Текст книги "Байона"
Автор книги: Берегиня Форест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава 7. Половинка апельсина
А назавтра мы встретились на причале. Тот парень, сосед, он сидел на корме своей маленькой прогулочной яхты, курил и беспечно смотрел по сторонам.
До встречи с ним я ходила и заглядывалась на всевозможные суда и суденышки. Деревянные доски длинных причалов приятно поскрипывали. Байона оказалась тем спокойным дремлющим городком, в котором просто нельзя никуда спешить. Людей практически не было, меня потянуло к океану.
– Прогулка на яхте, сеньорита! – произнес он, когда я остановилась напротив.
Парень вкратце пояснил суть предложения, я подумала две секунды и кивнула. Он откинул маленький трап. Я неловко взошла на борт. Так и познакомились.
Почти сразу к нам присоединилась пожилая пара немцев. Узнав наши пожелания, Диего, так звали парня, снялся с якоря, и причал медленно отпустил нас вдаль, где поверхность океана величаво и медленно вздыхала глубинами.
Я раскинула руки, запрокинула голову и глубоко вдохнула просоленный воздух. Дрожь удовольствия пробежала по спине.
Солнце поднималось выше, плясало водяным сиянием. Соленый ветерок перебирал прядками волос. Как хорошо! Океан плавно подчинял, манил. Я постепенно растворялась в нем.
Немцы сидели поодаль. Отрывисто переговариваясь, они вертели головами. Плавно скользя по сверкающей водной глади, судно шло вперед.
Диего управлял яхтой. Его каштановые, вьющиеся на самых кончиках, волосы смешно топорщились из-под вязаной шапочки. Отплыв на приличное расстояние от берега, он спустил парус. Яхта легла в дрейф, а беззаботный капитан достал спиннинги, снасти, пластиковые банки с наживкой и вопросительно поманил взглядом.
Радостно наморщив нос, я хихикнула и потянулась собирать спиннинг. Рыбалка – одна из страстей, сильно и глубоко цепляющая мужчин. То же слегка коснулось и меня.
С умным видом старалась я определить, чему отдать предпочтение – креветкам, червям или «самодурам». Следовало взять креветку, но у меня имелся иной резон.
Резкий специфичный запах калифорнийского червя полоснул обоняние, когда наживка скользнула по обманчиво гладкой извилине крючка. Придерживая обвес, я подняла скобу катушки, отошла в сторону, замахнулась и забросила бомбарду.
Свист лески и утробный бульк бомбарды метрах в двадцати автоматически переключили меня в режим добывания. Медленно наматывая леску, иногда легонько подергивая снасть, я сосредоточилась на тактильных ощущениях.
Первый раз прошел вхолостую. Проверив состояние наживки, забросила снова.
Немцы – Ханна и Бен – не рыбачили. Они сидели и переговаривались нордическими отрывистыми голосами. По смеху и слегка растянутому произношению некоторых фраз на повышенных тонах можно было догадаться о выражении эмоций во время беседы.
Два ощутимых подрагивания лески, и я замерла. Нет. Ничего. Мы медленно дрейфовали к юго-западу.
Немцы нахлобучили на себя широкополые джинсовые панамки. Ханна вскоре перешла на английский, расспрашивая о городе. Я ответила, что ничего не видела пока. Зря! На меня обрушился поток рекламно-туристической информации.
– Не бывали? Сходите, – повторяла она.
– Хорошо. Непременно, – обещала я, не выдержала и замахала руками. – Нет! Нет! Больше ни слова, прошу Вас! Хочу сама выбирать места и составлять о них мнение.
Она погрустнела, встала и развернулась к океану. Опираясь о плечи мужа, Ханна любовалась пейзажем.
– Красиво все-таки! – заметила она.
Ветерок налетел, качнул яхту, вскользь облизнул парус.
– Ах! – воскликнула Ханна, приседая от крена. Панамку сорвало с ее головы и отнесло за борт. Панамка шлепнулась в воду и начала тонуть. Джинсовая материя быстро намокала.
Диего, будучи нашим капитаном, не мог позволить приключиться потере. Он взмахнул спиннингом и быстренько поддел из воды панамку концом удилища. Обливая нас водой, панамка вернулась к своей хозяйке под наши восторженные аплодисменты.
Бен полез в корзинку за бокалами и бутылкой вина.
– Надо отметить! М? – предложил он.
Мы с Диего отказались. Бен откупорил бутылку и разлил по бокалам белое «Gabo do Xil» из Восточной Галисии.
– Ужасная шляпа! – смеялась Ханна, отжимая панамку и раскладывая рядом с собой для просушки.
– За спасение утопающих! – произнес тост Бен. Они подняли бокалы и отпили по глотку.
Диего нервно дергал снасть. От манипуляций леска перекрутилась и запуталась, часть узлов успела намотаться на катушку.
– Давай помогу, – предложила я.
– Было бы неплохо, – сосредоточенно заметил он.
Я быстренько закрепила свое удилище, делая упор между кормой и сиденьем, перебралась на его импровизированный капитанский мостик и принялась разматывать кружево прозрачных узлов.
Диего озадаченно распускал конец лески одной рукой. Мелькали неровно остриженные ногти. Огрубевшие от воды и солнца тонкие пальцы с заусенцами хранили крепкий дух табака.
– Погоди! Не так, – сказал он, облизнув губы.
– Туда надо тянуть, – возразила я.
– Да нет же, – Диего продел завиток лески, потянул и больше запутал моток.
Я перевела взгляд на него. Нежная кожа, незатейливый взгляд, легкая щетина на округлом лице, слегка курносый нос и тонкие подвижные губы – мальчишка мальчишкой.
– Ага! Вот, нашел, – воскликнул Диего. – Эх!
– Нет. Вот здесь, видишь основной узел? – ткнула я пальцем.
– Да погоди ты! – хмурился он.
– Намотай немного, – попросила я, распутывая и выпуская часть лески. – Ага. Хватит.
Споря и препираясь, вместе мы справились.
– Ишь, ты! – заинтересованно посмотрел на меня Диего. – Где научилась?
– У рыбаков, ясное дело, – откликнулась я.
Мы стояли рядом. Диего крутил катушку, собирая леску. Я иногда вмешивалась в процесс, распрямляя кольца лески. Показался пустой крючок.
– У меня попервам часто леска путалась, – пояснила я и усмехнулась. – Против сильного ветра бомбарду кидала. С берега.
Диего весело рассмеялся. Немцы допивали по второму бокалу.
– Что? – вторила ему я. – Другие тоже так делали. У них почему– то не запутывалась.
– Поймала что-либо?
– Тогда? Ага. Морскую собачку, пока леску сматывала. Пришлось одному знакомому в воду за ней лезть. Иначе – хана снасти! В середине декабря дело было. Вода уже холодная, благо – неглубоко.
– Что значит «хана»? – поинтересовался Диего. Он стоял и с завидным интересом слушал мою болтовню, улыбаясь и щурясь от солнца.
– Капут обвесу! – деловито заявила я, скрестив ладони. Бен услыхал знакомый говор и стал прислушиваться, но мы продолжили по-испански. – Пришлось бы обрезать или подтягивать до тех пор, пока леска не порвется, – сказала я. – Да и что проку? В пищу они непригодные.
– А морские собаки – они какие?
– Наглые и прожорливые! – в сердцах буркнула я, вспоминая кошмарные особенности берегового лова. – Мелкие сорные рыбешки, сантиметров семи – двенадцати, пучеглазые, неприметного окраса и ужасной репутации, – пояснила я. – Собачка проглотит наживку и под камни сразу ныряет, да поглубже забирается. Ты ее тянешь, а она намертво застряла! Так-то!
– Хе-ге! – усмехнулся Диего, морща лоб. – А если быстрей подсекать?
– Издеваешься надо мной? – прищурилась я.
– Немножко! – согласился Диего, не переставая улыбаться.
– Сейчас стукну! – улыбнулась я.
– Ой, боюсь, боюсь! – хохотнул он.
Я вспомнила о своей снасти, прервала диалог и, чертыхаясь, поспешила к спиннингу. Наживку подъели. Поменяв червя, я снова закинула бомбарду. Катушка едва слышно жужжала, наматывая леску.
– Скоро мы поймаем большую рыбу, – сообщила я немцам в ответ на их любопытные взгляды.
– Это будет замечательно, – сказал Бен.
– Вы очаровательны! – заметила Ханна.
Я смутилась.
– А ты в курсе, что уважающий себя рыбак всегда съедает первую пойманную им рыбу? Морской обычай! – важно заявил Диего.
Я недоверчиво посмотрела в его сторону. Ветер задул волосы на лицо, я быстренько отвела пряди за ухо и придержала край платья.
– Всегда! – эпически спокойно продолжал Диего. – Иначе удачи не будет!
– Это ваш местный обычай?
Диего бросил на меня разочарованный взгляд и отвернулся, качая головой.
– Эх, ты! А еще рыбачка… Вот если бы ты сказала, что съела тогда морскую собачку – я бы тебя зауважал!.. Смогла бы?
Немного уязвленная, я на секунду задумалась. Собачки вроде не ядовиты.
– Как нечего делать! – небрежно откликнулась я. – Хм! Хоть сейчас!
Глаза Диего сверкнули азартом.
– А спорим? – вызывающе поглядел он, выдвинув вперед нижнюю челюсть. Ему только распальцовки не хватало и на корточки присесть.
– Спорим! – с видом дона Корлеоне отчеканила я. – На что?
– На желание, – тут же сказал он.
– Ого! – вся спесь едва не слетела с меня, чудом удержалась.
– Слабо?
– Не слабо! – дерзко ответила я, протягивая руку. Адреналин взлетел, и разгорелся азарт выиграть пари. – Разбейте, пожалуйста, руки, – попросила я Бена.
– Я слегка пьян, знаете ли, – заметил он.
– О чем спор? – поинтересовалась Ханна. – Давайте я разобью.
Я вкратце сообщила суть. Немцы озадачились. Переглядываясь и хихикая, мы с Диего возобновили рыбалку.
– Она будет есть живую рыбу? Можно, я сниму это на видео? – спросил Бен.
– Не говори глупостей, – одернула его Ханна и отняла бутылку.
– Выпьем еще? – предложил Бен.
Ханна не ответила мужу и отвернулась. Бен разговорился о знакомом греке и его приглашении посетить собственную винодельню.
Я не слушала их. Мне показалось легкое подергивание, я замерла. И снова подрагивание, уже сильнее. Обозначился поклев. Я замешкалась. Подсекать или подождать? Поклев повторился, однако крючок пришел пустым.
«Хорошо! – решила я. – Кто-то там уже понял, как это вкусно».
Выбрав червяка поаппетитнее, я продолжила. Высовывая кончик языка и покусывая губы, я входила во вкус. Диего посматривал и поджидал момент.
Наконец наступил самый лучший момент в рыбалке – леска подобралась, натянулась и на конце блеснуло небольшое плоское тельце. Я поймала крупную сардинку с темной спиной и золотистым отливом на жабрах.
– Ну-у-у-?.. – вытянул шею Диего, откладывая спиннинг и усаживаясь поудобнее.
– Нож дай, – я сняла рыбку с крючка и подсела к нему.
Он порылся в ящичке со снастями и протянул небольшой ножик с широким коротким лезвием. Я оглушила сардину рукояткой, сделала разрез по спине и принялась отделять мясо от позвоночника и ребер.
Диего недоверчиво наблюдал. Немцы непонимающе хлопали светлыми ресницами.
– У тебя хоть соль имеется? – спросила я. Он мотнул головой.
– Соль есть? – спросила я немцев.
– Вот, возьмите, пожалуйста, – Ханна извлекла солонку из своей корзинки. – Может, с хлебом? – поморщилась она.
– Благодарю, не нужно, – принимая соль, я отвергла хлеб и исподлобья посмотрела на Диего.
С хитрым выражением на лице, он подпер кулаком подбородок и ждал продолжения. Отделив филе, я присыпала его солью, немного растерла пальцем, чтоб впиталась, понюхала и лизнула.
– Реально будешь? – спросил Диего.
– Ты когда пари заключал, шутил? – сказала я и отправила кусочек в рот.
Приторная мякоть была невкусной, но соль спасала положение. Ничего, есть можно… ради особого удовольствия созерцать ошарашенную физиономию Диего.
– Ты крутая! – тихо сказал он и почесал нос.
– Ты проспорил мне желание, – я отправила в рот вторую половинку сардины.
Старалась трескать сырую рыбку с обаятельной улыбкой и добросовестно. И совсем не противно. Даже интересно. Когда две половинки филе были благополучно проглочены, я встала, выбросила внутренности за борт и повернулась к Диего.
– Учись, салага! В тебе, несомненно, имеется подобный потенциал! – оптимистически заявила я.
– Твою ж мать! – не сдержался Диего. – Проси чего хочешь!
Я расхохоталась. Диего никак не тянул на джинна.
– Не сейчас… – кровожадно ухмыльнулась я, решив как-либо отыграться.
Он встал и пожал мне руку, преисполненный глубочайшего уважения. Моя улыбка едва не лопнула – так широко растянулась!
Бен и Ханна смотрели с плохо скрываемым ужасом.
– Можно мне сфотографировать Вас? На память, – попросил Бен.
– Извольте! – расщедрилась я и потребовала воду для омовения.
Диего зачерпнул и слил мне на руки приятную морскую влагу.
«Не помереть бы от важности!» – подумала я, оценивая произведенный эффект. Сардина внутри вела себя благопристойно. Переживать было не о чем. Я подобрала спиннинг и продолжила рыбалку.
Диего утирал нос кулаком, моргал выгоревшими ресницами, щурился и приглядывал за немцами. Их разморило от вина и солнца.
– Может, попробуете? – предложил Диего Бену, протягивая спиннинг.
– Найн! – замахал руками немец. – Спасибо, молодой человек. Я больше любитель есть рыбу, разумеется, приготовленную, – быстро уточнил он на всякий случай. – И часто Вы здесь что-либо ловите?
– Часто. Практически каждый день, – ответил босоногий капитан, забрасывая снасть подальше. – Если люди заказывают долгую прогулку, улова больше. А бывает, ухожу в специальный ночной рейс с любителями подводной охоты.
– Ух, ты! А сам погружаешься? – поинтересовалась я.
– Конечно. Не надолго, правда. За яхтой нужно присматривать.
– Много выходит за ночь? – спросил Бен.
Диего пожал плечами и переступил ногами.
– Когда как. Половина садка. Иной раз и сетка рыбы набирается.
– Куда столько? – рассмеялась Ханна. – На продажу?
– Кушать, – улыбнулся Диего.
– Мы с мужем успели заметить вашу национальную любовь к морской кухне, – сообщила Ханна. – Она повсюду.
– Блюда из ресторана можно заказать прямо в отель. Очень удобно! – кивнул Бен.
– Солишь рыбку? – спросила я, на секунду отрывая взгляд от воды.
– Иногда солю. Если жирная попадается – отдаю закоптить.
– А я мариную! – похвасталась я.
– Это как? – заинтересовались немцы.
Хотелось подшутить над ними, но я быстро взяла себя в руки.
– Как мясо. В слабом растворе уксуса, вместе с солью, луком и черным перцем-горошком, – объявила я энциклопедическим тоном.
Диего сделал недоуменное лицо. Я усмехнулась и встряхнула головой, прикрывая волосами плечи. Солнце обжигало кожу, а прохладный ветер незамедлительно остужал. Изысканное ощущение блаженства!
– Шесть часов рыбка маринуется в холодильнике. Потом уксус сливаешь, добавляешь растительное масло, и через еще шесть часов можно есть. Без дополнительной обработки.
– Прямо сырую есть? Не обжаривая? – удивились немцы.
– Ага! – отозвалась я. – Вкусно-о-о-о!
– Наподобие маринованной сельди? – уточнил Диего.
– Гораздо вкуснее! Муа! – заверила я его, итальянским жестом целуя кончики пальцев, собранных в щепотку.
– Маринованная – все-таки не сырая! – рассудил Диего, поджимая подбородок и покачивая головой с заговорщическим видом. – Уже хочу попробовать!
– Тебе понравится! – заверила я.
Мы вернулись к лову.
– Скажи честно – как ты решилась съесть сырую сардину? – недоумевал Диего. – Ради пари, да? – его восхищенный взгляд не позволял мне ответить посредственно.
– Хемингуэя читать надо… – гордо отозвалась я и пристально посмотрела вдаль.
На рыбалке время мчится стремительно. Пока возишься с наживкой, меняешь снасти, ждешь клева, вытаскиваешь рыбку или моток водорослей, а то и совсем обрывок лески, незаметно проходят первые два-три часа. Имея редкую возможность рыбачить в России, сегодня я с удовольствием отдавалась любимому делу.
И снова поклевка. На этот раз довольно уверенная. Я подсекла и сразу ощутила небольшое сопротивление. Ненадолго. Ускоряясь, подтянула леску. Сверкая серебристой чешуей, добыча трепыхалась на крючке.
Испуская восторженный вопль, я под аплодисменты Бена и Ханны снимала с крючка рыбешку длиной в двадцать сантиметров с синевато-зеленой спинкой и рядом темных крапин.
– Макрель? – спросила я Диего.
– Макрель, – отозвался он. – Обычно днем не поймаешь. Удачно!
Знатная добыча заставила меня торжественно препроводить рыбку в ведро и принять гордую позу Наполеона. Диего от души рассмеялся. Я вышла из образа, присоединяясь к нему.
Он бросил мне в награду апельсин. Я понюхала его, поблагодарила и потянулась за креветкой. Немцы увлеченно наблюдали за нами.
Вслед за мной Диего выловил шикарную рыбину килограмма на три.
– Чудесная! – воскликнула Ханна.
– Вам, молодой человек, определенно везет! – подтвердил Бен.
– Ого! – растерялась я, меняя крючок на больший и завистливо посматривая на рыбину. – Я так же хочу!
– Нет! – суровым тоном ответил Диего. – Таких могу ловить только я, и никто больше!
Я удивленно посмотрела на него. Он не выдержал и расхохотался. Я – следом. Диего сиял радостью, многозначительно прицениваясь к весу трофея. Я не поняла, что за вид. Длиной больше полуметра, бурая, крапчато-коричневая, она очень напоминала треску.
Довольные собой и рыбалкой, мы возвращались обратно. Спрятав рыбу в тень и разобрав спиннинги, мы с Диего отмывались от рыбного запаха морской водой.
Немцы достали из своей корзинки для пикников бутерброды и жевали, размахивая ими по сторонам. Их внимание занимали зеленые склоны гор. Они уже планировали маршрут очередной экскурсии.
– Пить будешь? – Диего протянул мне бутылку минеральной воды.
– Да. Спасибо! – я сделала несколько глотков и вернула бутылку. Вода успела нагреться и щекотала горло пузырьками газа.
– Ты сгорела под солнцем, – заметил он.
– Нос и щеки? – догадалась я.
– Ага!
– Пройдет через день-другой, – небрежно махнула я.
– Ты ведь вчера приехала?
– Вчера, – подтвердила я. – Мы с тобой соседи… или не узнал меня? – улыбнулась я.
– Узнал, – хитро прищурился он. – И ты любишь подсматривать за своими соседями.
– Неправда! – возмутилась я. – Случайно вышло. А что ты наигрывал?
– Одну балладу. Средневековую. – Диего мечтательно улыбнулся и посмотрел на океан. – «Зеленые рукава» называется.
– О чем она?
– О красавице, которая отвергла любовь. Впрочем, сейчас баллада исполняется без слов. А четыреста лет назад ее пели на разные лады, переделывая текст и придавая двусмысленность разным сценам.
– Я могу услышать как-нибудь полный вариант?
– Это твое желание? – Диего рассмеялся.
– Нет, нет, нет… Просто просьба.
– Ну, не знаю, – шутливо откликнулся он, потом ушел убирать парус и включать мотор.
Я потянулась, взяла апельсин и принялась чистить его руками, не прибегая к ножу.
Диего исподтишка наблюдал за процессом. Правя в порт, он следил глазами чайно-зеленого цвета за тем, как я вонзила короткие ногти в оранжевую шкурку, как потекла влага по блестящей кожице, брызгаясь цитрусовым ароматом, как с шелестом разъединялись пленки долек, роняя капли сока на голые коленки.
Сняв кожуру, я осторожно разломила сочную плоть и протянула половинку ему.
– Wow! – воскликнул Диего. – Какая щедрость!
Мы опять рассмеялись, искоса смотря друг на друга. Угадывалось в нас обоих что-то покалеченное. У каждого имелся свой душевный надлом, завернутый в несколько слоев самовнушения. И мы сразу поняли это. И стали друзьями.
Глава 8. Приключения будущей рыбной лазаньи
Покинув борт и надев замшевые босоножки, я неуверенно покачнулась на каблуках. Организм вещал о подозрительной особенности причала двигаться в такт волнам. Диего окликнул меня, протягивая наш совместный улов.
– Бери, бери! Я себе наловлю, – заверил он, когда я попыталась благовоспитанно отказаться.
Его крупная рыбина аппетитно поблескивала чешуей в прозрачном пакете с небольшим количеством воды. Моя макрель в сравнении с ней могла приглянуться лишь голодному коту, если ее перед этим как следует разрекламировать.
– Увидимся! – разулыбался Диего. – Не забудь, я должен тебе желание.
– Будь спокоен, не забуду! – насмешливо пообещала я и, приняв угощение, направилась вслед за немцами.
– Слишком жарко, – заметил Бен, нестройной походкой продвигаясь вперед.
Ханна поддерживала мужа под руку и несла корзинку.
– Ты много выпил. Вечером поедем на Playa America? Здесь недалеко прекрасный песчаный пляж протяженностью в несколько километров, – сказала она, поворачиваясь ко мне.
– Только не сегодня, – пыхтел Бен.
– Имей в виду, следующий автобус рано утром, – предупредила Ханна.
– Неважно. Можно машину взять.
– Ты не будешь пить?
– Вряд ли. – Бен утерся панамкой. – Пошли быстрей. Основательно припекает.
Мимо нас прошли трое темных худых мужчин в белых одеждах.
– Колоритные, – заметила Ханна, провожая их взглядом.
– Это баски, – сказал Бен.
– Вы с нами? – поинтересовалась Ханна.
– Пожалуй, задержусь, – улыбнулась я на прощанье. – Хорошего отдыха!
– Желаю Вам всего наилучшего! – сказала Ханна.
Бен молча помахал мне рукой. Жара окончательно утомила его.
Останавливаясь посреди причала, я оглянулась по сторонам. Внимание привлекла ветхая белая лодчонка с красной каймой и надписью по борту – 7-VI-5-282-00 ANTONITA.
Растрескавшаяся от непогоды и многократно перекрашенная, она кренилась на правый борт под грузом капроновых сетей. С крупными ячейками и ядовито-голубого цвета, сети лежали беспорядочно погруженным огромным ворохом. Рядом покачивался обросший водорослями ветхий буй.
Подошел кряжистый мужчина, сбросил в лодку еще сетей и обернулся ко мне.
– Чтобы увидеть самое интересное, нужно прийти сюда на исходе ночи, – сказал он, вытирая пот тыльной стороной ладони. Белки глаз блеснули на сильно загорелом лице.
– На исходе? – переспросила я.
– Выгрузка улова производится ближе к рассвету, а утром живая рыба и морепродукты появляются на рынке, в кафе и ресторанах, – пояснил он.
Пока я удивлялась неожиданной словоохотливости, он развернулся и ушел моряцкой походкой. Медленно продвигаясь вперед, я принялась курсировать среди рядов катеров, яхт, лодок и баркасов.
Лес белых мачт плавно волновался, под причалом хлюпал прибой, припекало. Разглядывая порт, я поняла, что, наряду с прогулками и туристической рыбалкой, здесь достаточно широко развит промысловый лов.
Полуостров с древним замком Fortalezade Monterreal теперь перекрывал мне вид на открытый океан. Высокий сосновый бор возвышался над каменными стенами и башенками, украшенными флагами. У стен крепости на светло-желтом песке пляжа играли дети, торчали редкие зонтики, отдыхающие собирались и постепенно возвращались в город.
Заметив такелажные работы на борту одного вместительного баркаса, окрашенного сверху в белый, а снизу в буро-вишневые цвета, я остановилась.
Команда загорелых мужчин в легких спецовках возилась с погрузкой небольших пластиковых ящиков. Двое парней драили палубу. Острый рыбный запах, от которого сводило скулы, доносился до меня с приличного расстояния.
– Что вы обычно ловите? – спросила я, когда они обратили на меня внимание.
Самый молодой из них поднял от работы голову.
– Морепродукты.
Остальные члены команды скалили зубы, напевно перебрасываясь фразами. По взглядам догадалась – обсуждают нашу с Диего добычу, и кокетливо спрятала рыбу за спину.
Я их не понимала. Общались они на галисийском – втором государственном языке Испании, исторически образованном из смеси народной латыни и португальского.
– А какие морепродукты? – не унималась я, решив поприставать с расспросами.
Парень спустил на веревке маленькое ведерце, зачерпнул воды и вылил на палубу. Брызги разлетелись в разные стороны.
– Устриц, бархатных крабов, персебес, из гребешков – zamburinas, volandeiras, – пояснил он, не отрываясь от натирания поверхности щеткой. Заметив что-то прилипшее, он поскоблил ногтем.
– А осьминогов?
– Редко.
– А рыбу?
– Когда мало собираем, добавляем рыбой.
– Такое бывает?
– Безусловно! Океан – не магазин, – усмехнулся парень, бросая на меня быстрый взгляд. – Сегодня, допустим, крабами все дно усеяно. А завтра – два с половиной бегают.
Я усмехнулась. Он разогнулся, приветливо посмотрел на меня, опять зачерпнул и вылил воду на палубу.
– Ну, тогда желаю вам «ни чешуи, ни хвоста»! – сказала я и развернулась, чтобы уйти.
– Зачем? – не понял парень.
– Это у нас такое пожелание удачи рыбакам, – оглянулась я.
– Хах! Большое спасибо! – улыбнулся парень и взмахнул щеткой. – Тебе тоже!
Приближалось время сиесты. Запахи водорослей и крики чаек носились над причалами. Рыбаки спешили закончить свою работу. Я задержалась, понаблюдала немного и пошла дальше.
«Надо перепробовать все!» – решила я, благо Байона славилась морской кухней.
Жара плавила воздух. В небе над городом стояло бледное лилово-абрикосовое марево. Атлантика сонно плескалась между опор причалов.
Трое басков опять быстро прошли мимо, деловито горланя что-то на своем языке. Налетел ветерок, колыхнул по бедрам подолом короткого платья. Поток свежего воздуха разогнал палящий зной.
– Ммм! – от удовольствия я склонила голову набок. Умиротворенная улыбка заиграла на губах. Длинные светлые волосы волнами скользнули по бирюзовому шелку. Причал кончался, впереди ждала набережная.
Безмятежность ощущений прервалась внезапно. Я дернулась и остановилась в замешательстве. Каблук угодил в щель меж двух досок.
Первые попытки вырваться не увенчались успехом. Вздохнув, я положила пакет с рыбой и сняла босоножки. Опускаясь на колени, попыталась вытянуть каблук из щели. Деревянный капкан не хотел поддаться. Устав, я вздохнула и огляделась. На причале не было ни души. Склоняясь опять, я с удвоенной силой принялась бороться за свою обувь.
Однако безуспешные попытки не остались без внимания. Рядом плавно покачивалась большая прогулочная яхта. Оттуда, из тени роскошного навеса, наблюдали за мной двое местных богачей.
«Хрусь!» – каблук сломался.
Я завалилась на причал и задела локтем второй босоножек.
«Бульк!» – сказал он своему собрату, падая в воду.
Я разочарованно воскликнула и в сердцах запустила сломанный босоножек вдогонку утонувшему.
Раздался смех. Вскинув голову, я встретила насмешливый взгляд жгучего брюнета в прозрачной рубашке. В глаза бросились яркая модельная внешность и холеный вид. Навскидку можно дать лет двадцать семь, или больше.
Он сидел на палубе, вальяжно опираясь о подлокотник кресла. На низком стеклянном столике стояли несколько бутылок и два пузатых бокала. Второй, значительно старше, бородатый и полный, безучастно взирал на мою добычу.
– Смешная! – заметил брюнет. Он самодовольно рассматривал мои формы, смежив веки. – Она мне нравится.
Я отвернулась. Хм! Говорить обо мне в третьем лице в моем– то присутствии?!
Невозмутимо поднимаясь и не обращая никакого внимания на замечание, я не спеша расправила платье, откинула волосы и зашагала к выходу из порта.
– Рамон! – обратился брюнет к стоящему поодаль парню, указывая в мою сторону. – Приведи мне ее!
Тот понимающе посмотрел на хозяина и исчез.
«Ишь, размечтался!» – фыркнула я про себя и прибавила ходу, небрежно болтая пакетом.
Разгоряченные камни больно пекли босые ноги, но достоинство дороже, и я героически терпела.
«Еще чего?! Меня такими глупостями не смутишь!» – мысленно подбодрила я себя и остановилась у дороги на проспекте Брасиль. Переминаясь с ноги на ногу, поискала глазами такси. Рыбины плеснулись и затихли. Жара усиливалась.
Я подняла руку. Поток машин двигался мимо. В рассеянности
оглянулась на порт. Вышеозначенный Рамон уже маячил за спиной.
– Хей! – крикнул он, махая мне руками.
Я отвернулась, продолжая голосовать.
Рамон подбежал. Сверкая черно-белой униформой стюарта и белизной маркетинговой улыбки, он расплылся в любезных комплиментах и возвестил о приглашении на яхту к двум очень значительным персонам, пожелавшим знакомства с очаровательной девушкой и ее интересным уловом.
«Ну, давай, уговори меня! Попробуй!» – с тайной насмешкой подумала я, щуря глаза и спокойно взирая на Рамона. Самоуверенность брюнета с яхты задела, обрекая парня на неудачу.
– Интересные! Сами поймали, наверное? Дайте посмотреть, – подбирался ко мне Рамон, разглядывая рыб.
«Какой коварный!» – нахмурилась я и убрала пакет подальше, опасаясь, что он выхватит и убежит с ним на яхту.
Рамон мило улыбнулся и ненадолго сложил руки за спиной, всем своим видом выражая невинность. Глядя на его желание угодить брюнету, хотелось острить, но становилось слишком жарко, хотелось покоя, и я предпочла более простой способ отфутболивания.
«Хех! Если быстро и по-испански – я отказываюсь понимать. Ленюсь! Да и вообще, удобно… По мне, так лучше медленно и по– английски», – решила я.
– Не понимаю! – ответила я, уворачиваясь от руки Рамона, галантно протянутой для препровождения меня пред страстные очи его повелителя.
– Мой господин отвезет Вас куда пожелаете! Прошу, примите приглашение, – настаивал Рамон, пытаясь зайти мне в тыл. – Невежливо отказывать! Здесь так не принято!
– Не понимаю! – повторила я, пытаясь отвязаться. – Дайте пройти!
Рамон с доброжелательной улыбкой удвоил натиск, загораживая спиной дорогу и вынуждая меня отступать к причалам. Я отмахнулась от него пакетом.
На яхте с любопытством наблюдали за представлением. Брюнет вскочил с места и подошел к краю борта, заинтересованно следя за нами.
Отбежав в сторону, я снова пыталась поймать машину. Рамон отвернулся и взъерошил кучерявые волосы на затылке. Очевидно, он соображал, чем еще меня соблазнить. Просто перекинуть через плечо и унести не догадался.
Тут у обочины остановился мотоцикл. Байкер в черном повернул голову, осмотрел мою босоту и кивнул на место позади себя.
Я неуверенно взирала на него, не двигаясь с места. На зеркальном стекле шлема вместо его лица виделось мое отражение. Рамон повернулся и затараторил снова.
– Эй, ты, не видишь, мы разговариваем? – вызывающе махнул рукой он, обращаясь к байкеру, и оглянулся в сторону яхты. – Езжай, езжай давай своей дорогой!
Байкер даже не повернул головы на него.
– Это он – разговаривает, а я очень хочу уехать отсюда! – сказала я байкеру на испанском.
– Ага! Вы понимаете! – воскликнул Рамон. – Не стесняйтесь! Вам ничего не угрожает. Пойдемте со мной!
Я раздраженно посмотрела на Рамона. Бедняга не подозревал, насколько близок к избиению рыбой. Урок русской ненормативной лексики… Сейчас Рамон и его получит…
Что-то подсказало убираться отсюда быстрей. Поспешно вытащив ключи от своей гостиницы, я указала на брелок с адресом. Байкер прочитал и молча кивнул шлемом. Я взобралась к нему, обхватив левой рукой за талию. Зря я это сделала! Совсем пережарилась под испанским солнышком.
Байкер дал по газам как раз в тот момент, когда Рамон, размахивая руками, принялся за очередную свою тираду с явными нотками угрозы. От резкого набора скорости мне пришлось прижаться к байкеру, сосредоточив внимание на рыбе. Пакет едва не соскользнул с руки. Я не заметила, как напрягся мой возница.
Край платья без зазрения совести взлетел, обнажая бедра.
– Oh, belleza!11
Ох, красотка!
[Закрыть]
– Estarbueno!22
Сексапильная!
[Закрыть]
– Hola, sirena!33
Привет, русалка!
[Закрыть]
– Еstardemiedo!44
Очень привлекательная!
[Закрыть] – кричали мне со всех сторон.
На проспекте комплименты тоже не стихали.
«Надо соблюдать приличия», – подумала я, запихивая края платья под себя с одной стороны и прикрываясь рыбами с другой.
Байкер наклонился вперед и чуть повернул голову, вероятно, рассматривая меня в зеркало. Я покраснела, снова ухватилась за него и отвернулась, чувствуя себя, как здесь выражаются, между шпагой и стеной.
