Текст книги "Правило белой вороны (СИ)"

Автор книги: Аза Петренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Собственно сам сборщик налогов ничего в стихах не понимал, и, как многие, считал, что поэтов на творчество вдохновляют джинны. Но даже Коран писался в стихах, хотя Мухаммед утверждал, что его на это вдохновил сам Аллах и поэтому он никакого отношения к поэзии не имеет. Однако, знающие люди называли мальчишку талантом, а поскольку в хозяйстве он был бесполезен, Хасан ублажит боевого товарища и нужного человека. Зияд имеет слабость к певцам и поможет другу отправить товары в Китай и Индию. Там он получит с них больший доход.

Вечером за ужином подарок был представлен новому хозяину. Жизнь Абдула вновь должна была измениться. Хасан в красках рассказал его историю. И так же то, что всю дорогу сюда учил его читать, что увеличивало ценность раба. Умолчал правда о том, что обучение шло трудно. Мальчик говорил на северном наречии и не всегда даже устное общение давалось легко. А уж непонятные крючки и закорючки пугали его донельзя. Он с детства привык, что не всё о себе нужно говорить другим людям. Это может кончится тем, что тебя изобьют палками. Значки на пергаменте напоминали ему фигуры из его снов.

Когда он был совсем маленьким, ночные чудовища так пугали его, что он тут же просыпался с криками и слезами. Когда он стал старше, то они стали появляться в его голове даже днём. Шептали ему слова на непонятном языке и тогда он застывал, не имея возможности шевельнуться, пока не повторял вслух того, что наговаривали ему пришельцы. Потом, когда он оставил дом, ему стали приходить картинки с разными знаками и фигурами. Он заметил, что когда он рисовал их на земле, то ночь проходила спокойно и дикие животные не досаждали ему даже воем поблизости. А, когда те, Другие, впервые завели его в Мёртвый город, заставив бросить стадо, фигура, похожая на рогатого козла напугала местных духов и он смог спокойно осмотреть развалины.

Хасан, его новый хозяин, был хорош уже тем, что не бил его. Кормил. И давал возможность увидеть новые места, не подвергая себя ужасам одиноких скитаний. Убегая из дома, Абдул не представлял себе всех трудностей, что предстояли ему в пути. Он не думал, что утёсы и ручьи вдали от дома совсем не гостеприимны. И как важно иметь возможность вернуться к тем, кто любит тебя. Даже если сам так не считает и говорит тебе обратное. Он мечтал, что когда-нибудь, увидев весь мир, вернётся домой и обнимет маму. Расскажет отцу как много он узнал и споёт сёстрам свои лучшие песни.

Он понял, что Хасан хочет оставить его у этого нового человека с холодными глазами только тогда, когда сборщик заставил его показать всё, что он умеет. Зажав в раненной руке, похожей на когтистую орлиную лапу, кусок жареного мяса, он, второй рукой, размахивал в такт его пения, как-будто пытаясь выставить товар лицом. Хозяин дома, несколько презрительно зыркнув на простоватого гостя, вперил свои глаза, похожие на чёрные льдинки, в поющего мальчика. Он на секунду осёкся, почувствовав как перехватило горло.

Новый хозяин остался доволен. Хасан, видимо получивший то, на что рассчитывал, уходя, довольно потрепал Абдула по щеке.

-Помни своё имя и будешь счастлив. Абд – это раб. Раб должен быть послушен и угодлив. Но ты Абд-Алла, раб Аллаха и его рука над тобой. Не забывай благодарить его в молитвах. Исполняй намаз и будь покорным, как требует ислам.

Мальчик старательно пел, чтоб понравиться пугающему человеку. Но, когда он остался с ним один на один, почему-то почувствовал, что у него холодеют ноги.

Новый хозяин одним движением пальца подозвал его к себе и заставил сесть на циновку у своих ног. Абдул съёжился, стараясь показаться таким маленьким, чтоб совсем исчезнуть из под этого взгляда.

-Так говоришь ты прошёл от гор Масшу до Эр-Ракки совсем один?

-Нет, господин, иногда мне встречались пастухи со стадами, торговцы и паломники. Один раз меня подобрали и накормили бедуины-разбойники в пустынных нагорьях. Но я много времени пробыл один. Это правда,– добавил он увидев недоверие в глазах наместника.

-А что ты там выдумывал за сказки для легковерного Хасана о каких-то демонах и чудовищах?

Абдул давно уже пожалел, что наговорил слишком много. Но тогда он голодал так долго, что его живот совсем высох. Ему очень хотелось, чтоб добрый человек, накормивший его тёплой лепёшкой, оставил его у себя. И он не стал лгать, уже зная как люди любят слушать страшные рассказы и его песни. Никто и не думал, что чудовища, о которых он говорит, так реальны для него.

Но этому человеку солгать не получится даже, если он захочет что-то скрыть. Его взгляд выворачивал наизнанку, а рука, которую он опустил на шею мальчика казалось прожигала кожу. Абдул задрожал.

-Демоны..-рассмеялся наместник,– что ты можешь знать о них? Когда они приходят к тебе с белыми мёртвыми глазами..

Он замолчал, видимо решив, что и так сказал лишнее и потянул к себе Абдула, крепко сжав ладонью тоненькую шейку. Мальчик так испугался, что представил себе тот знак, что пугал зверей так явственно, что он вспыхнул у него перед глазами, как будто загорелся настоящим огнём. И страшный человек отпрянул, тряся рукой, как будто его обожгло этим пламенем.

-Как ты это сделал!?– закричал он. Абдул перепугался ещё больше. В глазах у него потемнело и он потерял сознание.

Очнулся мальчик от того, что кто-то холодной влажной тканью обтирал его лицо. Он побоялся открывать глаза, но женщина, полноватая и улыбчивая, сразу поняла, что он пришёл в себя.

-Не бойся, я же вижу, что тебе лучше. Напугал тебя Зияд? Не бойся, он мальчиков не трогает. А что он хотел у тебя узнать? Всё кричал, чтоб привела тебя в чувство. Что он всё равно узнает, как ты это делаешь. Что ты там сделал такого? Вместо тебя мальчишке Фаруху досталось. Синяк теперь на поллица.

Абдул открыл глаза. Он не понимал и половины из того, что говорит женщина. Говор был южный. Но не понимал он другого. Почему у неизвестного Фаруха синяк, если этот страшный Зияд мальчиков не трогает? И как объяснить то, чего он сам не понимает.

За решёткой окна было темно. Уже наступила ночь? Он лежал в маленьком закутке какой-то кладовой. Женщина погладила его по голове.

-Спи. Отдыхай, малыш. Но хозяина больше не зли. А то оттаскает плёткой так, что и лекарь не вытащит. Не то что я.

-Отсюда нужно бежать,– решил Абдул,– пока наместник не узнал, что я в порядке.

Он послушно закрыл глаза и женщина ушла. Тогда мальчик сбросил застиранное покрывало и бросился к двери. Толкнул легонько. Дверь не поддалась. Видимо была закрыта на щеколду снаружи. Он осмотрел комнату. Окно узкое, да ещё и закрыто крепкой лепной решёткой. Всё помещение занимали громадные тюки хлопка. Он спрятался за них. Может кто-то откроет дверь, не увидит никого и ему удастся сбежать.

Абдул долго лежал с открытыми глазами кутаясь в тонкое покрывало. Время от времени поднимался и выглядывал в окно. Окно глядело в сад. Кое-где горели светильники и он видел как время от времени у дальней ограды проходит стражник. Заснул он под утро. А проснулся совсем скоро. Кто-то разговаривал у самой двери грубыми голосами.

-Грузите тюки на повозки. Везите к барке. Она должна уйти до того, как встанет хозяин. Иначе вам пораспишут спины палками!

В кладовую зашли двое рабов. Подняли громадные тюки на спины и потащили наружу. Громогласный остался у двери. Наблюдать за работой. Абдул принял решение.

-Сейчас или никогда. Другого случая может не быть..

Он быстро начал вытаскивать ватные клочья и выбрасывать их под окно. Потом спохватился, что их могут заметить и стал совать в соседние тюки. Что-то он оставил рядом с огромным кубом. За это время в кладовую уже несколько раз заходили рабы за новой порцией товара. Надсмотрщик поторапливал их и скоро они уже могли добраться до его убежища. Наконец, выдрав дыру, благо, он был маленьким и совсем щуплым, Абдул влез в тюк, скорчился как мог и закрыл свою нору, посильнее смяв охапку вынутого хлопка. Тот пружинисто разошёлся, закрыв отверстие и мальчик затих, как мышка, прячущаяся от кота.

18 сентября 1967 года. Москва.

Районная больница воображения не поражала. Не смотря на столичную принадлежность. Но и не ужасала, как провинциальные чистилища. Вполне чистые простыни, прикрывающие полосатые стёганные матрасы. Металлические пружинные кровати. Вполне милые медсестрички. Больничная еда, конечно не сравнится с домашней, но вполне сопоставима со столовской. Славку разносолами баловать было некому. Родители остались в родном Клину. А девушки менялись так часто, что их кулинарные способности лейтенант проверить не успевал. Хотя, если бы он только им это позволил, его откормили бы быстрее, чем племенного бычка.

-Да чёрт с ней, с больничной едой, главное остался жив. Чёртов котёнок, он отвлёк, он и жизнь спас. Лезвие прошло не по шее, а по спине. И, приехавший по вызову, наряд быстро обнаружил и не дал истечь кровью из длинного разреза, нанесённого острейшим клинком.

-Разрез глубокий, но чистый,– сказал подъехавший на труп Бармалей. Он успел обработать и зашить разрез прямо в своей труповозке. Врач скорой помощи только поаплодировал ювелирным стежкам.

-От ножевых ранений можно истечь кровью минут за пятнадцать, особенно если раневая поверхность такая обширная,– прокомментировал он свои аплодисменты,– а шовчик, как у актрисы на личике.

-А чтож я такую натуру буду портить? Меня его девицы потом самого прооперируют в подворотне,– позволил себе пошутить патологоанатом, пока Акулу перегружали в Скорую.

Бармалей и своих клиентов не уродовал. Шил аккуратненько, чтоб не травмировать и без того убитых родственников ещё больше.

Славка, ещё слегка бледный, но уже вполне пришедший в себя, чтоб кокетничать с сестричкой, которая привезла обед, полоскал ложку в больничном супе.

-Говорят вы в милиции работаете,– робко спросила девушка,– и это вас преступник ранил?

-Точно,– кивнул лейтенант,– ничего, мы его ещё достанем.

-А это тот, кто Галю убил.. и Веру? -побледнев, сильнее чем пациент, задала она ещё один вопрос.

-А вы их что, знали?– насторожился Славка.

-Веру так, шапочно. А с Галей мы дружили. Ещё с тех пор как её Саша погиб.

-И вы не предполагаете за что её могли убить так жестоко?

-Я не знаю,– залепетала девушка, но профессиональная интуиция опера уже сделала собачью стойку.

-Не поверю, чтоб такая умница ни о чём не догадывалась,– начал очаровывать сестричку Акула.

В палату заглянула старшая медсестра.

-Никитина, ты что здесь табурет просиживаешь? Это не твоя работа обеды разносить. Тебя в операционной ждут. А этот пациент вполне в состоянии пообедать самостоятельно.

Девушка вскочила. Славка поймал её руку и задержал, нежно пожав.

-Вы ещё зайдёте ко мне?– включая самый неотразимый из взглядов с поволокой, жалобно попросил он,– мне не выздороветь без вашей заботы.

Акула флиртовал беззастенчиво.

-Девушка сама нашла повод прийти к нему. Значит нужда в этом у неё была.

Она кивнула. Но, когда её фигурка скрылась за дверью, у него вдруг защемило сердце. Он пожалел, что отпустил сестричку.

-Один раз он уже отложил разговор.. Но тогда преступник скорее всего следил за соседской квартирой и увидел его у Валентины. Что же он там искал? Интересно, здесь за ним никто не следит?

Лейтенант с трудом поднялся, опираясь на здоровую руку и подойдя к двери палаты, резко выглянул. По длинному больничному коридору шла нянечка с тележкой и собирала посуду. Больше не было никого. Ходячие обедали в столовой, а лежачие по палатам. Голова у него закружилась.

-Надо пообедать, всё таки много крови потерял.

Славка вернулся в постель и приступил к подостывшему супу.

Следователь Черевкин позорно сбежал от плачущего Васьки. Это не были пьяные слёзы. Васька был абсолютно трезв и горевал искренне. Но так и не смог сообразить, что могла знать Вера, за что стоило теперь её ещё недавно такую живую и тёплую оставить на холодном столе морга. Брат, уводя его из обители Бармалея, осуждающе посмотрел на капитана.

Черевкин злился на проклятого маньяка, на Ваську, а больше всех на себя. Из-за того, что не смог разговорить Веру, и теперь она мертва. Из-за того, что подставил под нож всеобщего любимца Славку.

Он шёл к нему в больницу и ел себя поедом, хотя это никак не помогало. На входе он столкнулся со спешившей куда-то девушкой. Она была бледной и напуганной.

-Может кто-то у неё очень болен,– предположил капитан, поднимая, выпавший из её рук, пакет. Пальчики, ткнувшиеся в его ладонь, были ледяные.

Черевкин поднялся по лестнице на второй этаж. Славка допивал компот из сухофруктов и обрадованно замахал Николаю.

-Слушай,– торопливо сказал он,– кажется я облажался. Ко мне приходила сестричка. Сама приходила, видно что-то хотела узнать или рассказать. Она знала эту убитую девочку. Но её в операционную позвали. А мне что-то не спокойно. Вон с Веркой разговор отложили и что теперь. Может, ты сходи к операционной. Дождись там её, если она занята.

Николай нашёл операционную не сразу. Но туда не пускали. Готовили больного к операции. Следователь попросил позвать его сразу, как закончат и вернулся к Славке.

-Это ненадолго,– сказал он лейтенанту,– там аппендикс удаляют. Так сестричка прочитала. На доске написано.

Через час Николай сам вернулся наверх. И вышло так, что вовремя. Доктор говорил с родственниками.

-А с вашей медсестрой поговорить можно?

-С которой?– приветливо улыбнулся доктор,– та, что должна была оперировать отпросилась и ушла ещё до операции. Плохо себя почувствовала.

Капитан чертыхнулся.

-А адрес,.. где она живёт вы знаете?

-Нет.. Узнайте в кадрах, хотя нет, вот наверное Полина в курсе. Совсем молоденькая сестричка заволновалась следя как следователь торопливо записывает адрес в блокнот.

-А что случилось?– крикнула она в спину убегающего капитана.

Звонок разрывался за дверью. Капитан не выдержал и заколотил в неё кулаком. Он уже понял, с кем встретился у больницы. Внутри наростало чувство безысходности. Это следствие какое-то кладбище упущенных возможностей. Больше всего он боялся, что придётся звать слесаря и участкового, вскрывать дверки, которые можно открыть ногтём и опять с отчаяньем смотреть на лежащее в луже крови тело.

Оказывается соседка уже секунд десять кричала на него из-за спины, а он всё лупил кулаком до боли. Наконец до мозгов додолбились её истерические нотки. Ну, конечно, она сейчас вызовет милицию! Удивила. Лучше бы вызвала кого-нибудь, кто умеет поворачивать время вспять.

-Ну, я милиция, капитан Черевков,– достал он удостоверение дрожащими руками,– вот же нервы, ни к чёрту.

-Так чтож вы колотите,– смутилась соседская дама,– никого там нет.. Я в магазин шла встретила её, с сумкой большой, клетчатой. На остановке сидела, которая на Комсомольскую, к Трём вокзалам. Уехала, наверное. А больше с ней никто не живёт. Померли все. Мать от сердца. Отец не знаю от чего. Сама она его досматривала.

-Спасибо,– буркнул следователь и сбежал вниз по лестнице.

Он постучал носком в бетонный порожек, гда торчал кусок железной арматуры. Посыпалась каменная крошка. Николай обдумывал дальнейшие действия.

-Мчаться на вокзальную площадь? Так поди знай куда она поехала и вообще поехала ли.. Мало ли куда можно отправиться с сумкой. На работе сказала, что нехорошо ей стало. Не отпросилась, отпуска не взяла. Так может ненадолго. Может в прачечную бельишко повезла. Может хотела что-то из дому вывезти, спрятать? А может и впрямь так перепугалась, что сбежала..

Нет, вокзалы, конечно, отработать надо. А девчонку что, в розыск объявлять? Ладно, сейчас в кассы, а потом уже к начальству на ковёр. Туда надо с чем-то идти. Любой результат – это результат. Дальше пусть начальник думает. У него голова большая и погоны на шурупах. А у меня дочка и жена вон, беременная. Мне ошибаться никак нельзя. Жалко фотографии нет. Хорошо он её сам видел. Хоть испорченного телефона не получится. А то давать описание с чьих-то слов. Хуже нет. Прикрыл глаза и увидел бледненькое личико с едва различимыми веснушками. Серо-голубые глаза и худенькие руки с холодными тоненькими пальчиками. Б-р-р,..Снегурочка,.. хорошо хоть не труп опять..

Море Фарса (Персидский залив), на пути к Ормузскому проливу, барка Зияда-ибн-Абу-Суфьяна. 666 год н. э.

Абдул проснулся от криков матросов, жары и удушья. Пока он в своём хлопковом коконе ждал конца перемещений и боялся, что его обнаружат, ему было не до сна. Но очутившись на палубе барки, он незаметно для себя задремал. Страхи, переживания и почти бессонная ночь, видимо, послужили причиной.

Он не знал сколько прошло времени, куда плывёт корабль и где находится сейчас. Очень хотелось пить и есть. И срочно нужно было хоть немножко свежего воздуха. А ещё хотелось по малой нужде.

Когда тюки погрузили на повозки, его привезли в последней ходке. А значит поставили где-то впереди. И вылезать следовало осторожно. Если они недалеко отплыли, его могут вернуть хозяину. Если вокруг кричат и переговариваются, значит ещё день. А ему нужно попытаться выбраться ночью, найти какую-то пищу и воду и дождаться пока барка будет далеко в море. Или в каком-то порту, где можно будет сбежать. Но попробовать проделать дырочку, для лучшего доступа воздуха, можно.

Проход он за собой закрыл как мог плотно, но, конечно же, не так, как был спрессован остальной тюк. Он осторожно перекладывал клочок за клочком, пока не смог вдохнуть пахнущий солью воздух. А потом попытался разглядеть что-нибудь за пределами своей мягкой тюрьмы. В пределах видимости никого. Хорошо бы дождаться темноты, но, если он не попытается сейчас, то намочит одежду. Абдул выбрался и, не думая уже о том, что кто-то обнаружит дыру, побежал за сложенные на палубе грузы, поближе к борту.

-О, какое облегчение,– мальчик даже зажмурился и тут же взвизгнул от того, что жёсткие пальцы ухватили его за ухо.

Поймавший его на горячем, малорослый, но широкий в кости, надсмотрщик за гребцами, потащил его по палубе. А чтоб не вырвался, ещё и ухватил другой рукой за ворот.

-Нахуд,– выкрикнул он, увидев капитана, смотри какого крысёнка я нашёл. Пускал струю за борт.

И он шлёпнул беглеца ладонью по затылку.

-Ещё бурю накличет. Не знаешь, шайтан, что так морских духов разозлить можно?

-Всё во власти Аллаха, Али. Мальчик не знает морских обычаев. Небось сбежал из дому, как ты когда-то. Не помнишь, как я тебя таким же нашёл в корзине с фруктами.

-Нет, я поменьше был,-захохотал Али.

-Да ты и сейчас не больно велик,– пошутил капитан и, когда тот притворно нахмурился, добавил,– не переводятся мальчики, которых тянет увидеть мир. Отпусти его, Али. Хочешь путешествовать?

-Хочу,– нисколько не соврав, ответил Абдул.

-Ну, так тебе повезло. С благословения Аллаха, можешь увидеть Индию. Только не думай, мальчишка, что ты будешь здесь, как халифская невеста, под навесом сидеть и гранаты кушать. Будешь работать, как вся команда на этом корабле. Ты что делать умеешь?

-Стихи слагать.. и петь,– запнулся он от хохота Али.

-Ну это в свободное время,– покачал головой капитан,– иди с Али, он тебе работу найдёт. Да накорми его, вон какой худющий. Да, не от хорошей жизни, видно, мальчик из дому сбежал.

Ночь на корабле похожа на ночь в горной пустыне, когда небо над головой прямо хрустит звёздной крошкой.

-Эти звёзды,– показывал на небо Али,– называют похоронной процессией. Вот видишь четырёхугольник н'аш – носилки, а дальше три звезды– плакальщицы, вот эта предводительница – Алькаид. А вот эти звёзды рядом, это Малые сёстры погребальных носилок – Банат н'аш. А в них есть звёздочка которую ещё называют Джадиун, Козлёнок, по ней можно найти север.

Сегодня яркая луна и мы продолжаем наш путь, хотя на носу всё равно всё время стоит наблюдатель. Если бы было темнее, мы подплыли бы ближе к берегу и стали на якорь. А, если бы началась буря, постарались бы укрыться в какой-нибудь тихой бухте. Наш корабль такой маленький, по сравнению с бушующим морем.

-А как называется это море?– Абдул слушал, открыв рот.

-Фарса. Мы плывём в Индию. Но дальше, есть ещё страна, которую называют Китай. Чтоб попасть туда, нужно пересечь семь морей. Это Фарса, Лара, Харканда, Калабар, а ещё Салахат, Кундрандж и Санха. А ещё дальше говорят есть страна Ас-Сила, Корея. Рассказывают, что там и земля богаче, чем ты можешь представить, рожает множество плодов, и вода чище, чем во всех других местах и столько золота, что там украшения из него делают не только для людей, а и для собственных собак. Но там я никогда ещё не был. Может ты вырастешь и поплывёшь.

-Сколько удивительных мест есть на земле. Только я думаю, что не всюду можно попасть людям. Я точно знаю, что есть места, которые охраняют демоны. Я видел их во сне,– Абдул подружился с Али и не боялся рассказывать ему о своих страхах.

-Я думаю, малыш,– ничуть не удивился его собеседник,– что до таких мест и добираться не стоит. Только есть вещи и пострашнее. Те, которые мы не ищем, но они, случается, сами нас находят. Видишь здесь море широкое, но когда дойдём до Ормуза, там есть пролив, за которым частенько нападают пираты. Раньше тут всегда были корабли с солдатами халифа, теперь многие из них погибли в битвах и халиф строит другие, гораздо большие корабли, в Серединном море. А торговые пути стали настоящими пиратскими владениями. Так что, как выйдем из Ормуза – смотри в оба.

И всё таки он их пропустил. Барка вошла в пролив когда небо только начало сереть. Капитан хотел проскочить опасные воды ещё до наступления дня. Поставили паруса и все гребцы помогали на вёслах. Пиратские корабли могли прятаться как на любом из многочисленных островов у берегов Персии, так и в изрезанном бухточками мысу на оконечности Аравийского полуострова. Даже, если плыть посередине узкого пролива, до любого из берегов не больше часа на стремительных пиратских кораблях.

Когда из морского тумана вынырнуло небольшое узкое судёнышко, Абдулу оно показалось настолько маленьким и не страшным, что он даже крикнул не сразу. Его поставили на носу, вперёдсмотрящим, потому что для вёсел он был слишком мал и слаб, а для парусов черезчур неумел. Хотя лазать по мачтам ему страшно не было. Высоты он не боялся. Это почти как на горных утёсах.

Кораблик, его даже можно было назвать большой парусной лодкой, оказался не один. Когда из тумана показался второй, Абдул громко закричал. За ним скользнул третий. Мальчику стало очень страшно. Желудок сжался как от голодного спазма. Недаром он с вниманием слушал байки моряков о зверствах пиратов и ужасах нападений на торговые корабли.

Тяжёлая гружёная барка очень быстро оказалась окружённой более манёвренными пиратами. Она была похожа на медведя, загнанного стаей собак. И они приближались. На палубу полетели первые горшки с горячими угольями. Часть матросов бросилась их тушить. Часть бросила такие же в ответ. Капитан приказал приготовить их заранее, зная, что может их ждать во время нападения.

В некоторых была маслянистая чёрная жидкость, которая загоралась от следующего, брошенного на неё горшка, и растекалась по палубе. Но, когда разбился очередной и матросы бросились тушить его, по осколкам поползли разозлённые ядовитые змеи. Матросы бросились врассыпную, а один, оказавшийся слишком близко, застыл от ужаса и был тут же атакован взбешённой египетской коброй.

Для Абдула всё произошло так быстро, как будто он временами проваливался куда-то в другой мир, и, выныривая, видел отдельные жуткие картинки нападения. На борта полетели абордажные крюки, и люди с зажатыми в зубах клинками полезли по верёвочным лесенкам на палубу. Завязались схватки. Не у всех матросов были мечи или сабли, но почти у всех были ножи или дубинки. Но гребцы, которые практически все были рабами, не желали сражаться. Они прятались под тяжёлыми скамьями и пережидали побоище. По большому счёту, им было всё равно у кого оказаться в рабстве. Может быть на невольничьем рынке тебя продадут служить в дом. Не слишком сладка судьба гребца на корабле. Не даром чаще всего в гребцы попадают преступники. Правда, по большей части, на военных кораблях. Там, самых опасных, частенько, приковывают цепью к его лавке; и он так и существует, не отходя от весла. До боя, в котором можно и не выжить.

Моряки сражались отчаянно. Но перевес оказался на стороне нападающих и вскоре горстка побеждённых уже была согнана в центр и оказалась окружённой галдящими пиратами. Абдул нашёл глазами Али и, стараясь не привлекать к себе внимания, перебрался к нему. Прижался к его руке и, дрожа, поднял взгляд на друга. Через один его глаз шла длинная царапина. Но лицо было так залито кровью, что было непонятно сохранился он или вытек. Скорее всего это и помешало ему сражаться.

Пираты осматривали пленников. Тех, кто был слишком плох, убивали без сожаления. Когда очередь дошла до Абдула, главарь скривился. Тощий мальчишка не впечатлил его и он поднял кривую саблю. Но безоружный Али изо всех сил ударил его головой в живот. С его ростом это было как раз самое удобное место. Пират злобно полоснул его клинком и маленький моряк упал на палубу. Абдул кинулся к нему. Его глаза застилали слёзы.

-Не плачь, малыш,– шепнул тот,– я всё равно не смог бы жить рабом. Я слишком люблю море.. и свободу..

Главарь снова схватил мальчика и тот, закрыв глаза, представил тот же огненный знак, что и в доме Зияда. Пират зашипел и отшвырнул его на палубные доски. А потом, как будто забыл о нём. Другие связали ему руки и посадили к тем, кого приготовили к участи рабов.

Один из нападавших ткнул носком в труп Али.

-Сильный. Только он всё равно не был бы хорошим рабом. Знаю я таких. Жалко переведённой еды. От него были бы одни неприятности.

Абдул снова остался где-то в междумирье. Оттуда он видел только неповреждённый глаз Али, который постепенно затягивался тусклой пеленой. Когда на него села большая муха, мальчика стошнило. А потом он потерял сознание. И к нему пришли Другие. Они были огромны. Состоящие из серого и зелёного слизистого тумана. С гибкими щупальцами и пустыми белёсыми глазами с вертикальным узким зрачком. Он слышал, но не хотел понимать их речь. Наконец они оставили его, и темнота накрыла всё окончательно.

19 сентября 1967 года. Москва.

Следы пропавшей медсестры обнаружились на Ярославском вокзале. Кассирша вспомнила девушку с клетчатой сумкой, которая была такая бледная и нервная, что она спросила не нужна ли ей помощь. Девушка ответила, что, кажется, съела что-то несвежее и купила билет куда-то в пригород. Куда, женщина вспомнить не смогла.

Черевкин утешился тем, что она жива. И, кажется, у неё хватило осторожности поискать уединённое место, чтоб спрятаться от убийцы. По крайней мере, именно это подсказывала его логика.

-Чтоб отыскать девушку нужно отработать собственность её семьи, родственников и друзей в пригороде. Иголка в стоге сена. Он поручит это сделать кому-нибудь из старых оперов. У них и терпения больше и опыта. А сам зайдёт к Всеволоду. Может тот договорился о встрече со священником.

Сева сидел над бумагами и что-то внимательно читал. Вид у него было явно расстроенным. Он кивнул на стул и вздохнул.

-Получил я от брательника,.. но встречу он назначил. Сегодня в 15-00 на Чистых прудах у Меньшиковой башни.

-Ты мне лист этот запакуй аккуратненько.

-Может фото возьмёшь? Улика же..

-Нет, на фото видно плохо. Надо увеличить, кстати. Ничего, я верну сразу после встречи.

Около парка было тихо и совсем мало народа.

-Понедельник. Середина рабочего дня. Вот вчера здесь скорее всего было столпотворение,– подумал Николай,– как давно он обещал сводить дочку с женой в какой-нибудь парк. А эти выходные опять пришлось бегать по делу проклятого маньяка.

-Здравствуйте,– с лёгким прибалтийским акцентом послышалось за спиной.

Следователь обернулся и увидел стройного, даже худощавого мужчину лет тридцати пяти.

-Зденек Качинский, настоятель храма Святого Людовика,– представился он чуть церемонно.

Он был в светской одежде. Ничего, кроме белой полосочки стоячего воротничка не напоминало о сане.

-Вы из Польши?– услышав имя спросил Николай.

-Нет, из Риги, но отец у меня поляк. Пройдёмся до воды? Как-то редко получается выйти просто погулять. А тут так спокойно. И красиво. Ранняя осень безумно хороша.

-Да, у меня тоже с прогулками как-то не складывается.

-Я знаю, что вы по делу. Вот присядем в каком-нибудь тихом местечке и поговорим.

Под ногами уже шуршали первые опавшие листья. Они сели на лавочку. По воде озера ветерок гнал лёгкую рябь. Мимо нас, сзади по дорожке, прошёл седой старик с маленькой чёрной собачкой. Он заметно хромал, опираясь на палочку. Собака семенила впереди на длинном поводке.

-Я вас слушаю,– священник нагнулся и, подняв сухой листок, крутил его двумя пальцами.

-Извините, отвлёкся.

Капитан аккуратно раскрыл большой коричневый конверт с уликой и протянул исписанный лист настоятелю. Тот начал было читать, но вдруг резко отодвинул от себя злополучную бумагу.

-Это латинская копия Некрономикона,– сказал он с некоторым отвращением и, видя непонимающий взгляд следователя, уточнил,– Книга Зла, Книга Мёртвых, Книга-Ключ. Как её только не называют. Изначальный вариант был написан в начале восьмого века, приблизительно 730 год нашей эры и назывался он Аль Азиф, если взять художественный перевод, то он звучит как Вой ночных демонов. Это мерзость для нас, людей верующих. Её использовали для колдовства очень гадкие люди.

-Вы серьёзно? Для колдовства?– следователь скептически поджал губы, Нет, я могу, конечно предположить, что есть люди, которые в это верят.. Но.. А что ещё вы знаете об этой книге? Нам попал в руки только один этот лист. Судя по экспертизе, он написан совсем недавно, человеческой кровью, на бумаге ручной выделки.

-Ходили слухи, что арабский оригинал писался на человеческой коже, хотя я не представляю где автор мог найти такое количество для написания семи томов текста. Скорее всего это была кожа животных или вообще обычный пергамент.

-Семь томов?– следователь нахмурился,– и всё заклинания..

-Нет, по большей части автор описывал свои путешествия. Он искал истину, пытался открыть тёмные тайны связанные с Древними предтечами, существами прошлых рас, которые якобы жили прежде людей и ушли в другие миры, но обещали вернуться и захватить землю. Он описывал методы достижения Фаны, когда маги сбрасывают с себя оковы, притягивающие их к реальной жизни, и поглощаются Великой Пустотой..

-Это всё хорошо. Но малоупотребимо как-то в нашей жизни, вам не кажется?

-Не могу вас убеждать и не хочу. Есть много вещей, которые считаются чудесами, но на самом деле поощряют худшие человеческие качества. Если это,– он оттолкнул лист в сторону следователя,– писалось недавно, то может значить только то, что кто-то пишет новую копию Некрономикона. Возможно старая потеряла силу, возможно обветшала настолько, что владелец боится потери или искажения текста. Но, во всяком случае, чтоб новая книга вошла в силу, старая должна быть уничтожена. Говорят, на Земле может одновременно существовать не более девяноста шести копий. И только семь из них имеют изначальную силу. Три арабских, одна греческая, две латинских и одна английская. Если ваша копия связана со смертями, возможно, что колдун, составляющий её, таким образом освящает, вливает в неё мощь, убивая через ритуал.. или делает из жертв сторожей для книги.