355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Беар Гриллс » Грязь, пот и слезы » Текст книги (страница 8)
Грязь, пот и слезы
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 19:10

Текст книги "Грязь, пот и слезы"


Автор книги: Беар Гриллс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 33

Характеристика от руководства курсами морских десантников, где меня назвали слишком бесшабашным, подходит для многого, но почему-то университет счел ее неубедительной.

А поскольку оценки у меня были средними, то несколько университетов отказались меня принять.

Большинство моих друзей решили поступать в Бристольский университет. Но с моими оценками я имел такие же шансы попасть в число его студентов, как Дебора Мэлдивс стать королевой красоты. А мне страшно хотелось быть рядом с друзьями.

Наконец мне удалось поступить в Университет Западной Англии (УЗА), не такой серьезный, как Бристольский, на факультет современных языков. (Кстати, я добился этого только после того, как целый день просидел у кабинета заведующей приемной комиссии и выпросил у нее место для себя. Для меня это стало уже привычным способом. Что-что, а настойчивости мне было не занимать.)

Мне не разрешили изучать только испанский язык, который очень мне нравился, и навязали еще и немецкий. Припомнив знакомую красавицу Татьяну, которая была немкой, я решил, что немецкий язык так же прекрасен, как и она.

Боже, как же я заблуждался!

Он оказался невероятно трудным и стал для меня первым камнем преткновения в университетской учебе.

Зато я оказался в обществе моих друзей Эдди, Хьюго, Тракера, Чарли, Джима и Стэна, с которыми мы вместе снимали дом.

На самом деле это был старый заброшенный отель под названием «Брюнел». Расположенный в самом дешевом районе Бристоля, где по улицам расхаживали девушки по вызову и вразнос торговали наркотиками, в кругу наших друзей «Брюнел» очень быстро прославился как стан выпускников Итона, живущих в богемной нищете.

Я находил эту репутацию весьма лестной.

Мы завтракали на улице, курили трубки в халатах и по дороге на лекции, зажав учебники под мышкой, гонялись друг за другом по крутым холмам.

Днем и ночью к нам без приглашения заходили самые разные и странные люди, в том числе несколько бомжей, постоянно обитающих на нашей улице.

Один из них, Нейл, водил нас в дневные набеги на мусорные контейнеры позади местного супермаркета «Сейнсбери». Мы незаметно объезжали здание (насколько это было возможно в старом, пыхтящем «форде», битком набитом студентами). Один из нас выпрыгивал, перевешивался в контейнер и бросал в наши подставленные руки огромные куски семги и пакеты с булочками, все это с истекшим сроком хранения.

Пару раз в неделю мы ходили работать на кухне в центре для бездомных, что находился неподалеку от нас, и вскоре познакомились с огромным числом ярких личностей.

К сожалению, вскоре Нейл умер от передозировки наркотиков, и я подозреваю, что мало кто из тех бездомных дожил до сегодняшнего дня. Для нас, недавних выпускников школы, это было время формирования, когда мы дружно жили все вместе и делали первые самостоятельные шаги в жизни.

Помню самые яркие моменты нашей жизни в «Брюнеле» – например, к нам заходит мистер Айреси, наш хозяин, и застает меня в обнаженном виде, когда я малюю на стене своей спальни карикатуры, чтобы она выглядела более привлекательно и весело. Или Эдди с самым серьезным видом знакомит очередную красотку со своим способом маринования мяса в мойке, наполненной красным вином.

Помню, как мгновенно исчезали наши деньги, вскладчину собранные на хозяйство, и все по вине Хьюго с его обыкновением без конца устраивать обеды для изысканного общества, состоящего из его персоны и десятка новых девушек, с которыми он успевал познакомиться за неделю.

Стэн изобрел любопытную технику поджаривания сосисок – он раскладывал их на гриле и забывал о них до тех пор, пока оглушительный вой сирены, сигнализирующий о появлении дыма, не давал знать, что они готовы. (Однажды на этот вой примчалась целая команда пожарных в специальных костюмах и сапогах, с пожарными шлангами наготове. Они буквально остолбенели, увидев, как мы в халатах выглядываем из комнат и невозмутимо осведомляемся, готовы ли сосиски, тогда как сирена продолжает сигнализировать об опасности. Веселое было время!)

Еще я люблю вспоминать, как однажды мистер Айреси пришел к нам за арендной платой в тот день, когда я сооружал за домом, на месте так называемого сада, самодельный плавательный бассейн размером десять на десять футов.

Я привязал концы просмоленного полотнища парусины к четырем стульям и опрометчиво наполнил его водой. Он держал воду ровно двадцать минут, как раз до появления мистера Айреси.

Затем вода прорвала «берега», хлынула в первый этаж, по дороге омыв ноги мистера Айреси, и затопила пол на три дюйма.

Воистину, терпение у него было ангельское.

Глава 34

Мы с Тракером частенько зарабатывали деньги, играя на гитарах в самых оживленных районах Бристоля.

Однажды в местном доме для престарелых я, не подумав, исполнил песню, посвященную американскому пирогу. Песня заканчивалась совершенно неуместным заявлением: «Это будет день, когда я умру».

Последовала долгая неловкая тишина, и мы поняли, что попали впросак.

Вскоре после этого нас перестали приглашать в этот дом.

Мы пели и с другим нашим приятелем Бланти, который после службы в армии стал всемирно известным певцом, выступающим под своим настоящим именем Джеймс Блант. Вряд ли Бланти считает, что он обязан своей карьерой певца нашим выступлениям, но все равно вспомнить об этом очень приятно.

И дай ему Бог всего хорошего. У него всегда был изумительно красивый и мелодичный голос.

В первый же год жизни в «Брунеле» произошло два важных события. Во-первых, я нашел в Тракере отличного товарища. Мы сразу почувствовали симпатию друг к другу. У нас оказалось много общего: страсть к приключениям и тяготение к забавным и чудаковатым людям, да и вообще ко всему смешному.

Мы с ним записались в офицерский учебный корпус, где давалась более профессиональная подготовка, чем в военном училище. В нем было много интересующихся военным делом студентов, которые после университета думали служить в вооруженных силах.

К нашему огромному изумлению, эти студенты готовились в армию на полном серьезе, тогда как мы стали ходить на занятия только ради развлечения и желания полюбоваться на хорошеньких девушек в солдатской форме. Мы получали громадное наслаждение, испытывая терпение этих самодовольных военных, для чего нарочно надевали береты на манер поварского колпака, опаздывали на занятия или появлялись в розовых носках.

В ответ они относились к нам с презрением, считая нас бестолковыми и ленивыми шутами. Но нам было наплевать. Лишь бы было смешно и весело!

Видя, как наши сверстники стараются казаться не теми, какие они есть, мы легко поддавались искушению разыграть их. (Думаю, мой отец повел бы себя точно так же. Он не прощал самодовольства.)

Но один старший офицер сумел завоевать наше глубокое уважение. В молодости он служил в спецназе, держался спокойно и уверенно, обладал чувством юмора и нисколько не обижался на шутки в свой адрес.

Поэтому в его присутствии у нас не возникало ни малейшего желания подурачиться. Более того, нам даже хотелось походить на него: заниматься трудным и настоящим делом. Ведь эту цель и преследует хороший воспитатель – пробудить в нас стремление к чему-то высокому.

Так незаметно мы с Тракером стали взволнованно подумывать: а что, если попытаться пройти отбор в специальную авиадесантную службу, то есть в спецназ?

Вот это решение и было вторым событием в первый год пребывания в Бристоле, и с него началась бешеная скачка, приведшая меня на самый край пропасти.

В буквальном смысле этого слова.

Глава 35

Две причины толкали меня поступить в резервные войска САС.

Первая – стремление найти себе какое-то особенное дело, которое доставляло бы мне полное удовлетворение и вызывало бы во мне чувство самоуважения; такое дело, чтобы мне приходилось испытывать трудности, подвергать проверке свою физическую силу и волю и, в конце концов, преодолевать все. Объяснить это трудно, но в душе я отчетливо понимал, чего хочу.

Вторая причина была менее важной.

Она заключалась в желании превзойти этих военных сухарей из офицерского корпуса, которые ни в грош меня не ставили. Я понимаю, это ужасно глупо! Но мне хотелось доказать им, на что я способен. Доказать, что настоящая солдатская служба – это упорная и тяжелая работа, а не щегольская форма и бравая выправка.

Может, обе эти причины могут показаться странными, но именно они натолкнули меня на мысль попробовать пройти отбор в спецназ.

Главное – мне хотелось совершить что-то особенное, что по силам далеко не каждому.

С другой стороны, отборные испытания требовали огромных усилий, так что попасть в число счастливчиков было практически невозможно.

Взрослые и опытные солдаты рассказывали, что из числа тех, кто подавал заявление на зачисление в 21-й полк САС, проходили всего несколько человек. То есть требования слишком высоки, тем более если у тебя средняя физическая подготовка. Но трудности меня только раззадоривают, наверное, как и большинство из нас.

И еще я очень верил в истину следующих слов: «Я выбрал непроторенную дорогу, и это самое главное». Отличный девиз для жизни.

Но в действительности все дело было в том, что учеба в университете не давала мне удовлетворения.

Мне нравилось жить в «Брунеле» с нашей отличной компанией, но сами занятия меня просто убивали. (Спешу добавить, что я имею в виду не объем нагрузок, что держало тебя в постоянном напряжении, а то, что я чувствовал себя просто еще одним, заурядным студентом.)

Вообще мне нравилось постоянно подвергать себя нагрузкам (так, я каждый день плавал нагишом в бассейне на автостоянке), но здесь было что-то другое. Мне не нравилось мое равнодушие к учебе.

Это было не то, чего требовала моя душа, о чем я мечтал.

Меня одолевала нестерпимая жажда жизни, желание делать что-то важное и серьезное.

(Да, чуть не забыл! К тому же я страшно невзлюбил немецкий язык.)

Итак, я решил, что настало время принять решение.

Мы с Тракером отправились к своему командиру в офицерском корпусе, бывшему спецназовцу, и попросили у него совета насчет поступления в САС.

Я ужасно нервничал.

Он знал нас как безалаберных повес, насмешливо воспринимающих военную рутину, но при этом ничуть не удивился нашей просьбе, что меня крайне потрясло.

Он только понимающе улыбнулся и сказал, что в принципе мы подходим, если, конечно, пройдем отбор. Еще он сказал, что САС приветствует парней с отчаянным характером, но только в том случае, если сначала они покажут себя достойными этой чести.

И потом сказал фразу, которую я запомнил на всю жизнь.

– У всех поступающих в САС есть туловище с одной головой, двумя руками и двумя ногами и с парой легких. Разница между теми, кто проходит, и теми, кому это не удалось, заключается здесь, – сказал он, коснувшись своей груди. – Самое главное – это сердце. Один ты знаешь, есть ли у тебя то, что нужно. Желаю вам удачи… Да! И если пройдете, я угощаю вас ланчем, договорились?

Для офицера это было неожиданным предложением.

Так-то вот.

Мы с Тракером отправили заявления в штаб 21-го полка САС с просьбой допустить нас к отбору. Они должны были проверить наши данные, а потом прислать письмо с сообщением, допущены ли мы к отбору, и если да, то указать в нем дату и время инструктажа.

И мы стали ждать, тренироваться и молиться.

Без малейших угрызений совести я выбросил в мусорный контейнер учебники по немецкому языку, и мне стало намного легче. В душе моей поселилось ощущение, что наконец-то скоро начнется мое самое главное приключение в жизни.

К тому же никакая Дебора Мэлдивс не заявляла, что мне обязательно нужно иметь университетский диплом, чтобы поступить в САС. Единственное, что мне для этого требовалось, заключалось внутри меня и давало о себе знать взволнованным биением сердца в груди.

Считаю необходимым предварить вторую часть книги следующим замечанием.

Как бывший служащий войск специального назначения, я подписал официальный документ, который запрещает мне раскрывать подробности, места, имена и операции специальной авиационной службы.

Поэтому в очередных главах все это будет изменено во избежание нарушения моей подписки о неразглашении военной тайны, а я по-прежнему считаю своим долгом уважать требования своего полка.

Во второй части книги я хотел бы дать вам представление о тех трудностях, которые я перенес, чтобы заслужить право стать членом этого содружества, то есть полка САС.

Часть вторая

Много званых, а мало

ИЗБРАННЫХ.

Мф., 20: 12–16


Глава 36

Вот как Би-би-си описывает САС в одной из своих передач:

Во всем мире САС известна своей безжалостной эффективностью и высоким военным профессионализмом. Остальные специальные подразделения созданы по образцу САС, процедура отбора в которую очень трудна и длительна. Из десяти желающих поступить отбор проходит один человек…

Как и многие подростки, я часто слышал о знаменитой специальной авиадесантной службе, то есть САС, о тех, кто создал это широко известное и самое элитное специальное подразделение вооруженных сил.

Я пытался представить, какими будут отборные испытания. Признают ли меня годным или я окажусь среди большинства неудачников? Что от меня требуется, чтобы стать одним из немногих рекрутов, удостоившихся чести носить знаменитый берет песочного цвета с «крылатым кинжалом»?

Каких усилий будет мне стоить попытка стать бойцом этого специального подразделения и смогу ли я проявить нужные для зачисления в элитные войска качества?

В возрасте шестнадцати лет я окончил подготовительный курс учений для будущих офицеров, чтобы после школы, по примеру отца, поступить в морскую пехоту.

Но где-то в глубине души зародилась мысль – может, сначала попытаться пройти отбор в САС?

Просто чтобы узнать, что это такое.

Рассуждая об этом, я старался смотреть правде в глаза. Да, я был сильным, ловким и выносливым, но эти качества не были врожденными, я приобрел их упорными и тяжелыми тренировками.

У меня было много друзей, которые от природы отличались большой силой и ловкостью (им вообще незачем было тренироваться), и это вызывало у меня неуверенность. Но именно потому, что в детстве я не мог похвастаться силой, у меня развилось стремление быть таким же, как мои товарищи, я научился преодолевать себя, напрягая все силы, и подстегивать себя морально.

Эти бойцовские качества и целеустремленность и должны были стать моими главными козырями в попытке пройти отбор – в гораздо большей степени, чем природные способности.

Отборные испытания длятся несколько месяцев и настолько тяжелы, что для каждого наступает момент, когда он уже не держится на ногах. Они полностью выматывают человека, каким бы сильным и выносливым он ни был.

САС как раз и нужны смелые и боевые солдаты, чтобы даже в те минуты, когда каждая косточка в теле ноет и молит об отдыхе, они не останавливались, а упорно продолжали действовать, выполняя полученное задание. А для этого мало природных физических способностей, здесь не обойдешься без мужества и воли, без боевого духа.

Но в тот момент я не был уверен, что у каждого из нас есть этот боевой дух.

Относительно морской пехоты я чувствовал себя более уверенным. Я уже по собственному опыту знал, что от меня потребуется как от морского офицера.

Конечно, морским пехотинцам приходится трудно, но я чувствовал, что эта служба мне по силам.

За три дня учений я показал хорошие результаты в отжимании, подтягивании, в марш-броске с полной выкладкой, а это самое главное в профессии морского пехотинца; но смогу ли я вынести сверхдальние переходы по высоким горам с очень тяжелой кладью, что является основным испытанием отбора в САС?

Сомнения одолевали, но внутренний голос продолжал искушать. В конце концов, я вспомнил пословицу «Риск – благородное дело». (С тех пор я осознал, что если хочешь жить интересно и полнокровно, то это самый подходящий девиз.)

Я решил проверить себя.

Хотя бы попытаюсь, пусть даже и не пройду. Рухну физиономией в грязь, исчерпав все свои силы до последнего. (Да, а главное, я знал, что все, кто пытался поступить в САС, подписывали обязательство хранить все в тайне, так что если я провалюсь, то об этом никто не узнает.)

Так я размышлял. На самом деле, будь у меня хоть отдаленное представление о том, что предстояло перенести во время отбора, я бы понял все безрассудство своего решения.

Но к счастью, мы не способны заглянуть в будущее.

Глава 37

Обычно к отбору допускаются солдаты после нескольких лет службы в армии. Но САС состоит из трех полков, из которых 21-й и 23-й являются резервными для 22-го полка.

21-й и 23-й полки набираются из тех бывших парашютистов или морских пехотинцев, кто уже не представляет себя на «гражданке» и желает найти применение своему опыту, приобретенному тяжким трудом.

Тогда САС подвергает этих бывших солдат жесткому отбору, чтобы выявить из них самых достойных. После этого на специальных учениях солдаты, прошедшие отбор, получают и закрепляют военные навыки, необходимые для службы в элитных войсках.

Но в 21-й и в 23-й резервные полки могут поступить и гражданские лица, если они докажут свое соответствие высоким требованиям, которые предъявляются в САС. Правда, этот путь более долгий и трудный.

Что мне нравилось в резервных полках САС, так это возможность самому решать, сколько времени отдавать службе.

Ты не служил все время в армии, хотя многие из резервистов САС считали это своим главным занятием в жизни. Отличные профессионалы своего дела, сохраняющие прекрасную физическую форму, они могли быть призваны в любой момент из любого уголка земного шара – и вместе с тем сами могли выбирать, сколько времени отдать службе в полку.

Мне это было по вкусу.

Если ты шел в армию с «гражданки», то для тебя начинался длительный и скучный период обучения стандартным солдатским навыкам. Однако, если удачно пройти отбор, можно попасть в резервный полк САС, минуя этот обычный, рутинный процесс.

А все традиционное и будничное вызывало во мне резкий протест.

После школы всего несколько моих друзей стали офицерами танковых или пехотных войск. Они участвовали в торжественных мероприятиях и парадах, при этом весьма комфортно жили в Лондоне. И хотя они находили в этом удовольствие, мне в мои двадцать лет такая жизнь не казалась идеалом.

Я жаждал приключений и искал нехоженые тропы.

Если мне суждено попасть в 21-й полк, то только рядовым. Я буду не офицером, как мои школьные товарищи, а окажусь на самой нижней ступеньке военной карьеры, то есть буду «грунтом», как часто с презрением называли рядовых солдат.

Но перспектива стать «грунтом» не пугала меня, а, напротив, возбуждала во мне острый интерес.

И еще мне нравилось, что среди рядовых САС было очень мало выпускников Итона.

Глава 38

По ночам в «Брюнеле» мы с Тракером подолгу обсуждали вопрос о поступлении в САС и в результате оба решили попробовать свои силы.

Нам не пришлось об этом жалеть, а ближайшие два года, когда мы вместе переносили все трудности отбора в САС, связали нас узами крепкой дружбы.

Правда, мы понимали, что поскольку этот отбор проходит лишь малая горстка кандидатов, то шансы попасть туда обоим очень малы.

Но вслух мы об этом не говорили.

В глубине души я очень нервничал, Тракер от природы был силен и ловок, чему я даже завидовал. Мы вместе тренировались, и я видел, что ему все дается гораздо легче, чем мне, поэтому я боялся, что он пройдет отбор, а я – нет.

23 марта 1994 года мы с Тракером, напряженные и взволнованные, с приглашением явиться на отбор, приблизились к воротам казармы.

Перед нами открывался путь в долгие двенадцать месяцев, по окончании которого мы могли стать солдатами элитного подразделения спецназа, обладающими высокой профессиональной подготовкой.

Перспектива была пугающей.

Превращение обыкновенного дилетанта в высококвалифицированного спецназовца, владеющего специальностями подрывника, морского пехотинца и десантника, не говоря уже о других навыках, должно было стоить нам огромных усилий. Но прежде чем мы приступим к изучению этих невероятно интересных специальностей, нам предстояло доказать, что наши физические и моральные качества соответствуют установленным в САС нормативам, которые значительно превышают обычные требования.

Единственный способ доказать это – работать до седьмого пота, не щадя своих сил.

Нас зачислили в один из лучших батальонов 21-го резервного полка САС. В системе САС он заслуженно славился своими отважными, вдумчивыми и во всех отношениях образцовыми солдатами, уровень профессионализма которых был очень высок. В основном это были уроженцы Уэльса, которые всегда грудью защищали своих однополчан.

Они заработали свою репутацию тяжелым трудом и потому тщательно ее оберегали.

Чтобы заработать право стать среди них своими, нам нужно было работать в два раза усерднее, чем они.

В первый же вечер нас вместе с другими претендентами заставили бегать с вещмешками вверх и вниз по ближайшим холмам, затем расспросили о причинах подачи заявлений, после чего коротко рассказали, что нас ожидает.

Казалось, главным девизом здесь были полная самоотдача и личная заинтересованность.

Я вернулся домой с чувством облегчения – наконец-то все началось.

Зачастую, когда тебе предстоит тяжелый и длительный процесс, труднее всего дается начало.

Теперь мы с Тракером раз в неделю ходили вечером на тренировки. Они должны были дать нам представление о том, что нас ожидает в течение года.

Сам отбор проводился по выходным на протяжении многих месяцев, но должен был начаться только через несколько недель.

Сначала отсеивались самые слабые и непригодные.

С каждой неделей вечерние тренировки становились все более трудными и изматывающими.

Обычно это были кроссы на длинную дистанцию, когда, казалось, у тебя вот-вот лопнут легкие, затем следовал стремительный бег по холмам с рюкзаком на спине – вверх-вниз, вверх-вниз – до тех пор, пока ребята не падали на колени, порой захлебываясь рвотой.

Особенно тяжелое задание: нас выстраивали на вершине крутого холма высотой в двести футов и приказывали бежать вниз, к его подножию. Здесь нам велели подхватить себе на закорки своего партнера и объявляли, что два курсанта, которые доберутся до вершины последними, будут «отправлены в свою часть», то есть признаны не прошедшими отбор.

Мы изо всех сил карабкались вверх, чтобы не оказаться последними, но стоило нам подняться, как всех нас, за исключением двух последних, посылали вниз, и все повторялось снова и снова.

Наконец нас оставалось всего несколько человек – и мы едва стояли на ногах.

Иногда наши командиры выполняли свои угрозы и отсеивали тех, кто оставался последними; порой всем просто отдавалась команда «бегом в лагерь» и никого не отсылали. Но мы не могли знать заранее, как они поступят.

Так у них было принято.

Отсев не грозил только в том случае, если ты выкладывался на сто пятьдесят процентов, держался в числе первых и не отступал.

Мы уже начали понимать, что для того, чтобы тебя оставили на следующую неделю, придется держать этот темп.

А еще нас заставляли устраивать «молотилку». Это боксерский бой в один раунд длиной в две минуты. Цель – любым способом уложить противника на пол. Никакой техники и правил, только жестокая драка.

Я всегда попадал в пару с одним здоровяком ростом в шесть футов четыре дюйма. И для меня бой заканчивался ужасно.

Затем снова «отжаться», «подтянуться» – и так до тех пор, пока мы не падали с ног.

На этом этапе мы еще даже не думали о том, пройдем ли отбор, – лишь бы не отчислили сегодня.

И все-таки после каждой такой адской тренировки возбуждение всегда побеждало сомнения в моих силах, и я постепенно привыкал к боли.

Умение не обращать внимания на боль, похоже, здесь было самым необходимым.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю