Текст книги "Основатели"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Ничего подобного!

– А я должна, разумеется, поверить тебе на слово. Если когда-нибудь жизнь несчастной молодой женщины приносили в жертву политике, устраивая ей омерзительный брак, то это как раз мой случай. Даже на окраинах родной планеты я могла бы подыскать себе более подходящего супруга.

– Слушайте меня внимательно, досточтимая госпожа. Если таково ваше горячее желание, то можете убираться на вашу родную планету. Я отпущу вас, только оставлю на долгую память наиболее известную мне часть вашего тела то есть вырежу ваш злобный язычок!

Командор склонил голову, словно предвкушая обещанное.

– И добавлю к этому уши и кончик носа. Я полагаю, эта мера лишь прибавит вам красоты.

– Ты не посмеешь, мерзкий подонок! Мой отец тогда превратит твое игрушечное королевство – простите, республику! – в метеоритное крошево! Собственно, он может сделать то же и просто так, если я надумаю пожаловаться ему на твои шашни с прибывшими варварами.

– Это надо понимать как угрозу? А впрочем, не надо сегодня угроз... Ведь вечером ты сама сможешь задать приехавшему молодому торговцу любые интересующие тебя вопросы. А до тех пор, мадам, закройте свой очаровательный ротик.

– А это надо понимать как приказ?!

– Понимай, как хочешь. Возьми вот это и замолчи, наконец.

Он обернул цепочку вокруг талии жены и надел на шею подаренное ожерелье. Потом собственноручно повернул рычажок и отошел в сторону.

У его супруги перехватило дыхание. Она, как сомнамбула, вытянула перед собой немеющие руки, затем робко тронула подарок и ахнула.

Командор удовлетворенно потер руки и добавил:

– Можешь вечером появиться в этом. Потом получишь еще. А теперь умолкни.

На сей раз его благоверная действительно замолчала.

7

Хаим Твер поерзал в кресле и заявил:

– Ну, и почему у тебя столь кислое выражение лица?!

Вопрос вывел Мэллоу из задумчивости.

– Неужели? И с чего бы это?

– Видимо, помимо вчерашнего банкета, случилось что-то еще. Какие-то неприятности... Ведь правда?!

В голосе Твера звучала неожиданная уверенность.

– Неприятности? Ничего подобного. Скорее, наоборот. До того я, так сказать, ломился в открытую дверь. Что-то уж слишком легко мы получили доступ на его сталелитейный заводик...

– Ты усмотрел ловушку?!

– Слушай, не преувеличивай, ради Селдона! – Мэллоу вздохнул и продолжил уже менее раздраженно. – Просто этот подарок означает, что на заводе нет ничего, интересующего нас.

– То есть, ты намекаешь на атомную энергию?.. – теперь пришла очередь Твера впадать в задумчивость. – Я тебе еще раз заявляю, что на Корелии нет ни малейших признаков наличия атомной промышленности. И скрыть свидетельства наличия такой базовой глобальной технологии практически невозможно.

– Не совсем невозможно. Особенно если она недостаточно развита и используется исключительно в военных областях. Значит, может встретиться лишь на сталелитейных производствах или... Или на космоверфях.

– И если мы все-таки ее не обнаружим...

– То или ее нет здесь, или такая технология тщательно скрывается. Значит, будем гадать или положимся на везение и счастливый случай.

Твер покачал головой.

– Очень жаль, что меня вчера не было рядом с тобой...

– Конечно, жаль, – в голосе торговца не было особого огорчения. Против твоей моральной поддержки я ничего не имею. Но, к сожалению, условия нашей встречи назначал не я, а Командор. Кстати, нас уже ждет у дверей правительственный автомобиль, собирающийся везти нас на завод. У тебя вся аппаратура с собой?

– Абсолютно вся.

8

Никакие мелкие и никчемные ремонтные работы не могли скрыть атмосферу запустения, царившую на заводе. Он был совершенно пуст, и кругом царила противоестественная тишина – можно сказать, даже негостеприимная тишина по отношению к Командору Эсперу и его свите.

Мэллоу взял стальной лист и небрежно швырнул его на две опоры.

Твер протянул ему принесенный инструмент. Торговец взял его и, сунув руку в свинцовый кожух, крепко сжал обитую кожей рукоятку.

– Мой инструмент в какой-то степени опасен, – сказал Мэллоу, – но ультразвуковой резак тоже опасен. Просто надо держать пальцы подальше.

Продолжая разговаривать, он легко провел отверстием сопла над центральной осью листа металла. Лист мгновенно и бесшумно распался на две части.

Присутствующие вздрогнули, и Мэллоу рассмеялся. Он взял одну из образовавшихся половинок и положил себе на колено.

– Точность настройки позволяет регулировать глубину резки до сотых долей дюйма. Толщина листа не играет роли. Двухдюймовый лист будет резаться ничуть не хуже этого. Если толщина листа определена с большой точностью, то можно резать металл на полированном деревянном столе, не царапая при этом полировку.

Он говорил, и в конце каждой фразы атомный резец отсекал все новые и новые полосы стали.

– Это то же самое, – заявил торговец, – что резать мясо для бифштекса.

Он поднял инструмент повыше.

– Предположим, вы собираетесь уменьшить толщину листа, избавиться от ржавчины или удалить выпуклости. Пожалуйста!

Лепестки прозрачной, тонкой металлической фольги стали сниматься со второй половинки – шесть дюймов, восемь, и, наконец, двенадцать.

– Принцип сверления совершенно такой же.

Все присутствующие столпились вокруг Мэллоу. Происходящее походило на цирковой трюк, на невероятную ловкость рук уличного фокусника, но от этого не переставало являться самой убедительной коммерческой рекламой. Командор Эспер поглаживал ладонью обрезки металла. Члены правительства поднимались на цыпочки, пытались заглянуть через плечо стоящего рядом и перешептывались, а Мэллоу аккуратно пробивал в дюймовом стальном листе красивые круглые отверстия, изящно работая атомной дрелью.

– И еще одна демонстрация. Будьте любезны, принесите две небольшие трубы!

Некий почтенный камергер, подхваченный волной всеобщего оживления, с готовностью кинулся выполнять просьбу и не постеснялся испачкать свои холеные руки, подобно простому рабочему.

Мэллоу взял трубы, поставил их вертикально и легким движением резца зачистил их концы, сняв мелкую стружку, и после поставил одну трубу на другую. Все увидели одну трубу! Даже микроскопические неровности, допуски атомного уровня, отсутствовали на срезах! Обе трубы составляли единое целое. Одним движением резака – сплошной блок.

Мэллоу посмотрел на потрясенных зрителей, собираясь продолжить рекламную речь – и замолчал, словно подавившись. У него перехватило дыхание. Холодок возник у торговца в желудке, и пальцы онемели.

В суматохе случилось так, что личный телохранитель Командора Эспера протолкался в первый ряд – и он стоял настолько близко, что Мэллоу получил возможность вплотную рассмотреть его личное оружие!

Телохранитель был вооружен атомным бластером! И ошибка исключалась: у нарезного оружия, стреляющего пулями – пусть даже разрывными – никак не могло быть подобного дула. Хотя главное заключалось не в этом. Отнюдь не в этом!

По стволу этого оружия выкладывались золотые пластинки с глубокой гравировкой, создававшей стилизованное изображение Космолета и Солнца!

Космический корабль и светило – такая эмблема украшала каждый огромный том оригинала Галактической Энциклопедии, над которой упорно работали все ученые Фонда.

И те же самые Космолет и Солнце тысячелетиями сверкали на знаменах Галактической Империи!

Мэллоу откашлялся и продолжил как ни в чем не бывало:

– Взгляните на трубу! Она составляет единое целое. Ну, разумеется, соединение отнюдь не идеальное... Но никто не сделает лучшего вручную.

Пора было заканчивать рекламные трюки. Достаточно. И Мэллоу замолчал. Он выяснил то, что хотел. И мысли его сейчас были заняты только одним золотым сфероидом со стилизованными лучами и сигароподобным космическим кораблем.

Корабль и Солнце – имперский государственный символ!

Империя! При звуках этого слова в торговце просыпался благоговейный трепет. Полтора века прошли над Галактикой, а она еще существовала где-то в глубинах Космоса. И теперь снова объявилась на Периферии!

Мэллоу незаметно улыбнулся.

9

"Далекая Звезда" третий день дрейфовала в открытом космосе. Хобер Мэллоу вызвал в свою каюту старшего лейтенанта Дрота и, когда тот явился, вручил ему запечатанный пакет, блок микрофильмов и серебристый сфероид.

– Не пройдет и часа, лейтенант, как вы примете на себя командование "Далекой Звездой" в качестве капитана, до моего возвращения... а, возможно, и навсегда.

Дрот собрался было возразить, но торговец повелительным жестом вынудил лейтенанта промолчать.

– Сидите и слушайте. В пакете лежат точные координаты планеты, на которую вы полетите. Сядьте там и ожидайте моего прибытия в течение двух месяцев. Если же за это время Фонд сам найдет вас – дадите им полученные микрофильмы. Это мой отчет о проделанной работе.

Голос торговца стал мрачным.

– Если же через два месяца я не вернусь, а эскадры Фонда вас не разыщут, то вы тогда отправитесь прямиком на Термин и передадите капсулу с отчетом. Вам все понятно?

– Да, сэр.

– И запомните: никогда, ни при каких обстоятельствах и ни один член команды не должен вносить никаких изменений в мое официальное сообщение.

– А если мы подвергнемся допросу, сэр?

– Тогда вы ничего не знаете.

– Слушаюсь, сэр.

Они замолчали. И через пять минут с борта "Далекой Звезды" стартовала индивидуальная шлюпка.

10

Онам Барр был слишком стар для того, чтобы бояться. Он жил в полном одиночестве здесь, на краю земли, еще со времен последних беспорядков. Наедине с книгами, которые удалось спасти из развалин. Он равнодушно относился к любой потере и уж тем более к потере собственной жизни. Так что незнакомца Барр встретил без тени испуга или подобострастия.

– Ваша дверь не заперта, – заявил незнакомец с порога.

Он говорил с грубым акцентом, а на бедре его Барр заметил странное оружие, сделанное из голубоватого металла. В сумраке маленькой комнатушки отлично различалось свечение силового поля, смыкавшееся вокруг человека.

– Смысл закрывать дверь давно потерян, – устало сказал Барр. – Вам нужно что-нибудь?

– Нужно, – незнакомец продолжал стоять посредине комнаты. Он был высок ростом и прочно сложен. – Ваш дом единственный в этой местности.

– Да, места тут безлюдные, – согласился старик, – но дальше к востоку есть город. Показать вам дорогу?

– Успеется. Разрешите присесть?

– Садитесь. Если стулья выдержат вас, – хмуро ответил Барр.

Стулья – остатки былой роскоши – казались не моложе хозяина.

Незнакомец сказал:

– Мое имя Хобер Мэллоу. И прибыл я из далекой провинции.

Старик улыбнулся и кивнул.

– Вас сразу выдало ваше произношение. А я – Онам Барр, родом с Сайвенны, в прошлом патриций Империи.

– Так это Сайвенна! А у меня только старые карты...

– Естественно, старые, если вы смогли перепутать расположение звезд...

В голосе старика не было и тени насмешки. Незнакомец уважительно отвел взгляд от собеседника. Барр обратил внимание на тот факт, что силовое атомное поле вокруг пришельца исчезло, и равнодушно отметил про себя, что он уже перестал вызывать страх у незнакомых людей и, вероятно, у врагов. Ему было все равно, хорошо это или плохо.

– Дом мой беден, и запасы на исходе, – продолжил он, – но вы можете разделить со мной то, что пока есть. Если желудок ваш в состоянии переварить черствый хлеб и высохшую кукурузу.

Мэллоу отрицательно покачал головой.

– Спасибо. Я сыт и у меня нет времени. Мне нужны лишь указания, как побыстрее добраться до планеты с правительством данной территории.

– Это абсолютно несложно. Тем более, что советы мне ничего не стоят... Вас интересует столица планеты или Имперского сектора?

Торговец сузил глаза.

– А разве это не одно и тоже? Ведь это Сайвенна?!

Вышедший в тираж политик кивнул.

– Сайвенна. Только она давно не является столицей Норманского сектора. Все-таки ваши старые карты завели вас не туда... Звезды, понятное дело, веками не меняют своего расположения, но политические границы не отличаются подобным постоянством.

– Да, плохо дело... Крайне плохо. Далеко новая столица?

– На Орше-2. Двадцать парсеков отсюда. Я полагаю, ваша карта укажет вам дорогу. Намного она устарела?

– Ей сто пятьдесят лет.

– Почтенный возраст, – старик вздохнул. – За это время произошло много исторических событий. Вы хорошо знаете историю?

Мэллоу медленно пожал плечами.

– Вам повезло, – сказал Барр, – это было смутное время для провинций, если не считать эпохи правления Стэннела VI. Но он умер пятьдесят лет тому назад. С той поры восстания сменяются развалинами, а развалины восстаниями.

Старик подумал, что становится болтливым. Он вел жизнь отшельника, и ему весьма редко доводилось беседовать с людьми.

Мэллоу спросил неожиданно резко:

– Вы говорите – развалины? Получается, что провинция вконец обнищала...

– Может быть, и не совсем вконец, но... Все-таки для истощения материальных ресурсов двадцати пяти богатейших планет требуется немало времени. Но если сравнивать с богатством, которое окружало нас еще в прошлом веке, то мы рухнули в пропасть, и непохоже, чтоб ситуация собиралась меняться к лучшему. А почему, собственно, все это так интересует вас, молодой человек? Глаза ваши заблестели, да и оживление явно не к месту!

Торговец готов был покраснеть. Тусклые глаза Барра заглянули в самую его душу, и старик улыбнулся тому, что увидел.

– Послушайте, – сказал Мэллоу, – я торговец. Я оказался в самом конце Галактики, запутался в устаревших картах и намереваюсь открыть новые рынки сбыта. И меня крайне волнуют разговоры об обнищавших провинциях. На планетах без денег денег не заработаешь. Афоризм. Вы можете обрисовать мне положение на Сайвенне?

Старик склонился к гостю.

– Точно не могу. Неужели вы торговец? Вам подобает скорее быть воином. У вас шрам на щеке, а руки постоянно находятся возле оружия.

Мэллоу мотнул головой.

– В тех местах, где мне приходится бывать, не слишком-то уважают законодательство. Так что в джентльменский набор торговца входят шрамы и драки. Но драки полезны лишь в том случае, когда приносят прибыль, а если гонорар могут выплатить и без стрельбы – что ж, тем лучше. Я к тому, что здесь явно не найдется денег, чтоб за них стоило сражаться, а драка, похоже, найдется весьма легко...

– Совершенно верно, – согласился Барр. – Для этого вы можете присоединиться к Вискарду с его разбитым воинством в области Алых Звезд. Правда, я затрудняюсь в определении их почтенного занятия – не то борьба, не то пиратство... Также вы можете явиться к нашему дорогому вице-королю, получившему этот титул за грабеж, разбой и убийства, а щенок-Император, подаривший ему титул, естественно, был убит.

Худое лицо старого патриция раскраснелось. Он сидел с закрытыми глазами, а когда открыл их, то они неожиданно ярко блестели.

– Мне кажется, патриций Барр, что вы без большой симпатии относитесь к вице-королю, – сказал Мэллоу. – А вы не допускаете, что я могу оказаться шпионом?

– Ну и что? – саркастически ухмыльнулся Барр. – Что вам взять с меня?!

Высохшей рукой старик обвел свое пустое ветхое жилище.

– Жизнь.

– Жизнь со мной не в ладах – она и так задержалась на лишних десять-пятнадцать лет. Но вы явно не входите в число слуг вице-короля. Я бы почувствовал, если бы вы были из их числа, и мой инстинкт самосохранения обязательно вынудил бы меня держать язык за зубами.

– Откуда такая уверенность?

Барр расхохотался.

– Как же вы подозрительны, молодой человек! Спорим, что вы решили, будто старый Барр заманивает вас в ловушку и ждет не дождется, когда же гость станет порочить правительство... Ничего подобного! Я давненько уже перестал вмешиваться в политику.

– Политика? Разве можно в нее не вмешиваться?! Какие слова подобрали вы для описания деятельности вице-короля? Грабеж, убийство и так далее... Так что вряд ли вы отошли от политики и тем более вряд ли объективны.

Патриций пожал плечами.

– Неожиданно возвращающиеся воспоминания имеют ядовитое жало. Выслушайте – и судите сами! Когда Сайвенна являлась столицей провинции, я был патрицием и входил в провинциальный сенат. Барры считались почтенной, древней семьей. И один из моих многочисленных предков был... Ладно, не будем об этом. Прошлые заслуги не накормят сегодня.

– Я так понимаю, – прервал его Мэллоу, – что у вас случилась революция. Или гражданская война.

Барр нахмурился.

– В нашу с вами эпоху вырождения гражданские войны приобретают хронический характер. Но Сайвенна находилась в стороне от подобных катаклизмов. И при Стэннеле VI процветание провинции поднялось на почти забытый уровень древних. Но его сменили легковесные правители, а у слабого императора обычно бывает сильный вице-король. И наш последний вице-король, кстати, это тот самый Вискард из Алых Звезд, где промышляют грабежом остатки его воинства! – он нацелился на пурпур императорской мантии. Но он не был первым в таком начинании. И даже преуспев, он все равно не стал бы первым... Только он не преуспел. Императорский адмирал подвел флотилии к взбунтовавшейся провинции, да и сама Сайвенна поднялась против предателя.

Барр грустно умолк.

Мэллоу обратил внимание, что сам он застыл в напряженной позе на краешке стула.

– Умоляю вас, сэр, продолжайте.

– Благодарю вас, – патриций выглядел измученным. – Вы любезно потакаете старческой болтовне. Итак, они восстали – то есть мы восстали, так как и я входил в число руководителей, хотя и не самых значительных. Но Вискард опередил нас, покинув планету. После чего нам ничего не оставалось, как сдать планету адмиралу и дать присягу на верность нынешнему императору. Я и сам затрудняюсь сейчас объяснить мотивы этого поступка. Наверное, в нас глубоко сидела идея императорской власти, а не личность самого Императора – капризного и жестокого ребенка. А возможно, мы просто испугались кошмаров осады.

– А дальше? – осторожно спросил торговец.

Ответ был крайне мрачен.

– Дальше... Создавшееся положение не устраивало гордого адмирала. Он стремился к славе покорителя восставших провинций, а люди его рассчитывали на добычу, сопровождающую подобные походы. Так что, пока население крупных городов продолжало приветствовать освободителя-адмирала, он захватил все военные центры и отдал приказ подвергнуть противника атомной бомбардировке.

– В связи с чем?!

– В связи с тем, что народ восстал против законного вице-короля, ставленника законного Императора. Кошмар резни и разбоя продолжался больше месяца. После чего адмирал принял титул вице-короля на себя. Я имел шестерых сыновей. Пятеро из них погибли. Каждый – по-своему. Я имел одну дочь. Думаю, что она также погибла. Меня же миновала чаша сия лишь в силу преклонного возраста. Я уже прибыл на Сайвенну слишком дряхлым, чтобы прежний вице-король забеспокоился по моему поводу. И мне ничего не оставили от моей жизни, потому что я способствовал изгнанию вице-короля и отнял славу победителя у адмирала.

Он опустил свою седую голову.

Мэллоу помолчал некоторое время. Затем мягко спросил:

– Какова же судьба вашего шестого сына?

– Он в безопасности, – горько улыбнулся старик, – потому что присоединился к войскам адмирала. Под чужим именем, в качестве простого солдата. Он служит канониром в личной эскадре нового вице-короля. И не смотрите на меня так. Он хороший сын. Когда ему выпадает такая возможность, он навещает меня и приносит, что может. И когда-нибудь наш мудрый, наш великий, наш новый вице-король безвременно сойдет в могилу, и палачом его будет младший сын Онама Барра.

– И о таком вы разговариваете с первым встречным?! Подвергая опасности жизнь вашего сына?

– Ничего подобного. Я помогаю ему, выводя на сцену возможного нового врага. Врага адмирала. Если бы я оказался советником адмирала, а не его заклятым врагом, я бы порекомендовал ему наводнить космос кораблями до самых границ Галактики.

– Почему? Там что – нет кораблей?

– А вам встретился хоть один? Неужели космические часовые воспрепятствовали полету вашего судна в наш сектор? Когда машин катастрофически не хватает, а пограничные провинции наводнены интригами и доносами, то для охраны от внешних варварских миров нельзя выделить ни один корабль. Опасность из дальних регионов Галактики еще никогда не добиралась до нас. Но теперь явились вы.

– Я? Я не несу ни малейшей опасности!

– Но за вами придут другие.

Мэллоу задумчиво пригладил волосы.

– Мне кажется, я не понимаю вас...

Старик неожиданно заговорил с лихорадочным волнением.

– Слушайте! Я понял все, едва вы вошли в мой дом. Вокруг вас есть защитное силовое поле, или, во всяком случае, оно было вначале.

Мэллоу заколебался.

– Да. Это так.

– Отлично. И в этом крылась ваша ошибка – но вы не знали о ней. А я знал. Во времена застоя непопулярно быть ученым. События вспыхивают и гаснут, подобно молниям, и те, кто не обладает атомным оружием для противостояния, уходят во мрак небытия. Так случилось со мной. Но я был ученым и знаю, что за всю историю ядерной энергетики никто у нас не изобретал портативные установки для создания силового поля. То есть сами устройства у нас есть, но это громадные неуклюжие махины для защиты города, корабля, – но никак не для защиты одного человека.

– Ясно, – Мэллоу вызывающе выпятил подбородок. – И какие же последуют выводы?!

– Разные слухи бродят по открытому космосу. Они прибывают по самым неожиданным дорогам и сильно искажаются с каждым парсеком. Но в годы моей молодости к нам залетел корабль со странным экипажем, не знавшим наших обычаев. Они не сообщили, откуда явились сами, но мы узнали от них, что в самом конце Галактики проживают колдуны, светящиеся в темноте, летающие по небу без помощи машин, и оружие не причиняет им никакого вреда. Народ смеялся над ними. Я смеялся тоже. И я не вспомнил бы о прошлом до сегодняшнего дня. Но вы – вы светитесь в темноте, и я полагаю, что даже будь у меня бластер, он вряд ли смог бы причинить вам вред. Скажите, а по воздуху вы летаете так же легко, как сидите в кресле?

– Ничего подобного я не могу, – спокойно ответил Мэллоу.

Старик улыбнулся.

– Положусь на ваши слова... Я не считаю необходимым осматривать своих гостей. Но если допустить, что волшебники существуют на самом деле, и вы из их числа, то может прийти такой день, когда некоторые из них – или некоторые из вас! – все же прилетят к нам. И это может быть полезным для нашего мира. Может быть, нам просто необходима свежая кровь...

Он еще долго бормотал что-то себе под нос, а потом медленно сказал:

– Но я могу предвидеть и противоположный вариант. Наш новый вице-король тоже изредка мечтает, и мечты его похожи на грезы прежнего Вискарда...

– И ему по ночам снится корона Императора?

Барр кивнул.

– До моего сына доходят разные разговоры. Это неотъемлемая черта окружения вице-короля. А сын все рассказывает мне. Если нашему бывшему адмиралу предложить корону, он не станет от нее отказываться, но параллельно он подготавливает позиции на случай поражения. Люди шепчутся, что в случае неудачи с этой короной, он собирается основать новую империю в варварской глуши. Я не могу отвечать за полную достоверность сказанного, но вроде бы он даже выдал одну из своих дочерей за какого-то мелкого королишку, сидящего на престоле в дебрях Периферии.

– Если верить всем слухам, тогда...

– Я понимаю вас. Но слухи слухам рознь. Кроме того, я стар и говорю разную чушь. И все же мне интересно ваше мнение по этому поводу?!

У старика оказались на удивление цепкие глаза.

Торговец некоторое время молчал.

– Мне нечего вам сказать, – наконец бросил Мэллоу, – я сам намерен задать некоторые вопросы. Есть ли на Сайвенне атомная энергетика? Я понимаю, что здесь знакомы с теорией. Но генераторы – сохранились ли они по сей день или были разрушены в ваше смутное время?!

– Разрушены? Да что вы! Они согласились бы скорее разнести в клочья полпланеты, чем нарушить ритм работы самой плохонькой станции... Как же без атомных станций – они ведь держат на себе всю мощь местного флота.

В голосе старика Мэллоу с удивлением обнаружил некоторую гордость.

– На Сайвенне расположена самая большая, – продолжал Барр, – и самая мощная станция по эту сторону Трантора.

– Тогда следующий вопрос: что требуется для того, чтобы получить возможность осмотра реакторов?

– Это невозможно! – коротко заявил Барр. – За любую попытку приблизиться к военному объекту вас попросту пристрелят на месте. И не только вас, но и любого. И вам не удастся пожаловаться на несоблюдение на Сайвенне прав человека...

– Я понимаю вас так, что все местные энергостанции контролируются военными?

– Не все. Есть крохотные станции, подающие энергию для отопления и освещения жилых домов, для питания разной аппаратуры и так далее. Но они в свою очередь не более доступны и находятся в ведении техников.

– Кто такие техники?

– Особая категория населения, обслуживающая энергостанции. Эта должность почетна и передается по наследству. Детей берут в качестве подмастерьев для соответствующего обучения. Отсюда повышенное чувство ответственности, профессиональной чести и все такое прочее... Так что на станцию не допускается никто, кроме техников.

– Ясно...

– Но я не говорю, – продолжал старик, – что никогда не случалось подкупа техников. В наши смутные времена, когда за пять десятков лет поменялось девять императоров, и семеро из них стали жертвами покушения; когда каждый капитан космической флотилии тянется к титулу вице-короля, а всякий вице-король карабкается на императорский трон – в такой период даже техник вполне может клюнуть на денежную наживку. Но приманка обязана внушать уважение, а я на мели. Скажите, у вас найдутся такие деньги?!

– Деньги? Конечно, нет. Но взятка не всегда дается в виде денег.

– А чем же, учитывая тот факт, что все измеряется в денежном эквиваленте?

– Не все. Многие вещи купить нельзя. А теперь укажите мне, как добраться до ближайшего населенного пункта с энергостанцией, и я щедро отблагодарю вас.

– Остановитесь!

Барр предостерегающим жестом протянул высохшие руки.

– Вы зря спешите! Вы – мой гость, и поэтому я не спешил задавать вам вопросы. Но в городе, население которого до сих пор считается бунтовщиками, первый же солдат, услышавший ваш акцент или обративший внимание на вашу одежду, схватит вас.

Старик порылся в угловом древнем шкафу и извлек потрепанную книжечку.

– Мой фальшивый паспорт. Я бежал с его помощью.

Паспорт лег в ладонь Мэллоу.

– Разумеется, описание внешности не соответствует вашей, но если вы не станете совать его в любую дыру, есть надежда на неразборчивость проверяющих.

– А как же вы? – удивился торговец. – Вы же остаетесь без документов!

Дряхлый бунтовщик равнодушно пожал плечами.

– Ну и что с того? Кстати, еще одна предосторожность – старайтесь помалкивать! У вас непривычное произношение и варварские обороты, а речь полна необычных архаизмов. Меньше разговоров – меньше подозрений. А теперь вернемся к дороге в город...

Не прошло и пяти минут, как торговец отправился в путь.

Всего лишь на одну секунду вернулся Мэллоу к дому опального патриция, прежде чем покинуть эти места. На следующее утро Онам Барр вышел в сад и обнаружил ящик. Там находились концентраты – продукты из привычного торговцам корабельного рациона. Вкус и способы приготовления были непривычны для старика, но на качество жаловаться не приходилось, да и хватило их надолго.

11

Техник оказался мал ростом, крайне упитан, ухоженная кожа его физиономии лоснилась. Небольшая лысина розовела сквозь поредевшую шевелюру. Пальцы сверкали многочисленными перстнями, одежда благоухала тонкими духами, и вообще, по мнению Мэллоу, это был первый человек на планете, которого не хотелось накормить.

Тонкие губы техника кривились в презрительной ухмылке.

– Быстрее. Мне некогда ждать. У меня спешные неотложные дела. А вы явно иноземец...

Он открыто разглядывал отнюдь не местный наряд торговца с резко выраженной подозрительностью.

– Я не местный, – хладнокровно заявил Мэллоу, – но это не имеет отношения к делу. Вчера я имел удовольствие послать вам небольшое подношение...

Нос техника задрался еще выше.

– Да, я получил ваше... подношение. Любопытная вещица. Я полагаю, ей найдется какое-нибудь применение...

– У меня в свою очередь нашлись бы не менее оригинальные подарки. Также из числа любопытных вещиц.

– Да ну?

В голосе техника звучали подозрительные нотки, и он тщательно выговаривал каждое слово.

– Вы знаете, незнакомец, мне кажется, что можно предугадать весь наш последующий разговор. Такое уже случалось. Вы сунете мне дешевую мелочь пару потертых кредиток, что-то из одежды, безделушки... То есть нечто такое, чем вы, наивный крохобор, рассчитываете подкупить техника.

Техник гордо выпятил узкий подбородок.

– И я знаю наверняка, что вы попросите за вашу презренную мзду. Вы не первый обладатель светлых идей. Вы попросите места в клане техников! Вы посягнете на тайны управления машинами и производства атомной энергии! Таких, как ты, собака Сайвенны, постигла заслуженная кара за бунтарские склонности, но вы надеетесь обойти закон, приобщившись к привилегиям и защите звания техника!..

Мэллоу собрался было вставить слово, но техник слишком увлекся своей речью.

– Убирайся отсюда! Или я сообщу о тебе протектору города! Ты рассчитываешь, что я опозорю свое наследственное право?! Возможно, что сайвеннские предатели, работавшие здесь до меня, не преминули бы так поступить... Но, клянусь Космосом, я – человек иной породы! И я способен убить вас немедленно за ваше подлое предложение!..

Торговец слушал гневный спич и улыбался про себя. Слишком искусственен был весь тон, все содержание заявления техника; и пафос благородного негодования плавно переходил в нелепый фарс.

Торговец внимательно посмотрел на пухлые пальчики коротких рук, которые должны были стать орудием его незамедлительной казни. Затем сказал:

– Ваша образованность, вы допускаете ошибку. Причем сразу по трем пунктам. Во-первых, я не являюсь шпионом вице-короля, перед которым поставили задачу проверить ваше верноподданническое рвение. Во-вторых, сам Император со всем его богатством не отказался бы обладать теми дарами, которые могу предложить я. И, в-третьих, взамен я попрошу совершенно ничтожную услугу. Можно сказать, пустяк.

– Слова, слова, слова! – техник прикрылся личиной сарказма. – И какой же дар, достойный самого Императора, способно предложить ваше неизмеримое могущество?! Дар, которым не обладает даже его величество?!

Техник разразился презрительным, намеренно громким смехом.

Торговец встал, отодвинул стул и сказал:

– Три дня я дожидался встречи с вашей высокообразованностью. Демонстрация же займет не более трех минут. Рядом с вашей рукой лежит бластер. Возьмите его и...

– И что?

– И выстрелите в меня. Этим вы меня очень обяжете.

– Вы с ума сошли?