Текст книги "Ты можешь любить (СИ)"

Автор книги: Белла Лестранж

Соавторы: Анастасия Калько
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Посвящается моей подруге Надежде Савченко, с наилучшими пожеланиями, и в знак поддержки!

О первой встрече лорда Волан-де-Морта и юной Беллатрисы Блэк однажды летом на взморье.

Предыстория повести «Наследница древнего рода».

..."Но час настал, и ты ушла из дому.

Я бросил в ночь заветное кольцо.

Ты отдала свою судьбу другому,

И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем...

Вино и страсть терзали жизнь мою...

И вспомнил я тебя пред аналоем,

И звал тебя, как молодость свою..."

/А. А. Блок/

ПОМЕСТЬЕ МАЛФОЕВ. НАШИ ДНИ.

Адреналин еще кипел в крови, когда они вернулись после битвы в Министерстве Магии и успешного побега из-под носа у обалдевшего полусонного Министра Фаджа. При виде взъерошенного, в наспех накинутой поверх пижамы мантии Корнелиуса Полина ощутила мстительную радость. Это по его приказу ее исключили из Хогвартса за год до выпускных экзаменов и 14 лет преследовали, загоняя за флажки, как волка, а потом вообще попытались запереть в Азкабане потому, что боялись ее силы, зная, чья дочь Полина Вульф и какова ее волшебная сила.

И круша помпезную обстановку Министерства и молотя боевыми заклятиями мракоборцев, Полина отплачивала Министерству за свои многолетние мытарства, вынужденное сиротство и положение изгоя в мире маглов после изгнания из школы. А также – за то, что ее отец долгие годы влачил бестелесное существование, а мать вынесла страшные муки в казематах Азкабана. За то, что она сама считала себя безродным подкидышем, чуть ли не парией. В каждый удар девушка вкладывала всю накопленную за 30 лет обиду.

К сожалению, цель их визита не была достигнута. Стеклянный шар с пророчеством Гарри Поттера разбился в бою. Но зато Полина нашла и успела забрать другой шар, со своим именем.

Когда она выходила из хранилища со своим Пророчеством в руках, ее сильно ударили боевым заклятием. Полина пребольно ушиблась спиной и чуть не разбила пыльный шарик. Мракоборец Сириус Блэк с возгласом "Спокойно, красотка!" занес волшебную палочку для второго удара. Но прежде чем Полина вскочила и успела выкрикнуть в ответ "Экспеллиармус!", между ними пронесся черный вихрь. Раскидав на лету прикрывавших Блэка Кингсли Бруствера и Аластора Грюма, ее мать метнула в Блэка Оглушающе заклятие. Удар был нанесен с такой яростью, что отшвырнул Сириуса далеко назад, за рваный занавес жуткой Арки Времени.

– Будь осторожна! – Беллатриса увернулась от красного луча. – Петрификус тоталус!

Мракоборец, атаковавший ее, застыл и рухнул с таким грохотом, что весь зал содрогнулся.

– Хороший совет! – ответила Полина, взлетая над разоренным залом. Увидев, что на мать набросились сразу пятеро мракоборцев, она ринулась на помощь. Но тут сверкнула молния, и всех пятерых разметало по залу, а мать торжествующе расхохоталась, вскидывая в победном жесте волшебную палочку.

Еще недавно Беллатриса была больна и ослаблена после освобождения из Азкабана, и сегодня отец пока не хотел брать ее с собой в Министерство. Но сейчас она была полна сил и дралась отчаянно, как в последний раз. Видимо, обретение дочери ускорило исцеление. Узнать, что Полина, которую Беллатриса много лет считала погибшей в родах, жива, и разыскать ее для Беллатрисы Лестрейндж было настоящим счастьем. Не меньшим, чем возвращение Милорда полгода назад. Лорд Волан-де-Морт, нагоняющий страх на весь волшебный мир, был не только ее предводителем, которому Лестрейнджи были беззаветно верны, но и мужчиной, которого гордая Беллатриса любила всю жизнь. И то, что сегодня она впервые сражалась плечом к плечу с двумя самыми дорогими людьми – Волан-де-Мортом и их дочерью, наполняло женщину силой. Она готова была сокрушить любого, кто поднимет на них палочку.

В поместье дяди Люциуса родители удалились в зал, а Полина задержалась, чтобы покурить в саду и унять бешеную пульсацию адреналина в крови.

– Милорд вызывает вас немедленно, – подошла к ней тетя Нарцисса, еще не привыкшая к тому, что дочь Повелителя – ее родная племянница. Полина выбросила окурок и поднялась на крыльцо.

*

В большом полутемном зале было прохладно даже в июльский полдень. Камин с мраморной отделкой – серебристые змеи на зеленом фоне – ярко горел, но не мог разогнать полумрак и холод. Но это было любимое место отца. Сейчас он расположился в тяжелом кресле черного дерева у каминной решетки. Его бледное лицо и тонкие руки выделялись на черном фоне. Многих пугал внешний вид Темного лорда, и взгляд его красных глаз, но Полина смотрела на него спокойно, словно видела своего отца иначе, чем остальные. Этот человек дал ей жизнь и разыскивал много лет, а потом они с матерью помогли ей отразить атаку дементоров в Петербурге. А потом мать впервые прижала ее к груди, а отец коснулся коротких волос девушки: "Дочь моя!". Девушка помнила, какое счастье охватило ее тогда: наконец-то у нее есть семья, она больше не безродная пария, не изгой, ее тоже любят! Мать тоже смотрела на отца сияющими глазами, для нее он был прекрасен. Беллатриса была счастлива служить Волан-де-Морту и расцветала, видя, что господин доволен ею. Полина и ее мать были единственными, кого выделял лорд Волан-де-Морт. Замкнутый, жесткий и беспощадный, он немного смягчался только по отношению к Беллатрисе и очень приблизил к себе Полину – свою единственную дочь, наследницу древнего магического рода Мраксов потому, что в ее судьбе видел сходство со своей: детство в магловском приюте, учеба за казенный счет, одиночество, неприятие и отторжение, полуголодная юность, постоянные испытания и снова – одиночество. И если Полина тоже это выдержала, не сломавшись, она достойна зваться его дочерью. К тому же девушка была очень похожа на него в юности до того, как магия крестражей изменила его лицо. Густые темно-русые волосы, точеные черты лица, ярко-синие глаза с длинными пушистыми ресницами. Когда-то он выглядел так же.

Полина была все в том же коротком бархатном камзоле и узких замшевых штанах. Костюм облегал статное тело, мускулистое и быстрое в движениях. Девушка передвигалась очень быстрыми, по-мужски широкими шагами, с грацией молодого гепарда.

– Садись, Полина, – отец указал ей на кресло у камина. – Я вижу, ты еще не открывала свое Пророчество? Очень хорошо, что ты смогла его добыть. Отдай шар мне, мы прослушаем его немного позже.

Полина старалась научиться лучше защищать свой мозг от проникновения, и ей это удавалось; только отец мог уловить ее мысли.

– Твои мысли тут не при чем, просто я вижу, как шарик оттопыривает твой карман, – чуть улыбнулся отец.

Она достала из кармана запыленный стеклянный шарик и протянула Волан-де-Морту.

– Хорошо, что ты успела его забрать до того, как дети начали громить стеллажи, – заметила мать. – Они оставили за собой одни осколки...

Полина обернулась и увидела Беллатрису полулежащей на кушетке. Черные волосы и платье женщины в полумраке сливались с черным бархатом обивки и подушек.

Раньше Беллатриса Лестрейндж, в девичестве – Блэк была признанной красавицей среди волшебниц. Изящная брюнетка с царственной осанкой, точеной фигуркой и гордым взглядом черных глаз из-под тяжелых век, а копна блестящих густых кудрей закрывала всю спину. Но после 14 лет в Азкабане она сохранила лишь остатки былой красоты. Изможденная, болезненно исхудавшая женщина с проседью в густых волосах и тяжелым взглядом сильно отличалась от прежней царственной красавицы. Но сейчас ее лицо уже не было застывшим от бесконечной боли, а в глазах появился прежний блеск. Беллатриса возвращалась к жизни.

– Вспомнить смешно, как эта мелюзга пыталась противостоять нам, – она фыркнула. – Ха!

– Им по 15 лет, – вполголоса заметил Волан-де-Морт, – не такая уже и мелюзга.

Беллатриса смущенно замолчала.

– Мракоборцам сегодня пришлось несладко, – продолжал Темный лорд, – им понадобится время, чтобы восстановить свои силы, зализать раны и найти замену выбывшим из строя. Вы очень хорошо сражались сегодня. Я доволен вами обеими.

Беллатриса зарделась от счастья, а Полина пошутила:

– Не прошло и полгода, как ты снова меня похвалил!

Только ей сходили с рук подобные шутки.

– Похвалу надо заслужить, – ответил отец. Погладив по голове свернувшуюся у огня огромную Нагайну, он прошелся по залу.

– Гарри Поттер, – задумчиво сказал он после паузы, – Мальчик, Который Выжил, как его называют, единственный, кто выдержал Убивающее заклятие. Если я смогу разгадать, как ему это удалось, победа будет в моих руках.

– Ты тоже выдержал это заклятие, – сказала Полина.

– Это магия крестражей.

– Думаю, дело не только в ней, папа.

Волан-де-Морт скривил тонкие губы в иронической улыбке:

– Ну да, ты тоже наслушалась побасенок Дамблдора и, как говорят маглы, повелась на его рассуждения о магии любви и жертвах во имя любви. Директор с таким апломбом изрекает эти бредни, что даже я заслушался. Ненадолго, – уточнил он.

Полина уже знала, почему ее отец буквально передергивается, когда с ним заговаривают о любви, и выходит из себя, или разражается потоком колкостей, как сейчас. Его мать, юная влюбленная волшебница Меропа Мракс, напоила любовным зельем своего избранника, самолюбивого красавца-магла. Когда действие Амортенции закончилось, Том Реддл-старший сбежал от беременной жены. Дети, рожденные в результате применения приворотных зелий, редко были способны испытывать настоящую любовь. Магия крестражей, разорвавшая душу Волан-де-Морта на семь частей, усугубила положение. И еще, он был убежден, что причиной гибели его матери стала именно любовь. Если бы Меропа не была так безоглядно очарована избранником и нашла в себе силы пережить его вероломство, она выжила бы.

Всю жизнь Волан-де-Морт избегал чувства, погубившего его мать.

– И все же, папа, – продолжала Полина, – как ты думаешь, почему мама, едва встав на ноги, сейчас буквально размазала по стенке мракоборцев?

– Она способная ученица, а я – хороший учитель, – Волан-де-Морт скрестил руки на груди, "закрываясь" от разговора. Полина уже не в первый раз пыталась завести разговор на эту тему.

– Мы можем так думать, – ответила девушка. – А я обрушила два этажа в Министерстве потому, что не рассчитала силу "Бомбардо", если тебе от этого легче...

Беллатриса привстала на кушетке, делая дочери отчаянные жесты "Перестань! Замолчи! Хватит!", и готова была броситься между Милордом и дочерью, если Повелитель разгневается и метнет в строптивицу Круциатус. Правда, до сих пор такого не было, но Полина так упряма и настойчива, а Милорд так раздосадован из-за разбитого Пророчества Гарри Поттера...

Но Волан-де-Морт не ударил дочь. Он только раздраженно пожал узкими плечами:

– Ты что, попала под какое-то одурманивающее заклятие, Полина? Не ты ли на днях говорила, что любовь придумали авторы дурацких романов для магловских женщин, чтобы поднять тираж! Что с тобой сейчас?

– Потому, что вы с мамой не поили друг друга Амортенцией, – ответила девушка. – И я способна любить.

– Если ты хочешь узнать, как я познакомился с твоей матерью, вовсе ни к чему было такое длинное вступление, – в привычно резкой манере отозвался Волан-де-Морт после недолгого молчания. – Мы покажем тебе Омут памяти. Там ты увидишь все, чтобы утолить свое любопытство. Белла, помоги мне подготовить Омут.

Полина благодарно улыбнулась.

ОМУТ ПАМЯТИ ЛОРДА ВОЛАН-ДЕ-МОРТА И БЕЛЛАТРИСЫ ЛЕСТРЕЙНДЖ.

Побережье графства Корнуэлл. 32 года назад.

Лето на взморье выдалось необычайно солнечным и жарким, и природа заиграла всеми красками. Но лорд Волан-де-Морт приехал на юг не для того, чтобы наслаждаться отдыхом на море и красотами побережья. Здесь была летняя вилла его друзей Сигнуса и Друэллы Блек, его новые союзники, влиятельные маги, имеющие много связей в Министерстве. Это будет неплохим подспорьем, если удастся заручиться их поддержкой. Ему нужно укреплять свои позиции.

В ста милых от Сент-Остела, большого магловского города, расположилась беломраморная вилла, утопающая в густой зелени и цветах. Маглы не могли ее видеть благодаря маскирующим чарам. К парку прилегал обширный кусок побережья, там был прекрасный пляж для хозяев и гостей виллы.

Волан-де-Морт шел по берегу с Сигнусом и его братом Орионом. Свежий бриз теребил капюшон плаща, и лорд раздраженно ловил его, не давая сорваться с головы. Размеренно рокотало море, перекатывая серые камешки в полосе прибоя. Вдали кричали чайки.

Внезапно ветер донес до ушей мужчин оживленные голоса и девичий смех.

Впереди, на чьем-то расстеленном плаще, сидели три девочки, подростки, наверное, это были дочери Сигнуса. Они весело болтали, дурачились и смеялись. Худенькая невысокая блондинка; девочка с роскошной копной темно-каштановых волос и самая старшая – почти уже взрослая девушка, яркая брюнетка с роскошными кудрями. Светлое летнее платье не скрывает, а подчеркивает прекрасно оформившуюся фигуру. Девушка сидела в центре и по тому, как смотрели на нее сестры, была признанным лидером в их трио. Младшая дочь была точной копией бледного бесцветного Сигнуса. А старшая унаследовала яркую экзотическую красоту матери. Друэлла еще со школьной поры слыла настоящей красавицей. На четвертом курсе Волан-де-Морт, тогда еще Том Реддл, танцевал с ней на Святочном балу. Выиграв перед этим второй тур Турнира Трех Волшебников, он заинтересовал гордую Друэллу. Но уже тогда все знали, что после окончания Хогвартса она выйдет замуж за Сигнуса Блэка, потому что он – блестящая партия. Том воспринял это спокойно, зная, что его время еще придет.

Наверное, сейчас Друэлла хотела бы что-то изменить, но у него уже изменилась шкала ценностей. А сейчас перед ним была юная копия Друэллы – такая, какой он запомнил ее по школе, только более смешливая, с озорными чертиками в глазах, искрящихся энергией.

Пробегавший мимо мальчишка, долговязый подросток лет 15-ти с длинными лохматыми волосами, махнул палочкой, и с брюнетки сорвало шляпу. Мальчик поймал ее на лету и пустился вприпрыжку прямо в полосе прибоя.

– Сириус! Я дяде скажу, что ты опять колдуешь! – крикнула блондинка, а ее старшая сестра вскочила и, подхватив подол платья, погналась за мальчишкой.

– Мой старший сын, – поджал губы Орион Блек, – Сириус. Своенравный шалопай... Да еще и учится на Гриффиндоре, – понизил голос он.

– Эй, Белла, догоняй! – Сириус размахивал шляпой, дразня кузину. Подпустив девочку поближе, он делал ловкий скачок в сторону или высоко подскакивал в набежавшей волне, поднимая брызги. Белла взвизгивала, увертываясь и тоже заливисто хохотала. Потом она изловчилась, нагнав кузена, с размаху ударить ногой по воде так, что мокрый с ног до головы Сириус чуть не шлепнулся на песок.

– Эй, шляпу утопишь! – откликнулся он. – Белла, а у тебя подол в воде!

Ойкнув, девочка подхватила мокрую до колен юбку, а Сириус, воспользовавшись ее замешательством, напялил шляпу на себя и снова помчался по берегу. И тут увидел взрослых. Он остановился так резко, что нагоняющая его Белла не успела затормозить и налетела на него. Оба потеряли равновесие. Сириус растянулся на животе. Девочка упала на спину. Ее глаза еще весело блестели, со щек не ушли смешливые ямочки, черные кудри разметались, и в них поблескивали капельки воды, а платье почти не закрывало длинные загорелые ноги. Она села, поправляя подол и смущенно глядя снизу вверх. Детство еще не отпускало Беллу, ей по-прежнему нравилось шалить и дурачиться, но она уже из ребенка превращалась в девушку и иногда стеснялась ребячливости. Это Меди и Цисси могут себе позволить такое поведение, они еще маленькие. Андромеде – 14 лет, Нарциссе – 13. А она уже перешла в пятый класс, и мама ищет ей "достойную партию", а значит надо уже вести себя, как барышня, а не как дитя. Но на каникулах девочка позволила себе слегка расслабиться.

Она сразу узнала гостя. Это бледное змеиное лицо с красными глазами было знакомо всему миру волшебников. Родители часто говорили о своем однокласснике, который внезапно преуспел, хотя "Мерлинова борода, чего ему это стоило – уму непостижимо. И отчего он так изменился? Без темной магии тут не обошлось... Кто бы мог подумать, что сиротка в потрепанной мантии так высоко взлетит! Впрочем, в нем всегда что-то эдакое чувствовалось...".

– Акцио, шляпа, – Волан-де-Морт приманил к себе злополучный головной убор, отряхнул с полей песок и протянул смущенной девочке:

– По-моему, это вы потеряли?

– Спасибо, – еле слышно проговорила зардевшаяся в смущении старшая дочь Друэллы, поднимаясь и забрав шляпу.

– Ступай домой, Сириус, – резко велел Орион, – мы поговорим с тобой позже.

Не удостоив отца ответом, подросток нарочито вихляющейся походкой удалился.

– Совсем от рук отбился, – проворчал Орион. – Извините, Милорд.

– Беллатриса, – укоризненно сказал Сигнус, – по-твоему, так подобает вести себя девушке твоего возраста, тем более в присутствии столь почтенного гостя?

Беллатриса еще больше смутилась, отряхивая платье от песка.

Потом она сделала еще неумелый реверанс и почтительно склонила голову перед гостем.

– Моя старшая дочь Беллатриса, – представил ее Сигнус. – Студентка Слизерина, как и все в нашей семье.

Волан-де-Морт, кивнув, улыбнулся. Произошедшее позабавило его.

– Мои младшие дочери, Нарцисса (кивок в сторону блондинки) и Андромеда (девочка с каштановыми волосами тоже сделала реверанс).

– А почему твой племянник учится на Гриффиндоре? – поинтересовался Темный Лорд.

На Ориона жалко было смотреть. Он готов был провалиться сквозь землю. Когда гость и хозяин пошли дальше, он замялся, бормоча вслед:

– Но мой младший сын, он другой... Мать гордится им... Он хочет служить вам, Милорд...

Черноволосая девочка поравнялась с ними, словно желая присоединиться к разговору, но, посмотрев на бесстрастное лицо гостя, снова густо покраснела и вернулась к притихшим сестрам.

– Белла очень дружна с кузеном, – пояснил Сигнус, – и была потрясена, когда его распределили на Гриффиндор. Сириус чувствовал себя на седьмом небе от радости. Белла часто заступается за него в семейных ссорах, но наедине пытается достучаться до его рассудка. Однако...

Бунтарь, я понял, – прервал его Волан-де-Морт. – Думает, что идти против семейных традиций – это признак прогрессивного мышления. Я бы на месте твоей дочери не тратил понапрасну время, пытаясь достучаться до того, чего нет. Я имею в виду его здравый ум. Ладно, не будем об этом долго рассуждать, поговорим о деле...

*

Белла сидела на пирсе, бросая плоские камешки так, что они раз восемь-десять подпрыгивали над водой. Солнце уже склонялось к горизонту, и пляж был залит оранжево-красным светом.

Сегодняшняя встреча на пляже не шла у девушки из головы. Как не вовремя Сириус начал дурачиться и дразнить ее. И надо же было шлепнуться прямо под ноги гостю! Что он теперь о ней подумает? Что она еще глупый ребенок. Наверное, именно так он и подумал.

Незнакомое и ясное волнение зашевелилось в ней. Белла прижала руку к груди и услышала, как часто бьется сердце. Она гадала, о чем сейчас гость беседует с отцом и дядей в кабинете.

Что-то щелкнуло ее по затылку, и перед глазами заметался золотой снитч. Беллатриса рассердилась. Она терпеть не могла, когда кто-то брал вещи с ее стола. Этот снитч достался ей на прошлогоднем финальном матче по квиддичу, принеся Слизерину Кубок Хогвартса.

– Сириус, я же тебя просила, – она поймала снитч и убрала в сумочку на поясе.

– Извини, – кузен сел рядом с ней, болтая длинными ногами и ероша вихры, – но сегодня ты забыла запечатать свою комнату, и я подумал...

– Вот так, стоило только один раз забыть о чарах недоступности, как ты тут же забрался и начал рыться на моем столе!

– Что-то новенькое: раньше ты никогда ничего не забывала. Ты – и вдруг забыла?! Стареешь?

– У самого вот-вот борода вырастет! – шутливо наставила на него палочку Белла.

Кузен дурашливо притворился испуганным и опрокинулся на спину, а Беллатриса рассмеялась.

– Я сбежал, – сообщил Сириус. – В доме все увиваются вокруг Знаешь-Кого. Не нравится мне это.

– Тоже мне прорицатель, даже на кофейной гуще гадать не умеешь!

– А у кого мне научиться хорошо гадать?.. – Сириус метнул камешек так, что он подпрыгнул на воде дюжину раз. – Не у Трелони же! – он карикатурно выпучил глаза и заверещал, передразнивая преподавательницу прорицаний:

– О-о, ваш сон внушает мне опасения, а ваша кофейная гуща – это что-то ужасное!

Девочка даже закашлялась от хохота. Сириус от души похлопал ее по спине.

– Полегче, лось здоровый! – Белла отодвинулась. – Больно же!

– Ну извини. Белла, а что с тобой сегодня?

– Я такая же, как всегда, – Беллатриса настороженно посмотрела на кузена; неужели он что-то заметил? И что на самом деле с ней?

– У тебя такой вид, будто тебя оглушили бладжером, и ты не можешь понять, откуда он прилетел.

– Ну, не каждый же день в гости приезжает сам Темный Лорд, – ответила Беллатриса, – тут трудно остаться безучастной.

– Сделаю вид, что поверил, – Сириус хотел встать, но Беллатриса его удержала:

– Досталось от дяди? – сочувственно спросила она. Сириус хмуро кивнул.

– Может, зря ты так? – спросила девочка. – Зачем ты все время злишь родителей?

– Их снобизм у меня уже в печенках сидит, – раздраженно откликнулся мальчик. – По-моему, они просто помешались на чистоте крови и знатности рода. И думают, что, если в ком-то есть хоть капля магловской крови, он не человек вовсе.

Беллатриса фыркнула:

– Это ты на Гриффиндоре набрался? Поосторожнее с этим вольнодумством, Сириус, потому, что времена меняются и тебя неправильно поймут.

– Да, а ты, похоже, слишком серьезно воспринимаешь то, что говорят они, – брат мотнул головой в сторону дома. – Белла, спасибо тебе за то, что всегда защищаешь меня перед старшими. Но может, не надо? А то и тебе потом достается, а у тебя же правильное мировоззрение!

Засунув руки в карманы, он спрыгнул с пирса и ушел.

– Ну и пожалуйста! Дурак! – обиженно крикнула ему вслед девочка. "Что на него нашло? А все эти его придурки-друзья! С тех пор, как Сириус подружился с Поттером, его как подменили. Поттер вечно корчит из себя самого крутого, мелет всякий бред, а все ему в рот заглядывают!"

Беллатриса вспомнила, как ловко выхватила снитч из-под носа у самодовольного гриффиндорского ловца на финальном матче, и ощутила мстительную радость. Хоть как-то она проучила этого зазнайку, который задурил мозги ее кузену, да еще и увивается за какой-то грязнокровкой. "А теперь Сириус уже и со мной ссорится. Все из-за них!"

– Я помешал?

Она вздрогнула. Как удалось гостю подойти к ней так неслышно? Только что она была одна, и вот он уже стоит рядом на пирсе, высокий, в черной мантии, а лицо при тускнеющем свете дня кажется еще бледнее.

Девушка вскочила, как ужаленная, чтобы сделать реверанс. Подол платья попал под туфельку, ткань затрещала, и Беллатриса, вскрикнув, пошатнулась. Она непременно упала бы с пирса, если бы Волан-де-Морт не подхватил ее. Увидев его вблизи и ощутив прикосновение его ладоней, Беллатриса залилась густой краской. Ее знобило, и в то же время было жарко, как в лихорадке, а тело словно превратилось в мягкий воск. Сердце бешено стучало, и не было ни сил, ни желания отвести глаза от его лица. Девочка не замечала даже, как болит и распухает подвернувшаяся нога.

Волан-де-Морт не понимал, что привело его на берег моря в поисках этой смуглой девчонки и почему весь день его преследовало воспоминание о заливистом смехе, беспорядочно разметанных ветром черных кудрях и маленькой полудетской руке, протянутой за шляпой. Подол платья в песке, ноги оголены выше колен, смущенный румянец на лице, а в смиренно потупленных глазах еще скачут смешливые чертики. И почему ему так захотелось снова ее увидеть?

"Девчонка, школьница, – увещевал себя Волан-де-Морт, озадаченный нахлынувшим на него потоком эмоций при виде старшей дочери Друэллы и Сигнуса. Зная историю своей матери, он избегал душевных привязанностей и замкнулся в неприступной броне скепсиса и цинизма. Но сейчас, когда он удерживал ее за плечи и талию и видел эту совсем уже взрослую черноволосую девушку, броня заколебалась и надо было срочно что-то делать, пока она не рухнула.

– Простите, милорд, – смущенно прошептала Беллатриса, морщась от боли.

– Я провожу вас в дом, – сухо сказал Волан-де-Морт, выпуская ее из объятий и протягивая руку. – Вы весьма неосторожны.

– Это из-за кузена, – призналась девушка. – Я расстроена нашей ссорой.

– Знаю. Мне рассказывали об этом юноше.

– Он просто попал под дурное влияние, – даже обиженная на Сириуса, Беллатриса все равно пыталась заступиться за него. – Он вовсе не такой. Сириусу просто нравится все оспаривать и всех шокировать.

– Похвальное желание защитить родственника. Вижу, что вы очень привязаны к семье.

Они поднимались к дому, ярко освещенному изнутри и снаружи. На мраморной лестнице Волан-де-Морт замедлил шаг и крепче перехватил девушку под локоть, чтобы она не споткнулась и не упала на ступеньках.

– Вы слышали, как он отблагодарил вас за заступничество. Он сделал свой выбор. Теперь это его проблемы, – он говорил резко, отрывисто, словно рубил сплеча. – Вам нечего стыдиться, ведь это не вы оскверняете кровь Блэков, и не ваша вина в том, что ваш кузен обделен разумом.

Доверчиво опершаяся на его локоть девушка слушала его молча. Уже совершенно стемнело, в парке зажглись фонари, и в их свете Волан-де-Морт видел, как грустнеет обращенное к нему смуглое личико с огромными сверкающими глазами. Он понимал, что его слова причиняют Беллатрисе боль, но намеренно говорил так жестко и даже жестоко. Девчонке уже не пять лет, и давно уже пора расстаться с идеализмом и трогательными воспоминаниями о детской дружбе, играх и манной каше, которую они бросали друг в друга за столом. Волан-де-Морт хорошо владел легилименцией, а девчонка даже не закрывала сознание да, наверное, еще и не знала окклюменции, и он слышал ее мысли и видел воспоминания. "Ничего не поделаешь, детство закончилось. И если твой кузен и товарищ по песочнице решил стать осквернителем крови, решай сама. Или ты остаешься достойной дочерью своего рода, или разделяешь судьбу с отщепенцем!". Кроме того, Темный лорд старался удержать защитную стену между собой и окружающими. Он не хотел никого подпускать к себе слишком близко. И может его холодный тон сумеет погасить пламя в глазах девчонки. "Молода еще глазами стрелять! Пятнадцатилетняя дурочка, у которой голова закружилась от шума прибоя и аромата глицинии!" – хотя Беллатриса и не делала никаких явных попыток флирта, Волан-де-Морт уже заранее раздраженно думал: "Кокетка! Только из пеленок! Наверное, в Хогвартсе избалована вниманием обожателей. Только я уже не в том возрасте, чтобы провожать ее ошалевшими глазами и радоваться, если мне разрешат нести сумку с книгами или примут приглашение на вальс!".

Беллатриса хорошо владела собой, воспитание не позволяло девочке показать, как ее ранят слова Милорда о Сириусе и о том, что кузена уже заранее считают отщепенцем. Девизом их рода было "Чистота крови превыше всего", и вот уже семь веков, как этот завет свято соблюдался. Никогда у Блэков не было связей с маглорожденными и даже с полукровками, и уж тем более – с маглами. Детей с малых лет приучали чтить фамильный девиз и следовать ему.

Сириус был первым из тех, кто учился на Гриффиндоре. Это приводило в ужас его родителей. С первого класса кузен только и делал, что всячески выводил их из себя. Он не скрывал презрения к старшим, к престижу своего рода. И сколько раз вместе с кузеном ругали и даже наказывали ее, когда она пыталась заступиться за Сириуса. А теперь он сам перевернул все так, будто...

Беллатриса сбилась с мысли; они вошли в дом и оказались у двери ее комнаты.

"Он прав, – с неожиданной злостью подумала девочка, – если Сириус решил стать идиотом из-за своих приятелей, то это его проблемы, причем тут я? Тем более что он сам отказался от моей помощи в семейных ссорах. Ну и хорошо!"

Гость одобрительно кивнул:

– Вот это правильно. Вам не стоит ставить под удар свое будущее, становясь на защиту недостойного родственника. В том, что у вас великое будущее, я не сомневаюсь, а я хорошо разбираюсь в людях.

Беллатриса посмотрела на него такими счастливыми глазами, как будто он вручил ей орден Мерлина первой степени. Усмехнувшись, Волан-де-Морт слегка потрепал ее по черным кудрям.

Реакция Беллатрисы была мгновенной. Девочка вскинула руки и обвила его плечи, а ее горячие губы прижались к его змеиному рту. От неожиданности Волан-де-Морт обнял девушку в ответ, но, опомнившись, оттолкнул так, что она больно ударилась о стену:

– Ну, довольно! Прибереги это для мальчишек в Хогвартсе, а я уже староват для щенячьего флирта! Я не малолетний идиот, пускающий слюни при виде туфельки, выглянувшей из-под мантии! Ты слишком уж расшалилась, девочка! Только я не буду твоим новым партнером по играм!

Удаляясь, он заметил парочку слуг, глазеющих из-за угла. Они не успели шарахнуться.

– Забудь! – рявкнул Волан-де-Морт, нацелив на них волшебную палочку, и лакеи застыли, хлопая опустевшими глазами. Не хватало еще, чтобы они начали сплетничать об увиденном!

*

В свою комнату он вошел уже за полночь. После того, что произошло между ним и старшей дочерью Сигнуса Волан-де-Морт ощущал настоятельную необходимость развеяться на прогулке. Только так он мог привести в порядок свои мысли и отделаться от того сумбура, который внесла в них черноглазая девчонка, так похожая на юную Друэллу. И еще он наконец-то придумал, куда лучше всего спрятать последний крестраж. Решение было простым, но настолько оригинальным, что даже многомудрый учитель Дамблдор не раскусил бы хитрость своего бывшего ученика. Так что Темный лорд был даже благодарен Беллатрисе; именно благодаря ей он наконец-то решил трудную задачу. Итак, теперь он практически неуязвим. Шесть крестражей хранили в себе части его души и были надежно зачарованы от кражи или уничтожения. Если кто-то их найдет, ему не позавидуешь. А последним крестражем стала его ручная змея Нагайна, которая все время находилась при нем. Вот и сейчас он неспешно шел по залитому лунным светом морскому берегу, а огромная змея, шурша чешуей по нагретому за день песку, скользила за ним. Благодаря серпентарго Волан-де-Морт с детства легко общался со змеями, и они слушались его беспрекословно. А Нагайна стала его незаменимой помощницей в боях или при выслеживании.

Отпустив питомицу на ночную охоту и строго наказав не трогать никого, кроме мелких зверьков и ночных птиц, Темный лорд прошел в дом, где спали уже даже эльфы-домовики, закончившие работу.

Толкнув дверь, он остановился на пороге спальни. Из-за полога доносилось чье-то дыхание. Кто-то прятался в его спальне.