Текст книги " Путь хеджера. Заработай или умри"

Автор книги: Бартон Биггс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Джо выбрал профилирующей дисциплиной деловое администрирование, но уровень преподавания в университете был низким. Лучше всех оказался преподаватель по бухгалтерскому учету; Джо прослушал пять его курсов за два года. К своему удивлению, Джо увлекся этим предметом: ему нравилась логическая непротиворечивость бухгалтерского учета. К тому же он всегда любил цифры.

Джо уделял много внимания и американской литературе. Он был поражен и польщен тем, что преподаватель по писательскому мастерству предложил ему свою помощь в получении работы журналиста. Впервые человек, которого Джо уважал за интеллект, оценил его ум, а не спортивные навыки. Однако его шокировал низкий уровень оплаты труда репортеров. В итоге его решимость овладеть основами бизнеса еще больше усилилась.

В АЮ у футболистов не так много возможностей для общения с другими студентами. Джо виделся с ними на занятиях. В основном они проходили в больших аудиториях, но иногда его все-таки узнавали. Время от времени к нему подходили ребята, которые хотели поговорить о футболе. Джо пару раз пригласил Лию на свидание, но отношения между ними так и не сложились.

Когда Джо только начинал играть в команде АЮ, Большой Джо и Долорес несколько раз приезжали на игры своего сына за счет университета. Здесь с ними обращались как с младшими членами королевской семьи, предоставляя бесплатное жилье и лучшие билеты на матчи. Джо был счастлив увидеться с родителями, чувствовал себя обязанным университету за их приезд, но очень радовался, когда уик-энд подходил к концу. Большой чернокожий отец и белая мать с крашеными белокурыми волосами только подчеркивали то, что его товарищи по команде и так уже знали: он полукровка, мулат.

Джош Гибсон тоже пару раз в год приезжал на матчи и присутствовал на той игре с командой Университета штата Пенсильвания, на которой Джо пошел на перехват мяча и заработал тачдаун. Как правило, после матча они ужинали вместе и говорили об акциях. Джо начал понимать, что Гибсон – всего лишь любитель, пытавшийся играть против профессионалов. Он не проводил серьезного анализа даже имевшихся у него акций. И хотя Джо понес небольшие потери по акциям IBM в 1995 году, его совокупный портфель к тому моменту стоил почти 4 тысячи долларов. Но он знал, что ни один брокер не станет воспринимать его всерьез до тех пор, пока его портфель не будет стоить во много раз дороже. Он снова и снова перечитывал интервью с Уорреном Баффетом, где знаменитый инвестор сказал, что следует вкладывать деньги только в те компании, продукты которых вы понимаете. Кроме того, Баффет пытался совмещать этот принцип с покупкой акций с низким коэффициентом «цена-чистая прибыль».

Как ни странно, Скутер (тот самоуверенный раннингбек, с которым Джо познакомился на вечеринке в честь набора новых игроков) стал его лучшим другом. Он оказался обаятельным, бесшабашным, уверенным в себе парнем, чем привлек пристальное внимание тренеров. Ходили слухи, что его могут взять в НФЛ.

В начале выпускного курса Скутер попросил у Джо две сотни долларов взаймы. Джо согласился одолжить ему деньги, но поинтересовался, для каких целей они ему нужны. На самом деле Джо знал причину. Скутер был похож на решето, через которое деньги утекают, как вода. Он щеголял в бриллиантовых серьгах-гво́здиках, а в тот день облачился в светло-коричневый двубортный костюм-тройку и бледно-голубую рубашку из самого престижного магазина одежды в Фениксе.

– Мой отец говорил: если хочешь потерять друга, дай ему денег в долг, – произнес Джо с невозмутимым видом.

– Да ладно, старик, я все верну.

– Учитывая то, сколько ярдов ты пробегаешь и сколько тачдаунов зарабатываешь, я думал: тебе должны платить больше денег на текущие расходы.

Скутер ответил, что по-прежнему получает 300 долларов в неделю.

– Но это же возмутительно! – воскликнул Джо. – Скажи своему представителю выпускников, что хочешь получать больше.

– Я не хочу его злить, – промямлил Скутер. – Это всего лишь деньги.

– Да, – сказал Джо. – В жизни действительно есть вещи поважнее денег, но проблема в том, что за них тоже нужно платить. Будь пожестче, чувак!

Скутер последовал совету Джо. Представитель выпускников нехотя согласился увеличить его пособие до 400 долларов. Скутер сказал, что этого мало, но тот оставался непреклонен. По мнению Джо, игроков безбожно эксплуатировали.

– Ты тряпка! Они должны были заплатить тебе минимум вдвое больше, – почти кричал он. – Вернись и скажи, что хочешь 600 долларов, а если ты их не получишь, твоя больная лодыжка будет болеть еще сильнее!

Скутер так и сделал, а назавтра на тренировке был мрачен и хромал. На следующее утро Джо вызвали в просторный кабинет главного тренера Джонсона в спортивном центре. Кондиционер работал на полную мощность, но на голубой рубашке грузного тренера проступали темные пятна. В кабинете стоял запах пота и дыма от сигар. Общаясь с представителями прессы, Джонсон просто излучал очарование и называл игроков не иначе, как «мои ребята», но в тот день он был настроен совсем по-другому.

– Знаешь что, Хилл, – сказал ему тренер Джонсон. – Ты умный парень. Возможно, даже слишком умный. Я слышал, ты занимаешься ерундой и изучаешь фондовый рынок, вместо того чтобы готовиться к матчу в следующую субботу. Почему бы тебе не направить свои умственные способности на то, чтобы разобраться, что готовит для вас команда UCLA в эту субботу, а не забивать ерундой белокурую кудрявую голову моего лучшего раннингбека.

Откинувшись на спинку кресла, Джонсон начал вертеть в руках сигару. Джо больше не боялся тренера; глядя на него, он думал: «Какой же ты отвратительный, лицемерный козел». Между тем Джонсон продолжал:

– Хочу кое-что уточнить – просто чтобы ты понял, с чем имеешь дело. В эту субботу мы играем с командой UCLA в Лос-Анджелесе, на стадионе Coliseum. Этот стадион вмещает около 85 тысяч зрителей; мы получим половину выручки от продажи билетов, что составит более 2 миллионов долларов, если стадион будет заполнен до отказа. Если же Скутер не захочет играть в этом матче и зрители не смогут посмотреть на белого, подающего надежды раннингбека, мы наберем не больше 100 тысяч долларов. Вся эта программа и мое жалование зависят от сборов от продажи билетов на матчи. Это здание, так же как и наш замечательный стадион, финансируется за счет безналоговых облигаций. Разумеется, нам немного помогают бывшие выпускники АЮ, но это всего лишь кучка провинциалов, и у них нет настоящих денег. Это провинциальный университет – не Гарвард и не Йель с финансовым обеспечением в 30 миллиардов долларов. Мы едва сводим концы с концами.

Джо раньше не задумывался об экономической стороне деятельности АЮ и футбольной команды университета.

– Понимаю, – ответил он. – Но при всем моем уважении, сэр, у нас очень сильная команда. На наши матчи приходит много зрителей. Ребята, особенно Скутер, должны получать больше на текущие расходы.

– Сынок, тебе следует заниматься футболом, а не трудовыми отношениями. Мы играем в футбол с помешанными маньяками, а не с бухгалтерами. Я не выношу тех, кто создает проблемы, даже если это хорошие корнербеки. Сделаешь это еще раз – и вылетишь отсюда с большой черной меткой.

– На мне уже стоит черная метка, – пробормотал Джо, поднявшись, чтобы уйти.

– Умник! Подстрекатель! Смутьян! – бросил Джонсон ему в спину.

Джо все еще злился, когда разговаривал со Скутером.

– Эта их драгоценная программа использует нас. Мы могли бы собрать других ребят и потребовать: либо платите нам больше денег, либо мы не станем играть. Эта игра с UCLA может принести кучке стариков солидный куш и потешить их самолюбие, но нам от нее никакой пользы.

Скутеру было не до смеха.

– То, что ты предлагаешь, – это предательство, старик. Я не хочу попасть в черный список как смутьян из-за каких-то вшивых трехсот долларов. Я хочу играть в НФЛ. Там даже новичкам платят по 30 тысяч долларов за игру.

(Скутер получил возможность играть в НФЛ, а после колледжа его взяли в Chargers… Но его карьера была недолгой.)

Этим и закончился их «великий мятеж». В ту субботу они сыграли с командой UCLA на стадионе Coliseum, который был забит почти до отказа, что обеспечило АЮ приличную выручку. Скутер играл очень хорошо, но команда все равно проиграла со счетом 28:21. Однако Джо было наплевать на это. Все это его уже просто достало. Ему надоело лицемерие тренеров и ожесточенность игры. Он больше не хотел играть в НФЛ и все чаще задумывался о жизни после окончания футбольной карьеры.

Весной на выпускном курсе Джо обнаружил, что ему не хватает зачетных баллов для получения диплома. Частые поездки и сборы команды помешали ему набрать минимальное количество академических часов по изучаемым дисциплинам. Поскольку в конце футбольного сезона студентам выпускного курса прекращали выплачивать деньги на мелкие расходы, почти половина выпускников бросила учебу еще в январе, так и не получив диплом. Но Джо не стал этого делать. Он решил записаться на летний курс, чтобы окончить университет и получить диплом.

И вот наконец долгожданный момент настал: Джо вручили диплом бакалавра делового администрирования. Исполненный больших надежд, он отправился в Нью-Йорк с 500 долларами в кармане. Он хотел работать аналитиком на Уолл-стрит… где улицы вымощены золотом и где можно заработать много денег.

Глава 3. Нью-Йорк и компания

Приехав в Нью-Йорк, Джо поселился в общежитии Ассоциации молодых христиан. Увидев в Wall Street Journal объявление, он отправился в агентство по трудоустройству, специализировавшееся на подборе персонала для финансовых компаний.

– Диплом бакалавра делового администрирования, выданный университетом «Аризона Юнион», ничего не стоит. Без диплома MBA вы не получите места в крупном коммерческом или инвестиционном банке, – сказал Джо специалист по подбору персонала. – У них есть учебные курсы для самых лучших, самых талантливых специалистов, например двухгодичный учебный курс по финансам. После его окончания человек достаточно подготовлен к серьезной карьере в инвестиционно-банковской сфере. Собеседования проводят люди, окончившие в свое время такие курсы и имеющие дипломы лучших университетов. Как правило, они нанимают на работу себе подобных.

Джо подумал, что сотрудник агентства настроен слишком пессимистично. – Я знаю достаточно много о фондовом рынке и инвестировании, – возразил он ему. – Я слежу за рынком еще с подросткового возраста. Мне просто нужна возможность проявить себя.

– Да, конечно. Тем не менее все это не имеет значения. У обычных людей (таких как мы с вами), окончивших провинциальные университеты, действительно нет никаких шансов. Такие компании, как Goldman Sachs или Grant & Company, получают по пять сотен резюме и проводят собеседования только с парой кандидатов из сотни. Они рассматривают резюме исключительно выпускников университетов Лиги плюща, а также таких заведений, как Стэнфордский университет или Университет штата Массачусетс в Амхерсте. «Аризона Юнион» вряд ли входит в их число. Но, может, я смогу помочь вам получить работу в бэк-офисе, или, иными словами, в бухгалтерии. Во фронт-офисе сотрудники работают непосредственно с клиентами. В такой компании, как Grant, управляющие инвестиционным портфелем и аналитики – это элита. Оплата труда в бэк-офисе не идет ни в какое сравнение с фронт-офисом.

– Значит, я навсегда застряну в бэк-офисе?

– Зависит от обстоятельств. Может быть, вам и удастся оттуда выбраться.

– И сколько же там платят?

– Около 50 тысяч долларов.

Джо подумал, что этот человек не проявляет к нему особого интереса и не очень старается помочь. Очевидно, он не рассчитывает на большие комиссионные за его трудоустройство.

Через несколько дней агентство отправило Джо в крупный инвестиционный банк Grant & Company на собеседование о приеме на работу в операционный отдел. За несколько лет до этого в компании было проведено всестороннее исследование, согласно результатам которого высокие результаты теста на проверку академических способностей и участие в командных видах спорта на университетском уровне служили двумя лучшими показателеми успешной работы сотрудника в компании. Менеджер отдела управления персоналом, проводивший собеседование с Джо, обратил внимание на то, что перед ним сидел красивый, худощавый чернокожий парень с сильными широкими плечами, широкой шеей и длинными мускулистыми руками, и с более чем удовлетворительным академическим баллом, который, помимо всего прочего, играл в университетской команде по американскому футболу. И он предложил Джо работу в подразделении Grant Investment Management.

В Сью Джирарди, операционном директоре Grant, невзрачной женщине тридцати с лишним лет с плотной фигурой, угловатым лицом и гнусавым голосом, было что-то такое, что заставило Джо говорить с ней прямо. И он честно рассказал ей о своих амбициях.

– Значит, вы хотите стать аналитиком, – подытожила Сью. – А после – портфельным управляющим. Так вот, наша задача заключается в том, чтобы сдерживать стремление умников из Гарвардской школы бизнеса продавать то, что им не принадлежит.

Скептически взглянув на Джо, Сью подумала, что он выглядит как настоящий повеса. Ей было любопытно, сработается ли он с ее подчиненными и как долго продержится в отделе.

– Мои люди – это моя семья, – сказала она Джо. – Мы хорошо ладим и помогаем друг другу. Так что ведите себя достойно.

Джо попал в «машинный зал» – офис с открытой планировкой, расположенный на двадцать первом этаже здания на Америкас-авеню, 1300. В нем он и двадцать других сотрудников сидели за компьютерными терминалами. Джо целый день выверял счета: обеспечивал проведение расчетов по всем сделкам, проверял правильность бухгалтерских записей и делал выписки по счетам. Он выполнял однообразную работу в окружении приятных, но скучных людей. Здесь работали в основном женщины среднего возраста, которые когда-то были секретаршами, за исключением нескольких мужчин, окончивших какой-нибудь колледж низшей ступени. Что касается Сью, как убедился Джо, она оказалась довольно жестким, но справедливым руководителем и требовала от подчиненных выполнять работу качественно и вовремя.

Управляющие инвестиционными портфелями в Grant относились к числу избранных и держались на расстоянии от остальных сотрудников компании, а аналитики были их энергичными молодыми помощниками. Эти «брамины» не общались с «пеонами» из операционного отдела. Но, проанализировав эффективность их работы, Джо обратил внимание, что результаты половины портфельных управляющих ниже контрольных показателей. Покупать на повышении и продавать на понижении, ориентируясь на рыночный импульс, – казалось, только к этому и сводится их метод инвестирования. Тем не менее они занимали интересные должности и зарабатывали большие деньги.

На протяжении нескольких месяцев Джо стабильно получал зарплату, поэтому смог наконец снять комнату в Ист-Виллидже, на пятом этаже дома без лифта, расположенного в довольно мрачном месте, на задворках улицы. Джо старался приходить на работу рано и уходить поздно. Благодаря способностям к цифрам работа давалась ему легко, и он даже обнаружил некоторые ошибки, заслужив от Сью похвалу «Молодец!». Тренажерный зал компании был зарезервирован в дневное время для директоров и других руководителей высшего уровня, но «пеоны» имели право заниматься в нем после шести. Джо стал ходить в тренажерный зал три раза в неделю; именно там он и познакомился с Дагом Скоттом – невысоким, худощавым обаятельным калифорнийцем с непринужденной улыбкой. Выяснив, что оба живут в Ист-виллидже, они начали часто вместе ездить домой на метро после тренировок.

Даг изучал бизнес в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и производил впечатление умного человека, много знающего об акциях и рынках. Даг подавал заявление о приеме в аналитический отдел Grant & Company, но, несмотря на высокие академические результаты, его отправили в торговый отдел. Даг был очень одаренным, дружелюбным и располагающим к себе человеком. Он работал в отделе продажи акций пять лет и, как он сказал, зарабатывал около 700 тысяч долларов – по мнению Дага, в его мире это не так уж много.

«Ты должен продолжить обучение, старик, – сказал он Джо. – После окончания университета, о котором никто даже не слышал, тебе понадобится еще один диплом, чтобы выбраться из бэк-офиса. Почему бы тебе не поступить в школу бизнеса и не получить диплом MBA, занимаясь там по вечерам? Хотя Школа бизнеса Стерна при Нью-Йоркском университете, конечно, не Гарвард, у нее хорошая репутация. Компания заплатит за твое обучение».

Джо знал, что Даг прав. Если он хочет стать инвестором, то должен иметь достойный диплом. Возможно, портфельные управляющие и аналитики – самодовольные посредственности, но у них есть образование и знание инвестиционных инструментов, которых нет у него. Он не сможет быть на высоте, обсуждая с ними фондовый рынок. Уверенность в себе, сформировавшаяся у него в Биг-Неке и АЮ, таяла на глазах. Ему следовало срочно исправить эту ситуацию.

Джо подал заявление о приеме в Школу бизнеса Стерна, и его зачислили – отчасти благодаря рекомендательному письму Сью и официальному разрешению Grant & Company.

«Ты начинаешь мне нравиться, Джо. Я полностью поддерживаю стремление людей продвинуться по карьерной лестнице, но не дай Бог поймаю тебя на выполнении домашних заданий в рабочее время. И никаких уходов с работы на занятия пораньше. Мы должны успевать делать свою работу».

Джо записался на полный учебный курс и ходил заниматься по вечерам. Ему было очень трудно учиться после целого рабочего дня. Иногда он едва не засыпал на занятиях и с трудом успевал выполнять домашние задания. Уровень преподавания и требования к срокам сдачи были гораздо выше, чем в АЮ. Джо приходилось заниматься даже в метро и во время сорокаминутного обеденного перерыва в кафе компании.

Мужчины, работавшие в операционном отделе, оказались довольно приятными людьми, и им нравилось беседовать с Джо о спорте. Однако у него не возникало особого желания общаться с коллегами. Большинство из них были старше Джо и уже обзавелись семьями. Он никого не знал в городе, поэтому по выходным у него было много свободного времени. Джо бегал в Центральном парке, занимался за маленьким столом с настольной лампой в своей квартирке и читал книги о фондовом рынке в Нью-Йоркской публичной библиотеке. Он вел одинокий, скромный, аскетический образ жизни и почти скучал за Аризона Юнион – почти, но не совсем.

К Джо снова вернулось чувство одиночества. Когда он занимался один в своей комнате или в библиотеке, на него вдруг наваливалось ощущение тщетности всех усилий. Вся его жизнь казалась ему не более чем проявлением тщеславия. Прошлое представлялось ничего не значащим, будущее – бессмысленным, если только по какой-то счастливой случайности вдруг не появится то, что принесет ему полное удовлетворение.

В конце ноября Джо попросил Сью дать ему выходной в пятницу, чтобы съездить в Биг-Нек. В пятницу вечером он уже ужинал с Большим Джо. Они говорили о спорте; Большой рассказал сыну, что команда средней школы едва сводит концы с концами. Когда они шли к футбольному полю, отец Джо был так же немногословен, как и всегда.

– Я горжусь тем, что ты работаешь на такую известную компанию, как Grant, – сказал сыну Большой Джо. – Но я всегда тобой гордился, сынок.

– У меня там незавидная должность, папа, но я пытаюсь пробиться наверх.

– Я знаю, ты сможешь. Я точно знаю, что у тебя получится!

Это был самый откровенный разговор между отцом и сыном за всю жизнь.

На поле под воздействием знакомых картин и запахов на Джо нахлынули воспоминания. С момента окончания школы прошло пять лет; ему показалось, что новые ребята играют намного слабее, чем те, которых он помнил. В перерыве Джо пожимал руки и обнимал своих друзей и товарищей по команде, а после игры пошел с ними в местную закусочную The Big Easy.

Все друзья Джо уже были женаты, все работали – в автосалоне, на автозаправочной станции или на фабрике. Они с благоговением смотрели на Джо, потому что он жил в Нью-Йорке и работал в известной компании, и скептически восприняли его слова о том, что на самом деле его жизнь довольно уныла. Джо стало скучно. Его первая радость от встречи с друзьями угасла, и он понял, что ему нечего им сказать. После он шел домой по хорошо знакомым старым темным улицам и чувствовал себя подавленным.

На следующий день Джо обедал с Гибсоном, тот выглядел постаревшим и осунувшимся.

– Легендарный герой возвращается на место своего триумфа! – провозгласил Гибсон, когда они уселись за столик.

– Вряд ли, – произнес Джо с кривой ухмылкой. – Что-то я не чувствую себя героем.

И он начал рассказывать все Гибсону.

– Вы были правы, когда посоветовали мне поступить в настоящий университет, вместо того чтобы идти на эту «фабрику футбола». Я сделал серьезную ошибку и теперь застрял в бэк-офисе.

– Джо, – сказал Гибсон, – ты очень умный, талантливый парень. Grant – замечательная компания. Ты обязательно добьешься успеха. Получить диплом MBA – как нельзя более правильное решение. Продолжай изучать фондовый рынок. Работай усердно и держи руки чистыми.

– Это не так уж трудно. Собственно говоря, мне нечем их испачкать, – сказал ему Джо.

За ланчем они разговаривали об акциях. Джош почти по-мазохистски перечислял все свои промахи, хотя Джо знал, что он неплохо заработал на растущем бычьем рынке. И все же он по-прежнему проклинал себя за то, что в 1987 году продал акции Wal-Mart.

За ланчем Гибсон рассказал Джо о своих приключениях и ошибках с акциями Digital Equipment. С начала 1980-х он применял компьютеры этой компании на своей фабрике. Джош вспоминал, как восхищался и самой компанией, и ее продукцией, и организацией продаж. Торговый агент, занимавшийся его заказами, был «прекрасным человеком и весьма оптимистично оценивал будущее DE». В свое время Джош наблюдал, как в середине 1980-х акции этой компании взлетели, а после кризиса 1987 года они с Джо побывали на встрече с компьютерным аналитиком из Merrill Lynch. Помнит ли он ту встречу? Джо сказал: конечно же помнит. После той встречи он за выручку от продажи акций Wal-Mart купил акции IBM.

Тот же аналитик снова и снова твердил Джошу о том, что в компьютерах Digital самый передовой текстовый редактор. Поверив ему, Джош купил акции компании по 108 долларов в начале 1989 года, когда рынок акций был еще немного вялым после кризиса. К сожалению, компания с замечательной системой управления не сумела наладить разработку новых продуктов. Однако в сфере компьютерных технологий даже самая лучшая организация продаж ничего не стоит, если речь идет об устаревшем оборудовании. На протяжении нескольких следующих лет на фоне постепенного роста рынка в целом курс акций Digital Equipment в основном падал, хотя и были кратковременные периоды незначительного повышения. Разочарованный и напуганный резким падением, летом 1990 года Гибсон продал половину своих акций Digital Equipment по 70 долларов за штуку, а в феврале 1992 года продал и оставшиеся акции, уже по 57 долларов. В итоге 12 июня 1998 года контрольный пакет акций компании был выкуплен без премии, по цене 56 долларов за акцию.

«Мне следовало избавиться от этих акций еще в 1988 году, сразу же после того как я купил их, едва только курс начал падать. Нужно продавать акции, падающие в цене, и покупать акции с растущим курсом. Я же сделал все в точности наоборот. Так что не слушай никаких торговых агентов и аналитиков».

Лежа ночью в постели, в своей старой комнате, Джо испытывал какую-то смутную тревогу. В ночной тишине он услышал отдаленный гудок и низкое громыхание товарного поезда, который повернул и начал взбираться вверх по холму в направлении города. Вдруг его захлестнула невыносимая грусть. Он не мог дождаться возвращения в Нью-Йорк, хотя и не знал, почему.

Вернувшись на работу, Джо обратил внимание на темноволосую женщину с круглым цветущим лицом и большими зелеными глазами. Ее звали Пэт. Она была лет на пять старше Джо, но выглядела очень мило, хотя ее тело и не было телом девушки из команды поддержки, поскольку она лет десять просидела за столом. Пэт часто улыбалась Джо, а однажды подсела к нему за столик, когда он обедал в одиночестве. Они поболтали немного о компании и работе. Пэт пять лет проработала секретаршей, а затем окончила какие-то продвинутые компьютерные курсы и ее повысили до должности специалиста операционного отдела. Но это было все, на что она могла рассчитывать.

После того ланча Пэт пару раз в неделю звала Джо пообедать вместе, а в пятницу вечером они иногда ходили выпить вместе с ее подругой Марлен и еще несколькими коллегами из операционного отдела. Сам того не желая, Джо ходил с ними, поскольку ему все равно нечем было заняться, а вести жизнь отшельника скучно и одиноко.

Женщины, работавшие в отделе, поддерживали тесные отношения, хотя и завидовали друг другу в мелочах. Большинство из них были либо не замужем, либо разведены. Раз в год Марлен устраивала для них всех поездку в какой-нибудь экзотический городок. Джо догадывался, что такие путешествия бывают достаточно бурными, поскольку женщины устраивали вечеринки и знакомились с мужчинами. Пэт сказала Джо, что пару раз принимала участие в таких поездках.

Сорокалетняя Марлен была разведена. Эта крупная и довольно вульгарная женщина с крашеными белокурыми волосами очень любила флиртовать с мужчинами. Но с Джо она не флиртовала. По какой-то причине все сотрудницы отдела пришли к выводу, что он принадлежит Пэт. Джо воспринимал это спокойно, считая несерьезным. Марлен работала на Дэвида Доуза, руководителя отдела акций американских компаний в Grant. Положение помощницы Доуза давало Марлен определенную власть, и она с удовольствием пользовалась ею. Она вела себя более вызывающе и напористо, чем Пэт. Джо находил обеих довольно забавными.

Джо ничего не знал о корпоративной культуре крупной инвестиционной компании с Уолл-стрит, поэтому внимательно слушал все, о чем сплетничали коллеги из его отдела, что они говорили о компании и мужчинах-руководителях. Эти сотрудницы считали, что, хотя многие топ-менеджеры умны и трудолюбивы, некоторые из них в лучшем случае посредственные дилетанты. А привилегированной элитой, инвесторами их считали только потому, что им посчастливилось вырасти в фешенебельных пригородных районах или на Пятой авеню и учиться в лучших частных средних школах и университетах. Марлен нравился ее босс, Дэвид Доуз. По ее словам, он был хорошим человеком, пусть и не гением, но ему это и не нужно, поскольку у него богатая жена. Доуз был справедливым и компетентным руководителем.

На протяжении следующих нескольких месяцев Джо и Пэт поддерживали легкое, если не сказать случайное, знакомство. Они часто обсуждали свою работу и компанию. Время от времени Пэт спрашивала Джо о его учебе в школе бизнеса, но рассказы о том, как интересно ему учиться, не находили у нее отклика. Создавалось впечатление, что она вообще не хочет, чтобы он получил диплом MBA. Хотя Джо нравилось общаться с Пэт, физического влечения к ней он не испытывал и совсем не стремился к близости с ней. Он никогда не предлагал ей провести с ним время наедине, считая ее просто коллегой по работе, с которой можно поговорить. Тем не менее, прожив столько лет в сугубо мужском мире, Джо был заинтригован этими совершенно новыми неожиданными отношениями.

Но ситуация изменилась летом, когда Пэт пригласила Джо поехать с ней, Марлен и еще несколькими сослуживцами на выходные в пляжный домик, который они сняли на побережье в Джерси.

Пляжный домик оказался довольно потрепанным и заслуживал звания скорее лачуги, чем дома, но вид на длинную полосу пляжа и синий океан был просто потрясающим. Пэт провела Джо в небольшую комнату, где он должен был жить вместе с еще одним парнем из операционного отдела, Джеком. Джо нацепил плавки и отправился на пляж.

Стоял прекрасный солнечный день; тяжелые волны Атлантики накатывали на прибрежный песок. Пэт, Марлен и еще две сотрудницы отдела сидели в пляжных креслах и смотрели на него оценивающими взглядами. Хотя Джо много раз видел этих женщин в деловой одежде, было непривычно созерцать их загорающими на солнце в откровенных купальниках. Тело Пэт не очень годилось для бикини, а Марлен и вовсе была толстухой. В их присутствии Джо чувствовал себя неловко.

Джо сказал Пэт, что хочет пробежаться, и сразу взял темп, который отбил у других желание присоединиться к нему. Он бежал по длинному пляжу под жарким полуденным солнцем, вдыхая соленый запах океана, мимо детей, игравших на отмели с волнами. Пробежав больше трех километров, Джо вошел в воду и плавал почти десять минут. Холодная вода вызывала очень приятные ощущения. Казалось, океанские волны смывают с него нью-йоркскую грязь и скуку.

Когда Джо вернулся, пляжная вечеринка была уже в разгаре. Играла громкая музыка, а холодильник ломился от пива, вина и прочих спиртных напитков. Кто-то готовил стейки и гамбургеры на гриле. Слышался громкий, пронзительный смех Марлен. Джо переоделся в шорты и тенниску и нашел Пэт. Они ели, пили и болтали с Марлен, ее парнем и другими гостями.

Когда стемнело, Пэт взяла его за руку и потащила на песчаный холм, откуда они могли увидеть белый прибой и длинную лунную дорожку на темной поверхности океана. Джо лег на песок, наслаждаясь ноющей болью в теле после тренировок и расслабившись под действием алкоголя.

– Знаешь, – сказала Пэт, – я собиралась уйти из Grant, пока они не начали нанимать таких симпатичных парней, как ты.

Джо почувствовал, что эту фразу она приготовила заранее и что малейший натиск с его стороны будет тут же с благодарностью принят.

– Ты совсем не такой, как другие, – шептала она, немного заплетаясь. – Ты учишься в школе бизнеса. Тебя непременно оценят. Я знаю, что ты станешь замечательным инвестором, заработаешь много денег и забудешь обо мне.

Джо понимал, что ему необходимо перевести разговор на другую тему.

– Расскажи мне о своей жизни, – как будто невзначай попросил он. – А потом я пойду спать.

История жизни Пэт оказалась вполне предсказуемой. Пока она сбивчиво рассказывала о своих неудачных романах, в том числе о продолжительной связи с женатым мужчиной из компании Grant, который в конце концов расстался с ней и вернулся к семье, Джо слушал ее вполуха и думал о своем. Было очевидно, что Пэт пытается его соблазнить и довести их «отношения» до логического завершения, но Джо считал неразумным допускать секс на одну ночь с женщиной, с которой затем придется каждый день видеться на работе. «Впрочем, – подумал он, – разве плохо немного развлечься?» Он всматривался в ночное небо, усыпанное звездами, но там не было ответов на его вопросы.