Текст книги "Дениятос (ЛП)"

Автор книги: Бен Каунтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Я не боюсь, – ответил Фиделион. – Меня не сжимает то страх, который заставляет других людей совершать глупости. Даже сражаясь с сильным врагом, я не забываю, что бежать от него, чаще всего опаснее, чем встретиться лицом к лицу. И я помню, за что сражаюсь. Силы, намного превосходящие меня самого, отправили меня на войну во имя Императора. Я верю в то, что сражаюсь по Его воле. Я уповаю на молитву и на лазган, который меня до сих пор не подводил. Пожалуй, это все.

– Другие люди не такие как ты?

– К сожалению, – отозвался Фиделион, – не такие.

Огненные Ястребы, Испивающие Души и Севайнские разбойники были частью сил вторжения в южные регионы Дворца Экклезиархии. В первую очередь, это был такой же отвлекающий маневр, как и захват Грегорианской базилики Имперскими Кулаками. По замыслу командования основные удары одновременно должны были нанести техногвардия и Титаны Механикусов на западном направлении и контингент Черных Храмовников, которые в десантных капсулах должны были обрушиться на кафедральный собор Императора Обожествленного.

Как генерал-фабрикатор Механикусов Гастаф Хедриатикс, так и маршал Черных Храмовников Кефалон рассчитывали взять голову Вандира в качестве трофея. Отвлекающие удары должны были оттянуть силы защитников от собора и зала аудиенций экклезиарха – именно эти две точки рассматривались в качестве наиболее вероятных мест нахождения Вандира. Имперской Гвардии отводилась большая роль в этой кампании – жизнь Астартес ценилась высоко, а в гвардейцах недостатка не было. Они прекрасно подходили для самоубийственных атак на удерживавшиеся Храмовниками и Невестами укрепления, в результате занятые отражением атакующих волн защитники не успевали противопоставить что-либо сваливавшимся на их головы космодесантникам. Гвардейцы гибли тысячами, их истерзанные лаз-огнем и пулями тела лежали в декоративных садах и нефах величественных часовен, плавали в покрасневшей воде зеркальных прудов.

Дениятос отстраненно наблюдал за развернувшейся вокруг него битвой. Астартес должен был быть сочетанием гнева и чести, а в бою его питала ярость самого Императора. Агрессия и нежелание отступать были одними из критериев для отбора в послушники ордена. Дениятос же обладал другим качеством, требовавшим от него анализа героизма Фиделиона, видевшим сейчас битву за Гробницу Малкадора, как совокупность вероятностей.

Сама могила представляла собой массивную плиту из разноцветного мрамора с прожилками, расположенную внутри громадного склепа, с витражного потолка которого падали дымчатые лучики света. Сооружение было вычурным кошмаром – повсюду были каменные завитки и золотые статуи, сотни стилей сталкивались друг с другом и нагромождались один на другой, в результате чего гробница выглядела так, словно была инкрустирована позолоченными ракушками. Вокруг склепа были также расставлены группы статуй – ониксовые и янтарные епископы, протягивающие руки в попытке обрести благословение могилы, лежащие ничком дворяне в нарядах из порфира и агата.

Склеп был укреплен Невестами Императора. Протянувшиеся между статуями баррикады опутывала колючая проволока. Куски скалобетона блокировали несколько достаточно широких для прохода танков проемов. Невесты, почти незаметные в своей кроваво-красной броне, вели огонь из укрытий среди пышного декора могилы. Лишь реактивные следы ракет и болтов указывали на их замаскированные среди позолоты и скульптур позиции.

Первыми пошли гвардейцы. Солдаты ринулись по внутреннему двору могилы сквозь шквальный огонь. Место, где возможно не покоилось тело Малкадора, стало мавзолеем для тысяч гвардейцев, павших в первые минуты штурма.

Полу-отделение Дениятоса расположилось в укрытии за нефритовым кардиналом, оттуда сержант наблюдал за тем, как каждая атакующая волна Имперской Гвардии подходит все ближе и ближе к склепу. Люди перелезали через колючку и подныривали под упавшие статуи, они гибли на каждом шагу, пока наконец выжившие одиночки или пары бойцов не находили себе убежища среди куч щебня. Некоторые рисковали жизнями, затаскивая раненных товарищей в укрытия. Другие лежали, съежившись, и хныкали, оставаясь безразличными к происходящему вокруг.

Новая волна атакующих устремилась вперед, подстегиваемая громкими приказами офицеров. Они тоже погибли, но уже в меньшем количестве, выражение «ковер из тел» приняло буквальный смысл. Офицер вытащил меч и указал острием на гробницу, выкрикивая отчаянную молитву. Его сразил выстрел, но окружавшие его люди продолжили наступать.

Целью этой бойни не было уничтожение Невест Императора. Учитывая, что последние находились в укрытиях и были облачены в тяжелую броню, долетавший до них лаз-огонь, в лучшем случае, имел эффект легких шлепков. Гвардейцы были просто отвлекающим маневром внутри отвлекающего маневра. Пока у Невест хватало целей среди людей, они не стреляли по Астартес. Кровавая арифметика прокрутилась в голове Дениятоса, и он понял, что это сработает.

– Астартес! Вперед! – раздался по воксу призыв капитана Гарна.

– За мной, братья! – отдал приказ полу-отделению Дениятос и побежал.

Испивающие Души последовали за редеющими стрелковыми цепями гвардейцев. Дениятос вел свой отряд, лавируя между поваленными статуями и изрешеченными святынями. Он видел сходившиеся секторы огня и нырял в разрывы между ними. Он проложил маршрут и строго следовал ему, игнорируя баррикады с колючей проволокой, сержант и его воины просто шли напролом.

Умиравшие гвардейцы просили помощи у проносившихся мимо космодесантников. Тела хрустели под их бронированными сабатонами. Испивающие Души бежали вперед, и к тому моменту, как Невесты Императора перенесли огонь своих орудий на Астартес, те были уже слишком близко.

Дениятос пересек границу отбрасываемой гробницей тени. Теперь он видел Невест – те тоже носили силовую броню, но не обладали аугментацией Астартес и уступали космодесантникам в росте. На красных доспехах были видны золотые тиснения символов Экклезиархии. Невесты шли в бой с непокрытой головой, и Дениятос отметил про себя непривычные женские черты лиц. Женщины вели шквальный огонь из болтеров, Дениятос также расслышал визг пиломечей.

Испивающие Души добрались до склепа. Штурмовые отделения с реактивными ранцами взмывали на огненных струях ввысь, приземляясь среди сооружений на вершине гробницы.

Дениятос и тактические отделения атаковали нижние этажи, карабкаясь среди скульптур, с целью обойти укрепления Невест и сойтись с врагом лицом к лицу.

Дениятос запрыгнул на позолоченную колесницу, запряженные в нее скульптуры коней навеки замерли несущимися во весь опор. За изваяниями скрывалась Невеста, глаза ее сузились при виде подбиравшихся к гробнице Астартес.

Женщина подняла болтер, но Дениятос уже спрыгнул на нее с колесницы, отбросив Невесту назад. Прежде чем сержант выстрелил, воительница отбросила дуло его болтера в сторону ударом своего собственного и потянулась рукой к глотке космодесантника.

Дениятос перехватил руку женщины за запястье и вывернул. Плечевое соединение ее брони треснуло, наплечник с золоченым символом розы сполз вниз. Лицо Невесты скривилось. Дениятос вдавил колено в живот женщине и повалил наземь, придавив собственным весом.

Он ударил противницу головой о гробницу, и брызнувшая кровь запачкала мрамор.

– Нас не сломить, – прошипела Невеста сквозь окровавленные зубы. – Мы не побежим. Такова воля Императора.

Дениятос вырвал болтер из ее хватки, ткнул дуло воительнице под подбородок и выстрелил.

«Ну вот именно так все и должно было случиться», – подумал он.

319 М36

Архангельск был газовым гигантом, и убить такой мир было довольно трудной задачей.

Принципы разрушения подобных планет были хорошо изложены в теории, но никогда не проверялись на практике. Редко, когда удавалось израсходовать требовавшиеся для Экстерминатуса ресурсы просто ради проведения эксперимента для проверки работоспособности теории. Так что Инквизиции пришлось ждать, пока не появится подходящий населенный нечестивцами мир, на котором можно было бы опробовать эту форму Экстерминатуса.

Приговор Архангельска был заключен в нескольких гигантских сферах, покоившихся в трюмах ударного крейсера Астартес, подобно яйцам в брюхе космического монстра. Каждая из них содержала две изолированные части антиматерии, которые, как настойчиво утверждали техножрецы, при слиянии полностью аннигилировали друг друга, создавая абсолютную пустоту без пространства и времени. Эти пустоты могли просуществовать столь малые доли секунды, что явление могло быть измерено лишь при помощи древнейших когитаторов. В один краткий миг реальность обрушится вокруг каждой сферы, и это обрушение, эта имплозия, прозвучит похоронным колоколом для Архангельска.

Реакция, запущенная в глубине Архангельска, рядом с каменистым ядром планеты, вызовет ударные волны, которые, прокатившись по газовому гиганту, вызовут массированный выброс верхних слоев газа. Эти слои состояли из высокотоксичного газа, бурлившего в бесконечных грозах, в которых также кружились обломки астероидов, куски льда, захваченный космический мусор и прочие осколки. Внешние слои закрутятся в кошмарном токсическом урагане, который поглотит девятнадцать лун Архангельска. Семь из этих спутников были заселены, три – густо, и среди их населения пустила корни ересь, известная как Бесконечная Спираль.

*Хотя события на Архангельске по большей части неоспоримы, некоторые современные источники придерживаются версии, что Бесконечная Спираль приняла участие в ереси после вмешательства Испивающих Души.

***

Бесконечная Спираль начиналась, как призыв к просвещению, а закончилась проклятьем. Первыми членами общества стали ученые университетов Архангельска, которые, в виду отсутствия надзора со стороны постоянного контингента Адептус Механикус, стали экспериментировать с вопросами, которых они касаться не должны были. Один из них, сейчас уже никто не мог точно сказать кто, обнаружил опасный секрет, сокрытую истину о существах, паривших на ветрах газового гиганта. Как оказалось, это было метафорой, описывавшей существ, обитавших в варпе, отделенного от реальности так же, как внутренний мир газового гиганта был сокрыт от людских экспедиций бушевавшими на Архангельске штормами.

Бесконечная Спираль нашла способ установить связь с тварями из варпа. Адепты культа считали, что обретут славу и разгадают секреты, лежавшие за пределами понимания людей. К сожалению, они оказались правы.

Культисты Бесконечной Спирали должны были умереть до того, как их ересь получила бы широкое распространение в Империуме. И смерть придет за ними в виде острого, как бритва, ветра, который прокатившись по городам, обдерет мясо с костей людей, а там, где возвышались могучие ульи, останутся лишь обшарпанные руины. Архангельск был центром великой мудрости и учений. И в свои последние мгновенья его население познает, что лучше бы им было оставаться невеждами.

Для запуска Экстерминатуса требовалось выбить еретиков культа Бесконечной Спирали с орбитальных оборонительных платформ в верхних слоях атмосферы Архангельска. За этим сюда прибыли Испивающие Души.

Выбив плечом люк десантной капсулы и пристрелив первого за этот день еретика, Дениятос впервые увидел Архангельск через смотровые окна платформы – планета была бурлящей сферой персикового цвета.

– Выходим! – скомандовал Дениятос, и девять боевых братьев его отделения высыпали из капсулы, построившись вокруг командира с завывающими цепными клинками наготове.

Наколенник каждого Астартес украшал символ отделения Дениятоса – книга, пронзенная молнией – личная геральдика Дениятоса.

Брат Йелт, сержант Дениятоса, позволил новым боевым братьям окропить свои мечи. Космодесантники обрушились на культистов, которых полностью застала врасплох десантная капсула, пробившая потолок импровизированного храма. Каждый культист был ходячим произведением искусства. Они выглядели величаво в своих невесомых красных шелках, которые в условиях слабой гравитации развевались словно плавники морских существ. Дениятос заметил как только что застреленного им культиста надвое рассек удар цепного клинка, другой был обезглавлен едва заметным движением руки. Культисты поскакали прочь, уплывая в сторону потолка погруженного в сумрак громадного отсека, некоторые карабкались вверх по установленным на стенах поручням.

Йелт ринулся вперед и ударом силового кулака отправил одного из культистов в полет через все помещение, алый взрыв на дальней стене отметил место гибели несчастного.

Дениятос провел быструю рекогносцировку местности. Разведданные по платформе были поверхностными, известно было только то, что защищают ее значительные силы адептов Бесконечной Спирали, а гравитация практически отсутствует, поэтому сражаться Испивающим Души приходилось в примагниченных к поверхности сабатонах. Судя по всему, они высадились в бывшем грузовом трюме – громадном и плохо освещенном отсеке. Бесконечная Спираль превратила его в собор смерти. То, что он поначалу принял за поручни на стенах, не являлись таковыми вовсе – это были сотни прибитых к стенам и потолку обнаженных тел людей, руки которых свободно колыхались, словно громадная толпа покойников постоянно аплодировала. На вершине возвышавшейся у дальней стены отсека ступенчатой пирамиды был сложен гурий из отрубленных голов.

За первые секунды боя двадцать или около того культистов превратились в пятнадцать. Уцелевшие открыли ответный огонь, пасти сектантов гротескно широко распахнулись, и из них, словно стальные языки, показались ружейные стволы. Грохот перестрелки заполнил храм, выстрелы болт-пистолетов Испивающих Души размазывали культистов по стенам или отправляли тела несчастных в неуправляемый полет кувырком. Йелт ухватил пытавшегося прыгнуть к потолку сектанта за лодыжку и пробил силовым кулаком грудную клетку мерзкого выродка. Кровь брызнула из разорванного тела, в воздухе повисла алая дымка, словно сражение происходило в воде.

Дениятос выпрыгнул из десантной капсулы и устремился к гурию на вершине пирамиды. Он знал, что культисты не представляют опасности, поэтому не особо задумывался о них. Это было пушечное мясо, сброд. Даже меньше, чем просто ничто. Йелт и боевые братья справятся с ними без проблем.

Дениятос сфокусировался на руне, светившейся на ретинальном дисплее, и отключил магнитные подошвы. Космодесантник прыгнул к пирамиде, выгнувшись, чтобы скорректировать дугу, по которой снижался прямиком на гурий. В руке его ожил силовой клинок, злобно потрескивавшее энергетическое поле окружило обсидиановое лезвие.

Тварь внутри гурия отреагировала раньше, чем Дениятос приземлился. Глаза отсеченных голов распахнулись и уставились на стремительно снижавшегося Астартес. Гурий видоизменился и внезапно перестал быть просто горой трофеев, сотня голов гроздьями повисла на плечах зверюги, размерами превосходившей любого космодесантника. Существо выбралось из пирамиды, явив мощную грудь с клеймом в виде черепа. Руки его заканчивались клешнями, как у гигантского краба, только эти были закованы в бронзу и инкрустированы драгоценными камнями. Нижняя часть тела была похожа на мускулистого червя – тысячи искривленных лап поддерживали личинкоподобную тушу.

Рты распахнулись и завопили. Кровавые слезы хлынули из двух сотен глаз. Навстречу Дениятосу взметнулась клешня.

Дениятос прянул в сторону, и когти клацнули рядом с ним. Дальше он падал, потеряв всякое управление, и рухнул на верхнюю ступень пирамиды. Клешня метнулась к нему сверху вниз, Дениятос ударил по ней силовым клинком, использовав энергию разряда силового поля, чтобы убраться подальше. Чудище встало на дыбы и исторгло на космодесантника поток пылающей крови.

Дениятос перекатился в сторону, но кровь все же окатила его. Он услышал, как вещество шипит, вгрызаясь в керамитовую броню нагрудника и правой руки. Дымящееся лезвие меча распространяло волны смрада, с которым кровь испарялась при контакте с энергетическим полем. Линзы шлема были забрызганы, окружающий мир погрузился в красный туман.

Испивающий Души опустошил в монстра пол магазина болтера, уверенный, что видел сквозь дымку, как взорвалось несколько черепов. Но голов было слишком много, и он не мог расстрелять их все.

Еще один воин прыгнул на чудовище – брат Сотелин, лишь недавно переведенный из послушников в ряды полноценных боевых братьев для дальнейшего изучения штурмовых доктрин. Одна клешня ухватила Сотелина поперек живота, а вторая сомкнулась на ноге. Испивающего Души подтащили к многочисленным пастям монстра, Сотелин на половину исчез из виду среди голов, жадно вцепившихся клыками в затрещавшую и расползающуюся под таким напором силовую броню.

Этот зверь был определенно демоном. Существом, обитавшим за гранью реальности – в варпе. Бесконечная Спираль принесла в жертвы миллионы людей на спутниках Архангельска. Их калечили и безжалостно вырезали. Адепты ереси приказывали гражданам убивать родственников, а самых травмированных собственными деяниями забирали в свои соборы и сады пыток, где превращали их в новых культистов. И через все эти страдания и пролитую кровь они притащили в реальность монстра.

Дениятос кинулся к демону. Врезавшись в тушу, он сшиб с коренастой шеи одну из многочисленных голов. Космодесантник сунул болт-пистолет в кобуру и ухватил Сотелина за руку, выдергивая боевого брата из месива. После Сотелина остался окровавленный кратер, который тот вырезал пиломечом, даже будучи раздираемым на куски. Израненное тело юного боевого брата упало вниз.

Дениятос вогнал силовой меч в брешь, проделанную Сотелином. Кровь шипела и испарялась. Космодесантник почувствовал, что мышцы и кости твари поддаются.

Сотелин сохранил достаточно ясности разума, чтобы понять, как именно они убьют монстра. Уцелевшей рукой Астартес отстегнул с пояса мелта-бомбу и бросил ее Дениятосу.

Дениятос подхватил заряд, корпус здоровенного цилиндра покрывали магнитные замки для крепления к вражеской бронетехнике. Космодесантник прокрутил меч и расширил рану в теле демона. Дениятос разглядел зелено-черные сухожилия среди костей, покрытых крошечными скрежетавшими зубами пастями.

Он воткнул мелта-бомбу в брешь и повернул рукоять, взводя детонатор. Астартес начал отталкиваться прочь от демона, колыхающаяся трясина израненных голов попыталась засосать его ноги обратно.

Клешня ухватила космодесантника. Дениятос вскинул меч и вставил его в створку, не давая клешне захлопнуться вокруг тела. Демон был силен. Энергетическое поле со вспышкой разрядилось в клешню, вырвав куски бронзы и обнажив находившиеся под металлом кости.

Мелта-бомба взорвалась. Раскаленная сфера набухла в глотках демона. Кости были сожжены, а плоть вскипела. Пылающие головы падали вниз, подобно горящим плодам с дерева. Хватка клешни ослабла, и Дениятос разжал ее, отступив обратно к пирамиде.

Уцелевшие головы завыли, и в этом вопле Дениятос услышал скорбь всех принесенных в жертву ради вызова этой твари. Подоспели остальные воины отделения, они прыгали сквозь кровавую дымку и пепел сожженных костей. Цепные клинки рассекали шеи, головы сыпались градом и разлетались по собору, продолжая вопить и корчить гримасы ненависти. Дениятос прыгнул и присоединился к братьям, не сдерживая себя. Сквозь красный туман виднелись искромсанные лица.

Демон был расчленен буквально на куски, после длившейся, казалось бы, несколько часов резни, его мертвая туша рухнула на верхние ступени пирамиды. Скорее всего, именно Йелт прикончил тварь, пробив грудную клетку монстра и раздавив его сердце силовым кулаком.

Единственными звуками, оставшимися в зале храма, были едва слышные шлепки, с которыми капли крови врезались в стены и распадались на миллионы алых сфер.

– Сотелин? – спросил Дениятос.

– Он жив, капитан, – ответил Йелт. Сержант стоял над Сотелином, привалившимся к одной из стен. Конечности приколоченных к стене мертвецов опутывали космодесантника, Сотелин выглядел как один из них – мертвый и давным-давно пришпиленный культистами Бесконечной Спирали. Одной руки не было, только обрубок кости, торчащий из искореженного керамита. Половины шлема не было, в пробоине виднелось кровавое месиво.

– Позаботьтесь о нем. Нам приказано соединиться с силами Гарна в машинном отделении. Апотекарий Гораллис сможет заняться им там.

Штурмовой отряд собрался вокруг Сотелина, проверяя, остановилось ли кровотечение, и считывая жизненные показатели с брони. Человек наверняка бы умер. Сотелин человеком не был. Он выживет.

Отряд Гарна также довольно быстро разделался с адептами Бесконечной Спирали, удерживавшими инженерный отсек – самое большое помещение на станции. Там они наткнулись на колдунов культа, державших в руках инкрустированные изумрудами черепа. Из мертвых пастей на Испивающих Души волнами изливалась зеленая магия. Ведьмаков расстреляли, их мерзкой магии противостоял библиарий Аскелон, испепеливший разумы нечестивцев собственными психическими силами.

Испивающие Души собрались вокруг позиции Гарна, расположенной среди гигантских удерживавших станцию на высоте плазменных турбин. Из прохудившихся труб вырывался пар, создававший повсюду туманную завесу и беспрестанно капавший маслянистый дождь из конденсата. Трупы сектантов из Бесконечной Спирали были уже свалены в груды к моменту появления штурмового отделения Дениятоса. Апотекарий Гораллис сразу же занялся Сотелином, вколов космодесантнику метаболические стабилизаторы и приказав слугам ордена перевязать раны Сотелина.

– Он был моим послушником, – сказал Дениятос, наблюдая за работой Гораллиса. – Несколько лет назад. На Терре.

– Я читал сказания о тебе, – ответил Гораллис, не взглянув на собеседника, и снял нагрудник Сотелина. Половину груди раненого космодесантника усеивали отметины зубов, создавалось ощущение, что на кожу плеснули кислотой. – Ему выпала честь, стать свидетелем таких событий.

– По правде говоря, лирики в нем было мало, – произнес Дениятос. Сказания Сотелина были сухими и занудными даже на взгляд Дениятоса, чьи подвиги в них воспевались. – По– своему, он был хорошим Астартес. Никогда не задавал вопросов. Никогда не сомневался.

– Благословенный разум, – отозвался Гораллис. Высказывание было настолько известным, что заканчивать его не было нужды. Благословенный разум не вмещает сомнений.

– Будет ли он сражаться вновь? – спросил Дениятос.

– Вероятность такая есть, – ответил Гораллис, – но небольшая. Руке досталось так сильно, что обычной бионикой уже не обойтись. Плечо, эту половину грудной клетки, вероятно, и эту сторону таза тоже не спасти. Все это надо заменить. Возможно, ремесленники ордена смогут что-то сделать с ним. Если они преуспеют, и выяснится, что ранения в голову не отразились на мозговой деятельности, то брат Сотелин вернется в строй. А иначе…

И вновь Гораллису не требовалось заканчивать фразу. Бывали случаи, когда Испивающий Души навсегда утрачивал боеспособность, но не погибал, и даже бионика не могла выправить ситуацию. Иногда, если речь шла о ценном герое ордена, такой Астартес помещался в один из саркофагов дредноута – наполовину систему жизнеобеспечения, наполовину – машину войны. Во всех остальных случаях такие калеки становились смотрителями крепостных – следили и командовали неулучшенными слугами ордена. Мрачная судьба для космодесантника. Никто не хотел бы лишиться радостей битвы и провести остаток дней в обществе тех, кто никогда не смог бы достичь стандартов Астартес.

– Что ж, я сомневаюсь, что сейчас кто-либо сложит сказание о брате Сотелине, – произнес Дениятос.

– Возможно, – отозвался Гораллис, – именно здесь начнется сказание о нем, – в голосе его было мало уверенности в собственных словах, поэтому рассчитывать на высокие шансы для такого события не приходилось. Слуга ордена начал удалять омертвелую плоть вокруг обрубка руки Сотелина при помощи медицинского лазера. Дениятос отвернулся и пошел в сторону своего штурмового отделения.

– Капитан Дениятос, – раздался незнакомый голос. Дениятос увидел приближавшуюся фигуру, ростом не превосходившую обычного человека и гораздо меньше любого Астартес, но в этой персоне было достаточно представительности, чтобы быть заметной среди гигантов. Носил он сделанную на заказ панцирную броню, с виду похожую на богато украшенный пластинчатый доспех, который можно было бы отыскать на отсталом мирке, только в груди был размещен персональный генератор поля стилизованный под литеру «I». Отделанный мехом горностая красный бархатный плащ ниспадал с плеч человека, в руках покоилась трость с набалдашником из слоновой кости, в которой, как полагал Дениятос, скрывался силовой клинок. Он обладал вытянутым темным лицом эрудированного человека, глаза были черными как смоль, а нос крупным. Смонтированный на плече болтер, подключенный к системам брони, постоянно рыскал в поисках целей.

– Инквизитор, – поприветствовал человека Дениятос.

Инквизитор Кайеда слегка поклонился.

– Могу я отнять немного вашего времени? – инквизитор махнул в сторону противовзрывных дверей, за которыми находилось помещение центрального пульта управления. Дениятос следом за Кайедой прошел через арку дверей, покинув Испивающих Души. Именно Кайеда привлек их орден к операции на Архангельске, технически, он был здесь главным, но Дениятос понимал, что даже этот человек хорошенько подумает прежде, чем бросить вызов капитану Гарну.

– Хороший выдался денек для войны, насколько я понимаю, – начал Кайеда, когда они вошли в командный центр. На одной из стен отсека помещались окна, из которых открывался захватывающий дух вид на Архангельск, верхние слои атмосферы проигрывали борьбу с тьмой космоса. Отраженный свет солнца системы окрашивал отсек в персиковые тона.

– Я потерял брата, – ответил Дениятос. – Он отмщен, но гнев остался.

– Прискорбно слышать это, – мягко посочувствовал Кайеда. – Меня убеждали в том, что…

– Это был демон, – прервал его Дениятос. – Мы же не суеверные жители улья, инквизитор.

Можем говорить о таких вещах открыто.

– Хорошо. Тогда вам будет понятна моя заинтересованность. Учитывая природу наших врагов, инквизитор обязан быть ученым. Бесконечная Спираль, без сомнений, могла призвать подобное существо в наш мир, но я не нашел ни одного свидетельства того, что культисты это сделали.

– Это был многоголовый монстр, – ответил Дениятос. – Огромный и с клешнями. Он выбрался из под гурия, сложенного из человеческих голов, все это происходило в зале, отделанном человеческими телами.

– Ага, – понимающе кивнул Кайеда. – Двухсотглазый. Я видел его описание в текстах, надиктованных жрецами Спирали. Действительно – мерзость.

– Темные дни, – ответил Дениятос.

– Настолько темные, что начинаешь задумываться, вернется ли свет. Лишь после падения Вандира мы с коллегами осознали, сколь много порчи безнаказанно распространилось в годы его правления. Нам предстоит сокрушить еще множество Бесконечных Спиралей, сжечь множество Архангельсков, прежде чем угроза со стороны Великого Врага пойдет на убыль.

Дениятос некоторое время молча рассматривал Кайеду. Об инквизиторах чаще говорили, чем видели их на самом деле, и хотя орден Испивающих Души уже сталкивался с ними во времена службы Дениятоса, последний ни разу не встречался лицом к лицу с одним из этих мифических людей. Капитан ожидал от инквизитора большого ораторского искусства, и не был разочарован, но, казалось, что Кайеда был достаточно искренен в своих словах.

Испивающие Души прибыли на Архангельск, потому что Кайеда попросил их. Он не падал ниц перед магистром ордена, не бухался на колени и не молил их слезно. Вместо этого он прислал подписанный каплей собственной крови запрос, а во время церемонии представления магистру ордена Аргурату лишь слегка преклонил колени. Для инквизитора это был просто театральный жест.

– Великий Враг не отступит никогда, – ответил Дениятос словами капелланов, чьи лекции он слушал, будучи послушником. – Он никогда не потерпит поражения. Сражение с ним ведется не ради победы, но ради самой борьбы. Ибо противостояние Темным силам само по себе является наградой. Сражение с ними уже является победой.

*«Вооружение души», стр 616.

***

– Вы говорите о Хаосе, – сказал Кайеда, бросив лукавый взгляд.

– Конечно.

– А, я – нет.

– Тогда с каким же врагом вы сражаетесь? – спросил Дениятос, внутренне напрягшись.

Хотя Кайеда и был таким же слугой Императора, как Испивающие Души, он оставался чужаком, и Дениятос на самом деле не знал инквизитора.

– Подумай вот о чем, брат, – ответил Кайеда. – Что если существует враг, который полностью окружил нас, добрался до всех закоулков Империума? Знающий все наши секреты и слабости. Проникший на каждую планету, на каждый корабль Флота, в каждый полк Гвардии. Который перестанет травить нас только тогда, когда мы полностью вымрем.

Дениятос одарил Кайеду длительным взглядом. Только сейчас он заметил старческие морщины вокруг глаз и торчавшие из брони змеящиеся трубки, воткнутые в кожу шеи – ювенантные процедуры, решил Дениятос. Возраст Кайеды невозможно было оценить. Будучи инквизитором, он мог затребовать самые дорогостоящие и редкие медицинские процедуры для продления своей жизни. Минуло ли ему сто лет? Быть может триста? А может и того больше?

– Ты имеешь ввиду, – произнес Дениятос, – человечество.

– Человечество! – улыбаясь, повторил Кайеда. – Нет большей угрозы для Империума, чем люди, которые им правят. Мы с тобой стоим в стороне от прочих, капитан Дениятос. Мы их пастыри, защитники. Но подумай об опасности, которую они представляют! Люди многократно превосходят нас числом. Их триллионы! И они повсюду! Если выродки, подобные Бесконечной Спирали, смогут быстро разрастаться, то Империум утратит контроль над человечеством, поскольку эти невежды начнут понимать, какие возможности лежат за его пределами! Их соблазнит власть и удовольствия. Они впадут в страх, воцарятся безумие и анархия. Они растерзают Империум, если мы это допустим!

– Но Испивающие Души не сражаются против граждан Империума, – сказал Дениятос. – Только в случаях восстания или обращения к Темным силам, тогда – да, мы сражаемся. Но мы также сражаемся против ксеносов. Эти точно являются врагами Империума, не так ли?

– В этом и состоит моя мысль, капитан! Почему мы сражаемся с чужаками? Зачастую в намерения пришельцев не входит натравить на нас соотечественников. Но даже когда ксеносы заинтересованы лишь в убийствах, разве конечная угроза не проистекает от населения Империума? Не хищники ксеносов наносят нам максимальный урон, но безумства и разобщение, вызванные страхом перед пришельцами! Намного больше вреда будет причинено именно так, а не действиями самих чужаков. Так что, сражаясь с ксеносами, мы тем самым устраняем угрозу со стороны граждан Империума.