Текст книги "Любить запрещается"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава VI

Ко второму завтраку прибыла старшая дочь короля и еще полдюжины гостей, каждый из которых был известен либо своим положением в обществе, либо потому, что он был достаточно весел и остроумен, чтобы украсить любое общество.

Ария с облегчением обнаружила, что не обязана участвовать в застольной беседе. Двое молодых людей справа и слева от нее старались перещеголять друг друга, обмениваясь эпиграммами и возбуждая споры, давая преувеличенные, а то и возмутительные характеристики своим знакомым.

После первой перемены блюд темп ускорился, и к тому времени, когда подали сыр и кофе, все оживленно беседовали, и Арии ничего не оставалось, как сидеть и слушать.

У нее было изнурительное утро. Из Америки пришла необычно обширная почта, к тому же старшая горничная повздорила с одной из своих подчиненных, обе пришли жаловаться к Арии, и понадобился весь ее такт и обаяние, чтобы успокоить и помирить их.

Только она покончила с этим, как явился Макдугалл, чтобы с мрачным видом сообщить, что ему не справиться без еще одного лакея. Ария позвонила миссис Бенстэд, но у той никого не оказалось на примете; впрочем, после утомительных поисков в других агентствах миссис Бенстэд раздобыла человека, которому было далеко за семьдесят и который пообещал помочь, если его не слишком будет беспокоить артрит.

Гул гонга, разнесшийся по всему дому, призывая ко второму завтраку, застал Арию врасплох, и она успела только впопыхах взглянуть на себя в зеркало, попудрить нос, помыть руки и сбежать по лестнице до того, как гости вошли в обеденный зал.

Дарт Гурон как-то угрюмо посмотрел на нее, из-за чего Ария решила, что он чем-то недоволен, но лорд Баклей просветил ее.

– Вы должны были быть здесь до того, как прибыла принцесса, – сказал он.

– Я и забыла, что она должна приехать, – призналась Ария.

Он усмехнулся ей, усаживаясь между симпатичной дамой из высшего общества, которая постоянно фигурировала в газетах, и фрейлиной принцессы.

Лулу Карло, отметила Ария, вела себя совершенно непринужденно. Похоже, она хорошо знала всех этих знаменитостей, а они суетились вокруг нее, как простые смертные, потому что аристократы целлулоидной пленки вхожи в любой дом и в любое сердце.

Лулу выглядела потрясающе в «простеньком» платье из «акульей кожи», которое стоило целое состояние, с огромными аквамаринами, сверкающими в ушах и на запястьях. Она была так обворожительна, что Ария готова была понять, как мужчины, даже такие, как Дарт Гурон, не могли перед ней устоять.

Завтрак близился к окончанию, когда к Лулу Карло подошел Макдугалл и Ария услышала, как он сказал:

– С вами хотят поговорить по телефону, мисс.

– Кто? – требовательно спросила Лулу.

– Женщина, мисс. Она не захотела назвать себя, только сказала, что хочет поговорить с вами о вашей бабушке, миссис Хоукинз.

Разговоры за столом стихли, так что голос Макдугалла был отчетливо слышен всем присутствующим. Ария увидела, как лицо Лулу застыло, а в глазах появилось настороженное выражение.

– Сейчас я не могу говорить, – ответила она Макдугаллу. Она как будто собралась сказать что-то еще, но заметила, что Ария наблюдает за ней.

– Мисс Милбэнк, займитесь этим, пожалуйста, – произнесла она повелительно.

Это был приказ, отданный тоном, не допускающим возражений; Ария возмутилась, но ей ничего не оставалось делать, как спокойно ответить:

– Конечно, мисс Карло. Я поговорю или попрошу перезвонить позже.

Она поднялась, прошла в буфетную, ближайшую к обеденному залу комнату, и взяла трубку – белую, в тон отделанным белыми панелями стенам и льняным шторам, расписанным от руки голубым по белому.

– Алло?

– Это мисс Карло?

– Нет, к сожалению, в настоящий момент мисс Карло не может поговорить с вами. Что ей передать?

– Я говорю от ее бабушки, миссис Хоукинз. – Голос принадлежал малообразованной женщине. – Она прочитала в газете, что мисс Карло вроде как проживает по этому адресу, и не могла успокоиться, пока не заставила меня позвонить.

– Миссис Хоукинз больна? – спросила Ария.

– Не больше чем обычно, – донесся ответ. – Ей перевалило за восемьдесят два, понимаете, и временами ревматизм сильно донимает ее. Но хуже всего для нее одиночество. У нее немного друзей, то есть там, где она сейчас.

– А где она? – спросила Ария.

– Кинг Джордж-Роуд, девяносто два, – был ответ. – Это на окраине Путни. Сто семьдесят первый номер доставит вас прямо к крыльцу.

– Я поняла. Я все передам мисс Карло и узнаю, сможет ли она навестить свою бабушку, – сказала Ария.

– Старушка была бы рада. Она так гордится мисс Карло. Собирает газетные вырезки про нее. Она была бы очень рада повидать внучку, это точно.

– Хорошо, я передам ей, и спасибо, что позвонили.

– Не стоит. Я прихожу убираться к миссис Джонсон два раза в неделю и полюбила старушку, ничего не могу с собой поделать.

– Спасибо! – еще раз поблагодарила Ария и положила трубку.

Она не стала возвращаться в обеденный зал, решив, что ей не обязательно быть с гостями, пока дамы заканчивают пить кофе, а мужчины – свой портвейн. Вместо этого она вернулась к своей машинке, пытаясь справиться с завалами писем.

Примерно через час в дверь постучала итальянка – горничная Лулу Карло.

С сожалением бросив взгляд на письмо, которое она уже наполовину закончила, Ария пошла за горничной в спальню Лулу Карло.

Актриса сидела у зеркала, пудрила нос и пристально разглядывала крошечный прыщик в уголке алого рта.

– А, это вы, мисс Милбэнк, – не очень любезно произнесла она, когда Ария вошла. – Что это был за звонок во время завтрака?

– Какая-то женщина говорила по поручению вашей бабушки, мисс Карло, – ответила Ария. – Ваша бабушка очень хочет видеть вас.

– Как будто у меня есть время! – сердито сказала Лулу. – Надеюсь, вы сказали ей, что это невозможно?

– Я не знала что отвечать и решила подождать, пока не услышу ваше мнение.

– Как она узнала, что я здесь?

– Прочитала в газете, – ответила Ария. – Очевидно, ваша бабушка очень гордится вашими успехами и вырезает из газет все заметки о вас.

Лулу с треском хлопнула ручным зеркалом по туалетному столику.

– Как все это глупо и досадно! – сказала она. – Я делаю для нее все, что могу. Она могла бы подумать, прежде чем заставлять людей звонить мне в самый неподходящий момент.

– Ну, что момент оказался неподходящий, скорее всего, не ее вина, – заметила Ария. – Женщина, с которой я разговаривала, как я поняла, убирает в доме, где живет ваша бабушка.

– Ладно, скажите Макдугаллу, – проговорила Лулу, явно не слушая ее объяснений, – чтобы он впредь не называл никаких имен в присутствии гостей. Это же надо – «ваша бабушка, миссис Хоукинз»! – перед всеми этими людьми.

– Но ведь вы спросили его, кто звонит, – возразила Ария. – Он обязан был дать точный ответ.

– Ну откуда я могла знать, кто это мог быть? – раздраженно сказала Лулу. Она взглянула на Арию и добавила еще более раздраженно: – Вам, разумеется, не понять, но все считают меня американкой. Быть англичанкой не престижно. К тому же на киностудии мне сочинили биографию, так что им все это не понравится.

– Я не думаю, что кто-то может все узнать, – утешила ее Ария.

– Узнать? – чуть не плача, сказала Лулу. – Вы видели их лица, когда Макдугалл произнес: «Ваша бабушка, миссис Хоукинз»? Очень похоже на американскую фамилию, не правда ли? Или даже на скандинавскую, которая, конечно же, объясняет, почему у меня светлые волосы. Вы что думаете, они не навострили уши и в эту самую минуту не шепчутся между собой? О, скажу я вам, я-то знаю, что болтают люди, особенно о таких, как я.

Она так расстроилась, что Ария невольно пожалела ее и даже в известной мере сочувствовала, что все ее планы могли расстроиться из-за случайно оброненного слова или телефонного звонка, пришедшегося некстати.

– Мне очень жаль, – пробормотала она.

– Но я ведь могу сказать, что бабушка вышла замуж во второй раз, правда? – сказала Лулу. – Раньше мне это и в голову не приходило. Может, она приходится матерью моей матери-шведке. Не знаю, что они там сочинили о моем старом отчем доме в Швеции, надо проверить. А что касается этой компании, пусть считают, что бабушка была замужем дважды.

Она вдруг улыбнулась своей ослепительной улыбкой, покорившей сердца всего так называемого цивилизованного мира.

– Итак, все в порядке, мисс Милбэнк.

– А как быть с вашей бабушкой? – спросила Ария. – Думаю, поскольку она знает, что вы здесь, то будет с нетерпением ждать, когда вы ее навестите.

– Ну, в таком случае ее ждет разочарование, – ответила Лулу Карло, и жесткая нотка снова прозвучала в ее голосе. – Хватит с нее того, что я плачу за жилье. Это стоит мне шесть фунтов в неделю. Но, с другой стороны, некоторым всего мало. Пошлите ей букет цветов или еще что-нибудь. Наверняка останется немного фруктов. Мистер Гурон не будет возражать. Разумеется, он знает всю правду о моей семье, запомните это. От него у меня нет секретов, ведь мы собираемся пожениться.

– Да, вы уже говорили, – произнесла Ария.

– Но не стоит обсуждать это с Дартом, – продолжала Лулу. – Мужчинам скучно иметь дело с родственницами жены, как мы все знаем. Но вы все же пошлите старухе цветы и немного фруктов.

– Ей восемьдесят два, – нерешительно сказала Ария. – Вам не кажется, что вы могли бы найти время повидаться с ней хоть на минуту?

– Нет, не кажется! – отрезала Лулу Карло. – И покончим с этим, мисс Милбэнк! И, кстати, это мое дело, что мне делать с моей бабушкой. А вы пошлите ей цветы и фрукты, как я вам сказала, и на этом все.

Арии нечего было ответить ей, она вышла из спальни и пошла к себе. Развалившись в кресле, там ее поджидал лорд Баклей.

– Я недоумевал, куда вы могли исчезнуть, – сказал он. – Все остальные переодеваются к теннису. Вы пойдете играть?

– Нет, конечно. Я слишком занята.

– Почему вы не вернулись к столу? – спросил он.

– В этом не было необходимости. Я закончила завтрак и решила, что все прекрасно обойдутся без меня.

– Я скучал без вас, – сказал он, глядя ей в лицо.

– Благодарю за комплимент, – улыбнулась Ария. – Но я не настолько глупа, чтобы поверить вам.

– Вы не принимаете меня всерьез, в этом все дело, – сказал лорд Баклей. – С каждой минутой я все больше влюбляюсь в вас, а вы или смеетесь надо мной, или избегаете меня. Что же мне делать?

– В данный момент предлагаю вам пойти поиграть в теннис, – уклончиво ответила Ария.

– Вы хотите отделаться от меня, – сказал он с упреком. – А я и не подозревал, что у нашей Лулу есть родственники в Англии. Как вы думаете, ее настоящая фамилия тоже Хоукинз?

– Мисс Карло объяснила мне, что ее бабушка была замужем дважды, – сдержанно ответила девушка.

Лулу Карло ей не нравилась, но она решила оставаться беспристрастной по отношению к ней.

– Это она вам сказала? – осведомился он. – Ну, хотел бы я посмотреть на эту бабушку. По правде говоря, я готов спорить, что она и есть тот самый скелет в шкафу нашей Лулу.

– Не будьте таким противным, – сказала Ария. – Вам может не нравиться Лулу Карло, но она все же сама сделала себе имя, и у нее есть право на то, чтобы никто не лез в ее личную жизнь.

Лорд Баклей поднялся и подошел к письменному столу, где Ария уже села за пишущую машинку.

– Ах вы, верная малышка! – с нежностью в голосе произнес он. – На такую жену можно положиться. Жаль, что у меня нет денег и я не могу просить вас выйти за меня замуж.

От неожиданности Ария повернула голову и посмотрела ему в лицо.

– Да-да, – сказал он, увидев вопрос в ее глазах, – именно это я чувствую. Глупо, не правда ли? Я встречал так много разных девушек, которые ничего для меня не значили, но вы не такая.

– Но вы недостаточно долго меня знаете, чтобы быть в чем-то уверенным, не говоря уж о ваших чувствах.

– Кто сказал вам такой вздор о любви? – спросил он. – В тот самый миг, когда я увидел вас, я понял, что влюблен. Безнадежно, безумно, но это правда. Я люблю вас!

Он взял ее руку, повернул ее и поцеловал. Прежде чем девушка смогла оправиться от его неожиданной серьезности, лорда Баклея уже не было в комнате, и она услышала, как он напевает, идя по коридору.

Вставив в машинку новый лист, она с нежностью улыбнулась. Даже если бы он мог содержать ее, решила Ария, она все равно никогда не вышла бы за него. В то же время он ей нравился, нравилась его веселая беспечность, мальчишеская искренность, атмосфера непреходящего хорошего настроения, которое он излучал, казалось, с раннего утра до позднего вечера.

Ария закончила письмо, напечатала еще два-три из числа наиболее важных и на минуту задумалась, решая, что делать дальше. Мысль о старой бабушке Лулу Карло так прочно засела в ее голове, что она поняла, что совесть ее будет не спокойна, пока она сама не навестит старую женщину.

Было что-то очень трогательное в том, что та собирала вырезки из газет с упоминаниями о ее внучке, страстно желая увидеть ее и надеясь на то, что чудо свершится и внучка приедет к ней. Но она не приедет никогда, подумала Ария. Лулу Карло – сноб и к тому же авантюристка. Совершенно очевидно, что она никогда не рискнет навестить свою бабушку, опасаясь, что об этом тут же пронюхает пресса.

Поддавшись порыву, девушка сделала несколько звонков, сначала в оранжерею, а затем в гараж. Когда двадцать минут спустя она выскользнула наружу, у парадного входа ее ожидала машина. Заднее сиденье было завалено цветами, а рядом с ними стояла большая корзинка с ранней клубникой из теплиц.

Ария села на переднее сиденье рядом с шофером, который недавно вернулся из армии и по дороге развлекал ее рассказами о своих приключениях за границей, пока они не достигли лондонских окраин.

В машине была карта, и они поминутно спрашивали дорогу у полицейских, но тем не менее беспомощно блуждали, пока наконец не отыскали Кинг Джордж-Роуд – грязноватую улочку, спускающуюся к реке. Дом номер девяносто два оказался высоким зданием, сильно нуждающемся в ремонте. Краска на оконных рамах облупилась, и все пропиталось запахом подгоревшей пищи, толстый слой грязи сразу бросался в глаза каждому, кто входил в полуразвалившийся подъезд.

Ария позвонила, но никто не ответил. Она позвонила еще раз с тем же результатом. Затем из двери вышла молодая женщина в брюках, с повязанным на голове носовым платком и сигаретой, свисающей изо рта, несущая в руке корзинку для покупок.

– Могу я увидеть миссис Хоукинз? – спросила Ария. – Я уже давно звоню. Звонок, должно быть, сломан.

Женщина удивленно уставилась на нее.

– Он уже несколько лет как не работает, – сказала она. – Нужно покричать. Я скажу миссис Джонсон, что вы пришли, она покажет вам комнату миссис Хоукинз.

Она прошла через узкую прихожую и, заглянув за стеклянную перегородку, крикнула куда-то вниз:

– Эй, ма! Ты там?

Она выждала и снова крикнула:

– Ma! Тут к тебе пришли.

Ответа по-прежнему не было. Она вернулась и сказала Арии:

– Миссис Джонсон, наверное, наверху. Вы найдете миссис Хоукинз в третьей от черной лестницы комнате. Поднимайтесь прямо туда.

– Спасибо, – поблагодарила Ария.

Она взяла у шофера цветы и корзинку с клубникой и стала подниматься по лестнице. Перил во многих местах не было, а линолеум на ступенях так истерся, что девушка подумала: старому человеку вроде миссис Хоукинз просто опасно спускаться по такой лестнице.

Она прошла мимо комнат, из которых доносились голоса и звуки радио. Она догадалась, что это пансион, причем, по-видимому, процветающий, так как было очевидно, что все комнаты заняты.

На третьем этаже было две двери, на одной из которых был пришпилен листок: «Не входить. Это частное помещение, и я не хочу, чтобы всякие любопытные совали сюда свой нос».

Ария в изумлении рассматривала записку, когда из-за соседней двери послышался шум. Неприятный хриплый голос со злостью произнес:

– И буду вам признательна, если вы не будете подбивать их писать мне грубые записки. Я вас спрашиваю: это мой дом или нет? Если кто-нибудь из вас еще хоть что-то скажет, можете убираться обе. Я не потерплю, говорю вам. И не думайте, что я собираюсь носить еду вам наверх. Или спускайтесь за ней, как все остальные, или оставайтесь без еды. У меня только две руки, и я не в состоянии делать больше, чем уже делаю, это факт.

Другой голос что-то тихо возразил, но его тут же оборвали.

– Вам хорошо сидеть здесь, наверху, как герцогиня, которой все прислуживают. Но я этого больше не потерплю, поняли? Вы мне до смерти надоели со своими болячками. Я вам ясно сказала: никаких обедов наверху. Если вы не можете ходить, меня это не касается. В вашем возрасте вам уже пора быть либо в больнице, либо в могиле!

Дверь неожиданно распахнулась и на лестничную площадку вышла низкорослая женщина с красным лицом и слишком близко посаженными глазами, ее крашенные хной волосы были завиты в тугие кудельки. На ней был тесный кружевной джемпер и слишком короткая юбка, обтягивающая зад. Ее грубые толстые руки унизывали дешевые кольца, а большие толстые уши украшали тяжелые жемчужные сережки.

Она все еще орала, но, завидев Арию, осеклась, как будто голос ее вдруг застрял в глотке.

– Что вам нужно? – враждебно спросила она. В то же время в ее маленьких, острых глазках мелькнуло что-то похожее на почтение, когда она окинула взглядом внешний вид Арии и корзинки с цветами и фруктами у нее в руках.

– Я приехала навестить миссис Хоукинз, – ответила Ария.

Женщина плотно прикрыла дверь позади себя.

– Боюсь, сегодня она плохо себя чувствует и не может никого принять, – быстро сказала она. – Очень жаль, но так велел доктор. Эти цветы и фрукты для нее? Я передам ей, когда ей станет немного лучше.

Она протянула руку к цветам, но девушка не обратила на это никакого внимания.

– Я от ее внучки, мисс Карло, – сказала она, – и должна ее увидеть. Это важно.

– Ну, а я говорю вам, что это невозможно, – ответила женщина. – Я миссис Джонсон. Видите ли, это мой дом, здесь миссис Хоукинз живет на полном пансионе, а я о ней забочусь. На прошлой неделе приходил доктор и сказал: «Никаких посетителей, миссис Джонсон, пока я не разрешу». Сами понимаете, я должна выполнять его указания.

Ее тон стал заискивающим, но было видно, что в остальном она настроена решительно.

– Можете пойти позвонить доктору, если хотите, – сказала Ария, – но я приехала увидеть миссис Хоукинз, и я ее увижу. Если она действительно больна, то, думаю, мисс Карло пересмотрит свое решение.

– Понимаете, дело в том, что она вообще-то не в себе, – сказала женщина, приблизившись к девушке и понизив голос. – Она же старая, ей восемьдесят два! А чего вы еще хотите? Я забочусь о ней как дочь, ничем не гнушаюсь. Но когда люди стареют, они становятся упрямыми и начинают выдумывать, что к ним плохо относятся. В самом деле, будет лучше, если вы просто оставите цветы, а я их передам обязательно.

– Мы понапрасну теряем время, миссис Джонсон, – твердо сказала Ария. – Почему бы вам не открыть дверь позади вас и не позволить мне увидеть миссис Хоукинз?

– Ну что ж, смотрите, – грубо ответила миссис Джонсон. – Только не говорите потом, что я вас не предупреждала. В этом возрасте они, как говорится, за свои слова не отвечают.

Она распахнула дверь, и Ария прошла мимо нее в маленькую узкую комнату с окном во двор, пропускающим мало света. В углу стоял стул с рваной обивкой и просиженным сиденьем, едва не достававшим до пола.

В камине, по-видимому, уже очень давно не разжигали огонь, а других признаков отопления не было видно. На старомодном мраморном умывальнике громоздились грязные тарелки, треснутый таз и еще какие-то туалетные принадлежности. Потертый линолеум был застелен единственным ковриком, настолько грязным, что трудно было сказать, какого цвета он был когда-то. Олеография, изображающая королеву Викторию, служила единственным украшением выцветших обоев, отставших по углам комнаты от ветхости и сырости.

На кровати лежала старая женщина, укрытая несколькими ветхими, тонкими одеялами. Вид у нее был очень больной: лицо цвета старой слоновой кости, почти бескровные губы. Когда Ария приблизилась к ней, она выдавила улыбку.

– Я слышала, вы сказали, что приехали от моей внучки, дорогуша, – сказала она. – Она получила весточку от меня?

– Да, получила, – мягко ответила Ария. – Она прислала вам вот это.

Она положила на кровать цветы, а корзинку с клубникой поставила на стул, на котором стояла свеча в оловянном подсвечнике и лежала маленькая зачитанная Библия.

– Она так добра ко мне, – сказала старушка. – Давненько я не видела цветов. Очень красивые, правда? А клубника! Как будто я опять молоденькая. Я всегда обожала клубнику, когда подходил сезон.

Ария неожиданно подошла к двери и распахнула ее. Как она и предполагала, миссис Джонсон стояла снаружи и подслушивала.

– Все в порядке, миссис Джонсон, – сказала девушка. – Миссис Хоукинз чувствует себя довольно хорошо и может меня принять. Вы нам больше не понадобитесь.

Миссис Джонсон окинула ее взглядом, полным злобной неприязни.

– Если что-нибудь случится после того, как вы уйдете, – пригрозила она, – я тут ни при чем. «Никаких посещений» – так сказал доктор. Я только выполняла его распоряжения.

Вскинув голову, она ринулась вниз по ступенькам. Только когда она исчезла из виду, Ария захлопнула дверь и вернулась в комнату.

– Скажите, что на самом деле сказал врач? – ласково спросила она старушку.

Несмотря на свой нездоровый вид, миссис Хоукинз хитро блеснула глазами.

– Не было никакого доктора, – сказала она шепотом. – Только не говорите миссис Джонсон, что я вам сказала. Она сейчас злится на меня. Дама, что живет в соседней комнате – она так добра ко мне, – вчера застала миссис Джонсон, когда та читала ее письма. Так она повесила на дверь записку и заперлась. Это расстроило миссис Джонсон.

– Я видела, – сухо произнесла Ария. – Но почему вы здесь остаетесь?

– Она не хочет, чтобы я съехала, – ответила старая женщина, – денежки-то приходят регулярно.

– Ваша внучка сказала мне, что платит шесть фунтов в неделю, – сказала Ария, – это правда?

Миссис Хоукинз кивнула.

– Да! Она очень добра ко мне, моя Мэгги.

– Мэгги? – удивилась девушка. Старушка хихикнула.

– Лулу Карло – это ее так зовут в кино, а настоящее имя – Мэгги Хоукинз. Ее назвали Маргарет. Уж и некрасивая же она была в младенчестве! Никогда бы не подумала, что она станет такой, как сейчас. Правда странно, как подумаешь? Никогда не знаешь, что из них получится, когда они появляются на свет.

Мэгги Хоукинз! Ну и имечко для прославленной кинозвезды, подумала Ария. Неудивительно, что Лулу Карло желала сохранить в тайне существование своей бабушки. В то же время она, конечно, не потерпит, чтобы со старушкой так обращались.

– Как вы вообще сюда попали? – спросила она.

– О, так было не всегда, – ответила миссис Хоукинз. – Когда моя дочь была жива, все было совсем по-другому. Она жила по соседству – через три дома, во всяком случае, – когда ждала пятого ребенка, и говорит мне: «Бабуля, нам нужна твоя комната, позарез нужна, а на этой же улице у миссис Робертс есть комната, там тебе будет очень удобно». Ну, я знала миссис Робертс – приличная женщина, чистоплотная – у нее с полу можно было есть! Я пошла к ней – тогда я могла передвигаться, – и она дала мне комнату на первом этаже. Очень хорошая была комната, и обстановка тоже хорошая. Я переехала и была очень довольна. Жаловаться было не на что, совершенно не на что. А тут война. Дочь моя погибла, вы ведь знаете?

– Нет, к сожалению, – ответила Ария.

– Прямое попадание. Всех убило – мою дочь, ее мужа, четверых внуков и одного приятеля, что был у них в гостях. Только с Мэгги ничего не случилось. Она тогда работала в конторе и осталась на ночь в бомбоубежище.

Ну, вскоре после этого нервы миссис Робертс не выдержали. Она уж больше не могла терпеть, что эти болванки падают каждую ночь, так что продала дом, как говорится, со всеми жильцами. Их и было-то немного, остальные съехали.

– И дом купила миссис Джонсон, – догадалась Ария.

– Да, она и купила. Потом, года три назад, она сказала, что я больше не могу занимать гостиную. Пыталась с ней спорить, но она и слышать не хотела, а мне не к кому было обратиться за помощью.

Мэгги осталась единственной родственницей, да и она уехала в Голливуд. Я не стала докучать ей своими бедами, а она регулярно посылала мне деньги. Поначалу два-три фунта в неделю, потом подняла до шести. Каково девушке, которая сама зарабатывает себе на жизнь, отрывать от себя такие деньги!

Ария промолчала. Она вдруг представила алмазное колье, которое было на Лулу вчера за обедом, аквамарины, сверкавшие у нее в ушах во время второго завтрака, накидку из платиновой норки, которую Лулу небрежно сбросила на пол в холле, когда вчера вечером откуда-то вернулась; она вспомнила истории, которые читала о сказочном доме Лулу в Беверли-Хиллз.

– Да, она добрая девушка, – сделав над собой усилие, произнесла Ария.

– Я всегда это говорила, – подтвердила миссис Хоупкинз. – Посмотрите газетные вырезки, где про нее пишут. Откройте-ка вон тот ящик.

Ария подчинилась. Рассохшийся ящик никак не открывался, а когда она наконец справилась с ним, то обнаружила, что он доверху набит вырезками из газет.

Ария задвинула ящик.

– Замечательная коллекция, – сказала она.

– Вся улица знает, как я к ней отношусь, – сказала миссис Хоукинз. – Многие делают вырезки из газет и приносят мне, но теперь уж не так много, как раньше, – вздохнув, добавила она. – Теперь, когда я не хожу, все меня забыли.

– Разве вы совсем не выходите отсюда? – спросила Ария.

– Нет, дорогуша, не выходила уже года два. Ноги, знаете ли. Конечно, я могу спуститься по лестнице, но вот подняться не могу.

– Но как же вы живете?

– О, миссис Джонсон все-таки иногда приносит мне что-нибудь поесть, да и соседка так добра ко мне, приносит мне завтрак и ужин. Так что обхожусь. Временами очень хочется есть, но ведь негоже толстеть, когда стареешь, правда?

– Толстеть? – воскликнула Ария, глядя на голубые вены на тонкой костлявой руке, лежащей поверх видавших виды одеял.

Она вспомнила грубый, задиристый голос миссис Джонсон, грозящий, что больше ничего не будет делать, вспомнила, как изворотливо пыталась она помешать ей увидеть миссис Хоупкинз.

Девушка обвела комнату взглядом и решилась.

– Ну что ж, придется вам еще раз спуститься по этой лестнице, – сказала она. – Но больше никогда не придется подниматься по ней. Я вас забираю.

– Забираете? – воскликнула миссис Хоупкинз. – Но куда?

– Я повезу вас к вашей внучке, – ласково ответила Ария.