Текст книги "История Камня"

Автор книги: Барри Хьюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Тростники не шевельнулись.

– Хорошо, давай зайдем с другой стороны. Если бы ты стал рассказывать кому-нибудь другому историю Ли Као, Десятого Быка, Утренней Печали, Лунного Мальчика, Принца Лиу Пао и остальных, как бы ты назвал ее?

Тростники какое-то время молчали, но потом, медленно, задвигались.

– Ши тоу чи.

– История Камня? – кивнул Мастер Ли. – Да, я смутно догадываюсь, что ты имеешь в виду. Конечно, еще есть проблема приоритета, да и дело еще не кончено. Но я почти все распутал. Почти.

Он вскочил на ноги. Лунный Мальчик и я последовали его примеру, и мы все поклонились черепу.

– Линь, – сказал Мастер Ли, – Клянусь, ты действительно великий художник.

Тростники задвигались в последний раз. – Као, клянусь, ты родился, чтобы повесить!

Настоятель открыл дверь. Мы вышли на зеленый склон холма, и, обернувшись, я увидел окно на маленькой башне Храма Иллюзий. Окно, наполовину закрытое шторами. Подмигивающий глаз Мастера Иллюзий.

万
ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА

Через несколько ли после Монастыря Белое Облако мы повернули и стали карабкаться на холм, встречая по дороге сланец, гранит и черные камни, и вышли на поляну. Продрались сквозь кусты на другую поляну, рядом с утесом, и Мастер Ли счастливо уставился на странное и не слишком примечательное дерево.

– Сознание – скопидом, – сказал он. – Ничего не выбрасывает, и, удивительно, ты можешь найти все, если хорошо копнешь. – Он начал перебирать колючие плоды, скорее похожие на семена. – Никогда не играйте с колючими яблоками, если не знаете, что собираетесь сделать. Они из семейства пасленов, как и мандрагора, белена и белладонна, и из них обычно делают яд. Это из Бомбейского колючего яблока делают самый знаменитый индийский яд, датуру, который может лишить сознания, парализовать, убить, в зависимости от дозы, но из них же можно сделать лекарство, которое замечательно вылечивает внутреннее кровотечение и жар. Немного удачи, и мы поставим Утреннюю Печаль на ноги за день-два.

Обратное путешествие в Долину Скорби получилось коротким и без приключений, хотя чем ближе мы подходили к Долине, тем больше Лунный Мальчик и я тревожились, и мы вздохнули свободно только тогда, когда пыльная голова Принца Лиу высунулась из окна студии и весело позвала нас.

– Ура! Утренняя Печаль чувствует себя так хорошо, как будто ее вылечили! – радостно прокричал Принц. – Ее состояние не изменилось. Как только вы уехали, исчезли все странные звуки, нет никаких убивающих монахов, и сумасшедшие мумии больше не выползают из могил.

Лунный Мальчик и я вбежали внутрь. Утренняя печаль прекрасная и беззащитная, лежала на кровати, без сил, но и без жара. Она, казалось, почувствовала, как мы ворвались в комнату, попыталась встать, не сумела, и упала обратно на кровать. Мастер Ли подошел к ней, взял за руку и измерил пульс. Поскольку он использовал правое запястье, то узнал все о ее легких, желудке, большой кишке, селезёнке и мочевом пузыре. И удовлетворенно заворчал.

– Она в состоянии получить полную дозу лекарства, – уверенно сказал он и немедленно принялся за дело: вымыл колючие яблоки, опустил в кипящую воду, процедил получившийся раствор, смешал с травами и какими-то загадочными порошками и, в конце, проверил на коте, которому питье очень понравилось.

Я не уверен, можно ли эти яблоки называть «чудесными», но я точно знаю, что Мастер Ли добавил такие компоненты, с которыми не умеет работать ни один целитель. Лунный Мальчик и я подняли Утреннюю Печаль, и Мастер Ли влил хорошую порцию напитка ей в горло. Несколько минут она сидела не двигаясь, а потом ее глаза открылись. Но она не видела ничего. Наконец взгляд прояснился, в глазах появилось нечто осмысленное, он наклонила голову вперед и коснулась губами щеки Лунного Мальчика. – Дорогой, – прошептала она. Я наклонился к ней. – Дорогой Бык, – сказала она и тоже поцеловала меня, и даже ухитрилась покраснеть, когда Принц Лиу Пао усмехнулся и подставил щеку для поцелуя.

– Что случилось? – прошептала она. – Было, темно, сыро, я бежала, бежала и бежала изо всех сил, а за мной гналось что-то ужасное.

– Да, но сейчас все прошло, – утешающим тоном сказал Мастер Ли. – Тебе не о чем беспокоиться, разве что подумай о том, сможет ли Бык добавить достаточно места к моей хижине.

Еще больная девушка села прямо.

– Я уже думал об этом, и там должно быть место для Лунного Мальчика, который внезапно появляется и исчезает, – счастливо сказал я.

– А как же Принц? – с усмешкой спросил Мастер Ли. – Давайте включим всю семью. Ваша Светлость, вы не возражаете, если, когда вы окажетесь в нашем Пекинском переулке, вам придется спать втроем на одной кровати?

– Совершенно нет! – радостно воскликнул Принц.

Утренняя Печаль глядела на Мастера Ли широким сверкающими глазами. Мудрец с сожалением покачал головой.

– Мужчина моего возраста собирается завести семью. Исключительная глупость! По меньшей мере, – добавил он, – у меня будет самая восхитительная жена в Пекине, и это еще мягко сказано.

Я не очень понял, что он имел в виду, пока Утренняя Печаль не выздоровела полностью. Она и принц заставляли нас опять и опять рассказывать о приключениях в Аду, и Утренняя Печаль с удивлением глядела на шрам, оставшийся на том месте, где стрела ударила ее в грудь, и говорила, что никак не может вспомнить, как она лежала холодная и мертвая, как камень. Мастер Ли накручивал круги по комнате, очевидно желая как можно скорее действовать. Его возбуждение захватывало, и я думаю, что это помогло Утренней Печали очень быстро выздороветь, так что когда Мастер Ли проснулся утром, она заявила что совершенно здорова и готова на все. Он сказал, что пришло время кое-что попробовать, и нам лучше всего вооружиться до зубов. Я выбрал тяжелый топор и засунул за пояс короткий меч. Лунный Мальчик и Принц выбрали копья и кинжалы. Мастер Ли насовал за пояс метательные ножи. Утренняя Печаль – самый лучший лучник среди нас – выбрала лук из кучи, лежавшей в оружейной, добавила колчан стрел и нож за пояс. Мастер Ли взобрался мне на спину.

– Вниз с холма, и иди по долине к холмам за монастырем, – сказал он. – По дороге я развлеку вас всех некоторыми восхитительными заметками, которые сделал.

Мастер Ли вытащил пачку бумаги и попросил Утреннюю Печаль идти рядом со мной. Ночью прошел дождь, нас встретило замечательное утро. Капли дождя, похожие на крошечные жемчужины, сверкали на каждом листке, а мокрая трава искрилась как бриллианты под лучами солнца.

– Лапушка, если судить по самым укромным тайникам моего сознания, у тебя в Аду лежат деньги, на которые можно купить парочку небольших королевств. Причина скорее всего в песне, которую ты пела старой Тай-тай, когда бредила, но это было только начало совершенно невероятного представления. И вообще в тебе больше загадок, чем в "Книге Головоломок" Лу Пана, – с энтузиазмом сказал он. – Давай начнем с самого потрясающего диалога в моей жизни.

Он перелистал заметки и начал читать.

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Госпожа, пожалуйста, можно мне не идти к Чьену? Там так плохо пахнет, перевозчик отпускает грубые шутки о женщинах, а этот одноногий старикашка всегда норовит ущипнуть меня.

МАСТЕР ЛИ: Дорогуша, а что хозяйка покупает у этого Чьена?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Шкуры носорогов.

МАСТЕР ЛИ: А где он живет?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: На полпути между каналом и Озером Малыша Чень-ху.

МАСТЕР ЛИ: Дорогуша, а не посылала ли хозяйка тебя к Восьмому Кангу?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Он мне нравится.

МАСТЕР ЛИ: А где он живет?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: На улице Потертых Монет.

МАСТЕР ЛИ: И что ты покупаешь у него?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Шляпы.

МАСТЕР ЛИ: Шляпы. Да, конечно. А где ты покупаешь расписанные веера?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: На Угольном Мосту.

МАСТЕР ЛИ: И, как я понимаю, она посылает тебя и за знаменитым отварным поросенком к… Я забыл, к кому?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: – Вей Большой-Нож.

МАСТЕР ЛИ: Ах да, конечно. А ты помнишь, где это?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Сразу за Мостом Кошек.

Мастер Ли опустил заметки и ласково посмотрел на Утреннюю Печаль, примерно так, как знаток смотрит на редкую орхидею. – Лапушка, – сказал он, – ты рассказала мне о том, как девушка, служанка какой-то знатной аристократки, ходит за покупками в Ханчжоу.

– Ханчжоу? – удивленно и недоверчиво сказал принц.

– Да, Ханчжоу, хотя вы правы, сейчас всех этих лавок нет и помине, и я знаю о них только потому, что они часто упоминаются в записках писателей-классиков, – сказал Мастер Ли. – Одноногий Чьен и его шкуры носорогов погибли в пожаре, который уничтожил весь пригород во времена Поздней Династии Хань. Угольный Мост и лавку Восьмого Канга снесли, когда прокладывали новый канал, триста лет назад. А знаменитая лавка "Вей Большой-Нож" исчезла во время смут Троецарствия, и о ней все забыли.

Глаза Утренней Печали стали похожи на тарелки из-под супа. – Я не помню, чтобы говорила что-то похожее, а эти имена ничего не говорят мне, – запротестовала она.

Мастер Ли пожал плечами. – Ты была в бреду. Вначале я решил, что ты вспомнила те самые записки, которые я читал, но они написаны старинными иероглифами, которые не может прочитать никто, кроме настоящих ученых. Тогда я начал задавать дополнительные вопросы, пытаясь определить точную дату этих замечательных покупок.

Он вернулся к заметкам.

МАСТЕР ЛИ: А это как-там-его зовут, он сам смешивает чернила для нее?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Ну да. Ли Тингхуей.

МАСТЕР ЛИ: А розовую бумагу для письма делает эта красивая куртизанка?

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Ши Тао. Да, очень красивая.

– Ли Тингхуей и Ши Тао часто упоминаются в записках. Поскольку Ли Тингхуей очень рано сам стал владельцем лавки и руководил ею больше сорока лет, остается очень короткий период, когда он мог «сам смешивать чернила» и хозяйка служанки могла быть его клиентом. Я проверил даты, и установил, что эта удивительная прогулка магазинам происходила примерно 768 лет тому назад, с ошибкой не больше чем в пару лет.

Лунный Мальчик и я уставились на Утреннюю Печаль, которая, в свою очередь, раскрыв рот глядела на Мастера Ли. Принц Лиу Пао выглядел так, как если бы мысленно загибал пальцы и Мастер Ли утвердительно кивнул.

– Совершенно точно! Именно тогда Тоу Ван и Смеющийся Принц жили в большом дворце в Ханчжоу, и служанка Тоу Ван должна была сопровождать хозяйку во время поездок как в Ханчжоу, так и в Долину Скорби.

Случайно одна слегка умная мысль пропустила поворот и залетела в мои мозги, и я сказал, – Господин, вы помните, как Регистратор Прошлых Существований заметил, что раньше Напиток Забвения действовал не слишком хорошо, и, быть может, Утренняя Печаль не приехала, а вернулась в Долину Скорби, поэтому, лежа в бреду, она—

– Великолепно, мальчик! – сказал Мастер Ли. – Я тоже подозреваю, что в предыдущей инкарнации Утренняя Печаль была служанкой Тоу Ван. Жар пробудил глубоко похороненные воспоминания, и, подстегиваемые знакомым окружением, они вышли наружу. Конечно, я не полностью уверен. И тем не менее начала вырисовываться совершенно блистательная картина, и через несколько минут мы все узнаем точно.

Мы опять начали подниматься. Мастер Ли вел нас по извилистой тропинке, потом пришлось встать на колени и проползти через отверстие в маленькую пещеру, где теплые лучи солнца падали на знакомую маленькую груду костей. Мы уселись полукругом вокруг скелета Волка, и Мастер Ли успокаивающе коснулся колена Утренней Печали.

– Одна мысль постоянно возвращается ко мне, – сказал он. – Неужели только знакомый ландшафт Долины Скорби пробудил воспоминания давно забытого существования? Может быть что-нибудь другое, более драматичное? Ночью, перед тем, как тебя ранили, ты сидела здесь и слушала историю Волка и Девочки Огонёк. Народные рассказы об приключениях героев почти всегда возникают как отражение каких-то исторических фактов, хотя в сказках все настолько приукрашено, что почти невозможно что-нибудь узнать наверняка. Стоят ли какие-нибудь факты за историей Волка и Девочки Огонёк? Они бежали вдоль подземной реки, по берегам которой стояли статуи с головами животных и птиц. Ты металась в жару, а я слушал ужасные свидетельства прошлых страданий.

Он вынул заметки и нашел нужное место.

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Быстрее… еще быстрее. Где поворот?… Бежим мимо козла… За ним ворон и река… Быстрее… Солдаты… Прячемся, пока они не пройдут… Теперь бежим. Бежим!

– Очень интересно, – задумчиво сказал Мастер Ли. – А вот что мое подсознание добыло в Аду.

ТОУ ВАН: Сыма Цянь разбил камень, и я поместила осколок на заколку для волос… Эта девка, служанка, она всегда глядела на нее, всегда хотела ее, пыталась украсть ее… Я ударила ее, но она ухитрилась убежать с моим камнем… Моя служанка и эта проклятая наложница с кольцом Упуаута, которое мой муж дал ей… Солдаты убили их обоих, но не нашли камня…

Мастер Ли пожал плечами. – Понятия не имею, почему мое сознание говорило о девушке, которую чем-то ударили, но все остальное совершенно понятно. Кто-нибудь слышал о городе Сиут?

Внезапное изменение темы потрясло нас. Все переглянулись и отрицательно покачали головами.

– Это город в Египте, во всяком случае он существовал семьсот лет назад, – объяснил он. – Его небесный покровитель – Упуаут, и когда варвары-греки завоевали город, они охранили божество, но сам город переименовали в Ликополис. Принц, вы можете перевести с греческого?

– Город Волка, – мгновенно ответил принц. Было видно, что он обрадовался возможности помочь хоть чем-нибудь.

– Точно. Упуаут – божество с головой волка, и городские ремесленники знамениты на весь Египет амулетами, браслетами и кольцами с головой волка. – Мастер Ли аккуратно снял кольцо с пальца скелета. Он указал на слабые знаки на внутренней поверхности. – Иероглифы. Не наши, египетские. Они означают "Тот, кто будет править Западом", одно из многочисленных имен Упуаута.

Мастер Ли аккуратно вернул кольцо на место. – Вы знаете, что почти невозможно определить пол скелета? Тем более такого размера. Высокий мальчик и невысокая молодая женщина будут выглядеть практически одинаково. Одна из многочисленных обязанностей Упуаута – предохранение женщин от беременности, и поэтому все его кольца предназначались для женщин. Никто не подарит такое кольцо мужчине или мальчику, но с удовольствием даст наложнице. Он вернулся к своим заметкам.

УТРЕННЯЯ ПЕЧАЛЬ: Быстрее…еще быстрее… Где же проход? Быстрее!.. Много солдат… Торопись, дорогуша…. Быстрее, к статуе ибиса…

Мастер Ли отложил заметки в сторону. – Я сильно подозреваю, что семь с половиной веков назад служанка и наложница были вынуждены бежать, спасая свои жизни, из подземного дворца Смеющегося Принца, – сказал он. – Спустя много лет мальчики долины сделали из них Волка и Девочку Огонёк, но сохранили множество точных деталей произошедшей трагедии. Здесь, в этой пещере наложницу настигли и убили. Нет никого сомнения, что служанку тоже убили, и, заимствуя у древних авторов высокий стиль, я говорю: Великое Колеса повернулось и служанка вернулась Утренней Печалью.

Утренняя Печаль вздрогнула, пораженная до глубины души, и Мастер Ли успокаивающе погладил ее по плечу.

– Дорогая девочка, нам нужно больше, чем эта великолепная гипотеза, – спокойно сказал он. – Не могла бы ты разрешить нам вывести на поверхность похороненные воспоминания о той инкарнации?

– Да, я разрешаю, – прошептала она.

Я уже видел, как он это делает, и меня это всегда восхищало. Мастер Ли достал из пакета свой знак и привязал к нему кожаный шнурок. (Этот знак – морская раковина, на которой нарисован полузакрытый глаз. "Только часть истины открыта мне", – словно говорит он. – "Некоторые вещи я вижу, а некоторые – нет"). Старый мудрец стал медленно покачивать раковину перед глазами Утренней Печали, туда, обратно, туда, обратно, пока его мягкий голос не попросил ее заснуть. Глаза девушки закрылись. Утренняя Печаль заснула, но не надолго, а проснулась уже не Утренняя Печаль. Проснулась Хиасис Бад, личная служанка Тоу Ван.

– Мы твои друзья, дорогуша, – тихо сказал Мастер Ли. – И хотим помочь тебе. Ты помнишь, как бежала в эту пещеру?

– Да, помню, – прошептала она.

– За тобой гнались солдаты?

– Да.

– За вами обеими?

– Да, за мной и Золотым Поясом. Мы бежали изо всех сил, но солдаты нагоняли, мы увидели маленькую дыру в склоне, нырнули в нее и оказались здесь. – Она оглянулась кругом, содрогнулась и удивленно добавила. – Я не помню никакого скелета.

– А ты помнишь, как ты попала сюда?

– Да, конечно.

– Дорогуша, очень важно, чтобы ты показала нам, как вы вышли на поверхность. Ведь вы были под землей, не так ли?

– Да.

– Ты можешь провести нас к выходу?

Она пошла, двигаясь как лунатик. Ее пугал изменившийся ландшафт, но Мастер Ли посоветовал ей сосредоточиться на том, что не изменилось, вроде монастыря или Головы Дракона, и она пошла прямо к той часто Дороги Принца, которая была уничтожена после смерти Брата Косоглазого. Руки она держала перед собой и остановилась, когда уперлась или в огромный валун.

– Дверь закрыта! Закрыта! – прошептала она.

Она начала возбуждаться, все больше и больше. Мастер Ли решил, что опасно продолжать вспоминать, и опять ввел ее в транс.

Проснувшись, она опять стала Утренней Печалью, Лунный Мальчик обнял ее и зашептал на ухо что-то успокаивающее. Мы могли бы искать всю оставшуюся жизнь и все равно не найти эту тайную дверь. Сверхъестественной тонкости работа! В конце концов я нашел рычаг, но все равно дверь в валуне не открывалась, пока я не увидел сложную фигуру там, где на вид были только природные трещины.

Наконец она открылась, тихо, а это означало недавно смазанные петли. Внутри была полка с факелами, и лестница, уходящая в самые внутренности земли.

Теперь мы знали, как ужасные люди в разноцветных одеждах появлялись и исчезали, и были уверены, что там, внизу, находится таинственный камень, стоявший за всеми этими событиями. Я должен был идти первым, с топором и факелом. За мной встал Мастер Ли, с ножами наготове. Принц Лиу Пао в одной руке держал копье, в другой кинжал. Лунный Мальчик держал копье и пояс Утренней Печали.

Утренняя Печаль была прирожденным воином, а работа лучника в таких случаях – прикрывать тыл. Она встала последней, полностью полагаясь на факел в руке Лунного Мальчика, готовая идти твердыми и уверенными, как у горного козла, шагами. Я поставил ногу на первую ступеньку и мы начали спускаться.

万
ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

На ступеньках лежала свежая зола от посохов, а на потолке – свежие пятна от дыма. Ступеньки оказались достаточно гладкими и шли через одинаковое расстояние. Лестница резко уходила вниз, и мы прошли через четыре площадки. Воздух был свежим и немного влажным, и Лунный Мальчик сказал, что слышит плеск воды. В конце концов я тоже услышал, и, достигнув последней ступеньки, мы оказались на берегу подземной реки.

История Волка вспыхнула у меня в голове. Совершенно черная вода бежала по каменному руслу, и на другом берегу стояло что-то огромное и темное. Но не двигалось и не говорило. Я наклонился вниз и махал своим факелом, пока не нашел правильный угол, свет прыгнул через реку и осветил огромную каменную статую. Мужчина, со знакомыми чертами лица.

– Е-Ван-е, бывший Владыка Ада, – сказал Мастер Ли, нормальным голосом. – И нет необходимости шептать. Свет факелов и так сообщил всем, кто поблизости, что мы здесь.

Он какое-то время тщательно изучал статую. – Судя по всему статуя стража мертвых должна означать, что эта пещера является продолжением могилы Смеющегося Принца, как мы и предполагали. А если вспомнить, что ублюдок проложил туннели под всей долиной, можно сказать, что он построил самую большую могилу в истории.

Пещера действительно была огромна. Свет наших факелов с трудом доставал до потолка. Удары сандалий о землю эхом отзывались в темноте, и возвращались обратно смутным гулом, как если бы пройдя через лабиринт боковых проходов. Мастер Ли уставился в темноту вверх по течению, а я, крепко сжав топор, яростно вглядывался в тени. Утренняя Печаль махнула луком вперед и назад, стрела уже лежала на тетиве.

В двух сотнях чи от нас находились другие каменные статуи, и тоже гигантские. Мы пошли в ту сторону, и Мастер Ли сумел узнать одну из них, со странным именем Эмма-Хо, Японский Король Мертвых, и пробормотал, что Смеющийся Принц собирал божества из всех культур, о которых мог вспомнить. Было много фигур, которых не узнал даже Мастер Ли, но он низко поклонился молодому человеку, который держал пойманного льва. Мы пошли дальше, и мудрец тихонько запел. Я сумел услышать только часть.

В дом, в котором не видят света,

Где питаются пылью, где грязь служит пищей,

Одеваются птицами в одеянье крыльев.

Там живут священник и воин,

Предсказатель и клятвопреступник,

Заклинатели бездн, великие боги,

Живет Этана, и живет Гира,

Эрешкигаль живет там, земли царица,

И Гильгамеш, коего боги заклали на смерть.

Велика его слава, велика его гордость.

– Звучит не слишком героически, – пробормотал я.

– Дорогой мальчик, рядом с историей Гильгамеша наши эпические сказания о героях выглядят как бред полоумных детей, – резко ответил Мастер Ли.

Я не собирался спорить с ним. Дальше шли статуи Египетских подземных богов, и их оказалось невероятно много. Я почти выпрыгнул из сандалий, когда свет факела вырвал из темноты огромную мумию, держащую в руках какую-то противную тварь, но Мастер Ли сказал, что статуя представляет не Смеющегося Принца, но Осириса и монстра Амемайт.[54]54
  Осирис(или Бог Анубис, согласно «Текстам пирамид») участвовал в той части печального обряда, когда в присутствии богов на весы клали сердце покойного и решался вопрос, будет ли пущен умерший в «страну бессмертия», или же за скверное поведение его швырнут жуткому чудовищу – «великой пожирательнице» Амемайт, помеси льва, крокодила и бегемота, в пищу ей шло сердце человека, который не сумел ответить на вопросы, предложенные ему трибуналом богов, и потому осуждался на вечную смерть.


[Закрыть] Он узнал и бога с головой шакала и назвал его Анубисом, а даму с перьями – Аменте, но, похоже, он искал кого-то другого. Наконец он остановился и указал на очередную статую.

– Бог Тот, – сказал он. – Утренняя Печаль, в бреду ты повторяла "Быстрее, к статуе ибиса", и вот она перед тобой. Но мы ищем другую статую, с головой ворона.

Единственными звуками в этом огромном подземелье оставались плеск воды, стук сандалий и шипение факелов. Пустота, наполненная тенями, тянулась в бесконечность. Я почувствовал, как холод вечности опускается мне на плечи и изо всех сил вцепился в топор: статуя за статуей, скрытые от мира, чудовищные, вечно сторожащие мумию смеющегося сумасшедшего, чей гроб пуст; я бы не удивился, если бы услышал смертельный визг и увидел семь черных летучих мышей, машущих крыльями у нас над головами.

Наконец Мастер Ли с удовлетворением заворчал. Свет факела Лунного Мальчика прыгнул еще на одну статую, стоявшую на той стороне реки. Это была женщина, с головой ворона. – Не имею понятия о том, что это за богиня, но Утренняя Печаль сказала "За ним ворон и река", а прямо перед этим "Бежим мимо козла". Мы можем предположить, что она глядела со стороны реки, так что давайте искать боковые проходы. Если не найдем здесь, попробуем тот берег.

Но оказалось, что мы на правильной стороне. В шестидесяти чи дальше мы нашли боковой проход с лестницей, ведущий вверх. На первой же площадке стояла статуя божества с головой козла и рогами. Мы прошли бесконечное число площадок и я готов поклясться, что мы взобрались выше потолка пещеры и были в одном из холмов. В конце концов ступеньки кончились и мы оказались в полукруглом помещении с мраморным полом. Я решил, что это прихожая, потому что в каменную стену были вделаны четыре железные двери, и рядом с каждой из них стояла статуя, держащая в руках фарфоровый кувшин.

– Опять Египет, – сказал Мастер Ли. – Это четыре сына Гора. Статуя с головой человека – Амсет, он защищает печень. Собакоголовый Хапи защищает легкие, бог с головой Шакала, Дуаму-теф, – желудок, и последний, Кебексенуф, с головой ястреба – кишки. – Он задумчиво почесал нос. – Однако стиль статуй не Египетский, а Китайский, и я спрашиваю себя, а не имел ли Смеющийся Принц в уме какие-то другие символы. Голова Хапи напоминает голову Небесного Пса, и, возможно, Смеющийся Принц считал, что заслужил не менее грозную стражу, чем сам Небесный Император.

Все в комнате, кроме кувшинов, было сделано из камня и выглядело совершенно неподъемным, поэтому Мастер Ли взял кувшин из рук одной из статуй и мы все отпрыгнули назад, когда дверь за спиной у статуи начала открываться. Принц заклинил дверь копьем, чтобы она случайно не закрылась. Мы подняли факелы повыше, вошли внутрь и Утренняя Печаль и Лунный Мальчик вскрикнули от изумления.

Мы-то были здесь раньше, а они нет. Да, мы опять оказались в той самой могиле, а дверь была настолько искусно спрятана в стене, что мы никогда бы не нашли ее. Теперь стало ясно, откуда здесь свежий воздух и куда унесли мумию в нефритовом наряде. Тем не менее внутри царила тишина – не было и следа веселых ребят в разноцветных одеждах.

Ничего не изменилось с тех пор, как мы были здесь. Когда мы заглянули в комнату, где на кроватях лежали скелеты отравленных наложниц, я увидел слезы, тонкой струйкой струившиеся по щекам Утренней Печали. Когда-то она смеялась и веселилась вместе с этими девушками, а потом в один ужасный день убежала отсюда вместе с одной из них. Что мог чувствовать человек, живший в тени Тоу Ван и подчинявшийся приказам безумного убийцы и мучителя Смеющегося Принца? И над всеми ними темнела странная сила загадочного камня, и именно о нем думал Мастер Ли, когда шел к гробнице и обнажал мумию Тоу Ван.

– Бык, взгляни, нельзя ли убрать нефритовые пластинки с черепа, – сказал он.

Понадобилось время, но в конце концов я сумел разорвать золотую проволоку в уголке одной из пластин, и дело пошло быстрее. Появились белые кости, а потом я испустил крик ужаса и на четвереньках отбежал назад. Я ничего не знал о бальзамировании, и увидел, что каким-то образом волосы сохранились. И решил, что из-под пластинок на меня смотрит живая Тоу Ван. Выругав себя последними словами, я собрал все свое мужество и убрал последние пластинки. Мастер Ли медленно протянул руку, вынул заколку для волос и великолепные черные волосы упали на белые кости черепа, один волосок лег на мою руку, извиваясь как змея. Мастер Ли выругался. Камень с кончика заколки исчез.

– Проклятье, осколок исчез, кусок, который был в святилище, тоже, и если Смеющийся Принц использовал третий для амулета – клянусь Адом, он сбежал, – пробурчал Мастер Ли. Он поскреб голову и нахмурился. – Странно. Очень странно. Где-то в глубине сознания я ожидал этого, – прошептал он. – В Аду я, устами Тоу Ван, сказал самому себе, что камень из заколки украден, скорее всего служанкой. Почему я подозревал, что осколок исчез?

Конечно у нас не было ответа, и в конце концов Мастер Ли пожал плечами и пошел к выходу. – В любом случае мы теперь точно знаем, что камень украли раньше, чем ее завернули в нефрит, а это ведет нас к Монахам Радости, которые скорее всего проводили извращенные ритуалы около ее смертного ложа. Если орден сохранился до наших дней и все это время прятался в пещере, то они больше семьсот пятидесяти лет владеют всеми тремя кусками камня. Во имя Будды, что они делали с ними?

Еще один вопрос, на который невозможно ответить. Мы вернулись в полукруглую комнату, Мастер Ли вставил обратно кувшин и дверь захлопнулась. Следующая статуя – Бог с головой шакала. Мастер Ли сказал, что в древнем Египте шакал символизировал множество самых разных понятий, но здесь дело идет о Китае, и, значит, нам надо приготовиться, иначе содержимое желудка полезет наружу. Он поднял второй кувшин, дверь открылась, мы вошли внутрь, и здесь оказалось, что предупреждение Мастера Ли не помогло. Утреннюю Печаль и Лунного Мальчика вырвало, через секунду я и принц присоединись к ним.

Да, еще один медицинский центр, и еще более худший, чем грот. Сухой воздух отлично сохранил нарисованные на стенах графические отчеты об опытах, и было трудно поверить, что одно человеческое существо может делать такое с другим человеческим существом. Принц Лиу Пао не смог оторвать глаза от железных клеток. В них лежали скелеты крестьян, терпеливо ожидая, когда Смеющийся Принц решит развлечься ими. Но Мастер Ли внимательно вгляделся в формулы, графики и таблицы, которые подытоживали результаты экспериментов.

– Чии и ши, сила жизни и движения, которые оживляют вселенную, – сказал он, констатируя факт. – Он использовал этот сверхъестественный камень чтобы нарисовать схемы распределения жизненной энергии организма, пока медленно вытягивал жизнь из тел умирающих крестьян. И, конечно, человек, который может распоряжаться потоками жизненной силы, становится богом, а если он еще использовал Идеальное Дыхание и создал Эмбриональную Жемчужину, то мог достичь бессмертия. Покажите мне дорогу к личному бессмертию, и я покажу вам путь, усеянный трупами, а благоухание личной божественности воняет телами других людей. Бык, когда я разложусь до того, что начну интересоваться зельями для восстановления потенции и Эликсиром Жизни, приведи меня к Глазу Спокойствия и дай мне в руки удочку и банку с червяками.

Мы поспешно выскочили наружу и закрыли за собой дверь. Третью дверь охранял ястребоголовый Кебексенуф, а ястреб – охотник. Именно отсюда должны были выходить Монахи Радости, чтобы хватать крестьян, и Мастер Ли сказал, что надо проверить, нет ли еще каких-нибудь выходов наружу, на случай, если нам потребуется быстро удирать отсюда. Дверь открылась и мы вошли в длинный коридор со множеством боковых проходов.

Мастер Ли, не обращая внимания на боковые проходы, шел вперед, пока туннель не закончился глухой стеной. Мы повернули обратно и Принц Лиу Пао уверенно вошел в первое же темное отверстие. И исчез.

– Аааааарррргггг….

Крик ужаса доносился снизу, опускаясь все ниже и ниже, в самую глубь земли, где и растаял. Наступившее молчание казалось еще более ужасным, чем крик.

Я заставил свои ноги пошевелиться. Скорее всего принц не обратил внимания на темную яму у входа в тоннель, открывшуюся прямо под его сандалиями. Я встал на колени и бросил факел вниз. Оказалось, что спуск не совершенно вертикален. Скорее он напоминал гладкий каменный туннель, спускающийся вниз и кое-где покрытый снегом. Я вспомнил, как принц ухаживал за Утренней Печалью, мысленно увидел его теплые, светящиеся всеми красками картины. Я сел рядом с дырой и сунул туда ноги.

– Ты его видишь? – спросил Мастер Ли.

– Нет, господин, но увижу, – мрачно ответил я.

Я прыгнул внутрь раньше, чем кто-нибудь успел остановить меня. Лунный Мальчик вскрикнул, а потом я слышал только ветер, свистевший в уши. Скорость росла, камень оказался даже более скользким, чем лед на Холме Головы Кабана за моей деревней. Пламя факела колыхалось надо мной как флаг на летящей со всей скоростью лодке во время гонок Праздника Лодок Дракона, я описал кривую, промчался по гладкой стене чуть ли не под потолком, и опять помчался вниз по центру желоба со скоростью сто восемьдесят ли в час. И даже, несмотря на страх, почувствовал радостное возбуждение. Я пролетел еще один поворот, проехался по гладкому боку желоба, вернулся обратно в середину и полетел дальше, уже с дикой радостью в крови, ничего не видя в кромешной тьме, и только пламя факела осветило место, где от тоннеля отходили в сторону несколько черных дыр с острыми камнями в центре. Скорость стала просто невероятной. Я кометой пролетел еще через три поворота, потом тоннель выровнялся и поднялся, меня несло совершенно прямо, и тут, внезапно, желоб оборвался. В следующее мгновение я уже летел в воздухе, подо мной плескалась вода, и я успел только отбросить факел далеко вперед, прежде чем с шумом упал в воду.