Текст книги "Путешествие в Монте-Карло"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Теперь он мог легко разглядеть необыкновенно привлекательные черты ее лица: маленький прямой нос, полные мягкие губы, выдававшие, как показалось Крейгу, некоторую неуверенность их обладательницы.
Однако такое предположение не было подкреплено ничем, и поэтому Крейг посчитал это игрой своего воображения. Черты лица графини были столь потрясающе совершенны, что подобрать подходящие слова для его описания было крайне сложно.
Молчание, воцарившееся за столом, где сидел Крейг, нарушила принцесса.
– Должна признать, – начала она, – что она необыкновенная! Накануне за ужином она была одета в ослепительно белое платье, напоминавшее греческую тунику, а единственным украшением ей служило кольцо с жемчугом, размером с яйцо голубя!
– Вы уже познакомились с ней? – спросил Крейг.
Принцесса улыбнулась и покачала головой:
– Мой муж никак не может решить один вопрос: достаточно ли это «комильфо» для меня!
Крейг рассмеялся.
– Да, здесь есть над чем подумать, тем более, что в Монте-Карло подобная дилемма делается намного острее!
– Вот именно, – согласилась принцесса. – Уверяю вас, каждый мужчина в этом городе пытается разрешить загадку этой девушки, и каждая женщина, включая меня, надеется, что это не произойдет слишком быстро.
Крейг вновь рассмеялся.
Разговор за столом вошел в привычное русло, однако Крейг постоянно ловил себя на том, что отвести взгляд от этой прелестной девушки, сидящей прямо напротив его, удается лишь с большим трудом.
Она внимательно слушала какой-то длинный монолог лорда Нисдона, который, как думалось Крейгу, был невероятно скучен.
Однако в ее манере держаться не было ни кокетства, ни жеманства, ни попытки выглядеть соблазнительно. В отличие от всех прочих женщин, она не старалась привлечь к себе внимание мужчин, сидевших в зале.
Крейг оглянулся по сторонам. В зале находилось множество привлекательных женщин. Одна из них, Бель Отеро, известная всему Парижу куртизанка, очаровывала мужчин с Первого взгляда. Они неоднократно поднимали бокалы с вином за ее здоровье и обещали осыпать ее драгоценностями.
Она и правда располагала одной из самых крупных и бесценных коллекций ювелирных украшений.
Она была потрясающе соблазнительна. Крейг не удивился, когда узнал, что куполообразные башенки нового здания отеля «Карлтон» созданы архитектором, вдохновленным видом изумительной груди Бель.
За соседним столиком сидела красавица Ла Джуниор. В ее спальне стояла огромная кровать в виде морской раковины, выполненная по специальному заказу. Ее подруга, Габи Дэлис, та самая с которой Крейг беседовал утром, слыла душой Парижа. Сегодня она украсила себя жемчужным ожерельем из нескольких нитей, каждая из которых была длиннее и дороже предыдущей.
Однако красота этих женщин блекла перед красотой графини Алой, и Крейг пытался отгадать, что же именно делало эту женщину столь уникальной.
У него сложилось впечатление, что дело не только в необычных чертах ее лица, чудесных миндалевидных глазах или волосах, уложенных просто, но элегантно.
Крейг чувствовал, что разгадка ее тайны кроется совсем в другом: она была окутана аурой яркой индивидуальности. Казалось, ее окружает некое неведомое, незримое глазу сияние.
В том, что она притягивала взгляды, как магнит, не было ничего удивительного. Крейг и сам поймал себя на мысли, что не сводит с нее глаз весь вечер.
Ему очень хотелось познакомиться с графиней, но ждать до следующего вечера, чтобы узнать принял ли лорд Нисдон приглашение великого князя или нет, он не намеревался.
Ужин тем временем подошел к концу, и гости отправились в казино, так что в зале не осталось никого, кто мог бы представить Крейга графине.
Он подумал о том, чтобы самому вступить в разговор с лордом Нисдоном и сообщить о своей встрече с маркизом Лэнсдауном. Таким образом, он мог бы быть представлен графине. Однако, что-то все же удерживало Крейга от подобного шага.
Иного же способа начать разговор с лордом и его спутницей, которые к тому времени тоже перешли в Сале Туесе, Крейг не видел.
Лорд Нисдон и графиня Алоя сидели за столиком, пили шампанское и беседовали, правда, как показалось Крейгу весьма сдержанно, без намека на пылкость или воодушевление.
Крейг прогуливался по залу казино, беседовал с друзьями, притворялся, будто его интересует баккара, в которую играли за карточными столами, или выигрыши тех, кто пытал счастья в рулетку. Никогда прежде Крейг не чувствовал себя столь беспомощным.
Прежде социальные барьеры никогда его не останавливали. К тому же он не мог припомнить ни одного случая, чтобы попытка познакомиться с женщиной оказалась тщетной.
Чаще всего Крейг едва успевал об этом подумать, как тут же выбранная им особа сама инициировала знакомство.
Несколько раз он, проходя мимо, приближался почти вплотную к столику, за которым сидела графиня Алоя, но она ни разу не подняла на него глаз.
Она внимательно слушала лорда Нисдона, лишь изредка произнося отдельные фразы или же просто кивая головой.
«Ну, и что же мне теперь делать?» – спросил себя Крейг почти с отчаянием.
Он чуть не выругался в слух, когда в половине первого ночи графиня встала, чтобы уйти.
Было очевидно, что лорд Нисдон просил ее не уходить так рано, однако, она без колебаний направилась к двери.
Крейг незаметно пошел следом.
В гардеробной графиня надела черную бархатную пелерину и вскоре вышла на улицу.
Крейг не мог объяснить себе, почему он последовал за графиней. Однако, это было единственное возможное решение в данной ситуации.
Выйдя на улицу, графиня Алоя подняла глаза к звездному небу, и взору Крейга открылась безупречная линия ее нежной шейки. Ему показалось, что она что-то прошептала звездам, хотя разобрать слов он не смог.
Все еще продолжая что-то бормотать, лорд Нисдон поспешил вслед за графиней, чтобы проводить ее до дверей отеля «Париж».
Крейг забыл, что так и не попрощался ни с кем из своих знакомых, с которыми провел этот вечер. Его мысли были поглощены графиней. Он все также незаметно продолжал следовать за ней по пятам, а затем поднялся на свой этаж, зная уже, что графиня пройдет немного дальше, к двери собственного номера.
Крейг отпер свои апартаменты и услышал, как захлопнулась соседняя дверь.
Он не знал, какие именно отношения связывают лорда Нисдона и графиню Алою, но был твердо уверен, что отнюдь не любовные.
Еще утром Крейг отправил своего слугу разузнать, где остановился сам лорд Нисдон. Оказалось, что его светлость проживает в отеле «Эрмитаж», который располагался несколько выше по центральной улице города и считался одним из самых презентабельных отелей после «Парижа».
Крейг стоял в своем номере, раздумывая, как ему следует вести себя дальше.
Словно повинуясь инстинкту, он прошел сначала в гостиную, а потом в просторный холл, который соединял его апартаменты с комнатами графини. Так же инстинктивно, он отпер ставни на окнах, а затем дверь ведущую на маленький балкончик.
Прохладный весенний воздух был свеж и прозрачен. Вид на залив, расцвеченный огоньками покачивающихся на волнах яхт, очаровывал почти волшебной красотой.
Звезды отражались в воде, а бледный свет луны окрашивал все вокруг в серебристый цвет. Крейг невольно сравнил поток лунного света с чудесными волосами графини.
Едва он успел подумать об Алое Зладомир, как стук открывающейся двери известил его о том, что графиня выходит на балкон, который располагался совсем рядом с его собственным.
Графиня глубоко вдохнула свежий морской воздух и улыбнулась. Затем она сняла пелерину и взору Крейга, остававшегося в тени, открылся вид ее чудесных рук, серебристых волос и изящной шейки.
Она стояла, положив руки на каменную балюстраду, и смотрела на звезды. Крейгу показалось, что она посылает небесам молитву.
Прошло несколько минут, прежде чем Крейг нарушил тишину.
– По-моему, это самый чудесный вид, который когда-либо доводилось видеть человеческому глазу, – как можно мягче промолвил он.
При звуке его голоса, графиня вздрогнула и быстро обернулась. Несколько секунд она растеряно смотрела на незнакомца и наконец, чуть дрожащим, как показалось Крейгу, голосом, сказала:
– Я и… не знала, что… вы… здесь!
– Я прибыл лишь сегодня утром.
Повисла пауза, которую нарушил Крейг:
– Мне всегда казалось, что яхты, пришвартованные к причалу, страдают от невозможности вырваться и отправиться на поиски приключений, которые ожидают их где-то далеко, за линией горизонта.
Он специально старался говорить мягко. Именно таким тоном малому ребенку рассказывают сказку.
– Я бы очень хотела уплыть на одной из этих яхт… и никогда не возвращаться! – чуть печально промолвила графиня.
– Хотите расстаться с этим миром вообще, или только с Монте-Карло?
– С… Монте-Карло…
Крейгу показалось, что она ответила искренне.
– Мне пора идти, – промолвила графиня несколько изменившимся голосом, словно сожалея о своем порыве. – Говорят, ночи здесь переменчивые.
– Это так, – отозвался Крейг. – Но сегодня температура держится довольно стабильно, так что, если вы не продрогли, вреда не бойтесь.
– Надеюсь, что так.
Крейгу показалось, что она говорит и переживает не о себе.
– Правда, с пожилыми людьми дело обстоит иначе. О них следует позаботиться особо. Ночной ветер, дующий С Альп, довольно опасен для их здоровья.
Говоря это, Крейг не отрывал глаз от лица графини. Теперь он был абсолютно уверен, что она задержала дыхание, .
Словно стараясь скрыть свои эмоции. Через мгновение она промолвила:
– Если то, что вы говорите – правда, то, человек приехавший сюда из жарких стран, должен быть осторожен вдвойне.
– Именно так, – кивнул Крейг. – Как-то раз, я приехал в Монте-Карло из Индии. Должен вам сказать, я пролежал с простудой несколько дней, и все это по собственной вине.
– Вы бывали в Индии?
– Неоднократно, – ответил Крейг. – Эта страна чрезвычайно близка мне по духу.
– Наверняка, если вы побывали в этой стране хоть однажды, вы полюбили ее на всю жизнь.
– Именно, – согласился Крейг. – Каждый раз, когда я бываю в Индии, меня не покидает ощущение, что мы, люди Запада упускаем в своей жизни нечто важное.
Графиня пристально, и, как показалось Крейгу, изумленно смотрела на него несколько секунд, а затем промолвила:
– Да, на Западе, все иначе…
– Верно, но это не значит, что мы лучше разбираемся в человеческой сути.
Графиня первой нарушила повисшую паузу:
– В какой части Индии вы бывали?
Крейг коротко рассмеялся.
– Будет легче ответить, где я не бывал. Я влюблен в эту страну. Вы наверняка знаете, что каждый ступивший на ее землю начинает узнавать что-то совершенно новое о жизни, и эта учеба продолжается всю жизнь.
– О, как чудесно вы об этом говорите.
– Вы наверняка думаете также, – заметил Крейг. – Мне кажется, что эта тема близка нам обоим, и могли бы многое друг другу рассказать.
Как показалось Крейгу, графиня хотела было согласиться, но вдруг замерла, посмотрела в сторону залива и слегка дрожащим голосом промолвила:
– Мне… пора спать… доброй ночи, сэр.
Не дожидаясь ответа она повернулась и ушла с балкона, плотно притворив за собой дверь.
Крейг стоял не шевелясь и размышляя, что же могло заставить графиню прервать разговор с такой поспешностью.
Через мгновение Крейг услышал в соседней комнате чей-то голос, как ему показалось, мужской.
Он прислушался, но в этот момент кто-то подошел к окну и плотно захлопнул ставни.
Теперь Крейг был уверен, что слышал низкий голос горничной, которая говорила по-русски.
Глава 3
На следующий день Крейг решил разузнать как можно больше о владельцах яхт, пришвартованных у пристани.
Он был рад, что накануне ему удалось хоть немного продвинуться в знакомстве с графиней. Однако, теперь его более всего беспокоила судьба Рэндала Сара.
С тех пор, как Крейг познакомился с Саром в Индии прошло много лет, и все это время, Cap оставался в глазах Крейга подлинным героем, человеком достойным восхищения и всяческой похвалы.
Впервые Крейг услышал о Саре от вице-короля Индии.
Уважение, звучавшее в словах и сквозившее в чуть усталых, выразительных глазах короля, было неподдельным и искренним.
Пост вице-короля Индии был одним из самых ответственных постов, которые только можно себе представить. В мире не существовало короля или правителя, наделенного большей властью или большими полномочиями.
Что касается британцев, то, приезжая в эту страну, они привозили с собой и свои национальные спортивные игры.
Молодые солдаты, сильные и энергичные, проводили все свободное от службы время в спортивных состязаниях.
Не удивительно, что живой, энергичный Крейг, едва успев прибыть в Индию, был тут же приглашен принять участие в скачках, которые проходили в Калькутте.
Из Калькутты, с ее конными состязаниями, пикниками и тотализаторами, Крейг отправился в город Симла, где на высоком плато, окруженном ароматными гималайскими кедрами, располагался уединенный ипподром.
Крейг не только владел лучшими скаковыми жеребцами во всей Америке, но и сам был непревзойденным жокеем.
Именно поэтому на любом ипподроме его принимали как «своего парня».
Ежегодно в Калькутте в день города вице-королем устраивались скачки Большого королевского кубка.
В этот день трибуны для зрителей заполнялись самыми красивыми и почтенными дамами высших кругов Англии, Америки, и других стран. Для Крейга это событие было не только важным спортивным соревнованием, но и приятным времяпрепровождением в обществе представительниц прекрасного пола.
Помимо скачек Крейг проявил себя также и блестящим охотником. В Индии охота была целым празднеством. Она никогда не обходилась без прекрасных гончих и чутких терьеров, которых, по правилам, всегда должно было быть нечетное количество. Именно терьеры начинали травлю шакала, кабана, лося, зайца, оленя, гиены, или любого другого зверя, на которого устраивалась охота.
Именно тогда Крейг впервые попробовал себя в охоте на кабана с копьем и игре в поло, проявив незаурядные способности. После этого его стали регулярно приглашать на обеды в резиденцию губернатора и на офицерские пирушки в элитные казармы.
Тогда же Крейг впервые услышал о «Большой партии».
Услышал лишь обрывки информации, которая его тут же заинтересовала.
Обладая цепкой памятью и живой любознательностью, он сумел связать разрозненные фразы из разговоров гражданских чиновников и армейских офицеров и вынести собственное суждение.
Немного позже Крейгу удалось задать вице-королю несколько вопросов о Рэндале Саре, на которые он получил неоднозначные ответы.
«Рэндал Cap – человек довольно странный. Мне говорили, он прекрасно образован, но больше предпочитает общаться с коренными жителями, чем с нами».
Поначалу, Крейг наивно полагал, что «коренные жители» – это раджи и магараджи, представители знатных, княжеских родов, которые привыкли проводить время в своих роскошных дворцах, радушно принимая гостей.
Потом он узнал, что Cap владеет практически всеми диалектами, распространенными в Индии. Про него говорили, что он часто и надолго куда-то уезжает, но куда именно и зачем, никто точно не мог объяснить.
И лишь спустя какое-то время, случайно оказавшись в Симле, Крейг лично познакомился с Рэндалом Саром, и сразу проникся к нему уважением и восхищением.
Cap был невысок ростом и имел необычно подвижное лицо, которое невозможно было забыть. К тому же, он обладал редким даром перевоплощения, но вживался в роль не так, как это делают актеры, прибегая к гриму и костюмам, а используя какие-то глубокие знания о жизни и о людях, среди которых жил и с которыми общался.
Крейг не мог забыть знакомства со столь удивительным и незаурядным человеком. Во время своего второго визита в Индию, он посвятил больше времени общению с Саром, подтвердив свое первоначально мнение о том, что этот человек интересен, необычен и является кладезем знаний, которыми сам Крейг не владел.
Знания индийских брахманов, система мировоззрения индусов, которое для западного человека являлось необъяснимой загадкой, словом, все, что Крейг находил невероятным, для Рэндала Сара было смыслом жизни.
Тогда Крейг понял, что есть люди, способные любить свою страну также сильно, как некоторые могут любить женщину.
Индия была не просто многонаселенным континентом, как полагали британцы, старавшиеся упорядочить жизни страны по своим меркам, Индия была целым миром, давшим начало крупнейшим религиозным течениям мира.
Двадцатичетырехлетний Крейг готов был часами беседовать с этим мудрым человеком. За короткое время он смог познать больше, чем иному удается узнать за всю жизнь.
В свой третий визит в Индию, три года назад, Крейг узнал от Сара, что тот собирается в Тибет.
– С какой целью? – прямо спросил Крейг.
– Я уверен, – отозвался Рэндал, – что русские устанавливают тесные связи с ханствами Центральной Азии, чтобы в будущем иметь возможность контролировать северную границу Индии.
– Разве такое возможно?
– Они уже ведут строительство железной дороги через всю Сибирь к Дальнему Востоку, – ответил Cap, – и еще у меня есть сведения, что они планируют также строительство железной дороги в Туркестане, чтобы…
Он замолчал на мгновение, а потом продолжил:
– Чтобы захватить Тибет.
– Но я думал, эта страна недоступна никому, – заметил Крейг.
– Полагаю, если русские действительно чего-то захотят, их будет трудно остановить. Ну, а если они что-то запланируют, то доведут дело до конца. Это точно!
– Как можно им помешать?
Рэндал Cap улыбнулся, от чего все его лицо озарилось внутренним, глубоким светом, и просто ответил:
– Именно это я и хочу разузнать.
Они попрощались, и у Крейга возникло чувство, что он не скоро увидит своего друга, если вообще когда-либо увидит.
Теперь же, как Крейг узнал от маркиза, Cap прибыл из Азии в Монте-Карло, а дальше следы его терялись.
Крейгу сразу показался странным тот факт, что Cap покинул Индию, не поставив в известность департамент иностранных дел, да к тому же остановился в столь странном месте, как Монте-Карло. Во всей Европе это место считалось одним из самых экстравагантных, фривольных и даже безнравственных.
Священнослужители всех конфессий протестовали против легкомысленной раскованности, царившей в «городе азартных игр».
Однако казино Монте-Карло покровительствовали коронованные особы, и потому страх «навлечь гнев Божий» не слишком довлел над городом.
Тот факт, что Cap нашел для себя убежище в Монте-Карло, мог иметь только одно объяснение: что-то помешало ему добраться до Англии, и, не имея другой альтернативы, он предпочел остановиться в Монте-Карло.
«Я просто обязан найти его!» – подумал Крейг.
Собственные размышления так захватили Крейга, что за обедом, он никак не мог выйти из состояния задумчивости.
Дамы, сидевшие по обе стороны от него, несколько раз укорили его в пренебрежении к их персонам.
Крейг извинился, сославшись на легкую головную боль и принялся выполнять роль радушного, веселого и непревзойденного собеседника, полностью очаровав обеих дам.
Затем он получил приглашение сыграть партию в теннис, однако в это утро он уже успел поиграть с профессионалами, когда решил прогнать физическими упражнениями утреннюю бессонницу.
– Я бы рекомендовал вам, сэр, принять участие в чемпионате по теннису на траве, – сказал один из его партнеров, когда Крейг сравнительно легко выиграл у него в трех сетах.
Крейг подумывал о том, чтобы принять участие в мужском одиночном турнире, зная, что третий чемпионат будет проходить под патронажем принца Монако. Однако позже он решил, что у него будет более важное занятие, чем борьба за призы, и потому предпочел упражняться уединенно, без присутствия зрителей.
Ему очень нравился теннис, игра которую он полюбил еще в Америке. Однако, сегодня он решил отложить спорт, чтобы повидаться с отцом Августином.
Как и накануне, он спустился по улице вниз, к собору св.
Девоты и вошел внутрь храма, в котором пахло свечами и фимиамом. Как и вчера здесь в тишине молились несколько человек.
Полумрак и прохлада церковного помещения, окутали Крейга и пролились в его душу словно целебным бальзамом.
После великолепия, блеска и сутолоки отеля, особенно остро чувствовались умиротворение и почти благоговейная тишина.
Крейг убедился, что среди посетителей нет никого, кто мог бы его узнать, и прошел в исповедальню. Отец Августин уже ждал его.
Крейг преклонил колена и священник машинально произнес несколько фраз по-латыни, с которых начиналась любая исповедь.
– У вас есть для меня новости, святой отец? – спросил Крейг, когда прелюдия завершилась.
– Весьма скудные, ты дал мне слишком мало времени, сын мой.
– И все же, что-то есть?
– Я узнал, что человек, которого ты разыскиваешь, – начал священник, предусмотрительно не упомянув имени Сара, – две недели назад скрывался в одном из уединенных мест города.
– С ним все в порядке? Он не ранен?
– Это мне не известно, – ответил священник, – знаю только, что он скрывается. Он выбрал одно из мест, которое не доступно полиции, или другим властям.
– Он все еще там? – несколько волнуясь, спросил Крейг, чувствуя заранее, что ответ будет не утешительным.
– Мой источник сообщил, – продолжал священник, – что он покинул то место.
– Вы знаете, куда он направился?
– Именно это я и пытаюсь выяснить, – ответил отец Августин. – Но ты ведь понимаешь, что в таком месте, где каждый старается остаться не узнанным, довольно сложно почерпнуть какую-либо полезную информацию.
– л понимаю, – кивнул Крейг, – но, прошу вас, святой – сделайте все возможное, чтобы узнать как можно больше.
– Я постараюсь, сын мой. Уверяло тебя, я сделаю все возможное, – ответил священник. – Но не торопи меня.
Если я стану чересчур настойчив, никто не будет со мной откровенен, и я могу вообще потерять этот источник.
Крейг понимал, что священник прав, и что придется выждать какое-то время.
– Я благодарен вам за все, святой отец. Человек, которого я ищу, сделал для мира очень многое. Именно поэтому, я так спешу спасти его с вашей помощью.
– Все в Божьей власти, – отозвался отец Августин. – Я помолюсь за благоприятный исход.
Они помолчали некоторое время, а затем Крейг спросил:
– У меня есть кое-что, что делает людей словоохотливыми. Где можно это оставить?
– В венке перед изображением святой Девоты, – ответил священник.
Прежде чем удалиться, Крейг спросил:
– Когда мне придти?
– Завтра, в течение дня, мне нужно будет выслушать несколько исповедей, так что приходи ближе к вечеру.
– Так будет даже лучше.
Крейг принял от отца Августина благословение, которое тот произнес по-латыни, поднялся с колен и вышел из исповедальни.
Народу в храме стало больше. Крейг окинул взглядом молящихся, среди которых, к собственной радости, он заметил и графиню Алою.
Она стояла на коленях перед распятием и» чуть склонив голову, что-то беззвучно шептала.
Целиком погрузившись в молитву, графиня не замечала присутствия Крейга.
Крейг же решил, что эта случайная встреча – большая удача, и потому не спешил покидать церковь.
Он сел на одно из свободных мест, сложил руки в молитвенном жесте, и стал размышлять, каким образом завязать разговор с графиней Алоей, как вдруг услышал ее тихий шепот.
– Прошу вас, не заговаривайте со мной! Нас могут увидеть! – едва слышно промолвила она, не поворачивая головы.
Другой на месте Крейга, счел бы столь неожиданный поступок признаком эксцентричности, но Крейг, владея тонким механизмом мимики и жестов, понимал, что иногда легкое движение или тембр голоса могут сказать очень многое.
Некоторое время Крейг продолжал делать вид, что молится, а затем поднялся, и не взглянув на графиню, прошел к иконе святой Девоты, чье имя носил собор.
Святая Девота, покровительница Монако, родилась на Корсике в 283 году. Ее родители не были язычниками, однако ее вера была глубже и осознаннее, чем их.
Во времена гонений на христианство ее подвергли пыткам, которые она приняла с улыбкой и молитвами. После смерти ее душа улетела на небеса, приняв образ голубя.
Голубь же сопровождал и корабль, на котором тело мученицы было доставлено в Монако. На одной из высоких прибрежных скал он свил гнездо. На этом месте был решено построить собор во имя святой мученицы Девоты.
Мало кто из гостей Монте-Карло, прибывавших сюда в надежде попытать счастья в игре или любви, знал о существовании собора.
Крейг же всегда считал уместным изучить историю тех мест, где бывал.
Он постоял несколько минут возле изображения совсем юной девушки, с голубем на плече. Перед ним был возложен венок, свитый из молодых виноградных листьев, белых и розовых гвоздик и разноцветных лент.
Крейг слегка поклонился изображению святой и быстро вложил в венок белый конверт. Действие не заняло и нескольких секунд, так что ни у кого из присутствующих не могло возникнуть и тени сомнений относительно его намерений, Затем Крейг перекрестился и нарочито медленно двинулся к выходу.
Как он и ожидал, графиня покинула собор в тот момент, когда он прятал в венке солидную сумму денег, предназначенную для расходов отца Августина.
Крейг понимал, что столь поспешный уход графини был вызван ее нежеланием быть замеченным вместе с ним. Сам Крейг, на месте девушки поступил бы точно также.
Он еще немного побродил по церкви, послушал начавшуюся службу, купил несколько молитвенников, и постоял некоторое время, углубившись в чтение.
Лишь когда прошло достаточно времени для того, чтобы графиня могла сесть в экипаж и уехать или же уйти пешком, Крейг покинул собор.
Ему предстояло о многом поразмышлять.
Накануне вечером, графиня Алоя прервала разговор с ним, так как к ней в комнату кто-то вошел. Как предположил Крейг, это была служанка, говорившая по-русски.
Вероятно, именно эта служанка сопровождала графиню в церковь, хотя для этих целей у ее светлости мог быть и специальный человек.
Эта мысль так заняла Крейга, что весь день он не мог больше ни о чем думать.
Он размышлял, как же свести воедино все те обрывочные сведения, которые ему удалось добыть, а также каким образом организовать новую встречу с графиней Алоей, но вдруг вспомнил о приеме, устраиваемом в тот вечер великим князем Борисом. Графиня и лорд Нисдон наверняка получили приглашение.
Было уже четыре часа дня, и Крейг решил, что в это время великого князя наверняка можно найти в казино.
Зал казино был, как обычно, заполнен до отказа. Но Крейг сразу же заметил великого князя Бориса, сидевшего за столиком для игры в баккара.
За спинами игроков стояли несколько наблюдающих, к которым присоединился и Крейг.
Было очевидно, что великий князь проигрывал, и проигрывал много. Для любого другого человека это могло бы быть целым состоянием, но для великого князя, это была лишь игра.
После очередного гейма, он без тени раздражения или недовольства поднялся из-за стола, оставив внушительную горку золотых монет и банкнот своим партнерам.
Через мгновение он увидел Крейга и радушно протянул ему руку.
– Крейг, приглашаю тебя выпить. Лично мне это сейчас просто необходимо.
Крейг был слишком умен, чтобы выражать князю сочувствие по поводу проигрыша. Настоящие игроки ненавидят подобные излияния, и точно так же не любят бурных поздравлений по поводу выигрыша, считая, что это может отпугнуть удачу.
– По правде говоря, для меня еще слишком рано, – отозвался Крейг. – Я готовлюсь к вечернему приему, если только вы его не отменили.
– О, разумеется, не отменил! – оживился князь. – Должен сказать, Зи-Зи пригласила множество твоих друзей, чтобы порадовать тебя. Оказывается, некоторые еще не знают, что ты прибыл к нам, в Монте-Карло.
– Я чувствую себя Люцифером, свалившимся с небес, – улыбнулся Крейг.
– Удачное сравнение, – пошутил князь. – Я убежден, что твое баснословное богатство делает тебя дьяволом в глазах тех, кто знает тебя, и особенно этим грешат влюбленные в тебя женщины.
– Я придерживаюсь другого мнения, – ответил Крейг. – В любом случае, благодарю за предвкушение приятного вечера. Кстати, вам удалось убедить лорда Нисдона принять приглашение?
Крейг опасался, что этот вопрос выдаст его чрезмерную заинтересованность, но он не мог не задать его.
Великий князь рассмеялся.
– Наверняка, от неожиданности он подпрыгнул, как укушенная антилопа. Прежде я никогда не посылал ему приглашений. Однако, теперь у меня есть для этого веское основание, не так ли, Крейг?
– Полагаете, он придет с графиней?
– Да, он обещал. Правда, мне показалось, что ее мнения по этому поводу никто не удосужился спросить. Странно!
– По всей видимости, – с сарказмом в голосе промолвил Крейг, – лорд Нисдон обладает чарами, о которых мы с вами не ведаем.
– Если это так, мне остается только сказать, что я ничего не понимаю во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, – отозвался князь. – В любом случае, сегодня вечером вы сами увидите эту пару, и попробуете отгадать, что их может связывать. Клянусь вам, с тех пор, как я впервые познакомился с ее светлостью, я не видел, чтобы она общалась с кем-либо помимо Нисдона. Вас это не удивляет?
Крейг был согласен с князем, однако не хотел более продолжать разговор о графине, и потому незаметно поменял тему.
Спустя некоторое время, он откланялся, сославшись па назначенную встречу, и вернулся в отель.
Поднявшись к себе в номер, Крейг едва удержался, чтобы вновь не выйти на балкон. Но немного поразмышляв, он решил, что это будет неверным шагом.
Во-первых, он не хотел, чтобы кто-либо из слуг узнал о том, что Крейгу известно об общей пустой комнате между его апартаментами и номером графини, а во-вторых, русская служанка могла опять находиться подле ее светлости.
Правда, Крейг никак не мог ответить на вопрос, почему графиня Алоя опасается своей служанки, а также почему она не хотела, чтобы кто-то увидел, как они с Крейгом разговаривают в церкви.
Все это было довольно странно, и, переодеваясь к ужину, Крейг ощущал, что он находится в начале какого-то захватывающего приключения. Пока же сказать однозначно, к чему приведут его поиски, было невозможно.
Крейг давно уже не испытывал этого знакомого волнительного предвкушения охотника, которое теперь заставляло его сердце биться сильнее и вливало в жилы новую энергию.
Обычно такие ощущения возникали у него в минуты опасности, или когда маркиз Лэнсдаун сообщал ему о подробностях очередного дела.
Крейг ценил оказываемое ему доверие, так как эти задания делали монотонную жизнь светского человека, богаче и разнообразнее.
Прежде чем подняться к себе в номер, Крейг, которого продолжали интересовать яхты русских аристократов, стоявшие на причале, зашел к управляющему отелем, чтобы расспросить об этих судах.
Управляющий отеля «Париж» был одним из самых осведомленных людей княжества.
Он знал очень многое о постояльцах своего отеля, особенно о тех, кто привык проводить много времени за игральным столом.
