его нравом и, видимо, набралась храбрости признать данный факт, понимает владелец ночного клуба. Однако, новый глоток алкоголя, наделяет блестящий взор темных глаз очередной порцией недоверия и надменности.
– Зачем ты здесь? – требовательно интересуется он.
Девушка сильней сжимает колени. Ее движение находит тайный отклик в основании мужского корня.
– Объясниться, – отставляя свой бокал на краешек столика, откровенно отзывается она меж тем, как Шрам улавливает дрожь тонких пальчиков. – Мне нужно, чтобы ты понял меня. Или хотя бы выслушал.
Шрам делает нетерпеливое движение.
– Зачем ты приехала в Байону? – уточняет он вопрос, сверля взглядом.
– Жить, – стараясь казаться спокойной, отвечает она.
– С ним? – пытливо щурится Шрам.
– С кем? – рассеянно переспрашивает девушка и сразу понимает о ком речь.
– С Таро! – повышает голос собеседник.
– Нет, – тихо говорит она и не может удержаться, кривится.
– Врешь! – резко восклицает Шрам, обнажая скопившееся внутри раздражение. Лицо искажается. По правой искалеченной щеке пробегает легкая дрожь судороги.
Девушка не пугается, только смотрит с сожалением. Гадает, почему Шрам до сих пор так злится на нее.
– Я приехала начать новую жизнь, – поясняет она. – С нуля.
– Ага! Именно сюда? – зло усмехается Шрам, залпом осушая свой бокал.
– Да, – тут же соглашается она, вспоминая свое, и скромно прибавляет: – Больше нигде не живется.
– Думаешь, я поверю? – грубо бросает он.
– Судя по всему, надежды мало, – предполагает она.
Владелец ночного клуба уходит налить себе добавки, но возвращается с пачкой сигарет, пепельницей и зажигалкой. Давно не курилось – пора начинать.
– А Микель, брат Таро в городе? – вдруг спрашивает девушка.
– На что он тебе? – настораживается Шрам, распечатывая новую пачку и вынимая сигарету.
– У меня есть причины… избегать его.
– Приставал? – неожиданно живо интересуется Шрам. Всмотревшись, замечает что прав. Странным образом ситуация могла повториться. Женщина и трое мужчин. Где-то глубоко в его сердце дергается, отзываясь болью казалось бы давно порванная струна.
Вспоминая встречу с Микелем в закрытом ресторане, а потом его непристойное предложение накануне отъезда в Россию, девушка заметно тушуется.
– Угрожал, – морщится она, отводя взгляд в сторону. – Не обещал ничего хорошего.
