Текст книги "Прекрасная похитительница"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Неужели это попугай?

– Да, это длиннохвостый попугай, – подтвердила миссис Уодбридж.

– И даже не один, – сказал Энтони. – Они у вас ручные?

Видимо, хозяйке доставило удовольствие удивление гостей. Она подошла к дереву и издала несколько низких звуков, очень похожих на крики попугаев.

Затем миссис Уодбридж развела руки в стороны, и с дерева слетело несколько ярких птичек с желтыми и зелеными хохолками. Они сели на руки и плечи своей хозяйки. Создавалось впечатление, что женщина набросила накидку, отсвечивающую всеми цветами радуги. Зрелище было совершенно необычным и привлекательным.

Два попугая сидели на ладонях, четыре – на руках и один – на плече миссис Уодбридж, а остальные кружили над ее головой.

Друзья смотрели на эту прелестную картину, как зачарованные, пока она не стряхнула с себя птичек со словами:

– Еще слишком рано, я покормлю вас позже. Вы должны подождать.

Попугаи взлетели обратно на дерево, и маркиз восхищенно сказал:

– Если бы я не видел это собственными глазами, я бы никогда не поверил!

– Я тоже, – согласился Энтони. – Они, наверное, живут у вас уже давно, раз вы приучили их прилетать на ваш зов.

– Мне кажется, они чувствуют, что я люблю их, – просто сказала миссис Уодбридж.

Она поспешно направилась к дому и, проведя гостей в холл, определенно ожидала, что друзья станут прощаться.

– Я с нетерпением буду ожидать завтрашнего вечера, – галантно сказал маркиз. – Я чрезвычайно рад был узнать, миссис Уодбридж, что вас не побеспокоили разбойники. В то же время я позволю себе дать вам совет: держите окна и двери закрытыми.

– Я так и сделаю, – пообещала хозяйка дома.

Она прошла к двери и вежливо подождала, пока друзья устроились в седлах.

Когда они проезжали по саду, маркиз снова залюбовался прекрасными клумбами.

«Чтобы содержать их в таком идеальном состоянии, нужно приложить немало труда», – подумал он.

Неожиданно Джастин заметил между камнями странный предмет. Он не сразу сообразил, что же это такое, а затем понял, что это деревянная нога – протез, какие делают для инвалидов, потерявших ногу.

Похоже было, что ее бросили на дорожке и забыли.

«Странно! – подумал маркиз. – Неужели калека потерял свой протез и теперь каким-то образом обходится без него?» Но Джастин ничего не сказал приятелю.

Когда друзья проехали через ворота, Энтони воскликнул:

– Подумать только, Джастин! Кто бы мог подумать, что в глуши Суссекса можно встретить такое обворожительное существо! Я ни у кого не видел таких глаз! Не понимаю, почему ты не пригласил ее на обед сегодня и почему нужно ждать встречи еще целые сутки!

– Ради бога, Энтони! Ты же слышал: она замужем. Ты только что избавился от проблем с Люси Бичестер. Не можешь же ты совершать одинаковые глупости одну за другой без всякого перерыва!

Он говорил так решительно, что Энтони удивился.

– Что с тобой, Джастин? Раньше ты никогда не стремился испортить игру! Нам с тобой здесь совершенно нечем заняться, если не считать размышлений о разбойниках, которых мы, скорее всего, не поймаем. И вот мы видим прекраснейшую женщину, из тех, которых можно встретить один раз в жизни, и ты не даешь мне приударить за ней из-за такой мелочи, как ее муж.

Маркиз не отвечал, и Энтони продолжил:

– Я не понимаю, что с тобой! Прежде тебя никогда не волновали мужья, кроме тех случаев, когда они направляли на тебя пистолет.

Джастин продолжал хранить молчание, только пришпорил лошадь, и Энтони не без труда догнал его.

Когда приятели подъезжали к Хертклифу, маркиз спросил:

– Ты заметил, какой там милый и уютный сад?

– Конечно, заметил! – ответил Энтони. – Я даже подумал, что только моряк, приученный к аккуратности и дисциплине, может поддерживать такой идеальный порядок.

– Именно так! – согласился с другом Джастин. – Однако единственный моряк, которого мы видели, – это тот, что принимал лошадей. Тебе не показалось, что он ожидал нас, когда мы прибыли? Дверь тут же открылась, как только мы постучали в нее.

Энтони с недоумением посмотрел на приятеля:

– Что ты имеешь в виду?

– Все это кажется мне очень странным, – задумчиво сказал маркиз. – Я совершенно убежден, что миссис Уодбридж заранее знала о нашем прибытии.

– Но как же она могла узнать об этом? – спросил Энтони.

Джастин неожиданно вспомнил мужчину, которого он видел скачущим в направлении от дома Уодбриджей, когда они подъезжали.

Он попытался яснее припомнить, как выглядел этот всадник. По одежде можно было сделать вывод, что это не джентльмен. Значит, это был либо грум, либо слуга. Но у кого еще могли быть в округе такие хорошие лошади, как не у самого маркиза?

– О чем ты думаешь? – с интересом спросил Энтони, заинтригованный ходом мыслей своего приятеля.

– Не уверен, что смогу объяснить это словами, – ответил Джастин, – но я все больше и больше убеждаюсь, что вокруг нас происходит что-то странное, чему я не могу отыскать объяснение.

– Ты совершенно прав! – согласился Энтони, воображением которого целиком завладела прекрасная хозяйка дома. – Это необычайно странно – встретить в старой Англии потрясающе красивую женщину под лаймовым деревом, созывающую длиннохвостых попугаев, которые послушно садятся ей на руки.

Он вздохнул.

– Я никогда не видел такой прекрасной девушки!

– Женщины! – поправил маркиз.

Держу пари, ей не больше восемнадцати, – продолжал Энтони, – она не могла пробыть замужем долго. Когда женщина замужем, она и выглядит как замужняя женщина. А миссис Уодбридж совсем другая…

Он помолчал, как бы пытаясь найти нужные слова:

– Замужняя женщина что-то теряет, невинность заставляет ее выглядеть такой нетронутой…

Джастин посмотрел на друга с нескрываемым удивлением:

– Ты не перестаешь меня удивлять, Энтони, но я склонен согласиться с тобой, хотя так уж случилось, что мне не слишком часто приходилось встречать юных девушек.

– На свете немного таких прелестных, как – как ее зовут? – Ивона Уодбридж, – ответил Энтони.

– Успокойся, приятель, ты снова увидишь ее завтра вечером, – сказал маркиз. – А пока я собираюсь продолжить розыск наших грабителей. Хорошенького личика и стаи попугаев недостаточно, чтобы сбить меня со следа.

Энтони не спорил, но Джастину показалось, что друг считает его планы бессмысленными.

На следующий день друзья проехали по округе много миль, пытаясь раздобыть какие-нибудь сведения о грабителях.

Несмотря на уверения Маркхэма в том, что у маркиза очень мало соседей, они опросили жителей всех ближних деревень и посетили отдаленные фермы. Тем, у кого они побывали, очень польстил визит маркиза де Верьен.

Все они знали его отца, любили Хертклиф и льстили новому маркизу.

– Это поклонение может вредно сказаться на тебе, – заметил Энтони, когда они возвращались после целого дня, проведенного в бесполезных расспросах, в процессе которых маркиз получил мало сведений, но выслушал много комплиментов.

– Я считаю, что все они очень приятные люди, – сказал Джастин. – Жаль только, что никто из них ничего не знает о бандитах.

– Мне начинает казаться, что никаких грабителей и не существовало, – ответил Энтони. – Вино было слишком хорошее, мы устали после бессонной ночи и дороги, и вся эта история нам просто пригрезилась.

– В таком случае я хотел бы знать, где отцовские часы и табакерки из коллекции, – резко сказал маркиз.

Давай хоть ненадолго забудем о грабителях и сосредоточимся на синеглазой красотке. Если она заколдовала попугаев, может быть, она владеет и даром предсказания, и мы узнаем у нее, где скрываются наши бандиты. Джастин засмеялся.

– Она может прятать целую дюжину грабителей в своем огромном амбаре…

Говоря это, маркиз похолодел. Он припомнил кое-что, чему не придавал никакого значения до этого момента.

– Что с тобой? – удивленно взглянул на друга Энтони.

– Знаешь, – сказал Джастин, – когда вокруг нее летали все эти птицы, мы были не единственными зрителями.

– Что ты хочешь этим сказать? – не понял Энтони.

– Теперь, вспоминая эту сцену, я почти уверен, что в одном из окон амбара видел человека, хотя тогда почему-то это ускользнуло от моего внимания.

– Но она сказала, что амбар закрыт.

– Я помню. Она также сказала, что живет в доме вдвоем со своей старой няней. Если это правда, то где же мужчина, которому принадлежит деревянная нога?

– Он, видимо, садовник, – предположил Энтони.

– Возможно, но один садовник не смог бы содержать этот сад в таком ухоженном виде.

Кроме того, мне трудно поверить, что ее старая няня, которой, скорее всего, уже за шестьдесят, полирует лестницу и мебель, натирает полы и чистит бронзу. В этих подсвечниках можно увидеть свое отражение.

– Ты выдумал интересную историю, которой может позавидовать любой романист, – засмеялся Энтони. – Если тебя интересует мое мнение об этом, должен тебе сказать, что ты делаешь из мухи слона. Ивона – простая, очаровательная, открытая, провинциальная девушка с синими глазами, и если ты считаешь, что она прячет грабителей в своем амбаре…

– Это не более невероятно, чем попугаи на лаймовом дереве! – Джастин сам закончил предложение приятеля.

– Хорошо, можешь устроить ей завтра вечером перекрестный допрос во время обеда, и я ставлю десять соверенов, что она не выдаст себя ни единым словом.

– Принято! – сказал маркиз.

– Если выбирать чью-то сторону, – предупредил Энтони, – я предпочитаю тебе Ивону. Ты, приятель, безусловно, ничего не добьешься.

– Это вызов! – улыбнулся Джастин. – И ты знаешь, что я еще ни разу в жизни не отказался от вызова!

Одеваясь к обеду в свое лучшее, очень простое платье, Ивона слушала няню, которая снова и снова повторяла, как глупо было принимать приглашение маркиза.

– Что может из этого выйти, кроме неприятностей? – спрашивала старушка.

– Было бы очень грубо отказать ему, – объяснила Ивона.

Девушка села на стул и, поправляя перед зеркалом прическу, сказала:

– Может быть, это и неправильно, но в тот момент мне просто не приходил в голову ни один подходящий повод для отказа.

– Мы можем послать записку, что ты заболела.

Ивона вспомнила жестко очерченный рот маркиза и его волевой подбородок. Ей стало ясно, что если он пожелал, чтобы она приехала на обед, то не отстанет так легко и будет приглашать ее до тех пор, пока не закончатся все возможные поводы для отказа.

– Я поеду и покончу с этим, – сказала она решительно. – В конце концов, это обычный светский прием, на котором два блестящих джентльмена, без сомнения, будут зевать от скуки к тому времени, как мы дойдем до десерта.

– Хорошо, если так, – покачала головой няня, – но думаю, на это мало надежды.

Ивона рассмеялась:

– Незачем падать в обморок сейчас из-за пустяков, после того что мы перенесли. Бояться кого-то – это так не похоже на тебя!

Говоря это, Ивона думала, что сама-то она, уж точно, боится предстоящего визита в замок Хертклиф.

Она всю жизнь слышала много рассказов о маркизе, но, хотя и знала, что он красив, силен, решителен и смел, Ивона не ожидала, что он может оказаться настолько властным.

Как и многие другие женщины, она находила, что вдвоем маркиз и сэр Энтони представляли собой почти неправдоподобное сочетание мужской привлекательности.

Ивона не предполагала, что мужчины могут быть такими элегантными и одновременно такими мужественными.

Когда они уехали, у нее не было сомнений, что сэр Энтони заинтересовался ею, но какое впечатление она произвела на маркиза, девушка догадаться не могла.

Мог ли он подозревать ее? А если да, то в чем?

Почему он держался так настороженно?

Ивона чуть не заплакала от огорчения, когда увидела после отъезда гостей, что деревянная нога Джорджа осталась в саду, а он с трудом ковыляет, опираясь на палку. Когда он вспомнил, где оставил ногу, было уже поздно и опасно возвращаться за ней.

«Может быть, маркиз ее не заметил», – подумала Ивона. Однако на это не стоило рассчитывать, потому что его проницательный взгляд, который смущал и даже пугал ее, не пропускал ничего, особенно того, что не предназначалось для его глаз.

Теперь она понимала, что сделала ошибку, демонстрируя попугаев, но ей нужно было отвлечь внимание джентльменов.

Весь остаток дня после их отъезда она чувствовала себя неспокойно и плохо спала ночью. А теперь няня, ворча и жалуясь, гладила ее платье:

– Почему нельзя было оставить нас в покое? Кому могло в голову прийти, что маркиз де Верьен явится к нам с визитом? Твой бедный дедушка перевернулся бы в гробу!

– Ты совершенно права, няня, – согласилась Ивона. – Для него этот визит был бы оскорблением.

Однако продолжать эту нелепую вражду, не имеющую оснований, которая так портила ей жизнь в детстве, поскольку девочке никогда не разрешали посещать Хертклиф, было бы слишком нелепо.

Ивона помнила, как она сидела на стене, окружающей их поместье, и грустно смотрела вдаль.

– Можно мне пойти и посмотреть на лошадок поближе, дедушка? – однажды спросила она.

В ответ на ее голову обрушилось столько ругательств, что она долго рыдала и решила никогда больше даже не упоминать Хертклиф.

Конечно, рассказы о маркизе достигали и их дома, поскольку о жизни молодого хозяина поместья в деревне поговорить любили.

Когда он бывал в Брайтоне с принцем Уэльским, местные жители, которые встречали его там, описывали его экстравагантность, его успехи у прекрасных дам и победы его лошадей на скачках.

«А теперь, – подумала Ивона, – я не только познакомилась с ним, но и собираюсь обедать в его замке».

Она посмотрела на себя в зеркало, размышляя, не правильно ли будет послушаться няню и остаться дома, раз у нее нет модной и красивой одежды.

«Они будут презирать меня за мой деревенский наряд, – говорила себе Ивона, – но это и к лучшему, тогда он оставит меня в покое».

Однако она понимала, что даже если маркиз потеряет к ней интерес из-за платья, то с его другом, сэром Энтони, это вряд ли произойдет. Его больше интересует ее внешность, чем ее одежда.

Во всяком случае, когда прибыла карета, посланная маркизом, ей ничего не оставалось, как взять подходящий к платью шарф и выслушать последние наставления няни, которая укутывала ее плечи простой шерстяной шалью, чтобы она не замерзла по дороге в Хертклиф:

– Следи за собой, детка, не говори лишнего и возвращайся домой, как только сможешь. Я буду молиться, чтобы все обошлось.

– Хорошо, няня.

Ивона поцеловала старушку в щеку и села в карету. До этого ей ни разу не приходилось ездить в таком роскошном экипаже.

Дорога в Хертклиф не заняла много времени. В холле Ивона увидела четверых слуг и вежливо приветствующего ее Траверса и ощутила неожиданное желание: ей захотелось поскорее убежать отсюда под защиту родных стен.

Затем гордость заставила ее высоко вскинуть голову, и она последовала за Траверсом в столовую, говоря себе, что не должна бояться ни маркиза, ни любого другого мужчину.

– Миссис Уодбридж, милорд! – объявил Траверс.

Маркиз пошел ей навстречу, и Ивона подумала, какой серенькой и незначительной она, должно быть, выглядит рядом с этим элегантным красивым мужчиной.

На самом деле в своем скромном синем платье, которое няня сшила ей в прошлом году, она выглядела так, будто сошла с одного из портретов, висевших на стенах Верьена.

«Она достойна кисти Джошуа Рейнольдса», – подумал Джастин.

В то время как он сам только поклонился в ответ на ее реверанс, Энтони, воспользовавшись ее статусом замужней женщины, поцеловал ей руку.

– Присаживайтесь, – сказал он. – Уверен, что вы не откажетесь от бокала шампанского.

– Благодарю вас, не откажусь, – просто ответила Ивона.

– Мне кажется, что в вашем доме царят флотские порядки, и гостей угощают только ромом! – предположил Энтони с усмешкой.

Если вы полагаете, что мы не платим таможенные пошлины, – покраснела Ивона, – позвольте мне сообщить вам, сэр Энтони, что моряки не менее цивилизованные люди, чем солдаты!

– Вы совершенно правы, миссис Уодбридж, – поддержал ее маркиз. – Не позволяйте Энтони дразнить вас. И чтобы доказать, что солдаты могут любить море, позвольте мне после обеда показать вам посвященные морской тематике картины, собранные в этом доме.

– Они прекрасны! – сказала Ивона и, испугавшись, что сказала не то, быстро добавила: – Так мне рассказывали.

Перед ее последними словами все же была крошечная пауза, и маркиз испытующе посмотрел на нее.

Ему показалось, что она опять слегка покраснела, но Ивона сразу же повернулась к сэру Энтони, поэтому он не смог убедиться в своих предположениях.

Однако Джастин стал внимательно следить за каждым ее движением и отметил про себя, что она уверенно направилась в столовую, как будто знала дорогу туда. Он также решил, судя по взглядам, которыми она обменивалась с Траверсом в течение вечера, что они должны быть знакомы друг с другом.

– Кажется, миссис Уодбридж, – сказал он бесстрастным тоном, – мой управляющий был хорошим другом вашего отца?

На секунду ему показалось, что глаза Ивоны удивленно расширились, затем она спросила:

– Он вам это сказал?

– Он так лестно отзывался о вашем отце, что они не могли быть незнакомы, и Маркхэм подтвердил это.

– По-видимому, они встречались, – сказала Ивона с безразличным видом, – ведь мы делаем покупки в одной деревне.

Этот ответ не дал Джастину никакой полезной информации, но он продолжил атаку:

– Вы утверждаете, миссис Уодбридж, что это ваш первый визит в Хертклиф?

Смех Ивоны прозвучал довольно естественно.

– Всю жизнь, – объяснила она, – стоило мне заговорить о вашем поместье, на мою голову обрушивалась брань, а в адрес вашего отца, милорд, раздавались самые страшные проклятия.

Такой ответ лишил Джастина возможности продолжать разговор в нужном ему направлении.

Когда обед закончился и мужчинам, по обычаю, был подан портвейн, Ивона поднялась из-за стола со словами:

– Я считаю, милорд, что мне следует подчиниться этикету и подождать вас в гостиной.

– Думаю, мы скоро присоединимся к вам в библиотеке, миссис Уодбридж, и оттуда начнем осмотр замка, – ответил маркиз. – Я хотел бы показать вам, откуда были украдены табакерки. Вы увидите, каким пустым выглядит теперь это место.

– Я подожду вас в библиотеке, – кивнула Ивона.

Она вышла из комнаты, и только через несколько минут после ее ухода Джастину пришло в голову, что гостья не спросила его, где находится библиотека.

Конечно, сказал он себе, в холле есть лакей, и она могла узнать дорогу у него.

Продолжая думать об этом, Джастин сказал Энтони:

– Я все-таки убежден, что с этой женщиной что-то не так. Я уверен, что она многое скрывает.

– Мне вполне достаточно того, что открыто, – беспечно ответил Энтони. – Я нахожу ее приятной, очаровательной и невероятно красивой. Ради бога, Джастин, чего еще можно ожидать от женщины?

Все дело в том, что я сам не знаю, чего жду. Я подсознательно чувствую или, как говаривал мой отец, ощущаю всеми фибрами души фальшь в ее словах и поведении. Складывается впечатление, что меня обманывают!

– Это Роз виновата в твоем нынешнем настроении, – сказал Энтони. – Она ловко обманула тебя, и теперь ты инстинктивно ожидаешь от женщины подвоха. Ты рассматриваешь следы, выискиваешь бандитов за каждой дверью, а в погребе тебе мерещатся контрабандисты. А я предпочитаю говорить Ивоне, как она обворожительна, и целовать ее прелестные ручки.

Ответ друга почему-то не понравился маркизу.

Он поставил свой бокал, резко поднялся из-за стола и молча вышел из столовой, в то время как Энтони наливал себе еще портвейна.

Джастин нашел Ивону в библиотеке. Вместо того чтобы, как всякая интеллигентная женщина, рассматривать книги и картины, подумал маркиз, она интересуется только видом из окна.

Джастин подошел к своей гостье. Не поворачивая головы, Ивона тихо сказала:

– Здесь так красиво. Как вы могли целых пять лет не приезжать сюда?

– Я думаю об этом с самого приезда.

– Наверное, многих людей очень порадовало бы, если бы место, где прошло их детство, изменилось так мало.

– Но здесь многое изменилось! – возразил маркиз.

– Что же?

– Многих старых слуг больше нет. Я привык видеть знакомые лица, однако даже мой дворецкий отправился на покой, хотя мне казалось, что он еще не стар и полон сил.

– Вы найдете его в деревне, – коротко сказала Ивона.

– Вы знаете его?

– Да, конечно.

– Почему «конечно»?

– Потому что я постоянно живу здесь с самого рождения и знаю всех в деревне.

– Тогда вы, может быть, расскажете мне, что стало с моими старыми слугами?

Настроение Ивоны резко изменилось, и она сказала уже другим тоном:

– Полагаю, что ваш управляющий, милорд, сможет предоставить вам всю требуемую информацию о слугах вашего замка, а мне, с вашего позволения, пора возвращаться домой.

Ее последние слова услышал Энтони, который как раз покончил с портвейном и входил в библиотеку.

– Возвращаться домой? – повторил он растерянно. – Но это же смешно! Мы столько хотели показать вам, не правда ли, Джастин? Во-первых, картины, да и много других вещей, которые вам обязательно понравятся.

– Мне очень жаль, – твердо сказала Ивона, – но вы должны извинить меня, милорд. У меня разболелась голова. Думаю, в этом виновата жара.

– Если вам действительно нужно ехать, я отвезу вас, – предложил Энтони. – Вы не должны ехать одна по темной дороге.

– Не беспокойтесь, со мной ничего не случится, – быстро сказала Ивона.

– Вы не можете быть уверены в этом. На вас могут напасть грабители, прячущиеся в кустах, чтобы отнять деньги и драгоценности.

Ивона рассмеялась.

– В таком случае они будут сильно разочарованы: у меня нет ни того, ни другого.

– Вы слишком красивы, чтобы путешествовать в одиночестве, – настаивал Энтони. – Если бы мы с Джастином не были так легкомысленны, один из нас поехал бы за вами в Флагшток-хауз.

– Я буду в полной безопасности в этой прекрасной карете с Годдардом на козлах.

Джастин отметил, что Ивона знает, как зовут его кучера.

Это, конечно, можно было объяснить тем, что они встречались в деревне, однако семья Годдардов жила в доме, расположенном на территории поместья по другую сторону конюшни. И вряд ли миссис Уодбридж могла познакомиться с ними, если только не бывала в Хертклифе раньше.

– Я знаю, что мы сделаем, – сказал маркиз. – Мы отвезем миссис Уодбридж в фаэтоне, если только она не побоится, что ей будет холодно.

– Я не замерзну, – ответила Ивона, – и с удовольствием прокачусь в фаэтоне.

Джастин позвонил в колокольчик, и пока он отдавал распоряжение подать экипаж к парадному входу, Энтони подвел Ивону к одной из картин.

Она заговорила о живописи, в то время как приятель маркиза уставился на нее с глупым, по мнению Джастина, выражением на лице.

– Ты не допил свой портвейн, Энтони, – заметил он, как бы желая помешать романтической прелюдии к ухаживанию.

С явным недовольством пылкий поклонник послушно вернулся к столу, на котором остался его бокал.

Джастин обратился к И во не:

– Я еще не рассказал вам о результатах наших сегодняшних поисков грабителей.

– Ну, и каковы ваши успехи?

– Мы с Энтони проехали сегодня по всей округе, заезжая к разным людям и проводя опросы в деревенских трактирах. Как это ни удивительно, но никто ничего не слышал об этих разбойниках.

– Возможно, они впервые появились здесь, – предположила Ивона.

– В таком случае очень странно, что во всем графстве для первого налета они выбрали Хертклиф, в то время как Брайтон ломится от драгоценностей, полон кошельками, набитыми золотом, и, наконец, там есть королевская резиденция – это настоящая сокровищница.

– Кто знает, – сказала Ивона, – возможно, именно в этот момент ваша банда грабит именно резиденцию принца!

– Возможно, – согласился Джастин, – но мне все же не дает покоя тот факт, что грабители появились в доме в самый первый вечер моего возвращения после пяти лет отсутствия.

– Но, может быть, милорд, – заметила Ивона, – они так же не ожидали увидеть вас, как и вы их?

Улыбка на ее губах подсказала маркизу, что какая-то мысль очень забавляет ее, и он задумался о том, что это могло быть.

Тем временем гостья подошла к опустевшему комоду и, опершись рукой на его стеклянную крышку, спросила:

– Вас действительно серьезно огорчила потеря табакерок, до которых вам столько лет не было никакого дела?

Джастин почувствовал упрек в ее вопросе и резко ответил:

– Они не только представляли большую ценность, но и много значили для меня, так как были дороги моему отцу.

– В этом случае вы, конечно, должны были перевезти коллекцию в один из тех домов, в которых вы бы видели ее чаще.

Маркиз почувствовал оттенок неодобрения в голосе своей очаровательной гостьи и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

– Мне кажется, миссис Уодбридж, что вы порицаете меня не только за пренебрежение отцовской коллекцией, но и за пренебрежение Хертклифом. Я не ошибся?

– Могу ли я осуждать то, что делает ваша светлость, – кротко сказала Ивона. – Но если я невольно заставила вас почувствовать себя виноватым, то я могу принести вам извинения.

Губы маркиза сжались, и он начал подыскивать резкий ответ, но в этот момент Траверс объявил:

– Фаэтон подан, милорд!

– Я должна ехать, – сказала миссис Уодбридж. – Мне жаль, если я покажусь вам невежливой, но я не люблю надолго оставлять одну мою старую няню. Она очень боится.

– Чего же она боится? – спросил Джастин.

Миссис Уодбридж усмехнулась, отчего на ее щеках появились милые ямочки, и ответила:

– Темноты. Няня верит в духов и привидения, разгуливающие по ночам. Кто же еще может ее беспокоить?

Ее синие глаза вызывающе сверкнули, и маркизу показалось, что они скрестили шпаги.

Он испытал неожиданный подъем.

Непонятно каким образом, вместо того чтобы подавить в нем стремление прояснить суть событий, Ивона еще более усилила это желание.

Они прошли в холл, где Траверс подал гостье ее шаль.

– Спасибо, Траверс, – поблагодарила она.

Идя к фаэтону, Джастин пытался припомнить, называл ли он во время обеда своего дворецкого по фамилии.

Он был почти уверен, что нет. Но опять трудно было уличить в чем-нибудь миссис Уодбридж. Она могла знать имя его дворецкого, сталкиваясь с ним в деревне, где он тоже делал покупки.

По пути в Мэнор Ивона сидела между джентльменами, и Джастин, слыша ее смех, был уверен, что Энтони всю дорогу нашептывал ей комплименты.

Неожиданно маркизу пришло в голову, что она совсем не та робкая, забитая деревенская девушка, какой он себе ее представлял. Ивона казалась вполне уверенной в себе, но при этом выглядела юной и неопытной. Таких девушек Джастин не встречал уже много лет.

Зрелые женщины, такие, как леди Роз, которые были его любовницами, безусловно, не производили впечатления трогательной свежести. Кроме того, маркиз обратил внимание на то, как мало косметики на лице Ивоны, если она вообще ею пользовалась.

«Утром ее лицо не будет напоминать палитру художника, – подумал Джастин, – и она, конечно, не храпит во сне».

Дорога показалась всем чересчур короткой. Маркиз мастерски провел фаэтон по узкой дорожке к дому, и Ивона покинула экипаж, изысканно поблагодарив за прекрасный вечер.

– Я должен увидеть вас как можно скорее, – тихо сказал Энтони, провожая ее до дверей.

Ивона была избавлена от необходимости отвечать, так как в дверях стояла ее няня, которая выглядела, по мнению галантного кавалера, как встревоженная курица, оберегающая своего цыпленка.

– Доброй ночи, сэр Энтони, – попрощалась Ивона.

Он поцеловал ее руку, а она повторила, обращаясь к маркизу, который остался в фаэтоне и сдерживал лошадей:

– Доброй ночи, милорд! Джастин снял шляпу и поклонился:

– Доброй ночи, миссис Уодбридж!

Ивона прошла в дом, а Энтони забрался обратно в фаэтон.

Чтобы при развороте колеса не повредили бордюр у белых камней, маркизу понадобилось все его мастерство.

Друзья проехали через ворота. Когда они повернули к Хертклифу, Джастин оглянулся на дом.

В поле зрения попадала только часть амбара, расположенного за домом. С неожиданным удовлетворением Джастин отметил, что в одном из окон амбара виднеется свет.