Текст книги "Волшебники разума. Взлет генетики"

Автор книги: Баир Жамбалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Первая встреча с мужем случилась на острове Самофракия, где и он, и она, как и другие юноши, девушки проходили посвящение элевсинским мистериям, зарождённых в честь богини плодородия и земледелия и в честь богини плодородия и царства мёртвых, О, Деметра! О, Персефона! Почему не в самой Элевсине, почему не там прошла она посвящение? Но там другим высоким родам – родам Эмволпидов и Кириков дано исполнять обряды посвящений.

Любила ли мужа, у которого помимо неё было ещё четыре жены? Найдёт ли точный ответ, идущий не от разума, но от сердца. Но каково было счастье, когда она одарила мужа своего сыном, в ком увидела она, наконец-то свет надежды на возрождение рода отца, его утерянное значение.

О, как любит она сына своего, растущего и сильным, и умным, из всех детей мужа его единственный достойный наследник. И быть посему, но задумал муж обзавестись и шестой женой, задумал жениться на юной аристократке из его родной стороны, тогда как её до сих пор знать считает чужеземкой.

«Она родит мне сына, который сменит меня, когда Харон в лодке через Ахерон переправит мою душу в Аид – в подземное царство мёртвых», – смеялся ей в лицо муж, дабы преднамеренно вызвать в ней гнев, что для него лишь укус комара, как утешение тщеславию и не более того. И после сказанных слов и зародилась в сердце её эта самая лютая ненависть. И потому в ночи под вечной луной и молится она богу Аресу, дабы он навсегда оставил мужа её на поле брани, и тогда её сын, пока мальчик, взойдёт на престол.

Этот человек объявился неожиданно у раскидистой оливы в бледном свете полной луны. Откуда? Кто? А стража? Кликнуть её, дабы схватить на казнь, но что-то помешало ей, и вдохнуть, полной грудью изречь слова приказа, помощи, но как-то странно одет незнакомец, другая одежда, не экзомис, не плащ поверх хитона. Откуда чужеземец? Или же, наконец-то дошли её мольбы.

– Ты кто? – набравшись духу, так и изрекла вопрос, и стала дальше вопрошать. – Ты посланник богов горы Олимп, ты посланник бога Арес?

– Скорей, я чужеземец, но можешь и меня назвать богом, – говорил чужеземец ли, лицо которого не так ясно проглядывалось в тусклости лунного света.

– Отчего? – так и выдохнула она, и стало не по себе.

– Я не с горы Олимп, я оттуда, – указал незнакомец в черноту звёздного неба. – Обрати взор и увидишь…

– Что дано увидеть?

– Небесную колесницу.

В пестроте завораживающей черноты ночного звёздного неба всё было так, как всегда, но вдруг…, никогда не видела такое, сияющая звезда, снующая меж звёзд, одна посреди множества, множества в сиянии мерцающих огней. Небесная колесница?!

– Ты много думаешь, осенённая печалью. О сыне думаешь? – прервал тишину, когда пребывала, затаив дыхание, чужеземец ли, бог ли, точно угадав самую сокровенность и мыслей, и жизни её.

– Да, лишь о сыне, – уж кротко ответила она.

– Что предвещали дельфийские оракулы? Я вижу…, скажи, не утаи, что навело печаль?

– Умрёт в цветущем возрасте от болезни. Так вещали они. Оттого всегда печаль. А ныне…, – и осеклась, дабы не вызвать образ ненавистного мужа в этот разговор с этим, снизошедшим с небесной колесницы, что ясно представилась её взору посреди множества мерцающих огней, то бишь звёзд, зажженных ли с горы Олимп.

Призадумался в ночи посланник ли богов, а затем и изрёк:

– Ну что ж, Олимпиада – дочь эпирского царя земли прародины всех греков. Ты войдёшь в полноводную реку Мировой истории как мать величайшего из великих, каковые были, есть и будут в землях Ойкумены.

И исчез, как объявился, посланник небесной колесницы, что сияющей звездой снующей между звёзд.

Через двадцать лет мир узнал Александра Македонского…

3

Чудесное мгновение продолжалось. В дыхании последнего лета готов был он благодарить кого-либо, но прежде судьбу, что изготовила она такой подарок ли на исходе жизни, но ведь как не хочется уходить из неё.

– Всегда ценю высоко благородство духа. Как твоё имя? – в тишине она была серьёзной, вряд ли вспыхивали огоньки кокетства в глазах её, говорила, спрашивала тоном, смыслом слов, что как-то выходило за каноны того, что уж так свойственно современной девушке, однако, прочно закрепившейся на ступени эмансипации.

– Артур, – кротко выдавил из немощной груди, словно стесняясь, что оказался в этой жизни тёзкой короля Артура, всегда вдохновлённого на рыцарские подвиги.

– Я – Лаура. Вот мы и знаем имена друг друга…

И тут тишину нарушила приятная мелодичная музыка, что сразу у Артура возникла ассоциация с музыкой, сигналом мобильника, смартфона, айфона…

– Да, это мой персональный компьютер, – будто угадав его мысли, пояснила Лаура. – Я буду разговаривать с друзьями.

– Персональный компьютер? – удивился Артур, живо представив свой ноутбук, что иногда мог таскать с собой в специальном футляре, дипломате, что такового, однако, у новой знакомой не оказалось.

Тем временем Лаура лишь вскинула определенным жестом в воздух, и… перед ними стала разворачиваться необыкновенная панорама, в котором он увидел море, синее море, услышал плеск волн и даже крики чаек, что воспарили над волнами. Есть ли место такой невероятности перед скамейкой у скверика?

В это время мимо проходил редкий прохожий, далеко не молодой, который завидев рядом синее море, золотистый пляж, выпучил глаза от изумления, идя своей дорогой, но оборачиваясь и оборачиваясь.

Да, перед ними развернулось в ярком свечении, таким цветистым бутоном вот такая чудесная голографическая 3D панорама-онлайн всей комбинацией полос и интерференционных колец в полной фазе амплитуды волн света таким воспроизведением 3D контента на базе безочковой технологии. Определенное пространство в ясный летний день так и переливался от лазеров, что испускал её персональный компьютер (но где, же, он?), высвечивая атомы кислорода и азота, в котором чисто реалистично отобразились тот самый благородный юноша – уж истинный мастер единоборств и та самая девушка такой же красоты, как и Лаура, что в данное время демонстрирует вот такое чудо.

Это и есть парио, необыкновенное парио на основе клэйтроники! Круговая стереоскопическая панорама, чувственное 5D-телепристутсвие, виртуальная телепортация, как технология будущего, что станет ли уделом в среде достижений XXI века, скорей, его второй половины. А может и XXII века…

Лаура ничего не говорила им, лишь обменивалась взглядом с этим благородным юношей и его спутницей, такой же ступени красоты, от которой всегда возрадуется дух мужской. То был ли разговор на непостижимой ступени, ступени телепатии?

В таком всплеске нахлынувших эмоций, что порой, а то всегда неподвластных сознанию, позабыл, совсем забыл о болезни, за которой не притаилась, выступила зловещим ореолом неминуемая смерть. Данный миг, прекрасный миг задвинул вот эту горестно печальную реальность судьбы. Но стоило это, стоило вот такой радости на исходе его короткой юной жизни, сплошь усеянной болезнями, что он с упоением и пребывал в этом действительно удивительном настоящем.

– Тебя приглашают в гости. Ты согласен? – неожиданно для него Лаура так и объявила ему такую новость всё тем же голосом тона приятной мелодичности.

– Да, – нисколько не раздумывая, кивком Артур, пребывая в радости, ещё какой, сразу и поспешил согласиться.

– Ну, что ж, пойдём.

Через какую-то минуту они шли по тротуару, как понимал Артур, за угол скверика. Но как разные были они, никак не составляя такую пару, которой восхитились бы нечаянным взором редкие пешеходы в поздний утренний час, скорее между утром и полуднем.

Она блистала грациозностью женственной, но в то же время спортивной походки, будто грациозно шествовала подобно теннисистке по корту. Он же рядом с ней выказывал едва ли старчество походки, вот такое ковыляние, что ж, могло ли быть иначе у больного тела, организма. Потому сначала один пешеход, затем другой, да и обратили на такую дисгармонию, что уж резко бросилось в глаза, что в силу любопытства и стоило оглянуться в спину.

Завернули за скверик мимо огромного никогда не стриженного тополя. Затем отошли от скверика, подходили к каким-то гаражам, и дальше к пустырю. Здесь остановились. Всё время шли, молча, и Альберт наслаждался этими минутами, когда впервые в столь юной жизни пришлось ему идти рядом с девушкой, да ещё какой, истинно красавицей. Эх, болезнь…

У пустыря Лаура остановилась, и он последовал вдохновенно, ибо за такое небольшое расстояние успел, однако, выдохнуться, хотя, изо всех сил старался не подать виду. Но не скрыть от взора, когда и проступало явственно.

Постояли немного, скорей давалось время ему на отдышку, и когда он кое-как да перевёл дух, то Лаура изящно вскинула руку так полукругом, и после такой вот её манипуляции как-то и завибрировало в воздухе едва ль приметными волнами, что продлилось немного, ибо в пустоте воздуха возникало что-то…

Изумлению Артура не было предела. На пустыре, как дико гордый мустанг, красовался возвышено невиданный автомобиль, такой супер-кар, что обтекающей каплей вот, вот и взревёт как зверь, и рванёт, рванёт как неистовый скакун со старта на ипподроме…

Затем красавица провела рукой ещё раз определенный жест с такой же грацией, что после этой манипуляции с супер-каром начинало твориться что-то такое – он начинал деформироваться на глазах. Ещё секунды, и вот перед ними красовался роскошный Jaguar Cars, что будто и выставился на тест-драйв, как колоритный шедевр истинно высочайших автомобильных технологий нового поколения. Ярко алый корпус слегка вспыхнул, засветился, что даже днём предъявив светящую яркость. А ночью?

Не мог знать Артур в этот миг упоительного счастья, что дистанционным управлением квантовой компьютерной, транспьютерной составляющей этого чудо концепт-кара, что мановением руки превратился в Jaguar Cars, Лаура представила изумлённому взору юноши такой вот невероятно феноменальный «селф-драйвинг» кар от самого ли переднего края научно-технических, лабораторно-технологических изысканий.

Не мог знать Артур, что в секунды эти он воочию увидел саму элегантность «подвижного дизайна!», когда заданная внешность чудо «селф-драйвинг» кара может измениться по желанию.

Не мог знать Артур, хотя в больницах и дома всегда погружённый в интернет, что над этой передовой инновационной разработкой корпят, трудятся, усердно, обострённо напрягая мозги, интеллект сотни, тысячи инженеров, конструкторов ведущих корпораций мира, всего лишь стоя у подножия такой вот технологии, что укрылась, притаилась за гранью будущего.

Не мог знать Артур, что эта продвинутая концептуальная модель с подвижным дизайном – удивительный «селф-драйвинг» кар исполнен не из застывшего металла, а из термопластической смолы, что намного прочнее стали, намного легче пластика в самом идеальном воплощении от наноструктур клэйтронной материи. И что такой автомобиль подобно растению, взращён, выращен из такого семени лабораторно-органического волокна от технологии, что преподнесёт, должно преподнести будущее науки, техники, технологии.

Тем временем красавица приглашала его внутрь, сама усаживаясь на место водителя. Спустя мгновение и тронулся «селф-драйвинг» кар, не издав ни малейшего звука. Конечно, откуда знать ему, что в этом, именно в этом Jaguar Cars («ягуар» ли он?) отсутствовал такой вот высоко инновационный двигатель с турбонаддувом, силой в четыре сотни лошадиных сил, что скоростью 300 километров в час в секунды обставит далеко, далеко позади и тёзку ягуара, и самого гепарда – чемпиона, наибыстрейшего спринтера планеты из всех живших и живущих со времён динозавров. Другой, иной двигатель иных концепций…

По улицам родного города фейерверком проносился, летел над асфальтом городских дорог ярко красный светящийся Jaguar Cars, что оглядывались многие водители роскошных иномарок, которых абсолютное большинство, посреди которых отечественные марки чуть ли не ралитет, оглядывались с удивлением, а то и с трепетом преклонения; до того дышал продвинутой новизной, и такой вот дороговизной по цене, что доступно лишь какому-нибудь олигарху, не более, не менее. И скорость была превышена во много раз, но показалось, что этой красавице нет никакого дела до регистратора скорости, до самих инспекторов ГАИ, которые могли лишь успеть взмахнуть полосатой палкой, да приглядеться пристально, чтобы увидеть число номера, который и отсутствовал вовсе.

О, это был изумительный «селф-драйвинг»!

Руль, как таковой отсутствовал, и потому её загадочная спутница лишь номинально исполняла роль водителя. Компьютер, невидимый компьютер, встроенный внутри, управлял концепт-каром уровнем, степенью высшего пилотажа, что исключалась любая возможность ДТП в силу программного прогнозирования будущности ситуаций. Ещё не сходил с конвейеров ведущих гигантских автомобильных корпораций мира вот такое чудо «ягуар».

На лобовом стекле, как на экране, мониторе, в дополненной реальности высоким разрешением отображались онлайн показатели скорости, линия, начертанная линия маршрута с детальной информационной навигацией с движущейся точкой, что и было движущимся местом нахождения «ягуара» на заданной линии в среде, лабиринтах городских дорог. По мере продвижения вспыхивали и угасали названия проспектов, улиц, номера домов, отображалось онлайн движение автомобилей встречных и не встречных – вот такая удобная подсказка, шпаргалка в знакомом, незнакомо городе.

И вдруг опять резануло болью изнутри, что Альберт вздрогнул, застонал испуганно. Заканчивалось воздействие болеутоляющего укола, препарата. Неужели боль прервёт такую сказку волшебства?

– Ты чувствуешь боль? – впервые за время езды обернулась спутница в таком ореоле загадок, в глазах её отразилось сочувствие.

Артур кивком подтвердил её догадку, а боль тем временем усиливалась, уже не до любования концепт-каром, изумительной ездой, и заглушалось её присутствие. Да, боль напомнила его место в этой жизни, которую он вскоре покинет в это последнее лето.

Сквозь пелену, налетевшую, застилавшую глаза, он увидел её протянутую ладонь – не мог понять этот жест.

– Проглоти эту капсулу, биополимерную капсулу, – голос Лауры был утвердителен приказным тоном.

Артур послушно проглотил поданную капсулу. От боли всё проглотишь.

– Потерпи немного. Скоро по крови нанороботы достигнут избирательного места и локализуют боль, – объясняла Лаура предназначение данного препарата, содержащей, по крайней мере, дивизию нанороботов, таких солдат спасения.

Прошли секунды, и боль стала отступать. Никакого укола. И вновь вдох жизни. И вновь возвращалась сказка, чарующе обретаясь в ореол волшебства. Потому заметил, что город позади, и, странное дело, почему-то встречные тополя не проносились мимо, растворялись понизу, под ногами. Может, воздействие капсулы, в таком ключе мог подумать он, уже с возросшим любопытством оглядываясь вокруг.

– Это биополимерная капсула. Она облегчила твоё состояние, облегчила, не изменяя твоё сознание. Но, то, что ты видишь – не воздействие капсулы… – точно угадав его мысли, говорила Лаура, указав, жестом обведя вокруг, что Артуру оставалось с неприкрытым изумлением обозревать раскрывшуюся местность действительно с высоты птичьего полёта.

Ни один автогигант, ни один автомобильный концерн мира в данное время, в данный отрезок Мировой истории не ведёт разработки летающих автомобилей. Но этот совершеннейший Jaguar Cars летел, именно летел как самолёт, как птица. Свободно левитировал в воздухе, над землёй планирующим автомобилем на зависть БМВ, Мерседес, Тойота, Ниссан, Мазда, Рено, Роллс-ройс, Вольво, Феррари…

Ни один гигантский автоконцерн мира не достиг того, не достигнет, по крайней мере, в ближайшем будущем того, чем обладал данный суперклассный феномен видом красного ягуара. И не знал юноша, что днище «селф-драйвинг» кара по команде очаровательной красавицы через транспьютерную систему посредством магнита на основе высокотемпературной сверхпроводимости (вожделенная мечта учёных, конструкторов, изобретателей мира) настроилось на противоположность гравитации, в данном случае гравитации Земли.

– Ты теперь не чувствуешь боль? – обернувшись, спрашивала Лаура.

– Нет, – лишь кивнул Артур, всё так же остающийся в поле изумления

– Нанороботы – солдаты медицины вступили в бой за твой организм. Они уже управляют молекулами, атомами, конструируют наноразмерные структуры. Они локализуют боль в твоём теле.

Её слова – как знание, дополнительно вливалось в то состояние от того, что происходило с ним, вобрав всё, что может быть от невероятности. Да, что же с ним такое происходит в конце жизни, юной жизни?!

Тем временем концепт-кар облекался в невидимость, как прежде, когда будто из пустоты воздуха обрёлся в видимость. То компьютерной системой включались свойства совершеннейших метаматериалов, зачатки свойств которых лишь в стадии разработки в различных лабораториях мира. Автомобиль-компьютер!

Будь встречные самолёты, вертолёты, которых на пути не было, никто бы, не заметил, ни один радар не засёк бы того, что не изобретено, не создано. Просто шелестение воздуха, такая вибрация, будь птица, то мотнёт удивлёно.

Полчаса полёта над тайгой на северо-восток от родного города Улан-Удэ – столицы Бурятии в сторону озера Байкал – жемчужины планеты, где редки поселения, а дальше и вовсе нет. Внизу сплошь сосны, сибирские сосны – кедры, пихты, лиственницы, лиственные деревья остались позади – территория тайги.

Несколько минут полёта и плавно парит Jaguar Cars на приземление, где посреди густоты деревьев с высоты заметить такую каменистую поляну, что не редки в тайге.

Приземление вертикально вниз плавное, как приземление осеннего листа, едва ль пушинки прикосновение. Высокие кедры – сибирские сосны вокруг.

Концепт-кар согласно команде, вновь облекается в видимость. Но не только…

Перед ними вибрирует воздух, из вроде пустоты предъявляя каплю…, обтекаемую водную каплю высотой, размером ли с трёхэтажный дом, а то и более, за которым укрылись кедры на краю большой поляны…

Дом, единственный в своём роде, где бы то ни было. Крыша водной каплей свойством тонкоплёночной технологии отображает вверх в воздух к обозрению изображение тайги, густоты деревьев, что с самолётов, вертолётов, если обратить внимание, то увидеть сплошь густо тёмную зелень таёжной флоры. Точное воссоединение с ландшафтом, как вершина маскировки, что и звери, и птицы не разберут.

Откуда знать им, что этот каплевидный дом есть совершенство «разумного» дома, дома с концепцией окружающего разума. И состоит этот дом из программируемой материи, что по команде компьютера, встроенного в стены (истинно дом-компьютер), вмиг изменит вид формы, физическое свойство, саму структуру тем же методом изящно «подвижного» дизайна, как этот чудо супер-кар, что ныне преображён в само великолепие «ягуара» Jaguar Cars.

И вот в одном месте «разумного» дома всколыхнулись, зарябили таким вот радужным спектром цветов волны, предъявляя овальную дверь, что жестом, мановением руки Лауры, раскрылась, приглашая внутрь…

* * *

«Как над землёю не бывать двум солнцам, так над Азиею двум царям» – послание Александра Македонского персидскому царю Дарию.

Позади Египет, Сирия, Малая Азия. Впереди земли таинственной Азии. Дарий с огромным войском ждал его на широкой равнине у Сохи. Он не вышел на равнину, где Дарий – царь могущественной династии Ахеменидов при многократном численном превосходстве своего войска мог нанести ему поражение. И пришлось ему под личиной хитрого лиса выказать ли прыть оробевшего зайца, видом отхода в образе бегства, уводить войско меж ущелий да по горам.

Что ж, обернулось торжеством его тактика, когда его всемогущий противник, чьё могущество досталось от предков его, не выдержав, ибо огромное войско его взволновалось от неотвратимости предстоящего успеха, уверовав в лёгкую победу, что передалось и ему, Дарию. Потому и погнался за войском, довольно малочисленным, пришедшим из западной стороны Ойкумены, которым командовал вот этот молодой, дерзновенный, по слухам, не познавший ни одной горечи поражения. Что ж, будет познание…

У городка Исс в ночи он развернул своё малочисленное войско, чей удел лишь побеждать. Он завёл превосходящее войско врага, лишь по числу превосходящее, туда, куда пожелал. И потому он выдаст битву в узкой долине у речушки Пинар, стеснённой горами и Средиземным морем.

Костры потухли, давно воины улеглись спать, когда он обходил посты. Повернул к своей повозке, когда в бледном свете луны объявился незнакомец. Откуда?! Как сумел пробраться?! Хотя, он возник из пустоты. Но как одет?! Никогда не видел такой одежды, столь обтягивающей, однако, сильное тело, достойное олимпионика.

– Кто ты, как ты проник в мой лагерь? – постарался не криком, дабы не разбудить воинов, но вопрошал твёрдым голосом.

– Когда-то я объявился перед человеком, столь близким тебе, как ноги, руки, тело твоё, – в голосе незнакомца тихом, нет и тени робости, однако, тон всесильного властителя, как и он.

– Я помню один разговор с человеком, как богиня…, уж не тот ли ты, далеко не посланник богов с горы Олимп, другой, уж не тот ли оракул, снизошедший с небесной колесницы. Так, где ж колесница?

– Там, где обликом Персей – сын Зевса и Данаи, – незнакомец указал в ту сторону чёрно звёздного неба, на того бога Олимпа, с которым рядом Андромеда несравненной красоты – та самая дочь царя Кефея и Кассиопеи.

Он взором обратился в небо. Возможно ли такое, никогда не видел, и в этом ли чудо иль грозное знамение? Меж множества мерцающих огней лишь один, снующий между звёзд.

– Александр, сын своего отца Филиппа Второго – царя Македонии, сын своей матери Олимпиады – урождённой дочери эпирского царя земли всех греков, – нарушил тишину незнакомец тоном голоса тихого, но непреклонно твёрдого. – Вот, и ты вошёл в полноводную реку Истории. И ты вошёл величайший из великих. Таковые были, есть и будут в землях Ойкумены…

И исчез, как объявился, посланник небесной колесницы, что сияющей звездой снующей между звёзд. И был, и нет, и в этом ли наваждение чёрной ночи над Азией? И кто он, не посланник богов горы Олимп?

Позади Египет, Сирия, Малая Азия. Впереди земли таинственной Азии. Они ступили на территорию ненавистных врагов, что всегда угрожали, нападали на земли предков. То будет месть…

Фаланги выстроились как никогда до 25 воинов-гоплитов в глубину, до 25 рядов в тесноте равнины, что уподобились мечу тяжёлому.

Проворные пельтасты и пращники готовы начать впереди, и если надо, в раз по команде и бросятся врассыпную, уступив место твёрдо тяжёлой поступи фаланг, длинным копьям гоплитов.

Конница гейтаров под командованием его друга, военачальника, ветерана Клита Чёрного сбоку порывом нетерпения уже изготовилась на бросок неистовости, лишь взмах его руки.

Густогривый Буцефал уж великолепием торжественно ликующе гарцуя, внемлет, понимает значение фееричности момента, его остриё, кульминацию, когда властитель, восседая в седле осматривает строй своего войска, не познавшего поражения, пусть и намного, многократно малочисленней того войска, что напротив, что не знает, кто перед ними.

Он будет говорить, он скажет. И взлетели громовым тоном его слова до самых облаков синевы небес, что услышат и те, кто напротив:

– Воины! – затем добавил тихим тоном, в котором выразилась нежная ли трепетность придыхания, – мои воины, – что был услышан гейтарами, пельтастами, пращниками, гоплитами фаланг заостренным слухом на высоте обострённости торжественного мига. – Воины! – и дальше громовой тон его голоса раскатных эхом будет до скончания его слов доноситься и до его воинов, и до воинов противника, до которых звуками чужого языка, однако, доходит смысл. – Сыны Македонии! Сыны Эллады! Вы ступили на землю врага, врага, что из года в год наносил оскорбления, вред, побои, смерть вашим предкам. И вот в это утро восходящее солнце возвестило нам, что наступил тот день, день отмщения за пролитые слёзы женщин, матерей наших предков. И ныне вам удостоена честь идти в бой на поражение сыновей, внуков ненавистных врагов наших предков. На вас с благословением взирают боги Олимпа! На вас с надеждой, с упоением взирает… Эллада! – утихало эхо, и вот долгожданный взмах руки, и ринутся в атаку.

Будущее укрылось за очередным изгибом реки-времени. Оно дожидается развития события. Ещё немного по течению реки-времени и сотворится полный разгром войска Персидской империи, и обратится в бегство с поля боя сам царь Дарий Третий династии Ахеменидов, побежит, убежит, бросив семью на произвол судьбы, оставленную в лагере, что попадёт в плен, как приз победителю, рожденному в Пелле – столице некогда маленькой Македонии. В то утро осеннего дня лишь взлетела птица судьбы…

И содрогнётся ли земля – тяжёлая твёрдая поступь фаланги Александра Македонского, длинные копья наперевес, магией стройности воинственно торжественно ступает, идёт, грядёт, восходя к полноводной реке Истории.

4

Он оказался в другом климатическом поясе, почувствовал это, хотя из лета в лето. Но как-то другое лето. Но и не только. Он оказался в как бы другом городе, да притом явной в другой стране, что крупнее родного города намного, но и ярче, пышущий сплошь красотой дизайнов, высотой небоскрёбов, такой продвинутостью, многолюдностью – пешеходы, автомобили проносились вдалеке. Он оказался на площади…

Первым, что бросилось в глаза, то была статуя льва, но стоило приглядеться внимательно, чтобы удивиться, несмотря на то, что эмоции такого характера уж давно перехлестнули его. В туловище льва угадывалась рыба, да рыбий хвост, плавник вдобавок, покрытый каменной чешуёй. Статуя служила своеобразным фонтаном – изо рта не струился, изрыгалась вода брызгами водопада. А за спиной, позади ступенек сплошь нагромождение небоскрёбов…

– Что за город? – вздохом изумления выразился Артур вот такой первой реакцией на данное обозрение, что предстало перед ним, когда вошли – вот такая резкая перемена после тайги, куда их полётом доставил этот невероятный «ягуар», точно из волшебства современным воплощением ковра-самолёта, не издающим звука подобием рёва мотора, турбодвигателя.

– Сингапур, перед тобой фрагмент этого удивительного города, и эта статуя Мерлиона – одна из значительных достопримечательностей Сингапура, – распростёртой ладонью указывала Лаура и на неординарную статую, и на небоскрёбы поодаль.

– Но, как?

– Ты вошёл в дом окружающего разума.

В глазах Артура выразилось лишь недоумение, обнажающее отсутствие знания. В основном компьютерные игры были его уделом, и когда заходил он в интернет, то опять же в основном игры, где забывался, где уходила порой невыносимая печаль от того, что отмерено тебе немного, что осталось немного жить, что грядущее лето – последнее лето. Потому незнание обнажило вот эту слабость его интеллекта, не говоря уж о теле. Хотя, знал, конечно, что-то о Сингапуре, о такой продвинутости этого города.

Уж если говорить о продвинутости такого выражения, направления, то в первую очередь могла прийти на ум Япония со своими роботами, со своими новинками технического характера, включая и автомобили, которых в родном городе, однако, подавляющее большинство. Хотя, этот летающий Jaguar Cars…

– Я слышал что-то такое, – оставалось ему промямлить, похоже, ему становилось стыдно за такое невежество, что могло явиться такой вот ложкой дёгтя в бочке мёда, а как день начинался, да и сейчас не хуже, даже лучше намного, и, кажется, забыл про прогресс неизлечимой болезни, за которой поджидала смерть.

– Не переживай, знания будут, лишь стоит приложить усилия к этому, – ещё раз угадав его мысли, как бы успокаивала его Лаура. – Но в твоём случае будет даже легче, без таких усилий… – далее как бы загадочным тоном заключила она, но мог ли Артур задуматься над её словами, когда находишься в таком доме с концепцией окружающего разума или, же, вот на этой площади в Сингапуре, когда перед тобой фонтанирует статуя Мерлиона.