Текст книги "Одежды Кайана"

Автор книги: Баррингтон Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Наконец он пришел в себя и требовательно спросил:

– Могу я поинтересоваться, что все это означает? Интересно, как ты оправдаешь эту попытку ограбить меня до нитки?

– Всего лишь мера предосторожности, Педер, не более, – легким тоном ответил Маст. – Я хотел перевезти груз в безопасное место, чтобы предотвратить возможность похищения. И теперь, как я вижу, могу поздравить себя с удачной идеей.

– Ты ошибаешься, я пришел сюда не обворовывать, – заявил Педер. —Скажу тебе правду – мне не нравится твой подход к делу. Я хочу взять свою долю вещами и продавать самостоятельно. Остальное пусть остается вам. – Он помолчал. – Я удовлетворюсь эквивалентом, скажем, сотни тысяч единиц. Требование, учитывая все обстоятельства, было довольно умеренным.

– Очень хорошо, я согласен, – медленно произнес Маст. – Но на одном условии. Оцени оставшееся хотя бы приблизительно. Я хочу иметь приблизительное представление о том, что предлагаю Джадперу.

Педер подумал немного, поглаживая подбородок и осматривая комнату.

– Они стоят всего, что можно за них получить, – сказал он с сомнением. – Вот почему мне так хотелось распродавать их маленькими порциями, вещь за вещью. Даже Джадпер не даст тебе такой суммы, которую ты получил бы от меня в конечном итоге…

Маст щелкнул пальцами – в комнату только что вошел Граун:

– Граун, сходи, принеси из такси чемоданы Педера – машина стоит перед домом. Сделаешь?

Педер начал перебирать вещи, откладывать в сторону то одну, то другую.

– Я тебе полностью доверяю, – тихо сказал Маст. – Только ты знаешь стоимость вещи, которую берешь.

– Я – честный человек, – заявил Педер. – Я всегда выполняю свою часть условий.

В комнату вошел Граун, таща пузатые сумки для вещей. Педер аккуратно заполнил сумки, защелкивая замки по мере наполнения их содержимым.

Наконец удовлетворенный, он выпрямился.

– Не бери менее пяти миллионов, – приглушенным голосом посоветовал он Масту. – Еще лучше, если сможешь договориться на шесть.

– Хорошо. – Маст протянул руку. – В таком случае, наше сотрудничество, кажется, подошло к концу.

Педер пожал его руку:

– К взаимной выгоде, надеюсь.

– Конечно.

Но все же Педер не спешил уйти.

– Знаешь, – сказал он, немного нерешительно. – Есть одежда, которая может сотворить с человеком просто чудеса. Почему бы тебе не позволить, я…

В конце концов, ты никогда не был меззаком.

Меззак – это был кайанский термин, означающий «тот, кто одет как павиан».

Усмехнувшись, Маст покачал головой:

– Буду честен, Педер. Есть еще одна причина, почему я так спешу избавиться от груза. Я начинаю испытывать беспокойство, держа их у себя долго. Но не по причинам легальности, нет…

– Не понимаю.

– Ну, ты же знаешь, как называют кайанцев – одеждороботы. Кайанские одеяния вызывают у меня какие-то странные неприятные чувства. В них есть что-то не зиодское.

– Предрассудки, предрассудки. Типичная зиодская ксенофобия.

Маст пожал плечами:

– Называй, как тебе нравится. Просто, у меня есть твердые понятия о том, что здраво, что нет. Я верю в то, что человек должен сам твердо стоять на ногах. Уметь ходить без костылей.

Педер вздохнул про себя. Бедный Маст, одетый в тряпье и отбросы, он воображает, что полноценен. Но он точно уловил разницу между кайанской и зиодской культурой. Зиодский этнос подчеркивал индивидуализм и независимость. Он был диаметрально противоположен искусственному усилению способностей и качеств, которыми отличался Кайан.

Все это, как теперь отчетливо видел Педер, подразумевало серьезное непонимание не только кайанского сарториального искусства, но и психологической природы человека.

Он повернулся к Кастору и Грауну, которые смотрели на него, криво ухмыляясь.

– Прощайте, парни, – сказал он.

– Ага, удачи, – откликнулся Кастор, поблескивая восстановленными радужными оболочками глаз.

Когда Педер отправился восвояси, они захихикали за его спиной.

– Похоже, Педер может взять себя в руки, если надо, – хмыкнул Кастор, когда сарториал скрылся из виду.

– Ты тоже заметил эту перемену в его манерах? – заметил Маст. – Это обозначается специальным словом «миен». Причина этому – кайанский костюм. Он задумался. Еще на борту «Косты» он начал испытывать тревогу по поводу кайанской одежды. Кастор и Граун, наряженные в свои новые прекрасности с борта кайанского грузовоза, внезапно начали проявлять нехарактерные черты поведения – поначалу, конечно, ничего радикального, естественно, но достаточно, чтобы убедить Маста – кайанская одежда действительно угрожает душевному здоровью, так как об этом он слышал раньше. И тогда он запретил своим помощникам носить незиодскую одежду.

Он поднял голову.

– Остаток одежды – в фургон, ребята. Мы на всякий случай отсюда скроемся.

Утро уже было в полном рассвете. Педер удовлетворенно расслабился, глядя сквозь окно автотакси на уносящиеся прочь улицы Кадры.

Еще сутки назад он и не представлял, что проблемы так легко решаются. Но он бы никогда не понял этого, если бы не костюм Фрашонарда. Он был уверен, что Маст не позволил бы ему. Педер дрожал, смущался, колебался бы, и был бы принужден подчиниться решениям Маста.

Еще во время разговора с Мастом ему открылись новые горизонты. Деловые возможности, в которых он до сих пор был слишком робок, чтобы заметить, теперь окружали его. Очень скоро он покинет Тарн-стрит. Зиод станет его площадкой для игр.

Как и надлежит тому быть – ведь он член галактической элиты, один из самых превосходно одетых людей вселенной!

Глава 4

– Черт побери, откуда же я могла знать? – воскликнула Амара Корл в великом раздражении. – Такое предвидеть нельзя. – Она побарабанила пальцами по столу, сморщив лоб. – Что же теперь нам делать, ради Зиода? Что ты об этом думаешь, Эстру?

– Ты уже вызвала врачей? – спросил Эстру.

– Конечно, – фыркнула Амара. Эстру видел, что она потрясена случившимся, главным образом потому, что причиной было ее собственное ошибочное суждение.

Он воздерживался от комментариев о том, что скафандр пленника следовало открывать более осторожно.

«Импульсивность – это не то свойство, Амара, которое следует развивать, исследуя незнакомые районы» – эти слова проплыли безмолвно в его сознании. Если бы он их произнес, то эта женщина-социолог, руководитель их группы, пришла бы в ярость.

Они находились в кабинете, примыкавшем к комнате инженерной службы, в которой сейчас лежал на верстаке вспоротый скафандр. Амара, после того, как ее вызвали, быстро взглянула на содержимое и умчалась прочь из мастерской, явно под воздействием неприятных впечатлений.

– Как ты думаешь, он мертв? Он ведь мог совершить самоубийство?

Эстру, который с помощью телекамеры, стоявшей в инженерной комнате, все еще видел на экране раскуроченный скафандр, от которого настойчиво отводила взгляд Амара, заметил:

– Я полагаю, что это лишь обморок.

– Это что-то непонятное, сверхъестественное, я признаю, – сказала с отвращением Амара, бросая искоса взгляд на экран. – Только взгляни, он весь соединен с проводами, трубками и катетерами. Мышцы атрофированы. Если хочешь знать мое мнение, то он в этом скафандре провел многие годы, вот я что скажу. Кто мог совершить с ним такую ужасную вещь?

– Я бы сказал больше, – спокойно добавил Эстру. – Я бы сказал, что он никогда из этого костюма не выбирался. Дело не только в атрофированных мышцах. Его конечности даже не смогли правильно развиться.

– Ты хочешь сказать, что с самого рождения…

Он кивнул. В отличие от Амары, он задержался у вскрытого скафандра на несколько минут, чтобы изучить его внутреннее устройство. Того, что он увидел, было достаточно, чтобы определить наличие системы жизнеобеспечения, рассчитанной на срок жизни хозяина, обеспечивающей удовлетворение всех биологических нужд. Человек внутри скафандра был уже не совсем человеком: он был преобразован в существо нового типа, способное обитать в открытом космосе.

Внезапно Амара, кажется, преодолела отвращение. Ученый внутри нее победил брезгливую и нервную женщину. Она задумалась.

Прибыли два офицера-врача. Вместе с ними Амара перешла в инженерную. Там они остановились, глядя на открытый скафандр и его содержимое.

Один из врачей неодобрительно посмотрел вокруг:

– Это следовало совершать в специально оборудованном хирургическом помещении, а не в механической мастерской.

Эстру пожал плечами.

Техники, вскрывая скафандр, рассекли не только наружную оболочку, но и кое-что из внутреннего оборудования. Эстру волновался – кое-что из этого оборудования могло иметь жизненное значение для хозяина костюма. Он с тревогой следил, как медики производят свои измерения, прикладывая к пациенту разнообразные щупы и датчики. Цифры и кривые, мигавшие на дисплеях медицинских приборов, ничего не говорили Эстру, а лица медиков сохраняли профессиональную невозмутимость.

Наконец они закрыли контейнеры и футляры с приборами и отошли в сторону, неслышно переговариваясь и согласно кивая друг другу.

– Он в шоке кататонического типа, – сказал старший медик, когда они вернулись. – В остальном его физическое состояние хорошее, если не иметь в виду некоторые необычные обстоятельства.

Эстру посмотрел на мертвенно-бледную кожу сморщенного человекообразного создания, заключенного в громадный скафандр.

– Что могло вызвать шок такой степени?

– Психическая травма неожиданного, неприемлемого характера. Нечто, с чем сознание просто не в силах было бы справиться, принять.

– Но это же только медицинская проблема, – с надеждой сказала Амара. – Вы можете привести его в себя? Мы должны с ним поговорить.

Доктор помолчал.

– Это зависит от того, присутствует ли по-прежнему причина травмы. Если да, то насильно приводить его в сознание едва ли стоит. В таком случае гораздо безопаснее удалить пациента от источника травмы, потом применить психомедикацию с помощью набора транквилизаторов и психоделиков – но на фоне привычного для пациента окружения.

– Я понял, – сказал Эстру. – То есть, нужно поместить его обратно в скафандр?

– Правильно.

– Вы имеете в виду, что мы поступили неправильно, вскрыв скафандр? – мрачным тоном спросила Амара.

– Это не в моей компетенции, мадам.

Эстру сморщился, напряженно размышляя.

– Давайте говорить прямо. Вы считаете, что костюм – естественная среда обитания для человека внутри и, вскрыв костюм, мы повергли его в кататонию? Как долго, вы считаете, этот человек находился внутри костюма? С рождения?

Медики переглянулись, потом все вместе посмотрели на то, что лежало перед ними на стальной плите верстака.

– Это было бы только нашим предположением, – сказал врач, до сих пор хранивший молчание. – Да, с рождения, но не в этом костюме, а в каком-то контейнере соответственно меньшего размера. Вы понимаете, конечно, что это означает?

– Да, – твердо сказала Амара. – Это означает, что его собственный внутренний имидж собственного тела не включает привычное нам изображение человеческого существа. Когда он думает о себе как о личности, то мысленно видит изображение наружности своего скафандра. Вероятно, он даже понятия не имеет о биологической природе своего тела. Разве что знает о существовании какого-то внутреннего ядра, внутреннего органа – и все!

– И мы принудили его взглянуть на свое истинное тело! – ахнул Эстру. – О, боже мой!

– С психологической точки зрения ситуация очень любопытная, – сказала Амара. – Почти уникальная возможность, собственно говоря. Было бы интересно произвести некоторые эксперименты – но это не наша задача. – Она отрицательно помахала рукой, лицо ее стало строгим. – Мы будем придерживаться наших инструкций. Но если это их культурная норма, то мы имеем дело с весьма таинственной и странной цивилизацией.

Лицо старшего медика отразило ясное, хотя и осторожное облегчение.

– Как я понял, вы отказались от идеи полностью извлечь его из скафандра?

– Это было бы весьма долгое и путаное дело. Боже, где кончается скафандр и начинается человеке? – Амара впервые без содрогания всмотрелась в недра массивного, рассеченного пилой скафандра. Безвольная сморщенная плоть была переплетена с окружавшей ее сетью датчиков и трубок. Амара вполне могла поверить, что все внешние функции тела обеспечивались системами жизнеобеспечения скафандра.

– Вообразите, каково быть вот таким созданием, – сказала она медленно. – Он не пользуется конечностями, с которыми был рожден – только наружными устройствами и органами скафандра. Интересно, а кинестатические датчики у скафандра есть? Вероятно, да. Тогда он способен ощущать скафандр так же, как мы ощущаем наше тело. Это и ЕСТЬ ЕГО ТЕЛО – насколько это касается его самовосприятия.

– Это устройство настолько сложно, что просто неверно было бы именовать его «скафандром». Это ошибочный термин, – добавил Эстру. – Это интегрированная система: космический протез тела.

– И с этой точки зрения вы нанесли ему жестокую рану, – отметил старший медик.

Амара обернулась к механикам:

– Как по-вашему, возможно исправить повреждения?

Механик поджал губы:

– Если бы вы предупредили заранее, мы бы действовали осторожнее. Мы нарушили работу довольно многих подсистем, прорезая оболочки напрямик.

– Как бы вы оценили устройство с технической точки зрения? – спросил Эстру.

Механик почесал затылок:

– Хорошая, надежная работа, очень выносливая. Но судя по увиденному, ничего чересчур технически сложного для нас. Кое-что довольно забавно и любопытно, должен сказать. Если нужно, мы его залатаем.

– Отлично. Тогда за работу, – сказала Амара.

– Эта работа скорее для врача, а не инженера, – с беспокойством сказал медик. – Я был бы рад остаться при пациенте. Но его следует переместить в хирургическую.

– Справедливо, тогда работайте вместе. Прежде чем загерметизировать костюм, введите ему все вещества, какие сочтете нужными.

Амара направилась к двери, взглядом призывая Эстру следовать за ней. Пока они шли к своей секции, она тронула его за руку:

– Их было двое, помните? Он назвал второго – Лена, это древнерусское женское имя. – Амара усмехнулась. – Забавно, что же они там делали?

С точки зрения межзвездных скоростей, которые он был способен развивать, «Каллан» практически не двигался в тот момент, когда были замечены два необычных скафандра. Собственно говоря, «Каллан» занимался неспешным прочесыванием внутрипланетного пространства этой небольшой трудноопределимой желтой звезды. Это была сорок третья такая же забытая звездная система, которую они посетили наугад в ходе экспедиции, следуя теории Амары Корл, что таким образом они смогут вскрыть начала кайанской цивилизации. Если бы локаторы внешних сенсоров не засекли два металлических тела, их пребывание было бы кратким. Обитаемых планет в системе не было. Это был весьма мрачный и унылый закоулок звездного мира, один из миллионов таких углов. Эстру, первый помощник Амары, уже собирался предложить бросить поиск древних истоков и передвинуться поближе к собственно кайанской области пространства.

Но теперь, тем не менее, Амара была в приподнятом настроении. Техникам понадобится пара часов, чтобы починить и закрыть скафандр. Пока что можно было подумать над проблемой, откуда этот скафандр взялся. Кандидатами на источник были два неподалеку расположенных мира.

Первый, наименее вероятный – газовый гигант, окруженный сатурноподобным кольцом космических скал и камней, но не имеющий никаких спутников. Второй – планета – маленькая, высушенная, неинтересная, так же не приспособленная для жизни, находилась сейчас в пятнадцати миллионах миль в стороне от местного светила и от газового гиганта. «Каллан» поймал пленника примерно на полпути между двумя планетами.

– Меньшая, я думаю, как ты считаешь, Эстру?

– Возможно. Но планетка захудалая. Менее двух тысяч миль в диаметре, тонкая атмосфера из углекислоты, холодная. Но где-то там может быть станция. – Он помолчал, подумал. – Не стоит ли подождать, пока мы не сможем поговорить с нашим образцом, и только после этого двигаться дальше? В конечном итоге мы сбережем массу времени.

Она фыркнула:

– В прошлый раз нам не повезло. Он просто нес какой-то бред.

– Но может, мы просто не приложили усилий, чтобы встать на его точку зрения и разговаривать с ним? Кажется, он так же неправильно воспринимал нас, как и мы его.

– Да. – Амара включила сделанную во время разговора с пленником запись, нахмурившись, вслушалась в звучный глубокий голос: «Вы поплатитесь за варварство», – медленно перевела она с явным трудом. – «Мы никогда вам не подчинялись и никогда не подчинимся». «Я ничего вам…». Гм, он говорит так, словно мы – его враги, которых он узнал, а не совершенно непонятные, чуждые ему существа.

Она выключила запись.

– Я бы хотел побольше узнать о его культуре, и только после этого вторгаться в их цивилизацию.

– Но ты можешь переборщить с осторожностью, – упрекнула его Амара. —А если бы мы не открыли скафандра? Мы бы так и не узнали бы правды о природе этого существа. Ну, ладно. Несколько часов работы в библиотеке вреда не принесут.

Она повернулась к селектору, надавила на клавишу – и теперь ее голос слышали все пятьдесят членов исследовательской группы.

За несколько минут она ввела их в курс событий и направила всю группу на выполнение сверхсрочного задания: исследовать все данные по поздней русской истории, особо обращая внимание на все, что связано с Рукавом Цист. А сама она взялась за русский язык, чтобы освежить и расширить свои познания.

Прошло два-три часа, когда вдруг зазвенел мелодичный сигнал видеофона и на экране появилось бородатое лицо капитана Уилса.

– Должен вам сообщить, мы засекли новый объект. Он движется в нашу сторону. Я предполагаю, что он идет от маленькой планеты, которая сейчас как раз в стороне солнца, считая прямо от нас. Какие будут пожелания или инструкции?

– О! Вступайте в контакт! – Тут же ответила Амара. – Что это? Еще один глубоковакуумный скафандр?

– На этот раз нечто покрупнее. – Уилс передал на экран расплывчатое изображение какого-то предмета. Трудно было что-то разобрать на появившемся изображении. Кажется, объект, имея форму ромба, был плоским. Он был покрыт какими-то более мелкими деталями, которые сенсор не в состоянии был передать.

– Он имеет длину около ста футов, – объяснил капитан. – Нам было бы лучше заранее включить дефлекторное поле. Теперь они несомненно знают, что мы здесь.

– Пока нет причин опасаться враждебности, – пробормотала Амара, рассматривая приближающийся космический экипаж. – И под экраном все равно мы не могли бы оставаться вечно. Как насчет того, чтобы двинуться им навстречу, капитан?

– Вы так спешите?

– О, да, – энергично кивнула Амара. – Нам нужно поскорее разобраться с этой загадкой.

– Хорошо. Держите ушки на макушке – мы будем там через пару минут.

Он отключился.

Амара повернулась к Эстру, нажимая одновременно клавиши видеофона.

– Я чувствую, что мы скоро добавим новую главу к анналам социологии. На экране возник Каррифер, ответственный за работу информационно-поисковой группы.

– Что-нибудь по истории этого региона? – кратко осведомилась Амара.

– Да. Русские здесь действительно активно действовали. Но деталей очень мало. Знания о той эпохе весьма отрывочны.

– Это я знаю, – нетерпеливо сказала Амара. – Надеюсь, что пройдет не так уж много времени, и ты нам предоставишь краткое изложение своих находок. Продолжайте работу.

Она отключила изображение, потом вывела на экран данные внешних видеосенсоров «Каллана». Теперь она имела то же изображение, что и офицеры на мостике.

С величественной плавностью «Каллан» мчался сквозь миллионы миль пустоты навстречу таинственному космическому объекту. На расстоянии в несколько сотен ярдов от объекта команда на мостике нейтрализовала скорость корабля. Теперь было явно видно, что объект – прямоугольная платформа, движущаяся по прямой от солнца с помощью двух сопел, выбрасывающих ярко-голубой выхлоп. Похоже, что это были электростатические импульсники. На платформе находилось около пятидесяти пассажиров. Амара, сделав увеличение, изумленно охнула. Она ожидала увидеть что-то подобное их пленнику, людей, вживленных в специальные устройства, приспособившихся таким образом к жизни в глубоком космосе. Но люди там вообще не имели на себе скафандров. И одежды, защитной или для украшения, на них тоже не имелось, вообще.

Они были обнажены – в космической пустоте!

Но это было не все. Внешний вид космических путешественников был таким причудливым, что Амара не сразу убедилась, что это все-таки люди. Она сфокусировала экран на одном представителе новой расы, чтобы рассмотреть его поближе. Как и его возможный собрат, человек-скафандр, это существо тоже было сильно модифицировано особой хирургией, вживившей в тело искусственные органы. В череп было вставлено башенкоподобное устройство, очевидно, соединенное с мозгом. Глаза были закрыты большими черными очками, буквально вклепанными в глазницы. Нос удален.

Она перевела курсор фокусировки на торс существа. Грудная клетка была полностью заменена металлическим ящиком. Брюшная стенка – волнистым металлическим щитком, напоминающим брюшко какой-то личинки насекомого. Но пониже живота, тем не менее, висело нелепое подтверждение, что существо было человеком, и притом мужского пола.

Соединение человека и машины на этом не кончалось. Из конечностей, спины и боков выглядывали поворотные турельки и прочие устройства. Амара перевела курсор на другую часть платформы. Модифицированные люди вовсе не были одинаковыми. Машинные органы, встроенные в их тела, варьировались от индивида к индивиду, словно среди них имелось разделение по функциям. Некоторые торсы были пронизаны насквозь, в мрачной пародии на распятие, поперечными стержнями. Другие выглядели совсем нечеловекообразно из-за добавок к их металлическим кирасам металлических трубок. Пока платформа мчалась сквозь пространство, модифицированные люди держались за специальные рукоятки, чтобы их не отбросила в космос слабая гравитация, созданная небольшим ускорением платформы.

И все они были обнажены – кроме одного. Исключением была массивная фигура в просторном коричневом балахоне, с головой, спрятанной в глубокий капюшон, стоявшая в центре экипажа. Остальные держались от нее на почтительном расстоянии.

Кроме того, на платформе имелись дополнительные устройства, вероятно, примитивная артиллерия, радары и тому подобное.

Наконец Эстру глубоко вздохнул:

– Ого-го! И что ты об этом думаешь?

– Довольно очевидно, не так ли? – взволнованно ответила Амара. —Перед нами космическая культура в полном смысле этого слова. Этот народ приспособился к жизни в космосе так же, как мы приспособлены жить на планете, в атмосфере. Гигантский скафандроид – это один ответ. Вот другой. Назовем его тип два, – добавила она в микрофон рекордера. —Модифицированные люди, а не заключенные в футляр, защищенные люди.

– Очевидно, проблему дыхания они решили, – с усмешкой заметил Эстру. Фокусируя экран на одном из модифицированных людей, он продолжал: – Они научились обходиться без дыхания.

– Чтобы жить в космосе, все системы организма должны быть полностью перестроены, – добавила Амара. – Почти наверняка кровь у них заменена более подходящим жидким носителем, который не закипает при нулевом давлении. Откуда их ткани берут кислород – этого я сейчас понять не могу. Но как видно, легкие у них удалены, в любом случае, это очевидно. Вероятно, в грудных контейнерах у них есть запас кислорода в твердом состоянии или в виде химического соединения. Этот кислород они направляют в кроветок – псевдокроветок, – регулярными порциями. Я попрошу медиков написать специальный рапорт. Идея, конечно, нам кажется странной, но технически нет ничего в этом сложного. Просто – кто захочет такое с собой делать? – Амара поежилась.

– Согласен с этим, – пылко заметил Эстру. – Не знаю, что хуже – тот, в скафандре, или вот это.

Амара пыталась подобрать определение. И теперь она его нашла.

– Киборги, – сказала она.

– Как?

– Киборги. Вот что они такое. Я где-то слышала о них раньше. Слово появляется в нескольких мертвых языках, означает «кибернетизированный организм». Но это считалось более легендой, а не фактом. И теперь я знаю наверняка, что киборги действительно создавались.

С пульта Амары послышался голос Аспара, из секции внешних сенсоров:

– Я регистрирую передачу речи, Амара, хочешь послушать?

Она улыбнулась. – Да. Очень интересно, что ОНИ могут сказать.

Но когда послышались принятые Аспаром голоса, сразу несколько, говорящие одновременно, ее улыбка сменилась на сердитую гримасу, которая становилась все глубже с каждой секундой. Голоса были визгливые, высокие, со странными инфлексиями. Язык, насколько она могла расслышать сквозь бормотание, не имел отношения к русскому или любому известному ей языку. Эстру с тревогой смотрел на нее:

– Ну, что они говорят?

Она покачала головой:

– Это не русский. Я не знаю, что это такое.

На платформе внезапно обозначился прилив активности. Несколько киборгов подпрыгнули к большому аппарату, установленному на ближней стороне прямоугольника. Машина была руками развернута в сторону «Каллана», последовала яркая вспышка.

Глухое жужжание сигнала информировало их, что «Каллан» подвергается нападению. На экране нельзя было понять, какого вида оружие применили на платформе. Но за первой последовали три быстрые вспышки.

Донесся голос капитана Уилса:

– Нужно принимать решение, Амара, – твердо сказал он. – Они стреляют ракетами. Электростатические экраны-дефлекторы пока что предотвращают попадания, но нельзя полагаться только на защиту. Мы или наносим ответный удар, или отступаем.

Амара закусила губу. Она понимала, что капитан Уилс обижен – ему явно дали несколько поверхностные данные о предстоящей миссии. «Каллан» был вооружен легко. Учитывая факт, что они будут вторгаться в кайанское пространство, была сделана попытка компенсировать недовооруженность чисто оборонными, неатакующими средствами, в виде электростатического экрана, фокусировавшегося на любом твердом теле и луче частиц и отводившем удар в сторону. Капитан не верил в эффективность этого средства, тем не менее, если речь шла о безопасности корабля, и потому проявлял известное беспокойство.

– Я хочу взять один из этих образцов живым, – сказала вдруг Амара. —Сделайте все необходимое, капитан.

– Справедливо.

Похоже, нападающие киборги были взбешены неудачей. Их пушка не смогла повредить «Каллану». Примерно половина их покинула платформу и роем помчалась к кораблю, влекомые специальными цилиндриками с пылающими отверстиями сопел. Они были оснащены ручным оружием: лучевые ружья, пулевые ружья без отдачи, большие шипастые молоты. Один киборг имел на спине трубу-пускатель для метания мортирных бомб. Автоматический дефлектор поймал запущенную бомбу в фокус и отшвырнул в открытый космос.

Тем временем «Каллан» приближался к космической платформе.

Энерголучи, сердито кипя, бессильно хлестали его броню. Пули, не замеченные дефлекторами, отскакивали прочь.

Корпус корабля раскидал киборгов, как труху. Какофония их воплей едва не оглушила Амару и Эстру: высокие, пронзительные, полные ненависти звуки. Из корабля выхлестнулся захват – щупальцем обвился вокруг одного киборга, потащил в корабль.

Амара удовлетворенно хмыкнула:

– Это то, что нам нужно, капитан. Теперь, думаю, можно уходить.

– Хорошо.

Сцена на экране начала удаляться. Плот и его команда исчезли в бесконечной пустоте.

Амара тут же переключилась на воздушный шлюз. Команде шлюза приходилось в этот момент нелегко. Несмотря на то, что киборга сдерживал палец-захват, он попытался выстрелить из лучевого пистолета – по стене шлюза текли струйки расплавленного металла. Киборг сопротивлялся, как пойманное дикое животное, как маньяк. Команда с трудом обезоружила его.

– Гмм, интересно, – пробормотала Амара. – И киборг, и скафандроид —оба реагируют на уровне варваров. На незнакомое реагируют со страхом и враждебностью. Несоответствие – ведь само существование этих культур зависит от технологии, не так ли?

– Они не первые технологические варвары в истории, – меланхолически отметил Эстру.

– Да, конечно. И все же их враждебность может быть причиной их…

Необычные условия обитания. Быть может, они несут в себе подавленную групповую память о том, что когда-то они были людьми. Воспоминание это содержит травму: вина, память о самоуродстве. Появление корабля из другой системы может стимулировать это воспоминание – подсознательное, конечно, —и это находит выражение в бессмысленной враждебности.

– Возможно, хотя все это крайне проблематично.

Киборга наконец полностью разоружили и утихомирили. Его пристегнули к специальной доске, обездвижив все конечности. Теперь, когда минута тревоги миновала, шлюзовая команда могла спокойно сделать шаг назад и рассмотреть, что же они поймали. Добыча произвела впечатление устрашающее и отталкивающее.

Амара связалась с медсекцией:

– Как себя чувствует русский?

– Операция завершена, – сказал главный врач. – Поскольку вы всегда спешите, Амара, мы ему дали комбинацию психоделических средств, чтобы стереть из памяти все недавние воспоминания, несущие достаточный отрицательный заряд, чтобы вызвать кататонию. Можно сказать, что в каком-то смысле эффект кататонии заменен эффектом амнезии. Не самый лучший метод лечения психического расстройства, но… Мы ему также ввели возбуждающее, и, судя по данным активности мозга, он начал приходить в себя. Думаю, он будет функционировать нормально.

– Минуту, дайте мне разобраться. Он не будет помнить о том, что мы с ним делали?

– Память не будет вычеркнута полностью, но и полноты воспоминания тоже не будет. Возможно, очень смутно он что-то и вспомнит, словно припоминая сон. Но сказать точно, было это на самом деле или не было – он не сможет. Значения эти воспоминания играть для него не будут. Я подумал, что такой путь вам будет предпочтительнее, – сухо добавил врач. – Позднее мы могли бы восстановить память, постепенно, в контролируемых условиях.

– О! Отлично! Тогда мы сможем с ним поговорить о деле. – Она усмехнулась. – Поздравляю, доктор. Окольные методы мне никогда не были по душе.

Она постучала по столу кончиками пальцев, о чем-то раздумывая.

– Поместите его обратно в вакуумную камеру, хорошо?

– Он уже там – чтобы не прерывать последовательность его впечатлений. Камера – его последнее четкое воспоминание.

– Неплохо, неплохо, – пробормотала она. – Я позднее с вами свяжусь.

Как только доктор отключился, на экране появился представитель шлюзовой команды.

– Что нам с этим теперь делать? – спросил начальник команды, не скрывая отвращения.

– Доставьте его в вакуумную камеру, к первому образцу, и будьте наготове. И освободите киборга. Он должен иметь свободу движений.