Текст книги "Счастливая встреча"
Автор книги: Барбара Бенедикт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Как так?
Джуди подумала, что ее все время подводит вспыльчивый характер. Она не умеет с честью выходить из щекотливых ситуаций. Ну что ж, была не была!
– У меня украли саквояж, – пояснила она. – Какой-то мальчишка стащил его из кладовки, пока мы были у Бриг-гса. Поэтому я и оказалась в том переулке. Я гналась за воришкой.
Джуди приготовилась к новому выговору: какая дура оставляет саквояж без присмотра? Но Бун только внимательно вгляделся в нее.
– А я подумал, что ты сбежала, – словно сам себе сказал он. – Когда я тебя там не нашел, я решил, что это ты сбежала от меня.
– Подожди-ка! Ты хочешь сказать, что вернулся к больнице? – Как радостно подпрыгнуло ее глупое сердце! – Ты вернулся за мной?
Он скривился и потер костяшки пальцев.
– И попал в хороший переплет.
Джуди вспомнила, какое испытала облегчение, когда он со свирепым видом напал на бандитов и принялся методично их расшвыривать. Она тогда подумала: «Я спасена».
Джуди, которая не имела привычки рассчитывать на помощь мужчины, вдруг подошла к Такеру. Ей больше всего хотелось положить голову на его широкую грудь.
– Надо тебе перевязать плечо, – тихо сказала она. – А, черт! Все мои медикаменты в саквояже.
Такер пожал плечами.
– Не важно. Со мной все в порядке. Но пропажа саквояжа все меняет. – Он вздохнул и взглянул на реку. – Теперь уж мне точно ничего не остается, как отослать тебя домой.
– Домой? – Джуди показалось, что он дал ей пощечину. – Сколько можно препираться, Бун? Надоело. Я еду с тобой в Джефферсон-Сити.
Лицо Буна посуровело. Минута нежности растаяла как дым.
– Послушай, женщина, похоже, Господь забыл наделить тебя мозгами. Нельзя тебе путешествовать в этом наряде! Неужели то, что произошло на той улочке, ничему тебя не научило?
– Вот что, Такер Бун, или Джесс Холланд, или как там тебя зовут, – Джуди с удовлетворением увидела, как он дернулся при этих словах, – мне необходимо найти Рафа Аатура, и я все равно поеду в Джефферсон-Сити – с тобой или без тебя.
– А на какие деньги? У тебя же все украли!
Джуди захотелось наброситься на него с кулаками. Но она подавила это желание – не потому, что вспомнила про больное плечо, а зная, что это будет бесполезно. Она еще раз пожалела, что пообещала Гинни и Патрику не искать Рафа в одиночку. Надо как-то уговорить Буна взять ее с собой – другого выхода нет.
– Не вмешивайся в мои дела, – заявила она, стараясь придать своим словам угрожающую интонацию. – А не то пожалеешь.
Эта угроза привела его в еще большее раздражение.
– Черт побери, Джуди, тебя могли изнасиловать! Или еще хуже.
Джуди вздрогнула: действительно, если бы не Бун…
– А откуда ты знаешь, что я избегну той же опасности по дороге домой?
Попала в точку, с торжеством подумала она, увидев, как у него на скулах заходили желваки. Жаль, что этот довод не пришел ей в голову раньше.
Но если она считала, что Бун вот-вот сдастся, то она его плохо знала.
– Я найму тебе сопровождающего, – холодно сказал он.
– На какие деньги? Служанки дорого стоят. Или ты рассчитываешь отделаться обаятельной улыбкой?
– У меня есть деньги, – ухмыльнувшись, промолвил он и похлопал по нагрудному карману. – Но в целях экономии и обаятельную улыбку пущу в ход.
– Чтоб ты провалился, Бун!
– Ну и выраженьица у вас, мисс Макклауд!
– Бун, я прошу тебя – умоляю! – сделай мне одолжение. Возьми меня с собой. Я верну тебе каждый потраченный на меня цент. Если тебе так не нравится платье, давай купим мужскую одежду. Ну пожалуйста!
– Джуди…
– Ты же не можешь отрицать, что я ловко вытянула из доктора все нужные нам сведения. – И тут Джуди вспомнила, что у нее есть еще один козырь. – И я знаю, к кому обратиться в Джефферсон-Сити. Когда мы прощались, доктор Бриггс назвал мне имя.
– А мне ты его, конечно, не скажешь.
– А ты бы сказал на моем месте? Ну пожалуйста, Бун, ты же обещал, что отвезешь меня к Латуру. Ты дал слово!
Такер долго молчал. На его лице отражалась внутренняя борьба.
– Ну ладно, – наконец сдался он. – Твоя взяла. Джуди не сумела спрятать торжествующей улыбки. Но Такер не улыбнулся в ответ.
– У тебя скверная привычка – загонять человека в угол, – заметил он, и на сей раз его тон был угрожающим. – Дождешься, что очередная жертва отплатит той же монетой.
– Только не ты. – У Джуди отлегло от сердца. – Что бы ты ни говорил, Бун, это не мешает тебе оставаться порядочным человеком.
Он саркастически хохотнул.
– Не очень-то полагайся на обаятельную улыбку.
– Да? – Джуди смотрела на него, ни на минуту не усомнившись в этом человеке. – Может, я тебя плохо знаю, но глубоко внутри, под всем этим ожесточением, скрывается хороший человек. Мне не пристало копаться в твоем прошлом, но я убеждена в том, что ты хозяин своего слова.
Глядя на нее в упор, он поднял руку и ласково погладил ее по щеке.
– Ты слишком доверчива, Джуди. Не забывай, что я бросил тебя одну на крыльце больницы.
– Помню, – едва слышно отозвалась она. – Но ты же вернулся.
Его глаза потемнели, и на секунду ей показалось, что он ее сейчас поцелует. У нее даже закружилась голова.
Однако Бун пробормотал проклятие и отступил назад.
– Да, вернулся. И это было ошибкой.
Он повернулся, чтобы идти к пристани. Джуди ухватила его за рукав и недоверчиво воскликнула:
– Ты не можешь так думать!
– Не могу? Ты до того привыкла притворяться, дорогая, что сама себе поверила. Мы оба знаем, что ломаем комедию: и ты, щеголяя в своем платье, и я, бросаясь тебе на выручку.
– Комедию?
Джуди была сама себе противна за эту дрожь в голосе. Такер отвел взгляд.
– Где бы мы ни побывали, куда бы мы ни направлялись, между нами пропасть, Джуди. Я – волк-одиночка и всегда им останусь, а ты… тебе есть о ком беспокоиться. Мы словно во власти долгого сна, и рано или поздно нам придется проснуться. По мне, так лучше бы проснуться сейчас.
– И кто тебе мешает? – с трудом выговорила она. Он кивнул с таким видом, будто она сказала что-то чрезвычайно умное.
– Я тебя предупредил. Не будем обманываться. Как только мы сойдем на берег в Джефферсон-Сити, мы купим тебе штаны и рубашку, и ты будешь носить мужскую одежду, пока благополучно не доберешься до дома.
Он опять повернулся и пошел вперед, и на этот раз Джуди не стала его удерживать. Как он может так жестко с ней разговаривать, когда она исполнена такой нежности? Разве он не знает, что ранит ее в самое сердце?
Джуди удивилась самой себе: почему она не злится? Казалось, у нее были для этого все основания, но она только чувствовала себя последней дурой. Минуту назад все представлялось ей совсем в другом свете. Она ждала, что он вот-вот ее поцелует, что она прикоснется к нему и заглянет ему в душу. Не просто ждала – она была в этом уверена.
Ну что ж, пусть будет так, подумала Джуди и пошла следом за Такером. Ей уже приходилось испытывать сердечную боль, и она знала, как с ней бороться. Родной отец научил ее распознавать тех, от которых можно ждать лишь обиды, и не тратить на них понапрасну душевные силы.
Вообще-то так даже проще. Бун – ее партнер и ничего больше. И если она вдруг почувствует укол раскаяния или – того хуже – если ее потянет к нему, она с этим справится. Пока что ни один мужчина не одолел ее. И Такер Бун, невзирая на его ослепительную улыбку, не станет исключением.
Для нее важнее всего – найти Рафа. Она не имеет права никому открыться. Лучше носить мужскую одежду и скрывать свое имя и чувства за стеной безразличия. Так будет безопаснее.
Вот только почему у нее ужасно щемит сердце?
* * *
Ланс Бафорд смотрел на пристань и боролся с желанием схватить Джуди Латур железной хваткой. Как она похожа на дядю: те же темные волосы, та же гордая осанка. Ему хотелось броситься на нее, испугать ее, но нет, надо оставаться в тени до тех пор, пока не будет готова западня. Скоро, обещал он себе, очень скоро Латур со всем своим семейством будет умолять его, Ланса, о пощаде. А в ожидании этой минуты оставалось лишь следить за Джуди с безопасного расстояния.
Десять лет назад Ланс был обручен с Гинни Макклауд, но Латур украл ее сердце и лишил Ланса надежды когда-нибудь стать хозяином огромной плантации ее отца. В отчаянной попытке вернуть ее любовь Ланс связался с подлым Жаком Морто, родным отцом Джуди.
Ланс потрогал шрам на своей руке – символ предательства. Гинни показала на суде, что пропорола ему руку ножницами, чтобы спасти свою новую семью, но Ланс по-прежнему считал, что Латур околдовал ее. Та Гинни, которую знал он, никогда не отвернулась бы от своих. Разве они оба не аристократы – землевладельцы?
Может быть, они с Морто и преступили закон, но как может суд южных штатов приговорить джентльмена к тюремному заключению и позволить ничтожеству вроде Рафа Латура жить той жизнью, которой собирался наслаждаться Ланс? Если бы не Гражданская война, Ланс все еще гнил бы заживо в луизианской тюрьме. Обескровленная южная армия нуждалась в солдатах, а Анри Морто, брат Жака, занимал пост, который позволял ему переводить заключенных из камер в действующую армию.
Умница этот Анри! В отличие от пьяницы брата, который умер в нищете, Анри сумел нажить приличное состояние, которое использовал для воздействия на местный политический аппарат. Хамелеон, да и только! Ему удалось избежать возмездия северян по окончании войны, поскольку открыто не способствовал мятежникам. В противоположность многим своим бывшим конкурентам с успехом вел дела с федералами, которые теперь распоряжались в штате Миссури.
«Может, стоит попытаться связаться с Анри?» – подумал Ланс. Это был бы прекрасный союзник: у него и деньги, и власть. Всего-то и потребуется, что упомянуть имя Латура, которого Анри все еще винит в смерти Жака. Анри Морто не пожалеет денег и пойдет на любой риск, чтобы отомстить за брата.
Да, думал Ланс, глядя, как Бун и Джуди поднимаются на борт. Морто со своими связями скорее добьется успеха, чем Бун. А уж когда он отыщет Латура…
– Капитан, ребята хотят выпить. Можно их отпустить? Ланс круто повернулся к своему лейтенанту Билли Кокрану. Славный парень, этот Билли! Предан, хитер и надежен – до тех пор, пока дело обещает выгоду и ему самому.
– Да, отпусти, – разрешил Ланс. – Пусть идут. Они нам больше не нужны: Бун с девчонкой уже садятся на пароход.
Распустив подчиненных, Билли посмотрел в направлении, куда указывал Ланс.
– Кажется, пароход идет вверх по реке, – сказал он. – Хотите, чтобы я узнал точно?
Ланс кивнул.
– Ты высокого мнения об этом Буне, но у меня нет оснований ему доверять. Очень не хотелось бы оказаться в дураках. Это не сулит ни тебе, ни мне ничего хорошего.
– Не окажемся, – убежденно произнес Билли. – Ему нужны деньги, которые мы обещали.
– Как бы там ни было, нам надо знать, куда он едет. Я на тебя полагаюсь, лейтенант. Надеюсь, мне не придется пожалеть о том, что я оставил тебя командиром отряда.
– Меня командиром? А вы сами где будете, сэр?
Лансу не хотелось говорить ему правду: человек, за голову которого назначено вознаграждение, никому не должен доверяться. Но ему самому невыгодно, чтобы Билли оставался в неведении. До тех пор пока Ланс не выйдет на Морто, Билли нужен ему как глаза и уши в охоте на Латура. Так что надо с ним поддерживать связь.
– В Сент-Луисе меня слишком хорошо знают, – сказал он лейтенанту. – Наверное, поеду в Салвейшен, чтобы перехватывать его донесения. Там меня и найдешь, если понадобится.
Билли нахмурился.
– Девчонка может нам помешать… Что с ней тогда делать?
Ланс вспомнил, как сильно Джуди навредила ему десять лет назад.
– Ты же умный парень, лейтенант, – с недоброй улыбкой промолвил он. – Придумай что-нибудь.
Глава 11
Такер стоял, облокотившись о поручень, и смотрел на реку Миссури, но ничего не видел, кроме отблесков ярких огней, сверкающих на пароходе. На верхних палубах гремела музыка, из игорных комнат доносились голоса и смех, но, погруженный в свои мысли, Такер их даже не замечал.
Он старательно игнорировал Джуди, которая сидела на палубе позади него, прислонившись к мешку с зерном, и глядела перед собой невидящим взором, вся во власти мрачных дум. После того неловкого объяснения в доке она почти не разговаривала с Такером.
Может, он был с ней чересчур резок? Разве справедливо ее обвинять, когда он и сам предавался мечтам? Когда он чуть было ее не поцеловал…
Ладно, забудь про это, сказал себе Такер, отталкиваясь от поручня. Это было и прошло, и никогда не повторится. Джуди его не замечает, даже смотреть не хочет – и вряд ли когда-нибудь захочет.
Вот и отлично. Хватит с него этой обезоруживающей честности, этих томных взглядов, этого ходячего искушения в темно-вишневом платье. Как только они сойдут с парохода, он купит ей брюки и рубашку. Поскорее бы снять с нее это платье…
И тут он вдруг представил, как спускает платье с ее белоснежных плеч вниз, к тонкой талии, на округлые бедра.
Не в силах прогнать это соблазнительное видение, Такер подумал: хоть бы найти наконец Латура в Джефферсон-Сити!
И невольно оглянулся на Джуди, опасаясь, что она смотрит ему в спину ненавидящим взглядом. Но нет, она смотрела куда-то влево, ее брови изумленно поднялись. Казалось, она забыла о его, Такера, существовании. Наклонив голову, она словно прислушивалась.
Потом встала. На ее лице было написано беспокойство. Она осторожно шагнула в сторону, напомнив ему кошку, только что поймавшую свою первую мышь.
«Не обращай на нее внимания!» – кричал ему здравый смысл. Однако он шагнул вслед за Джуди. Она же ничего не понимает, оправдывался он перед собой. Ее надо защищать от нее самой.
Джуди протиснулась между ящиками и мешками и внезапно опустилась на колени. Такер испуганно рванулся вперед. Нет, никто в нее не выстрелил, не причинил ей вреда. Но она со своей безошибочной интуицией нашла раненого и собиралась заняться врачеванием.
Такер смотрел на неподвижное тело, которое осторожно ощупывала Джуди. Мальчик лет двенадцати, весь в синяках и ссадинах, которых хватило бы и на человека втрое его старше. Грязь и дырки на одежде могли быть следствием драки, но полуоторванные подметки на башмаках говорили о крайней бедности.
Такер покачал головой. Этот мальчик не привык получать от жизни ничего, кроме пинков, и вряд ли оценит доброту. Когда он придет в себя, он скорее перережет Джуди горло, чем скажет «Спасибо!».
– Оставь его. Возьмешься ему помогать – попадешь в беду, – предостерег Джуди Такер.
– Но он страшно избит. – Джуди легонько прощупывала синяки, проверяя, нет ли переломов. – Те, кто его избил, не предполагали, что он сможет подняться и уйти.
– Ты хочешь сказать, уползти. И пусть себе ползет дальше. Если капитан узнает, что ты прятала безбилетника, он высадит тебя на ближайшей остановке.
– Кто сказал, что он безбилетник?
– Пассажир с билетом не стал бы скрываться среди мешков и ящиков. И откуда у этой портовой крысы деньги на билет?
– От меня.
Она сказала это так тихо, что Такер с трудом ее расслышал.
– Что-что?
– Это тот самый мальчишка, который украл мой саквояж. Она произнесла эти слова, не глядя на Такера, словно боясь увидеть на его лице презрение.
Однако у Такера в душе не было презрения. Удивление – да, а также смятение: кажется, она собирается отплатить добром за зло.
– Я тебя не понимаю. Мальчишка украл твой саквояж, а ты намереваешься ему помогать, рискуя, что тебя высадят на берег?
Джуди заглянула в глаза Такера:
– А как поступить? Оставить его здесь, чтобы кто-нибудь докончил то, что начали те бандиты?
– Оттого, что ты ему поможешь, твои деньги к тебе не вернутся.
– Разумеется, нет. – Джуди опять принялась осматривать ушибы на теле мальчика. – Но и ему они не достанутся. Те, что на него напали, остались в Сент-Луисе. Если вдуматься, бедный парень попал даже в худшую передрягу, чем я.
– Как посмотреть. Джуди вздохнула.
– Понятно. Ты предпочитаешь относиться к жизни цинично, и я не могу тебе в этом помешать. Но передо мной сильно избитый мальчик, которому нужна моя помощь. Отвернись, – скомандовала она, поднимаясь с колен.
– Нет уж, мэм. Всякий раз, когда я выпускаю вас из виду, вы совершаете какое-нибудь безумство.
– Не говори ерунды, Бун, – нетерпеливо сказала она. – Я хочу оторвать полосы от нижней юбки на бинты. Судя по речи, которую ты произнес в доке, у тебя нет ни малейшего желания видеть мои ноги, но если не желаешь отворачиваться – пожалуйста, любуйся. – Она подняла юбку.
«И надо было бы полюбоваться, – подумал Такер. – Как она умеет выводить меня из себя! Голова идет кругом от этого сочетания наивности и практичности. Как можно относиться к женщине, которая одну минуту – прожженная стерва, а другую – потерявшаяся девочка? И как сохранить ясность мыслей, когда так отчетливо представляешь себе стройную ногу повыше щиколотки?»
– Тебе понадобится вода, – сказал он, испуганный оборотом, который приняли его мысли. – Рви свои бинты, а я пойду принесу воды. Но только осторожнее поднимай юбку. Наши соседи по палубе – это совсем не те благовоспитанные джентльмены, к которым ты привыкла. Вот вывалятся из бара, и увидишь, что у них совести гораздо меньше, чем у меня.
Джуди наградила его испепеляющим взглядом.
Весь кипя от возмущения, Такер отправился к бочке с водой, которая стояла на корме. У него стучало в висках в такт колесам парохода. С тех пор как он встретил эту женщину, он постоянно попадает из огня да в полымя, и все потому, что она каждый раз настаивает, чтобы он поступал вопреки здравому смыслу. И вот пожалуйста: мало ему этой мисс Я-Лучше-Знаю, она еще собирается взвалить на него ответственность за юного воришку. Ну что Такеру делать с этим мальчишкой? Повесить себе на шею?
«Я привык работать в одиночку», – твердил он как заклинание.
Он взял кружку, стоявшую возле бочки, и зачерпнул воды. Она охладила не только его пальцы. Немного успокоившись, он признался сам себе, что взбешен не единственно историей с мальчишкой, хотя она тоже немалого стоит. Нет, просто он представил себе, как нежно она будет ухаживать за парнем, вся доброта и сострадание, и как холодно будет обращаться с ним. Они так отдалились друг от друга, что могли бы с тем же успехом жить на разных планетах.
Но так и должно быть, напомнил он себе. Если уж пришлось посадить себе на шею Джуди, им лучше держаться на расстоянии. Вот только… неужели обязательно вести себя так, словно он не заслуживает никакого внимания?
Глупый вопрос. Она ведет себя так, как испокон веков вели себя женщины, желая заставить мужчину сделать по-своему. Сколько раз куда более умудренные жизнью женщины применяли к нему тот же прием – только на него это не действовало. Но не надо забывать, что Джуди отлично умеет притворяться, что она привыкла все делать по-своему. И как же это, по-своему?..
Она рисковала головой, чтобы выручить его, она лечила его рану, а теперь собирается выхаживать этого незнакомого мальчишку.
Такер почувствовал, что гнев бесследно улетучивается, и вдумался в поступки Джуди. Эгоистичная хитрая женщина никогда не станет платить добром за зло. А Джуди не похожа на других женщин, по крайней мере на тех, которые встречались на его пути.
Ее единственное преступление состоит в том, что она лишила его покоя. Он боится ее, боится мыслей и чувств, которые она вызывает. Вот и вся проблема.
Но этому необходимо положить конец.
И он знает лишь один способ – отослать ее домой.
Однако надо нести ей воду. Такер сделал глубокий вдох, призывая на помощь все свое мужество, и пошел назад. Найдут они Латура в Джефферсон-Сити или нет, Джуди он отошлет домой. Если ей нужен спутник, пусть берет этого мальчишку. Но с завтрашнего вечера Такер снимет с себя всякую ответственность за нее и этим восстановит свое душевное равновесие.
Вот только бы как-то продержаться одну ночь.
Джуди смотрела на избитого мальчика. Какой негодяй так расправился с ребенком? У нее не было иллюзий относительно своего пациента: в конце концов, он же украл ее саквояж, но он все-таки всего лишь мальчик. Тощий подросток, которому, судя по всему, в жизни пришлось несладко.
Скорее бы уж Бун принес воду. Ножевая рана на руке мальчика уже не кровоточит, но ее надо срочно промыть. В этой обстановке, да еще учитывая, что она потеряла все свои лекарства, опасность заражения увеличивается с каждой минутой. Может быть, просто забинтовать ее, а почистить позднее? Как бы там ни было, ей нужны ее лекарства. И еще яркий свет.
И тут мальчик открыл глаза. Заскулив как собачонка, он попытался отползти от нее. Но позади был мешок с зерном.
– Тише, тише, не бойся, – успокаивающе сказала Джуди. – Я хочу тебе помочь.
– Я не боюсь, – огрызнулся мальчишка. – Ни вас, ни вообще никого.
– Вот и прекрасно, – деловито произнесла Джуди. – Тогда мне будет легче работать.
– Работать?
Она улыбнулась, увидев скептическое выражение его лица.
– У тебя глубокая ножевая рана на плече. Ее надо промыть и перевязать, а не то она загноится. Будет больно, но ты ведь не боишься боли?
– Не смейте до меня дотрагиваться!
Мальчик попытался сесть, однако тут же со стоном упал на спину.
– Доверься мне, пожалуйста, – уговаривала его Джуди. – Я хочу тебе помочь.
– Как бы не так! Думаете, я дурак и не понимаю, что вы та самая ведьма, что гналась за мной и вопила что есть мочи?
– У меня были для этого основания. – Джуди не понравилось, что мальчик назвал ее ведьмой, но, видимо, он сильно испугался, когда она с воплями бежала за ним. – Ты украл мой саквояж.
– Ну допустим, хотя я в этом никогда не признаюсь. Тогда с чего это вы вздумали мне помогать?
Джуди попятилась от него и села на корточки – ее близость явно его пугала. Мальчишка, видно, никогда не знал доброго обращения. С какой же стати он поверит незнакомой женщине?
– Скажем так: если бы я хотела тебе навредить, я бы это сделала, пока ты был без сознания. А теперь уже поздно – ты способен защищаться.
Он нахмурился, обдумывая ее слова.
– А потом, какой мне смысл делать тебе больно? У тебя ведь уже нет моих денег, так?
Она сказала это, надеясь в глубине души, что деньги все-таки есть, но надежда погасла, когда мальчик пренебрежительно бросил:
– Конечно, нет, а то бы я с вами здесь не разговаривал.
– Он забрал деньги, да? Тот, кто тебя избил?
– Он был не один. – Мальчишка выпятил тощую грудь. – Один человек с Рустером О'Лири [1]1
Рустер – петух (англ.). – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть] не справился бы. Поганые трусы, – добавил он. – Напали на меня сзади.
– Тебя зовут Петух?
– Отец с матерью нарекли меня Майклом Томасом, но в доках человеку нужна кличка. Вот меня и прозвали Петухом. Первым просыпаюсь утром и последним засыпаю ночью.
В этих словах звучала гордость, однако Джуди расслышала, что за ней скрывалась тоска. Когда ей было двенадцать лет, она была очень похожа на Майкла Томаса О'Лири. Она сторожила дом, когда братья давно спали. Наученная горьким опытом, она знала, что стоит только заснуть, как какие-нибудь беды застанут тебя врасплох.
– Ладно, Рустер. Меня зовут Джуди, – коротко сказала она, прекрасно зная, что он не ищет сочувствия и не поверит в него. Его надо будет приручать, как дикого зверька. Постепенно она завоюет его дружбу, как завоевала ее дружбу Гинни. – Во время войны я много ухаживала за ранеными и знаю, что раны надо промывать и забинтовывать, а не то они загноятся. Можно это сделать прямо сейчас, а можно подождать, пока мой спутник принесет воду. Только предупреждаю: у него терпения гораздо меньше, чем у меня.
Она увидела, что глаза Рустера расширились в каком-то благоговейном страхе, и поняла, что у нее за спиной возник Бун.
– Я уже пришел, – пробурчал он. – Советую ее слушаться, сынок, а не то пожалеешь.
– Знаю.
– Его зовут Рустер О'Лири, – сердитым голосом проговорила Джуди. Она выросла с четырьмя братьями, и ей была знакома мужская привычка говорить о женщине в ее присутствии так, как будто ее нет. И ей это очень не нравилось. – Рустер, этого грозного мужчину зовут Такер Бун.
– Вот вода, – сказал Такер, протягивая ей кружку. – А теперь, когда нас представили по всем правилам, поговорим о деле. Откуда ты взял, что мы простим тебе кражу саквояжа?
– Ничего я не крал. – Рустер умудрился изобразить обиженный вид. Потом с вызовом бросил: – И я не обязан отвечать на ваши вопросы.
– Не обязан, – спокойно подтвердил Бун. – Да и мы не обязаны тебе помогать. Джуди считает, что тебя надо спасать, а я так не считаю. Мне гораздо больше хочется швырнуть тебя за борт на прокорм рыбам.
– Бун! – возмущенно одернула его Джуди.
Такер бросил на нее суровый взгляд и сел на корточки перед Рустером.
– Давай условимся, Рустер. Я буду говорить тебе правду, но и ты тоже говори правду. Эта дама чересчур добросердечна, так что ей можно и соврать, однако меня ты не проведешь. Еще раз соврешь, и я на первой же остановке сдам тебя шерифу. Ему тогда будешь объяснять, что ничего не крал.
Рустер весь сжался. Он видел, что попался и выхода у него нет.
– Послушай, Бун, – сказала Джуди, макая тряпочку в воду. – Может, подождешь с допросом, пока я его не перевяжу?
Бун сверкнул глазами, и этот взгляд испепелил бы любого, кто не знал, что в глубине души он добрый человек. Но Джуди заметила, как он взглянул на рану мальчика, а потом на мокрую тряпочку у нее в руках. Все понятно. Зная, что промывание раны – процедура болезненная, он хотел своими вопросами отвлечь внимание мальчика. Но конечно, он в этом никогда не признается.
– Я не собирался брать себе этот дурацкий саквояж, – сказал Рустер, которого, видимо, нервировала наступившая тишина. – Хотел вернуть одежду и прочее. – Он дернулся, когда Джуди приложила тряпочку к ране. – Мне были нужны только деньги.
– А почему ты надеялся найти деньги в больнице?
– Я туда хожу каждый день. Сестры дают мне объедки. Джуди заметила, как охотно Рустер отвечал на вопросы: наверное, он тоже хотел отвлечься от болевых ощущений. Она старалась касаться раны как можно осторожнее, но удар ножом, видимо, был нанесен с большой силой. Слыша слова мальчика об объедках, которые он выпрашивал, видя это доказательство опасности, которой он ежедневно подвергался, она решила, что не отпустит его в доки Сент-Луиса.
– А иногда, – продолжал Рустер, морщась от боли, – если повезет, мне попадался какой-нибудь простак. Хотя надо сказать, что с тех пор как кончилась война, мне везет все меньше.
– Судя по всему, наш Рустер – профессиональный карманник, – объяснил Бун, не глядя на Джуди.
– Самый ловкий в Сент-Луисе! – Господи, он этим гордится. – А уж она, – сказал Рустер, кивая на Джуди, – совсем лопух лопухом. То есть сначала, когда я увидел ее в штанах и рубашке, я этого не понял. И тут она выходит из кладовки без саквояжа, одетая как дама, и бегом по лестнице. Вот повезло, думаю. Вскочил в кладовку схватил саквояж и побежал к выходу. И представьте – в дверях вижу Джеда Перкинса. Он как раз заступал на дежурство.
Мальчик опять скривился от боли.
– Кто это – Джед Перкинс? – мягко спросил Бун.
– Джед – ночной сторож. – Рустер судорожно вздохнул, потом продолжал: – Мы с ним иногда разговариваем, и он знает, что у меня нет никакого саквояжа. Так что до двери я не дошел. А он хлопнулся на стул рядом с сестрой – он за ней вроде как ухлестывает, – и пошли тары-бары. А я все торчу за углом. Когда же он наконец ушел и я уже хотел выскочить за дверь, тут заявился этот ваш дружок и давай орать. Джед развернулся и схватился за револьвер. Вашему дружку повезло, что вы его быстренько выпроводили на улицу. Помнится, он вас звал не Бун, а Джесс.
Джуди озадаченно поглядела на Буна, но он, как обычно, на нее даже не взглянул. Но она знала, что так Буна звал лишь один человек. Что Билли делал в больнице? И почему Бун с ним ушел?
– Продолжай, – сказал Бун, которому явно не хотелось, чтобы Рустер задерживался на этой теме.
– Только я немного опомнился и собрался смыться, как появляется она. И вид такой испуганный. – Рустер кивнул в сторону Джуди. – Джед к тому времени ушел, а она все ходит взад и вперед по крыльцу, и опять мне никак мимо нее не проскочить – у меня же в руках ее саквояж. Наконец она спустилась на улицу, и я решил: сейчас или никогда! И представьте, она бросилась за мной с такими воплями, что у меня уши позакладывало. Хорошо еще, что на крик явились не полицейские, а эти хулиганы. Ой, больно!
– Я тебя предупреждала, что будет больно, – рыкнула на него Джуди и тут же раскаялась. Рассказ Рустера выставлял ее перед Буном в не очень-то выгодном свете, но милосердная сестра не имеет права срывать зло на пациенте. – Все, я промыла рану, – сказала она, положив мокрую тряпочку. – Говори, а я пока забинтую тебе руку.
У Рустера тоже был слегка покаянный вид.
– Да я вовсе не удивляюсь, что вы кричали. Зря я забрал саквояж. Теперь-то я понимаю, что для вас это была большая потеря. Просто тогда я очень хотел есть. Но знаете, я бы вас не бросил одну отбиваться от хулиганов, если бы не появился он. – Рустер показал на Буна. – Когда я увидел, как он их расшвыривает, я решил, что вы и без меня обойдетесь.
Джуди посмотрела на Буна. Ну что за человек! То рискует за нее жизнью, то полностью ее игнорирует. Как его понять?
– Я отбежал подальше, – продолжал Рустер, – и стал разглядывать свою добычу. И когда увидел, сколько там денег, мне аж в голову шибануло.
– Надо полагать, что этих денег у тебя больше нет? – сухо спросил Бун.
Рустер покачал головой.
– Я как раз рассовывал их по карманам, когда на меня набросились эти бандиты. И не думайте, что я не отбивался! Но я видел, что мне против стольких не устоять, да они еще повытаскивали ножи. Так что пришлось улепетывать. Деваться мне было некуда, вот я и заполз на этот пароход. И, наверное, заснул.
Скорее, потерял сознание, подумала Джуди, но промолчала, не желая ранить самолюбие мальчика.
– А куда же делся мой саквояж? – спросила она. Как ей нужна мужская одежда!
– Должно быть, так и остался на улице. Извините, – добавил Рустер, видя огорчение у нее на лице. – Я не хотел вам так навредить.
«Какой смысл валить все на Рустера?» – подумала Джуди, поднимаясь на ноги. С того самого дня, как она уехала из дома, все у нее шло наперекосяк. Ничего не получалось так, как она задумала.
– Ты сможешь искупить свою вину, если действительно раскаиваешься, когда мы приедем в Джефферсон-Сити, – сурово сказала она Рустеру. – У меня для тебя будет несколько поручений.
– Постой-постой! – Бун тоже поднялся на ноги. – Одно дело – перевязать его раны, а другое – таскать этого юного головореза за собой. Будто у нас и без него мало забот!
– Я еще никому голову не отрезал, – возразил Рустер. Джуди потянула Буна в сторону, где Рустер не смог бы их слышать.
– Неужели у тебя нет никакой жалости? Бедный мальчик и так настрадался. Не можем же мы бросить его на произвол судьбы!
– Этот бедный мальчик – вор, не говоря уж о том, что он на ногах стоять не может. – Бун схватил Джуди за плечи. – Послушай, Джуди, хоть раз подумай головой, а не сердцем.
