Текст книги "Наука любви"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Холли не слышала остальное. Она внимательно смотрела на Грея, в глазах которого читался ужас.

У нее екнуло сердце, когда она посмотрела на лист бумаги в его руке. Умненькая Анна написала сценарий, распределив роли и сочинив диалоги для героев.

Судя по внезапной бледности Грея и его несчастной усмешке, для него наступили страшные времена...

– Вот это да, – сказал он. – Пьеса. Какие вы молодцы.

– Ты должен играть филина и говорить самым низким голосом, – сообщил ему Джош.

– Я понимаю. – Грей постучал по листу бумаги и задумчиво надул щеки. – Так что вы изменили в моей оригинальной истории?

– Мы изменили многое! – воскликнула Анна. – Смотри! – С важным видом она указала на сценарий: – Ты можешь прочитать об этом здесь. Мы сочинили совсем новую историю, поэтому у нас есть филин, мышь, а также лягушка, вомбат и свинья. Роли есть для всех.

Глава 9

 Грей посмотрел на сценарий, пытаясь унять панику.

Сценарий был написан Анной от руки, и Грей мог разобрать отдельные слова, но большая часть текста казалась ему размытой. Он не мог перевести дыхание. От волнения у него пульсировало в ушах.

«Я должен взять эмоции под контроль. Я не могу сейчас потерять самообладание».

Как можно небрежнее он сказал:

– Но вы не можете ставить кукольный спектакль без кукол. И у вас нет кукольного филина, не так ли? Я должен сделать кукольного филина, прежде чем участвовать в спектакле.

– Не надо, папа, – произнес Джош. – Джанет уже сделала филина из чехла на чайник.

Грей был очень хорошо знаком с коричнево-желтым вязаным чехлом на чайник, которым Джанет пользовалась для того, чтобы не остыл чай, и он понимал, как легко преобразить его в отличного кукольного филина.

– Ваша игра кажется очень интересной, – сказала детям Холли добрым, но твердым голосом. – Но прямо сейчас ваш отец и я должны забрать из багажника вещи с пикника, а затем мы будем ужинать.

Мысленно поблагодарив Холли за помощь, Грей вернулся к автомобилю, чтобы принести их рюкзаки. К его удивлению, Холли пошла с ним.

– Организуй телефонный звонок, – сказала она загадочно, едва размыкая губы.

– Телефонный звонок?

– Да. – Она пристально смотрела на него огромными блестящими карими глазами. – Если один из твоих друзей позвонит тебе сразу после ужина и звонок окажется важным, ты будешь разговаривать из своего кабинета и у тебя появится повод не участвовать в кукольном спектакле, а значит, близнецам не придется разочаровываться.

Грей ошеломленно уставился на нее.

Холли мягко улыбнулась и коснулась его запястья.

– Джанет и я сыграем с Анной и Джошем кукольный спектакль и благополучно уложим их спать.

«О боже, Холли догадалась. Она знает обо всем».

Сегодня он поцеловал ее в отчаянной попытке не позволить ей узнать о его секрете. Теперь ему грозит опасность унизиться перед собственными детьми, и он не заслуживает помощи Холли, но она предлагает ему своеобразный спасательный круг.

– Ты права, – сказал он, сопротивляясь желанию ее обнять. – Телефонный звонок – хороший вариант. Спасибо. – Он говорил резче, чем хотел. Потом он захлопнул дверь багажника и надел рюкзак на плечо.

Он не мог смотреть на Холли, пока они шли обратно в дом. Трудно было признаться в том, что Грей скрывает свою неграмотность более двадцати лет. Он не мог видеть сочувствующий взгляд Холли.

Грей считал себя мошенником. В этот вечер Холли его спасла, но что будет завтра, послезавтра? Он не сможет скрывать правду от своих детей. Неизбежность судьбы, которой он всегда боялся, теперь настигла его, и у него не было выбора, кроме как подвергнуть себя унижению.

Примерно в половине девятого вечера Холли постучала в дверь кабинета Грея.

– Кто там? – настороженно спросил он.

– Это Холли.

– Входи. Дверь не заперта.

Открыв дверь, она нашла его сидящим за своим рабочим столом. Он с трудом поднялся, и у нее возникло странное ощущение, будто за полтора прошедших часа он постарел. У Грея был унылый вид, словно он получил страшный удар.

– Дети в постели? – спросил он.

– Да, мы их уложили.

– Они довольны?

– Чрезвычайно. – Холли улыбнулась, словно ничего не произошло. – Они были разочарованы тем, что ты не смог к ним присоединиться, но они понимали, что у тебя важный телефонный звонок.

– Спасибо. – Он говорил почти с формальной вежливостью.

– Анна и Джош считают сегодняшнее представление генеральной репетицией.

– Ага. – Грей попытался улыбнуться. – Так они планируют настоящий спектакль?

– Я боюсь, да. С полным набором актеров, в том числе с исполнителем роли филина Гектора.

Грей едва заметно усмехнулся:

– Когда? Завтра вечером?

– Они на это надеются.

Он хмуро кивнул. Он казался таким несчастным, что Холли едва не расплакалась.

– Не волнуйся, Грей, – быстро сказала она. – Я могу тебе помочь. На самом деле я довольно хорошо разбираюсь в такого рода проблемах.

Он покачал головой:

– Я совершенно уверен, что ты блестящий педагог, но...

– Прежде чем откажешься, взгляни на это. – Она вытащила сложенный лист бумаги из кармана джинсов, протянула его Грею и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она нервничала почти так же сильно, как он.

Грей развернул лист и бегло его оглядел, потом поджал губы.

– Что это? – В его голубых глазах читались гнев и отчаяние.

– Это твое стихотворение, Грей. Я распечатала его для тебя.

– Мое стихотворение? – В его взгляде вспыхнуло недоверие, но потом он посмотрел на страницу еще раз.

Холли затаила дыхание, наблюдая за ним. Высокий гордый фермер-скотовод стоял в центре своего кабинета, на стенах которого красовались фотографии призовых быков из его стада и кубки за выигранные соревнования.

Расправив плечи и решительно упершись в персидский ковер ногами, обутыми в сапоги, Грей нахмурился, сосредоточенно глядя на лист бумаги, и стал читать по слогам...

У Холли сдавило горло при виде того, как этот огромный взрослый человек внезапно стал похож на уязвимого мальчика. Она сглотнула и резко моргнула, не желая плакать перед ним.

Он продолжал читать, пока не добрался до конца страницы. Закончив, он поднял глаза. В его ошеломленном взгляде читалась надежда.

У Грея дергался кадык, щеки раскраснелись.

– Извини. Я должен был предложить тебе присесть. – Он указал на широкий диван у стены с пухлыми красно-зелеными полосатыми подушками. – Пожалуйста, Холли.

Когда она сделала так, как он просил, Грей уселся за письменный стол и начал читать стихотворение еще раз.

Закончив, он поднял на нее глаза.

– Так... Как это работает? Это похоже на код? Если я научусь распознавать эти слова, я смогу использовать их, чтобы расшифровать все остальные?

– Это один из возможных инструментов, которым ты можешь пользоваться, – сказала Холли. – Что касается кукольного театра, я могу прочитать пьесу с тобой, и мы отрепетируем наши роли. На самом деле это ведь не шекспировская пьеса в трех актах. Анна и Джош, вероятно, даже не заметят, если ты будешь импровизировать то здесь, то там.

Грей медленно кивнул, потом вытащил сценарий пьесы из ящика письменного стола и игриво подмигнул Холли:

– Ладно, учитель. Я играю, если играете вы. – Он подошел и присел на диван рядом с ней.

Читать сценарий оказалось весело. Холли радовалась каждой минуте, которую могла провести рядом с Греем. Он оказался способным учеником и обладал отличной памятью.

После прочтения сценария они сидели в тишине ночи, наслаждаясь ощущением выполненного долга.

– Анна такая умная, – сказал потрясенный Грей, глядя на сценарий.

– Она твоя дочь, Грей.

– Она пошла в мать. Челси была умной и талантливой.

– И ты тоже. – Произнеся эти слова, она увидела, каким отстраненным стало выражение его лица. – Это правда, – настаивала Холли. – Ты такой же умный, как Челси и твои дети. У тебя просто отсутствуют определенные навыки, вот и все, и я думаю, что смогу тебе помочь.

Он со стоном поднялся. Холли тоже вскочила:

– Мне не хочется, чтобы ты снова уклонялся от разговора.

Он бросил на нее пронзительный, почти ядовитый взгляд.

Холли продолжала стоять на своем:

– Ты выучил пьесу и завтра сыграешь ее по памяти, сорвав овацию. Но что потом?

– Я справлюсь.

– Да, ты справишься. Тебе это очень хорошо удавалось в течение длительного времени, но будет гораздо лучше, если ты научишься читать и писать. – Вот. Она озвучила суровую правду.

Грей издал ужасный стон, будто испытывая сильную боль. Его лицо исказилось от страданий, и Холли показалось, что ее сердце остановилось. Слезы, которые она едва сдерживала, потекли по щекам. Резко смахнув их, она коснулась рукой Грея.

– Почему бы нам не поговорить об этом? – мягко сказала она.

Он ответил ей шумным вздохом.

Но Холли не была готова сдаться.

– Думаю, что-то случилось, когда ты был маленьким. Можешь мне рассказать?

Он покачал головой:

– Какой в этом смысл?

– Это может быть важно. Я знаю, ты умный и очень способный, а значит, причина твоего неумения читать исключительно эмоциональная. Ты когда-нибудь говорил об этом кому-нибудь?

– Нет.

– Даже Челси?

Он покачал головой.

Холли не удивилась его ответу. Она часто подозревала, что ее кузина влюбилась во внешнюю красоту Грея, но до его переживаний ей не было дела. Грей жил с таким тяжким бременем на душе слишком долго.

– Думаю, разговор на эту тему тебе поможет.

– Разговор? Ты хочешь, чтобы я лежал на диване и рассказывал о своем детстве? – Он посмотрел на нее, упрямо выпятив подбородок.

Холли затаила дыхание и стала ждать. Затем, к собственному облегчению, увидела его едва заметную улыбку.

– Хорошо, доктор О'Мара. Я попробую.

Грей в действительности не стал ложиться на диван, но они оба удобно расположились на диване. Он налил себе и Холли виски, но она не стала пить, а просто поигрывала бокалом.

Грей отпил из бокала:

– Ладно, с чего я должен начать?

– Кто-нибудь когда-нибудь учил тебя читать?

Грей вздохнул:

– Моя мать пыталась.

Холли вспомнила женщину, встреченную в аэропорту Сиднея.

– Она жила с тобой здесь на ранчо?

– Да. У нас были уроки, если это можно назвать уроками. Они проходили в этом кабинете, – сказал Грей. – Я любил свою мать, но я ненавидел уроки чтения.

– Почему?

– Я знал, они были для нее рутинной обязанностью, и она всегда была нетерпеливой. Я паниковал, очень старался, чтобы доставить ей удовольствие. Но читал я медленно, она разочаровывалась и в конечном счете начинала плакать. – Грей допил виски и отставил бокал в сторону. – Усугубляло ситуацию то, что моя мать ненавидела жизнь на ранчо. Она и мой отец почти все время ужасно ругались. Им было суждено развестись, хотя я этого не понимал. Затем мое чтение, вернее, мое неумение читать стало причиной их ссор. Мать обвиняла отца. Он обвинял ее.

– Они ссорились из-за твоего чтения в твоем присутствии?

– Иногда, – сказал он мрачно. – Но даже когда они находились за закрытыми дверями, я слышал их разговоры на повышенных тонах. Я чувствовал себя ужасно виноватым. Я был причиной всех несчастий своих родителей. Если бы я умел читать, они снова любили бы друг друга, у них все было бы хорошо. – Он встал, чтобы налить себе еще виски, потом передумал и снова сел рядом с Холли.

– Ты можешь взять мой. – Холли протянула ему бокал. – Я сделала всего несколько глотков.

Грей взял у нее бокал.

– Итак, твое неумение читать связано с эмоциональными проблемами.

– Я и писал тоже плохо. Скандал разразился как раз перед тем, как моя мать уехала с ранчо. Я хотел попросить ее остаться и подумал, что, если напишу ей письмо и расскажу, как сильно я ее люблю, она останется. – Он горько рассмеялся, но Холли услышала в его тоне ужасные страдания. – Письмо должно было стать для нее прекрасным сюрпризом, – продолжал Грей. – Я сунул его под дверь ее спальни. Это была худшая ошибка в моей жизни. Мои родители ужасно переругались из-за моей орфографии. – Резко откинувшись на подушки, он закрыл глаза. – Они кричали, и я слышал каждое слово. Мать говорила, что я безнадежен, необучаем, что я ее позорю.

Холли вздрогнула, не понимая, как родители Грея не догадались, что письмо было написано мальчиком от чистого сердца.

– Твой отец заступился за тебя?

Грей покачал головой:

– Это была другая сторона проблемы. Мой старик никогда не верил в важность образования. Он был не слишком образован, как и большинство его товарищей, и считал, что с ними все в порядке. Кому нужен этот чертов Шекспир или энциклопедии? Книги не могут помочь человеку поймать дикого быка или соорудить проволочные ограждения.

Холли кивнула, представив себе упрямого, необразованного скотовода, женившегося на горожанке. В следующем поколении история повторилась – Грей женился на Челси.

– Твоя мать уехала? – спросила она.

Грей снова глубоко вздохнул.

– Это произошло несколько дней спустя. Она покинула нас и уехала жить в Сидней, а вскоре нашла нового мужа – предпринимателя по строительству частных домов. Их сын ходил в лучшие школы, и теперь он известный банкир.

– А ты остался здесь с отцом?

Он кивнул:

– С тех пор я получал исключительно практическое образование.

– Ты хочешь сказать, что не получил школьного образования?

– К тому времени, когда я понял, что мне не хватает знаний, я был уже слишком взрослым, чтобы в этом признаваться. – Он пожал плечами. – Но я справился.

– Ты блестяще справлялся.

– Я уверен, что умею написать свое имя и заполнить необходимый документ. Но в моей работе мне никогда не требовалось умение читать. – Он нахмурился, держа бокал в руках.

– Полагаю, Анне и Джошу не нужно знать об отсутствии у тебя школьного образования.

Он уставился на бокал, потом отставил его в сторону и очень тихо произнес:

– Я больше не могу скрывать это от них. И я уверен, мне уже слишком поздно начинать учиться.

– Я так не думаю. – Холли говорила так же тихо, как он. Затем, не сдержавшись, она наклонилась и поцеловала его в щеку. – На самом деле... Я совершенно уверена в том, что не слишком поздно.

Их лица разделяло несколько дюймов. Она видела каждую его ресницу и крошечные озорные искорки в глазах. Холли почувствовала, что ее тело охватывает жаром.

Она понимала, что в любой момент они могут снова поцеловаться. Но ей удалось найти в себе силы сдержаться. Следует помнить, в ущелье Грей поцеловал ее только для того, чтобы заставить замолчать. А главное, что через несколько недель она возвращается в США.

Нет, она просто должна научить Грея читать.

Она никогда не простит себе, если не попытается.

– Сегодня слишком поздно начинать уроки чтения, – сказала она потупившись. – Но мы могли бы начать обучение завтра вечером, когда дети лягут спать. – Подняв глаза, она увидела глаза Грея.

Он протянул руку, словно собирался прикоснуться к ее волосам. Она почувствовала, как ее тело окутал жаркий трепет. Однако Грей, словно передумав, опустил руку.

– Спасибо, – просто сказал он.

– Не за что.

– Огромное тебе спасибо, Холли. Ты изумительная девушка. Ты понятия не имеешь...

– Имею. – Она заставила себя слегка улыбнуться. – Именно поэтому я очень хочу тебе помочь.

Он улыбнулся, вдруг словно став моложе, беспечнее и свободнее.

– Ты так много для меня сделала. Чем я могу тебе отплатить?

«Поцелуй меня еще раз».

Черт побери, где здравомыслие?

– Может, ты организуешь конную прогулку? – быстро спросила она, цепляясь за соломинку. – Не только для меня, но и для детей.

– Организую. Завтра же утром.

Грей сидел в кабинете после ухода Холли, оглядывая стены и понимая, что неприятные воспоминания прошлого начинают потихоньку отступать.

В глубине души он всегда считал, что неумение читать – его вина. Он позволил Челси уйти от него потому, что всегда полагал, будто ее недостоин. Но на самом деле его мать просто устала заниматься его обучением, а отец препятствовал получению им достойного образования.

Отец научил Грея почти всему, что знал о крупном рогатом скоте, двигателях и столярных изделиях, но этого оказалось мало.

Впервые Грей осознал – он нисколько не виноват в том, что ему не хватает знаний. Благодаря Холли он перестает чувствовать себя ущербным и безнадежным и с ее помощью он наконец начнет что-то делать.

Грей чувствовал себя так, будто его выпустили из тюрьмы.

Когда-нибудь он скажет об этом Холли, и, возможно, она улыбнется. Он обожает смотреть на нее, когда она улыбается.

– Теперь твоя очередь, Холли. – Грей обратился к своим детям: – Она покажет нам, как сидят в седле девушки с фермы из штата Вермонт.

Он разбудил их рано, заявив, что пришло время начать уроки верховой езды, и вывел для них четырех самых смирных лошадей. Анна и Джош уже самодовольно восседали на спокойных пони, и Грей держал их вожжи.

Холли надеялась попрактиковаться в верховой езде без зрителей, но за ней уже наблюдали три пары глаз.

– Я же сказала тебе, что давно не ездила верхом. – Она нахмурилась, глядя на Грея.

– Но ты не забыла, как это делается, – заверил ее тот.

– Мои мышцы, возможно, забыли.

Он усмехнулся:

– Что за мрачные разговоры!

Холли знала – он прав, но, как бы она ни старалась, ей не удавалось перекинуть правую ногу через седло. После очередной неловкой попытки она почувствовала себя девяностолетней бывшей балериной, которую уговорили исполнить арабеск.

– Позволь, я тебе помогу, – сказал Грей, передав вожжи своим детям и приказав им не двигаться, пока он не вернется.

– Я уверена, у меня получится... – настаивала Холли, задирая ногу в очередной раз.

Потом она почувствовала, как Грей приподнял ее руками под ягодицы. И вот она в седле.

Анна и Джош весело закричали.

– Спасибо. – Она посмотрела вниз, в улыбающиеся глаза Грея, и у нее перехватило дыхание.

Атмосфера в кабинете Грея в тот вечер была иной с самого начала.

Грей был в приподнятом настроении после кукольного спектакля. Анна и Джош пришли в восторг от его исполнения партии филина Гектора, что было неудивительно, учитывая, как старательно он учил роль.

Дети были перевозбуждены и улеглись спать немного позже. Но вот в доме наступила тишина. Джанет ушла ночевать в свой коттедж, а Холли присоединилась к Грею в его кабинете.

Он не мог дождаться начала занятия, его глаза сияли.

– Взгляни на это. – Из ящика письменного стола он достал папку и высыпал на стол маленькие квадратики из бумаги.

Холли взяла бумажный квадрат, перевернула его и обнаружила на нем надпись «красная».

– Я узнаю шрифт. Это моя распечатка твоего стихотворения?

Грей усмехнулся.

– Я снял ксерокопию со стихотворения, потом вырезал все слова. – Он выглядел невероятно гордым.

Как Анна, когда говорила о своем сценарии.

– Выбери любое слово, – сказал он. – Проверь меня.

Холли медлила. Она хотела спросить, было ли у него достаточно времени, чтобы изучить все эти слова. Слов было довольно много, но если она покажет ему, что сомневается в его способностях, то подорвет его доверие.

– Все в порядке, – произнес он, чувствуя ее нерешительность. – Я занимался в сарае всю вторую половину дня.

– Вот это да! Ты добросовестный ученик. – Она взяла листок бумаги и протянула ему.

– Грезы, – сказал он, широко улыбаясь.

Она показала ему еще одно слово, затем другое, и он их узнал.

Холли улыбнулась, радуясь за него и понимая, как радуется он.

– Я знала, что ты умный.

И вдруг он обнял ее и прижал к своей широкой груди. И вот так, обнявшись, они стали прыгать и кружиться по комнате, а затем, задыхаясь от смеха, рухнули на диван, тяжело дыша и глупо улыбаясь друг другу. Холли была совершенно уверена в том, что никогда не чувствовала себя такой счастливой.

Но тут Грей замер, и все внезапно изменилось. В воздухе повисло напряжение.

– Холли? – прошептал он, проводя пальцами по ее шее и ключице.

Она попыталась ответить, но не смогла произнести ни звука. Ее тело было охвачено жаром. Она изо всех сил старалась игнорировать возбуждение. Этого нельзя допускать. Разве она не должна быть по-прежнему влюблена в Брандона? Не следует ли ей по-прежнему тосковать по нему?

Она отлично понимала, насколько Грей не похож на ее бывшего парня. Грей выше ростом, мускулистее, решительнее и мужественнее. Все по-другому... Прикосновение к его коже... Его дыхание на ее шее...

И с тех пор, как он поцеловал ее вчера, Холли не могла побороть желание. Хотя он попытался назвать поцелуй ошибкой, она жаждала ощутить пьянящую близость его губ.

Она жаждала его прикосновения. Она не выдержит, если он сейчас ее отвергнет.

– Пожалуйста, не говори мне, что мы поступаем неправильно, – прошептала она.

– Я бы не осмелился. – Словно получив разрешение продолжать, он коснулся губами ее щеки, затем поцеловал ее нижнюю губу и осторожно зажал ее между зубами.

Грей простонал, когда соприкоснулись их языки. Спустя несколько мгновений они стали друг друга раздевать.