Текст книги "Музыка любви"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глава седьмая
Некоторое время Карина не могла двигаться. Сердце бешено колотилось. Она ощущала боль и что-то похожее на панику.
То, что случилось, было настолько чудовищно, что девушка не могла в это поверить. Она влюбилась в него, и ей казалось, что он тоже ее любит и хочет на ней жениться. Увы, ее мечта умерла.
Он не хотел жениться на ней. Он собирался сделать ее своей любовницей. В его глазах она была всего лишь девочкой из шоу, недостойной большего.
Взглянув еще раз на фонтан, она вспомнила его слова: «Забудьте всех мужчин, которые любили вас когда-то».
«Наверное, он думает, что у меня была тьма любовников и я отдаюсь по наивысшей цене».
Карина разрыдалась и бросилась назад в замок. Она мигом взбежала по лестнице, упала на постель и залилась слезами. «Я так люблю его, а он просто хочет меня и втайне презирает». «Это неправда, это неправда», – рыдала Карина. Но она знала, что это правда. Мужчина, который клялся, что его сердце принадлежит только ей, так подло ее предал.
Через несколько минут он придет в ее спальню, уверенный в том, что она даст ему все, чего он ждет от «Красавиц Берти». Он осыплет ее бриллиантами и повезет за границу, потому что она вовремя ему подвернулась. А потом они вернутся домой, он бросит ее и женится на леди из высшего общества. И он полагает, что Карина посчитает все это нормальным.
Ее взгляд упал на бриллиантовый браслет. Красивый и дорогой, он показался ей сейчас символом рабства. Карина с криком сорвала его и швырнула через всю комнату. Потом снова разрыдалась, закрыв лицо руками. Как ей хотелось взять себя в руки и возненавидеть его! И все же, как это ни странно, она все еще его любила. Карина не могла ничего с собой поделать. За всю свою жизнь она не испытала ничего чудеснее его поцелуев.
Но она для него была всего лишь одной из девушек, которые существуют только для того, чтобы ублажать мужчин, доставлять им удовольствие тем, что они говорят и делают, отдавать им свое тело.
«Пора уезжать, – подумала Карина. – И как можно быстрее».
Она вытащила из шкафа чемодан и принялась паковать вещи. Это не заняло у нее много времени. Она аккуратно положила в чемодан шкатулку с драгоценностями матери и надела то платье, в котором приехала в замок два дня назад. Оглядев комнату, Карина припоминала, не забыла ли чего-нибудь. Увидев на туалетном столике ручку и бумагу, она быстро написала пару слов. Они ей не понравились, хотя были искренними и шли от души. Карина свернула записку, не написав, кому она предназначается. Потом нашла браслет в том углу, куда она его закинула, и вместе с запиской вложила в конверт.
Карина положила конверт на подушку и быстро вышла из комнаты.
«Прости меня. Этому не бывать никогда.
Твоя Ирис».
Три кареты, на которых они приехали, были готовы к отправлению. Загружали последние вещи.
– Ну наконец-то! – обрадовался Берти, увидев Карину. – Садитесь.
Не говоря ни слова, Карина села в первую карету, надеясь, что Берти не заметит страдальческого выражения ее лица. Спустя минуту они выехали из ворот замка.
Расставшись с Кариной, герцог поспешил в танцевальный зал. Он лихорадочно думал только о том, что Карина ждет его в своей комнате. Ему не терпелось сразу же помчаться к ней, но долг хозяина вынуждал его вернуться в зал к гостям.
Местный оркестр играл энергично и довольно неплохо. В зале танцевали красивые женщины в шикарных туалетах. Это были дамы из высшего общества, с которыми он общался всю свою жизнь. С ними ему было легко и приятно.
Однако сейчас он едва замечал их. Они улыбались ему, махали рукой. Герцог машинально махал им в ответ. В мыслях он был с леди Ирис, жаждал ее любви.
«Я даже не знаю, как ее зовут, – подумал он. – Но она в моем сердце».
Он огляделся по сторонам и, увидев леди Палмер, подошел к ней. Она сказала с притворной улыбкой:
– Дэвид, где вы были? Мы все вас очень искали. Особенно одна молодая леди.
Она кивком указала на леди Вирджинию, вальсировавшую с виконтом Ментоном. Та улыбнулась герцогу через плечо партнера.
Он улыбнулся в ответ, испытывая страшную скуку. Он так устал от всего этого, от этих бесконечных уловок, от этих девушек, улыбающихся ему только потому, что им хочется завладеть герцогской короной.
Хуже других были девушки, которые послушно соглашались с любыми его словами. Может быть, поэтому он и полюбил леди Ирис, которая дразнила его, противоречила ему, бросала ему вызов, а потом со смехом исчезала.
Она не исчезла лишь сегодня. Она ждет его наверху в своей постели. В нем все горело. Он не мог больше ждать. Не мог припомнить более сладостного мгновения, чем ее робкий поцелуй. Такие нежные и теплые губы, такие влекущие.
За свою богатую любовными приключениями жизнь он целовал многих женщин, и часто ему казалось, что он влюблен. Слишком часто. Но любовь всегда исчезала.
В молодости он был ненасытен, развлекался со скучающими женами. Их было множество. Леди, вышедшие замуж ради титулов, почтенные матроны, чьи мужья погрязли в азартных играх и пьянстве, жены неверных мужей. Все они с радостью раскрывали свои объятия красивому молодому человеку, единственной целью которого было удовольствие. К тому же у него было много денег.
Все его любовницы обладали немалым опытом и очень хорошо знали правила игры. Только однажды случилась осечка, и это едва не стоило ему жизни. Его спасла девушка-ангел. Потом она исчезла, и он ее больше никогда не видел. Быть может, это и к лучшему, думал он. Тогда она была юной и невинной, а сейчас, наверное, примерная жена и мать, с объемистой талией и кучей детишек. И только он один помнит, что когда-то она была ангелом.
Герцог не понимал, почему он так часто вспоминает о той мимолетной встрече в последнее время. У него появилось странное чувство, будто он потерял ее, потерял навсегда.
Он старался отогнать такие мысли. Сегодня ночью – только Ирис! Увидев ее лицо, он, несомненно, будет поражен его красотой, но в лунном свете ему так и не удалось как следует рассмотреть черты Ирис.
Ну что ж, этой ночью он наконец узнает, какова она. После их поцелуев его охватила страсть, какой он никогда не испытывал. И герцог был полон решимости снова ощутить эту страсть.
Он сказал Ирис, что она принадлежит ему, и сейчас, как никогда, знал, что это именно так.
Герцог с трудом боролся с желанием как можно скорее выпроводить всех гостей. Ему не терпелось остаться наедине с возлюбленной.
«Наверное, я сошел с ума, – думал он. – Ведь я ее почти не знаю. Но чувствую, что ее тянет ко мне, а меня к ней».
Казалось, бал никогда не закончится. Герцог подумал, что леди Ирис уже спит и не будет рада его приходу.
Наконец его терпение лопнуло. С улыбкой, но решительным тоном он заявил леди Палмер, что уже поздно и танцы пора заканчивать. После очередного танца герцог велел оркестру сыграть «Боже, храни королеву».
– Как, нам уже пора! – воскликнула леди Палмер. – Но ведь здесь так мило!
– Очень рад, что вам понравилось, – ответил герцог с притворной улыбкой. – Но сегодня был очень тяжелый день.
Гости постарше стали разъезжаться, но молодежь продолжала танцевать, несмотря на усталость после скачек. Они были явно разочарованы, когда оркестр заиграл национальный гимн.
Герцог стал подгонять их, но многие пошли в соседнюю комнату выпить и закусить. Он посмотрел на часы. Было уже два часа пополуночи.
Наконец все уехали. Слуги остались убирать посуду, а герцог в вечернем костюме помчался наверх, в спальню Карины.
Света в коридоре, как обычно, не было. Но он легко нашел дорогу: светила полная луна и занавески на окнах не были полностью задернуты. Он знал, где расположена ее спальня. Ведь он видел леди Ирис на балконе прошлой ночью. Угловая комната, лучшая в этой части замка.
Герцог открыл дверь. Полная темнота. Она, наверное, спит, подумал он, стараясь уловить ее дыхание. Он заколебался. Может быть, лучше дать ей поспать. Но потом понял, что не может просто так повернуться и уйти. К счастью, у него в кармане оказались спички.
В слабом свете, проникавшем из коридора, герцог подошел к туалетному столику и зажег две свечи. Повернувшись к огромной кровати, стоявшей на четырех столбиках, он обнаружил, что там никого нет. Герцог остолбенел. Постель даже не была расстелена. Сначала он подумал, что попал не в ту комнату. Потом, оглядевшись, увидел, что шкафы и комод пусты.
«Неужели Ирис уехала?»
Он не мог в это поверить. Ее страсть была неподдельной. Он не мог ошибиться. Прижимая ее к себе, он это чувствовал. А теперь она исчезла.
Потом он увидел письмо на подушке и сразу понял, кому оно адресовано. Из разорванного конверта выпал браслет.
Герцог нахмурился. Что же это за женщина, если она отвергла такой подарок! А ведь он обещал ей еще больше!
А может быть, у нее запросы еще выше? Герцог поморщился. Он был о ней лучшего мнения. Все они одинаковы.
Потом он прочел письмо:
«Прости меня. Этому не бывать никогда.
Твоя Ирис».
Простота этих слов заставила его задуматься.
Она ушла, бросила его так просто, даже отказалась от очень дорогого подарка. Но в то же время она подписалась «твоя Ирис». Она его – сама так сказала, а потом уехала. Его начали мучить сомнения.
«Она не могла уехать далеко. Я найду ее через Берти».
Спустившись вниз, он спросил у прислуги, уехали ли артисты.
– О да, ваша светлость. Час назад.
– Все уехали? Никто не остался?
– Я не видела, как они уезжали, ваша светлость.
Подошел один из лакеев и клятвенно заверил хозяина, что уехали все.
– Берти не сказал, куда они едут?
– В Лондон, ваша светлость, – с важным видом сообщил лакей. – Берти сегодня днем получил телеграмму. Ему предложили работу в Лондоне.
– Но где? Где? – раздраженно спросил герцог.
– Он не сказал, ваша светлость.
– Ладно. Лондон – не беда. Эти три кареты быстро ехать не могут. На хорошей лошади их можно перехватить на лондонской дороге, даже если у них час форы. Бегом в конюшню. Чтоб через десять минут был под седлом мой лучший конь.
Не прошло и десяти минут, как герцог, переодетый в костюм для верховой езды, появился в конюшне. Конюхи вывели самого быстрого коня. Герцог вскочил в седло и умчался прочь. Он скакал всю ночь, пытаясь догнать кареты с артистами, но их нигде не было. «Красавицы Берти» исчезли, и леди Ирис исчезла вместе с ними.
Берти и его труппа проехали по лондонской дороге только четыре мили, а затем свернули на дорогу, ведущую к деревне Тремингем, за которой был расположен дом Карининой тети.
Карина была рада, что Джулия, Берти и Сэмсон, которые ехали с ней в одной карете, спали всю дорогу и не видели, как ей тяжело. Девушка сидела в углу, повернувшись в окну. По ее лицу текли слезы.
Потом она больше не могла плакать и в отчаянии вглядывалась в холодные предрассветные сумерки.
– Интересно, как там Мелани, – сказал Берти. – Будем надеяться, что ей лучше.
Не услышав ответа, он повернулся к окну и глянул туда, куда смотрела Карина. На ее лице был испуг.
– Что случилось?
– Это моя тетя, – сказала Карина тревожным голосом. – Она приехала. Вон она стоит у окна.
Берти посмотрел в ту сторону, куда она показывала, и увидел женщину, с мрачным выражением лица наблюдавшую за их прибытием.
– Она смотрит неодобрительно, – пробормотал Берти. – Боюсь, услышала самое худшее.
– Что самое худшее? – переспросила Карина. – Даже самое худшее не так уж и плохо.
– Значит, ей сказали что-то другое самое худшее, которое, видимо, еще хуже, – сказал Берти. – О Боже! Надеюсь, она не убила Мелани и не спрятала тело под досками пола.
– Берти, не говорите так о моей тете. Она очень добрая и благоразумная леди.
– Вы уверены? Сейчас она смотрит так, будто жаждет моей крови!
– Вы не правы.
– А покончив со мной, она набросится на вас. Берегитесь! Из нее может получиться великолепная леди Макбет.
Карина вздохнула и сдалась. Берти в таком настроении был неисправим. К тому же тетя Мэри действительно выглядела просто зловеще. Тот, кто ее плохо знает, не может и представить себе, какой это милый и рассудительный человек. Тем не менее Карина предпочла бы не рассказывать тете свои приключения со всеми подробностями.
Артисты, подъехавшие в других каретах, выглядывали из окон. Берти спрыгнул с подножки и крикнул им, чтобы пока не выходили.
– Разворачивайте кареты и будьте готовы к быстрому отъезду, – приказал он.
– Берти! Пойдемте в дом, все не так уж плохо, – раздраженно настаивала Карина.
– Посмотрим, – угрюмо ответил он.
Они вместе подошли к двери, которую уже успел открыть Дженнингс. Дворецкий беспомощно смотрел на Карину, стараясь показать, что ни в чем не виноват.
Когда они вошли в холл, вышла тетя Мэри и направилась прямо к Берти.
– Доброе утро, – холодно сказала она. – Как я понимаю, вы мистер...
– Берти, к вашим услугам, мадам, – сказал он, приветствуя ее театральным поклоном.
– Мистер Берти, я надеюсь, вы вернули мне мою племянницу в целости и сохранности, и хотела бы поблагодарить вас за это. Однако, во-первых, с вашей стороны было крайне неблагоразумно увозить ее с собой. А во-вторых, с ее стороны было неблагоразумно поехать с вами.
– Тетя...
– Помолчите. С вами я еще поговорю, мисс.
Карина опешила. Она еще никогда не видела тетку в таком расположении духа. Берти оказался прав. Он взял себя в руки и стал объяснять:
– Я в долгу перед мисс Дентон. Ее доброта спасла меня и моих друзей от самого ужасного провала, который мог бы случиться с нами пару дней назад. Возможно, вы не слышали...
– Я разговаривала с мисс Мелани Карлайл и, конечно же, рада была оказать ей гостеприимство, – прервала его тетя Мэри. – Дело не в этом.
– Я боялся, что дело не в этом, – понуро пробормотал Берти.
– Дело в том, сэр, что моя племянница, благовоспитанная девушка, была вынуждена в вашей компании посетить логово порока.
– Но ведь не только в моей компании, – запротестовал Берти. – Там были еще вот эти три молодые леди.
Он думал, что его слова помогут делу, но тетя Мэри тут же развеяла его иллюзии,
– Я предпочла бы, – строго сказала она, – не говорить о молодых леди подобного сорта, которые присоединяются к вокально-танцевальным труппам, чтобы выставлять напоказ свое тело для сомнительного удовольствия мужчин. Я полагаю, аудитория была исключительно мужская.
– Вы ошибаетесь, моя дорогая леди, – оживился Берти. – Вчера вечером была сама леди Палмер...
– Я говорю о позавчерашнем вечере, – настаивала тетя Мэри. – Все графство гудит рассказами о непристойном, омерзительном представлении, на котором не стала бы присутствовать ни одна уважающая себя леди, а тем более принимать в нем участие.
– Оно было отнюдь не непристойным и не омерзительным, – возмутилась Карина. – Некоторые песни были чуть-чуть... ну, совсем чуть-чуть...
Заметив буравящий ее взгляд тетки, девушка пожалела, что заговорила. К ее облегчению, разговор был прерван приходом Мелани.
Берти радостно приветствовал ее, и она бросилась в его объятия. Потом крепко обняла Карину. Мелани выглядела немного лучше, но было еще неизвестно, достаточно ли зажила рука, чтобы она могла играть на фортепьяно.
– Я из своей комнаты увидела, что вы приехали, и сразу же стала собираться, – сказала Мелани.
– Как ты себя чувствуешь? Сможешь поехать с нами? – спросил Берти.
– Да, конечно. Я так хочу уехать с вами. Миссис Дженсон была очень добра ко мне, – она бросила робкий взгляд на тетю Мэри. – Но я больше не хочу злоупотреблять ее гостеприимством.
– Тогда я хочу еще раз сердечно поблагодарить миссис Дженсон, и мы отправимся в путь, – сказал Берти. Он повернулся к Карине и взял ее за руку. – Так уж случилось... леди Ирис...
– Все в порядке, дорогой Берти, – тихо ответила она. – Со мной все будет в порядке.
– Вы уверены?
Он повернулся в сторону тети Мэри.
– Конечно, я уверена, – заверила его Карина.
Она не сомневалась, что тетя Мэри оттает, как только он уедет.
– Тогда мы поедем. Проводите нас до двери?
Карина вышла с ними в холл. Мелани быстро поцеловала ее в щеку, выбежала из дома и вскочила в карету.
Берти сказал негромко:
– Я только хочу сказать вам, что для вас всегда найдется место среди «Красавиц Берти». Всегда.
– Спасибо, Берти, дорогой. Я чудесно провела время, но... – вздохнула Карина, – но есть вещи, которые больше никогда не повторятся. А насчет тети не волнуйтесь. Она не такая злая, как кажется.
Они обнялись на прощание. Затем он прыгнул на подножку, и кареты уехали. Карина ошиблась в отношении тетки. Ей еще не приходилось видеть ту в таком плохом настроении. Когда она вернулась в гостиную, у тети Мэри был не менее суровый вид.
– А сейчас, – потребовала тетка, – я хочу, чтобы ты рассказала мне, что случилось.
– Тетя, я не понимаю. Ты поехала навестить свояченицу...
– Моя свояченица, – ядовито заметила тетя Мэри, – уже дошла до ипохондрии. Когда я поняла, как все обстоит на самом деле, и высказала ей свое мнение о ней, мы поссорились, и я уехала. Приехала домой вчера вечером и услышала, что вся округа говорит о твоих подвигах. У меня сложилось впечатление, что мой отъезд послужил для тебя сигналом к началу беспутной жизни.
– Это не так...
– Перед отъездом я предупреждала тебя, что герцог Уэстбери – мужчина, которого следует избегать всем порядочным женщинам. А ты буквально через пару часов очутилась в его доме и выставляла себя напоказ к удовольствию посторонних мужчин.
– Я была в маске, – запротестовала Карина. – Никто не мог меня узнать.
– Все узнали. Ты уехала отсюда с «Красавицами Берти», или какими там еще дурацкими именами они себя величают. Слуги все рассказали. А почему ты надела маску? Значит, ты чувствовала, что поступаешь плохо?
– Плохо? – с досадой повторила Карина.
Ей ужасно хотелось описать яркие моменты радости от встречи с мужчиной, который завоевал ее любовь. Но он хотел сделать ее всего лишь своей любовницей и думал, что она на это согласится.
Так, может быть, тетка права, и Карина поступила плохо?
Ей пришлось пережить крайне неприятный разговор.
– Я серьезно разочаровалась в тебе, – подытожила тетя Мэри. – Как ты знаешь, я надеялась ввести тебя в местное общество и, возможно, помочь тебе встретить человека, за которого ты могла бы выйти замуж. Однако сейчас об этом не может быть и речи. Твоя репутация... ну...
– Ты хочешь сказать, что моя репутация запятнана, – с горечью сказала Карина.
– К сожалению, это правда. Я думаю, тебе следует вернуться домой и оставаться там.
«Так вот какое будущее меня ждет, – подумала Карина. – Быть сосланной в деревню, в пожизненную изоляцию. И ни один приличный человек не будет со мной общаться».
Казалось, вспышка молнии рассекла ее жизнь надвое: тоскливая жизнь, которая легко поглотит ее, и другая, блестящая, яркая и волнующая, которую она могла бы начать, если бы на это отважилась.
Неожиданно Карина одной рукой схватила плащ, который она бросила на стул, а другой подхватила свой саквояж. Потом она выбежала в холл. Дженнингс, подслушивавший под дверью, быстро отпрянул. Увидев решительное выражение ее лица, он распахнул перед ней входную дверь.
Через мгновение она выскочила из дома и полетела вниз по дороге, окликая Берти:
– Берти, Берти! Подождите меня! Я еду! Еду с вами!
Глава восьмая
На Бонд-стрит в Лондоне богатые невесты обычно выбирали свадебные подарки. На следующий же день после помолвки леди Вирджиния Честерхэм появилась там под руку с будущим супругом.
Она отправилась туда немедленно, поскольку мать ей сказала:
– Ты не становишься моложе, моя дорогая. И чем быстрее состоится твоя свадьба, тем лучше.
Невеста и жених приехали в магазин Эспри. Здесь можно было подобрать поистине ценные подарки, как и подобает титулованной леди.
Огромная серебряная чаша была едва ли не самой дорогой вещью в магазине. Поэтому герцог не сомневался, что леди Вирджиния выберет именно ее.
С сардонической улыбкой он наблюдал, как она ворковала над чашей. Наконец Вирджиния остановила на нем сияющий взгляд.
– Это действительно то, что вы хотите? – спросил он.
– О да, да. Я никогда не видела более красивой вещи. Она будет превосходно смотреться посреди обеденного стола, и все станут ею любоваться.
Герцог сделал знак продавцу, и тот стал быстро оформлять покупку.
Леди Вирджиния, изображая показной восторг, всплеснула ладонями под подбородком.
– О, благодарю вас! Благодарю!
– Моя дорогая, – вяло ответил герцог. – Не стоит благодарности.
– О, ну что вы!
Она взяла его руки в свои.
– Это так благородно, – сказала она, блестящими глазами глядя в его лицо снизу вверх.
В дверях появилась молодая женщина. Они ее не видели. Вошедшая рассматривала витрины, но ее взгляд привлекла знакомая мужская фигура внутри магазина, и она сделала несколько шагов вперед, чтобы удостовериться, тот ли это мужчина. Если это он, молодая леди намеревалась просто понаблюдать за ним какое-то время. Прошло четыре недели с тех пор, как они расстались, и она хотела всего лишь посмотреть на него.
Карина, а это была именно она, подошла поближе и поняла, что перед ней в самом деле мужчина, которого она любит. Какое-то мгновение она стояла не двигаясь, охваченная горько-сладостным чувством, которое потрясло ее до глубины души.
Она может привлечь его внимание, совсем ненадолго. Потом будет сильной и уйдет, но сейчас – одно только слово, всего один взгляд...
Потом Карина увидела другую молодую леди, которую сразу же узнала. Леди Вирджиния Честерхэм держала руки герцога в своих руках, улыбаясь ему ослепительной улыбкой.
Карина словно окаменела. Она не слышала, что говорит Вирджиния, но видела, как герцог улыбается ей в ответ.
– Вам помочь, мадам? – спросил Карину один из продавцов.
– Благодарю вас, не надо... Я вижу, что эти вещи слишком дороги для меня.
– Да, у нас покупают самые знатные особы страны, – вежливо, но с достоинством ответил продавец.
– Такие, как леди Вирджиния? – спросила Карина.
– Вы с ней знакомы?
– Не совсем...
– Всегда приятно, когда сюда заходит обрученная пара, – с явным пиететом к знати восторженно произнес продавец.
– Обрученная?..
– Свадьба леди Вирджинии станет событием сезона в Лондоне. Церковь Святого Георгия, Ганновер-сквер, медовый месяц в Риме... А сколько свадебных подарков они здесь выбрали! Если вы с ней знакомы, то, может быть...
– О нет, благодарю вас. Она вряд ли меня вспомнит.
«А он, – с грустью подумала Карина, – сделает вид, что не помнит меня. Возможно, вообще не узнает».
– Спасибо, – быстро сказала она и, выскользнув за дверь, побежала по улице, надеясь исчезнуть, пока ее не узнал мужчина, которого она любит.
Существовали обстоятельства, о которых жених и невеста не говорили между собой, поскольку в этом не было необходимости.
Виконт Ментон никогда бы не напомнил своей невесте, что прежде чем принять его предложение, она упорно пыталась завоевать герцога Уэстбери.
Леди Вирджиния в свою очередь никогда бы прямо не сказала, что только осознав свое поражение, она остановила выбор на мужчине, титул которого был ниже титула ее отца.
Дочь графа ни в коем случае не вышла бы замуж за какого-то виконта, если бы не дошла до отчаяния. Однако леди Вирджиния пребывала в отчаянии. Сделав ставку на герцога, она отвергала других соискателей ее руки и потеряла драгоценное время. Ей было уже двадцать пять лет, и она решила согласиться на то, что могла себе теперь позволить. Среди своих поклонников Вирджиния не нашла никого лучше виконта Ментона, который много лет безнадежно ее любил. Он знал, что невеста не любит его, но готов был с этим смириться.
Точно так же ни один из двух мужчин не стал бы говорить своему другу, что леди Вирджиния вышла замуж за него потому лишь, что не смогла добиться любви другого. Вместо того участники любовного треугольника вынуждены были играть свои роли: влюбленной молодой пары и друга семьи. В программу разыгрываемого спектакля входил поход в магазин Эспри. Герцога попросили сопровождать их, и они вместе должны были выбрать свадебные подарки.
– Как это благородно с вашей стороны, – повторила леди Вирджиния, не отрывая взгляда от лица герцога. – Вы самый дорогой друг для нас обоих. Неправда ли, Жиль, он наш самый лучший друг?
– Конечно, – согласился виконт, оторвавшись от витрины с драгоценностями. – Хотя настоящий хороший друг согласился бы стать самым лучшим другом лично для меня.
– Нет, нет, я хочу, чтобы мне вернули герцога, – настаивала Вирджиния. – С тех пор как папа стал инвалидом, никто не относился ко мне лучше, чем герцог. Он для меня всегда был вторым отцом.
– Благодарю вас, – поморщившись, герцог оценил этот тактический ход. – Вы оба очень добры, но, к сожалению, мне нужно ехать за границу. А теперь, леди Вирджиния, чем еще я могу вас соблазнить?
– Леди Вирджиния? – надулась она и тихо добавила: – Раньше вы звали меня просто Вирджинией.
– Это было до того, как вы стали невестой другого мужчины, – заметил он. – Так как насчет драгоценностей? Если, конечно, не возражает ваш жених.
– О, он не будет возражать, что бы вы мне ни купили. Он говорит, что я должна иметь все, что захочу.
– В таком случае идите и выберите себе бриллианты.
Надежды герцога оправдались: Вирджиния была поглощена выбором ожерелий. Виконт подошел ближе к другу и спросил:
– Ты так и не нашел ее?
– Никаких следов. Абсолютно ничего. Никто ничего не слыхал. Я был уверен, что нагоню кареты Берти на лондонской дороге: они не могли ехать быстро. Но труппа просто растворилась, исчезла в никуда. С тех пор как я в Лондоне, ничего не смог разузнать. Я был там, где раньше жил Берти, но он переехал.
– А если бы и нашел Берти, ты уверен, что она с ним? Когда они давали представление в Уэстбери, кто-то говорил мне, что Ирис в последнюю минуту заменила другую артистку.
– Да, но я не стал ее расспрашивать, кто она. Зачем? Я был уверен, что ни одна женщина, которую я хочу, меня не оставит. Даже когда Ирис бросила мне вызов, заявив, что она не такая, как другие, я не обратил на это внимания. Я понял все, только когда она, словно дешевую побрякушку, отвергла бриллиантовый браслет стоимостью в тысячу фунтов.
– Думаю, ты не потерял в деньгах, – иронично заметил виконт.
– Нет, браслет у меня. Надеюсь, я найду Ирис и верну ей подарок.
– Но если она так настроена против тебя...
– Вот это меня и тревожит. Все равно, я чувствую, что она всегда рядом. Оглянусь, а ее нет. Но она со мной и во сне и наяву. Может быть, я схожу с ума.
Герцог вздохнул:
– Разве мужчине может являться призрак живой женщины? Мне является.
– Мой дорогой друг, – сказал виконт с искренней озабоченностью. – Я тебя не узнаю.
– Я сам себя не узнаю и рад этому. Если бы я встретил ее сейчас, то мог бы сказать ей, что она сделала меня лучше.
– Тогда ты обязательно ее найдешь, – заверил друга Ментон.
– Очень бы хотел в это верить.
Резкий смешок леди Вирджинии заставил их обернуться.
– О, посмотрите, – воскликнула она, держа бриллиантовое ожерелье. – Оно просто божественно!
– Оно бесподобно, – сказал герцог, изобразив на лице улыбку.
– И это тоже. – Она протянула руку к прилавку и взяла еще одно блестящее украшение. – Этот
милый браслет так подходит к ожерелью, – вздохнула она.
– Нет!
Этот возглас так неожиданно вырвался у герцога, что он не успел сдержаться. Однако быстро взял себя в руки.
– Я ошибся, – сказал он неуверенным голосом. – Бриллианты вам не идут. Вам следует носить исключительно жемчуг. Его мягкое мерцание как раз для вас.
Они остановились на жемчужной диадеме. Герцог великодушно добавил гармонирующий с ней зажим для галстука – подарок виконту.
– Мои наилучшие пожелания вам обоим, – торопливо сказал он. – Желаю вам жить вместе долго и счастливо.
Была еще одна вещь, которую герцог не мог бы сказать жениху: то, что он был рад избавиться наконец от леди Вирджинии.
Пансион миссис Бэббидж, расположенный в одном из беднейших районов Лондона, имел неприглядный внешний вид. Однако внутри было тепло и чисто, и «Красавицы Берти» удобно там разместились.
Правда, особой радости они не испытывали. Работа, которую Берти надеялся получить в Лондоне, сорвалась по причине конфликта с работодателем.
– Я думала, Герберт твой друг, – с недовольным видом повторила Джулия, расположившаяся на диване в гостиной.
– Он был моим другом, – тоже не в первый раз повторил Берти, – до тех пор, пока не стал себя вести неподобающе, с моей точки зрения.
– Ты имеешь в виду то, что он стал приставать к Карине? – вступил в разговор Сэмсон.
– Да, – ответил Берти. – А поскольку она не привыкла к такой жизни, я счел своим долгом за нее заступиться.
– А что, нельзя было защитить Карину, не сбрасывая Герберта с лестницы? – мрачно спросил Джеймс.
– Да, это было уж слишком, – согласился Берти, испытывая угрызения совести.
– В этом не было никакой необходимости, – заметил Сэмсон. – Лучше бы я оказался на твоем месте.
Берти покачал головой.
– Ты бы сделал еще что-нибудь похлеще.
– Похлеще? – взвизгнула Хелен. – Да ты ему сломал запястье!
– Ничего я ему не сломал, – с достоинством возразил Берти, – всего лишь растяжение.
– Сломал – не сломал, какая разница! – продолжала наседать на него Хелен. – Герберт говорит, что не возьмет нас, даже если на земле не останется больше ни одной труппы. У нас теперь нет работы. Тебе придется выехать из этих комнат, потому что и они слишком дороги. Мы теперь...
– Да, да, я согласен, – резко оборвал ее Берти.
– Я считаю, что все наши неудачи из-за Карины, – с горечью заявила Хелен. – Все было хорошо, пока она к нам не присоединилась. А с тех пор как она с нами, все идет из рук вон плохо.
– Это неправда, – Берти начинал терять самообладание. – Не смей говорить о ней ничего в таком роде!
Участники труппы уставились на Хелен. Все знали, что говорить Берти гадости о Карине было просто безумием. В таких случаях он совершенно терял контроль над собой.
– О, ты всегда ее защищаешь, – хмыкнув, сказала Хелен.
– Да, защищаю, – резко парировал Берти. – Ты знаешь, что рука Мелани заживает очень медленно, и вообще неизвестно, сможет ли она играть, как раньше. Да даже не в этом дело. Тот симпатичный молодой врач, который осматривал ее, когда мы приехали в Лондон, положил на нее глаз. Я думаю, это ее будущее. Так что же мы будем делать без Карины?
– Ничего страшного. Все равно нам теперь придется сидеть без работы, – заметила Хелен, считая свою логику неопровержимой.
– Скоро у нас будет работа, – настаивал на своем Берти.
– Пока ты не перестанешь кидаться на людей, ее не будет, – вставил свое слово Сэмсон.
Берти бросил на него сердитый взгляд.
– Я не кидаюсь на людей, – сказал он. – Только на Герберта, потому что он это заслужил. Что касается Карины, вы не правы. Она... – Берти замолчал в замешательстве.
– Что она? – оживились все.
– Она знает наше тяжелое финансовое положение и... Ну, в общем, вы должны знать, что она решила продать часть своих драгоценностей, чтобы нам помочь. С этой целью и поехала сегодня в Вест-Энд.
