Текст книги "Музыка любви"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава третья

Пора было ехать в замок. Карина надела одно из своих самых лучших платьев и очень красивую шляпу.

Когда она спустилась, Берти, взглянув на нее, захлопал в ладоши.

– Великолепно! – воскликнул он. – Вы настоящая «Красавица Берти».

Карина вспыхнула.

– Сомнительный комплимент. Это звучит так, будто у меня... не совсем приличный вид.

– Какая ерунда. Вы прелестная девушка. И не должны стыдиться того, что мужчины будут любоваться вами.

Берти обладал каким-то неотразимым простодушным обаянием. Мгновение спустя оба уже смеялись.

– Вы не обидитесь, если я скажу, что вы очень талантливы? Вы даже не представляете, как мне с вами повезло.

– Надеюсь, после выступления вы скажете то же самое! – весело ответила Карина.

Берти разразился смехом.

– Вы не только красавица, вы и умница! – заявил он с театральным пафосом.

Мелани еще спала. Карина попросила экономку объяснить ей все, когда девушка проснется, и позаботиться о ней как можно лучше. Дождавшись конца их разговора, Берти галантно повел ее к карете.

– Кстати, – сказал он. – Наверное, вы не хотите, чтобы герцог знал ваше настоящее имя. Советую вам выбрать в качестве псевдонима название какого-нибудь цветка.

– Цветка?

– У всех девушек есть сценические псевдонимы. Джулия – Фиалка, Хелен – Роза, Белинда – Маргаритка, Мелани – Лилия. Так что выберите цветок, который вам нравится, он станет вашим сценическим псевдонимом.

– Прекрасная идея. Но сначала мне нужно подумать.

Когда они проехали несколько миль, Карина попросила:

– Расскажите мне немного больше о герцоге. Вы когда-нибудь с ним встречались?

– Я работал слугой в одном из колледжей в Оксфордском университете, когда он там учился. Мне не раз приходилось помогать ему добраться до постели.

– О! Вы хотите сказать, что?..

– Он частенько хватал лишку, —подсказал Берти. – Все студенты любят немного покутить. Однако должен признать, что он любил это больше всех. Пару раз его отчисляли из университета. Если бы я его не прикрывал, отчисляли бы еще не раз.

Губы Карины задрожали.

– Надеюсь, он отблагодарил вас?

– Да. И очень щедро, скажу я вам. Окончив Оксфорд, он предложил мне работать на него. Сказал, что любит повеселиться, не собирается менять свой образ жизни и ему было бы спокойнее, если бы кто-то его подстраховывал.

– Но вы не согласились на его предложение?

– Просто я хотел вернуться в театр. Ведь я был актером. Настоящим актером. Шекспир и все такое. Я прославился ролью Макбета.

Берти придал своему лицу трагическое выражение и, пристально глядя на вытянутую вперед руку, продекламировал:

– Что предо мной? Кинжал?

– Знаете, – сказал он уже нормальным голосом, – я прославился в основном тем, что ронял кинжал.

Карина засмеялась.

– Как от трагика толку от меня было мало, – продолжал Берти. – Я больше был склонен к клоунаде, мог спеть любую песню.

Он запел:

– Когда я был маленьким-маленьким мальчиком, тоскливые ветры и дождь были вместе со мной...

– Фесте из «Двенадцатой ночи», – сразу угадала Карина.

– Правильно. Вы знаете Шекспира. Чудесно.

– Да, я знаю эту пьесу. Однажды я видела ее постановку в Лондоне.

Ее голос стал тише, будто унесся вдаль, когда она вспомнила тот вечер и истекающего кровью пылкого юношу, лежащего в ее объятиях. Врач тогда сказал, что раненый должен выжить, но Карина так никогда и не узнала, остался ли он в живых.

– Я всегда считала, что это грустная песня. «Дождь идет каждый день...» Когда Фесте пел эти слова, чувствовалось, что он никогда не бывает весел.

– Именно так я и старался играть эту роль, – торжествовал Берти. – За улыбкой клоуна скрывается боль.

– Но если вы так любили сцену, почему же ее оставили?

– Она оставила меня, – Берти меланхолично вздохнул. – Работы было мало. Поэтому я брался за все что угодно. Вот так я и стал слугой в колледже. Я упорно трудился. За счет чаевых мне удалось скопить немного денег, и я стал подумывать о том, чтобы вернуться на сцену. Я рассказал об этом герцогу, когда отклонил его предложение. Он рассмеялся и решил помочь мне начать собственное дело, дал двести фунтов.

– Так, значит, «Красавицы Берти» обязаны своим существованием герцогу?

– В какой-то мере да, хотя «Красавицы Берти» были тогда еще только в проекте. Сначала мы пели дуэтом с одной леди под фортепьяно. У нас очень хорошо получалось. Я даже подумывал о том, чтобы сделать наше партнерство постоянным во всех смыслах. Но, к сожалению, она сбежала с одним тромбонистом. Это был поистине печальный для меня день.

– Бедный Берти, – сказала Карина, не в силах, однако, сдержать улыбки.

– Пришлось снова искать партнеров. В конце концов я остановился на сестрах-близнецах. Их нельзя назвать блестящими исполнительницами, но они были совершенно одинаковы и делали абсолютно все синхронно.

– Все? – спросила Карина, сердясь на себя за свой непослушный язык.

– Так они утверждали. – Берти отвел взгляд. – Во всяком случае, аудитории они нравились. Я нанял еще артистов. Так и родилась программа. Конечно же, мне пришлось задействовать нескольких мужчин. Но публика шла именно на моих великолепных девушек.

– А вы поддерживали контакты с герцогом? – спросила Карина.

– Он пару раз смотрел наши представления в Лондоне. Но к себе пригласил нас впервые. Скажу вам по секрету, выступать на дому очень выгодно.

– Выгоднее, чем в театре? Почему?

Этот вопрос обеспокоил Берти. Он понял, что рассказал больше, чем надо. Карина – приличная девушка и может не понять и не одобрить отношений, порой возникающих между леди из его труппы и клиентами.

Одна из его девушек вышла замуж за пэра, но такое случалось редко. Большинство довольствовались ценными подарками.

К его облегчению, внимание Карины привлек местный пейзаж.

Они подъехали к высоким, украшенным орнаментом воротам, и она поняла, что это и есть резиденция герцога.

Двое мужчин открыли ворота для кареты.

– Не забудьте сказать мне, какой цветок вы выбрали в качестве псевдонима, – напомнил Берти.

– Да-да, конечно. Наверное, пускай будет Ирис.

– Прекрасно. Очень милое и музыкальное имя! И вы так красивы. Я думаю, многим гостям его светлости будет приятно называть вас именем своего любимого цветка.

Увидев замок герцога, Карина восхищенно воскликнула:

– Прекрасно! Действительно прекрасно!

Внушительный силуэт замка возвышался на фоне неба. На башне развевался флаг. Окна сверкали на солнце. Замок и все вокруг напомнили Карине детские книжки с картинками. Все выглядело как в сказке.

«Да, такого приключения я не ожидала. Будет потом что рассказать».

Но тут же она подумала, что рассказывать эту историю будет, скорее всего, некому: все были бы шокированы.

Кареты остановились у бокового входа. Встречать артистов вышли слуги. Они отнесли багаж в отведенные для членов труппы спальни. Тут же каждому из них прямо в его комнату принесли закуски.

«Очевидно, мы не увидим герцога и его друзей, пока не переоденемся и не будем готовы к выступлению. Наверное, он думает, что мы недостаточно хороши, чтобы запросто общаться с его гостями».

Горничная распаковала платья Карины и развесила их в шкафу. Девушка раздумывала, какое из них надеть. В этот момент пришел Берти.

– Я тут кое-что принес. Это поможет вам чувствовать себя увереннее во время выступления.

К радости Карины, он протянул ей маску из малинового атласа с кружевами. Маска закрывала верхнюю половину лица.

– О, она мне нравится! Красивая и скромная.

– Я уже осмотрел место, где мы будем сегодня выступать. Не хотите ли пойти со мной и проверить, как звучит фортепьяно?

– Пойдемте. Мне нужно попробовать играть в маске – не будет ли она мне мешать.

Увидев музыкальный зал, Карина вскрикнула от восхищения. В одном его конце на сцене стоял великолепный рояль. За ним было несколько окон, доходивших до пола. Сквозь задернутые гардины едва проникал дневной свет, и в помещении был таинственный полумрак.

Перед сценой и с каждой стороны от зрительских кресел стояли цветы.

– Какая прелесть! – воскликнула, увидев их, Карина.

– Я так и знал, что они вам понравятся. Молодчина герцог. Не забыл, что все мои исполнительницы носят имена цветов. Помните, вы тоже цветок. А теперь садитесь и попробуйте сыграть. Света достаточно?

– Да, мне больше и не надо. Я люблю полумрак.

Играть было легко. Маска ей не мешала. Ноты было хорошо видно. Берти наблюдал за ней с улыбкой, не скрывая своего удовольствия. Заметив его взгляд, Карина невольно рассмеялась.

Их прервала одна из девушек. Она влетела в зал и стала умолять Берти пойти с ней наверх и решить одну небольшую проблему.

– Идите, – сказала Карина. – Я еще побуду здесь. Хочу почувствовать инструмент.

Берти ушел, и Карина погрузилась в музыку, выбирая наиболее трудные вещи. Рояль был великолепный, лучший из тех, на которых ей доводилось играть. Карина играла с наслаждением, стараясь как можно больше продлить удовольствие.

Она не могла бы точно вспомнить, когда почувствовала, что кто-то за ней наблюдает. Ей показалось, что этот мужчина все время тихо стоял в зале. Именно его молчание встревожило Карину. Он неподвижно стоял в темном дверном проеме и в упор смотрел на нее.

Карина играла тихую, навевающую грезы пьесу Шопена, исполненную тоски и меланхолии. Только когда она закончила, мужчина направился к ней.

– Это было прекрасно, – спокойно сказал он.

На вид ему было лет тридцать с небольшим. Высокий, сильный, темноволосый. Больше она ничего не рассмотрела при неярком свете.

– Благодарю вас, – ответила Карина.

– Сыграйте еще что-нибудь.

Это был приказ, но странным образом он прозвучал как мольба. Карина стала играть еще одну, очень грустную пьесу Шопена. Пока она играла, мужчина подошел и остановился рядом с ней.

Отзвучала последняя нота.

– Еще что-нибудь сыграть? – спросила Карина очень тихо, словно боясь нарушить очарование момента.

– Нет, это было прекрасно. Более печальной музыки я еще никогда не слышал.

– Когда Шопен написал эту пьесу, он сказал, что представлял себе человека, который глядит на старый дом, где когда-то был счастлив.

– Да, это так, – подхватил он. – Счастье ушло навсегда. Остались только пустота и одиночество.

Что-то в его голосе побудило ее спросить:

– Вы говорите о своем счастье?

– Нет. Это трудно объяснить. У меня никогда не было настоящего счастья, только удовольствия. А это не одно и то же. И того, что было, никто у меня не отнимал. Просто оно как бы блекло и становилось бессмысленным.

– Но это же печальнее всего, – отозвалась Карина. – Потерять счастье, так по-настоящему и не испытав его!

Он подошел ближе.

– Как интересно вы говорите!

Карина взглянула на него и улыбнулась. Но улыбка тут же замерла на ее губах. Она заморгала и взглянула еще раз, думая, что ошиблась. Однако ошибки быть не могло – это был лорд Торнхилл.

С возрастом он стал немного плотнее, черты лица обозначились резче. Но она узнала его темные, беспокойно горящие глаза. А на щеке был шрам, в том самом месте, где его задела пуля. Без сомнения, это был тот молодой человек, который когда-то давно едва не умер у нее на руках.

Карина чуть не вскрикнула от радости. Первым ее побуждением было рассказать ему, кто она такая. Но девушка сдержалась. Она здесь актриса, женщина, недостойная истинного уважения, та, с кем мужчина может позволить себе вольности. Карина вспомнила слова, произнесенные им в тот вечер: «Я всегда буду помнить вас только так... моя любимая». Он обещал сохранить ее в памяти как что-то святое и, возможно, сдержал свое слово. Если это так, то ей ни в коем случае нельзя разрушить свой образ в его памяти.

По его лицу не было видно, что он тоже узнал ее. Карина вспомнила: маска достаточно хорошо скрывает ее лицо.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Ирис.

– У вас нет другого имени?

Карина покачала головой.

– Почему вы в маске? О, я понял. Вы, наверное, одна из артисток. У Берти все артистки носят имена цветов. Видимо, по какой-то причине я вас раньше никогда не видел.

– Может быть, и видели, – задумчиво сказала Карина. Это было опрометчиво с ее стороны, но она не смогла удержаться и решилась чуть-чуть рискнуть.

– Нет, я бы вас сразу узнал. Другие девушки могут воображать себя красавицами, но вы действительно красавица.

– Откуда вы можете это знать?

– Я вижу ваши губы. Они прелестны и когда вы спокойны, и когда улыбаетесь. Я никогда не видел губ, которые мне хотелось бы поцеловать больше, чем ваши.

Ни один мужчина никогда не говорил Карине подобных вещей, и в первый момент она была шокирована. Но потом подумала, что все в порядке. Никто не знает, кто она на самом деле. Она даже может позволить себе немного развлечься.

– Вы так добры, сэр, – сказала Карина, снова пробежав пальцами по клавишам.

– Почему вы не смотрите на меня?

– Это необязательно. Я и так вас слышу.

– Вы затеваете игру со мной. Вам ведь прекрасно известно, что, как только вы взглянете на меня, я вас поцелую.

– Попробуйте.

– Хотите сказать, что не разрешите мне вас поцеловать?

Карина знала, что сейчас ей следует проявить девичье жеманство и убежать. Вместо этого она искоса посмотрела на него и с таинственной улыбкой сказала:

– Я еще не решила. Быть может, вы мне не подходите.

– Вы очень несправедливы. Ничего обо мне не зная, вы уже настроены против меня.

– О, я кое-что о вас знаю. Знаю, что вы нехороший человек.

– Почему, черт возьми, вам пришла в голову такая мысль?

– Потому что вы гость герцога, а все знают, что он нехороший человек.

С наигранной веселостью он поднял одну бровь.

– Ну-ну, интересно бы послушать. В чем же, собственно, обвиняют его светлость?

– У него шокирующая репутация, – осторожно сказала Карина.

– Из-за чего же?

– Из-за того, что... Из-за того, что происходит у него в замке. – Карина была уже не рада, что завела этот разговор. – Оргии и... и тому подобное.

– Так вы считаете, что в этом можно обвинить и меня? Хорошо, я согласен, что мое пребывание здесь можно истолковать именно так. Вы говорите, что герцог – ужасный тип, погрязший в разврате. Какое счастье, что его самые мерзкие деяния еще не стали достоянием гласности.

– Правда? – спросила Карина, глядя на него в прорези маски.

– Берегитесь! Если будете так упорно на меня смотреть, я не выдержу и поцелую вас, независимо от того, хотите вы этого или нет. И учтите, если это случится, вам понравится. Я уверен.

– Мы этого никогда не узнаем, – чопорно ответила Карина.

Он рассмеялся, и его смех привел ее в смятение.

– О, я думаю, в конце концов узнаем. Что-то подсказывает мне, что нам с вами суждено целоваться снова и снова. И мне кажется, что я все-таки смогу сделать так, что вам это понравится. Думаете, не смогу?

Карина чуть не задохнулась от волнения, охватившего ее при этих шокирующих словах. Он всего лишь разговаривал с ней, не касаясь ее, но ей почудилось, будто он плетет вокруг нее какую-то колдовскую сеть.

Она попыталась говорить спокойно:

– Мне трудно сказать.

Он снова рассмеялся глубоким приятным смехом, который ее обезоруживал.

– Есть только один способ это узнать, – сказал он.

Карина почувствовала искушение разрешить ему ее поцеловать, но она заставила себя быть строгой. Если поддаться, в нем укрепится уверенность в том, что она доступная женщина.

– Думаю, нам лучше этого не узнавать, – сказала Карина.

– Черт побери, вы все-таки будете со мной целоваться!

– Не призывайте на помощь черта. Шансов соблазнить меня у него не больше, чем у вас.

Карина была горда тем, что сумела ему отказать. И в то же время ей хотелось, чтобы он продолжал гадать, кто она такая. И девушка почувствовала, что ей это удается: склонив голову набок, он с любопытством смотрел на нее.

– Разрешите заверить вас, милая леди, что я вполне способен соблазнять женщин благодаря своим личным качествам и в помощи дьявола нисколько не нуждаюсь.

– Возможно, – парировала Карина. – Некоторых женщин.

– Но не вас, не так ли?

– Но не меня.

– Так что, устроим поединок? Мне такая перспектива очень по вкусу!

Карина не ответила. Ее пальцы скользили по клавишам, извлекая из рояля тихие звуки. Не дождавшись ответа, он сказал:

– Конечно, вы могли составить обо мне превратное мнение. Герцог, несомненно, негодяй. Но не кажется ли вам, что я мог бы попытаться реабилитировать и его?

– Нет, я в это не верю.

Его глаза вспыхнули.

– Вы полагаете, я такой же плохой, как и он?

– Полагаю, что вы насмехаетесь надо мной.

Он громко рассмеялся.

– Милая девушка, что я могу поделать? У вас такой очаровательный взгляд на окружающий мир. Я буду каяться, что участвовал в холостяцких пирушках, которые устраивает герцог, и предавался наслаждениям, которые шокируют приличное общество. Но разрешите вам заметить, что как исполнительница музыки вы тоже являетесь женщиной из этого мира и должны быть знакомы с подобными развлечениями.

– Вы правы, сэр. Я исполнительница, и ничего более. Я играю на фортепьяно и, когда ухожу со сцены, перестаю существовать.

– О, как интересно, – тихо сказал он. – Женщина-загадка. Вы бросаете мне вызов!

– Возможно, вам лучше быть со мной поосторожнее.

– Возможно. И все же мужчину больше всего привлекает опасность.

– Думаете, я стараюсь вас привлечь?

– Честно говоря, не знаю. То ли вы самая честная женщина из тех, с кем я знаком, то ли самая расчетливая.

– Ну, это уж ваше дело. Решайте сами.

– Вы не могли бы на мгновение перестать играть?

– Я упражняюсь, чтобы как можно лучше выступить сегодня. Представляете, какой будет скандал, если я плохо сыграю для герцога?

– Ручаюсь, он простит вас. Я хочу, чтобы вы сейчас уделили внимание мне.

Она рассмеялась.

– Я уделяю вам столько внимания, сколько необходимо.

– Это явная провокация. Вы хотите сказать, что я скучен.

– А вы думаете, что блистаете остроумием?

– Ни одна дама пока не жаловалась.

– Понятно. Но, я полагаю, у вас куча денег.

Карина взглянула прямо ему в глаза и громко рассмеялась. У него перехватило дыхание. Затем он тоже рассмеялся.

– Клянусь небом, никогда еще не встречал более отважной женщины, чем вы. Я не могу не принять ваш вызов.

Карина решительно положила пальцы на клавиатуру.

– Боюсь, что мне сегодня не до вызовов, – холодно сказала она. – Мне нужно работать, и мое внимание сегодня будет занято только этим.

– Но потом представление закончится, – заметил он.

– Потом я пойду спать.

– Отлично!

– Просто спать, – твердо сказала она, сама удивляясь, как это могла ввязаться в такой двусмысленный разговор. – А сейчас я хотела бы уйти. Пропустите меня, пожалуйста.

Он прислонился к роялю, оставив ей лишь узкий проход. На мгновение Карине показалось, что ее собеседник хочет преградить ей дорогу. Он многозначительно улыбался, глядя на нее.

Карина подумала, что он опасен. Не тогда, когда пытается соблазнить своими речами, а когда улыбается с такой манящей теплотой и откровенностью. Женщина от этого тает.

«Наверное, думает, что и я растаю. Но он глубоко заблуждается», – быстро подумала она.

И тут он, усмехнувшись, неожиданно склонился над ней, и не успела она опомниться, как он поцеловал ее в губы.

– Мне кажется, первый раунд в мою пользу, – сказал он и ушел, не ожидая ее ответа.

Карина испуганно прижала руки к губам и убежала в свою комнату.

Он коснулся ее губ лишь на мгновение, но это потрясло ее до глубины души. Карину пробрала дрожь от наслаждения. Она была уверена, что еще ни одна женщина такого не испытывала.

Сладостное чувство охватило Карину. Если бы он не оторвался так быстро от ее губ, она бы ответила на его поцелуй. Просто не смогла бы сопротивляться.

– Мне должно быть стыдно, – пробормотала Карина. – Стыдно!

Но ей не было стыдно. Более того, она никак не могла заставить себя стыдиться. Для чего же созданы мужчины и женщины, если не для того, чтобы доставлять друг другу такое удовольствие?

Чтобы успокоиться, Карина стала перебирать свои наряды, решая, что выбрать для первого выступления.

Наконец она остановилась на элегантном розовом платье. Это было шелковое бальное платье, отороченное тюлем и украшенное цветами с бриллиантами, которые сверкали при каждом движении.

Карина купила его когда-то в порыве расточительства, не зная, будет ли носить. Сейчас она поняла, что должна надеть сегодня вечером именно это платье. И алмазное ожерелье матери.

Надев платье, Карина немного смутилась. Вырез его открывал грудь гораздо больше, чем она предполагала. Девушка даже покраснела, представив себе, какой улыбочкой одарит ее лорд Торнхилл, увидев в таком платье. Она уже хотела было надеть что-нибудь поскромнее, но тут вбежала Джулия и, увидев ее, восторженно воскликнула:

– О, ты выглядишь совсем как одна из нас! А какое прекрасное ожерелье!

Карина быстро надела маску, и они пошли вниз.

– Забыла тебе сказать: мы приглашены на ужин. Так что можешь пока обойтись без маски, – сказала Джулия.

– Я бы предпочла ее не снимать, – ответила Карина. – Все это так ново для меня.

Внизу у лестницы их уже ждал Берти. Он был очень взволнован.

– Я сказал его светлости, что сегодня вечером Ирис будет первой леди нашей труппы. И он захотел, чтобы вы сидели за ужином рядом с ним.

У Карины перехватило дыхание от ужаса. Очевидно, лорд Торнхилл рассказал герцогу, как она о нем отзывалась, и этот негодяй решил с ней поквитаться.

– Берти, я не могу...

– Моя дорогая, вы не можете отказать герцогу. Он очень властный человек и всегда умеет настоять на своем.

Увидев упрямое выражение лица Карины, Берти взмолился:

– Я не хочу обижать такого влиятельного покровителя. Вам нужно будет просто сидеть рядом с ним. Я вас очень прошу!

– Хорошо, – резко сказала Карина. – На этот раз так и быть.

Берти засиял. Так уж он был устроен: никогда не загадывал наперед. Главное – преодолеть ближайшие трудности, пока больше ничего и не надо.

Но тут же он подумал еще кое о чем.

– Может, вы снимете маску?..

– Это совершенно исключено, – ответила Карина тоном, не терпящим возражений.

Расстроенный Берти ретировался.

– Вы готовы? – спросил он, подавая ей руку. Карина оперлась на его руку и с высоко поднятой

головой вместе с Берти вошла в гостиную.

В первый момент она смутилась, увидев сразу столько мужчин, которые стояли, пили и смеялись. Гости герцога повернулись к двери, глядя на вновь прибывших.

Карина сразу же поняла, что все смотрят на нее. Она осторожно оглядывалась по сторонам, надеясь увидеть лорда Торнхилла. Если у нее возникнут проблемы с герцогом, он наверняка за нее заступится.

Без сомнения, лорд передал герцогу их разговор, забыв, что его друг – сатир, которому безразличны узы дружбы, когда он видит перед собой свежую добычу. Но лорд Торнхилл сумеет защитить ее от герцога. По крайней мере, ей хотелось в это верить.

– Вон стоит герцог, возле камина, – пробормотал Берти. – Идемте туда.

Последние несколько шагов Карина прошла как во сне, не отрывая взгляда от человека, которого Берти назвал герцогом.

Но он не мог быть герцогом – это был лорд Торнхилл!

Оказывается, у человека бывает не один титул – с таким она еще не сталкивалась.

– Ваша светлость, – сказал Берти, – разрешите представить вам леди Ирис, самую новую и самую яркую участницу нашей труппы.

Лорд повернулся и улыбнулся ей той же волнующей улыбкой, что и совсем недавно в концертном зале.

– Мадам, – тихо сказал он. – Мне трудно передать, что значит для меня эта встреча.