Текст книги "Пономарь"

Автор книги: Баян Ширянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Баян ШИРЯНОВ
ПОНОМАРЬ

Глава 1

1.

Пошел уже третий десяток лет, как Дарофеев лечил людей.

Он почти не сомневался в собственной непогрешимости, в том, что все и всегда делает правильно. А как иначе? Если в себе не уверен – не берись за человека. Этот принцип Игорь Сергеевич, народный целитель международного класса и обладатель доброй дюжины разного рода дипломов и свидетельств, декларировал всем своим ученикам, да и пациентам.

Он протянул руку, чтобы перевернуть кассету, но передумал и продолжил заполнять карточку. Магнитофон щелкнул и выключился. Сегодня это был последний пациент, и музыка больше не потребуется.

«После шестого сеанса работа желудочно-кишечного тракта, со слов пациента, нормализовалась. – Написал Игорь Сергеевич. – Боли в эпигастральной области перестали беспокоить. Стабилизировался сон…»

Продолжать не хотелось, но он знал, что если рутинная работа не будет сделана сейчас, потом все подробности, что он хотел записать, просто забудутся. Придется напрягать память или выдумывать. А этого он старался избегнуть. В маленькой лжи запутаться еще проще, чем в большой. Игорь Сергеевич это отлично понимал.

Дарофеев вздохнул и продолжил:

«На седьмом сеансе предпринята общая биоэнергокоррекция эфирного тела пациента в районе свадхистаны [1]1
  Свадхистана – энергетический узел в теле человека, расположенный в районе лобка и отвечающий за сексуальную энергетику.


[Закрыть] и манипуры [2]2
  Манипура – энергетический узел в теле человека, находящийся в солнечном сплетении. Т.н. «чакра власти».


[Закрыть]. Патогенная энергетика в районе локализации язвы минимальна. Общий астральный фон – спокойный.

Рекомендовано: Продолжить биоэнергетические сеансы для закрепления результата.»

Эту, бумажную, часть своей работы Игорь Сергеевич тихо ненавидел. Но когда он пришел работать в "Центр Традиционной Медицины", с него в первую голову начали требовать именно такую, ежедневную документацию по каждому пациенту. Экстрасенсорика должна быть подтверждена фактами, и неважно, какой у тебя стаж, какие заслуги, записи обязаны вестись постоянно.

Потянувшись, он снял с себя большой поповский крест на массивной золотой цепи. Коллеги, сразу обратившие внимание на привязанность Дарофеева к атрибутике, за глаза окрестили его Пономарем, даже не догадываясь, что на уголовном жаргоне это прозвище дают лишь пустопорожним болтунам или тем, кто любит пустить пыль в глаза. Игорь Сергеевич не обижался, ему даже немного льстило сравнение с лицом духовного звания.

Крест занял свое место в обитой синим бархатом коробке. Хрустнув суставами, Игорь Сергеевич встал. Дунув, загасил свечи перед образами.

Образов было три: доставшийся от бабки Святой Николай– Чудотворец, сияющий золотом новодел Иисуса Спасителя и потемневшая от времени икона Божьей Матери Утоли Моя Печали. Убирать их не стал: на завтра сюда были записаны четыре пациента.

Без света свечей в комнате стало совсем темно, и он раздвинул плотные шторы.

Серые тучи, казалось, скребут распухшими животами по крышам. Их стружки угрюмо капали на подоконник. Деревья во дворе, склоняли отяжелевшие ветви, расставались с пожелтевшими намокшими листьями.

Игорь Сергеевич улыбнулся, он любил дождь. Сегодня он не захватил ни шляпы, ни зонтика. Понадеялся на свою интуицию. Но интуиция, как и его ясновидение, несмотря на всю само– и просто уверенность в себе, не всегда работала так четко, как хотелось бы ему, да и его пациентам, тоже… Он расставил по местам стулья, где попало оставленные пациентами. Зашел на кухню, плеснул полстакана кока-колы из холодильника. Постоянное общение иссушало горло.

Когда раздался телефонный звонок, Игорь Сергеевич взял трубку пропустив лишь пару гудков.

– Да.

– Господин Дарофеев? – Послышался смутно знакомый гнусавый голос. Игорь Сергеевич сразу почему-то напрягся. Говорящий явно пытался изменить тембр.

– Да, это я.

– Хэ, знаете, господин Дарофеев, что бы я вам посоветовал в вашем положении?

– Каком положении?

– Не притворяйтесь, господин Дарофеев, вы знаете каком.

– Нет, не знаю, – занервничал Игорь Сергеевич. – А кто говорит?

– Неважно. Так вот, я бы посоветовал вам прекратить вашу деятельность… Иначе вы об этом очень скоро пожалеете… – И собеседник, к которому целитель уже начал испытывать сильное отвращение, неприятно захихикал.

– Кто вы?! Какую деятельность? Говорите!

– А вот кричать не надо. Если вы меня немедленно не послушаетесь, потом поздно будет…

– Да кто вы такой, черт подери?!

Но звонящий натужно хохоча как сумасшедший, бросил трубку.

Игорь Сергеевич смахнул пот, вдруг проступивший на висках.

Он подозревал, что когда-нибудь так и случится. В очередной раз пожалев, что не купил для этой квартиры АОН, лихорадочно набрал номер.

Было занято. Ругнувшись он опять пошел на кухню. На столе стояла неубранная пластиковая бутылка коки. Он выпил прямо из горлышка. Шипучий напиток ударил в нос, и Дарофеев закашлялся. И снова к телефону. Защелкали кнопки, аппарат вывел уже другую мелодию, но результат был тот же самый.

Слушая короткие гудки он немного успокоился. Положил трубку. Присел в удобное кресло, в котором обычно вел прием. «Разве я не биоэнергетик? – сказал он себе, – “Неужели я не найду этого подонка?!»

Он попытался успокоиться, задышал по системе. Вдох – на 10 счетов – задержка дыхания – 5, выдох – 15. Закрыл глаза. Но вместо желаемого образа в голову полезли лица пациентов, бывших у него днем. Помучавшись минут десять, Игорь Сергеевич снова взял трубку и набрал еще один номер.

На этот раз ответили сразу.

– Алло.

– Игорек, ты?

– Да, Катюша, я. Виктор дома?

– Сейчас позову.

Накручивая на палец телефонный провод, Игорь Сергеевич пытался составить план разговора.

– Привет, Игорь.

– Привет.

– Что-то случилось? – Игорь Сергеевич хмыкнул про себя: Официально считалось, что Виктор Анатольевич, его друг и учитель по экстрасенсорике, по одному слову мог определить состояние звонящего.

– Неприятности у меня…

– Рассказывай.

Стараясь не упустить ни одной детали, вплоть до того, что в это время у него зачесалась пятка, Игорь Сергеевич рассказал об анонимном звонке.

– Интере-есно… – протянул Виктор Анатольевич.

– Что интересного?!. Плохо!.. Я и так сам для себя ясновижу паршиво, а тут вообще, успокоиться не могу… Помоги, посмотри, а? Кто это меня так глупо пугает? Чего ему надо? – Ладно, ладно, успокойся только. Дендриты<$FДендриты. – Короткие ветвистые отростки нервных клеток.> перепутаются.

– Шутишь все…

– Нет, серьезен, как никогда. Погоди, настроюсь.

– Хорошо.

– Так. Теперь, думай о звонившем, – Голос Виктора Анатольевича моментально стал суровым, казалось, что трубку перехватил какой-то другой человек. Человек сильный и безжалостный как к себе, так и к окружающим. Игорь Сергеевич уже не раз работал с ним в паре и знал, что надо делать. Он уселся, прижал трубку плечом, и растопырил пальцы, соединив большие и указательные, так, чтобы между ними образовывалось подобие овала. Эта мудра, композиция из пальцев, должна была успокоить целителя и придать ясность его мышлению. Обычно эффект наступал через две-три минуты, но сейчас Пономарь не стал его дожидаться, и старательно принялся вызывать в памяти голос звонившего.

– Вижу, – после минутного молчания сказал Виктор Анатольевич, – Во-первых, ты крепко на него завязан. У вас были какие-то дела. Во-вторых, он на тебя зол. Зол и очень опасен. Тебя ждет крутая проработка по каузальному телу<$FКаузальное тело. – В оккультизме, одно из семи тел человека. Отвечает за восприятие происходящих с индивидуумом событий.>. Он вышел на твой семейный эгрегор <$FЭгрегор. – Эгрегор – Биоэнергетическая нематериальная сущность, объединяющая по какому-либо признаку или принципу группу людей и отвечающая за их развитие, как группы.>, так что посоветуй всем твоим быть поаккуратнее.

– А кто это?

– Не вижу, он хорошо заблокирован. Я нашел только его связи с тобой, да и то они плохо просматриваются.

– Все?

– Увы, да… – Голос Виктора Анатольевича снова изменился и стал более похож на человеческий. Игорь Сергеевич перехватил трубку рукой:

– Спасибо.

– Не трусь, Пономарь! Чуть что, звони в колокола – поможем чем сможем!

– Спасибо… – И Дарофеев аккуратно нажал на рычаг телефона.

Он снова попытался припомнить, кому и как он мог насолить. Милиции? Мафии? Пойманным с его помощь бандитам? Но про его работу на «органы» знали лишь трое… А про связь с «крышей» и того меньше.

Он позвонил домой. Долго никто не отвечал, потом загромыхала музыка и на ее фоне девичий голос сказал:

– Светлана Игоревна слушает.

– Света, это я. Мать дома?

– Не-а. Она машину взяла и на шопинг поехала, а потом к Марине.

– А ты вечером дома? – Поинтересовался Дарофеев, заранее зная ответ.

– Не, я ухожу…

– Опять к этим?.. – Он хотел сказать сурово, но голос сорвался и эта фраза получилась чуть ли не жалобно-просящей.

– Да, не-е, папка. У меня что, друзей мало?

– Смотри! Влипнешь в настоящую историю – спасать больше не буду.

– У меня пока молодость. – Прервала девушка. – А ее надо прожить так, чтобы всю жизнь потом помнить. А то буду я старушкой, а приключений никаких и не было…

– Тебе не идет философствовать. А из дома – не выходи!

– Ну, па-а!..

– Из дома – ни ногой, я сказал! Ну, все, скоро буду.

Дочь Игоря Сергеевича, Светлана, в 14 лет вдруг обнаружила, что в мире, кроме учебы, и родителей, знающих все, но подающих эти знания с непререкаемо-менторским тоном и видом, от которых девушку тошнило, существуют еще и удовольствия. Четвертый год она пыталась совместить их со школой.

Авторитет родителей неудержимо падал. У жены Игоря Сергеевича, Елизаветы Игнатьевны, оставались еще какие-то крохи влияния на дочь, но и они таяли с каждым днем.

Ее ночные отлучки сильно тревожили Дарофеевых. В последнее время они стали случаться все чаще и чаще. Света уходила вечером пятницы, а возвращалась лишь в воскресенье днем. Усталая, раздраженная, с лихорадочно блестящими глазами.

Однажды Дарофееву даже показалось, что на руках дочери он увидел следы от инъекций. Но на следующий день они пропали. А проверять, не показалось ли ему, с помощью ясновидения Игорю Сергеевичу все время что-то мешало: то изматывающая работа, то какие-то неотложные дела… Оставалось только надеяться, что этот порок не превратится в устойчивую привычку. А уж хронических наркоманов он на своем веку навидался вдосталь.

Беда же Игоря Сергеевича состояла в том, что полностью избавлять от этого пристрастия он не умел. И целитель с ужасом представлял себе свою беспомощность, если наркомания поглотит и его дочь.

2.

За окном стемнело и Пономарь лихорадочно стал собираться.

Как только он погрузил в дипломат карточки пациентов, раздался требовательный звонок в дверь. Быстро спрятав в стенной сейф коробку с золотым крестом, Дарофеев пошел взглянуть, кого принесло в такой неурочный час.

В глазок Игорь Сергеевич с полминуты рассматривал неурочных визитеров. Три молодых человека, которых обволакивала смутно знакомая неприятная аура. Этих парней одетых в кожаные куртки со множеством молний и металлических заклепок Дарофеев не знал. У одного длинные волосы, другой – аккуратно пострижен. Третий, безвольно опустил голову и поддерживаемый за руки, висел между ними.

– Кто? Что надо?

– Здесь экстрасенс принимает? – спросил стриженый.

– А что случилось?

– С сердцем плохо…

Несмотря на просьбу и «Кодекс целителя», предписывающий оказывать помощь всем страждущим, ни открывать, ни помогать им не хотелось.

Игорь Сергеевич даже шагнул назад, но из-за двери послышался очень натуральный стон.

– Прием закончен! – Резко сказал Дарофеев, и, памятуя о своей репутации, добавил:

– Не могу, устал.

– Ну, хоть что-нибудь то сделайте!

– Хорошо, – Смилостивился Игорь Сергеевич, – Подождите немного.

Вернувшись в комнату, он порылся в висевшей на стене аптечке. Держал ее Дарофеев как раз для таких случаев. Иногда прямо во время сеанса некоторым пациентам становилось плохо, и их приходилось отпаивать валерьянкой или давать валидол.

Как раз оставалась последняя таблетка и Дарофеев, накинув предварительно цепочку, приоткрыл дверь и протянул таблетку:

– Это валидол, держите…

Ответа он не услышал. Дверь сильно толкнули, и Игорь Сергеевич, потеряв равновесие, упал на пол, все еще сжимая в руке лекарство.

Поднимаясь, он увидел, как в щель просунулась рука и стала лихорадочно шарить по обивке, нащупывая конец цепочки.

Изо всей силы Игорь Сергеевич ударил ногой по двери.

Но было поздно. Цепь, со слабым звоном, упала и в проем ввалились все трое. Один из них держался за руку и злобно смотрел на Дарофеева. Двое других – улыбались, и в этих улыбочках не было ничего человеческого. Все произошло в какие-то секунды. Резкий, незаметный глазу удар по уху – и мгновенно оглохнув Дарофеев повалился на пол.

«Если ногами – то убьют…» – промелькнуло у него.

– Что, фрайер, под крутого косишь? – голос доносился будто издалека.

Игорь Сергеевич отчаянно замотал головой.

– Врешь, сука!

И тяжелый армейский ботинок впился в солнечное сплетение. Дарофеев судорожно выдохнул и отключился.

В сознание он пришел от резкой боли. Кто-то хлестал его по щекам, грубо, наотмашь. Игорь Сергеевич застонал.

– Очухался, Айболит?

С трудом раскрыв глаза, Дарофеев увидел перед собой стриженого бандита.

– Эй, Хиппарь, – позвал он, – Кончай шмон. Клиент включился.

Из комнаты появился длинноволосый:

– Что ж это ты, экстрасенс, друга нашего покалечил? Нехорошо. Мирно жить надо. Так Будда с Христом говорили?

Игорь Сергеевич почувствовал, что заваливается на бок. Он оперся на руку. Стена, у которой он сидел оказалась неожиданно холодной.

– Пацаны, вы под кем работаете? – Голова гудела, язык опух и плохо слушался, но сейчас этот вопрос был самым важным.

– Ишь как заговорил! Наблатыканый… – притворно восхитился Хиппарь. – А под кем мы работаем – тебе знать не надо. А что тебе надо знать – 5 штук зелени каждый месяц. За охрану. Плати – и работай себе спокойно. Никто на тебя не наедет. Да, а за Филю – с тебя еще пятерочка. Так что – башляй.

Пытаясь преодолеть тошноту, Игорь Сергеевич прошептал:

– Ошиблись, вы, ребята… Вы Сивого!..

– Да в рот я твоего Сивого!.. – Перебил его стриженый и замахнулся, но бить не стал, – Заткнись лучше и слушай, что умные люди говорят.

– Сегодня пятница. В понедельник ждем деньги. Все!! Понял? – Стриженый сжал кулак и нарочито медленно замахнулся. Инстинктивно Дарофеев прикрыл голову руками и зажмурился. Ботинок с размаху ударил его в пах. Игорь Сергеевич опять закричал, повалился набок и потерял сознание.

3.

Вскоре он очнулся. Рядом никого. Сквозняк из входной двери холодил ноги. Дарофеев медленно поднялся. Кряхтя и щурясь от боли, он доплелся до кресла. Искореженное злой силой, оно лежало на боку. Кожа обивки вспорота, из разрезов торчат выдранные куски поролона. Проплевшись мимо, он посмотрел в трюмо. На него взглянуло знакомое лицо: карие, с прозеленью, глаза, прямой, чуть длинноватый и с утолщением на конце нос, резко очерченные скулы, гладкий высокий лоб, над которым виднелась уже немного поредевшая шевелюра с благородной проседью.

– Красавец. – Пробормотал Пономарь.

Теперь все это благородное и привлекательное лицо раздулось и распухло. Один глаз начал уже заплывать. На губах запеклась кровь. Целитель провел языком по зубам и поморщился от боли. Зубы остались на прежних местах, но внутренняя сторона обеих щек превратилась в сплошную рану.

Он слегка повернул голову. Целитель гордился своими ушами. Мясистые, продолговатые, с несколько удлиненными мочками, они напоминали ему уши буддийских святых, среди которых считалось, что чем больше уши у человека, тем больше в нем святости. Теперь же один из признаков просветления неимоверно взбух, стал красно-фиолетового цвета и размерами напоминал казахский пельмень – мант.

Игорь Сергеевич, переступая подкашивающимися ногами, отошел от зеркала, повернул кресло, поставил на ножки, медленно опустился в него и закрыл глаза.

“Ублюдки, – подумал он. – Надо быстрее с ними разобраться. Кое-кто мне еще должен, сильно должен. Помогут.”

Был у Дарофеева определенный круг знакомых, о которых он не мог даже упоминать. Внешне они выглядели вполне преуспевающими людьми.

Только причину этого преуспевания Дарофеев никому не имел права рассказывать.

4.

Началось все вполне безобидно. В Центр к Игорю Сергеевичу пришла женщина. Твердо зная, что пациента надо поражать, Дарофеев выдавал психологические наблюдения за откровения свыше.

Это подействовало, пожалуй, слишком сильно. Женщине стало гораздо лучше, и вскоре появился ее муж, Александр Иванович. Одет он был неброско, но дорого. Держался с достоинством, но без наглости, присущей людям, неожиданно и легко разбогатевшим.

Игорю Сергеевичу пришлось попотеть, отвечая на его многочисленные вопросы:

– Что я делал вчера, в два часа дня? Где я был в прошлое воскресение? Как ко мне относится Имярек?..

Когда разговор кончился, гость достал из “кейса” массивную золотую цепь.

– Это вам, Игорь Сергеевич, в качестве аванса, – и он вложил цепь в руку Дарофеева.

– Нет, что вы! – Игорь Сергеевич отнекивался, но подарок, словно бы прилип к пальцам. И он взял, кляня себя за жадность. Если это аванс – какова же оплата? И за какие услуги ?

– Не отказывайтесь, – Александр Иванович впервые растянул губы в улыбке. – Работа, которую я предлагаю, вам вполне по силам.

Гость извлек из внутреннего кармана конверт.

– У меня с собой фотография одного человека, я прошу вас всего лишь оценить его материальное положение и примерно определить маршруты перемещения по городу. Вы ведь можете это сделать?

– Да, – вздохнул Дарофеев.

– Тогда через пару дней я к вам загляну. Основная оплата чуть позже.

И народный целитель Игорь Сергеевич Дарофеев стал работать на мафию. Точнее на одну из крупных группировок, занимавшихся нелегальным бизнесом.

5.

Дарофеев помотал головой, отгоняя воспоминания. Глаза сами собой открылись. Игорь Сергеевич побледнел: икон не было, стол, кушетка, стулья – все перевернуто, изломано, шторы кучей валялись в углу. Пол комнаты покрывали рваные медицинские карточки пациентов.

Кинувшись к стене, он нажал кнопку, замаскированную под шляпку гвоздя. Отошла деревянная панель, открывая встроенный в стену сейф с хитрым кодовым замком. Дарофеев набрал несколько цифр. Дверца сейфа щелкнула, распахнулась, открыв нетронутое содержимое: коробку с крестом, деньги, часть незаконченной рукописи. Голова закружилась. Игорь Сергеевич захлопнул тайник, проковылял в коридор, запер, наконец, входную дверь.

– Подонки, – бормотал он, вновь усаживаясь в кресло. По телу прокатывались спазмы боли.

“Сначала лечиться, – сказал себе Дарофеев. Постепенно он вошел в привычный гипнотический транс. – Задаю программу, полное избавление от боли. Ликвидация нанесенных моему телу повреждений. Срок исполнения – 30 минут. Состояние во время исполнения программы – сон.”

И он тут же заснул.

Глава 2.

1.

– Еще кофейку?

– Нет, спасибо, Мариночка, – Елизавете Игнатьевне на самом деле хотелось посидеть, поболтать, пожаловаться на жизнь… Но настенные часы в форме Африки, с горельефом бредущего на запад слона, показывали десятый час вечера.

Значит, скоро домой придет Дарофеев. Не стоило надолго оставлять его голодным.

– Да, – вспомнила Елизавета Игнатьевна, – для Светочки подберите что-нибудь.

– Что?

Марина работала модельером-дизайнером в совместной российско-французской фирме и к вопросам одежды относилась, пожалуй, с излишней серьезностью.

– Хотелось бы вечерний туалет, и чтобы плечи открыты. Я, правда, не знаю, бывают сейчас балы в школах?

– У одной клиентки сын в прошлом году закончил лицей. Так они три дня отмечали. Но это лицей, а у вас Светочка в обычной школе?

Дарофеева вздохнула, разговор о школе мог растянуться еще на битый час или дольше:

– Ой, Мариночка, давайте в следующий раз. Мне уже бежать пора!

– Хорошо, Елизавета Игнатьевна. Что вы сегодня берете?

– То шелковое платье, зеленой бронзы и английский костюмчик. Я подумала, решила, что черный будет элегантнее. Пока Марина заворачивала покупки, Дарофеева перед зеркалом в прихожей поправляла прическу.

Волосы были предметом гордости Елизаветы Игнатьевны и объектом зависти Марины. Но Марина обладала доставшейся в наследство огромной четырехкомнатной квартирой, которая с порога и до дальнего уголка кухни была заполнена роскошным антиквариатом.

Дарофеева не раз пыталась выторговать что-нибудь у Марины, но та держалась стойко и не транжирила наследство, ожидая состоятельного жениха. Но личная жизнь не складывалась, что не смущало Марину, а лишь давало еще один повод для разговоров.

– Пожалуйста, Елизавета Игнатьевна.

Марина принесла два свертка, большой и поменьше.

– Спасибо, Мариночка. – Дарофеева еще раз окинула взглядом свое отражение в высоком, до потолка, зеркале. Слегка вытертые расклешенные джинсы, белая шелковая блузка, минимум макияжа, и волосы – русые, некрашеные, волной, как на рекламе импортного шампуня.

Женщины поцеловались на прощание. Марина открыла бронированную дверь и выпустила гостью.

Лифт не работал и Елизавете Игнатьевне пришлось спускаться пешком, прижимая одной рукой к боку сумочку, а другой обхватив свертки с обновками.

У входной двери подъезда она остановилась, нащупала в кармане плаща брелок с ключами от машины.

Пока Дарофеева находилась у модельерши, завечерело. Накрапывал мелкий противный дождь. Порыв холодного ветра заставил Елизавету Игнатьевну поежиться, и она заторопилась к машине.

Морковного цвета “Форд” влажно поблескивал в паре метров от подъезда. На нем контрастно выделялись несколько прилипших тополиных листьев. Один из них прикрывал мигавший в углу ветрового стекла красный светодиод сигнализации.

Стараясь не наступать в лужи, Дарофеева подошла к автомобилю, нажала кнопку не брелке. Сигнализация дважды пискнула, отключаясь. Елизавета Игнатьевна открыла дверцу, закинула свертки на заднее сидение к другим покупкам. Она потянулась к листьям, налипшим на стекло, и тут ее схватили. Грубые руки обхватили ее и сжали, лишая возможности двигаться.

“Воры ” – промелькнула догадка.

– Помоги!.. – Закричала Дарофеева. Сбоку подскочил еще один налетчик и зажал ей рот рукой в противно пахнущей перчатке. Прикусив от неожиданности язык, Елизавета Игнатьевна застонала. И услышала злобный шепот:

– Рыпаться будешь – бо`шку прострелю!

Ее виска коснулся холодный металл.

В страхе замерев, она не заметила, что ее отпустили. В шею кольнуло. Стало больно.

Перед тем, как потерять сознание, она увидела взмах руки в перчатке, которая выбрасывала белый продолговатый предмет. Проследив глазами его полет, Елизавета Игнатьевна поняла, что это шприц. Через мгновение женщина погрузилась в мир причудливых галлюцинаций.

2.

Марина вышла покурить на балкон.

Дул холодный ветер, но капли дождя сюда не залетали.

Девушка поежилась и поплотнее закуталась в накинутую на плечи шаль. Облокотившись о перила, она проводила взглядом Елизавету Игнатьевну. Увидев, что та открывает дверь машины, девушка прикрыла глаза и затянулась сигаретой.

Выдыхая дым, Марина глянула вниз. Там разворачивалась невероятная сцена.

Двое невесть откуда взявшихся парней заталкивали обмякшую Дарофееву в автомобиль.

Остолбенев, забыв о сигарете, девушка смотрела, как ее клиентку втаскивают в салон машины.

Один из парней сел спереди, другой – сзади. Взревел двигатель. Резко рванув с места и разбрызгивая грязь, автомобиль с похитителями скрылся в арке дома напротив.

– Стойте!!! – изо всех сил крикнула Марина, но было уже поздно. Похитители скрылись.

Кинувшись в комнаты, она нашла записную книжку. “М”, Милиция, капитан Синельников.

Этот номер дал ей Игорь Сергеевич в один из своих нечастых визитов. Он говорил что с, Николаем Николаевичем они распутали столько дел, что Агата Кристи, будь она жива, вырвала бы себе от зависти все волосы.

– Но звонить по нему можно только в экстренных случаях, – предупреждал Дарофеев.

Но Марина не послушала Игоря Сергеевича. Она позвонила капитану по первому же подвернувшемуся поводу: в магазине она потеряла, или у нее украли кошелек.

Синельников посочувствовал, но помочь не смог. Девушка была настойчива, и в скором времени они познакомились. Николай Николаевич был мил и обходителен. Он посодействовал установлению сигнализации в квартире Марины. Она же – одела все его многочисленное семейство: жену, сына и двух дочерей.

Сейчас же случай был более чем экстренный.

Марина заметалась по квартире, разыскивая трубку радиотелефона. Нашла ее в ванной. Путаясь в кнопках, набрала нужный номер.

“Скорей, скорей”, – просила она, слушая неторопливые попискивания. Наконец раздался гудок. Трубку на том конце провода взяли почти сразу.

– Капитан Синельников.

– Похитили! – закричала торопясь Марина. – Елизавету Игнатьевну! Я видела! Ее посадили в машину и увезли!

– Подождите! Кто говорит?

– Игнатенко. Марина. Елизавета Игнатьевна была у меня в гостях. Ее только что похитили прямо у моего подъезда!

– Дарофееву? Жену Игоря Сергеевича?!

– Да! Да!

Марина не выдержала и расплакалась.

– Постойте, не плачьте! На какой машине ее увезли?

– Они похитили ее вместе с машиной!

– Какая марка машины, цвет?

– “Форд”. Красно-оранжевый.

– А сколько было похитителей?

– Не знаю, – задумалась Марина, – Я видела только двоих. Один держал ее, другой за руль сел…

– Хорошо, подождите чуть-чуть.

Со звонким стуком трубка упала на стол. Марина услышала, как кричит Синельников:

– Оперативная? Поступил сигнал. Похищение. Двое преступников в красно-оранжевом “форде”. Несколько минут назад похищена женщина. Разошлите ориентировку всем постам.

– Алло, Марина, – Николай Николаевич вновь взял телефон, – Расскажите, как вы это увидели?

– Я курила. На балконе. Елизавета Игнатьевна не выносит табачного запаха. Мы с ней долго сидели… Я смотрю вниз, а они… Ее…

Капитан некоторое время не прерывал рыданий девушки.

– Скажите, – Спросил он через минуту, когда рыдания Марины несколько утихли, – Это очень важно. Похитители вас видели?

– Не знаю… Нет, наверное. Я так опешила от этого… Этой сцены… Закричала я только потом, когда они уехали…

– Это хорошо, если так… – Проговорил Синельников, – Ладно, ваш телефон у меня записан, скоро я позвоню.

Вдруг послышался какой-то резкий сигнал.

– Извините, меня вызывают. Да, слушаю.

– Докладывает дежурный. – Послышался искаженный селектором голос, – “Форд”, номерной знак “у673аб” следует по Рязанскому шоссе со средней скоростью сто кэмэ в направлении Кольцевой дороги. Принимаются меры к задержанию.

– Спасибо. Доложите как пройдет операция.

– Есть! – Ответил дежурный и связь прервалась. – Вы слышали?

– Да, – Шепнула Марина.

– Спасибо вам. Теперь им не скрыться! Скоро снова будете друг к дружке в гости ходить. А теперь простите, служба…

3.

“Форд” бесшумно шел по левому ряду Рязанского проспекта. Похитители ехали молча. Наконец тот, что вел машину, спросил:

– Как тетка?

Второй гоготнул:

– Да чо ей, суке, сделается! Дрыхнет, глюки ловит. Черт, тесно тут. Напихано всякой хрени.

Он завозился на заднем сидении. Залез рукой в целлофановый пакет. Развернул сверток.

– Эге, глянь – колбаса!

– Слушай, Кишка, ты когда о жратве не думаешь? – Обернулся первый. – Лучше прикинь – палева не было?

– Не-е… – Замотал головой Кишка, – Мы чисто ее взяли. Никто не рюхнулся. А вот ты зря баян<$FБаян. – Медицинский шприц.> скинул!

– На карман его ставить что-ли? Я гараж от струны<$Fгараж от струны. – Пластиковый чехольчик для одноразовой медицинской иглы.> уронил!

– И-и-и… – Развел руками его напарник. – Не, Слепой, ты всех нас подставишь!

– Подставишь, подставишь! – Взорвался тот. – Мало ли шприцов валяется по улицам! Да и пальцев на нем не осталось. Вспомни лучше, когда мы когти рвали, ты ничего не слышал?

Кишка пожал плечами:

– Нет, вроде…

– А я слышал! И не вроде! – Зло процедил Слепой.

– Чо? – Всполошился толстый налетчик.

– Вопль бабий, “Стойте”. Понял?

– Да ты чо! Жми тогда! Стрема нам не хватало!

– Утухни, – Поморщился бандит, – Видишь, за стольник иду.

“Форд” плавно катил по трассе. Левый ряд был свободен. В такую погоду водители не спешили.

Только похитители миновали станцию метро “Рязанский проспект”, появилась погоня. Милицейский “мерседес”, стоявший на разделительной полосе, ожил, включилась “мигалка”. И он рванул за “фордом”.

– Номер 673, остановитесь! – Загремел усиленный мегафоном голос.

– Это мы, что-ли? – Удивился Кишка.

Слепой выругался.

– Мы, мы! Держи рацию, послушай мусоров. – Не отрываясь от дороги, он передал назад коробку с антенной. – Я пока попробую оторваться. Держись!

Он сильнее утопил педаль газа и начал перестраиваться ближе к домам.

– Номер 673! Остановитесь! – Прозвучало еще одно предупреждение. – Иначе открываю огонь на поражение!

– Брешут, суки! Не посмеют! – Рычал бандит, стараясь ровнее вести машину.

– Поймал! – Сообщил второй похититель. – Слушай.

Из рации сквозь помехи прорезался спокойный голос патрульного:

– Я 17-й. Продолжаю преследование. Преступники собираются уйти дворами. Прошу подкрепление. Разрешите сделать предупредительный выстрел?

– Огонь запрещаю! В машине заложник. Мы блокируем выезд с Рязанки. С Ташкентской идет еще одна машина. Продолжайте преследование!

– Мать их!.. – Замотал головой Кишка. – Все ты, говнюк, нас спалил! Они про тетку знают!

– Закрой хлебало! – Огрызнулся Слепой. – Проскочим. Держи бабу!

Он резко вывернул руль и чудом не врезавшись в дерево, направил “форд” во дворы.

Сзади раздался визг тормозов: милиционер-водитель хотя и ожидал этого момента, но среагировал запоздало. Похитители, выиграв минуту, запетляли по узким дворовым улочкам. Слепой сбил мусорный бак, какой-то парень отпрянул от бешено мчавшегося “форда”. Во все стороны летели грязные брызги, заляпывая ветровое стекло.

Чуть в стороне Слепой заметил раскрытый гараж-ракушку. Рядом стоял белый жигуленок пятой модели с поднятым капотом. Около него суетился мужик в дождевике.

“Вот шанс” – понял Слепой.

Он направил машину прямо в раскрытый зев гаража. Нажал тормоз. “Форд” точно въехал внутрь и замер.

– Мужика! – Крикнул Слепой, выскакивая из автомобиля. Кишка все понял. Пока один налетчик закрывал верхнюю створку, другой подбежал к опешившему хозяину и одним ударом в челюсть свалил его на мокрый асфальт.

Слепой вытряхнул мужика из плаща. Накинул порваный дождевик плечи и обернувшись проводил взглядом промчавшийся невдалеке милицейский “мерседес”.

– Рацию!

– Ща.

Бандиты открыли машину. Из невыключенной рации доносился разговор:

– Я 17-й. Преследуемые свернули во двор. Я потерял их из виду. Что делать?

– 17-й, я 1-й. Продолжайте поиск. Прочешите дворы. Дется им некуда. Все перекрыто.

– Я 17-й. Продолжаю поиск. Отбой.

Похитители переглянулись.

– Это не надолго. – Запаниковал Кишка. – Они сейчас вернутся и нас накроют!

– Заткнись, дристун! Помоги лучше!

– Чего делать-то?