Текст книги "Цветы для бога любви"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Квинелла молчала, и он продолжал:
– Может быть, это звучит слишком грубо, но мы должны говорить друг с другом откровенно. Кажется, это единственное, что мы можем сделать.
– Конечно, – ответила Квинелла, – и, с вашего позволения, я тоже не хочу выходить замуж. Я ненавижу мужчин. Ненавижу и презираю. Они просто животные – и ничего больше.
Она произнесла это спокойным тоном, нисколько не повышая голоса.
Но за этим спокойствием Рекс Дэвиот почувствовал столь сильное скрытое чувство, что даже испугался, хотя и ожидал услышать нечто подобное.
– Я понимаю вас, – серьезно сказал он, – но как вы считаете, есть ли у нас другой выход?
Квинелла вздохнула.
– Не знаю, – ответила она. – Может быть… я уйду… в монастырь. По крайней мере туда принц не сможет добраться!
– Если нет подлинного призвания, то я не представляю себе жизни более несвободной, более скованной, тем более для такой натуры, как вы.
– Что вы можете знать обо мне? – вызывающе спросила она.
– Ваш дядя рассказывал мне, что вы умны и образованны. И я вижу, что вы впечатлительны и восприимчивы. Подозреваю также, что у вас живое воображение.
Она посмотрела на него, и взгляд ее сказал: «Как вы смеете вторгаться в мои чувства?» Но вслух она произнесла нехотя:
– Должна признать, что вы очень наблюдательны.
– Мне кажется, мы сейчас должны думать не о себе, а о вашем дядюшке, – сказал Рекс Дэвиот. – Я пришел сегодня сюда, потому что очень беспокоюсь за него.
– Он всегда такой добрый, – мягко сказала Квинелла, – я люблю с ним разговаривать и просто быть с ним. Ну почему все это случилось? И почему именно со мной?
«Да, – подумал Рекс Дэвиот со скрытой усмешкой, – этот вопрос мужчины и женщины вот уже много столетий задают себе, когда встречаются с неразрешимыми проблемами».
«Почему это случилось со мной?»
Извечный крик несчастных, обреченных бороться с неизбежностью, даже если они знают, что ничего не смогут исправить.
Он подумал, что было бы бестактно говорить сейчас Квинелле, что ее красота всегда будет искушением для мужчин и она обречена всю жизнь противостоять им. Конечно же, это просто несчастье, что она возбудила скотское вожделение в немецком принце – этом спесивом грубияне.
А вслух он сказал:
– Кажется, нам следует признать, что у нас есть лишь два выхода: или мы спасаем вашего дядюшку, или спасаемся сами за его счет.
Когда он закончил свою речь, ему показалось, что он произнес ультиматум, раскатившийся эхом по огромной комнате.
Он увидел, как Квинелла медленно подняла голову и в первый раз с начала их разговора посмотрела ему прямо в лицо.
– И что вы собираетесь делать, майор Дэвиот? – спросила она.
Это был скорее вызов, чем вопрос, и Рекс Дэвиот ответил без всякого колебания:
– Так как я считаю, что карьера вашего дядюшки гораздо важнее моей, и поскольку он, как и я, посвятил свою жизнь процветанию Великобритании, я прошу вас согласиться быть моей женой!
Она не отводила своих странных глаз с его лица, пытаясь заглянуть ему в душу и убедиться, что у него нет каких-то скрытых или более личных побуждений.
Прежде чем она успела ответить, он продолжил:
– Мы с вами знаем, что это будет брак по расчету, и я могу сказать, что буду обращаться с вами со всем почтением, с которым, естественно, я должен относиться к женщине, носящей мое имя, я никогда не стану предъявлять по отношению к вам супружеские права или требовать от вас благосклонности, которую вы не желаете мне оказывать.
Он знал, что именно это приводит Квинеллу в ужас, и увидел, как слабый румянец залил ее щеки.
От этого она, казалось, стала еще более красивой; по крайней мере ее лицо, утратив белизну статуи, приобрело живые, теплые краски.
Рекс Дэвиот молча ждал. Наконец она сказала:
– Если вы обещаете… если вы клянетесь, что наш брак будет только деловым… только деловым соглашением… то я готова… выйти за вас замуж!
Рекс Дэвиот встал,
– Спасибо, – сказал он, – а теперь, когда мы все решили, я предлагаю позвать вашего дядюшку и обсудить с ним наши планы на будущее.
Он не стал ждать согласия Квинеллы, а прямо направился к двери, чтобы найти и привести сэра Теренса.
Тот ждал их решения в маленьком кабинете на первом этаже, и на лице его застыло выражение тревоги и растерянности.
Сэр Теренс медленно поднялся навстречу молодому человеку, вошедшему со словами:
– Сэр Теренс, я предлагаю вам вернуться в гостиную. У нас масса вопросов, и нам нужны ваша помощь и ваши советы.
Сэр Теренс протянул ему руку.
– Спасибо, Рекс, – горячо сказал он, – и хотя вы можете мне сейчас не верить, моя ирландская проницательность говорит мне, что вы никогда не будете сожалеть о том, что сегодня произошло.
– Надеюсь, – ответил Рекс Дэвиот. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы Квинелла было счастлива.
Он не удержался от еле заметной усмешки и по быстрому взгляду сэра Теренса понял, что тот прекрасно понял, что он сейчас чувствует.
В полном молчании они поднялись в гостиную.
Сэр Теренс осторожно тронул племянницу за плечо и поцеловал ее.
Рекс Дэвиот заметил, что она никак не ответила на ласку, и по тому, как девушка непроизвольно отшатнулась, он понял, что она не может перенести даже прикосновения своего дяди, потому что он – мужчина.
Возвращаясь в клуб «Травеллерз», Рекс раздумывал о том, что никогда еще, в каких бы переделках ему ни приходилось бывать в эти годы, он не попадал в такую немыслимую ситуацию.
Он и не подозревал, когда возвратился в Англию, что его ожидает такой поворот судьбы и что в ближайшие двадцать четыре часа он должен будет принять решение, которое может изменить всю его дальнейшую жизнь.
Невероятно, но он должен вступить в брак с женщиной, которая явно его не любит и, более того, взяла с него обещание, что он никогда не будет претендовать на нее как на супругу!
Безусловно, нельзя не признать, что Квинелла украсит и должность, и титул, к которым он сейчас себя приговорил.
Все предстоящее неожиданно показалось ему таким страшным и безысходным, что ему вдруг захотелось немедленно оказаться в Индии.
Сидеть бы ему сейчас где-нибудь во вражеском стане, переодетым в факира, зная, что если хоть в чью-нибудь голову закрадется сомнение, что он не тот, за кого себя выдает, как тут же прольется его кровь.
Он так долго жил в постоянной опасности, что, когда, в очередной раз вернувшись на родину, входил в Министерство по делам колоний, ему и в голову не приходило, что он пускается в новое рискованное предприятие.
Но это такое в высшей степени интимное дело наверняка будет стоить ему больше забот и тревог, чем все, что ему приходилось переносить раньше.
«И что я буду делать с женой, – с досадой думал он, – да еще с такой женой!»
Он заметил отвращение в глазах Квинеллы, когда ее дядюшка разговаривал с ними о женитьбе, благодаря обоих за уважение и внимание, с которым они отнеслись к его беде.
– Думаю, нет нужды рассказывать вам, – растроганно сказал он, – что это для меня значит. Могу только сказать – я довольно хорошо успел узнать вас каждого в отдельности: оба вы – личности, у каждого сильный характер, и каждый по-своему уникален.
Он весело рассмеялся и добавил:
– Кажется, сама судьба распорядилась, чтобы вы встретились.
«Если это так, – горько подумал Рекс Дэвиот, – то судьба довольно плохо перемешала карты».
Прощаясь, он видел, что Квинелла с большим трудом подавляет в себе желание сказать, что она передумала.
Ей хотелось крикнуть, что она не выдержит этой пустой пародии на брак и что для нее будет настоящей пыткой быть женой вообще какого бы то ни было мужчины.
Но Рексу Дэвиоту казалось, что в ее отвращении к нему есть что-то глубоко личное.
Он пытался убедить себя, что это лишь его воображение – просто это реакция на ненавистное ей решение, которое у нее вырвали почти силой.
Когда сэр Теренс вернулся к ним в гостиную, он еще многое хотел с ними обсудить.
– Вы, конечно, можете считать меня слишком мнительным, – сказал он, – но я принцу не доверяю. Когда человек, такой испорченный и с таким самомнением, как у него, сходит с ума от любви, его ничто не сможет остановить, ничто.
– И вы называете это… любовью? – насмешливо спросила его Квинелла.
– Можно называть это как угодно, – ответил сэр Теренс, – но принц уже не владеет собой, когда дело касается тебя. Ты до такой степени свела его с ума, что он не отдает себе отчета в своих действиях, а это всегда опасно.
Рекс Дэвиот знал, что сэр Теренс никогда не бросает слов на ветер, поэтому он спросил:
– И что вы предлагаете?
– Я предлагаю вам как можно скорее пожениться и уехать из страны, – ответил сэр Теренс. – Может быть, это звучит излишне драматично и театрально, но я настаиваю на этом скорее в интересах Квинеллы, чем своих собственных. Она должна исчезнуть из поля зрения принца.
– Согласен, – заметил Рекс Дэвиот, – а поскольку я собираюсь поскорее вернуться в Индию, то предлагаю вам устроить для меня срочную аудиенцию у королевы, и тогда мы сможем пожениться по специальному разрешению на другой же день.
Он замолчал и добавил несколько неуверенно:
– Мне кажется, в этом случае необходимо дать письменное уведомление о женитьбе по специальному разрешению за двадцать четыре часа.
Да, выглядит все это довольно неестественно – он женится по специальному разрешению на женщине, которую увидел сегодня вечером первый раз в жизни!
– Я сообщу королеве и всем, кого увижу, – заявил сэр Теренс, – что вы с Квинеллой обо всем договорились уже давно, но так как вы все это время находились в Индии, то раньше ничего не успели предпринять.
Он криво улыбнулся и продолжал:
– И тогда ее величество с ее всем известным пристрастием к сватовству быстро уладит все формальности и обойдет все трудности, и вы проведете свой медовый месяц в Доме правительства в Лакхнау.
– Звучит довольно правдоподобно, – заметил Рекс.
– Я должен довести это до сведения принца через немецкого посла, – сказал сэр Теренс, – и мне кажется, что лучший способ сделать это – нанести визит в канцелярию посольства сразу же после вашего отъезда и передать барону Мильденштадту эту добрую весть.
Рекс задумался в нерешительности.
– Не кажется ли вам, что было бы лучше подождать, пока мы действительно поженимся?
Помолчав, сэр Теренс согласился:
– Да, пожалуй, вы правы. Даже в самый последний момент этот дьявол может выдумать предлог, чтобы опять преследовать Квинеллу или даже пытаться убить ее! Я не должен предоставлять ему такой возможности!
– Тогда вы должны держать в секрете известие о нашей женитьбе, пока мы не будем уже в открытом море, – сказал ему Рекс.
«Какая же дикая нелепость вся эта история!» – подумал он.
Неужели они так испугались правителя какого-то маленького немецкого княжества, что вынуждены бежать из собственной страны?
Правда, он слишком долго жил рядом с опасностью, чтобы не представлять себе, как глупо недооценивать врага.
Кроме того, он безгранично уважал сэра Теренса и понимал, что с. его знанием людей и еще большим знанием того, что стоит за каждым из них, он бы не стал говорить об опасности, не будь она совсем рядом.
– Значит, так и будем действовать! – решительно сказал сэр Теренс.
– Если, конечно, Квинелла согласна, – ответил Рекс.
Он умышленно заставил ее выразить свое мнение, так как чувствовал, что она лишь присутствовала в комнате, наблюдая за происходящим равнодушно и отчужденно.
– Я… согласна.
Теперь, вспоминая, как она это сказала, он слышал в ее голосе плохо скрываемое отвращение.
У нее был мягкий голос, мягкий и мелодичный, и все же иной раз в нем проскальзывали решительные и даже угрожающе жесткие нотки.
И тут он подумал, что единственная вещь, которую он никогда себе не позволит, – это бояться своей собственной жены или раболепствовать перед ней.
Она может быть как угодно богата и, возможно, даст ему больше, чем он сам сможет предложить ей. И тем не менее сейчас они погибают или выплывают вместе – вернее, они или спасают сэра Теренса, или позволяют ему утонуть.
Когда экипаж, в котором он ехал, остановился у клуба «Травеллерз», Рекс Дэвиот решил, что не сможет сегодня находиться в своей привычной компании.
Он был в Лондоне, в самом сердце столицы, где было множество разнообразных увеселений для мужчин: скучающих, подавленных или, как и он, стоящих перед будущим, как на краю пропасти.
Ночь еще только начиналась, а выспаться он успеет во время долгого путешествия в Индию.
Кучер ждал, когда он покинет экипаж, но вместо этого он крикнул:
– Поехали в «Эмпайр»!
Он откинулся на спинку сиденья и, когда карета тронулась, стал думать, как бы ему провести эту ночь, чтобы потом, на жарких равнинах Индии, она вспоминалась молодому офицеру как безудержное, дикое и бурное наслаждение.
После того как Рекс Дэвиот попрощался и пожелал всем спокойной ночи, Квинелла сразу же поднялась в свою спальню.
Она, конечно, догадывалась, что тетушка не спит и жаждет услышать от нее, чем все закончилось.
Сэр Теренс не объяснил своей супруге причину, почему он решил устроить обед в тесном семейном кругу и пригласить Рекса Дэвиота в качестве единственного гостя.
– Но нам следует устроить большой прием для майора Дэвиота, мы должны пригласить все общество, – энергично возражала ему леди 0'Керри. – Ты же знаешь, как все его любят, а многие давно уже мечтают с ним встретиться.
Она кинула на мужа немного насмешливый озорной взгляд и добавила:
– Ты окружаешь тайной все, что связано с майором Дэвиотом, а я могу тебя уверить, Теренс, – почти все вокруг знают, что он служит в секретной разведывательной службе в Индии и может похвастаться множеством самых невероятных приключений.
– Пожалуйста, не говори мне таких вещей, – рассердился сэр Теренс.
– Я только повторяю то, что слышала на званых вечерах, – обиженным тоном ответила леди 0'Керри.
– Проклятые женщины! Они болтают хуже, чем базарные торговки! – зарычал сэр Теренс.
Леди 0'Керри расхохоталась:
– Я вижу, дорогой, что задела тебя за живое, но это же не значит, что я не могу устроить прием и пригласить нескольких милых женщин специально для майора Дэвиота. Она перевела дух и продолжала:
– Когда он приезжал в прошлом году, он был влюблен в леди Барнстэпл, но, думаю, это у него уже прошло.
– Повторяю: он будет обедать только с нами и с Квинеллой, – непререкаемым тоном сказал сэр Теренс. – И я не собираюсь больше обсуждать эту тему.
. – Но почему бы мне не пригласить кое-кого попозже? – упорствовала леди 0'Керри. – Герцогиня всего месяц назад говорила мне, что встретила Рекса Дэвиота в Симле и что все женщины были там по уши в него влюблены. Леди 0'Керри вздохнула.
– И неудивительно! Он как раз похож на тех романтических героев, которыми я увлекалась, когда была в возрасте Квинеллы…
Она вдруг замолчала, ахнула и сказала уже совсем другим тоном:
– Так вот в чем дело, вот почему ты приглашаешь его одного! Господи, какая же я глупая! И как я об этом не подумала! Ну конечно же, что может быть лучше?
Сэр Теренс не ответил, и леди 0'Керри продолжала:
– Надеюсь только, что Квинелла будет вести себя немного полюбезнее, чем на прошлой неделе. Она совершенно безобразно разговаривала с лордом Антримом, когда мы встретились с ним в парке, да и вообще она не принимает ни одного приглашения! Квинелла просто убьет меня своим поведением, я это чувствую!
– Бетти, пожалуйста, сделай то, о чем я тебя прошу, – строго сказал сэр Теренс. – Я хочу, чтобы у нас был хороший обед на четверых, и, кроме того, я прошу, чтобы потом ты нашла какой-нибудь вежливый предлог – а ты это умеешь – и поднялась к себе пораньше.
– Ты что-то затеваешь! – воскликнула леди 0'Керри. – Я чувствую это по твоему тону, Теренс, и я хочу знать, что ты придумал.
– Я расскажу тебе обо всем позже, – пообещал ей сэр Теренс.
Хотя леди О'Керри всегда пыталась выведать у Квинеллы все, что возможно, сейчас она вынуждена была терпеливо ждать в своей спальне, пока внизу, как она это называла, «происходили решающие события».
Квинелла же не имела никакого желания делиться с тетей новостью о своем предстоящем замужестве. Ей было даже страшно подумать, что та может кому-нибудь рассказать об этом.
Она поднялась в свою спальню, но не позвала, как обычно, служанку, чтобы та помогла ей раздеться, а села на табуретку перед туалетным столиком и застыла, не сводя глаз с зеркала.
Но лица своего она там не видела.
Перед ее глазами опять встала ужасная картина: принц неожиданно врывается в ее спальню и набрасывается на нее, прежде чем она успевает выразить свое возмущение его вторжением.
Даже и теперь ей делалось дурно при одном воспоминании об этом ужасе.
До сих пор ей никогда не приходилось испытывать страх – страх перед другим человеком, человеком, потерявшим всякий контроль над собой и превратившимся просто в животное.
Она боролась с ним изо всех сил, понимая с тоской и ужасом, что все ее усилия напрасны.
Он стал срывать с нее одежду, и она начала кричать и старалась увертываться от его руки, когда он пытался закрыть ей рот.
Услышав шум, люди прибежали ей на помощь.
Принца оттащили и увели прочь, ей сочувствовали, ее жалели, но это, наверное, было не меньшим унижением, чем само нападение принца.
Она чувствовала, что, несмотря на всеобщее возмущение поступком принца, ее осуждали, считая, что она сама подала ему повод для этого.
И только одна Квинелла знала, что он не нуждался ни в чьих поощрениях. Он сам заявил ей, что влюбился в нее с первого взгляда.
Но эта была не та любовь, которой женщина могла гордиться или тешить свое самолюбие. Это была просто разнузданная похоть и желание завладеть ею во что бы то ни стало.
Она видела, что каждое сказанное ею слово возбуждает его нездоровую и дикую страсть, и жила в постоянном страхе, словно знала, что ее на каждом шагу подстерегает тигр-людоед.
Теперь, мысленно оглядываясь назад, Квинелла понимала, что с того самого момента, как она впервые встретила принца Фердинанда, она должна была бы сразу понять грозящую ей опасность и стараться избегать его.
Все начиналось вообще безобидно – один-два танца на каждом балу, но, принимая это злосчастное приглашение в дом хороших знакомых своего дядюшки, она и понятия не имела, что там будет и принц.
В сущности, он действовал очень хитро: точно паук, незаметно оплетающий свою жертву паутиной, но она поняла это слишком поздно, а когда поняла и попыталась сказать ему, что он ей противен, он пришел в бешенство и решил взять ее силой.
И вот теперь, чтобы избежать одного мужчины, она выходит замуж за другого!
– Я ненавижу его! – сказала Квинелла своему отражению в зеркале. – Я ненавижу его и клянусь, что, если он нарушит обещание и попытается притронуться ко мне, я убью его!
На мгновение в ее глазах, казалось, вспыхнули красные огоньки. И, глядя в темноту зеркала, она добавила:
– Если я не убью его… то… убью себя!
Глава 3
Сэр Теренс поднял бокал.
– За ваше счастье! – сказал он. – Которое, как подсказывает мне сердце, вы обязательно обретете!
Он говорил с такой искренностью, что Квинелла, несколько скептически слушавшая его речь, не смогла не ответить.
– Спасибо, дядя Теренс.
Леди 0'Керри промокнула платочком слезы.
– Мне бы хотелось, чтобы у вас была настоящая свадьба, – мечтательно произнесла она, – Представляю, какая это была бы красота – венчание в церкви Святого Георгия или в Вестминстере, в церкви Святой Маргариты. Когда я венчалась, у меня было десять подружек…
– Их была целая толпа! – вставил сэр Теренс. Все засмеялись, и Квинелла поняла, что дядя со своей обычной находчивостью специально старается избежать сентиментальных сцен, которые обожает ее тетушка.
– А я благодарю Бога, что мы поженились безо всякой суеты, – сказал Рекс Дэвиот.
Накануне королева приняла его в Виндзорском замке и поздравила не только с его успехами в Индии, но и с предстоящей женитьбой.
– Я только сожалею, – сказала она с легкой тенью неодобрения в голосе, – что все это произойдет в такой спешке.
– Ваше величество, конечно, поймет меня, если я скажу, что для меня чрезвычайно важно вернуться в Индию как можно скорее.
Этой фразой он отвлек ее от своей женитьбы и удачно обошел ту неловкость, которая неизбежно возникла бы, если бы она узнала, что бракосочетание состоится в Службе регистрации браков. Королева перешла к политике:
– Я несколько обеспокоена последними донесениями о возможном проникновении русских агентов в Тибет.
Как это похоже на королеву! Знать все самые важные секреты, которые – он был в этом уверен – тщательно от нее скрывались?
– Мы не уверены в том, что русские действительно находятся в Лхасе, сударыня, – ответил Реке Дэвиот, – но премьер-министр Непала, который, как хорошо известно вашему величеству, всегда был очень дружелюбно настроен в отношении Великобритании, сделал нам несколько весьма прозрачных намеков.
– Я уже слышала об этом, – сказала королевa – и мне нет нужды говорить вам, лорд Дэвиот, насколько гибельной может оказаться для русских попытка оккупировать Тибет – как это у них уже произошло с Афганистаном.
Всех приводила в изумление такая великолепная осведомленность королевы и тот неисчерпаемый интерес, который она проявляла ко всем уголкам своей бескрайней империи.
Но Рексу Дэвиоту было известно, что Индия была особенно близка ее сердцу и что когда умер ее личный слуга – заботливый и предупредительный шотландец Джон Браун, она заменила его индийцем по имени Мунши.
Они еще немного побеседовали, и Рекс Дэвиот покинул Виндзорский замок, твердо уверенный в том, что известие о его новом назначении и присуждении ему титула пэра появится в «Лондон-газетт» (Официальный правительственяыи бюллетень, который публикует королевские указы, законодательные акты парламента и т.п.) на следующее же утро.
А это значит, что он женился на Квинелле, будучи уже лордом Дэвиотом, а поскольку сэр Теренс настаивал на немедленном отъезде, они должны были сегодня в полдень выехать в Саутгемптон и сесть там на корабль до Бомбея, откуда им предстояло добраться до Калькутты.
– В Калькутте вы сначала встретитесь с вице-королем, – инструктировал его сэр Теренс, – а затем поедете поездом до Лакхнау.
И серьезно добавил:
– Вы должны быть очень осторожны, Рекс. В Индии будет пышно и широко отмечаться ваше вступление на пост вице-губернатора. А вы прекрасно знаете, что, кроме веселья, там будет немало и злобы, и зависти, и ненависти.
Помолчав, он произнес:
– Но что более важно – теперь вас будут опасаться те, кто прекрасно знает, каким вы можете быть твердым и безжалостным.
Лорд Дэвиот знал, что сэр Теренс имеет в виду бесчисленных шпионов агентов, работавших на русских, которых он разоблачал, а иногда и уничтожал, прежде чем они успевали принести ощутимый вред империи.
В завоеванной стране всегда просто найти людей, готовых к мятежу, или тех, кто за деньги готов на все, совершенно не интересуясь, кто эти деньги дает.
Русские были известными мастерами подстрекать к «священной войне» непокорных – тех, кто хотел избавить Индию от британцев, да и просто бунтовщиков по своей природе.
Секретная разведывательная служба Индии была лучшей в мире, и то, что было известно как Большая Игра, обеспечивалось людьми, преданными отечеству, отдававшими лучшие годы своей жизни, а часто и сами жизни служению своей стране.
Утром, когда он осознал, что сегодня у него свадьба, Рекс впервые задумался о том, какое место его жена сможет занять в его хоть и необычайно интересной, но полной опасностей жизни, которую он вел до сих пор.
Он решил, что женитьба ни за что не заставит его отказаться от своих многочисленных. обязанностей – просто теперь он должен стать более осмотрительным. Не могло быть и речи о том, чтобы губернатор Северо-западных провинций исчезал на многие недели и месяцы, как он делал это раньше, скрываясь под разными личинами, в которых его так никто и не смог ни разу разоблачить.
В то же время он знал, что старые друзья, помогавшие раньше, готовы помочь ему и сейчас.
Донесения, приходившие со всех частей Индии и от самых различных людей, будут поступать к нему и впредь.
Одним из самых фантастических и невероятных условий Большой Игры было то, что никто из ее участников, за исключением нескольких человек на самом верху, не знал друг друга в лицо. Все они были просто номерами, и хотя они случайно встречались или даже помогали друг другу в случае крайней необходимости, только Рекс и еще один человек знали их настоящие имена или где их можно разыскать в случае необходимости.
Конечно же, и русским, и прочим неприятелям это чрезвычайно затрудняло распутывание хитро переплетающихся связей, мощной сетью покрывавших всю страну и позволявших горстке англичан управлять сотнями и тысячами людей всех рангов и сословий.
Но несмотря на все, что сейчас, перед лицом неизвестности, его волновало, Рекс вынужден был признать, глядя на свою невесту, что едва ли ему удалось бы сыскать более красивую женщину, ищи он хоть по всему свету.
Он хотел сохранить в секрете предстоящее бракосочетание вплоть до самой церемонии регистраци и поэтому один, в наемной карете, отправился в службу регистрации браков, расположенную на Сент-Джонс-Вуд неподалеку от дома сэра Теренса.
Приехав заранее и убедившись, что все его документы в порядке, он стал ждать Квинеллу. Она появилась через четверть часа в сопровождении сэра Теренса и леди 0'Керри.
Когда она вошла в комнату Службы регистрации браков, Рексу показалось, что это скучное и довольно темное помещение сразу осветилось ярким светом, а регистратор и его секретарь, ошеломленные ее появлением, уставились на нее, буквально разинув рты.
На ней не было традиционного белого платья – она была в дорожном костюме из шелка с маленьким облегающим вельветовым жакетом, отороченным соболем.
Видно, она была лишена предрассудков, а может быть, и специально хотела бросить всем вызов: наряд ее был цвета яркой изумрудной зелени, а на шляпе – пышные страусовые перья, тоже зеленые.
В руках она держала ярко-лиловые орхидеи – Рекс не стал сам покупать букет, а попросил побеспокоиться об этом сэра Теренса, чтобы Квинелла могла подобрать цветы к платью.
Его слегка развеселил ее смелый выбор, но и тут он вынужден был признать, что она похожа на странный, экзотический цветок, не заметить который не смог бы ни один мужчина.
Квинелла не подняла на него глаз и не ответила на его приветствие – то ли она чувствовала себя стесненной в его присутствии, то ли до такой степени были ей ненавистны и он и сама мысль стать его женой.
Но у него не было времени на раздумья, регистратор уже ждал, и после нескольких казенных фраз они были объявлены мужем и женой без благословения церкви.
Они поставили свои подписи, а потом все вместе направились в закрытом экипаже сэра Теренса в дом на Сент-Джонс-Вуд.
Там их ждало шампанское и закуски, хотя никто, кажется, не был голоден; вино, однако, показалось Рексу очень уместным.
После нескольких шутливых фраз, заставивших всех улыбнуться и даже рассмеяться, сэр Теренс взглянул на часы:
– Квинелла, радость моя, мне кажется, тебе пора идти собираться.
– Конечно, дядя Теренс, – ответила Квинелла и сразу же вышла из комнаты в сопровождении леди 0'Керри.
Сэр Теренс поставил бокал на стол.
– На станции вас будет ждать Арчерсон, – деловито сказал он, – с самыми последними донесениями, доставленными сегодня утром, и с письмами; одно из них я очень прошу вас передать вице-королю, а другое – главнокомандующему.
– Будут ли еще какие-нибудь распоряжения или пожелания? – спросил Рекс.
– Только одно: продолжать так же хорошо работать.
. – Ее величество королева сказала мне, что есть сведения о проникновении русских агентов в Лхасу. Как вы думаете – это правда?
Сэр Теренс пожал плечами:
– Абсолютно невозможно получить достоверную информацию из Тибета, но для меня очевидно, что, пока нас держат в напряжении на северо-западной границе, мы вполне можем прозевать то, что происходит по другую сторону Гималаев.
Рекс вздохнул. Он знал о страшной борьбе, которая в последние годы шла за то, чтобы не допустить проникновения русских в Афганистан.
Но за величественными пиками и ледяными перевалами Гималаев были и другие страны, такие, как Тибет, где русские принесли бы неисчислимые бедствия, если бы им это позволили.
До него доходили слухи о русских экспедициях, засылаемых куда-то в предгорья Тибета, но он был твердо убежден, что они не связаны, как утверждалось, с научными или религиозными целями.
Сам он был до такой степени занят пресечением попыток поднять смуту среди местных племен вокруг Хайберского прохода, что у него совершенно не оставалось времени подумать о границе с Тибетом.
Будто догадавшись, чем были заняты мысли Рекса, сэр Теренс сказал:
– Как я завидую вам! Если бы я был хоть немного помоложе! Уж сейчас я бы постарался наверстать все, что мне не удалось в молодости.
– Я был бы только счастлив, если бы мы могли поехать вместе! – вздохнул Рекс. – Но слава Богу, у нас там есть наш вице-король, лорд Керзон, который провел уже много лет в Индии и прекрасно , осведомлен о всех трудностях.
– Он удивительный человек, – откликнулся сэр Теренс. – Выдающийся ум – мы все прекрасно это знаем – и в то же время во многих отношениях злейший враг самому себе.
– Согласен с вами, – сказал Рекс, – Но я думаю, пройдет время, и Индия будет с благодарностью вспоминать о нем.
– Я уверен в этом, – согласился сэр Теренс. Рексу вдруг пришло в голову, что это немного странный разговор для человека, полчаса назад вступившего в законный брак, и тут сэр Теренс, будто вновь прочитавший его мысли, вынул часы.
– Вам нужно выехать уже через несколько минут. Ни в коем случае нельзя опаздывать на поезд.
– Да-да, конечно.
В это время дверь открылась. Оба они повернули головы, ожидая увидеть Квинеллу, но, к их изумлению и ужасу, вошедший слуга объявил:
– Его королевское высочество принц Фердинанд Шерценбергский!
Принц стремительно вошел в комнату. Возникло неловкое молчание. Наконец сэр Теренс выступил вперед и сказал:
– Ваше королевское высочество! Какая приятная неожиданность!
– Поскольку барон фон Мильденштадт не получил ответа на свое письмо, в котором он пригласил вашу племянницу погостить в его доме, я прибыл узнать, в чем причина отсрочки ее приезда.
Принц проговорил все это тоном, который прозвучал оскорбительно.
Это был высокий, довольно красивый человек лет примерно тридцати пяти, в котором чувствовалась тевтонская спесь и высокомерие, что сразу неприятно поражало большинство людей.
И хотя принц был в обычной одежде, Рекс почувствовал, что определяющим для этого человека является не только его высокий ранг, но и мундир, и что он обыкновенный солдафон и деспот, уверенный в своем превосходстве над людьми.
