Текст книги "Я ненавижу"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава третья
ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ

Все изменилось в Старый Новый год. Этот специфический русский праздник оказался омрачен звонком от одного из высокопоставленных коллег и покровителей Петра Аркадьевича. Последний сообщил полковнику о готовящийся проверке, равно как и о том, что выкручиваться из сложившейся ситуации ему придется самому. Никто из знакомых ему людей не станет вмешиваться в это дело и защищать его, подставляясь под удар.

С этого дня полковник не знал покоя. Расследованием занимался Лагутин, один из фээсбэшников, поэтому пытаться переманить его на свою сторону было бы просто идиотизмом. Угрожать здесь тоже было бессмысленно. Нет, действовать следовало предельно жестко и меры принимать радикальные.

С такими мыслями он связался со своим старым другом и верным помощником Иваном Левашовым. Когда-то они вместе учились в одном классе, а потом, спустя почти двадцать лет после окончания школы, полковник вытащил одноклассника из какой-то захудалой конторы, где тот прозябал на копеечную зарплату. Вытащил, чтобы сделать своим собственным менеджером, секретарем и бухгалтером в одном лице.

И не потому, что вместе когда-то сидели за одной партой, а потому, что знал о его необыкновенных способностях. Левашов, без сомнения, был талантлив и обладал выдающимся умом организатора, цепким, не упускающим ни единой мелочи при планировании и расчетах. К тому же, сойдясь с бывшим однокашником, Иван почувствовал вкус к различного рода криминальным аферам.

Один недостаток был у него – Левашов был просто до неприличия падок на женщин. Женатого полковника, который не отличался особенно пылким темпераментом, сластолюбивый приятель удивлял, но он мирился с этим, помня, что у всех гениальных людей были свои причуды.

Они встречались нечасто, особенно в последнее время, когда Петр Аркадьевич имел все основания полагать, что за ним, может быть, уже установлено наблюдение. Узнать это точно по личным каналам не представлялось возможным. Операцию курировали из ФСБ, а там у полковника не было своей руки.

Но сейчас встреча была необходима, есть вещи о которых по служебному телефону не говорят, даже без риска быть подслушанным. Он связался с Левашовым по новой, стопроцентно незасвеченной трубке и уже через час сидел в машине возле Летнего сада, поджидая его. Место было хорошее – открытое пространство отлично просматривалось и предполагаемым соглядатаям некуда было спрятаться. Есть, конечно, всякие там суперсовременные примочки вроде микрофонов, с которыми слышно за пару километров, но сомнительно было, чтобы их стали использовать для слежки. Все-таки Петр Аркадьевич не «шпиен» какой-нибудь! С другой стороны, в такой пурге – чтоб ее! – целая дивизия может подобраться незамеченной и безо всяких маскхалатов!

Он закурил, глядя на бешено несущийся снежный поток. Полковник любил «Салем», пристрастился к нему еще в советские времена, когда эта марка была своего рода символом шикарной западной жизни, которую советский человек мог видеть лишь в кино. «Салем» привозил отец – капитан дальнего плавания. Петр Аркадьевич начал курить еще мальчишкой, тыря понемногу из отцовского запаса, пылившегося без дела, пока капитан пропадал в очередном загранрейсе.

Потом, уже повзрослев, все равно разживался импортным куревом из того же запаса, но уже с отцовского благословения: капитан считал, что мужчина, который не курит, как и курящая женщина, – весьма странен. Зарплаты же Петра Аркадьевича, тогда еще лишь начавшего подъем по служебной лестнице, хватало только на пресловутые сигареты «Друг» – с собакой на пачке – или на «Беломор», к которому он питал стойкое отвращение.

Однако с тех пор прошло много времени, и теперь уже сам полковник снабжал старика-отца блоками того же «Салема», да и еще кое-чем, заглядывая к нему по редким праздникам.

Занят был полковник по горло.

Левашов задерживался, и его приятель уже начал нервничать. В такой обстановке, когда всякую минуту можно ожидать ареста, у кого угодно нервы сдадут. Можно было, конечно, бросить все – работу, дом, бизнес – и смыться к черту на рога. Даже в сталинские годы, когда бдительное око НКВД наблюдало за всей страной, такие фокусы сходили некоторым с рук.

Например, дед Петра Аркадьевича не стал дожидаться, пока за ним придут, как за остальными сотрудниками его конторы, целиком сгинувшей в чекистских застенках по какому-то нелепейшему обвинению. Собрал вещички и был таков, а через неделю устроился на стройку в одной из южных республик в качестве инженера… Прекрасный пример. Только вот тому деваться было некуда, кроме как бежать от безжалостной государственной машины, вершившей свой кровавый суд. А полковник, хоть в отличие от деда и не был невинным ягненком, полагал, что сможет выкрутиться. Терять нажитое в борьбе с государством и собственной совестью добро он не хотел. Самым очевидным выходом было избавиться от Лагутина, пока он не нарыл компромата. После убийства поднимется суматоха, за это время можно будет спрятать концы в воду, и тогда новое расследование закончится пшиком.

Ветер нес крупные снежные хлопья, налипавшие на стекло, дворники работали не переставая.

Наконец на улице появился Левашов и, шагая к машине по заснеженной улице, поднял приветственно руку. Маршрутка, доставившая его, мигнула фарами и понеслась дальше сквозь метель.

– Почему не на своей?! – спросил полковник, когда Иван, отряхнув пальто, нырнул в салон.

– Берегу! – ответил он. – Гололед, да и видимость плохая, а у меня машинка – что твой бриллиант!

Петр Аркадьевич усмехнулся. «Машинка» – «кадиллак», приобретенный Левашовым всего после двух лет их плодотворного сотрудничества, была еще одним бзиком его старого товарища. Он сдувал с нее пылинки, употребляя исключительно для важных встреч ну и еще для амурных свиданий с девицами, которых обрабатывал на заднем сиденье во всех доступных воображению позах.

«И чего бабы в нем находят?!» – думал полковник, созерцая невзрачную худую физиономию приятеля.

И тут же напомнил себе – деньги. Деньги – кровь человечества. С ними любой заморыш приобретает вес и затыкает за пояс бедного красавца. Сила, ум, красота – без денег все это – лишь пустые слова.

– Хорошо потрахался?! – поинтересовался он.

– Отлично, а как ты узнал?!

– Да так, догадался! Ты бы лучше о деле подумал, а то как бы не пришлось поменяться ролями с твоими шлюхами…

– Одно другому не мешает! – сказал серьезно Левашов. – Я имею в виду – можно и трахаться, и думать одновременно. Да и что думать-то. Проблемку нашу решать нужно. Деньгами тут не обойдешься, Лагутин не санинспектор, денежки в конверте ему не сунешь.

– Тогда что? – спросил полковник, вглядываясь в снежный полог.

– А сам не догадываешься?

В салоне ненадолго воцарилась тишина.

– Ладно, – нарушил молчание Петр Аркадьевич, – кто это сделает?

– Ну, прежние варианты исключены однозначно, как сказал бы, наверное, Владимир Вольфович.

Под прежними вариантами подразумевались случаи, когда к устранению неугодных товарищей привлекались спецы из родного ГУВД. Но тогда речь шла о матерых уголовниках, ворах в законе, а Лагутин был свой, из милиции.

– Значит, нужно найти на стороне! – сказал полковник. – У тебя есть кто-нибудь на примете?!

– На стороне у меня только дамочки легкого… Стоп, Петруха! – Левашов не закончил фразу и задумался. – Помнишь, в прошлом году адвоката ухлопали, Гурфинкеля. Прямо перед зданием суда сняли из снайперской винтовки.

– Ну было что-то! – наморщил лоб собеседник. – У меня, знаешь, дел много, некогда следить за всеми убитыми адвокатами…

– А потом немца шлепнули в Сочи, Остенбаха?!

– Остенбах… слышал что-то! Не томи душу-то, к чему все это?

– К тому, что их обоих девчонка шлепнула. Киллерша, типа Никиты, а может и покруче. Стилет с соплячкой какой-нибудь связываться бы не стал. Маркизой зовут, во всяком случае, тогда звали!

Имя Стилета полковнику говорило о многом. Он заинтересованно слушал то, что рассказывал Левашов.

– У нее квалификация – высший класс. Где-то за бугром, кажется, обучалась, а может, и нет – толком не знаю. Но что профессионалка – точно! – сообщил соратник.

– Ладно, как на нее выйти-то, на эту Маркизу?

Левашов задумался.

– Сложно, но можно. У Стилета человечек есть, невысокого ранга, но в курсе всех его дел или почти всех. Знаешь, такие люди самые полезные: и вне подозрений по причине ничтожного статуса, и в то же время все замечают. Я попрошу его потихоньку навести справки, где она сейчас. Конечно, девка могла махнуть на край света отдыхать после такой работы, она ведь Остенбаха прямо в номере пришила в упор!

– А может, Стилет ее вообще убрал после исполнения?

– Не похоже – он к ней прямо как к родной относился, во всяком случае, у меня такая информация!

– Это ничего не значит!

Иван пожал плечами.

– Других вариантов нет? – осведомился полковник.

– А чем этот плох? – спросил в ответ Левашов.

Вообще-то у него был в запасе еще один человек, но Левашов категорически не желал прибегать к его услугам. Стиль у того был совсем неподходящим для данного случая. Здесь требовалась филигранная работа, а не бойня.

– Хорошо, – сказал Петр Аркадьевич, не дождавшись альтернативных предложений, – вытаскивай эту свою терминаторшу на свет божий, если она еще жива, и наводи, так сказать, на цель. Нам сейчас каждая секунда дорога… Да, ради бога, Вань, не езди ты на этих чертовых маршрутках. У меня и так нервы на пределе, а ты еще неизвестно где болтаешься… И вообще – опасно это, говорят! Авария за аварией. Набирают сейчас черт знает кого, бомжей без прав за руль сажают, лишь бы на маршрут выпустить и денег загрести…

– Жизнь вообще опасная штука! – философски заметил Левашов. – От нее, говорят, умирают. Но я рад, что ты так заботишься о моем здоровье!

«Что ты без меня делать-то будешь?!» – подумал он про себя, окидывая насмешливым взором приятеля.

Да, разумеется, он был обязан полковнику своим теперешним положением. Обязан «кадиллаком», домиком в пригороде, похожим на виллу какого-нибудь арабского шейха, а также удивительно податливыми девками всех сортов и цветов. Только за прошедшее время и его, поначалу очень незначительная, роль возросла намного. Потому что старый друг Петруха переложил на него не только планирование деловых и криминальных операций, но и большую часть своих контактов.

Так было безопаснее – милиционер не хотел компрометировать себя сомнительными связями. Гораздо удобнее было действовать через верного человека, которому он мог доверять как самому себе. В результате дела Петра Аркадьевича оказались почти полностью под контролем его однокашника.

– Ну, бывай! – Иван уже собирался выскочить из машины. – Вечером сообщу о результатах.

– Да куда ты! – полковник покачал головой и завел мотор. – Давай я тебя хоть до метро доброшу, чтобы не голосовать в метели. Там уже сядешь в свое долбаное такси или на что хочешь…

Налаженная связь не подвела. Через час Левашов сообщил, что нужная им специалистка находится в пределах досягаемости.

Полковник в это время находился дома, принимая ванну в одиночестве. Мобильник лежал рядом. Услышав его пиликание – мелодию из сериала «Бригада», он быстро выключил воду, из-за шума которой голос собеседника был почти неслышен.

– Так она согласна?! – нетерпеливо спросил он.

– Какой ты быстрый! – усмехнулся Левашов. – Я только справку успел навести и сразу тебе позвонил, чтобы в курсе держать, с самой девушкой я пока что не говорил. Потерпи чуток еще…

Отключившись, Левашов положил трубку на тумбочку рядом с широким ложем, на котором он в данный момент возлежал в царственной позе. Из одежды на нем был лишь халат.

Перед кроватью в молчаливом ожидании вытянулась девица, на которой из одежды наблюдался лишь черный пояс для чулок да сами чулки в кокетливую ажурную сеточку.

Левашов с удовольствием оглядел стройную фигурку call-girl. Ее внешность вполне соответствовала тому, что он увидел на фотографиях, доставленных чуть раньше курьером из салона «Эвридика», чьим постоянным клиентом являлся господин Левашов. Салон специализировался на оказании интимных услуг, традиционно представленных в объявлениях под видом массажа. Девушка, как следовало из ее характеристики, и в самом деле обладала кое-какими навыками в этой области. Но, безусловно, деньги зарабатывала другим способом.

– Ну-ка, повернись! – скомандовал он.

Она мгновенно выполнила приказ, повернувшись на месте на сто восемьдесят градусов и представив его взору круглую аккуратную попку. Левашов одобрительно кивнул. Девице было восемнадцать, если анкета не врала. Может, конечно, и меньше, но его это не беспокоило. Главное, что она сформирована как надо и все на месте, большая грудь, причем безо всякого силикона.

Девица по собственной инициативе выпятила ягодицы и сексуально повела ими – у нее были повадки профессионалки.

– Как там тебя… – Левашов заглянул в лежащую рядом анкету. – Диана!… Это настоящее имя?!

– Разумеется! – пискнула она, повернув к нему голову. – Я ведь не актриса или там певица, чтобы псевдонимом обзаводиться. Вот если стану певицей, то, наверное, возьму себе какую-нибудь звонкую кличку, вроде как у Глюкозы, чтобы сразу запоминалось…

– Иди сюда, певица! – усмехнулся Иван. – Посмотрим на твои связки!

Девушка послушно забралась на широкую постель и на четвереньках подползла к нему. Тяжелая грудь вздымалась. Левашов вздохнул восхищенно и потянул за пояс своего халата. Его уже до предела эрегированный член чуть заваливался набок, словно Пизанская башня. Диана присела и обхватила его сочными полушариями. Обычно клиентам это очень нравилось, и Левашов не был исключением. Он с интересом следил за тем, как напряженная головка появляется и исчезает между грудей красавицы. Потом она переправила ее в рот, навернув губы на белые зубки и продолжила обрабатывать языком, доводя до изнеможения, до полного экстаза.

Так продолжалось несколько минут, потом семя брызнуло в ее натруженный рот и девушка сделала несколько глотательных движений. Это тоже нравилось клиентам. Подождав, пока он иссякнет, она еще раз прошлась по органу нежными губками и наконец выпустила его с улыбкой. Левашов взял ее за подбородок.

– Устала?!

Девушка покачала головой. За те деньги, что она получала, следовало быть всегда готовой и довольной, даже если чувствуешь, что вот-вот отдашь концы. А сейчас ей и напрягаться особенно не пришлось. Пока что не пришлось…

– Все равно – иди, отдохни… У нас еще вся ночь впереди. Можешь посмотреть дом, здесь много чего интересного, только не вздумай ничего прихватить!

Девица чуть обиженно передернула нагими плечиками. «Прятать похищенное ей все равно некуда! – подумал Левашов. – Разве что в той полости, которую он так или иначе сегодня проверит!!!»

Он проводил взглядом ее вихляющуюся попку и снова взял в руки трубку. Связался с Конишевским – человеком Стилета, и тот подтвердил уже переданную ранее информацию – девушка-киллер была в городе. Кроме того, Конишевский сообщил, что ему только сейчас удалось узнать чуть ли не с риском для жизни ее адрес и телефон. Конишевский, как подумал Иван, явно набивал себе цену, изображая на пустом месте усердную деятельность.

– Слышь, Вадик, – спросил он в который уже раз, – а ты уверен, что это в самом деле то, что нам нужно, а не фуфло какое-нибудь?! Обычных шлюх кругом пруд пруди!

– Нет! – в который раз ответил ему собеседник. – Девица – круче не бывает. Саша Македонский отдыхает.

– Ну он-то уже давно отдыхает! – заметил Левашов. – Ладно, давай номерок этой чудо-киллерши, попробуем договориться…

– Вот что, – возразил человек на другом конце провода. – лучше я сам с Маркизой побеседую сначала, а не то она заподозрит что-нибудь неладное и бросится к боссу, а это может плохо кончиться, в первую очередь для меня.

– Подозрительная, значит?! Хорошо, действуй, как знаешь! Главное – сам все не запори!

Вернувшись со своей первой и, по всей видимости, последней охоты, Анжелика некоторое время пребывала в подавленном настроении. Дело было, разумеется, не в инциденте с Николаем, а, как это ни казалось ей самой странным, в медведе. Убить его оказалось психологически тяжелее, чем человека. Никогда не предполагала в себе подобной сентиментальности. Тяжелое настроение усугублялось еще тем, что Стилет явно намеревался мариновать ее без дела.

Он позвонил сразу после ее «триумфального» возвращения.

– Ну, как съездила?! Слышал, слышал… – продолжил он, не дожидаясь ответа. – Ты там отличилась! Я и про медведя, и про членовредительство.

– Вынужденные обстоятельства, – коротко объяснила Маркиза.

– Не сомневаюсь. Скоро, скоро тебя в дело пустим, чтобы не застоялась. Захочешь потренироваться, пострелять, я тебе пару адресов сейчас дам… Или ко мне приезжай, не забывай старика!

Анжелика пообещала приехать и записала адреса. Стоило заняться собой в ожидании следующего заказа. Только судя по всему, работы у Артема сейчас не было. Иначе он бы уже привлек ее к делу, не такой человек, чтобы тянуть да раздумывать, просто приободрить ее хочет, чтобы не расслаблялась.

А еще через несколько суток в ее квартире раздался звонок, которому было суждено изменить (в который уже раз) всю ее жизнь.

Анжелика не сразу и вспомнила Вадима Конишевского, даже когда он представился. Попадался пару раз на глаза в особняке в Сестрорецке – мелкая сошка, вроде младшего помощника второго заместителя заведующего по уборке территории. Так она тогда считала. Теперь же выяснилось, что он и сам дела проворачивает, во всяком случае, предложение, которое он сделал Анжелике, было из разряда крутых.

Как я сразу поняла из разговора, Артем был совершенно не в курсе этого заказа и более того – для всех было бы лучше, если бы так оставалось и дальше. Сумма, которую назвал Конишевский, любого заставила бы задуматься. Эти денежки позволили бы мне не только радикально обновить гардероб и сделать еще множество маленьких приятных покупок, вроде колье с сапфирами, которое я недавно присмотрела себе в ювелирном салоне на Невском.

Главное, что я перестану быть полностью зависимой от Стилета, как это было до сих пор. Рано или поздно мне все равно пришлось бы искать работу на стороне – он не вечен, а я молода и полна сил. Нужно налаживать связи, раз предоставляется такая возможность.

Наверное, ему бы не понравилось то, что я делаю, но я уже большая девочка и сама решаю, как мне поступать. Вадим заверил меня, что жертва не имеет никакого отношения к делам моего покровителя, которого я считала вторым (и пожалуй, лучшим отцом), а он не мог лгать – понимал ведь, что в противном случае я его просто укокошу.

Так что на этот счет я была спокойна.

– Хорошо, – ответила Маркиза после некоторого раздумья, – меня это заинтересовало. Давайте обсудим все при личной встрече…

Конишевский, напряженно дожидавшийся ответа на другом конце провода, буквально засветился от радости.

– Отлично, ты не пожалеешь! – он перешел на ты, будто они только что переспали, но Анжелика решила не придираться к мелочам. – Встретимся завтра… И, ради бога, хозяину ни слова, это между нами, лады?

– Будь спок! – ответила она, подлаживаясь под его фамильярный тон. – Только учти, что если что-то не так пойдет, останешься без яиц!

Встреча с заказчиком была назначена в кафе «Супернова», на одной из улочек Петроградской стороны. Анжелика прибыла на место в половине седьмого, за полчаса до условленного времени. Прошлась по улице, внимательно огляделась, изучая прохожих и посетителей, нырявших в двери кафе, гостеприимно раскрытые под разноцветной неоновой вывеской. Погода нынче редко радовала горожан, но этот вечер был теплым. Маркиза закурила ментоловую сигарету и отшила пытавшегося клеиться к ней паренька, который, даже выслушав несколько крепких словечек, продолжал пялиться на ее ладные ножки.

Можно было подумать, что он двадцать лет просидел в одиночке и женщин не видел все это время даже на картинках. Но если бы это было и так, Анжелика не собиралась оказывать ему первую помощь. Надо будет подцепить бойфренда на ночь, так найдется кто-нибудь покруче, чем этот белобрысый, похожий на заблудившегося пастушка молокосос. Пришедшее на ум сравнение с пастушком заставило ее улыбнуться. Паренек принял улыбку за добрый знак и попытался снова завязать знакомство.

– Отвали, пионэр! – коротко отрезала Маркиза, сразу положив конец всем возможным притязаниям, и направилась к остановившемуся напротив кафе темно-зеленому «кадиллаку». – Не за ту принял!

Паренек уразумел наконец, что ему здесь ничего не светит и, решив, что девушка – просто проститутка, ищущая клиентов, пошел своей дорогой.

Из «кадиллака» тем временем уже выбрались двое. Один из них был уже знаком Маркизе – Конишевский, здоровый на вид мужик, который начинал свою криминальную карьеру рядовым бойцом, но потом что-то себе надорвал и занялся мелкой административной работой в аппарате своего босса – Стилета. А вот заказчика Ивана она видела впервые. Он был невысок, слегка сутул, хорошо, но несколько небрежно одет, и что-то в его взгляде выдавало отчаянного бабника. Анжелика почти физически почувствовала, как он раздевает ее взглядом.

Ослепительно улыбнувшись мужчинам, Анжелика прошла вперед в кафе.

В «Супернове» было много народа. Новых гостей пропустили в небольшую комнату, которая обычно предназначалась для приватных встреч руководства.

Тут сутулый заказчик ненадолго отвлекся от изучения прелестей Маркизы и внимательно осмотрелся. Комнатка была небольшой и уютной, приглушенный свет, мягкие кресла. Иван заглянул под столик.

«Микрофоны ищет!» – догадалась Маркиза.

– Уверены, что нас здесь не могут подслушать? – обратился он к своему спутнику.

– Уверен! – буркнул Конишевский. – Я здесь всех знаю!

Вадим немного нервничал. До сих пор ему не приходилось играть в подобные игры. Одно дело шпионить потихоньку для того же Левашова, другое – вербовать для него одного из любимых работников, вернее, работниц шефа. А если с девкой что-нибудь случится и Стилет узнает обо всем?! Он ведь с него шкуру живьем спустит. И Конишевский знал, что в данном случае это выражение надо будет понимать буквально.

Иван, успокоившись, улыбнулся мне. Я не ответила. О деле пришли говорить, так что нечего флирт разводить. Он понял, и, снова став серьезным, сел за столик. Сначала подождали, пока принесут заказанные кофе и пирожные. Я взяла с пластикового блюдца буше.

– Не боитесь за фигуру?! – поинтересовался заказчик.

– Не боюсь! – коротко ответила я. – Давайте перейдем к делу!

Он вздохнул, но закивал согласно и перебросил мне конверт из плотной желтой бумаги. Я раскрыла его и вынула несколько фотографий. Фотографии были цветными. Сделаны, вероятно, цифровой камерой с не очень хорошим разрешением и потом распечатаны на лазерном принтере. Я поняла это по невысокому качеству, но увеличение было приличное, и лицо человека на них вполне различимо. Еще в конверте была вырезка из какого-то журнала, где объект стоял в окружении людей в форме.

– Андрей Всеволодович Лагутин, – прочла я подпись. – Так он что – из ментов?

Иван кивнул.

– Большой человек, крупная шишка! – пояснил он. – Заместитель начальника ГУВД… Поэтому и платим так хорошо! Хочешь, бери, сестренка, а нет, так другого исполнителя найдем! Это не проблема – город большой, а заработать многим надо!

– Чем провинился?!

– Что за вопросы, сестренка?! Мы же не в суде!

Я раскрыла свою сумочку, сунула фотографии в отдел с маленьким электрошоком и вытащила пачку сигарет. Закурила, обдумывая предложение. Мужчины ждали. Я знала, что Иван прав – город велик и желающих заработать в нем хватает. Но также знала, что профессионалов моего уровня здесь по пальцам пересчитать можно и искать другого исполнителя ребятам просто не с руки.

– Мне не сообщили, что речь идет о менте, да еще о таком крутом! – я покачала головой и стряхнула пепел в услужливо подвинутую Иваном пепельницу, а потом посмотрела на собеседников, ожидая реакции.

Они переглянулись.

– Сумма не проблема! – быстро сказал Иван.

– Двойная оплата! – я не спрашивала, я утверждала.

Вадим хмыкнул, на его широком лбу блеснули капли пота. Сейчас он уже не думал о том, какими неприятностями может обернуться эта сделка. Его комиссионные могли уплыть из-под носа из-за жадности проклятой девки. Однако Иван не стал спорить.

– Хорошо! – он потер руки и спросил, пристально глядя мне в глаза. – Будем считать, что договорились?

– Не будем! – я еще раз покачала головой и ответила ему таким же пристальным взглядом в упор.

Тот все сразу просек, полез в кожаную папку и вытащил еще один конверт, потолще. В конверте были деньги. Обычные зеленые купюры, в которых происходят расчеты в моем мире. Я не постеснялась пересчитать их.

– Доллары вас устраивают? – спросил Иван.

– Вполне! – ответила я, а сама подумала, что надо будет, пожалуй, в следующий раз запросить евро. С долларом ситуация неясная, то он падает, то поднимается!

– Все о’кей? – спросил Иван, следя за тем, как купюры мелькают в моих наманикюренных пальчиках. – Это аванс, вторую часть получите после выполнения заказа!

– Хоккей! – я спрятала деньги в сумочку.

Когда она вышла, Иван хлопнул по плечу разволновавшегося Конишевского.

– Чего взмок-то?! Перевозбудился, что ли?! Поедем сейчас в один клуб на Лиговском, там снимешь напряжение, герой-любовник!

– Не-а! – Конишевский замотал головой и поспешил покинуть развязного партнера.

Оставшись один, Левашов заказал рюмку коньяку «и официантку»! Принимавшая заказ чернявая девица, взглянула на него с интересом. Она в самом деле была бы не прочь провести время с этим состоятельным господином, даже если речь шла только об одной ночи. Мужчина был из тех, из кого можно запросто вытянуть дорогое украшение или приличную сумму «на булавки». Такую, что здесь за месяц не получишь, вкалывая двадцать четыре часа в сутки.

Все ее мысли отразились так ясно на искусно наштукатуренном личике, что Левашов, уже нисколько не стесняясь, ухватил задумавшуюся красавицу за круглый задик. Та пискнула и боязливо покосилась на дверь – вдруг кто-нибудь войдет.

Иван уже расстегнул брюки, выпуская наружу своего молодца. Девушка вяло сымитировала сопротивление, но через несколько секунд уже стояла на коленях перед посетителем и часто поднимала и опускала голову, словно птица, клюющая что-то необыкновенно вкусное.

Левашов запустил руку в ее волосы, контролируя движения. Разрядка была ему просто необходима после встречи с Маркизой. Эта загадочная киллерша пробудила в нем жгучее желание, которое до сих пор не вызывала ни одна другая женщина. Вероятно, дело было в ее профессии. Девушка-убийца! Да, это возбуждало. Он хотел бы обладать ею, но пока что это было невозможно. Девица, похоже, холодна, как статуя. Может, фригидна, а может, и лесбиянка. Впрочем, все это не имело значения. Для Левашова были важны только его собственные ощущения.

– Я просто должен трахнуть эту сучку! – заявил он, глядя в потолок, украшенный безвкусной лепниной.

– Что вы сказали?! – спросила официантка, выпустив на мгновение член из напомаженного ротика.

И в ту же секунду Иван разрядился, подпортив ее макияж.