Текст книги "Дэвид Старр – космический рейнджер (пер. А.Левкин)"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава третья
Найм по-марсиански

Для землянина Земля – это Земля, третья планета от звезды, именуемой обитателями галактики Солнцем. Не то в официальной географии. Там понятие «Земля» включает в себя сразу все обжитые планеты Солнечной системы. Марс в той же мере является Землей, что и сама планета с этим названием. Иными словами, любой обитатель Марса является одновременно и совершенно равноправным землянином: выбирает представителей в Земной Конгресс и даже избирает президента Земли – как планеты.

Далее возникают нюансы. Человек с Марса воспринимает себя как существо вполне самостоятельное и куда более достойное, нежели обитатели прочих планет, так что новичку предстоит долгий путь к признанию колонистов, а иначе относиться к нему будут как к туристу, считаться с которым просто неприлично.

Все это Дэвид Старр ощутил, едва переступив порог биржи труда. Следом за ним туда влетел какой-то шустрый коротышка. В самом деле, совсем небольшой, футов пяти ростом, так что если бы они встали лицом к лицу, то нос парня уткнулся бы Дэвиду в грудь. Его рыжеватые волосы были зачесаны назад, одет он был в типичный двубортный марсианский комбинезон, на ногах красовались хип-хопы – ярко раскрашенные сапоги, неотъемлемая принадлежность любого марсианского фермача – так они себя тут называли.

Дэвид направился к окошку, надпись над которым гласила «Найм на фермы», и почти его достиг, когда над его ухом раздался чей-то тенорок:

– Сдай назад, парень!

Старр обернулся. На него глядел невысокий парнишка.

– Что-то не так, приятель? – осведомился Дэвид.

Малыш тщательно изучил его по частям, а затем хлопнул Дэвида по спине.

– Давно с лестницы слез?

– С какой еще лестницы?

– С длинной такой. Знаешь, аж с Земли до сюда. Тебе там что, на хвост сели?

– Ну да, я оттуда…

Коротышка пригнулся и хлопнул обеими руками по голенищам сапог. Дэвид знал – таким жестом фермачи демонстрируют чувство собственного достоинства.

– В таком случае, – продолжил незнакомец – ты обождешь, пока со своими делами разберется коренное население.

– Как угодно, – хмыкнул Дэвид.

– И если у вас, сэр, имеются какие-либо возражения по поводу вашего места в очереди, то я готов обсудить их с вами в любое удобное для вас время. Зовут меня Бигмен[1]1
  Bigman (англ.) – большой человек.


[Закрыть], Джон Бигмен Джонс, но в любом месте вы можете справиться обо мне как просто о Бигмене. – Он сделал паузу. – Так меня кличут, землянин. Что, есть возражения?

– Никаких, – вполне серьезно ответил Дэвид.

– Отлично, – кивнул Бигмен и направился к окошку, а Дэвид расплылся в улыбке и присел на стул подождать.

На Марсе он был менее двенадцати часов и успел только зарегистрировать под чужим именем свой корабль на подземной стоянке за городом, снять на ночь комнату в отеле и пару часов погулять по накрытому куполом городу.

Городов на Марсе было всего три, их малочисленность объяснялась дороговизной устройства гигантских куполов и энергии, необходимой для создания в них земной атмосферы и гравитации. Этот город, Виндгрэд-сити, названный в честь Роберта Кларка Виндгрэда, первого человека, достигшего Марса, был самым большим.

Виндгрэд-сити почти ничем не отличался от любого земного города, он казался просто кусочком Земли, отрезанным и заброшенным на другую планету Создавалось впечатление, что его обитатели, перемещенные с Земли на 35 миллионов миль, старательно скрывают от себя этот неоспоримый факт. В центре города, где купол достигал в высоту чуть ли не четверти мили, стояли даже двадцатиэтажные дома.

Одно только давало понять, что это Марс. Ни солнца, ни голубого неба не было. Сам купол был полупрозрачный и солнечный свет равномерно распространялся по всей его поверхности – площадью более чем в десять квадратных миль. Интенсивность освещения в каждом из городских районов оказывалась поэтому небольшой и «небо» казалось палевым. В общем, так выглядит земное небо в облачный день.

С наступлением темноты купол словно растворялся, зажигались городские огни и Виндгрэд-сити казался более земным, чем любой земной город; впрочем, огни в домах горели и ночью, и днем.

Внезапно внимание Дэвида привлекли громкие крики.

– Это все черный список! – разорялся у окошка Бигмен. Вы засунули меня в черный список!

Клерк в окошке подавал признаки волнения: у него были пушистые бакенбарды, и он теребил их пальцами.

– Но, мистер Джонс, у нас нет черных списков.

– Меня зовут Бигмен! В чем дело? Почему вы боитесь дружелюбия? Всю жизнь я был для вас Бигменом!

– У нас нет черного списка, Бигмен. Просто фермачи пока не нужны.

– Рассказывайте! Вчера Том Дженкинс устроился за пару минут.

– Но Дженкинс умеет управлять ракетами.

– А я что – нет? Не хуже Тома.

– Но тут записано, что вы – сеяльщик.

– Да, и неплохой. А что, сеяльщики больше не нужны?

– В общем, так, Бигмен, – подвел черту служащий. – Я занесу вас в список очередников. Ничем больше помочь не могу Я сообщу, как только возникнет вакансия, – и обратившись к регистрационной книге, он принялся с преувеличенным вниманием листать страницы.

Бигмен отошел от окошка, но обернулся и крикнул:

– Отлично, только я не стронусь отсюда, пока не придет очередной запрос на работу – и я ее получу. А если я им не подхожу, то пусть они скажут это мне лично. Персонально, понятно? Лично мне, Джону Бигмену Джонсу, персонально. Вот так.

Человек в окошке никак не отреагировал. Бигмен уселся и принялся бурчать что-то под нос. Старр встал и подошел к окошку. Других фермачей, желающих подискутировать с ним насчет его места в очереди, не объявилось.

– Я бы хотел наняться на ферму, – сообщил он клерку.

Тот взглянул на него, пододвинул к себе бланки занятости и ручной принтер.

– Какого рода работа интересует?

– Все равно, лишь бы на ферме.

– Вы марсианского происхождения? – спросил клерк, отодвигая принтер.

– Нет, сэр. Я с Земли.

– Весьма прискорбно. Вакансий нет.

– Но, – удивился Дэвид, – я могу работать, мне нужна просто работа. О небеса, разве закон запрещает работать землянам?

– Нет, но у вас нет опыта работы на фермах.

– Мне нужна просто работа, какая угодно.

– Такой полно в городе. Следующее окошко.

– В городе работать я не могу.

Человек взглянул на Дэвида с пристрастием, и тот выдержал его взгляд не сморгнув. На Марсе оказывались разными путями. Одна из причин состояла в том, что Земля становилась для человека не слишком-то уютным местом. Если на кого объявляли розыск, то в городах Марса – они же являлись почти частью Земли – отсидеться не удавалось. Зато на ферме никто его не сыщет. Лучший работник – с точки зрения Фермерских Синдикатов – именно тот, кому больше некуда податься. А всякие земные органы и учреждения здесь просто ни во что не ставили.

– Имя, – спросил клерк, склонившись над бумагами.

– Дик Вильямс, – Дэвид назвал имя, под которым он поставил на стоянку свой корабль.

Подтверждать имя документами здесь было не принято.

– Где вас можно найти?

– Отель Ланлис, комната 212.

– Знакомы ли с малой гравитацией?

Вопросы сыпались один за другим, в большинстве случаев ответом оказывался прочерк. Клерк закончил, расписался, сунул анкету в щель прибора, тот моментально перевел ее на микропленку и приобщил к постоянному списку соискателей.

– Я дам вам знать, – сказал клерк, по его слова прозвучали не особенно обнадеживающе.

Дэвид направился к выходу. В общем, идя сюда, на многое он и не рассчитывал. В любом случае, он легально зарегистрировался на бирже. А дальше…

Тут мимо него словно пронесся смерч. В зал вошли трое, малыша Бигмена подбросило с места, и вот он уже стоит лицом к лицу с ними, грозно подбоченясь, хотя, как видел Дэвид, и без оружия.

Вошедшие остановились, один из замыкавших шествие загоготал и высказался:

– Похоже, перед нами могучий и ужасный карлик Бигмен. Уж не хочет ли он наняться к нам?

Говоривший был широк в плечах и главным украшением его лица служил нос. В зубах торчала изжеванная сигара из зеленого марсианского табака, кроме того, он явно нуждался в бритье.

– Успокойся, Грисволд, – сказал мужчина, возглавлявший шествие. Он был толстоват, не слишком высок, мягкая кожа его щек и загривка выглядела гладкой и холеной. Конечно, на нем был традиционный марсианский комбинезон, только из куда лучшей материи, чем у любого из собравшихся здесь фермачей. Сапоги украшали спиральные полосы багрового и розового цветов.

Во всех своих последующих приключениях Дэвид Старр ни разу не видел двух пар сапог с одинаковым рисунком, зато расцветка их всегда оказывалась исключительно душераздирающей. Таким манером здесь самовыражались.

Бигмен махал руками, как мельница, лицо перекосила злоба.

– Отдавай мои бумаги, Хеннес! Я имею на них право!

Хеннесом оказался полноватый мужчина возглавлявший процессию.

– Да ты не стоишь даже своих бумаг, Бигмен, ответил он взвешенно и рассудительно.

– Без них мне не устроиться на другую работу Я вкалывал честно два года и не филонил!

– От тебя вреда больше, чем пользы. Пошел прочь. – Хеннес обошел Бигмена, наклонился к окошку и заявил: —Мне нужен опытный сеяльщик. Только бы кого подлиннее, после этого коротышки, которому пришлось дать пинка под зад.

– О небеса! – воскликнул Бигмен. – Да я делал больше, чем положено. Стоял вне очереди на дежурстве. Долго там проторчал, так что видел, как ты на краулере укатил в пустыню. Вот только на следующее утро и виду не подал, что уезжал, а стоило мне лишь заикнуться об этом, как выкинул меня без документов.

– Грисволд, – Хеннес взглянул на Бигмена через плечо. – Выкинь ты этого дурака к чертовой матери.

Бигмен не дрогнул, хотя Грисволд мог шутя справиться с двумя такими, только заорал:

– Отлично, давай разберемся!

Но Дэвид Старр спокойно встал между ними.

– Извини, приятель, – сказал ему Грисволд, – ты мне мешаешь. Отойди сам, а то подвину.

– Все в порядке, землянин, – не унимался за спиной Дэвида Бигмен, – не лезь, я с ним сам разберусь!

– Мне кажется, мы находимся в общественном месте, – сообщил Дэвид Грисволду, не обращая внимания на вопли Бигмена. – И у нас равные права находиться здесь.

– Слушай, парень, – поморщился Грисволд. – Я сегодня рассуждать не намерен, – и грубо схватил Дэвида за руку, собираясь завернуть ее за спину.

Но вышло иначе – Дэвид легко перехватил руку противника, заломил ее, развернул Грисволда и толкнул от себя. Тот с грохотом врезался в пластиковую перегородку.

– А вот я – лучше бы поговорил, – сказал ему вслед Старр.

Клерк выскочил из-за своей стойки, прочие его коллеги приникли к окошкам, но вмешиваться не собирались. Бигмен покатывался со смеху и колотил Дэвида ладонью по спине.

– Молодцом, землянин…

Хеннес точно застыл. У третьего из них, низкого, по уши заросшего, с одутловатым лицом, цвет которого свидетельствовал о том, что его обладатель большую часть времени проводит под марсианским солнцем, а не под искусственным светом города, от растерянности отвисла челюсть.

Тяжело дыша, Грисволд приходил в себя. Он потряс головой и отфутболил в угол выпавшую изо рта сигару. Затем взглянул на противника и глаза его налились яростью. Он резко оттолкнулся от перегородки, и в руке мелькнула блестящая полоска.

Дэвид отскочил в сторону и извлек свое оружие. Маленький, неказистый с виду изогнутый цилиндр, который обычно располагался у него под левой подмышкой, скользнул внутри рукава в ладонь.

– Осторожнее, Грисволд! У него бластер, – закричал Хеннес.

– Бросай свою бритву, – скомандовал Дэвид. Грисволд разразился ругательствами, но металл звякнул о пол. Бигмен нагнулся и подобрал оружие, посмеиваясь над внезапной переменой обстоятельств.

Дэвид протянул за трофеем руку и мельком его оглядел.

– Чудная штуковина для невинного фермача. А что говорят насчет ношения силовых бритв марсианские законы?

Он знал, что это – самое варварское оружие во всей галактике. На вид – пустяк, короткий стальной черенок, чуть тоньше, чем черенок обычного ножа, вполне помещающийся в ладони. Но внутри находился микрогенератор, который вырабатывал острое как бритва поле длиной дюймов в девять, это поле проходило сквозь любой материал, как сквозь масло. Никакая броня тут не помогала, а поскольку бритва резала кости с той же легкостью, что и плоть, то любая рана оказывалась смертельной.

Между ними встал Хеннес.

– А где твоя лицензия на бластер, землянин? Отдай эту штуку, и мы будем на равных. Грисволд, забери.

– Держи, – Дэвид протянул бритву хозяину. – Но вы ищете человека на ферму, не так ли?

Хеннес обернулся и его брови от удивления поползли вверх.

– Да, мне нужен человек, а что?

– Вот вам я. Мне нужна работа.

– Да, но мне требуется опытный сеяльщик. Ты имел с этим дело?

– Увы, нет.

– А ты вообще работал на уборке? Можешь водить краулер? Насколько я могу судить по твоему костюму, – он сделал несколько шагов вперед, словно бы желая рассмотреть Дэвида получше, – ты просто землянин, вооруженный бластером. А на что мне такой?

– Не только, – Дэвид понизил голос до шепота. – Еще я скажу вам, что меня интересует все, что связано с отравлениями пищи.

Выражение лица Хеннеса не изменилось, он даже не моргнул.

– Что-то я тебя не понимаю, – ответил он.

– Подумайте лучше, – иронично улыбнулся Дэвид.

– Но работа на марсианской ферме – не подарок, – предупредил Хеннес.

– И я не подарок, – ответил Дэвид.

Остальные оглядели его могучую фигуру.

– Что ж, возможно. Ладно, даем тебе ночлег, еду, три смены одежды и пару сапог. Пятьдесят долларов в первый год, деньги выплачиваются в конце. Если не доработаешь до конца года – никаких денег.

– Что же, честно. Что за работа?

– Единственная, на которую ты сгодишься. Будешь на подхвате в столовке. Если себя покажешь, сможешь выбиться. А нет, так год прокантуешься там.

– Сговорено. А как насчет Бигмена?

Бигмен, который глядел то на одного, то на другого, почти взвизгнул:

– Нет, парень, я на этого прохиндея работать не стану, и тебе не советую.

– А твои бумаги? – взглянул на него Дэвид.

– Хорошо, – потупился Бигмен. – Согласен на месяц.

– Он что, твой приятель? – удивился Хеннес.

– Без него не поеду, – кивнул Дэвид.

– Ладно, беру и его. На месяц, и пусть помалкивает в тряпочку. Без оплаты, только за бумаги. Пошли. Мой краулер снаружи.

Они вышли. Дэвид и Бигмен замыкали шествие.

– Спасибо, парень, – сказал Бигмен. – С меня должок, стребуешь, когда захочешь.

Краулер стоял перед входом. Защита была убрана, но Дэвид заметил щели, из которых выезжают панели, укрывающие машину в песчаных бурях. Широченные колеса – чтобы не увязать, передвигаясь по мягким почвам. Окошки маленькие, притом стекло так гладко переходило в металл, словно их и выплавили вместе.

На улице в этот час было оживленно, но на них никто внимания не обращал. Краулер и фермачи – вполне привычное зрелище на улицах города.

– Мы сядем впереди. А вы с приятелем полезайте назад, – скомандовал Дэвиду Хеннес.

Сам он забрался на водительское место в центре переднего отсека. Грисволд устроился справа от него.

Бигмен направился к машине и Дэвид последовал за ним. Но сзади был еще кто-то! Дэвид полуобернулся и тут Бигмен крикнул:

– Берегись!

Это второй телохранитель, который… Дэвид было дернулся, но не успел…

Последнее, что он увидел, был блестящий ствол оружия в руках бородатой образины, а потом возник мягкий урчащий звук, и Дэвид не почувствовал ничего, лишь чей-то далекий, донесшийся словно из туннеля голос, сказал: «Отлично, Зукс, швырни его назад и присматривай», и машина, вроде, двинулась с места.

Дэвид Старр тяжело осел вниз и потерял сознание.

Глава четвертая
Чужая жизнь

В глазах мелькали рваные пятна света. Вскоре Дэвид услышал какой-то непонятный шум и почувствовал боль в спине.

Со спиной вскоре выяснилось – он лежал, запрокинув голову, на твердом матрасе. Звон в ушах – сообразил Дэвид – от действия винтовки-глушителя, оружия, излучение которого воздействует на нервные центры у основания черепа.

Пятна света все еще не хотели складываться во что-то осмысленное, но Дэвид понял, что уже в состоянии пошевелить плечами. Он ощутил какие-то странные укусы и поднял руку, чтобы защитить щеки.

Это Бигмен, склонив над ним свое маленькое кроличье курносое лицо, пытался привести его в чувство пощечинами.

– О, Ганимед! – с облегчением вздохнул тот, увидев, что Дэвид пошевелился. – А я уже решил, что они тебя совсем прикончили.

– Особой разницы пока не чувствую, – отметил, приподнимаясь на локте Дэвид. – Где это мы?

– В каталажке на ферме. И не удерешь. Двери заперты, на окнах решетки.

Дэвид ощупал себя подмышками. Бластеры они забрали. Понятное дело. Никакого уважения к личной собственности.

– А тебя они тоже шарахнули, Бигмен? – осведомился он у товарища по несчастью.

Тот покачал головой.

– Не совсем. Зукс, правда, врезал мне прикладом, – Бигмен недовольно ткнул пальцем в отметину на скуле, но тут же гордо надулся: – Но я почти успел вломить ему первым!

За дверью послышались шаги. Дэвид сел. Вошел Хеннес вместе с пожилым человеком, у которого было вытянутое, усталое лицо с водянистыми голубыми глазами под густыми серыми бровями. Брови казались соединенными глубокой морщиной. Он был одет в городской костюм вполне земного покроя и даже не носил марсианских сапог.

Хеннес заговорил с Бигменом.

– Отправляйся в столовую и первое время без спроса носа оттуда не показывай, а то пустим на рагу.

Бигмен скривился, махнул рукой Дэвиду: «Еще увидимся, землянин» и удалился, демонстративно гордо громыхая сапогами.

Хеннес закрыл за ним дверь и обратился к человеку с серыми бровями.

– Вот, мистер Макиан… Он называет себя Вильямсом.

– Неплохо вы его отделали, Хеннес. Если бы убили, то ферма потеряла бы ценного работника.

– Он был вооружен, – пожал плечами Хеннес. – Что нам еще оставалось. В любом случае, он здесь.

Они обсуждают меня, подумал Дэвид, будто я какой-то предмет обстановки.

Макиан пристально взглянул на него.

– Значит, так. Это моя ферма. На сотню миль в любую сторону лежат мои земли. Здесь от меня зависит, кому жить на свободе, а кому сидеть в тюрьме. Здесь я назначаю, кто работает и кто голодает. И даже – кому жить, а кому – нет. Ты понял?

– Да, – кивнул Дэвид.

– Отвечай начистоту и тебе нечего бояться. Если попытаешься что-то скрыть, то рано или поздно все выйдет наружу и нам придется тебя убить. Это тоже понятно?

– Разумеется.

– Тебя зовут Вильямс?

– Это имя, под которым меня знают на Марсе.

– Вполне искренне. Что ты знаешь об отравлениях?

Дэвид спустил ноги с кровати.

– Тут такая история, – начал он. – Моя сестра умерла оттого, что съела кусок хлеба с джемом. Ей было двенадцать лет, и вот… Она лежала мертвая, губы выпачканы в джеме… Мы вызвали врача. Тот сказал, что это пищевое отравление, предупредил, чтобы мы не ели ничего, пока он не вернется со специальным оборудованием и ушел. Он не вернулся.

Зато пришли другие люди, очень важные. И с ними – такие ребята в серых плащах. Они нам все объяснили. Оказывается, это был сердечный приступ. Мы ответили, что это смехотворно, поскольку сестра в жизни не жаловалась на сердце, но они нас не слушали. Только предупредили, что у нас возникнут неприятности, если мы станем болтать об отравлении. Банку с джемом забрали с собой. Даже стерли джем с ее губ.

Я пытался дозвониться врачу, но его все время не было на месте. Тогда я просто вломился к нему в офис, но он только мямлил, что ошибся в диагнозе. Просто боялся говорить об этом. Я пошел в полицию. Там меня и слушать не стали.

Джем в тот день ела только моя сестра. Джем – марсианский, только что открытый. Мы, в семье, немного старомодны и предпочитаем есть в основном земные продукты, так что больше ничего марсианского в доме не было. Я попробовал найти в газетах сообщения о других случаях отравлений, не нашел ничего, и это показалось мне подозрительным. Тогда я ушел с работы и поклялся, что рано или поздно, но разыщу тех, кто убил сестру, и разберусь с каждым отдельно. Ни черта у меня не вышло, зато с ордером на арест ко мне заявилась полиция.

Но я предчувствовал что-то в этом роде и успел смыться. На Марс я подался потому, что другого пути избежать тюрьмы не было (хотя и этот оказался не совсем удачным, не так ли?). Но еще мне удалось узнать, что были еще две или три загадочных смерти в ресторанах Интернейшенел-Сити, а там кормят марсианской едой. И вот я здесь.

– Клубок, похоже, начинает распутываться, – задумчиво сказал Макиан, теребя мочку уха. – Как по-твоему, Хеннес?

– Надо записать все имена и даты и проверить. Откуда нам знать, кто он в самом деле такой.

– Но ты понимаешь, что мы не можем… – поморщился Макиан. – Пойдут слухи. Это доконает Синдикат. – Он обернулся к Дэвиду. – Я пришлю к тебе Бенсона, это наш агроном. – И опять к Хеннесу. – Посиди здесь, пока Бенсон не заявится.

Бенсон появился через полчаса. Все это время Дэвид беззаботно провалялся на тюфяке, делая вид, что не обращает на Хеннеса ни малейшего внимания. Тот, в свою очередь, отвечал ему полной взаимностью, сидя на стуле.

Дверь открылась и некто произнес: «Это я – Бенсон». Голос был вежливый, нерешительный и принадлежал круглолицему человеку лет около сорока с жиденькими русыми волосами и в очках без оправы. Его небольшой рот изобразил что-то вроде улыбки.

– Это вы будете Вильямс? – осведомился он, войдя в комнату.

– Да, – ответил Дэвид Старр.

Бенсон внимательно взглянул на него, казалось, он провел небольшой научный анализ.

– Не склонны ли вы к насилию? – осведомился он, завершив осмотр.

– Но я не вооружен, – счел необходимым отметить Дэвид. – И потом, тут кругом люди, готовые меня укокошить, сделай я шаг в сторону.

– Хм, хорошо. Вы не оставите нас наедине, Хеннес?

Хеннес, протестуя, вскочил на ноги:

– Это небезопасно, Бенсон!

– Ну что вы, Хеннес, – Бенсон взглянул на него кроткими глазами поверх очков.

Хеннес поморщился, хлопнул ладонью по носку сапога что должно было означать неудовольствие – и вышел. Бенсон закрыл за ним дверь.

– Вот так, Вильямс, в последние полгода я заделался тут важной шишкой. Даже Хеннес меня слушается. Эх, использовать бы мне это… – он снова улыбнулся. – Расскажите мне все. Мистер Макиан сказал, что вы столкнулись со смертью от марсианских продуктов. Это так?

– Да. Умерла моя сестра.

– Ох, – покраснел Бенсон. – Извините, ради бога. Я понимаю, что говорить об этом вам неприятно, но все же, не могли бы вы посвятить меня в некоторые детали? Это очень важно.

Дэвид повторил историю, рассказанную Макиану.

– И как быстро все случилось? – осведомился Бенсон.

– Минут через пять-десять после того, как она начала есть.

– Ужасно. Вы и не представляете себе, насколько это прискорбно, – Бенсон нервно потер руки. – Я расскажу вам все, что знаю, Вильямс. Вы угадали многое и, честно говоря, я считаю себя в известной степени ответственным за случившееся с вашей сестрой. Каждый живущий на Марсе отвечает за это, и мы обязаны добраться до истока трагедии. Эти отравления происходят уже несколько месяцев. Число их невелико, но они уже загнали нас в тупик.

Мы проследили, откуда на Землю попадали отравленные продукты, и убедились в том, что они поставлялись не с какой-то одной фермы. И еще – вся отравленная пища проходила через Виндгрэд-сити, остальные города в этом смысле чисты. Так что надо полагать, заражают их прямо в городе. Этим занялся Хеннес. Он ездит по ночам в город и что-то там, на свой лад, расследует. Пока не раскопал ничего.

– А! Теперь я понял, о чем болтал Бигмен! – кивнул Дэвид.

– Что? – лицо Бенсона напряглось от удивления, но тут же прояснилось. – А, вы о том коротышке, который все время слоняется где ни попадя. Да, он видел, как Хеннес ночью уезжал, что-то наутро ляпнул, и Хеннес его выставил. Хеннес очень импульсивен. Но, в любом случае, думаю, что он ошибается. Понятно, что отрава должна пройти через Виндгрэд-сити. Свою продукцию отправляет оттуда целое полушарие.

– Мистер Макиан предполагает, – продолжил после паузы Бенсон, – что продукты заражаются специально. Дело в том, что он и еще некоторые крупные землевладельцы из Синдиката получили письма, в которых предлагается продать их фермы. Притом – по смехотворно низкой цене. Но о самих отравлениях там ни слова.

– А кто рассылает письма? – Дэвид ловил каждое слово.

– Как узнаешь? Я их видел, там сказано, что если условия принимаются, то закодированное согласие надо отправить по конкретному субэфирному каналу. А предлагаемая цена – они предупреждают – будет падать на 10 процентов каждый месяц.

– А проследить, откуда письма отправлены, нельзя?

– Увы! Они приходят по обычной почте, на конверте штамп: «Астероиды». Как и кого искать на Астероидах?

– А вы поставили в известность Планетарную Полицию?

Бенсон мягко рассмеялся.

– Вы что, думаете, кто-нибудь из Синдиката, мистер Макиан, например, к ним обратится хоть раз в жизни? Вы не очень понимаете, как у марсиан устроены головы, мистер Вильямс. Это же расписка в собственной несостоятельности. Обратиться к помощи закона – значит, оповестить всех, что самому справиться – кишка тонка. Ни один фермач на это не пойдет. Я предлагал оповестить хотя бы Совет Науки, но мистер Макиан и об этом слышать не хочет. Какой, говорит, толк от этих недотеп. И тут как раз этим занялся я.

– Вы тоже занимаетесь отравлениями?!

– Да. Я здешний агроном.

– Да, мистер Макиан вас так и представил…

– Уф… вообще-то, агроном должен заниматься другими вещами. Я исследовал урожайность, севообороты и прочие проблемы такого сорта. Специализировался именно на Марсе. Таких, как я, тут мало, и у нас есть шанс выбиться, хотя фермачи терпеть нас не могут и обзывают учеными идиотами. Еще я занимался ботаникой и бактериологией, так что смог представить мистеру Макиану целую программу исследований по поводу отравлений. Она заинтересовала всех членов Синдиката.

– И что вы нашли, мистер Бенсон?

– На самом деле, не многим больше, чем Совет Науки, что не удивительно – сколько аппаратуры и денег у них и сколько – у меня. Но у меня появилась теория. Отравления происходят так быстро что причиной могут служить только бактериальные токсины. По крайней мере, моментальное разрушение нервной системы иначе не объяснишь. Я думаю, что виной всему марсианские бактерии.

– Как?!

– Марсианская жизнь существует, да будет вам известно! Когда земляне впервые высадились на Марсе, тут было полно простейших видов жизни. Да каких – гигантские зелено-синие водоросли были видны даже в телескопы с Земли! А на водорослях живут бактерии; есть даже что-то вроде насекомых.

– Что, до сих пор?

– Конечно. Мы уничтожили их там, где поставили свои фермы и внесли в почву земные бактерии, необходимые для наших продуктов. А в остальных местах они по-прежнему чувствуют себя прекрасно.

– Но как вообще удалось перенести сюда земные растения?

– Хороший вопрос. Вы уже знаете, что марсианские фермы вовсе не похожи на земные поля. Это – оранжереи. Солнце на Марсе дает мало света, дождей тут не бывает, зато есть плодородная почва и нет недостатка в углекислом газе. Здесь все растет под стеклом. Сев, уход за урожаем и уборка происходят почти полностью автоматизированно, так что наши фермачи скорее механики, чем крестьяне. Орошение искусственное – система водопроводов берет воду с полярных шапок Марса. Так что теперь вы понимаете, что отравить растения не так просто. Плантации охраняются со всех сторон, но – не снизу.

– Вы о чем? – удивился Дэвид.

– О том, что под нами – знаменитые марсианские пещеры, где вполне могут обитать разумные марсиане.

– Люди-марсеане?

– Да нет же. Существа, не менее разумные, чем люди. Что-то мне кажется, им земляне не слишком по душе и они поставили себе задачу выжить нас с этой планеты.