Текст книги "Крещендо"
Автор книги: Бекка Фитцпатрик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Ты веди, – Ви бросила мне ключи.
Спустя несколько минут мы почти догнали «мустанг» Скотта, и я стала держаться в трех машинах от него. Скотт выехал на шоссе и поехал на восток, я за ним.
Примерно через полчаса Скотт зарулил на стоянку у торгового центра на берегу. Я медленно ехала за ним, стараясь не упускать его из виду, но не попадаясь ему на глаза, и припарковалась в двух рядах от его машины.
– По-моему, Скотти-малыш решил сходить за покупками, – сказала Ви. – И кстати, раз уж речь зашла о шопинге, может быть, я могу посмотреть себе шарфик, раз уж свидание мое не состоялось? Риксон говорит, ему нравится, когда девушки носят шарфики, а у меня, как назло, ни одного в гардеробе нет.
– Иди.
Я следила за Скоттом, прячась за спинами других людей, видела, как он вошел в магазин одежды и вышел оттуда минут через пятнадцать с пакетом в руках. Потом он направился в другой магазин и пробыл там десять минут. В его поведении не было ничего необычного, ничего, что могло бы заставить меня думать, что он нефилим. После третьего магазина внимание Скотта привлекла группка смешливых девушек-студенток, обедавших на террасе кафе за столиком под зонтиком и одетых в короткие топы и ультракороткие мини. Скотт достал свой телефон и сделал несколько снимков этих девушек.
Я отвернулась и поморщилась, глядя на свое отражение в стеклянной витрине кафе.
И тут я увидела его. Он сидел внутри. Одет в брюки-хаки, голубую рубашку и льняной блейзер. Его светлые волосы стали длиннее, и он стянул их в хвост сзади. Он читал газету.
Мой отец.
Вот он сложил газету, встал и направился в глубь кофейни.
Я тут же рывком распахнула дверь и ворвалась внутрь. Отца не было видно – он растворился в толпе. Я побежала за ним дальше в зал, отчаянно оглядываясь по сторонам. Выкрашенный в черно-белые цвета коридор заканчивался туалетами: мужской – налево, женский – направо. Другого выхода здесь не было, значит, отец пошел в мужской туалет.
– Что это ты тут делаешь? – раздался у меня за спиной голос Скотта.
Я обернулась.
– Как ты… что… что ты здесь делаешь?
– Я хотел спросить тебя о том же. Вообще-то я знаю, что ты за мной следила. И не делай вид, что удивлена. Существует такая штука, как зеркало заднего вида. У тебя есть какие-то особые причины преследовать меня?
У меня в голове был полный сумбур, и реагировать на его слова мне было некогда.
– Зайди в мужской туалет и посмотри, есть ли там внутри мужчина в голубой рубашке!
Скотт слегка постучал мне по голове:
– Наркотики? Расстройство поведения? Ты ведешь себя как шизофреничка.
– Просто сделай это!
Скотт пнул дверь и вошел внутрь. Я услышала, как хлопают двери кабинок, и через мгновения он уже вышел обратно.
– Никого.
– Я видела, как мужчина в голубой рубашке шел сюда. Больше ему некуда было деваться!
Я снова посмотрела на входную дверь в конце зала – больше никаких дверей здесь не было. Зашла в женский туалет и проверила все три кабинки, уже заранее зная, что никого там не найду. В горле стоял комок, который мешал мне дышать.
Поняв, что не дышу уже довольно давно, я попыталась расслабиться. Меня обуревали сразу несколько чувств, главными из которых были разочарование и страх. Я видела моего отца. Он жив. Но это всего-навсего мое воображение решило сыграть со мной злую шутку. Ведь мой отец умер. Он ушел и никогда больше не вернется. И мне нужно найти способ принять это.
Я сползла спиной по стене туалета на пол и затряслась от рыданий.
Глава 5
Скотт стоял на пороге туалета, скрестив руки на груди.
– Так вот как женский туалет выглядит изнутри. Должен признать, тут куда чище, чем в мужском туалете.
Я сидела опустив голову и вытирала нос тыльной стороной ладони.
– Не оставишь меня в покое?
– Я не уйду, пока ты не расскажешь, почему следила за мной. Я, конечно, знаю силу своих чар, но твое поведение все-таки начинает смахивать на нездоровую одержимость.
Я поднялась на ноги и умылась холодной водой. Стараясь не смотреть на отражение Скотта в зеркале, взяла бумажное полотенце и вытерла лицо.
– И расскажи мне, кого искала в мужском туалете, – сказал Скотт.
– Мне показалось, что я увидела своего отца, – выпалила я, стараясь гневом и раздражением замаскировать эту оглушительную боль в душе. – Здесь. Доволен?
Я скомкала полотенце, бросила его в мусорку и уже направлялась к выходу, когда Скотт закрыл дверь и прислонился к ней, не давая мне пройти.
– Когда они найдут убийцу и дадут ему пожизненное, тебе станет легче.
– Спасибо за худший совет, который мне когда-либо доводилось получать, – с горечью ответила я, думая, что легче мне стало бы, если бы мой отец вернулся.
– Поверь мне. Мой отец – полицейский. Он живет ради того, чтобы сказать членам семьи убитого, что нашел убийцу. Они найдут парня, разрушившего твою семью, и заставят его заплатить. Жизнь за жизнь. Тогда ты обретешь покой. Пошли отсюда. Я чувствую себя придурком, стоя в женском туалете. – Он подождал. – Это должно было заставить тебя улыбнуться.
– Я не в настроении улыбаться.
Он переплел пальцы рук на затылке и пожал плечами, на лице его была написана неловкость – он явно ненавидел попадать в подобные щекотливые ситуации и не очень-то представлял себе, как из них выбираться.
– Слушай, я играю в «пул» в Спингвейле сегодня вечером. Не хочешь?
– Нет, я пас.
Я совсем не хотела играть в пул. И одно только упоминание о «пуле» вызвало у меня в душе целый поток воспоминаний, связанных с Патчем.
Я вспомнила самый первый вечер, когда погналась за ним, чтобы доделать задание по биологии, а обнаружила играющим в бильярд в подвале у Бо. Я вспомнила, как он учил меня играть. Вспомнила, как он стоял у меня за спиной так близко, что я чувствовала электрические разряды.
Больше того, я вспомнила, как он всегда появлялся, когда был нужен мне. Но он был нужен мне сейчас. Где же он? Думает ли обо мне?
Я стояла на крыльце, перерывая рюкзак в поисках ключей. Мокрые туфли оставляли на крыльце следы, а мокрые джинсы неприятно липли к коже. После слежки за Скоттом Ви затащила меня в несколько бутиков, требуя моего мнения по поводу шарфиков, и пока я делилась своими мыслями о преимуществах шарфа из сиреневого шелка перед шарфом невыразительного цвета, но зато раскрашенного вручную, с моря налетела гроза. Пока мы добежали до парковки и запрыгнули в «неон», успели промокнуть до нитки. Всю дорогу до дома мы держали печку включенной, но мои зубы стучали, а одежда напоминала лед, вросший в кожу, и меня все еще трясло от мысли, что я видела своего отца.
Я толкнула разбухшую от воды дверь, а потом вслепую тыкала пальцами в стену, пока не нащупала выключатель. В ванной наверху я выбралась наконец из мокрой одежды и развесила ее сушиться. За окном молнии зигзагами резали небо сверху вниз, а гром гремел так, будто танцевал джигу у меня на крыше.
Мне уже не раз приходилось быть дома одной во время грозы, но привыкнуть к этому я так и не могла. Сегодняшняя гроза не была исключением. Ви должна была бы сейчас быть со мной, но она решила встретиться с Риксоном на пару часов, раз уж отменила обед с ним. Мне хотелось вернуться во времени назад и сказать ей, что я сама прослежу за Скоттом, только пусть она составит мне компанию дома сегодня вечером.
Свет в ванной дважды мигнул. И тут же погас совсем, оставив меня обескураженно стоять в полной темноте. Дождь бросался на оконное стекло, растекаясь по нему потоками. Я немного постояла в ожидании, что электричество снова включится. Дождь превратился в град, он с такой силой лупил по окнам, что было страшно за стекла.
Я позвонила Ви.
– У меня только что свет выключился.
– Ага, и уличное освещение только что сдохло.
– Не хочешь приехать и составить мне компанию?
– Дай подумать… Не особенно.
– Ты обещала, что переночуешь у меня.
– Да. А еще я обещала Риксону встретиться с ним в «Тако Белл». Я не собираюсь отменять встречу с ним второй раз за день. Дай мне пару часов, а потом я вся твоя. Я позвоню тебе, когда освобожусь. Я сто пудов вернусь до полуночи.
Я повесила трубку и напрягла память, пытаясь вспомнить, где в последний раз видела спички. Было не настолько темно, чтобы зажигать свечи, но мне хотелось как можно больше сильнее осветить дом, особенно пока я тут сижу в одиночестве. Огонь поможет мне не подпускать близко монстров из моего воображения.
На столе в столовой были свечи в подсвечнике, вспомнила я, заворачиваясь в полотенце и спускаясь по лестнице вниз. А в шкафах были столовые свечи. Но где же спички?
В поле за домом мелькнула какая-то тень, и я повернулась к кухонному окну. Ливень стеной стекал по оконным стеклам, искажая мир снаружи, и я подошла поближе, чтобы посмотреть внимательнее. Что бы это ни было, оно исчезло.
«Койот», – сказала я себе, чувствуя внезапный прилив адреналина. Просто койот.
Громко зазвонил телефон в кухне, и я сразу схватила трубку, одновременно замирая от страха и радуясь, что услышу человеческий голос. «Пусть это будет Ви. Пусть она скажет, что передумала и уже едет ко мне!» – молилась я про себя.
– Алло?
Я подождала.
– Алло?
Ничего, кроме треска помех.
– Ви? Мам?
Краем глаза я увидела еще одну тень, крадущуюся по полю. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я напомнила себе, что никакая реальная опасность мне угрожать не может. Возможно, Патч уже не мой парень, но он все еще мой ангел-хранитель. Если бы мне что-то угрожало, он бы уже был здесь. Хотя… Вдруг я засомневалась, могу ли еще рассчитывать на Патча в чем-либо.
Он, должно быть, меня ненавидит, думала я. Не хочет иметь со мной ничего общего. Он наверняка все еще сердится и поэтому даже не попытался связаться со мной.
Думать об этом мне не стоило – я только снова разозлилась. Я же беспокоюсь о нем, а ведь он, где бы ни был, скорее всего обо мне не беспокоится! Он сказал, что не примет моего решения расстаться просто так, но именно так он и поступил! Он не написал ни одной эсэмэски и не позвонил. Он не сделал ничего. Хотя у него были все основания для этого. Он мог бы постучать в мою дверь в любой момент и рассказать, что делал у Марси два дня назад. Он мог бы рассказать, почему уехал, когда я призналась ему в любви.
Да, я была очень сердита. Только на этот раз я не собиралась бездействовать.
Я со злостью швырнула телефонную трубку на место и нашла в мобильном номер Скотта. Я забуду об осторожности и приму его предложение встретиться. Конечно, я понимала, что собираюсь встретиться со Скоттом по совершенно неверным мотивам. Я хотела показать Патчу средний палец. Если он думает, что я буду сидеть дома и плакать о нем, он ошибается! Мы расстались, и я могу свободно встречаться с другими парнями. А еще таким образом я хотела проверить способность Патча охранять меня. Возможно, Скотт действительно нефилим. Возможно, он даже опасен. Возможно, он как раз из тех парней, от которых мне стоит держаться подальше. Я почувствовала, что широко улыбаюсь: было совершенно не важно, что я собиралась делать или что мог сделать Скотт – Патч был обязан меня защитить.
– Ты уже уехал в Спрингвейл? – спросила я Скотта, потыкав в кнопки телефона.
– Ты решила, что потусить со мной и не так уж плохо?
– Будешь выпендриваться, никуда не поеду.
В его голосе зазвучала улыбка:
– Расслабься, Грей, я тебя просто дразню.
Я обещала маме держаться подальше от Скотта, однако не переживала, что нарушаю свое обещание: если он задумает что-то плохое, Патчу придется вступить в игру.
– Ну? – спросила я. – Ты за мной заедешь или что?
– Я заскочу после семи.
Спрингвейл – маленький рыбацкий поселок, и он почти весь помещается на главной улице: почта, пара закусочных, подающих рыбу с картошкой фри, магазины рыболовных снастей и бильярдная «Z».
Здание бильярдной было одноэтажным, с витринным окном, через которое было видно все внутреннее помещение и бар. Вокруг валялся мусор и росли сорняки. Двое бритых налысо мужчин с козлиными бородками курили на дорожке прямо у дверей – они бросили бычки на землю и исчезли внутри.
Скотт припарковался сбоку от дверей.
– Я сбегаю через пару кварталов, мне нужен банкомат, – сказал он, заглушая двигатель.
Я изучала табличку, висевшую над окном фасада. Бильярдная «Z». Название вызывало у меня какие-то смутные ассоциации…
– Почему это название кажется мне знакомым, хотя я никогда здесь не бывала? – спросила я.
– Пару недель назад здесь парень истек кровью прямо на одном из столов. Пьяная драка. Об этом во всех новостях говорили.
– Я пойду с тобой, – быстро предложила я.
Скотт вылез из машины, я – за ним.
– Неа, – ему с трудом удалось перекричать шум дождя. – Ты насквозь промокнешь! Иди внутрь. А я вернусь через десять минут.
И, не давая мне шанса увязаться следом, он ссутулился под дождем, засунул руки в карманы и потрусил по тротуару.
Смахивая капли дождя с лица, я спряталась под козырек здания и прикинула, как мне лучше поступить. Можно зайти внутрь одной или можно ждать Скотта здесь. Пяти секунд мне хватило, чтобы понять, что первый вариант никуда не годится.
Хотя прохожих на улице было немного, в то же время ее нельзя было назвать совсем уж пустой и безлюдной. Те, кто шел по этой улице, носили фланелевые рубахи и рабочие сапоги. Они выглядели крупнее, сильнее и менее доброжелательными, чем те мужчины, которых я привыкла видеть на главной улице Колдуотера. Некоторые, проходя мимо, оценивающе оглядывали меня с ног до головы.
Я посмотрела вслед Скотту и заметила, что он зашел за угол здания и исчез в боковом переулке. Моей первой мыслью было то, что ему будет непросто найти банкомат в переулке рядом с бильярдной. А вторая, что он ведь мог и соврать мне. Очень может быть, что он отправился вовсе не на поиски банкомата. Но что тогда он делает в этом переулке под дождем?
Я хотела проследить за ним, но не знала, как не попасться Скотту на глаза. Будет очень некстати, если он снова заметит слежку – это точно не укрепит доверие между нами.
Я подумала, что, возможно, из окон мне будет лучше видно, что он там делает, и потянула дверную ручку на себя.
Воздух внутри был прохладным и пах сигаретным дымом и не выветриваемым мужским потом. Потолок был низким, а стены бетонными. Единственными украшениями были несколько постеров машин с мощными двигателями, календарь со спортивными иллюстрациями и зеркало с эмблемой «Будвайзера». На стене, отделявшей меня от Скотта, не было ни единого окна. Я поплелась в центр помещения, стараясь дышать как можно реже и неглубоко – в здешней густой атмосфере было полно канцерогенов от канцерогенов. Пройдя в самую глубь «Z», я остановилась взглядом на задней двери, выходившей в боковой переулок. Не так удобно, как окно, но должно сработать. Если Скотт меня заметит, я всегда смогу сделать невинное лицо и заявить, что вышла подышать свежим воздухом. Убедившись, что никто не смотрит, я открыла дверь и высунула голову наружу.
Чьи-то руки схватили меня за ворот джинсовой куртки, вытянули наружу и прижали к кирпичной стене.
– Что ты здесь делаешь? – строго и требовательно спросил Патч. За спиной у него дождь барабанил по металлическому навесу.
– Играю в бильярд, – промямлила я, все еще не придя в себя от этого неожиданного нападения.
– Играешь в бильярд, значит, – повторил он таким тоном, что было понятно: он не верил ни единому моему слову.
– Я здесь с другом. Его зовут Скотт Парнелл.
Его лицо приняло напряженное выражение.
– Тебя что-то не устраивает? – выпалила я. – Мы же расстались, ты не забыл? Я могу встречаться с другими парнями, если захочу.
Я была очень зла – на архангелов, на судьбу, на обстоятельства. Я злилась на то, что я здесь со Скоттом, а не с Патчем. Я сердилась на Патча за то, что он не заключил меня в объятия и не начал горячо говорить, что хотел бы забыть все, что произошло за последние двадцать четыре часа, что все, что разделяло нас, ушло, и теперь снова были только он и я, вместе.
Патч опустил глаза и потер переносицу. Я видела, что он с трудом сохраняет спокойствие.
– Скотт – нефилим. Чистокровный, в первом поколении. Прямо как Чонси.
Я моргнула. Значит, так оно и есть.
– Спасибо за информацию, но я подозревала это.
Он с раздражением махнул рукой.
– Слушай, довольно этой бравады. Он нефилим!
– Не каждый нефилим – Чонси Ланже, – резко сказала я. – Не каждый нефилим – зло в чистом виде. Если ты дашь Скотту шанс, то увидишь, что он на самом деле весьма…
– Скотт не из старых нефилимов, – перебил меня Патч. – Он принадлежит к обществу нефилимов по крови, которое набирает силу. Это общество хочет освободить нефилимов от служения падшим ангелам во время хешвана. Они набирают новых членов как сумасшедшие, чтобы бороться с падшими ангелами, и между этими двумя сторонами назревает настоящая война. Если их общество станет достаточно могущественным, падшие ангелы уступят… и место их вассалов займут люди.
Я закусила губу и посмотрела на него в замешательстве. Невольно в памяти всплыл сегодняшний сон. Хешван. Нефилимы. Падшие ангелы. Меня все это не отпускало.
– А почему обычно падшие ангелы не используют людей? – спросила я. – Почему они выбрали нефилимов?
– Человеческие тела не так сильны и выносливы, как тела нефилимов, – ответил Патч. – Эти две недели убьют их. Десятки тысяч людей умирали бы каждый хешван. И потом овладеть человеком гораздо сложнее, – продолжил он. – Падшие ангелы не могут заставить людей принести клятву верности, им нужно как-то убедить человека добровольно передать свое тело. Это требует времени и усилий. Кроме того, человеческие тела быстрее изнашиваются. Поэтому немногие падшие ангелы хотят всех этих сложностей, чтобы овладеть в итоге телом, которое умрет через неделю.
Меня охватило дурное предчувствие, но я не подала виду и сказала:
– Что ж, все это очень печально, но винить в этом Скотта и остальных нефилимов нечестно. Я бы тоже не захотела, чтобы падшие ангелы пользовались моим телом ежегодно целых две недели. Это вообще, по-моему, не должно быть проблемой нефилимов. Скорее уж это проблема падших ангелов.
Его подбородок слегка дернулся.
– «Z» неподходящее место для тебя. Иди домой.
– Я только пришла.
– У Бо гораздо спокойнее.
– Спасибо за подсказку, но я вовсе не собираюсь сидеть весь вечер дома, жалея себя.
Патч скрестил руки на груди и пристально посмотрел на меня.
– Ты специально подвергаешь себя опасности, чтобы свести со мной счеты? – догадался он. – Хочу только напомнить тебе, что я тебя не бросал, расстаться предложила ты.
– Не льсти себе. Ты тут ни при чем.
Патч полез в карман за ключами.
– Я отвезу тебя домой.
Судя по его тону, это было ему совсем некстати, и он бы с радостью избежал этого, будь другой выход.
– Не нужно меня подвозить. И твоя помощь мне не нужна.
Он засмеялся, но смех его был невеселым.
– Ты сядешь сейчас в мой джип, даже если мне придется тебя туда запихивать, потому что здесь ты не останешься. Это слишком опасно.
– Ты не можешь мне приказывать!
Он едва взглянул на меня.
– И ты больше не будешь тусоваться со Скоттом.
Я почувствовала, как во мне закипает гнев. Да как он смеет считать меня слабой и беспомощной! Как он смеет пытаться контролировать меня, указывать мне, куда я могу или не могу ходить, и с кем мне проводить время! Как он смеет вести себя так, будто я для него ничего не значу!
Я посмотрела на него с холодным вызовом.
– Я больше не нуждаюсь в твоих одолжениях. И никогда об этом и не просила. И больше не хочу, чтобы ты был моим ангелом-хранителем.
Патч навис надо мной. Капля дождя, скатившись по его волосам, упала мне на ключицу, холодная как лед, и покатилась дальше, к груди, оставляя тоненький мокрый след. Патч проводил ее взглядом, и меня начала бить дрожь изнутри. Мне хотелось сказать, что я сожалею обо всем, что наговорила. Мне хотелось сказать ему, что мне наплевать на Марси или на то, что думают архангелы. Единственное, на что мне было не наплевать, так это на нас! Но холодная, как эта дождевая капля, жестокая правда была в том, что мои слова не могли ровным счетом ничего изменить. Нельзя, чтобы мне было не наплевать на нас. Если, конечно, я хочу, чтобы Патч был поблизости. Если я не хочу, чтобы его изгнали в ад. Чем сильнее мы ссорились, чем более ужасные слова друг другу говорили, тем проще мне было погрузиться в ненависть и убедить себя, что он ничего для меня не значит, что я смогу продолжать жить без него.
– Возьми эти слова назад, – сказал Патч глухо.
Я не могла заставить себя посмотреть на него и не могла заставить себя взять свои слова назад. Я задрала подбородок как можно выше и уставилась на дождь у него за спиной.
Будь проклята моя гордость. И его гордость тоже.
– Возьми слова назад, Нора, – повторил Патч настойчиво.
– Я не могу вести правильную жизнь с тобой, – сказала я, ненавидя себя за то, что мой подбородок дрожит и я ничего не могу с этим сделать. – Для всех будет проще, если мы просто… я хочу расстаться спокойно. Я все обдумала.
Неправда. Я совершенно ничего не обдумала. И я вовсе не имела в виду того, что говорила. Но маленькая, ужасная, отвратительная часть меня хотела сделать Патчу так же больно, как было больно мне.
– Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни. Совсем.
После тяжелой тишины Патч потянулся к заднему карману моих джинсов и засунул туда что-то. Не знаю, показалось ли мне, что его рука осталась там немного дольше, чем необходимо.
– Наличные, – объяснил он. – Тебе они понадобятся.
Я вынула банкноты из кармана.
– Мне не нужны твои деньги.
И когда он не взял деньги назад, я бросила всю пачку ему в грудь и попыталась убежать. Но Патч поймал меня за руку, не давая мне этого сделать.
– Возьми их
Этот тон… Он словно говорил: «ты совершенно ничего не понимаешь!»
И это было так. Я не понимала его и его мир. Я была в нем чужой и никогда бы в него не вписалась.
– У половины парней здесь есть оружие. Если что-то случится, кидай деньги на стол и беги к дверям. Никто не станет тебя преследовать, если будет шанс захапать денег.
Я вспомнила Марси. Неужели он предполагал, что кто-то может напасть на меня с ножом? Я почти рассмеялась. Неужели он правда думал, что это меня напугает? Не важно, хочу ли я видеть его своим ангелом-хранителем. Правда в том, что я не могла изменить или отменить его обязанности никакими словами или делами. Он долженбыл охранять меня. То, что он сейчас был здесь, это доказывало.
Он отпустил меня и рывком распахнул дверь, рука у него дрожала от напряжения. А потом дверь за ним со скрипом закрылась.
