Текст книги "Взбалмошная герцогиня"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Она заметила, что герцог тоже повязал свежий галстук и сменил свой дорожный костюм на простую черную куртку, которая, по ее мнению, больше подходила церковному служителю, чем знатному джентльмену.
Он лениво потягивал бренди и, когда она вошла в комнату, машинально встал, но тут же снова уселся в кресло. Бина подошла ближе к камину и протянула свои маленькие ручки к огню.
– Жена хозяина гостиницы решила, что вы моя сестра, – произнес наконец герцог, – и я считаю, что в сложившихся обстоятельствах лучше будет оставить ее в этом заблуждении. Слуги, к несчастью, уже успели сообщить ей мое имя, поэтому пусть в течение того короткого времени, которое мы пробудем здесь, она продолжает считать, что мы брат и сестра.
Бина не успела ничего ответить, так как в этот момент дверь открылась и слуги внесли ужин. Он оказался на удивление изысканным. Вместо жесткой баранины, которую обычно подают на всех постоялых дворах, им предложили нежнейшее филе из говядины, жирных голубей, нашпигованных грибами, большой неразрезанный кусок ветчины и просоленную свинину, которая так понравилась герцогу, что он взял себе дополнительную порцию.
На десерт им предложили большой выбор засахаренных фруктов, разнообразных пудингов и три вида сыра, самый вкусный из которых был сделан из козьего молока.
Хозяин гостиницы достал из погреба бутылку кларета, который герцог счел вполне приемлемым, и к концу ужина Бина почувствовала, что ее спутник, по-видимому, пришел в более благодушное настроение.
Однако до конца она не была в этом уверена, потому что он все еще продолжал хмуриться, когда его взгляд падал на нее, и, хотя откровенная ярость уже не искажала черты его лица, упрямо выдвинутый подбородок и плотно сжатые губы заставляли Бину держаться настороже.
Когда наконец с ужином было покончено и слуги убрали со стола, герцог устроился в кресле возле камина с бокалом вина в руке. Немного нервничая, Бина опустилась в соседнее кресло.
– А теперь, – резко произнес герцог, – полагаю, нам следует обсудить то невыносимое положение, в котором мы находимся.
– Я… я очень сожалею о том, что произошло, – пробормотала Бина.
– Должен признаться, что мне совершенно непонятно, как вы могли не предвидеть столь очевидных последствий вашего обмана, – сказал герцог.
С замиранием сердца Бина подумала, что он все еще ужасно сердится.
– Я… я совсем забыла об этом законе.
– Так вы знали о нем? – воскликнул герцог.
– Д-да… – призналась Бина. – Но я никогда не встречала никого, кто вступил бы в брак подобным образом, и, когда я сказала леди Маккерн, что мы женаты, я сделала это… не подумав.
– Что и привело к катастрофическим результатам!
– Должна же быть… какая-то возможность… расторгнуть этот брак, – пробормотала Бина.
– Может быть, существует еще какой-нибудь закон, который позволяет это сделать? – предположил герцог. – Или этого вы тоже не помните?
– Сейчас мне трудно понять, как я могла сказать такое, – произнесла Бина почти умоляющим тоном. – Просто когда я увидела, с каким с любопытством она смотрит на меня своими круглыми глазами, я не смогла придумать ничего другого, чтобы объяснить, почему мы путешествуем вместе, и у меня буквально сорвалось с языка… что мы женаты.
– А вы уверены, что не сделали этого нарочно? – поинтересовался герцог.
Сначала Бина даже не поняла, что он имеет в виду, а потом ее щеки залились румянцем.
– Неужели вы считаете, что я на самом деле хочу быть вашей женой? – с жаром воскликнула она. – Пусть вы и герцог, но вы вовсе не тот мужчина, за которого я хотела бы выйти замуж! Вы слишком скучный и брюзгливый! И, если на то пошло, к тому же слишком старый для меня! – Ей показалось, что герцог смотрит на нее с презрением, и, поскольку это задело ее, резко добавила: – Что толку быть герцогом, если вы такой косный, отсталый человек! Я не представляю, чтобы хоть одна девушка захотела взять вас в мужья!
– Ну, если на то пошло, я вовсе не горю желанием быть женатым на вас! – сердито отозвался герцог. Сдерживаемая весь день ярость наконец выплеснулась наружу, так что он уже не мог остановиться: – Надоедливая, взбалмошная, безмозглая девчонка совсем не та жена, которая мне нужна. Можете быть в этом уверены!
Он говорил так громко, что его голос, казалось, эхом разносился по комнате. Бина вскочила с кресла.
– Как вы смеете так разговаривать со мной! – вскричала она, приходя в не меньшую ярость, чем он.
– Вам пойдет на пользу хоть раз в жизни услышать правду! – отрезал герцог. – Поверьте мне, у вас нет никаких оснований быть столь высокого мнения о своей особе и вы вовсе не обладаете исключительным правом оскорблять окружающих!
У Бины вырвалось восклицание не то ярости, не то досады, и она выбежала из гостиной, с такой силой захлопнув за собой дверь, что зазвенели стоявшие на буфете бутылки, а висевшая на стене картина рухнула на пол.
Герцог поднялся было, но потом снова сел в кресло и с несчастным видом уставился на горевший в камине огонь. «Что толку бесноваться?» – подумал он. Все оскорбления и упреки, которые они могут обрушить друг на друга, не изменят того факта, что они теперь законные супруги. Герцог не мог представить себе более неподходящих друг другу людей.
Бина сказала, что должен быть какой-то выход. Он искренне надеялся, что так оно и есть. Ему придется найти адвоката и проконсультироваться у него на этот счет.
Он предвидел, что это повлечет за собой целую серию судебных разбирательств и дискуссий, где адвокаты до хрипоты будут спорить друг с другом. Герцога приводила в ужас одна мысль о неизбежной огласке, и он заранее представлял, как будут смеяться его друзья. Они повеселятся от души!
«Бедняга Дрю! Наконец-то и его поймали!» – станут восклицать они.
Рассказ о том, как его заловили в сети в тот момент, когда он меньше всего ожидал этого, станет лучшим анекдотом года, притом что этот подвиг совершила не какая-нибудь светская львица, охотившаяся за ним в прошлом, а неизвестная шотландская девчушка, о которой никто даже и не слышал.
«Единственное, что мне остается, – держаться с достоинством», – решил герцог.
Ему было немного стыдно, что он дал волю своему гневу и набросился на Бину. Но она и сама слишком часто отпускала колкости в его адрес, называя его скучным – что он знал и без нее, – а ее слова «косный, отсталый человек» были последней каплей!
«Ты совсем закис! Твоя жизнь страшно однообразна! Ты скоро превратишься в невыносимого зануду!»
Как часто Фредди и остальные его друзья повторяли ему это! А теперь то же самое заявила эта девчонка.
«Даже если это правда, то что из того?» – спрашивал себя герцог, но почему-то не мог найти убедительного ответа на свой вопрос.
Обнаружив, что в бокале уже ничего нет, он подошел к буфету, чтобы налить себе еще вина из стоявшей там бутылки, но и она оказалась пуста!
Герцог нетерпеливо дернул за шнур звонка, и спустя некоторое время в дверях появилась жена хозяина гостиницы.
– Скажите своему мужу, чтобы он принес мне еще одну бутылку вина! – приказал герцог.
– Слушаюсь, ваша светлость, – ответила женщина, а потом добавила с укором: – Молодой леди не подобает выходить одной на улицу в такой поздний час, да еще в эту погоду! Она промочит ноги, к тому же возле трактиров всегда околачиваются разные темные личности!
– Не хотите ли вы сказать, что моя… моя сестра отправилась прогуляться?
– Я своими глазами видела, как всего несколько минут назад она шла по улице, – ответила женщина. – Ваша светлость не должны ей позволять этого делать.
Женщина говорила так, как обычно говорят няни, читая нотацию старшим из детей за то, что те плохо присматривают за младшими. Герцог вскочил на ноги.
– Я приведу ее назад.
Его подбитый мехом плащ висел на том же крючке за дверью, где он его оставил по приезде. Но, когда герцог снял его, он обнаружил, что принадлежавшая Бине темная накидка с капюшоном исчезла.
Герцог открыл входную дверь. Ему в лицо пахнуло морозным воздухом, и он почувствовал, что стало значительно холоднее, а ветер, днем немного утихший, снова усилился. Герцог вышел на узкую улицу, по обеим сторонам которой виднелись всего несколько домов и один-два магазинчика с закрытыми на ночь дверьми и ставнями, на самом высоком месте стояло здание церкви.
Вдоль проезжей дороги можно было увидеть несколько ярко освещенных окон. Герцог догадался, что там располагались дешевые трактиры, где по вечерам сидели и выпивали местные жители.
Дорога была скользкой и неровной. Герцог пошел в том направлении, которое, по его мнению, должна была выбрать Бина, и спустя какое-то время ему показалось, что он увидел впереди две фигуры. Он начал пристально всматриваться в темноту, и в этот момент до него донесся крик Бины.
* * *
Когда Бина выбежала из гостиной, она была в таком бешенстве, что, с характерной для нее порывистостью, решила тут же уйти от герцога и никогда больше не видеться с ним.
Бина и так весь день чувствовала себя оскорбленной и униженной из-за того, что герцог отказывался говорить с ней, но, когда он с такой злостью набросился на нее, она неожиданно поняла, что больше терпеть не в состоянии.
Она ненавидела его! Она, безусловно, не имела ни малейшего намерения оставаться и выслушивать его оскорбления, да и с какой стати? Она вошла в его жизнь по чистой случайности. Теперь она исчезнет, и, женаты они или нет, больше им нет необходимости встречаться друг с другом.
Бина хорошо знала, что драгоценности ее матери стоят больших денег, поэтому, переодевшись перед обедом, снова прикрепила их к своему платью с внутренней стороны.
Она понимала, что оставлять их в комнате рискованно, и была достаточно осторожна, чтобы не расставаться с единственным источником средств существования до тех пор, пока она не окажется в безопасности в доме своей тети.
В ридикюле у нее лежали так до сих пор и не тронутые пятнадцать фунтов, которые днем она носила в кожаной сумке, а ночью клала под подушку.
Она прекрасно знала, что у путешественников и даже у гостей в частных домах часто крадут находящиеся при них ценности либо ночью, когда они спят, либо днем, пригрозив насилием или даже убийством.
Впервые в жизни Бина чувствовала себя независимой. В прошлом ей не приходилось держать в руках собственные деньги, так как отец считал, что они ей ни к чему.
Пятнадцать фунтов казались ей огромной суммой, и она полагала, что драгоценности матери, среди которых было несколько довольно больших камней, стоят целое состояние.
Таким образом, она приедет в дом своей тети не с пустыми руками, а текущая в ее жилах французская кровь подсказывала девушке, что это очень важно.
Кому может понравиться, когда ему на шею вешают бедную родственницу, но, если она способна платить за свое содержание, то ее примут охотно или, но крайней мере, не заставят чувствовать себя обузой.
Выйдя из гостиной, Бина схватила дорожную накидку и набросила ее на плечи. Натянув на голову капюшон, она открыла входную дверь и вышла на улицу.
Колючий ветер тут же ударил ей в лицо, но Бина была слишком сердита, чтобы ее могли остановить подобные пустяки.
Не помнила она и о том, что на ногах у нее были не прочные ботинки, которые она обычно надевала в дорогу, а атласные туфельки, удерживавшиеся на ноге с помощью тоненьких ремешков и маленьких бриллиантовых пряжек. Но от промерзшей земли веяло лютым холодом, который, казалось, хватал ее ледяной рукой за щиколотки.
Бина почти бежала, стремясь как можно скорее оставить позади и гостиницу, и герцога. Ее согревали бушевавший в груди гнев и все еще звучавший в ушах насмешливый, враждебный голос.
Бина прошла всю улицу до конца, миновала церковь и свернула на проезжую дорогу, уходившую в темную, бесконечную даль. Она услышала хриплый смех, доносившийся из стоявшего чуть в стороне от дороги домика с ярко освещенными окнами.
Дверь домика, в котором, судя по всему, располагался трактир, отворилась, и в проеме появилась высокая фигура в шотландской юбке. Бросив беглый взгляд на выходившего из трактира мужчину, Бина поспешила дальше.
Было довольно светло, так как по небосклону поднималась бледная луна, а яркие звезды уже сияли в вышине.
Бина не успела уйти далеко, когда сзади послышались шаги, и мужской голос спросил:
– Куда спешите, красотка?
Она обернулась и, увидев высокого шотландца всего в нескольких метрах позади себя, решила не отвечать. В два шага он догнал ее.
– Я задал вопрос, – сказал он, – и желаю услышать вежливый ответ!
По исходившему от него запаху алкоголя и по тому, как заплетался его язык, Бина поняла, что он пьян. Она ускорила шаг, но шотландец, с его длинными ногами, легко поспевал за ней.
– Может, дадите бедному человеку пару пенсов на выпивку? – спросил он.
– По-моему, с вас уже и так достаточно, – ответила Бина.
– Я выпил всего одну кружку эля! – воскликнул мужчина. – О, не будьте такой бессердечной! Помогите соотечественнику в беде.
Решив, что иначе от него не избавиться, Бина остановилась.
– Если я дам вам на выпивку, вы оставите меня в покое? – спросила она.
– О конечно, разумеется, – заверил он ее. – Единственное, чего я хочу, – немного промочить горло.
Бина раскрыла ридикюль. Она помнила, что, помимо пятнадцати фунтов, там еще лежали две монеты в шесть и четыре пенса, которые она также взяла из хозяйственных денег. Она пыталась нащупать их, но в тот момент ридикюль неожиданно вырвали у нее из рук.
– Я желаю получить деньги немедленно, – хрипло проговорил мужчина. – Я не могу ждать здесь всю ночь!
– Нет! Нет! – воскликнула Бина, пытаясь выхватить у него ридикюль, но было уже поздно. Мужчина крепко держал его в руках.
Она громко закричала, и он повернулся и побежал от нее, да так быстро, что у Бины не было никакой надежды догнать его.
– Стойте! Стойте! – крикнула она и бросилась за ним, но поскользнулась и упала на обледеневшую землю. – Стойте! – снова закричала она.
Кто-то помог ей подняться на ноги, и Бина увидела рядом с собой герцога.
– Этот человек отнял у меня ридикюль, в котором лежали все мои деньги! – воскликнула она. – Догоните его! Пожалуйста, догоните его!
– Сомневаюсь, чтобы кто-либо мог догнать его теперь, – ответил герцог. – Что, черт побери, вы здесь делаете, позвольте спросить?
– Я… ухожу от вас.
– Как можно быть такой глупой? – воскликнул герцог. – Пойдемте назад в гостиницу.
– Но у меня нет денег, – жалобно сказала Бина. – Этот человек отнял у меня все деньги.
– А на что вы еще рассчитывали, расхаживая по улицам среди ночи?
– Я только хотела дать ему шестипенсовик, – пробормотала она.
Герцог обнял ее рукой за плечи, и они повернули назад, с трудом удерживаясь, чтобы не упасть на скользкой дороге.
Наконец они добрались до гостиницы. Открыв дверь, они увидели жену хозяина, поджидавшую их в коридоре. Женщина взглянула на бледное лицо Бины и поспешила проводить ее в гостиную.
– Ваши ноги промокли насквозь, – с укоризной сказала она. – Садитесь у камина, миледи, и постарайтесь согреться. Я принесу вам тодди [12]12
Горячий пунш, подогретая смесь крепкого спиртного напитка с водой и сахаром, приправленная лимоном.
[Закрыть], иначе утром вы свалитесь от простуды, и это так же точно, как то, что я стою сейчас перед вами!
Бина послушно выполнила ее указания. Она почувствовала, как с нее сняли накидку, а потом, взглянув на свои ноги, увидела, что атласные туфельки совсем намокли от снега.
Внезапно она осознала, что ужасно замерзла, и, наклонившись, чтобы расстегнуть пряжки на туфлях, обнаружила, что пальцы совсем не слушаются ее.
– Позвольте мне, – сказал герцог. Неожиданно он опустился на одно колено рядом с ней и расстегнул пряжку. Сняв одну туфельку, он обнаружил, что чулок тоже был совсем мокрым.
– Снимите чулки, – приказал он. – Иначе вы простудитесь.
Бина послушно подняла подол платья, открыв взору чулки, доходившие ей почти до колена, где они удерживались с помощью довольно легкомысленных голубых подвязок. Она принялась снимать чулок, в то время как герцог занялся другой туфелькой.
Когда он расстегнул пряжку и Бина стянула второй чулок, герцог почувствовал, как что-то теплое и мокрое упало ему на руку. За первой слезой последовала еще одна.
Герцог взял в свои руки маленькую ножку Бины. Это была очаровательная ножка с высоким аристократическим подъемом и маленькими изящными пальчиками с розовыми ноготками. Она была совершенно заледеневшей, и герцог принялся усиленно растирать ее.
– Теперь лучше? – спросил он, когда циркуляция крови восстановилась и ноги Бины потеплели.
– Да… спасибо, – произнесла она так тихо, что он едва расслышал ее.
– Почему вы убежали? – спросил он.
– Вы… вы были так сердиты…
– Теперь моя очередь принести извинения, – сказал герцог. – Простите меня, Бина. Я не имел права быть таким грубым с вами.
– Вы имели все основания… злиться, – пробормотала Бина.
– И тем не менее мне не следовало говорить того, что я сказал.
Он посмотрел на нее, и их взгляды встретились. Он увидел, что ее глаза блестят от невыплаканных слез, а губы слегка дрожат. Герцог хотел что-то сказать, но в этот момент дверь открылась, и в комнату пошла жена хозяина гостиницы. В руках она держала маленький серебряный поднос, на котором стоял стакан.
– А вот и ваш тодди, миледи, – объявила она, своим не терпящим возражений тоном еще больше напоминая строгую няню. – Выпейте все до последней капли. Иначе утром у вас заложит грудь, и вы будете ужасно кашлять.
Она вложила стакан в холодные руки Бины и встала рядом, наблюдая за тем, как девушка осторожно пьет этот сладкий, приятный напиток с запахом меда.
– Пейте до дна, – скомандовала жена хозяина гостиницы. – А я пойду положу вам грелку в кровать. И чем скорее вы окажетесь в постели, миледи, тем лучше!
– Вы правы, – поднимаясь, сказал герцог. – А утром, после того как вы хорошенько выспитесь, все будет казаться другим.
Бина ничего не ответила, и у него сложилось впечатление, что она с трудом сдерживает слезы.
Мало-помалу, небольшими глотками девушка выпила весь тодди, после чего герцог взял стакан у нее из рук и поставил на стол.
Дверь открылась, и в комнату заглянула горничная в домашнем чепце.
– Хозяйка сказала, что кровать согрелась, и просила узнать, не хочет ли миледи лечь прямо сейчас?
Она снова закрыла дверь, и герцог с улыбкой повернулся к Бине. Это была его первая улыбка за весь день.
– Вы слышали приказ? – спросил он. – Я уверен, что вам будет лучше подчиниться!
– Д-да… – пробормотала Бина.
Он отвернулся, чтобы налить себе немного кларета из стоявшей на буфете бутылки, и в этот момент Бина издала слабое восклицание.
– Что случилось? – быстро спросил герцог.
– Я… я не уверена, что могу идти! – ответила девушка. – Я чувствую себя… как-то странно!
Герцог рассмеялся.
– А я-то всегда считал, что шотландцы могут пить сколько угодно и хмель их не берет! Ну ничего, я сам отнесу вас в кровать. – Он подхватил ее на руки. Она была совсем легкой, и голова ее беспомощно склонилась к нему на плечо.
– Мне кажется… по-моему… я немножко пьяна!
– Даже если и так, это только поможет вам уберечься от простуды, – ответил герцог.
Держа ее на руках, он пересек гостиную, поднялся по ступенькам на второй этаж и вошел в спальню. Очень осторожно он опустил Бину на кровать.
– Ложитесь в постель сразу же, как только разденетесь, – сказал он. – Завтра мы постараемся что-нибудь придумать, а на сегодня забудьте обо всем.
Она подняла на него свои серо-зеленые глаза, в которых застыла тревога.
– Я… не хотела… причинять вам столько… беспокойства, – пробормотала она.
Глава 4
Яхта неслась вперед, опережая ветер, и Бина даже не предполагала, что это будет сопровождаться таким ужасающим шумом.
Паруса хлопали, снасти скрипели, раздавались крики матросов и топот бегущих ног над головой, и все это перекрывал грозный рев моря, когда нос судна врезался в зеленую волну и брызги взлетали высоко в воздух.
Бина никогда прежде не выходила в открытое море, поэтому даже и не подозревала, насколько это может быть увлекательно и захватывающе.
Девушка всегда полагала, что корабли с высокими мачтами и раздутыми парусами безмятежно и спокойно скользят по воде. Поэтому она была совершенно не готова к тому, что ее будет швырять из стороны в сторону, как это произошло, когда «Морской лев» вышел из тихой гавани Берика в Северное море.
К полному восторгу Бины, она не страдала от морской болезни, но тем не менее обнаружила, что плавание на яхте может быть физически крайне утомительным.
Приходилось не только сохранять равновесие, что давалось ей с большим трудом, но и быть готовой к тому, что при резком изменении курса можно упасть на пол или сильно удариться о стенку каюты. На палубе же ее всегда подстерегала опасность быть смытой за борт.
Бина не рассчитывала, что яхта герцога окажется такой большой и роскошной. Мачты были необычайно высокими и несли на себе ошеломляющее количество разнообразных парусов. Команда состояла из сорока человек, причем все они, по словам герцога, были опытными моряками.
Расположенные внизу каюты были отделаны с большим вкусом и любовью к комфорту, противоречившими той суровой простоте, которую герцог предпочитал в одежде.
Толстые ковры, удобные кровати и глубокие кресла навели Бину на мысль, что Уорминстер-хаус может оказаться гораздо более впечатляющим, чем его владелец. Но она тут же напомнила себе, что ни в коем случае не должна высказывать своих мнений или критиковать герцога.
Она отлично понимала, что он злился не только из-за своей неожиданной женитьбы, но и из-за ее язвительных замечаний и нападок. На самом деле она вполне заслужила ту гневную отповедь, которая заставила ее так опрометчиво покинуть гостиницу посреди ночи.
Бина чувствовала, что, лишившись всех денег, она тем самым получила по заслугам. В ней было достаточно шотландской крови, чтобы заставить ее горько сожалеть об утрате этих пятнадцати фунтов. Ей оставалось лишь радоваться тому, что у нее хватило ума пристегнуть мамины драгоценности к платью, а не носить их в ридикюле. Лишь благодаря им она могла чувствовать себя независимой.
На следующее утро, после того как герцог отнес ее в постель, Бина с некоторой тревогой спустилась в гостиную. Она боялась, что герцог все еще продолжает злиться или испытывает к ней презрение из-за того, что накануне она совсем опьянела, выпив горячего тодди.
Но, к огромному облегчению Бины, увидев ее в дверях, герцог улыбнулся, и внезапно ей показалось, будто солнце вышло из-за туч.
Когда они сели завтракать, герцог сказал:
– Я долго думал о том трудном положении, в котором мы оказались, и пришел к выводу, что у нас есть только один выход, Бина.
– И… какой же? – взволнованно спросила она. На секунду ее охватил панический ужас, так как она подумала, что герцог в конце концов решил сдать ее шерифу, который потом вернет ее к отцу.
– Я решил сам отвезти вас на юг Франции к вашей тете, – спокойно произнес герцог.
Глаза Бины широко раскрылись от удивления.
– Вы говорите серьезно? Вы готовы сами отвезти меня к тете Элспет? – недоверчиво спросила она.
– Именно это я и собираюсь сделать, – заверил ее герцог.
– О, спасибо! Спасибо! – горячо воскликнула девушка. – Проснувшись сегодня утром, я долго размышляла о том, что, наверное, путешествовать одной будет не так просто, как я думала.
– Конечно же, вы не сможете проделать такой путь в одиночестве! – сказал герцог. – То, что случилось вчера ночью, было еще мелочью по сравнению с тем, что могло произойти.
– Теперь я вижу… что была ужасно глупа! – смиренно пробормотала Бина.
Герцог посмотрел на нее, обратив внимание на то, какими темными казались ее опущенные ресницы на фоне белоснежной кожи. Он чувствовал, что Бина впервые в жизни испугалась незнакомого ей мира. Прежде, когда она спокойно и уединенно жила в доме отца, ей не приходилось сталкиваться с опасностями, подстерегающими молодую женщину, оставшуюся без мужской защиты.
– Я решил, – продолжал герцог, – что мы сядем на мою яхту в Берике и направимся прямо в Кале. Оттуда мы продолжим путь в Ниццу по суше.
– Это звучит просто великолепно! – воскликнула Бина. – Но вы уверены, что я не доставляю вам слишком больших неудобств?
– Боюсь, что у меня на самом деле нет выбора, – улыбнулся герцог. – Едва ли я смог бы бросить вас одну на границе Англии. С другой стороны, я, честно говоря, не имею желания разбираться со всеми проблемами, которые ожидают нас в Шотландии. – Бина не отвечала, и спустя мгновение он продолжил: – Но, мне кажется, наша хозяйка вчера вечером разрешила, по крайней мере, одну из них. Вы будете путешествовать под видом моей сестры.
– У вас есть сестры? – спросила Бина.
– Я единственный ребенок, – ответил герцог, – так же, как и вы.
– А когда мы… приедем к тете… – нерешительно начала Бина.
– До того момента у нас будет достаточно времени все обдумать, – сказал герцог, – а может быть, и выяснить, есть ли выход из того необычного положения, в котором мы оказались. А пока вы будете леди Бина Минстер, и под этим именем я представлю вас на борту моей яхты.
К счастью, кучера герцога не успели поговорить ни с кем из членов команды «Морского льва», потому что по прибытии в Берик им было приказано немедленно отправляться на юг, в Уорминстер.
Капитан «Морского льва», служивший в свое время в королевском флоте, не проявил ни малейшего удивления, когда его представили «сестре» герцога, хотя Бине показалось, что и он, и вся команда были крайне удивлены, увидев женщину на борту яхты.
Позже, за обедом, герцог объяснил Бине причину их удивления.
– Я всегда отказывался брать женщин на борт «Морского льва»!
– Почему? – спросила Бина.
– Честно говоря, я считал, что от них будут одни лишь неприятности, – ответил герцог. – Женщины, как правило, страдают от морской болезни, более того, они не желают мириться даже с малейшими неудобствами, неизбежно возникающими во время морского путешествия.
– Я вижу, вы очень низкого мнения о женщинах! – воскликнула Бина. Герцог ничего не ответил, и она поспешно добавила: – Хорошо, хорошо, я скажу это за вас. Я сделала все, чтобы это мнение только ухудшилось!
Герцог расхохотался.
– Самая обезоруживающая черта вашего характера, Бина, – откровенность, – сказал он.
– Иными словами, вы намекаете, что не следует говорить всего, что думаешь! – парировала Бина.
– Мысль о том, что вы станете говорить все, что думаете, приводит меня просто в ужас! – со смехом воскликнул герцог.
Бина с удивлением обнаружила, что едва герцог оказался на борту своей яхты, он заметно смягчился и стал держаться непринужденнее. Она видела также, что он искренне наслаждается и штормом, и тем, как яхта, специально построенная так, чтобы она могла развивать большую скорость, легко справляется с разбушевавшейся стихией.
«Наверное, все дело в том, что ему нравится преодолевать трудности, – подумала Бина. – Может быть, жизнь кажется ему скучной оттого, что все дается ему слишком легко».
Она вспомнила рассказы леди Маккерн о богатстве герцога, о его огромных поместьях в разных уголках страны, и решила, что давно пора, чтобы кто-нибудь пробудил его от спячки.
Откуда ей было знать, что именно об этом думали и все друзья герцога!
Во всяком случае, с растрепавшимися волосами, загорелым и обветренным лицом, одетый в дождевик, герцог сильно отличался от того серьезного, степенного молодого человека, который читал книгу, сидя рядом с ней в карете.
Бина рассчитывала, что за столом они смогут побеседовать, но вскоре поняла, что это было почти невозможно. При той скорости, с которой яхта неслась по волнам, и при резких кренах им было даже трудно есть, соблюдая приличные манеры.
Часто, когда они пытались положить себе что-нибудь в тарелку, блюдо падало на пол, или уезжало на другой конец стола, или опрокидывалось на колени стюарду, который терял равновесие и валился на стену каюты.
– Если мы не научимся быстро хватать еду и запихивать ее в рот, мы умрем от голода прежде, чем доберемся до Кале, – сказала Бина.
В то же время было очень весело, и то, что они успевали съесть, казалось им необычайно вкусным, потому что оба были ужасно голодны.
Бина от души смеялась над тем, что тарелки постоянно уезжали от них и что выпить воды или вина можно было лишь при условии, если вы осушите бокал сразу же, как только его наполнили.
Более того, все эти дополнительные усилия так выматывали ее за день, что по вечерам Бина засыпала, едва коснувшись головой подушки.
Бина была уверена, что так же крепко спала бы не только на удобной кровати, но даже и на полу.
– А известно ли вам, что я решил пересмотреть свое неодобрительное отношение к присутствию женщин на борту? – осведомился герцог как-то вечером, когда они уже собирались отправляться спать.
– Значит, я доставила вам не так уж много хлопот? – спросила Бина.
– Вы вели себя замечательно во всех отношениях, – ответил герцог.
Что-то в его голосе заставило Бину смутиться.
– Будьте осторожны! – предупредила она. – Стоит вам меня похвалить, и я, без сомнения, по ошибке свалю мачту или проковыряю маникюрными ножницами дыру в борту!
– По-моему, меня уже больше ничем не удивишь, – улыбнулся герцог.
В этот момент яхта сильно накренилась, и Бина буквально упала к нему в объятия, опрокинув на него чашку с чаем, которую она держала в руках.
– Я уверен, что вы сделали это нарочно, – воскликнул герцог, помогая ей восстановить равновесие.
– Это вы специально искушаете судьбу! – ответила Бина. – Берегитесь, то ли еще будет!
– Вы меня пугаете! – с притворным ужасом воскликнул герцог.
Она бросила на него шаловливый взгляд, но в его глазах, устремленных на нее, было какое-то странное выражение. Внезапно у Бины перехватило дыхание. Она молча ждала, когда герцог заговорит.
– Спокойной ночи, Бина, – церемонно произнес он и, прежде чем она успела ответить, вышел из каюты.
В течение всего плавания дул северный ветер, и, когда они наконец бросили якорь в Кале, капитан объявил, что они поставили новый рекорд.
– Мне не хочется сходить на сушу, – сказала Бина герцогу. – В то же время меня приводит в трепет мысль о том, что скоро я увижу Париж!
– Вы говорите по-французски? – спросил герцог.
– Вы меня обижаете! – воскликнула Бина. – Я ведь рассказывала вам, что моя мать была наполовину француженкой, и она с самого раннего детства заставляла меня усиленно изучать французский язык, чтобы я говорила на нем так же свободно, как и по-английски.
Свою первую ночь в Кале они провели на яхте. Но перед этим герцог, взяв с собой Бину, отправился на берег, чтобы нанять экипаж, подобрать лошадей и подготовить все необходимое для оставшейся части путешествия.
Бина слушала, как он разговаривает с управляющим платной конюшней, сдающим напрокат лошадей, и удивлялась его превосходному знанию языка. Она напомнила себе, что при его учености этого следовало ожидать. Произношение его было безупречным, а словарный запас – просто поразительным для англичанина.
