Текст книги "Звездное небо Гонконга"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Посему Вельда решила не экспериментировать. Она просто тщательно расчесала золотистые кудри и уложила их так, как делала всегда, собрав пряди в высокий шиньон на затылке. Что было совсем не просто. Вьющиеся от природы волосы так и норовили выскользнуть из-под заколок, обрамляя упругими кудряшками ее высокий лоб.
Закончив с туалетом, Вельда поспешила заняться Джимми. Его надо уложить в постель до того, как она отправится на ужин. Билл пообещал ей, что будет дежурить в доме, пока она не вернется.
– Конечно, я присмотрю за маленьким мистером Джимми! Какой разговор? – клятвенно заверил он Вельду, когда та попросила его об одолжении. – Отправляйтесь на ужин со спокойной душой и развлекайтесь на славу в обществе мистера Медуэя.
– Надеюсь, у меня получится. Хотя, если честно, я его боюсь. У него такой непреступный вид.
– А вы не глядите в его сторону. Больше внимания уделите тарелкам. В кои-то веки представился случай наесться досыта. Постарайтесь съесть столько, чтобы хватило дня на два.
Вельда рассмеялась, но про себя подумала, что Билл, как всегда, дает очень практичные советы. И в словах его все – правда.
– Ах, Билл! Разве еда – это главное? – воскликнула она. – Главное – это чтобы мистер Медуэй написал письмо директору школы.
– Раз пообещал, значит, напишет! Он такой! Слово держит. А вы сами, мисс Вельда, не робейте! Держитесь с ним так, как всегда! – наставительно заметил Билл. – Беседуйте, как обычно, будто со мной разговариваете. Ведь, если честно, то все эти женщины типа Алмазной Лил или Прекрасной Жемчужины не очень охочи до разговоров. Да и о чем с ними можно поговорить?
И снова Вельда рассмеялась: еще один дельный совет от старого моряка не заставил себя ждать.
В семь часов вечера Билл поковылял в сторону большой дороги, чтобы лично встретить экипаж.
– Скажи, что ты сам меня приведешь, – попросила Вельда. – Зачем мистеру Медуэю карабкаться вниз по нашим тропам?
– Постараюсь! – пообещал ей Билл. – Но сдается мне, мисс Вельда, что этот номер не пройдет. Мистер Медуэй, судя по всему, хочет своими глазами увидеть, где вы живете.
Только не это, внутренне содрогнулась Вельда и даже негромко застонала. Она окинула унылым взглядом крохотную гостиную. Все было прибрано и чисто, но она впервые посмотрела на обстановку глазами постороннего человека. Из мебели они с матерью перевезли сюда только то, что уже не подлежало продаже: словом, одно старье. Обивка на стульях и креслах прохудилась настолько, что заштопанных мест было гораздо больше, чем целой материи. Правда, ковер на полу был совсем не плох, вот только бахрому пришлось отрезать и выбросить вон, потому что она вся обтрепалась. На грубо сколоченных деревянных полках стояло множество книг. Слава богу, почти все они были в хорошем состоянии и в красивых переплетах. По дороге домой Вельда насобирала целую охапку дикорастущих цветов и поставила их в вазе посреди стола.
– Вот и все, что я могу! – мысленно сказала девушка, окидывая комнату горестным взглядом. – Если он посчитает, что здесь слишком убого для него, что ж, ему виднее….
И все же она никак не могла справиться со своими страхами. Дело ведь совсем не в том, понравится ли убранство мистеру Медуэю или нет. Просто он, увидев, в какой нищете прозябают они с братом, может решить, что Джимми не достоин стать учеником столь привилегированной школы. Родители большинства учеников – люди богатые и знатные. Тщетно Вельда уговаривала себя успокоиться, взять себя в руки и не думать о плохом раньше времени. В конце концов, мистер Медуэй уже пообещал ей помочь. Но кто его знает, что там будет на самом деле.
Стрелки на часах приблизились к назначенному времени, и Вельда побежала в детскую взглянуть на брата. В крохотной комнатке, похожей на кладовку, помещалась только одна кровать, вплотную к ней стоял стул, а у стены напротив примостился узенький комод, в котором Вельда держала вещи Джимми.
Мальчик крепко спал, и легкая улыбка скользила по его губам, словно он все еще смаковал во сне то лакомство, которое досталось ему сегодня на ужин.
Какое-то время Вельда молча топталась возле его кровати, любуясь тем, как последние лучи закатного солнца скользят по подушке, озаряя комнату золотисто-розовым светом.
Но вот на улице послышался шум. Вельда торопливо прикрыла за собой дверь и вернулась в гостиную. Став посреди комнаты, она замерла в нервном ожидании. Звук шагов становился все более отчетливым, а потом послышался стук в дверь.
Она распахнула входную дверь и увидела на крыльце Майка Медуэя. Какое-то время они стояли в замешательстве, молча разглядывая друг друга. В лучах заходящего солнца волосы Вельды походили на золотистый нимб, украсивший ее прелестное личико.
Но вот Медуэй улыбнулся.
– Можно войти?
– О да! Конечно! – вспыхнула от смущения Вельда. Она совсем забыла пригласить гостя в дом. И это называется гостеприимная хозяйка!
Но что поделаешь! Ее настолько ошеломил вид Майка Медуэя, что она забыла на какое-то время о хороших манерах. Мистер Медуэй был в вечернем костюме. Черный фрак, белоснежная манишка и бабочка сделали его внешность еще более импозантной, чем утром, когда он принимал ее в одной рубашке без камзола. Воистину, этот человек пришел в их убогий дом совсем из другого мира, к которому она никогда не принадлежала.
Когда он вошел в гостиную, крохотная комната словно еще больше ужалась в размерах. Медуэй молча огляделся по сторонам, и у нее все заиндевело внутри от мысли, какой убогой, должно быть, показалась ему вся эта обстановка.
Но он неожиданно произнес:
– Вижу, вы тоже большая любительница цветов, мисс Армстронг.
– О, в Гонконге полно красивых цветов!
Наверное, оба они в этот момент представили одну и ту же картину: живописные заросли красного жасмина и пурпурно-золотистые азалии, которые росли на острове везде, где только можно.
После короткой паузы Медуэй проговорил с улыбкой:
– Тогда я не сомневаюсь, что вы сумеете по достоинству оценить те орхидеи, которыми Ченг сегодня украсил стол. Что ж, едем и своими глазами взглянем на плоды его усилий.
– Звучит… заманчиво.
Они прошествовали по тропинке к карете, которая поджидала их на улице.
Происходящее казалось невероятным, размышляла Вельда. Какое волнующее событие! Она отправляется на ужин с самым известным джентльменом в Гонконге.
Этот день я никогда не забуду, мысленно пообещала она себе.
Карета оказалась точно такой, как она рисовала ее в своем воображении: красивая, элегантная, удобная. Экипажем управляли два кучера-китайца. А уж лошади…. Именно такие великолепные животные и должны находиться в стойлах мистера Медуэя! Вельде захотелось подойти к ним поближе и ласково потрепать их за ушами. Но мистер Медуэй галантно подал ей руку и помог забраться в карету.
Экипаж тронулся. Билл отсалютовал им на прощание традиционным морским приветствием, отдав честь, как настоящий военный.
Лошади медленно пробирались по узеньким улочкам Виктории, запруженным китайцами, проживающими в этом районе.
Внезапно Вельда почувствовала на себе пристальный взгляд спутника. Вместо того, чтобы смотреть в окно кареты, мистер Медуэй смотрел на нее. Не задумываясь, она выпалила:
– Никогда в жизни не могла представить себе, что буду ужинать с вами.
– Почему?
– Вы такой важный человек. Пожалуй, самый влиятельный в Гонконге. Уверена, тысячи людей почли бы за честь получить от вас приглашение отужинать. А вы… приглашаете меня!
Майк Медуэй рассмеялся.
– Какая же вы скромница, мисс Армстронг! Но, уверяю вас, мне было бы трудно, пожалуй, даже невозможно, найти более очаровательную гостью, чем вы.
Вельда метнула на него удивленный взгляд, так и не поняв, шутит ли он в своей привычной саркастичной манере или просто разыгрывает ее. И снова какое-то странное выражение мелькнуло в его глазах. Девушка вспыхнула от смущения и отвернулась. В карете повисло неловкое молчание, и Вельда попыталась перевести разговор на другую тему.
– Должна сказать вам, мистер Медуэй, что Джимми просто обожает ваши фейерверки. Впрочем, наверное, как и все остальные жители Гонконга.
– Вы тоже их видели?
– Да! Конечно! Скажу даже больше. Мы все… и Джимми тоже… очень надеемся, что вы вскоре устроите прием и завершите его фейерверком.
– Так вы наслышаны о моих приемах?
– О них все тут только и говорят! – улыбнулась Вельда. – Билл мне тоже постоянно рассказывает. Они, должно быть, очень… интересные.
– То есть вы полагаете, что вам там было бы интересно?
Вельда сконфуженно умолкла. Она вдруг вспомнила рассказы Билла о Прекрасной Жемчужине и Алмазной Лил. Конечно, ей бы очень хотелось, хотя бы одним глазком, взглянуть на этих знаменитых красавиц, но она инстинктивно чувствовала, что мама никогда бы не одобрила подобное желание. А потому она постаралась ответить уклончиво.
– Видите ли… я ни разу в жизни не была на приеме, поэтому мне трудно представить… что это такое.
– Вы никогда не были на приеме?! – страшно удивился Медуэй. – Но почему? Вы здесь уже давно живете. Неужели у вас нет в Гонконге друзей? Или просто хороших знакомых?
– Когда мы жили на загородной вилле, у нас были друзья, мы могли позволить себе принимать знакомых. Но после гибели отца все переменилось. Маме было неловко, что люди увидят… где мы теперь живем… и в каких условиях…
Вельда могла бы и не продолжать. Все и так было понятно без слов. На сей раз уже Майк Медуэй переменил разговор и снова вернулся к фейерверкам.
– К сожалению, сегодня фейерверка не будет. Но, надеюсь, вас приятно удивит мой китайский шеф-повар. Он у меня большой мастер по части национальной кухни.
Медуэй улыбнулся и добавил:
– Всякий раз, когда я обедаю на яхте, он старается поразить меня своими кулинарными талантами.
– О, уверяю вас, что я съем все до последней ложки! – воскликнула Вельда и простодушно добавила. – Хотела бы я быть верблюдом. Наелся досыта, а потом живи себе спокойно без еды… хоть целую неделю.
Это признание, навеянное частично тем советом, который дал ей Билл, вырвалось у нее непроизвольно, и она сконфуженно умолкла.
Но Майк Медуэй лишь весело рассмеялся.
– Впервые в жизни встречаю очаровательную молодую женщину, которая хотела бы быть верблюдом. Кстати, мой собственный опыт общения с этим животным позволяет сделать вывод о том, что у большинства верблюдов очень непредсказуемый характер.
Вельда тоже засмеялась.
– Хорошо! – продолжил он. – Если вы – верблюд, то кто тогда, по-вашему, я?
– О, это совсем просто! Вы – дракон, изрыгающий столпы огня и наводящий на всех страх. Но при этом вы очень добрый дракон.
– Расцениваю ваши слова как лучший комплимент и постараюсь сегодня вечером быть самым добрым и заботливым драконом на свете.
Вельда улыбнулась.
– Не сомневаюсь, у вас получится… Только я… вообще-то я очень боюсь драконов.
Неожиданно Майк Медуэй протянул ей руку, и она, не раздумывая, вложила в его руку свою ладонь.
Он осторожно пожал ее руку и тихо обронил:
– Обещаю, сегодня вечером я сделаю все от себя зависящее, чтобы не напугать вас. Буду предельно осторожен и предусмотрителен.
Кажется, он ведет с ней какую-то очень сложную и непонятную игру, подумала Вельда, чувствуя, как нежно он касается ее руки. Только сейчас она спохватилась, что забыла главное: мама, отправляясь на торжественный ужин, всегда надевала перчатки. Впрочем, подходящих перчаток у Вельды все равно нет. Но прикосновения его руки были такими волнующими, такими сладостными. Несмотря на это, он держал ее руку цепко и вовсе не собирался отпускать ее. Так, рука в руке, они молча проделали оставшуюся часть пути, пока экипаж не остановился на пристани, возле причала, где был пришвартован «Морской дракон».
Глава III
Войдя в кают-компанию, Вельда замерла от восхищения. Все было так необыкновенно красиво. Утром, когда она впервые ступила на борт яхты, она слишком волновалась, чтобы замечать что-то вокруг себя. А сейчас с удивлением заметила, что у Майка Медуэя прекрасный вкус. Вся мебель в помещении, несомненно, была старинной и ручной работы. Такие китайские гарнитуры стоят бешеных денег. Все резные бюро, секретеры, столики, стеклянные горки были заставлены не меньшими сокровищами.
На больших иллюминаторах, похожих скорее на обычные окна, висели пурпурные занавески из тончайшего китайского шелка в тон окрасу самой лодки «Морской дракон».
Роскошный ковер закрывал весь пол. Вельде захотелось поближе рассмотреть несколько китайских миниатюр, украшавших стены кают-компании. Наверняка эти картины тоже очень старинные и к тому же несут в себе глубокий сакральный смысл.
Однако Майк Медуэй сделал приглашающий жест в сторону мягкой софы, и девушка последовала на предупредительным хозяином. Ченг подал на золотом подносе два фужера с шампанским.
Вельда слегка пригубила свой фужер. Она прекрасно понимала, что на голодный желудок, а она с самого утра ничего не ела, шампанское сразу же ударит ей в голову.
Судя по обстановке помещения, Майк Медуэй превратил яхту в свой дом. Интересно, есть ли у него вообще где-нибудь родной дом, подумала Вельда. Спросить об этом напрямую она едва ли осмелится.
В другом конце каюты стоял стол, сервированный на две персоны.
Две длинные свечи из красного воска источали мягкий свет, создавая особую атмосферу, романтичную и возвышенную.
Майк Медуэй допил свой бокал с шампанским, и Ченг тут же поспешил объявить, что ужин подан.
Майк Медуэй поднялся с софы, следом встала и Вельда, осторожно отставив фужер в сторону и надеясь на то, что хозяин не заметит, что она сделала всего лишь один небольшой глоток.
Стол, как и говорил Медуэй, был украшен белыми орхидеями с нежными розовыми крапинками на лепестках. Орхидеи были так восхитительны, что Вельда непроизвольно потянулась к ним рукой, словно желая убедиться, что цветы и в самом деле живые.
– Конечно, они живые! – воскликнул Майк Медуэй.
Вельда бросила на него испуганный взгляд.
– Вы просто читаете мои мысли.
– О, это совсем не трудно! У вас такие выразительные глаза.
– Тогда я стану закрывать их, если не захочу, чтобы вы догадались, о чем я думаю.
– А у вас уже появились секреты от меня?
– Нет! Конечно же, нет! Но… просто это так странно, такое неловкое чувство… когда знаешь, что кто-то рядом читает твои мысли.
Трапеза началась с чая. Восхитительный жасминовый чай подали в крохотных пиалах. Следом появились блюда с моллюсками в пряном соусе, улитки, украшенные кусками имбиря, креветки и перепелиные яйца в корзинках из черной икры. Сугубо китайское меню! А Вельда полагала, что Медуэй предпочитает европейскую кухню.
Что ж, тем лучше! Она с радостью приготовилась отведать вкуснейших китайских деликатесов.
Тем более что все было приготовлено отменным поваром, который наверняка смог бы потягаться мастерством с лучшими кулинарами мира.
На горячее подали утку и цыплят с семенами лотоса, каштанами и грецкими орехами.
Пробуя яства, Вельда все время прикидывала, смогла бы она повторить хотя бы один из этих кулинарных шедевров, если бы начала подрабатывать кухаркой.
Затем наступила очередь еще одной смены горячего: мясные шарики в тесте и пернатая дичь с гарниром из каких-то миниатюрных грибов. Кляр был таким воздушным и невесомым, что почти не чувствовался.
Когда Вельда поняла, что не сможет более проглотить ни кусочка, перед ней поставили тарелку с супом. По китайской традиции, ужин начинают с чая, а вот суп подают уже по ходу трапезы после третьей или четвертой смены блюд.
– Это – ю-ци-танг, знаменитый китайский суп из плавников акулы, – заметил Медуэй. – Большой деликатес.
– И баснословно дорогой. Большинству китайцев, которые живут по соседству со мной, он не по карману, – ответила Вельда.
При этих словах Медуэй нахмурился.
– К слову, должен заметить, что не считаю, что у вас с братом подходящее соседство.
Вельда непроизвольно вскинула подбородок, словно приготовившись к ответной атаке.
– Иного соседства мы не можем себе позволить. Но чувствуем себя вполне комфортно среди этих людей.
Повисла короткая пауза. Вельда подумала, что Медуэй захочет возразить ей, но, поскольку он молчал, она продолжила:
– Китайцы, живущие рядом с нами, это все родители моих учеников. Они очень добры ко мне. Есть и хорошая сторона в нашей бедности: красть у меня нечего, а потому я могу быть спокойна за сохранность своего имущества.
Она старалась говорить со светской непринужденностью, но, заметив, что Майк Медуэй сидит, недовольно насупившись, девушка встревожилась.
– Пожалуйста, давайте не будем больше обо мне! Лучше… расскажите о своей работе! Должно быть, это очень занимательно…
Она снова сделала короткую паузу, но затем храбро закончила:
– И если можно… позвольте мне после ужина взглянуть на все эти прекрасные вещи, которые собраны в вашей кают-компании. Здесь так красиво!
Майк Медуэй улыбнулся.
– Вы действительно неподражаемая девушка, Вельда. Обычно женщины, с которыми я ужинаю, предпочитают говорить только о себе.
Вельда страшно растерялась, услышав, что он назвал ее просто по имени. И снова он предупредил ее вопрос, словно прочитав мысли.
– Я ведь знавал еще вашего отца. А потому думаю, что мы можем обойтись без ненужных формальностей типа мисс или мистер.
– О, нет! Боюсь, с моей стороны, это прозвучит слишком фамильярно, если я стану величать вас просто «Майк». Хотя, если честно, все в Гонконге называют вас именно так: Майк.
– Словом, фамильярничать со мной вы не хотите? Но почему?
Неожиданный вопрос! Он застал Вельду врасплох. Некоторое время она оцепенело смотрела на него.
– Вы… вы такой важный, такой… влиятельный человек. Многие вас просто обожают и в то же время трепещут от страха. Я и сама… готова, как те китайцы… упасть перед вами ниц.
Майк Медуэй бросил на девушку долгий выразительный взгляд, словно отказываясь верить ее словам. Наконец он сказал:
– Совершенно напрасно! Такой красивой девушке не пристало падать на колени ни перед кем. Это мужчины должны валяться у ваших ног! А вы должны принимать все их восторги и многочисленные знаки внимания как должное.
Вельда весело рассмеялась в ответ.
– У меня нет знакомых мужчин среди европейцев. Одни китайцы. А потому и обучаться премудростям светского этикета мне совсем ни к чему!
– Вот это меня и тревожит!
– Но… почему? – непроизвольно вырвалось у нее.
– Потому что вы растрачиваете свою красоту самым непозволительным образом. Ни одной юной девушке и в голову бы не пришло вести себя подобным образом.
Вельда не нашлась с ответом, и Медуэй продолжил:
– Вы должны что ни вечер отправляться на балы, вы должны блистать на них, сводить мужчин с ума! И на каждый танец у вас должно быть зарезервировано не менее шести потенциальных партнеров.
Он замолчал, но через какое-то время снова возобновил свой монолог.
– Вам надо срочно возвращаться в Англию. Вас должны представить королеве. Или хотя бы принцу Уэльскому и его супруге. Вам следует подумать о замужестве.
Вельда снова рассмеялась.
– Звучит, как сказка. Но поймите же, роль традиционной светской дебютантки – не для меня! Когда-то мама мечтала о таком будущем для меня. Но здесь, в Гонконге….
Она умолкла.
– Что в Гонконге? – нетерпеливо переспросил ее Медуэй.
– Здесь это может быть… истолковано превратно. Если люди узнают, что я живу одна, без чьей-либо опеки, без кого-то из взрослых… они наверняка попытаются отобрать у меня Джимми.
В ее голосе послышался неприкрытый страх.
– Так вы боитесь, что мальчика могут определить в приют? – задумчиво бросил Медуэй.
Вельда сделала глубокий вдох.
– Да! Это… это приводит меня… в ужас, – прошептала она едва слышно. – Теперь вы понимаете, почему я обратилась к вам за помощью? Просто мне больше не к кому обратиться. А я хочу, чтобы Джимми учился в школе.
– С будущим Джимми мы уже определились! – Майк Медуэй бросил участливый взгляд на девушку. – Самое время подумать о вашем будущем.
– О, за меня не стоит беспокоиться! Я смогу позаботиться о себе.
– Очень сомневаюсь! – лаконично ответил Медуэй.
Разговор оборвался, ибо подали очередную перемену блюд: карп, целиком запеченный в сладко-винном соусе.
Затем наступил черед сладостей. Тонкие ломтики апельсина в сахарном сиропе. Медуэй показал Вельде, как следует управляться с этим лакомством. Он брал ломтик и погружал его в ледяную воду, отчего апельсины моментально превращались в конфеты наподобие ирисок.
Все это было безумно вкусно, но Вельда задолго до окончания обеда почувствовала, что сыта и при всем желании не сможет проглотить более ни кусочка.
Когда они поднялись из-за стола, она с улыбкой заметила:
– Пожалуй, самое время воскурить пахучие палочки в честь китайского божества, покровительствующего кулинарии. Кажется, его имя – Ксо-Куан.
Медуэй улыбнулся в ответ.
– Между прочим, в моей галерее наверху имеется отдельный алтарь в честь этого бога.
– Тогда могу предположить со всей уверенностью, что ваш шеф-повар ежедневно возносит ему пылкие молитвы. И за это вознаграждается сторицей: все было необыкновенно вкусно.
– Я обязательно передам ему ваши слова! – улыбнулся Медуэй. – Думаю, он будет весьма польщен вашими комплиментами.
Они снова перешли к дивану. Ченг и двое мальчиков-служек, помогавших ему обслуживать хозяина и гостью во время трапезы, быстро убрали обеденный стол и унесли прочь всю снедь, после чего плотно прикрыли за собой дверь и оставили Медуэя и Вельду наедине.
– Прежде чем распрощаться и отправиться домой, – начала Вельда, – можно я взгляну поближе на все те прелестные вещицы, которые меня окружают? Насколько я могу судить со своего места, это все статуэтки из нефрита.
– Сделайте одолжение, взгляните, – великодушно разрешил Майк Медуэй, но сам, удобно устроившись в большом кресле, и не подумал последовать за девушкой, а продолжал неотрывно наблюдать за каждым ее движением.
Вельда осторожно открыла стеклянную дверцу. Все статуэтки были намертво закреплены на полках. Иначе во время шторма или сильной качки они могли упасть и разбиться.
Несмотря на то что Вельда прожила в Гонконге достаточно долго, она и понятия не имела о том, что нефрит может иметь такую широкую цветовую гамму, начиная от белоснежно-белого и до глубокого, насыщенного изумрудно-зеленого тона. А некоторые фигурки были такими темными, что казались вырезанными из черного камня.
Она осторожно потрогала несколько статуэток, легко коснувшись их дрожащими от восхищения пальчиками.
– Мама как-то сказала мне, будто китайцы верят в то, что нефрит попадает на землю прямо с неба. И будто бы этот камень исцеляет все болезни и даже дарует людям бессмертие.
– Вы бы хотели жить вечно? – шутливым тоном поинтересовался у нее Медуэй.
– Странный вопрос! Мы, люди, и так бессмертны! – ответила ему Вельда, не поворачивая головы. – Ведь смерти на самом деле нет!
– Вот как? – переспросил он удивленно. – То есть вы, как я понимаю, сторонница буддистской теории реинкарнации?
– Пожалуй, в чем-то я согласна с ними, – задумчиво обронила девушка. – Жизнь и смерть – это, по-моему, несовместные вещи. Пока ты жив, ты жив! То есть смерти для тебя нет. Да и потом, когда тело человека одолевает физическая немощь, что мешает ему продолжать совершенствовать себя духовно, чтобы постепенно достичь того состояния умиротворения, которое буддисты именуют нирваной?
Последовала долгая пауза.
– Вы снова несказанно удивили меня, – наконец заявил Медуэй.
– Почему?
– Мне еще не доводилось встречать англичанок, которые бы так просто и ясно рассуждали о столь сложных материях.
– О! – немного смутилась Вельда. – Но как же иначе понять, что такое справедливость применительно к каждому отдельно взятому человеку?
Она осторожно прошлась пальчиками по нежным лепесткам лотоса, который неизвестный китайский мастер вырезал из белого и бледно-зеленого нефрита.
– Между прочим, нефрит помогает отгонять от человека дурные мысли, – неожиданно промолвила она и добавила: – Если бы у меня дома был такой прекрасный цветок из нефрита, я бы каждый день прикасалась к нему, чтобы лишний раз убедиться в том, что все мои помыслы чисты и направлены только на хорошее.
– Неужели нефрит вам нравится больше бриллиантов? – провоцирующим тоном поинтересовался у нее Медуэй.
– Это несложный вопрос! – рассмеялась в ответ Вельда. – Поскольку в обозримом будущем я не стану владелицей ни нефритов, ни бриллиантов, то скажу так. Бриллианты, наверное, украсили бы меня внешне, зато нефрит принес бы больше пользы моей душе. А потому лично я выбрала бы тот камень, который дарует бессмертие.
И снова в серых глазах Майка Медуэя мелькнуло удивление.
Но Вельда в это время была занята разглядыванием резной фигурки из коралла: Ванг-Му, оседлавший волны морского прибоя.
Каждая новая статуэтка казалась еще более прекрасной, чем предыдущая. Наконец она закончила осмотр экспозиции и сказала с глубоким вздохом:
– Пора домой! Спасибо, что разрешили мне ознакомиться с поистине бесценными экспонатами вашей коллекции.
– Неужели вы так торопитесь побыстрее со мной распрощаться? – волнующе глубоким голосом спросил у нее Майк.
– За домом присматривает Билл, мне не хочется задерживать его допоздна.
Девушка снова вздохнула.
– Китайцы, как правило, встают очень рано и всегда шумят по утрам.
Последнюю фразу Вельда тем не менее произнесла с доброжелательной улыбкой, которая тоже поразила Медуэя.
Он продолжал сидеть в кресле, внимательно наблюдая за каждым движением Вельды. Вот она остановилась посреди комнаты и обвела восхищенным взглядом кают-компанию.
– У меня такое чувство, будто это и есть ваш дом, – проговорила она тихо, словно разговаривая сама с собой. – Здесь так красиво! Неудивительно, что все эти прекрасные вещи помогают вам сбросить напряжение после трудов, отдохнуть, расслабиться, отогнать прочь невеселые мысли. Наверное, это все равно, как если бы рядом с тобой находился близкий человек, которого любишь.
Девушка говорила что думала, не обращаясь ни к кому конкретно, просто размышляла вслух. Она так много времени проводила в одиночестве, что давно привыкла облекать свои мысли в слова и не ждать ответа.
Майк Медуэй медленно поднялся с кресла.
– Мне надо о многом переговорить с вами, Вельда, – начал он. – Коль скоро я согласился принять на себя ответственность за вашего брата, то резонно, если я захочу возложить на себя такую же ответственность и за вас. Думаю, ваш покойный отец не возражал бы против такого решения.
Вельда пораженно уставилась на него.
– Думаю… пока в этом… нет необходимости, – наконец выдавила она. Но слова ее звучали очень неуверенно.
– Не согласен! – воскликнул Майк. – Обещаю, я поселю вас в доме, который достоин вашей красоты, и где вы будете в полной безопасности. Я куплю вам одежду, которая лишь подчеркнет все ваши многочисленные достоинства. В этих нарядах вы будете еще очаровательнее и красивее, чем сейчас. – Голос Медуэя окреп и зазвучал особенно волнующе. – Мы будем очень счастливы!
Девушка широко распахнула глаза. Она смотрела на Медуэя в испуге, явно не понимая, о чем идет речь.
– Вы так прелестны, Вельда! Вы – самое прелестное создание на свете! Я еще не встречал более обворожительной девушки, чем вы.
Внезапно он приблизился к ней вплотную, обнял ее за талию и прижался губами к ее губам.
В первую минуту Вельда даже не поверила, что такое происходит с ней на самом деле. Его поцелуй вызвал в ней сладостную истому, которой она никогда раньше не испытывала. Словно молния пронзила вдруг все ее тело и рассыпалась на тысячи мелких сияющих осколков. Майк Медуэй тоже почувствовал, как она дрожит в его руках, и привлек к себе ее еще ближе. И вдруг она очнулась, пришла в себя, и на нее тут же обрушилась вся безжалостная суть предложения, исходящего от Майка Медуэя.
С громким вскриком Вельда что есть силы оттолкнула искусителя. Это застало Медуэя врасплох, и девушка сумела вырваться из его объятий. Прежде чем он понял, что произошло, Вельда опрометью бросилась к дверям и, дико озираясь по сторонам, выскочила вон.
Когда он последовал за ней, она уже сбегала по сходням. А в следующее мгновение ее белое платье смешалось с толпой, запрудившей пристань. Невероятно, но девушка буквально растворилась в воздухе, исчезла из вида, словно мираж. Какое-то время Медуэй оцепенело смотрел на толпу, словно надеясь, что Вельда еще вернется.
Кажется, он повел себя непростительно глупо! Приходилось признать очевидное: впервые в жизни он переоценил силу своих чар. Медленным шагом Медуэй побрел обратно в кают-компанию. Плотно прикрыв за собой дверь, он снова уселся в то кресло, из которого наблюдал за Вельдой, пока она изучала его коллекцию нефритовых безделушек. Глядя на ее грациозную хрупкую фигурку, следя за тем, как легко касаются ее нежные пальчики нефритовых статуэток, любуясь золотым сиянием ее волос, он чувствовал, как росло и крепло в нем желание обладать этим юным созданием. Еще никогда в своей жизни он не встречал более милого, более одухотворенного личика. В глазах девушки светился ум, что свидетельствовало о том, что она интересная, одухотворенная личность. Нет, что ни говори, а Вельда Армстронг разительно отличалась от большинства женщин, которых он знавал ранее.
Воистину, она была похожа на тех богинь из нефрита и розового кварца, которые украшали его кают-компанию. Неудивительно, что Медуэю захотелось обладать ею так же, как он обладал всеми этими дорогими безделушками. Стоило ему коснуться губ Вельды, как он моментально понял, что это первый поцелуй в ее жизни. Но она все равно должна была ответить на него так, как обычно отвечают женщины, когда их целует Медуэй. Они все уступают его ласкам так быстро, что он порой даже не успевал понять, а хочет ли он их на самом деле. Но с Вельдой все произошло с точностью до наоборот: она сбежала от него, оставив его наедине с диким желанием, впервые не встретившим взаимности.
И сейчас Медуэй уже вполне искренне переживал, чтобы с девушкой не приключилось никаких неприятностей. Одна! В такое время! Пешком домой от самой гавани!
– Какой же я дурак! – корил он себя. – Это же надо! Так напугать невинное создание!
Да, все случилось именно потому, что он впервые в жизни столкнулся со столь юным и столь невинным созданием. Надо же, невинным! До сих пор он с такими женщинами просто не встречался. Как человек острого ума и большой проницательности, Майк Медуэй хорошо разбирался в людях. Во всяком случае, так он считал до сего дня. И надо же! Такая чудовищная, такая непростительная ошибка. Единственным оправданием может быть то, что он действительно ни разу в жизни еще не сталкивался с девушками, похожими на Вельду. Получается, он не только напугал бедняжку, но и шокировал ее.
Она же наслышана (сама говорила ему об этом!) о всяких там Алмазных Лил и Прекрасных Жемчужинах. Наверняка слышала она и о том, что он знается и с другими женщинами подобного толка. Правда, в силу своей неискушенности Вельда едва ли понимает истинное положение всех этих женщин в его жизни. Или в жизни любого другого мужчины, чей досуг они услаждают. Хотя полной уверенности в том, что она ни о чем не догадывается, у него не было.
