Текст книги "Нордическая мифология"

Автор книги: Бенджамин Торп

Поскольку миссионерам приходилось соблюдать осторожность и истребить язычество одним махом они не могла, они часто вынуждены были приспосабливаться к языческим идеям, стараясь дать им христианский поворот. Можно привести множество примеров подобного приспособления. Например, христианские церкви воздвигались на местах, которые язычники считали священными [434]434
  «Vita S. Agili Resbac», in Act. Bened.,sec. 2, p. 317; «Vita S. Amandi», ibid, p. 715; «Vita Luidgeri» ap. Pertz, ii, p. 410; Gregor., Ai. Ep. ad Mellitum(Beda, H.E., i, 30): «Dicite ei (Augustino) quid diu mecum de causa Anglorum cogitans tractavi: videlicet, quia fana idolorum destrui in eadem gente minime debeant; sed ea quae in ipsis sunt idola destruantur; aqua benedicta fiat, in eisdem fanis aspergatur, altaria construantur reliquiae ponantur; quia si fana eadem bene constructa sunt, necesse est ut a cultu daemonum in obsequium veri Dei debeant commutari, ut, dum gens ipsa eadem fana sua non videt destrui, de corde errorem deponat, et Deum verum cognoscens et adorans, ad loca quae consuevit familiarius concurrat» – (лат.) «Скажите ему (Августину) о том, что я понял, поразмышляв немало о делах англов: ясно, что храмы идольские, которые есть у этого народа, как можно менее должны разрушаться, хотя идолы, в них обретающиеся, и должны быть разрушены; пусть эти храмы окропляются благословенной водой, пусть сооружаются алтари и полагаются там реликвии, ибо, если храмы эти основательно построены, необходимо их переоборудовать для почитания истинного Бога, чтобы народ, видя храмы свои неразрушенными, исторг из сердца заблуждение и, познавая и почитая истинного Бога, приходил в те же места, ставшие для него привычными».


[Закрыть], или же там по меньшей мере ставились кресты [435]435
  Mone, Gesch. des Heidenthums, ii, 52. Schreiber, die Feen in Europa, p. 18.


[Закрыть], чтобы люди могли научиться видеть в них святыни в христианском смысле этого слова. Из поваленного Бонифацием дерева сделали кафедру, а из золотой змеи лангобардов отлили алтарные сосуды. Христианские праздники умышленно назначались на священные для язычников дни; языческие праздники при отмене некоторых обрядов были превращены в христианские [436]436
  В процитированном Григорием письме далее сказано: «Et quia boves solent in sacrificio daemonum multos occidere, debet eis etiam in hac re aliqua sollemnitas immutari; ut die dedicationis, vel natalitiis sanctorum martyrum, quorum illic reliquae ponuntur, tabernacula sibi circa easdem ecclesias, quae ex fanis commutatae sunt, de ramis arborum faciant, et religiosis conviviis sollemnitatem celebrent; пес diabolo jam animalia immolent, sed ad laudem Dei in esu suo animalia occidant, et Donatori omnium de satietate sua gratias referant; ut dum eis aliqua exterius gaudia reservantur, ad interiora gaudia consentire facilius valeant. Nam duris mentibus simul omnia abscidere impossibile esse non dubium est; quia et is, qui summum locum ascendere nititur, gradibus vel passibus, non autem saltibus elevatur» – «И, поскольку сложился обычай приносить в жертву демонам множество быков, необходимо ввести видоизмененное празднество такого же рода, и пусть в тот день, когда отмечается память об освящении храма, или в дни памяти святых мучеников, чьи мощи там положены, делают себе из ветвей древесных кущи возле тех же самых церквей, которые перестроены из языческих храмов, и отмечают праздник религиозными пиршествами; уже не диаволу приносят в жертву животных, но во славу Божию в снедь себе умерщвляют их и Дарителю всяческих от изобилия своего воздают благодарность, дабы, сохраняя некую внешнюю радость, легче смогли бы сойтись в радости внутренней. Ведь нет сомнения, что грубым умам невозможно отказаться ото всего сразу; ибо тот, кто устремляется взойти на некое высочайшее место, поднимается ступенями или шагами, а не скачками».


[Закрыть]. Если такие компромиссы, с одной стороны, открывали дорогу христианству, с другой стороны, они затрудняли скорое и полное истребление язычества и приводили к примешиванию языческих идей и обрядов к христианским [437]437
  Müller, op. cit., р. 106.


[Закрыть].

Этими обстоятельствами можно объяснить то, что язычество так и не было искоренено и что удивительная смесь язычества и христианства существовала не только в первые столетия после крещения, но и многочисленные следы языческих суеверий и обрядов дожили до сего дня среди простого народа. Даже в двенадцатом веке германское священство еще занималось искоренением пережитков язычества [438]438
  Ibid, р. 108.


[Закрыть].

Миссионеры видели в языческих идолах и оказываемом им поклонении дьявольское заблуждение; они полагали, что таким образом нечистый сумел заставить людей поклоняться себе, и даже верили в то, что бесы обитают в изображениях богов и священных деревьях. То есть они не считали языческие божества несуществовавшими, но приписывали им реальное бытие и в известной мере сами опасались их. Посему старая религия представлялась язычникам как работа дьявола, и от новообращенных требовалось в первую очередь отречение от нечистого и его дел. И так в умах людей естественным образом возникло впечатление, что старые боги представляли собой всего лишь бесов; и если в первые века христианства кто-то усомнился во всесилии христианского Бога и возвращался к идолопоклонству, люди видели в таком отступничестве подчинение дьяволу. Этим рождены многочисленные истории о сделках с нечистым, совершая которые следовало отречься от Бога, Христа и Девы Марии, в точности так, как новообращенному христианину надлежало отречься от дьявола. То, что дьявол в таких историях часто замещал языческого бога, очевидно из того обстоятельства, что приношения ему должны были совершаться на перекрестках дорог, издревле служивших местами жертвоприношения [439]439
  Müller, op. cit., p. 109. Отсюда пошли выражения «diabolo sacrificare», «diaboli in amorem vinum bibere» (лат. «приносить в жертву диаволу», «из любви к диаволу пить вино»). Дьяволу приносили в жертву черную курицу. См. vol. iii, р. 256. Harrys, No. 55. Temme, Sagen Pommerns, No. 233.


[Закрыть].

Однако само язычество содержало верования в существа, равным образом враждебные людям и богам, и в то же время обладавшие сверхъестественными силами, отчего помощь их часто оказывалась желательной. Мы еще увидим, как в народных сказках дьявол часто исполняет роль, которая в более подлинной традиции отведена племени великанов, и что он же не столь уж редко исполняет роль благих и благодетельных духов [440]440
  Müller, op. cit., p. 110.


[Закрыть].

Не следует удивляться тому, что в народных повествованиях и верованиях Христос и святые часто заменяют персонажи древней мифологии [441]441
  См. том iii.


[Закрыть]. Во многих преданиях, где в одном месте действует великан или дьявол, в другой местности рассказывается о Христе, Деве Марии или каком-либо святом. И если прежде пили за minne(память, воспоминание, любовь) богов [442]442
  Готск., man (мн. ч. munum, pret. munda), я думаю, помню, откуда древневерхненехм. minna= minia, amor; miniân= minion, amare, помнить о возлюбленной. В старо-норв. существует man, munum,а также тгппг, memoria, minna, recordari. Подробности см. в Grimm, J., Deutsche Mythologie. op. cit., p. 52.


[Закрыть], теперь чашу поднимали в память или за любовь Христа и святых – за Иоанна Крестителя, Гертруду. И как прежде в заклинаниях и заклятиях призывали языческие божества, так после обращения стали призывать Христа и святых. Несколько религиозных обрядов сохранились и сделались в народной вере соединенными с праздниками или христианскими святыми, хотя первоначально прилагались к языческому божеству [443]443
  Например, костры Иванова дня и обряды дня святого Мартина.


[Закрыть]. Подобным образом старинные языческие мифы были перенесены на христианских святых [444]444
  Удивительным примером этого может послужить второе Мерзебургское заклинание в его нескольких вариантах. (Приведем его современный русский перевод:
  Пфол и Вотан Выехали в рощу.
  Тут Бальдеров жеребчик Вывихнул бабку.
  Заклинала Синтгунт С Сунною сестрицей.
  Заклинала Фрия С Фоллою сестрицей.
  Заклинал и Вотан.
  Заговор он ведал От полома кости, от потока Крови, от вывиха членов.
  Склейся кость с костью,
  Слейся кровь с кровью,
  К суставу сустав,
  Как слепленный, пристань.
  Пфол – одно из имен Бальдра; Сунна – богиня Солнца; Синтгунт – ее сестра; Фрия – одно из имен Фригг; Фолла – служанка Фригг. Перевод Б. Ярхо. – Примеч. ред.)


[Закрыть], причем некоторые из них даже в позднейшей форме отдают откровенным язычеством, как, например, представление о том, что душа в первую ночь после отделения от тела является к св. Гертруде. То, что после обращения языческое почитание усопших смешивалось с христианским поклонением святым, мы уже видели из предыдущего изложения; так манера, в которой Кловис почитал св. Мартина, указывает на то, что он видел в нем скорее языческого бога, чем христианского святого. Неудивительно, что недавно обращенный король франков посылает к могиле святого как к оракулу, чтобы узнать о ходе затеянной им войны с визиготами [445]445
  Gregor., Tur., ii, 37.


[Закрыть], и аналогичное превращение языческих прорицаний и метания жребия происходят повсюду [446]446
  Müller, op. cit., p. 110. Conc. Autissiod. a. 578, c. 3. «Non licet ad sortilegos vel ad auguria respicere; nec ad sortes, quas sanctorumvocant, vel quas de ligno aut de pane faciunt, adspicere» – (лат.) «Не следует придавать значение предсказателям или пророчествам, а также благоговеть перед предсказаниями, которые приписывают святым, или которые делают на дереве либо на хлебе». В соответствии c Lex Frisionum, Tit. 14, на алтарь возлагали две небольших палочки, одна из которых была помечена крестом. Священник или невинный мальчик с молитвой брали одну из них.


[Закрыть].

Добавим теперь два примера, один из которых продемонстрирует, каким образом одна из упомянутых в Новом Завете персон сумела настолько глубоко проникнуть в на-. родные предания, что заняла место языческой богини, в то время как второй покажет, как языческий обряд через последовательные трансформации мог постепенно приобрести христианский характер.

Буркхард Вормсский [447]447
  10, 1. (Из Cone. Ancyran. а. 314): «Ulud etiam non omittendum, quod quaedam sceleratae mulieres, retro post Satanam conversae, daemonum illusionibus et phantasmatibus seductae, credunt se et profitentur nocturnis horis cum Diana, paganorum dea, vel cum Herodiadeet innumera multitudine mulierum equitare super quasdam bestias, et multa terrarum spatia intempestae noctis silentio pertransire, ejusque jussionibus velut dominae obedire, et certis noctibus ad ejus servitium evocari» – (лат.) «Не следует также упускать из виду, что некие преступные женщины, вновь обратившиеся к Сатане, совращенные демонскими иллюзиями и призраками, верят и заявляют, что они в ночные часы вместе с Дианой, богиней язычников, или с Иродиадой, и с бесчисленным количеством женщин скачут верхом на неких животных и великие пространства земель преодолевают в молчании глубокой ночи, ее повелениям, как владычицы, повинуются и в определенные ночи призываются к служению ей».


[Закрыть]сравнивает Иродиаду с Дианой. Женщины верили, что в ночные часы совершают с ней долгие путешествия на различных животных, повинуясь как госпоже и что в определенные ночи их призывают послужить ей. По словам епископа Вероны Ратхеруса (ум. 974 по Р.Х.), считалось, что третья часть мира была отдана в ее власть [448]448
  Opera, edit. Balierini, р. 20. Grimm, J., Deutsche Mythologie, op. cit., p. 260.


[Закрыть]. Автор Рейнарда сообщает нам, что она любила Иоанна Крестителя, однако ее отец, не одобрявший подобной любви, устроил так, чтобы святого обезглавили. Несчастная девица получила его голову, однако когда она покрывала голову слезами и поцелуями, голова поднялась в воздух и дуновением отбросила девицу, так что с тех пор она так и висит в воздухе. Только глухой ночью, пока не запоет петух, она опускается на дубы и орешины. Единственным утешением для нее является то, что под именем Фарайлдис ей покорна третья часть мира [449]449
  Lenit honor luctum, minuit reverentia poenam,
  Pars hominum moestae tertia servit heroe.
  Quercubus et corylis a noctis parte secunda
  Usque nigri ad galli carmina prima sedet.
  Nunc ea nomen habet Pharaildis, Herodias ante
  Saltria, nec subiens nec subeunda pari.
  Почести утишили скорбь, смягчило кару уважение:
  Третья часть людей печальной служит героине.
  На дубах и на кустах орешника от второй части ночи
  Вплоть до первых песен черного петуха сидит она.
  Теперь ее имя Фарахильда, – прежде Иродиада
  Лесная, та, кто сопернику не подчиняется и не подчинится.
  (Как отмечает Я. Гримм в «Тевтонской мифологии», гл. 13, в этом сюжете соединились античные представления о богине Диане, народные христианские предания об Иродиаде и образ Фарахильды /вар.: Фараильда, Ферельда/; последнее имя носила фламандская святая VII в., в чьем Житии нашли отражение дохристианские представления о божественной покровительнице животных; это имя, по-видимому, сближалось с легендами о Фрау Хольде и Дикой Охоте. – Примеч. ред.)
  Reinardus, i, 1159–1164. Müller, op. cit., p. 112; Grimm, J., Deutsche Mythologie, op. cit., p. 262.


[Закрыть].

То, что языческие религиозные обряды постепенно стали основанием для христианских суеверий, станет ясно из нижеследующего. В язычестве римлян и германцев было принято обносить символ божества вокруг полей, чтобы сделать их плодородными. В более позднее время с такой же целью поля обносили изображением святого или его символом [450]450
  Eccard, Franc. Orient., i, p. 437.


[Закрыть]. Так в Альбтале в соответствии с народным верованием поля обносили посохом св. Магнуса, чтобы изгнать с них полевых мышей. В области Фрайбурга тот же самый посох использовался для уничтожения гусениц [451]451
  Müller, op. cit., p. 113. Act. Sanct., ii, p. 774. «In agrum Friburg, quod est in Brisgoia circumjectum, aliquot annis adeo copiosa saeviterque grassata erant insecta,ut vix jam herbae quid excresceret, sed omnia veluti nimiis solibus torrida ruberent. Motus diuturno hoc malo urbis ejus magistratus enixe petiit, ut adversus diros vermes afferretur sacra cambatta.Quae ubi allata est a quodam S. Magni coenobita, eaque campi prataque illa lustrata, eodem adhuc anno, qui seculi hujus fuit xi (1711), tellus laeto herbarum vigore convestiri; vermes pars migrare alio, pars emori. Ut tanti beneficii perennaret memoria, decreverere Friburgenses posthac na talem S. Magni habere sacrum et festum». – (лат.) «На область Фрибург, что в округе Брисгойя, некогда в изобилии напали свирепые насекомые, так что едва всходила какая-нибудь трава, как вся она краснела, будто иссушенная чрезмерным солнечным зноем. Побуждаемый затяжным этим злом, магистрат этого города настоятельно потребовал, чтобы против ужасных червей начали священную войну. Провел же ее некий монах святого Магнуса, и когда освящены были эти поля и луга, то в тот же год, от начала того века одиннадцатый (1711), земля оделась роскошной силой трав; часть червей перебралась в другие места, а часть умерла. И чтобы сохранилась память об этом благодеянии, жители Фрибурга впоследствии сделали день рождения святого Магнуса особо чтимым и праздничным». Comp. Schreiber’s Taschenbuch fur Geschichte und Alterthum in Siiddeutschland,1839, p. 329.


[Закрыть].

Из упомянутых ранее божеств, похоже, только один Водан уцелел на севере Германии. Из приведенного ниже описания обрядов следует, что его считали богом, в чьей власти было созревание полевых плодов.

В Мекленбурге прежде существовал обычай, заканчивая уборку ржи, оставлять в конце всякого поля узкую полоску несжатого злака; жнецы сплетали колосья вместе и обрызгивали их. Потом они обходили сноп вокруг, снимали шляпы, поднимали косы и трижды призывали Водана следующими стихами:

 
Wode, hale dynem rosse nu voder, Воде, бери зерно для твоего коня,
nu distel unde dorn, ныне колючки и терн,
thom andren jahr beter korn! а на следующий год будет лучше зерно!
 

Итак, оставленный сноп для коня бога являлся простой жертвой подателю урожая. В имениях знатных и зажиточных было принято после уборки ржи раздавать Водель-пиво. По средам – в день Водана – люди не выходили работать на льяное поле и не сеяли льна, чтобы конь бога, который часто проезжает по полям, не затоптал его [452]452
  Müller, op. cit., p. 115,


[Закрыть].

С данным обычаем можно сопоставить принятый в Марке. По соседству с прежде существовавшим монастырем Диездорф, во время уборки ржи на каждом поле оставляли стоящим сноп, который назывался Vergodendeel’s Struus. Когда жатва заканчивалась, люди в праздничных нарядах выходили с музыкой на поле, перевязывали этот сноп пестрой лентой, перепрыгивали через него и плясали. Наконец, главный среди жнецов срезал этот пук своей косой и бросал к прочим снопам. Таким образом, обходили все поля и возвращались в деревню, распевая: «Nun danket alle Gott» (нем. «Ныне славится всякий Бог»), а потом шли от фермы к ферме, около каждой повторяя жатвенные строки. Праздник урожая носит имя Vergodendeel, что, как утверждают, означает отдых после тяжелой жатвы, и его следует встречать вместе с жителями соседних деревень. Из нескольких жатвенных песен мы выбрали следующую:

 
Ich sage einen ärndtekranz, Я видел жатвенную гирлянду,
es ist aber ein Vergutentheils но это гирлянда V’ergutentheil'я.
kranz.
Dieser kranz ist nicht von Гирлянда эта не из репья
disteln und dornen, и терна,
sondern von reinem auserleseно из чистой отборной озимой
nem winterkorne, пшеницы,
es sind auch viele ähren darin; в ней так много колосьев;
so mannich ahr, столько колосьев,
so mannich gut jahr, сколько добрых лет,
so mannich korn столько зерен,
so mannich wispeln auf den сколько виспелей [453]453
  Один виспель = 24 бушеля.


[Закрыть]
wirth seinen börn (boden)» [454]454
  Müller, op. cit., p. 116. Kuhn, Märk. Sagen, p. vi, и p. 339.


[Закрыть]в амбаре хозяина.
 

Поскольку сходство между обрядами здесь и в Мекленбурге очевидно, «Vergodendeels struus»можно без всяких колебаний истолковать как Fro Goden deels struus, то есть как strauss, клок, который Fro(Господь) Воденполучает как свою долю [455]455
  Здесь следует учитывать диалектную форму Gwodan( Goden). На Эльбе Бодана до сих пор именуют Fru Wod. Lisch, Meklenb. Jahrb. 2,133.


[Закрыть]. Посему аналогичный праздник, справляемый в Нижней Саксонии, на котором поминают Fru Gaue, может относиться к Водану. Когда жнецы косят рожь, они оставляют стоять несколько соломин, переплетают их цветами, а после завершения трудов собираются вокруг стоящего пучка, берутся за колосья и кричат:

 
Fru Gaue, haltet ju fauer, Фру Гауэ, бери свое зерно
düt jar up den wagen, этого года на повозку,
dat andar jar up der kare. следующего года на телегу.
 

Не вызовет особого удивления то, что за неопределенностью позднего народного предания это обращение [456]456
  Goth. Frauja, dominus, господин, откуда современное обращение женского рода Frau, Fru, domina, госпожа. Форма мужского рода более не существует.


[Закрыть]впоследствии было переадресовано божеству женского рода.

Имена прочих богов изгладились из памяти людей. Быть может, слабые следы прежнего поклонения Донару (Тору) еще сохранялись в обрядах, так в Мекленбурге сельские жители считали, что в день Тора, вторник, нельзя производить ряд работ, например собирать хмель и др. [457]457
  Müller, op. cit., р. 116.


[Закрыть]

Из богинь жена Бодана, Фригг, еще в относительно недавние времена обитала в народных преданиях Нижней Саксонии под именем Фру Фрекке (Fru Frecke) [458]458
  Eccard, de Orig. Germ.,p. 398: «Celebratur in plebe Saxonica Fru Freche,cui eadem munia tribuuntur, quae Superiores Saxones Holdae suae adscribunt» (лат. «Почитается в народе саксов Фру Фреке, которой воздаются те же почести, что старейшины саксов приписывают своей Хольде»).


[Закрыть], однако в настоящее время как будто вообще позабыта. В округе Дента, Йоркшир, селяне в соответствии с временами года, а особенно осенью устраивают шествия и исполняют старинные пляски, одна из которых называется пляской великанов. Главного великана они зовут Воденом, а его жену Фриггой. Главной особенностью зрелища являются два меча, которыми машут вокруг шеи мальчика и ударяют друг о друга, не причиняя ему вреда [459]459
  Grimm, J., Deutsche Mythologie, op. cit., p. 280, из сообщения Kemble. Müller, op. cit., p. 121.


[Закрыть].

Однако в народных преданиях Германии еще жива память о нескольких женских божествах, отсутствующих в скандинавской системе. Богини могут дольше задерживаться в людской памяти, поскольку почитание их имело значение для узкого домашнего круга. Однако облик их в результате воздействия времени и христианства настолько деградирует, что теперь они фигурируют скорее в качестве жутких призрачных созданий, чем богинь. Нельзя установить, являются ли правильными сами их имена, или они возникли из имен вторичных или эпитетов, а также не совпадают ли некоторые из них, являющиеся сейчас под различными именами, на что намекает удивительное сходство преданий. Нам остается лишь повторить то, что говорит о них народное предание [460]460
  Müller, op. cit., p. 121.


[Закрыть].

Фрау Хольда или Холле до сих пор обитает в тюрингских и гессенских преданиях и в повествованиях Марки и Франконии. Имя этой богини толкуется или как добрая (holde),или как темная, тайная [461]461
  Слово это связано или с hold, благосклонный, добрый, старонорв. hollr, или со старонорв. hulda, мрак, тьма. Grimm, J., DeutscheMythologie, op. cit., p. 249.


[Закрыть]. Она представлена как существо, ведающее воздушными явлениями, дарующее плодородие земле, властвующее над сельскими работами и прядением. Также выступает она и в качестве связанного с водой божества, поскольку обитает в источниках и прудах и, в частности, в расположенном в Майссене Холлентейхе, получившем свое название от ее имени. Воды ее источника даруют детей, а окунающиеся в них женщины делаются здоровыми и чадородными. Однако она забирает к себе утонувших и в таковом качестве является богиней потустороннего мира, о чем свидетельствует предание, указывающее в качестве места ее пребывания на горы [462]462
  Например, Хорсельберг возле Айзенаха.


[Закрыть], где, как мы еще увидим, обитают души усопших. Учитывая столь многообразные и важные функции, в языческие времена Хольда, вне сомнения, представляла собой божество весьма высокого ранга. Другие связанные с нею предания более непонятны и едва поддаются толкованию. Буркхард Вормсский (р. 194а) упоминает о народном предании, согласно которому некоторые женщины в определенную ночь ездили вместе с ней на различных животных, составляя ее свиту, в соответствии с чем она занимает место Дианы и Иродиады, и в Тюрингии до сих пор верят в то, что ведьмы ездят вместе с Холле на Хорсельберг, и что, подобно Водану, она возглавляет Дикую Рать. Рассказывают также, что волосы ее всклокочены и торчат во все стороны.

Богине этой посвящены два праздника, один из которых происходит на двенадцатую после Рождества ночь, когда богиня совершает свою поездку; другой празднуется во время Масленницы, когда она возвращается [463]463
  Müller, op. cit., p. 122. О норвежской Хулдре или Хуле см. далее.


[Закрыть].

Фрау Берхта особенно сродни верхнегерманским народностям, а также обитателям Австрии, Баварии, Швабии, Эльзаса, Швейцарии и некоторых областей Тюрингии и Франконии. В народном представлении она деградировала в еще большей степени, чем Хольда. Она также является в Святки в виде лохматой женщины, чтобы наказать грешников; в честь ее надлежит есть рыбу и овсяную кашу (Brei) [464]464
  Тем, кто ел другую пищу, кроме ее праздничных блюд, она вспарывает животы, достает запретные кушанья и зашивает обратно – плугом и железной цепью. Grimm, J. & W., Deutsche Sagen,No. 268; Abergi.,No. 525.


[Закрыть], и вся шерсть должна быть спрядена с прялок. Кроме того, она является королевой «Heimchen» (маленьких элементарных духов), которые, увлажняя поля, делают почву плодородной, сама же она вспахивает землю под ее поверхностью, таким образом проявляя свойства богини земли, подательницы плодородия [465]465
  Müller, op. cit., p. 124.


[Закрыть]. Тем, кто починит ее колесницу, она дарит щепки, которые оказываются золотом [466]466
  Grimm, J., Deutsche Mythologie,op. cit., p. 252.


[Закрыть].

Между Берхтой и Холле существует значительное сходство, хотя идентичность их крайне сомнительна, поскольку они принадлежат различным германским народностям. Имя Берхта (Berchta, Berhta, Perahta, Bettha)означает великолепная, сияющая, что можно сравнить с валлийским существительным berthsсовершенство, красота, и прилагательным berth, прекрасный, богатый. Поскольку богиня эта присутствует только на юге Германии, возможно, что она перешла от кельтов к германским народам. Мы не станем этого утверждать, хотя стоит заметить, что имя ее присутствует также во французской героической традиции. Берта с большойили гусиной ногойсогласно преданию была дочерью Флори и Бланшфлор, женой Пипина и матерью Карла Великого. Во Франции фразой «это было, когда Берта пряла» обозначают давно прошедшее время. Было принято также клясться колесом прялки reine pedauque [467]467
  «Au temps que la reine Berthe filait»; по-итальянски «nei tempo ove Berta filava или non e piu il tempo ehe Berta filava». Cp. Altdeutsche Wälder,3, 47, 48. Roman de Berte as Grans Pies, edit. P. Paris, pref. pp. iii, iv. В другом месте ее называют Фрау «Precht mit der langen nas». See Grimm, J., Deutsche Mythologie,op. cit., pp. 250–260.


[Закрыть].

В германских преданиях именем Берхты зовут ту Белую Даму, которая появляется во многих домах перед смертью члена семьи и, как мы уже видели, считается прародительницей умирающего. Иногда по ночам видят, как она баюкает детей, чем напоминает кельтскую фейри. В других, более распространенных преданиях Белая Дама представляет собой завороженную или заколдованную девицу, которая каждый седьмой год появляется возле некоторой горы или замка, показывает сокровища и дожидается освобождения [468]468
  Ее также зовут Берхтой. См. в Harrys, i, No. 3, «Die schöne Bertha von Schweckhäuserberge».


[Закрыть]. Иногда ее видят причесывающей свои длинные локоны или сушащей лен. Некоторые считают, что, подобно Хулдре, она изуродована хвостом. Дама эта носит белое или наполовину белое, наполовину черное платье; на ногах ее желтые или зеленые туфли. Обыкновенно в руке ее находится связка ключей, иногда цветы или золотая прялка. Это предание явным образом указывает на богиню, властвующую над жизнью и смертью и над домашним хозяйством; хотя искрящийся покров, наброшенный на нее народным преданием, не позволяет нам точнее определить ее природу [469]469
  Müller, op. cit., p. 126.


[Закрыть].

В предании Альтмарка обитает другая богиня – Фрау Харке, о которой рассказывают, что двенадцать святочных ночей она объезжает страну, и если к двенадцатому дню девицы не спрядут весь лен, она царапает их или пачкает колесо прялки. О ней прежде рассказывали много больше. Гобелин Персона ( Gobelinus Persona)сообщал, что Фрау Хера в Святки летает по воздуху и распространяет изобилие [470]470
  Cosmodrom. Act. vi, Meibom. Scriptt. Rer. Germ, i, p. 235: «Inter, festum Nativitatis Christi ad festum Epiphaniae Domini, domina Heravolat per aëra. Dicebant vulgares praedicto tempore: Vrowe Hera,seu corrupto nomine Vro Here de vlughet,et credebant illam sibi conferre rerum temporalium abundantiam» – (лат.) «Между праздником Рождества Христова и праздником Богоявления Господня владычица Гера летает по воздуху. В народе ее в преждереченное время называли Фрове Гера,или в искаженной форме, Фро Гере де флугет/»летучая». – Примеч. ред./и верили, что она им приносит изобилие бренных вещей».


[Закрыть]. Поскольку таковое повествование указывает на богиню земли, не существует сомнений в том, что Эрсе ( Егсе) [471]471
  Thorpe, Analecta Anglo-Saxonica, ρ. 116, 2nd edit. Grimm, J., Deutsche Mythologie,op. cit., p. exxix.
  Erce, Erce, Erce, Эрсе, Эрсе, Эрсе, eordan modor, etc., матерь земли и т. д.


[Закрыть], называющаяся матерью земли в англосаксонском заклинании, использовавшемся для удобрения земли, идентична ей [472]472
  Müller, op. cit., p. 127.


[Закрыть].

В народных германских преданиях называются и другие женские имена, однако они окутаны куда большим мраком, чем только что названные. Верре, домом которой является Войгтланд, подобно Фрау Холле, в Рождественский Сочельник инспектирует прядильщиц и, если на прялках остается лен, пачкает его. Подобно Берхте, она вспарывает тела тех, кто не ел овсянку. Стемпе топчет тех детей, которые плохо едят в первый день Нового года. Страггеле появляется в Люцерне в среду накануне Рождества и дразнит девиц, если те не спряли дневное задание [473]473
  Grimm, J., Deutsche Mythologie,op. cit., pp. 251, 255; Grimm, J. & W., Deutsche Sagen, p.269.


[Закрыть]. Ванне Текла (Wanne Thekla)в Нидерландах считается королевой эльфов и колдунов. Предание о ней, вероятно, имеет кельтское происхождение, как, наверно, и следующее. Домина Абундия (Abundia)или Дама Хабонда ( Habonde), упоминаемая Гийомом ( Guilielmus)Альвернусом, епископом Парижа (ум. в 1248 Р.Х.) [474]474
  Opera, Paris, 1674, i, 1036, 1066, 1068.


[Закрыть], также фигурирующим в Романе о Розе [475]475
  Edit. Méon, vv, 18622, sqq.


[Закрыть], как утверждают, в некоторые ночи в сопровождении других женщин, также именуемых Доминами и одетых в белое [476]476
  Nymphae albae, dominae bonae, dominae nocturnae (лат. «белые нимфы, владычицы благие, владычицы ночные»). Wolf, Niederl. Sagen.,No. 231.


[Закрыть], посещает дома и отведывает приготовленных для них блюд. Их появление в доме является знаком удачи и преуспевания. В этих облаченных в белые одежды фигурах мы немедленно узнаем кельтских фейри. Имя Хабундия ( Habundia) никак не связано с латинским abundantia, от которого производил его Гийом Альвернус [477]477
  Müller, op. cit., p. 129.


[Закрыть].

Рядом с Хабундией Гийом Альвернус ставит Сатию (, Satia), имя которой он производит от satietas(лат. «достаточность, изобилие»). Богиня Бенсозия (Bensozia), которую консеранский епископ Аугериус ( Augerius episcopus Conseranus)обвиняет в том, что женщины ездили с ней по ночам, как и с Иродиадой, Дианой и Хольдой, может быть идентична с Сатией, и имя последней может являться сокращением от Бенсозии [478]478
  Ibid., p. 130.


[Закрыть].

Таковы основные остатки представлений о языческих божествах, сохранившиеся в христианское время. Кроме них, мы находим только следы живого восприятия природы, характерного для германцев с самых отдаленных времен. Солнце и Луна всегда воспринимались как отдельные сущности, к ним обращались со словами Фрау и Херр (Dominaи Dominus, лат. «госпожа и господин») [479]479
  В германских языках солнце женского рода, а луна – мужского.


[Закрыть]и поклонялись с коленопреклонением [480]480
  Vita Eligii,ii, 16: Nullus dominos solem aut lunam vocet (лат. «Никто пусть не называет владыками Солнце или Луну»). Nie. Magni de Gawe de Superstitionibus(написано в 1415: cp.: Grimm, J., Deutsche Mythologie,op. cit, p. xliv): Itaque hodie inveniuntur homines. qui cum novilunium primo viderint, flexis genibus adorant, vel deposito capucio vel pileo inclinato capite honorant alloquen et suscipiendo. Immo etiam plures jejunant ipso die novilunii (лат. «Ведь и ныне находятся люди…которые, как только увидят, что наступило новолуние, молятся, склонив колени, или же, сняв капюшон либо шапку, преклонив голову, воздают почести, взывая и подхватывая обращение. Более того, некоторые соблюдают пост в этот самый день новолуния»). См. также: Grimm, J., Deutsche Mythologie,op. cit., p. 668, и Abergi., № 112: «Если, отправляясь в постель, женщина поклонится звездам небесным, ни ястреб, ни коршун не украдут у нее цыпленка».


[Закрыть]. С некоторыми животными, такими, как кошки, было связано представление о призрачном и магическохм мире; другие, например кукушки, были наделены даром пророчества, третьи, змеи, влияли на счастье людей или считались священными и неприкосновенными. Деревья также, даже в самое позднее время, считались одушевленными созданиями, по каковой причине к ним обращались со словом Фрау или же считалось, что в них обитало особое создание, которому надлежало оказывать почтение [481]481
  Müller, op. cit., ρ. 130.


[Закрыть].

В отношении процессий и праздников, претендующих на языческое происхождение, мы можем ограничиться только кратким упоминанием.

Если в соответствии с Тацитом изваяние богини Нертус в повозке провозили в праздничной процессии по нескольким регионам, то в христианские времена, особенно весной, мы встречаемся с обрядами, основной чертой которых было шествие или процессия. Такие праздничные процессии проходят через город, деревню или через несколько местностей, или вокруг полей общины, или около межи или границы. В подобных случаях часто носили с собой некоторый символ, либо изображение животного, имеющего отношение к какому-нибудь божеству, или какой-нибудь предмет. Здесь можно вспомнить шествие, проведенное в 1133 году полностью в языческом духе, невзирая на жесткое противостояние священства. В лесу возле Инды [482]482
  Инден расположен в земле Ялих (Jälich), впоследствии Корнелимюнстер.


[Закрыть]соорудили корабль и поставили его на колеса; впряженные в судно ткачи протащили его через Эксля-Шапель, Маастрихт, Тонгре (Tongres), Луз (Looz) и другие земли, где все встречали его с великой радостью, и шествие сопровождали толпы с песнями и плясками. Празднество продлилось двенадцать дней. Тот, кто касался судна, за исключением влекущих корабль ткачей, каковое дело считалось у них позорным, должен был принести обет или искупить себя другим способом [483]483
  Подробное описание этого обета см. в Grimm, J., Deutsche Mythologie, ορ. cit. pp. 237, sqq.


[Закрыть]. Этот обычай сохранился в Германии до существенно более позднего времени, о чем свидетельствует протокол городского совета Ульма, датированный кануном праздника Св. Николая, 1330, запрещавший шествия с плугом или кораблем. Отмеченная Тацитом связь между упомянутым обычаем и поклонением Исиде, символом которой являлся корабль, кажется в высшей степени вероятной; во всяком случае, шествие было связано с богиней, так как, следуя оригинальному повествованию, женщины принимали в нем участие с вакханальной распущенностью [484]484
  Müller, op. cit., p. 133. Rodolfi Chron. AbbatiaeS. Trudonis,lib. ix, «Sub fugitiva adhuc luce diei imminente luna, matronarum catervae abjecto femineo pudore audientes strepitum hujus vanitatis, sparsis capillis de stratis suis exiliebant, aliae seminudae, aliae simplice tantum clamide circumdutae, chorosque ducentibus circa navim impudenter irrumpendo se admiscebant» – (лат.) «Доныне, когда уходил свет дня, при Луне, толпы матрон, отбросив женский стыд, заслышав шум этой суеты, с распущенными волосами вскакивали с постели, иные полунагие, иные просто в развевающихся одеждах, и вокруг корабля соединялись в хороводы в бесстыдном возбуждении».


[Закрыть].

Сохранились упоминания о шествии с плугом во время Масленицы в других областях Германии, а имнно на Рейне, в Верхней Саксонии и Франконии, с достойным внимания дополнением, что молодых незамужних женщин или сажали на плуг, или заставляли тащить его [485]485
  Muuller, op. cit., р. 134.


[Закрыть].

Другая процессия, происходившая под названием изгнание Смерти (зимы), прежде происходила около Преполовения Великого поста, обыкновенно в воскресенье четвертой, а иногда и третьей недели, во Франконии и Тюрингии, а также в Майссене, Войгтланде, Лузатии и Силезии.

Дети с песнями носили по селению сделанную из соломы или дерева фигуру или куклу, в коробке или на шесте, а потом сжигали ее или топили в воде. Вместо этой фигуры назад в селение приносили елку. Если на пути шествия попадалась домашняя скотина, ее били палками, полагая, что таким образом сделают производительной [486]486
  Müller, op. cit., p. 135.


[Закрыть].

В других местах начало прекрасного времени года представлялось как вход в землю благодетельного божества. В Тюрингии на третий день Троицыной недели молодого крестьянина, называвшегося зеленым человекомили латуковым королем, в лесу прятали в зеленые ветви, сажали на коня и посреди общего ликования провожали в деревню, где собиралось все ее население. Шульце (старшина или мэр) должен был тогда с трех раз догадаться, кто именно укрыт под ветвями. Не угадав, он должен был выставить изрядное количество пива – которое выставлял и в противоположном случае. К тому же классу относится шествие Майского Графа, (также Майского Короля или Короля Цветов), которое прежде проводилось с великим ликованием обыкновенно первого мая, не только в Нижней Германии, но и в Дании и Швеции. В сопровождении изрядной толпы украшенный венками и цветами Майский Граф торжественно проходил через несколько районов, где его встречали юные девицы, плясавшие вокруг него; одну из них он называл Майской Королевой [487]487
  Müller, op. cit., p. 139.


[Закрыть]).

Мы завершим этот набросок коротким описанием некоторых других языческих обычаев.

По всей Германии принято жечь костры в некоторые дни, то есть на Пасху и Иванов день (День Середины лета), реже огни зажигают на Рождество и Михайлов день. В Нижней Германии чаще жгут костры на Пасху, обыкновенно на холмах; в то время как на юге Германии костры чаще всего зажигают на Иванов день, прежде это делали на рыночной площади или перед городскими воротами. Связанные с этими кострами обряды все более и более покрываются забвением. В прежнее время все, молодые и старые, знатные и беднота, относились к ним как к великому празднику. Предмет этих обрядов имел, вне сомнения, аграрный характер, поскольку и сейчас считается, что земля будет плодородна там, куда достигают лучи пасхального костра, и зерно уродится в изобилии. Костры эти в соответствии с прежними верованиями способствуют сохранению жизни и здоровья тех, кто вступает в контакт с пламенем. Поэтому люди плясали возле Купальских костров или прыгали через них и прогоняли своих домашних животных. Угли и пепел Пасхального костра старательно собирали и хранили в качестве лекарства для скота. Аналогичным образом было принято прогонять больных животных через особые костры, звавшиеся потребными (Notfeuer), которые при соблюдении специальных обрядов разводили с помощью добытого трением огня [488]488
  Indie. Superst., c. 15. De igne fricato de ligno (лат. «Об огне, добытом из дерева трением»).


[Закрыть]; в связи с этим костры Иванова дня следует считать потребными кострами, зажигаемыми в определенную пору. Огонь является священным, очищающим и благотворным элементом, уносящим всякое несовершенство [489]489
  Müller, op. cit., р. 141. Связанные с этими кострами подробности см. в Grimm, J., Deutsche Mythologie, op. cit., pp. 570–594. Стоит обратить особенное внимание на применение тележного колеса, вращением которого зажигается потребный огонь. В некоторых местах горящее колесо Пасхального костра скатывается вниз с горы. В Марке тележное колесо поджигают и пляшут вокруг него. Колесо также вешают над дверью дома ради процветания скота. Märk. Sagen, р. 362. Cp.: Grimm, J., Deutsche Mythologie, op. cit. AberglyNo. 307: «Тот, кто повесит колесо над своей дверью, будет счастлив в своем доме». Обычай зажигать священные костры в некоторые дни распространен почти по всей Европе и был известен Античности, особенно в Италии. Кельты зажигали такие костры первого мая, посвящая их богу Белу (посему праздник с тех пор зовется Бельтан), и первого ноября – богу Сиге (Sighe). Leo, Malb. Gl>i, 33. Однако неясно, имеет ли потребный огонь кельтское происхождение. «Костры, которые [шотландские] горцы зажигают первого мая, согласно обычаю, унаследованному от языческих времен, называются Белыпаново Древо.Праздник этот отмечают с различными суеверными обрядами на севере Шотландии и в Уэльсе». Scott’s Minstrelsy,iii, р. 324.


[Закрыть].

Аналогичной спасительной силой в соответствии с бытующими до сих пор народными верованиями обладает вода, особенно если ее набрали в безмолвии в определенную праздничную ночь, например купальскую или Рождественскую, из известных источников, прежде посвященных какому-нибудь божеству. Умывшийся такой водой будет здоровым и красивым весь год [490]490
  Müller, op. cit., p. 143.


[Закрыть].

Необходимо сказать несколько слов о смерти и бытии душ после нее. Пережитки языческих верований проступают то тут, то там даже в христианском представлении об аде. К ним можно отнести представление о том, что дьявол обитает на севере [491]491
  Caedmon, p. 3, 1. 8. 5.


[Закрыть]; скандинавы также располагали свой потусторонний мир на севере. В соответствии с некоторыми преданиями к воротам ада ведут длинные подземные коридоры; в самой середине ада находится связанный дьявол, подобный скованному в нижнем мире Утгардалоки (Ut gart hi locus) [492]492
  Saxo, op. cit., p. 431 edit. Müller.


[Закрыть]. В соответствии с другим преданием император Карл, которого относил в ад ангел, миновал на своем пути много долин, полных огненных потоков, что соответствует скандинавскому представлению о том, что путь к Хель пролегает по глубоким долинам, посреди которых течет поток Хвергельмир. Народные сказки также рассказывают о том, как надлежит перебираться через воду, прежде чем очутишься в аду [493]493
  Grimm, J. & W., Kinder– und Hausmärchen, op. cit., No. 29. Müller, op. cit., p. 389.


[Закрыть]. Судя по всему, согласно народным верованиям скандинавы предполагали, что души усопших обитают внутри гор. Мысль эта часто обнаруживается в Исландских сагах и, должно быть, имела прежде широкое распространение, поскольку сохранилась до сего дня даже в Германии. Некоторые горы Германии считаются обителью проклятых душ. Одной из таких гор является Хорсельберг возле Эйзенаха, где находится обитель Фрау Холле; другая – сказочная Венусберг, в которой гостит Тангейзер и перед которой сидит верный страж Экхальт [494]494
  Связь преданий о Фрау Венус и Хольде является неоспоримой. Некоторые считают Венусберг тождественной горе Хорсельберг, в которой находится двор Фрау Холле. Перед горой Венусберг – согласно предисловию к Хельденбух, – сидит верный Экхард и предупреждает людей; он также выезжает и предупреждает народ о Дикой Охоте. Grimm, J. & W., Deutsche Sagen, No. 7. Предание о горе Венусберг впервые появляется в памятниках четырнадцатого века.


[Закрыть]. Рассказывают, что герои прежних времен были унесены еще в несколько гор. Так император Фридрих Барбаросса сидит в Кифгайзере за каменным столом; борода его охватывает стол двумя кольцами; пробудится [495]495
  Grimm, J. & W., Deutsche Sagen, Nos. 23, 296. Comp. Bechstein, Ίhiir Sagenschatz,49–54. See also vol. iii. pp. 101, sqq. В соответствии с другим преданием император Фридрих сидит вгорной пещере возле Кайзерслаутерна.


[Закрыть]он, когда колец станет три. Император Карл сидит в Оденберге или Унтерберге [496]496
  Grimm, J. & W., Deutsche Sagen _yNos. 26, 28. Mones Anzeiger, 4. 409. О Ведекинде также рассказывают, что он будет пребывать в Вестфалии, в горе под названием Ди Бабилоние, пока не придет его время. Redecker, Westf. Sagen,No. 21. Аналогичные предания см. в Grimm. J. & W., Deutsche Sagen,Nos. 106, 207, и в Mones Anzeiger, 5, 174.


[Закрыть], безымянный 6 – 8534 Торп император находится и в горе Гуккенберг, что возле Франкишегемюнден [497]497
  Müller, op. cit., p. 396.


[Закрыть]. Почти все описания посмертного отдыха душ сходятся в том, что потусторонний мир мыслится расположенным в недрах земли, то есть внутри гор или на дне вод, и что представляет он собой обширное место, в котором усопших принимает некоторое божественное по природе создание. В то же самое время существовало также верование в то, что усопшие каким-то образом продолжают жить в своих могилах, что они могут быть довольными и печальными, и слышат голоса позвавших их – к чему мы еще вернемся, – что находится в полном противоречии с прочими представлениями; однако, во-первых, язычество легко примирялось с подобными противоречиями, и во-вторых, глубина могилы связывала с потусторонним миром, расположенным в недрах земли. Таким образом, с одной стороны, считалось, что усопшие сохраняют телесный облик таким, как он был на земле, утратив, впрочем, свежесть жизни, с другой стороны, нет недостатка в отрывках, согласно которым отделившейся от тела душе приписывается особая форма [498]498
  Müller, op. cit., p. 401.


[Закрыть].

Так же как горы, согласно языческим народным верованиям, являлись местами посмертного отдыха, подобным образом считалось, что глубины водоемов являются обителью отошедших душ. Однако верование это особым образом касалось душ утопленников, являвшихся в обитель Никсы или морской богини Ран. В то же самое время глубины вод воспринимались вообще как иной мир. По этой причине те из покойников, кого согласно народным преданиям унесли в горы, также предположительно обитают в источниках и водоемах [499]499
  Так про императора Карла рассказывают, что он почиет в источнике возле Нюрнберга. Grimm, J. & W., Deutsche Sagen, No. 22.


[Закрыть]; по всей Германии рассказывают об ушедших под воду городах и замках, которые иногда можно увидеть на дне, что, вероятно, связано с этой идеей. Стоит обратить особенное внимание на то, что под водой якобы находятся прекрасные сады [500]500
  Так у Фрау Холлы под водой в принадлежащем ей водоеме есть сад, поставляющий к ее столу все виды плодов. Grimm, J. & W., Deutsche Sagen,No. 4. Comp. 13, 291, и Grimm, J. & W., Kinder– und Hausmärchen,op. cit., No. 24.


[Закрыть]. Еще более широко распространено предание о находящихся на дне зеленых лугах, служащих местом пребывания душ [501]501
  Grimm, J. & W., Kinder– und Hausmärchen, op. cit., No. 61. Wolf. Niederl. Sagen,No. 506.


[Закрыть]. В старинном германском сказании говорится, что на эти луга нет входа самоубийцам [502]502
  Flore, 19b.


[Закрыть], согласно чему они обитают в особенной части потустороннего мира [503]503
  Müller, op. cit., p. 399.
О том следует сказать,что я первым видел,когда пришел в землю мучения:опаленные птицы,что душами были,летали как множество комаров.

[Закрыть].

Считалось, что душа имеет облик птицы. Даже в Сэмундовой Эддесказано, что в потустороннем мире летают опаленные птицы, некогда являвшиеся душами [504]504
  Frâ thvi er at segja, hvat ek fyrst um så, tha ek var i kvölheima kominn: svidnir fuglar, er sålir våru, flugu svå margir sem my. Solarljod, Str. 53.
  Следует, однако, напомнить, что Solarljod является христианской поэмой, хотя и составленной в то время, когда на Севере еще доминировало язычество.


[Закрыть], то же самое представление нередко проявляется и в народных сказках. Дух убитой матери приплывает в утином обличье, или душа сидит на могиле в виде птицы; убитый младший брат скачет мелкой пичужкой, брошенная в воду девушка поднимается в воздух белой уткой [505]505
  Grimm, J. & W., Kinder– und Hausmärchen, op. cit., Nos. 11, 13, 21, 47, 96, 135.


[Закрыть]. Частые превращения в лебедей, голубей и воронов [506]506
  Grimm, J. & W., Kinder– und Hausmärchen, op. cit., Nos. 9, 25, 49, 93, 193, pp. 103, 221.


[Закрыть]восходят к тому же самому представлению: души эти принадлежат убитым, каковое народная сказка смягчает, заменяя смерть превращением. С этим верованием следует связать суеверное правило, согласно которому после смерти человека следует отворить окна в доме, чтобы душа могла вылететь на свободу [507]507
  Müller, op. cit., p. 402; Grimm, J., Deutsche Mythologie,op. cit., AbergLNos. 191, 664; Kuhn, Märk. Sagen,p. 367.


[Закрыть].

Из народных преданий мы также узнаем, что душа имеет облик змеи. Говорят, что змея выползает из уст спящего человека и удаляется от него; то, что видит она или то, что случается с ней на пути, спящий видит во сне [508]508
  Когда вскрыли могилу Карла Мартелла, в ней оказалась большая змея; во всяком случае, так говорится в предании, которое далее рассказывает нам, что, истощив свои сокровища, он отдал на пропитание своим рыцарям десятую часть, полагавшуюся церкви. О змее рассказывает епископ Орлеана св. Эухерий. См. Wolf. Niederl. Sagen,No. 68. В соответствии с другими преданиями душа исходит изо рта спящего в виде бабочки, ласки или мыши. Grimm, J. & W., Deutsche Sagen,Nos. 247, 255; Grimm, J., Deutsche Mythologie,op. cit., pp. 789, 1036. Гете упоминает подобное суеверие в своем Фаусте:
  Ach! mitten im Gesänge sprang Ах! Посреди песни
  Ein rothes Mäuschen ihr aus dem Munde. Рыжая мышка выскочила из ее рта.


[Закрыть]. Если помешать ей вернуться, человек умрет. В соответствии с другими преданиями душа могла иметь облик цветка – лилии или белой розы [509]509
  См. р. 631. Grimm, J. & W., Kinder– und Hausmarchen,op. cit., Nos. 9, 85. Народные сказки также рассказывают нам о людях, превращенных в лилии и другие цветы. Grimm, J. & W., Kinder– und Hausmärchen,op. cit., Nos. 56, 76. На стуле того, кто скоро умрет, появляется белая роза или лилия. Grimm, J. & W., Deutsche Sagen,Nos. 263, 264; Harrys, i, p. 76. Из могили несправедливо казненного вырастают белые лилии как знак невиновности; из могилы девушки вырастают три лилии, которые может сорвать только ее возлюбленный; на могилах влюбленных вырастают цветущие кусты, переплетающиеся ветвями. В шведских балладах из могил также вырастают лилии и липы. В шотландской балладе о Прекрасной Маргарет и Милом Вильяме сказано:
Из груди ее выросла роза,а из его – шиповникуОни доросли до церковного верха,и сплелись там, как подобает истинно любящим.  См. также историю Акселя и Вальдборг рр. 258–260, где речь идет о кленах.


[Закрыть].

Представления эти можно считать пережитками верования в переселение душ, в соответствии с которым душа после отделения от тела переходит в животное или даже в неодушевленный объект. Более символичным является верование в то, что душа предстает в виде света. Отсюда идет представление о том, что ignes fatui (блуждающие огни),появляющиеся по ночам над болотами, являются душами усопших. Тот, кто во время жизни обманом переставлял межи, должен после смерти скитаться в виде болотного огонька или пламени [510]510
  Müller, op. dt., р. 404. См. примеры этого суеверия passim.


[Закрыть].

В соответствии с хорошо известным народным преданием под землей существует пещера, где горит неисчислимое множество огней: эти свечи воплощают в себе жизнь смертного люда. Когда эта свеча догорает, жизнь связанного с ней человека заканчивается, и он предается в руки Смерти [511]511
  См. Grimm, J. & W., Kinder– und Hausmärchen, op. cit., No. 44. Müller, op. cit., p. 404. To же самое представление заложено в народных суевериях. В крещенский сочельник все огни в доме должны быть потушены, чтобы никто не умер. Grimm, Abergl.,Nos. 421, 468. В Альбтале родственники невесты в день венчания во время службы держат в руках трижды перекрученную свечу: тот, чья свеча догорит первой, первым и умрет. Schreiber. Taschenbuch, 1839, р. 325.


[Закрыть].

Но как души усопших оказываются в определенном им обиталище? Германское предание утверждает, что души людей после смерти принимают гномы. В средневерхненемецких стихотворениях, а также в народных верованиях Смерть предстает в качестве существа, наделенного различными именами, в назначенный час приходящего к человеку, уводящего его за руку на ровную дорогу, пляшущего с ним [512]512
  В соответствии с предисловием к Хелъденбухгном забирает Дитриха Бернского со словами: «Ты должен идти со мной, твое королевство более не от мира сего». В соответствии с христианскими представлениями души усопших забирают ангелы или демоны, в частности эта обязанность приписывается Архангелу Михаилу.


[Закрыть], сажающего на своего коня, забирающего в свою свиту, приглашающего в свою обитель, сковывающего цепями, или – вероятно, в соответствии с более поздним представлением, – сражающегося с ним и умерщвляющего копьем, дротиком, мечом или косой [513]513
  Представление о пляске смерти, однако, не прослеживается ранее пятнадцатого века. Müller, op. cit., р. 405.


[Закрыть].