Текст книги "Дядюшкино наследство"

Автор книги: Барбара Босуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Когда начнется строительство? – спросила Кайли.

– Иди ко мне, тогда скажу.

Она взглянула на Кэйда. Он улыбался той самодовольной улыбкой самца, от которой женщины должны дрожать. Кайли тяжело вздохнула. Итак, они возвращаются к прежним играм?

– Ты действительно веришь, что, возлежащий на кровати, ты столь неотразим, что, подойди я ближе, просто не смогу устоять и прыгну к тебе?

– Ну, я бы не рекомендовал прыгать на эту кровать. Тогда она рухнет. Просто присядь на краешек. Медленно и осторожно.

– Нет, Кэйд. Я уже говорила, что не собираюсь…

– Нам нужно о многом поговорить, Кайли. Разговор об автоклаве увел нас от вопроса о Бренте, который, несомненно, и ограбил этот дом после похорон Джина. – Кэйд снова вытянулся и заложил руки за голову. – Мы могли бы устроиться поудобнее на время нашей короткой беседы, а? Действительно поудобнее.

На этот раз она поняла, что он дурачится. Он дразнит ее, и воспринимать его всерьез – значит не просто обнюхивать приманку, а заглотнуть ее.

– Поздравляю. Ты добился, что я веду себя как старая злобная ханжа. И наверняка посмеиваешься надо мной.

Кэйд свесил ноги с края кровати, затем встал.

– На самом деле я надеялся, что все пойдет по-другому: что ты не устоишь и прыгнешь ко мне.

– Не трудись, Кэйд. Второй раз это не пройдет.

– Что за беда с умными женщинами! Они всегда на шаг впереди.

Она сложила руки на груди и оценивающе посмотрела на него.

– У меня такое чувство, что день, когда кто-то будет на шаг впереди тебя, еще не настал.

– Если это комплимент, спасибо. Если оскорбление – принимаю к сведению.

Она покинула спальню дяди и пошла коридором. Кэйд догнал ее и попытался взять за руку. Кайли вырвала у него руку и спрятала обе руки в карманы джинсов.

– Ладно, понимаю. Ты не хочешь держаться за руки. Может, позволишь держать тебя за талию?

Она не упустила упрека в его голосе и сладко произнесла:

– Нет.

– Слишком рано для этого?

Кайли вспомнила недавнюю сцену в холле, и краска смущения залила ее щеки.

– Боюсь, всегда будет слишком рано для этого!

– Осторожней, дорогая. Ты снова готова заговорить как старая злобная ханжа.

– Я знаю, что ты пытаешься спровоцировать меня, Кэйд, но это не сработает.

– Если бы я действительно хотел спровоцировать тебя, уже давно бы это сделал.

– Ты всегда столь несносен? И абсолютно уверен в своей способности вывести человека из равновесия?

– Да. И более того.

– Несомненно, ты отточил свой талант за восемь лет общения с Бреннанами?

– Несомненно.

Он говорил так, как делал это в детстве братец, когда хотел подразнить ее. Кайли тайком взглянула на Кэйда. И что же в нем так выводило ее из равновесия? Как могла она чувствовать себя его младшей сестренкой, потом – сгорать от любви к нему… чтобы спустя мгновение желать влепить ему пощечину?

– Куда мы направляемся? – спросил Кэйд, шагая рядом с ней достаточно близко, чтобы коснуться ее, если захочет.

Кайли ждала, что он так и сделает, но он предпочел сдержаться. И она сказала себе, что теперь-то успокоится. Возможно, он наконец воспринял команду «руки прочь».

– Я направляюсь в комнату бабушки и дедушки. – Она повернула направо и случайно задела его. Все эрогенные зоны тела взывали повторить и продлить контакт. Она одернула себя. – Хотя не помню, что ценного там можно украсть.

– Ну, если что было, Брент уже стянул, можешь не сомневаться.

– Кэйд, несправедливо так…

– Снова надеваешь мантию государственного защитника? Все в порядке, адвокат. Но я сохраню свое мнение неизменным. – Он замолчал на пороге спальни. – Ты действительно планировала ужин с Брендой и Ноем?

Кайли шагнула в комнату.

– Да. Но думаю, ничего не получится. Они не вернутся за мной. Я надеюсь на это. Ненавижу быть третьей лишней.

– И не будешь. Сегодня ты ужинаешь со мной. Я заеду сюда в семь… если только ты не планируешь провести еще ночь в отеле «Порт-Мак-Клейн». Тогда я заеду туда.

– Я рассчиталась с отелем, но…

– Замечательно. Я буду здесь в семь ровно. – Он выскочил в коридор и пустился бегом.

Кайли поторопилась к лестничным перилам. Кэйд перепрыгивал через две ступеньки.

– Я не согласна ужинать с тобой, – закричала она, когда он был уже внизу. Он не остановился, не оглянулся и никак не отреагировал на ее протест. Действительно не слышал или сделал вид? В конце концов, внизу шумят два пылесоса.

Значит, он заедет в семь вечера, чтобы отправиться с ней ужинать.

Кайли решила обидеться на такое высокомерие. Она никогда не приветствовала демонстрацию мужского превосходства… правда, сталкивалась с ним не часто. Было что-то – в ее поведении? в способности спорить? – что заставляло мужчин обращаться с ней как с равной. Как с бесполой. С профессиональной точки зрения это достоинство. В личной жизни бесполому существу не приходится рассчитывать на множество поклонников.

Кайли не обижалась. Она – капитан собственного корабля, если воспользоваться любимой метафорой отца.

Но если продолжить метафору… Кэйд Остин – адмирал всего флота.

Глава пятая

Ресторан «Речные дали» оправдывал свое название. Он стоял на берегу Мак-Клейн-Крик, и через огромное, во всю стену, окно открывалась широкая панорама. Внутреннее убранство помещения являло странный контраст: каменный очаг, покрытые деревянными панелями стены в стиле деревенской хижины и… строго официальные белые льняные скатерти, канделябры, китайский фарфор на каждом столике.

Едва официантка усадила Кайли и Кэйда в отдельный кабинет у окна, начался дождь, застучавший по стеклу со все возрастающей силой. Кайли взглянула на быстрые потоки. Не выйдет ли речка из берегов?

Кэйд проследил за ее взглядом.

– Боишься возможного потопа?

– Не слишком боюсь. Интересуюсь. Часто бывают наводнения?

– Слишком часто. Но ни одно предприятие вдоль реки не желает переезжать. Они заявляют, что прибрежное положение дает много преимуществ. Просто смывают грязь и продолжают работать. Любимое заведение твоей сестрицы Бриджит, клуб «Вонючка», названо в честь ароматов после здешних потопов.

– И никому нет дела?

– Никому.

– Именно такие неустрашимые души с энтузиазмом приветствуют завоз инфицированных отходов, – пробормотала Кайли. – Ты знал, что делал, когда принялся расширять «Брен-Ко» здесь, в Порт-Мак-Клейне.

– Довольно двусмысленный комплимент, но все равно спасибо. А если интересует, почему я во время ливня привез тебя в ресторан на берегу, – ты как-то упоминала, что любишь рыбу. Здесь лучшие рыбные блюда в Порт-Мак-Клейне.

– Похоже, и все остальное. – Кайли перелистала толстое меню. – Итальянская, мексиканская, китайская, французская, таиландская, греческая и старая добрая американская кухни. Какая-то всемирная феерия.

– Рекомендую форель. Сырая, жареная и отварная, но всегда отличная. Оптовики поставляют в ресторан замороженные готовые блюда, микроволновая печь делает остальное.

– Все равно путешествие по миру от одного замороженного блюда к другому интригует. – Кайли засмеялась. – Какие возможности – аперитив из Италии, салат из Мексики, овощи из Китая, мясо из…

– Словно описание ужина, который обычно готовила моя мама. Она собирала рецепты в каждой стране, где мы жили, и не видела причин, почему бы не смешивать все вместе. А мы это ели.

– Одно из испытаний, уготованных детям офицеров, – засмеялась Кайли. – В каких странах ты жил?

– Мы стояли на базах в Японии, Германии и Италии. Плюс в пяти разных штатах. Иногда мы общались с детьми летчиков, потому что авиабазы были рядом, но ни одной «военно-морской» семьи поблизости не было.

– А мой отец служил в Италии. Еще мы жили в Испании, Англии, на Филиппинах и в четырех штатах.

У детей офицеров в памяти хранится много разных историй о переезде с места на место, переводе из школы в школу. И Кайли с Кэйдом поделились своими.

– А твой отец – старший офицер, капитан? По армейским меркам – полковник, да?

– Примерно так.

Он не мог оторвать глаз от ее милого, спокойного лица. Простое платье цвета морской волны показалось бы слишком скромным – даже невзрачным – на ком угодно другом, но на ней выглядело классическим и элегантным. Даже в рваных обносках она бы смотрелась одетой со вкусом. И чертовски привлекательной.

Он заметил, что две верхние пуговки ее платья не застегнуты – дань моде, не более, но его охватывало возбуждение от одного вида ее кожи. Ему хотелось расстегнуть еще пуговку и увидеть больше; ему хотелось расстегнуть все пуговицы…

Величайшим усилием воли Кэйд заставил себя не думать об этом. Он прочистил горло:

– Готов поспорить, ты была образцовой капитанской дочкой. Хорошие манеры, хорошие отметки, хорошая внешность. Просто маленькая принцесса!

– Нет, принцессами бывают дочери высших офицеров. Адмиральская – во флоте, генеральская – в армии.

– Гм. Я знал одну такую.

– И это была маленькая принцесса? – сгорала от любопытства Кайли. Она иногда встречала адмиральских дочерей, но генеральскую – ни разу.

– Лесли совсем не была похожа на принцессу. – Кэйд засмеялся, видимо что-то вспомнив. – Она была – как бы ее описать? – Рожденная Свободной.[12]12
  Имеется в виду тигрица из книги Джой Адамс «Рожденная Свободной».


[Закрыть] Всегда искала приключений.

– А ты всегда был готов сопровождать ее, да?

– Конечно. А неужели не нашлось ни одного неугомонного сына моряка, готового искать приключений с милой дочкой капитана Бреннана?

– У меня не было и нет склонности к приключениям. Должно быть, я – Рожденная Скучной.

– Ну, я не знаю. Защиту уголовников за вшивое жалованье можно рассматривать как своего рода бунт.

– Мама с папой действительно считали мою работу государственным защитником некоторой переходной фазой и надеялись, что я ее преодолею.

– Держу пари, твои родители были готовы написать благодарственное письмо губернатору за то, что он урезал бюджет. Честно говоря, мне совсем не нравится твое общение с уголовниками.

– Больше нравится, что я здесь – связалась с «Брен-Ко» и общаюсь с родственниками? – игриво возразила она.

– Не говоря о том, что ты общаешься со мной, Кайли. Я верю, что мы будем очень близки.

Он нежно улыбнулся и вытянул под столом ноги, случайно коснувшись ее голеней. Ну, не совсем случайно, признался себе Кэйд. Намеренно. Он расположил ноги между ее ног и замер.

Волна тепла прокатилась от точки соприкосновения по всему телу Кайли.

– Веди себя прилично, Кэйд.

Ее голос дрожал. Почему? Она говорила увереннее, даже когда первокурсницей выступала на своем первом, стажерском, процессе!

– Это обязательно? – Кэйд потянулся через стол и взял ее за руку.

– Да. – Она знала, что действия – убрать руки, спрятать ноги подальше от него под стул – добавили бы твердости ее требованию. Но ее охватило оцепенение. Ноги слишком слабы, чтобы двигаться, руке слишком хорошо в его руках. Кайли оставила все как есть. Однако на всякий случай сочла нужным проинформировать его: – И чтобы исключить недопонимание, скажу сразу: после ужина мы поедем в разные стороны. Я – в дом дяди Джина, ты – к себе.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев.

– Считай, что предупреждение выслушал.

Она смотрела на него сквозь пелену тумана. Ее охватили истома и слабость. Если на нее так действует самая простая ласка, то заявление об окончании вечера вполне может быть пересмотрено…

Кайли тряхнула головой, словно пытаясь отогнать назойливые мысли. Конечно, сейчас она знает Кэйда лучше, чем утром, когда они едва не занялись любовью в его кабинете, но еще не настолько, чтобы провести с ним ночь, сурово напомнила себе Кайли. Пора установить для себя границы и управлять событиями.

– Где ты живешь? Недалеко от дома дяди Джина? – спросила она, пытаясь освободить руку и едва не уронив при этом канделябр.

Кэйд поймал его. Улыбка Кэйда говорила, что для него не секрет охватившая ее буря, но ответил он очень вежливо:

– У меня дом в предместье, в зеленом районе. Хорошее место, новое по сравнению с районом дяди Джина. Кстати, Гай и Лоретта купили там дом около семи лет назад.

– Вы соседи? – Сердце Кайли по-прежнему колотилось. Возможно ли усилием воли успокоить его?

– Не совсем. Они живут в восьми кварталах от меня, далековато, чтобы забежать за солью или на чашку кофе. И слава Богу.

– Ты не любишь соседей? Или только соседей-Бреннанов?

– Мои соседи на меня не жалуются. Делай собственные выводы.

– О, уже сделала.

Она внезапно застонала. Это Кэйд прижал под столом ее ногу и погладил колено.

Кайли была в шоке. Никто никогда не касался вот так ее ног. Даже представить невозможно! Тем не менее его провокационные ласки отозвались по всему телу…

Она подпрыгнула на стуле, убирая подальше ноги от его утонченно-приятных, дразнящих прикосновений.

– Не надо, Кэйд. – Дыхание у нее прервалось. – Вспомни, мы решили обойтись без обольщения.

– Нет, не припоминаю. – Он попытался изобразить удивление. – Это совместное решение или твой единоличный декрет?

– Я не издаю декретов, я стремлюсь к консенсусу, где это только возможно.

– Может, в Филадельфии так и было, но не здесь. Думаю, ты приехала в Порт-Мак-Клейн для демонстрации силы и наслаждаешься своим положением хозяйки «Брен-Ко».

Он явно поддразнивал ее, но слова тем не менее задели Кайли. В каждой шутке есть доля правды. Нужно взвесить свое поведение.

– Я действительно так поступаю?

– Сколько раз я уже слышал: «Кэйд, нет!.. Кэйд, не делай этого… Кэйд, мы не можем… Кэйд, нам не следует!» Очень репрессивный босс. Все симптомы демонстрации силы.

– Я имела в виду совсем другое. Ты же знаешь, мы обсуждаем бизнес, а не секс. – Она оказывается невероятно легкой мишенью: Кэйд постоянно попадает с первого раза.

Подошел официант, и Кэйд сделал заказ: две порции форели. Едва официант ушел, Кэйд обратился к Кайли:

– Я снова проявил шовинизм и взял на себя лишнее, заказав для тебя?

Ясно, пытается рассердить ее, ожидая повторения утренней перебранки из-за кофе и чая. Кайли не стала упрямиться, чтобы не оказаться в глупом положении: у нее все же оставалось чувство юмора.

– Я не протестую, когда мужчина делает за меня заказ, просто считаю, что это несколько в стиле ретро. – Она откинулась на спинку стула и сложила на груди руки, неосознанно приняв классическую оборонительную позу. И перешла в наступление: – Твоей даме-стоматологу, другу из Кливленда, нравился такой патриархат?

– Напомни мне поблагодарить Бренду за распространение пустых слухов и безосновательных домыслов. – Кэйд нахмурился. – Повторяю еще раз: я не видел Энн Вудли около полутора лет и не планирую встречаться с ней в будущем. Дело закрыто.

– Кажется, ты говорил, что вы сохранили хорошие отношения? – Кайли с удовольствием перешла к перекрестному допросу. В суде она бы выиграла процесс. – Правильно ли я поняла, что отсутствие контактов вы считаете хорошими отношениями?

Кэйд недовольно поежился.

– Послушай, у нас не было романа или подобных смехотворных вещей. Энн заявила, что ее биологические часы отбили последнее предупреждение. Она не скрывала, что ей нужен только донор спермы. Признаться, весь сценарий заставил меня содрогнуться, и я сбежал.

– Могу в это поверить. Отвратительно, когда тебя используют. Как донора спермы или как источник акций «Брен-Ко».

Их глаза встретились.

– Я мог бы опровергнуть, что использовал тебя, но ты не поверишь, так зачем стараться?

Сердце Кайли замерло. Она никогда не слышала таких безыскусных опровержений. Но все равно она оказалась под впечатлением, и Кэйд мог этим воспользоваться… Разум ее терялся, все чувства бурлили от одного его прикосновения. Унизительное для нее признание.

Немного справившись с собой, Кайли решила, куда направить разговор:

– Я сообщила, что мне наконец поставили телефон? Угадай, кто позвонил первым.

– Либо Гай, либо Арти, – усмехнулся Кэйд. – Звонили, чтобы договориться о встрече с Акселем Доджем.

Она кивнула.

– И ты расскажешь мне, где и когда она назначена?

– Они особо настаивали на том, чтобы не приглашать тебя, Кэйд. И не давать никакой информации о встрече.

– Я ожидал этого от них. Думаю, глупо было ожидать другого и от тебя.

Неужели в его голосе боль? Или он просто играет?

А вдруг он действительно разочаровался в ней? Кайли ненавидела унижать людей. Она хотела лишь уколоть Кэйда, а не унизить его. Стыд захлестнул ее.

– Кэйд, пойми меня правильно, я не могу…

– Ты не обязана объясняться передо мной, Кайли, – холодно отрезал он. – Ты свободна делать что хочешь, встречаться с кем пожелаешь.

Появился официант с корзиной булочек, и Кэйд долго обследовал содержимое, прежде чем сделать выбор. Кайли тревожно следила за ним. Он казался таким чужим и замкнутым. И хотя Кайли пресекла его попытки обольстить ее и старательно подавляла поддразнивание, дух товарищества – если это был дух товарищества – исчез из их отношений.

– Кэйд? – Покидавшее их отношения тепло нужно было во что бы то ни стало вернуть. Кайли совсем не нравилась эта холодная отдаленность. – Я… ты… – Она запнулась. Он никак не реагировал. – Ты знаешь о моей семье все, а я не знаю о твоей ничего, кроме того, что твой отец – отставной офицер и родители по-прежнему путешествуют. Есть у тебя сестры, братья?

Кэйд оторвался от методичного намазывания масла на хлеб и поморщился.

– О Господи, все это подозрительно напоминает банальную болтовню при первом свидании. Что дальше, обсуждение знаков зодиака?

Кайли не смутилась.

– Я – Весы. Взвешиваю обе стороны.

– Ну разумеется. Конечно, ты довела это до крайности.

Она пропустила замечание мимо ушей.

– А ты?

– Устал от этих разговоров.

– Хорошо, мы посидим молча, пока ты дуешься. Меня это не затруднит. – И Кайли тоже принялась выбирать булочку из корзины.

Кэйд ничего не сказал и вернулся к тщательному намазыванию масла. Наверное, Микеланджело не прикладывал столько усилий при росписи свода Сикстинской капеллы, сколько употребил Кэйд на размазывание проклятого масла по проклятому куску хлеба!

Кайли осмотрелась. Ресторан заполнился, все столики были заняты. И за каждым столиком люди разговаривали, смеялись. Только не за их – за их столиком царило суровое молчание. Шум дождя за окном усилился. И она стала смотреть в окно.

Когда Кайли наконец взглянула на Кэйда, оказалось, что он давно рассматривает ее.

Кайли взглянула ему в глаза и поняла, что не может отвернуться. Пламя свечей, казалось, пылало в его глазах, подчеркивая зеленые крапинки в них. Карие с зелеными крапинками глаза. Самые пленительные глаза, какие она видела…

Во рту пересохло, и она отхлебнула воды из стакана. Кэйд потянулся через стол, забрал у нее воду и вручил бокал охлажденного красного вина.

– Попробуй. Это катоба из погребов Майера в Сандаски, штат Огайо. Конечно, к рыбе положено подавать белое вино, но мы пересмотрим этот декрет. Ты должна пробовать местные продукты, пока здесь.

– Ни разу не слышала о виноградниках в Огайо. – Кайли удивленно осмотрела бутылку. Она не помнила, чтобы официант приносил и открывал ее. Ужасно осознавать, что в присутствии Кэйда она концентрируется только на нем, на каждом его движении, взгляде, а все остальное остается за пределами ее восприятия.

Кэйд коснулся ее бокала своим.

– За будущее «Брен-Ко». Думаю, мы можем выпить за это.

Кайли сделала глоток, затем другой.

– Совсем неплохое вино. Честно говоря, даже очень хорошее.

Он улыбнулся.

– Сандаски по праву займет свое место среди мировых центров виноделия, нужно только время.

– Несомненно. – Чем больше отхлебывала Кайли, тем больше ей нравился вкус и букет вина. Она осушила свой бокал прежде, чем Кэйд выпил свой до половины, и он мгновенно вновь наполнил ее бокал.

– Надеюсь, ты не планируешь напоить меня? – Она нахмурилась от одной мысли об этом.

– Поверь в то, что у меня есть хоть какое-то понятие о приличиях, Кайли. Напоить женщину слишком просто и грязно, я никогда не пойду на это.

– А если я напьюсь, ты воспользуешься моей слабостью?

– Нет, даже если будешь просить. Да, пока не забыл, мой знак – Телец.

Кайли поняла, что он протягивает ей оливковую ветвь мира, и с радостью приняла ее.

– То есть бык. Упрямый, прямолинейный, агрессивный. Правильное описание?

– Возможно, – уступил он. – Ты действительно веришь в эту астрологическую чепуху?

– Нет, но моя бабушка – мать моей матери – верит. Я многое узнала от нее, не прилагая никаких усилий.

– Что-то вроде поглощения за счет осмоса. У меня то же самое, что касается собак. Моя сестра выращивает веймарских легавых и говорит о собаках непрестанно. Проведя час рядом с ней, я мог бы сделать доклад о сокращении популяции пуделей.

– Популяция пуделей сокращается?

– Тебе это совсем не интересно.

– Так у тебя есть сестра? – Кайли схватилась за обрывок воспоминаний личного характера. Ей действительно совсем не хотелось обсуждать пуделей.

– У меня четыре сестры. Одна, поклонница веймарских легавых, на тринадцать месяцев старше меня, и три младших сестры. И еще два младших брата.

– Ух ты! Семеро детей! – Глаза Кайли округлились. У нее лишь один родной брат, число же Остинов потрясает. – Наверное, здорово расти среди стольких братьев и сестер? А переезжать с одной базы на другую, думаю, трудно…

– «Здорово» и «трудно» – не те слова. Это была ужасная нагрузка для моей матери, потому отец очень часто уезжал один. Он всегда соглашался на задания, куда едут без семьи, – чтобы заработать дополнительные деньги. Но иногда, мне кажется, ему просто хотелось сбежать от безостановочной домашней суеты. Мать просто валилась с ног от обязанностей, она была зависимой и пассивной, и кому-то приходилось принимать решения и брать заботы на себя… – Кэйд вдруг замолчал. – Не знаю, зачем я утомляю тебя этой древней историей. Все младшие Остины выросли, встали на ноги, а мать рада, что отец на пенсии и все время рядом с ней. Конец истории.

Кайли внимательно посмотрела на него.

– Я не ошибусь, если скажу, что именно ты принимал решения и брал на себя заботы, когда отец уезжал на задания?

– Да, я, – подтвердил Кэйд. – И чаще всего я не был терпеливым и понимающим старшим братом. Сестры и братья заявляли, что я тиран, хотя сейчас склонны простить меня – особенно те, у которых есть свои дети.

– Неудивительно, что дяде Джину оказалось так легко свалить Бреннанов с их проблемами на тебя. Ведь ты привык заботиться о семье.

Кэйд неуверенно пожал плечами.

Слишком рано на него свалилась гора семейных обязанностей, потому он и холост в свои тридцать пять, размышляла Кайли. Воспоминания о семье – «пойди туда, сделай то» – совсем не торопят его снова окунуться в подобную жизнь. Откровения его дамы-стоматолога с барахлящими биологическими часами, конечно же, его отпугнули…

– Значит, общение с Остинами и Бреннанами отвратило тебя от мысли завести собственную семью? – как бы невзначай спросила она, стараясь не замечать покалывания в груди.

– Нет, я намерен обзавестись детьми, но до сих пор это не было целью жизни.

– Цель жизни для тебя – «Брен-Ко», да? – с пониманием проговорила Кайли, и Кэйд согласно кивнул. – Но если ты хочешь иметь большую семью, лучше не откладывать надолго. В конце концов, биологические часы…

– Не буду спорить, – проговорил Кэйд. – Впрочем, я не собирался заводить кучу детей, двоих мне вполне хватит. Помню, в детстве я смотрел и завидовал семьям с двумя детьми.

– Завидовал?

– Двое детей, и каждый сидит у окна в машине. – Он криво усмехнулся. – В семейном авто Остинов мы даже не сидели, а лежали друг на друге. Попробуй переехать всю страну таким способом! Мы переезжали четыре раза. Буквально ад на колесах.

– Наша семья раз переезжала из Вирджинии в Сан-Диего, и мы с Дэвом сидели на своих местах сзади, – припомнила Кайли.

– Именно так я представлял рай, неважно, насколько однообразен путь, – засмеялся Кэйд. – Наверное, у каждого из вас была своя спальня. Эти дома с тремя спальнями на военных базах прекрасно подходят семьям из четырех человек, но семье из девяти человек в них ужасно тесно. Везде было одно и то же: родители в одной спальне, мальчики – в другой, девочки – в третьей. Подрастая, я мечтал о собственной спальне как о невообразимой роскоши.

– Чего и добился, – напомнила она.

– Правильно. Но сейчас я бы разделил с кем-нибудь комнату или постель – при определенных обстоятельствах. – Он многозначительно поднял брови.

Нельзя развивать эту тему, подумала Кайли, слишком много внутреннего тепла выделяется при этом.

– Ну, как ветеран твоей идеальной семьи с двумя детьми, скажу: мне всегда хотелось, чтобы семья была больше, – предложила Кайли более безопасную тему. Может быть, она действительно Рожденная Скучной? – В семьях моих двоюродных братьев и сестер по трое детей, а в нашей – только мы с Дэвлином. Я обещала себе родить не меньше троих детей.

– И по-прежнему хочешь троих или здравый смысл пересилил?

– По-прежнему хочу троих. Пусть будут все мальчики или все девочки или и мальчики и девочки, но трое.

– Трое. – Кэйд задумался. – Хорошо. Я думаю, что смогу при этом выжить. Но после третьего малыша – стоп. Если захочешь понянчить еще кого-нибудь, сестра с удовольствием подарит щенка веймарской легавой.

– Понимать это как предложение? – игриво спросила Кайли.

Кэйд поперхнулся вином.

– Ясно – нет. – Она засмеялась, увидев выражение его лица. – Значит ли это, что наши трое детей будут рождены вне брака? А наша собака?..

Кэйд почувствовал, что весь пылает.

– Вот что случается, когда пьешь несравненную майеровскую катобу на голодный желудок. Сразу ударяет в голову. – Он выдавил из себя жалкую улыбку.

– Я не пыталась напоить тебя, – начала извиняться Кайли. – Это слишком просто и грязно. Но не беспокойся, я не воспользуюсь твоей слабостью – даже если ты будешь просить.

В этот момент подошел официант, и Кэйд поклялся удвоить его чаевые за превосходно выбранное время. Кэйду отчаянно требовался перерыв, чтобы хоть как-то справиться с эффектом, который произвел на него разговор о трех детях и собаке.

Его чувства были в полном расстройстве. И все потому, что впервые в жизни перспектива потерять столь желанное уединение, положить конец спокойному одиночеству в доме не обдала его холодом. Потому что мысль о том, что Кайли родит ему детей – троих детей, – показалась возбуждающей и приятной, а не отталкивающей. Даже иметь с ней одного щенка на двоих – замечательно. Он всегда любил собак и детей, просто не торопился заводить их.

Сейчас он готов к этому – если Кайли Бреннан примет во всем участие.

Он схватил вилку и, словно следуя ее примеру, отведал кусочек форели. Кайли попробовала и одобрительно улыбнулась. Кэйд размышлял: можно ли взорваться от неудовлетворенного желания? Если так, он в большой опасности.

Он желал Кайли отчаянно и был достаточно опытен, чтобы понимать, что и она хочет его, но пытается побороть желание. Потому что не верит ему. Ее пятьдесят один процент акций «Брен-Ко» разделяет их, как бетонная стена. Какое бы решение относительно своих акций она ни приняла, это повлияет на их отношения. В лучшую или худшую сторону.

Кэйд съел свою форель, даже не почувствовав вкуса. О худшем он не хотел думать, а в удачном исходе дела совсем не был уверен. Кайли встречается завтра со своими дядями и этим проходимцем Акселем Доджем. Что, если они уговорят ее продать акции?

– Ты что-нибудь слышал о Ное с тех пор, как Бренда похитила его?

Голос Кайли пробился сквозь туман навалившихся на него предчувствий.

– Нет. – Где-то далеко его беззащитный друг попался в хитроумные сети Бренды. Кэйд застонал. – Ни слова ни от него, ни от нее. А ты?

– И я не слышала. Думаю, они слишком поглощены друг другом, чтобы отвлекаться, – с яркой улыбкой ответила Кайли.

Или со злорадной усмешкой? Кэйд не мог понять. Бреннаны – мастера не только воткнуть нож в спину, но и повернуть его… Кайли владеет этим приемом.

– Поглощены друг другом, – цинично произнес Кэйд. – Сейчас это так называется?

– Откуда у тебя эта враждебность? Возможно, Ной и Бренда очень серьезно относятся друг к другу.

– Могу точно сказать, что заполучить Ноя – огромная удача для Бренды. У него прекрасный дом, хорошая работа, куча денег…

– Он хорошо обращается с ней, им приятно вместе, – выступила Кайли на защиту двоюродной сестры. – Они могут прекрасно подходить друг другу.

– Бренда так же подходит ему, как Далила – Самсону, и мы знаем, как все обернулось.[13]13
  По библейской легенде, Далила отрезала своему мужу Самсону волосы, в которых заключалась его сила.


[Закрыть] Кстати, раз заговорили о твоих милых родственничках: что еще забрал Брент кроме двух телевизоров?

– Кэйд, я знаю, ты убежден, что Конституция США неприменима к моему двоюродному брату Бренту, но он считается невиновным, пока не будет доказано обратное.

– Я заметил, что пианино по-прежнему в гостиной и хрустальная люстра все еще в столовой. Бренту потребовалась бы помощь, чтобы вынести их, значит, он действовал один, – рассуждал Кэйд, игнорируя ее объяснения уголовного законодательства. – Какие еще пропажи обнаружились после инвентаризации?

Кайли вздохнула.

– Я провела не очень тщательную инвентаризацию. Не могла вспомнить, что было в каждой комнате. В гостиной, знаю, был старинный сервировочный столик, которого нигде нет. Помню несколько отдельных предметов, например бабушкин письменный стол и зеркало в позолоченной раме, но совершенно не могу сказать, когда видела их последний раз. Возможно, дядя Джин выбросил или продал их после смерти бабушки.

– Сомневаюсь. Скорее, Брент утащил все это к антиквару, который заплатил ему четверть от настоящей цены. Но пока есть возможность сорвать наличными, Бренту плевать на настоящую цену. Ты не видишь здесь аналогий, Кайли? Твои дяди хотят сделать то же самое с…

– А тетя Бобби звонила тебе снова по поводу залога за Брента? – прервала Кэйда Кайли, пытаясь отвлечь его от обличительной речи.

Кэйд нахмурился, готовый взорваться, как термоядерная бомба. Но ради «Брен-Ко» он должен обуздать себя. Хоть это и не легко.

– Я снова говорил с Бобби, и мы решили, что посидеть некоторое время за решеткой Бренту будет полезно: он сможет обдумать, что совершил. Возможно, он даже раскается; впрочем, я на это особенно не рассчитываю.

– И тетя Бобби согласилась? – не скрывала скепсиса Кайли, вспоминая прежнюю реакцию своей тети на тот же план.

– Да, и, что замечательно, без истерик. Мы закончили разговор наилучшим образом.

– Потому что ты согласился выдать наличные на спортивный костюм для Старр-Линн! – воскликнула Кайли, блеснув мастерством дедукции. – Еще ты пообещал, что деньги на поездку в Детройт – на соревнования – поступят из физкультурного фонда «Брен-Ко». – Она усмехнулась, видя его удивление. – Бренда сказала мне о фонде. А еще я узнала от нее, что ты обещал платить Старр-Линн из фонда, даже если дядя Джин не захочет включить ее в список…

– Бренда точно сегодня трещала без умолку.

– Я думаю, это превосходно, что ты взялся помогать Старр-Линн. Бренда и тетя Бобби очень признательны тебе за это, хотя ты и не поверишь.