Текст книги "История Франции. От Карла Великого до Жанны д'Арк"
Автор книги: Айзек Азимов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Дяди короля
Для Франции смерть Карла V и Дю Геклена стала трагедией, потому что их смелость и мудрость была хорошей поддержкой. Хуже было то, что новый король Карл VI был всего лишь мальчиком и имел дядьев, заинтересованных только в увеличении их личной власти.
У короля было три дяди: Людовик Анжуйский, Иоанн Беррийский и Филипп Смелый Бургундский [99]99
Людовик Анжуйский(1339–1384) – второй сын короля Иоанна II. Носил титулы герцога Анжуйского (1356–1360), графа Анжуйского (1360–1384), герцога Мэнского (1356–1384), графа Туреньского (1370–1384), а также короля Неаполитанского, короля Иерусалимского и герцога Прованского (1382–1384). Играл немаловажную роль в царствование Иоанна II, Карла V и Карла VI. Бежав из английского плена в 1363 году, нарушил второй «договор заложников», что вынудило Иоанна II добровольно вернуться в Лондон. В царствование своего брата Карла V был наместником Лангедока и командовал частями французской армии во время кампаний по освобождению Великой Аквитании от англичан. По завещанию Карла V должен был стать одним из регентов при малолетнем Карле VI, но, нарушив завещание, провозгласил себя единоличным регентом и мошеннически присвоил себе значительную часть королевской казны. Под давлением младших братьев (Иоанна Беррийского и Филиппа II Смелого) был вынужден удовольствоваться лишь председательством в Совете.
Иоанн Беррийский, Жан Валуа, герцог Беррийский, прозванный Скупым (1340–1416), – третий сын французского короля Иоанна II Доброго от Бонны Люксембургской. После пленения Иоанна II англичанами некоторое время находился в Англии в качестве заложника за своего отца. С 1360 года – герцог Беррийский и Овернский. В молодые годы принимал участие в военных кампаниях своего старшего брата, короля Франции Карла V, в Аквитании и Лангедоке. В 1380 году, после смерти Карла V, вместе с Филиппом II Смелым, герцогом Бургундским, становится опекуном юного короля Карла VI и принимает титул генерального наместника Лангедока. В конфликте арманьяков и бургиньонов пытался выступить в качестве миротворца. Однако его попытки потерпели неудачу, что стало причиной утраты Иоанном влияния при дворе. В последние годы жизни не играл значительной роли в политике Европы.
Филипп Смелый(1342–1404) – герцог Бургундский, основатель младшего Бургундского дома. Филипп II – четвертый сын (из четырнадцати детей) короля Франции Иоанна II. Представитель династии Валуа. Прапраправнук короля Франции Людовика IX Святого по прямой мужской линии. Прозвище Храбрый получил в 1356 году после битвы при Пуатье, во время которой, сражаясь рука об руку со своим отцом, единственный не бросил того в критическую минуту. Итогом битвы стало пленение Иоанна II англичанами, предводительствуемыми Черным принцем Эдуардом Вудстокским. Филипп сопровождал отца в Англию. Став родоначальником младшего Бургундского дома, Филипп II Бургундский значительно расширил состав и упрочил положение Бургундского герцогства, оставив своим наследникам, герцогам Бургундским, положение самых влиятельных сеньоров Франции, соперничавших в могуществе с королями Франции.
[Закрыть] .
Из троих Людовик Анжуйский был самым старшим. Когда-то он стал заложником вместо своего отца, Иоанна II, и именно его побег из заключения в Англии стал оправданием Иоанна для возвращения к роскошному заключению. Людовик Анжуйский был, однако, наименее вредным из дядьев, потому что его амбиции были устремлены за пределы Франции. Он был праправнуком (через бабушку) Карла Анжуйского, который когда-то недолго правил Неаполем и Сицилией. Поэтому Людовик жаждал не чего иного, как корону. Правящая королева Неаполя Иоанна (Джованна) была согласна принять Людовика Анжуйского (ее троюродного брата, когда-то удаленного) как ее преемника, и, когда в 1382 году Иоанна умерла, Людовик стал требовать ее королевство [100]100
Людовик был усыновлен неаполитанской королевой Джованной I и стал тем самым потенциальным наследником неаполитанской короны. Условием усыновления было оказание помощи Джованне I против папы Урбана VI, отлучившего королеву от церкви, и его ставленника (и предыдущего усыновленного наследника Джованны) Карла Дураццо. Людовик, занятый поиском денег на неаполитанскую экспедицию, не успел прийти на помощь своей приемной матери: она была свергнута и задушена в 1382 году. Только после ее гибели и воцарения в Неаполе Карла III Людовик смог в 1382 году набрать армию наемников и отправился отвоевывать Неаполь для себя. Война между наемными армиями претендентов не ознаменовалась крупными сражениями, но была войной на выживание. У Людовика к 1384 году закончились средства, его армия рассыпалась, а сам он умер, так и не став королем Неаполя.
[Закрыть] . Он умер в 1384 году, обладая, однако, только титулом короля и не будучи в состоянии действительно править.
Что касается Иоанна, герцога Беррийского, то он жил в роскоши, финансировал строительство красивых зданий и покупал произведения искусства, покровительствовал людям искусства и литературы. Он старался расширять свое герцогство за счет королевских земель и стремился заключить мир с Англией, потому что только так мог спокойно продолжать собственную роскошную жизнь.
Филипп Смелый Бургундский, подобно Иоанну Беррийскому, прежде всего уделял внимание своим личным интересам. В 1369 году он женился на Маргарите Фландрской, дочери Людовика, правящего тогда графа Фландрского. Людовик был вместе со своим отцом, когда тот умер во время резни в сражении при Креси (сам он тоже присутствовал там, ему было только шестнадцать лет, тогда он бежал и остался жив). Карл V, хорошо знающий о важности Фландрии и ее отношениях с англичанами, был уверен, что, если бы кое-что не произошло, Маргарита вышла бы замуж за английского принца, и тогда Фландрия объединилась бы с Англией и политически, и экономически. Чтобы предотвратить это, он способствовал браку с Филиппом Бургундским.
Конечно, Карл не был дураком. Он нисколько не сомневался, что союз Фландрии и Бургундии будет почти столь же неприятным, каким мог бы оказаться союз Фландрии и Англии. Это был обыкновенный расчет – выбрать из двух зол меньшее. Поэтому он вынудил Филиппа Смелого принести присягу в том, что через свой брак он не имеет право на управление Фландрией. Филипп знал, что Карл старше его и довольно серьезно болел. Он ожидал пережить его и поэтому с легкостью дал клятву.
Однако после смерти Карла V грабительская налоговая политика Людовика Анжуйского спровоцировала антиналоговые бунты по всей Франции, и особенно в Париже. Преимуществом этих беспорядков было то, что население Фландрии восстало под руководством Филиппа ван Артевельде [101]101
Артевельде Филипп ванродился в 1340 году, был призван в 1381-м во время восстания Гента против графа Людвига III Фландрского, на стороне которого был Брюгге, стать во главе своих сограждан и Фландрии. Приказав казнить двенадцать еще остававшихся в живых виновников убиения своего отца, он 3 мая 1382 года разбил графа при Бевергауте, затем занял Брюгге, откуда вывез в Гент несметную добычу, и был признан всей Фландрией, за исключением Оуденаарде, регентом. Изгнанный граф Людвиг нашел поддержку у Карла VI Французского, пославшего в Нидерланды значительные военные силы под начальством Оливера де Клиссона. Артевельде 27 ноября 1382 года отважился на битву при Росбеке, в которой фламандцы потерпели полное поражение и сам Артевельде был убит.
[Закрыть] , сына Иоганна, который полстолетия назад сделал многое, чтобы Эдуард III начал войну против Франции.
Младший ван Артевельде следовал тактике своего отца, предлагающего признать Ричарда II как короля Франции взамен военной помощи. Юным Ричардом, однако, не были предприняты никакие шаги, тем более что теперь была очередь Англии испытать восстание крестьян.
Филипп Смелый, законный теперь уже наследник Людовика, который ждал в течение более десяти лет его смерти, не видел никаких препятствий и считал, что его наследование уже не за горами. Он привел во Фландрию большую французскую армию, и при Росбеке, что находится в семидесяти милях к востоку от Куртре, французы еще раз встретились с фламандскими горожанами. 27 ноября 1382 года началось сражение. На сей раз французская армия была больше и нападала осторожнее. После упорного сражения они убили ван Артевельде и сокрушили фламандцев.
Французы не забыли свое позорное поражение при Куртре. После разгрома фламандцев на поле битвы они стали искать ту самую церковь, где были выставлены золотые шпоры, которые считались реликвиями того сражения. Найдя, они сожгли церковь и убили всех жителей города, которые не успели бежать. Дикая и беспощадная резня заставила Фландрию покориться Филиппу Смелому.
Последние фламандские волнения были подавлены в 1384 году, но только Людовик навел порядок в стране, как умер. Филипп Смелый помнил свою клятву не требовать страну, для него несложной была задачка убедить малолетнего племянника, шестнадцатилетнего Карла VI, предоставить ему протекторат над Фландрией.
К своим богатым и сильным областям на востоке Франции Филипп, таким образом, добавил богатые города Фландрии. Теперь только герцоги и их потомки становились самыми богатыми лордами во Франции, они были богаче, чем короли. Должно было настать время, когда Бургундия и Фландрия должны были стать самыми богатыми и наиболее культурно развитыми землями во всей Европе.
После того как беспорядки в Париже были жестоко подавлены, в королевстве стало тихо. Велись приготовления к возобновлению войны с Англией, условия казались благоприятными, так как правление Ричарда II было слабым, и англичане ссорились из-за власти так страстно, что забыли про французов. В 1386 году Франция была готова к вторжению в Англию. Для этой цели в портах Ла-Манша были собраны корабли, но из этого ничего не вышло. В тот момент, возможно, королевские дядья Беррийский и Бургундский решили, что ничего не получили бы от этой войны.
Очевидно, в интересах дядьев было держать Карла VI в роли марионеточного короля, и они постарались заполнить его жизнь развлечениями и оградить от бесполезного волнения, чтобы он был доволен и оставил правление им. Его отец, Карл V, зная слабые места собственной конституции и предвидя, что такое регентство при малолетнем короле может случиться, установил четырнадцать лет как возраст, когда король будет считаться достаточно взрослым, чтобы управлять самому. Это было попыткой сократить любое возможное регентство. Все же Карл VI, достигнув четырнадцатилетнего возраста, не сделал никаких шагов и передал правление.
Только став старше, Карл VI начал раздражаться из-за того, что его рассматривали как ребенка. 2 ноября 1388 года, за месяц до своего двадцатого дня рождения, он объявил, что будет править самостоятельно. Дядья, разумеется, выступали против этого, но Карл был настойчив, и стало ясно, что общественное мнение на его стороне.
Естественно, за все плохое, что было в королевстве, ответственность возлагали на жадную политику дядьев и надеялись, что Карл VI личным правлением повернет все в лучшую сторону. Действительно, было подписано новое перемирие с Англией, после которого англичане были вынуждены оставить их прежние укрепления.
Однако Карл VI продолжал интересоваться только развлечениями. Он был безответственен и беззаботен, но, по крайней мере, вернул в правительство советников его мудрого отца, так что был шанс в конечном счете убедить веселого сына отнестись к задачам более серьезно.
К сожалению, непрерывные развлечения подорвали здоровье короля. В апреле 1392 года были обсуждены условия окончательного мирного договора между Англией и Францией, но переговоры были отложены на неопределенный срок из-за его болезни. У Карла VI развивалась лихорадка, которая была достаточно сильной, его тело сотрясалось от сильного озноба, и, возможно, именно эта болезнь стала причиной дальнейшего душевного нездоровья короля.
Король стал поправляться и позже настоял на продолжении экспедиции в Англию, чтобы наказать предпринятое покушение на убийство коннетабля Франции. Это было необычайно жарким летом, и на пути он снова заболел лихорадкой. Снова оправился и снова вопреки всеобщему мнению начал экспедицию.
5 августа 1392 года внезапно из леса появились люди, одетые в белое. Один из них подбежал к колонне идущих, захватил уздечку короля и закричал: «Остановись, благородный король, дальше не стоит идти! Вы преданы».
Король все же решил продолжить движение, несмотря на предупреждение, и тогда оруженосцы с королевским копьем чуть отстали, как бы случайно, и копье звучно поразило щит своего хозяина.
Это было предательство, король в ужасе отбил копье и начал падать. Он с трудом удержался в седле, и стало ясно, что он сошел с ума. С тех пор безумие никогда не оставляло его. Он был известен как Карл Возлюбленный (кто не любит впавшего в детство монарха?), но он известен в истории еще и как Карл Безумный.
Глава 8
К основанию
Гражданская война
Все, что Карл V восстановил для Франции, теперь было на краю пропасти, Франция была поражена новым непредвиденным бедствием.
Если бы Карл VI находился в здравом уме и не устраивал постоянно безумные вещи, возможно, все складывалось бы и не так плохо и не пришлось бы тогда вновь восстанавливать регентство. Но и это было сделано не так, как приличествовало бы. В течение более тридцати лет его правления периодически (примерно каждую четверть года или около этого) король либо впадал в безумие, либо опять возвращался к здравому рассудку. Всякий раз, когда был нормален, он пробовал управлять страной.
В результате не было никакой гарантии в непрерывности правления, в безопасности принятых решений, царила полная анархия.
Филипп Смелый сразу начал контролировать правление. Теперь, когда стал управлять Фландрией, он более, чем когда-либо, был заинтересован в заключении мира с Англией, чтобы обеспечить пошатнувшийся нейтралитет. Английский король Ричард II боролся с собственным благородством, так как тоже мечтал о мире. В 1396 году между Ричардом II (на тот момент вдовцом) и Изабеллой, младшей дочерью Карла VI, был заключен брак. Хотя нельзя было договориться о постоянном мире, но, по крайней мере, после этого перемирие длилось двадцать восемь лет.
И это было хорошо. Филипп мог бы заключить мир для собственных эгоистических целей, ведь результатом будет благосклонность к Франции. Однако он вел свободную политику, которая свела его с младшим братом короля Карла, Людовиком Орлеанским. Людовик был фаворитом короля в течение некоторого времени его правления (и также фаворитом королевы Изабеллы Баварской), и он чувствовал, что может временами позволять себе заглядывать в казну.
Оба они были чрезвычайно честолюбивы, и между дядей короля и братом короля началась конкуренция, которая должна была обернуться кровной местью, и тогда началась бы гражданская война, которая могла разрушить Францию.
Людовик Орлеанский женился на дочери герцога Миланского, он мечтал о захвате королевства для себя в Италии (это желание – клубок, который завертелся еще во времена Карла Анжуйского). Естественно, он нуждался в деньгах, чтобы нанять солдат, но Филипп Бургундский противился этому. Что касается Филиппа, он также ужасно нуждался в деньгах. С одной стороны, он был поклонником искусства, был щедр к поэтам, и живописцы баловали его большими строительными объектами и великолепными драгоценностями. Его здание суда в Дижоне было великолепно – и жутко дорого. Но, кроме того, у него имелись проблемы на полях сражений.
Французы потеряли свою последнюю точку опоры на Святой земле через столетие после того, как в 1291 году был потерян Иерусалим. Но теперь возникли новые и более близкие опасности.
Намного позже последние участники Крестового похода оставили Святую землю новым захватчикам – туркам. Турки устойчиво расширяли контролируемые ими земли будущей Османской империи. Приблизительно во время битвы при Креси турки основали маленькое королевство в северо-западной части Малой Азии, перешли Геллеспонт, по просьбе одной из двух борющихся византийских фракций. Так турки первый раз появились в Европе (ранее они никогда там не жили).
За следующую половину столетия власть турок-османов непреклонно росла. В 1389 году они победили сербов и почти полностью захватили Балканский полуостров, в то время как в Азии они заняли почти всю Малую Азию. Византийская империя была уменьшена до таких размеров, что ее территория была немногим больше города Константинополя и нескольких отдаленных районов на западе.
Турецкая граница в Европе теперь примыкала к королевству Венгрия, которое было под управлением Сигизмунда, женой которого стала Мария, родственница Карла Анжуйского [102]102
В 1385 году Карл Анжуйский обручился с Марией, дочерью короля Венгрии и Польши Людовика (Лайоша) I Великого.
[Закрыть] . Сигизмунд призвал помощь, и в 1396 году папа стал проповедовать Крестовый поход, как и в старые времена (в это время было два папы: один в Риме и один в Авиньоне во Франции, папская власть была сильно ослаблена, но снова стремилась вернуться в Рим, однако оба папы были единодушны и провозгласили призыв к Крестовому походу).
Турецкая граница находилась теперь приблизительно в шестистах милях от Бургундии. Были даже турецкие заставы, которые располагались ближе к Парижу, чем к Иерусалиму. Французы ответили на вызов.
Продвижением западных рыцарей руководил двадцатипятилетний француз Джон Неверский [103]103
Жан(или Иоанн) Неверский– более правильно, ибо имя французское, поэтому так мы и будем его называть.
[Закрыть] , сын Филиппа Смелого. Была собрана группа рыцарей, для которых его отец должен был найти деньги.
Рыцари встретили венгерскую армию в Будапеште на Дунае и с большим энтузиазмом уже вместе отправились вниз по течению. Они в конечном счете достигли турецкой заставы в Видине, которую взяли штурмом. Эта кампания казалась праздником, эдакой роскошной прогулкой в красивых костюмах, и продолжалась еще сотню миль до Никополя, который теперь находится на северной границе Болгарии.
28 сентября 1396 года французские отряды встретились с турками. Сигизмунд не понял, что имеет дело с передовым отрядом, а не с основными силами. Армия крестоносцев атаковала отряд и убивала всех, кто ей попадался. Они хотели, чтобы все было так, как в битве при Креси и Пуатье.
Крестоносцы продвигались вперед, разбивая турецкие отряды и рассеивая их. Утомленные и дезорганизованные, они внезапно лицом к лицу столкнулись с огромным войском турецкого султана Баязета. Он должен был снять осаду Константинополя, находившегося к северу. Ход сражения изменился и быстро стал резней для французов [104]104
По версии историков, все было несколько иначе. Сигизмунд предложил начать бой с его собственными легковооруженными войсками, а затем довершить успех атакой западноевропейской тяжеловооруженной кавалерии. Но французские и бургундские крестоносцы с неприязнью восприняли его предложение, поскольку сочли, что их намереваются задвинуть в арьергард. В итоге, заявив, что король желает лишить их «чести нанести первый удар», они помчались впереди своих союзников и пошли в наступление на османские позиции без всякой поддержки, в гордом одиночестве. Там они попали под обстрел лучников противника, уткнулись в ограду из кольев, и атака захлебнулась.
[Закрыть] .
Немногим из рыцарей удалось спастись, но среди тех немногих был и Иоанн Неверский. Для того чтобы ему вернуться домой, Филипп Смелый должен был собрать 200 тысяч золотых дукатов из своей и из французской казны. Иоанна Неверского после этого сражения называли Иоанном Санс-Пеер, который еще назывался Джоном Бесстрашным, хотя при более справедливой оценке его бесстрашия и условиях сражения при Никополе, возможно, предоставили бы ему имя Джона Глупого.
В 1404 году Филипп Смелый умер, и Иоанн Бесстрашный стал известен как герцог Бургундский. Тем временем Людовик Орлеанский получил полный контроль над королевой Изабеллой (распространялись слухи, будто красивый Людовик любил ее, чего не мог сделать безумный король) и через нее иногда главенствовал и над безумным Карлом VI. Поэтому он был главным в правительстве.
Этот факт огорчал Иоанна Бесстрашного, так как он полагал, что, наследуя земли отца, он должен также преуспеть и во власти над королевской казной, то есть и в этом быть похожим на своего предка.
Из-за постоянных ссор принцев возросла внешняя угроза королевству. Ричард II был свергнут и убит кузеном, который стал править как Генрих IV [105]105
Генрих IV Болингброк(1367–1413) – король Англии (1399–1413), основатель Ланкастерской династии (младшая ветвь Плантагенетов). Генрих Ланкастер родился в семье Джона Гонта, герцога Ланкастерского. В молодости участвовал в дворянской оппозиции, стремившейся ограничить власть короля Ричарда II, но затем, в 1388 году, вступил с королем в союз. С 1390 по 1392 год вел жизнь странствующего рыцаря в континентальной Европе и в Палестине. В 1397 году получил титул герцога Херефордского, но вскоре король, воспользовавшись ссорой Генриха с герцогом Норфолкским Томасом Моубреем, изгнал обоих из Англии. В 1399 году, после смерти Джона Гонта, Ричард II конфискует его владения. Генрих против воли короля возвращается в Англию и поднимает мятеж. Его поддерживают многие родовитые дворяне, и вскоре Ричард оказывается низложенным. В конце сентября 1399 года Генрих Ланкастер был избран королем.
[Закрыть] , и новый английский король взял в свои руки совершенно неуправляемых лордов. Англия была вне игры, и Франция при необходимости могла позволить себе гражданскую войну (Карл Злой любил ловить рыбу в таких беспокойных водах, но он умер в 1387 году).
Конфликт между Орлеаном и Бургундией углубился, и обе стороны стали собирать оружие и всеми правдами и неправдами бороться за союзников для укрепления позиций. Если Людовик Орлеанский влиял на королеву, то Иоанн Бургундский управлял дофином Людовиком, который женился на его дочери. И если Людовик Орлеанский управлял правительством и казной, и его роскошная жизнь требовала огромных затрат, то Иоанн рядился в тогу финансового реформатора среднего класса.
Иоанн Беррийский, дядя короля, видя, что возникла угроза гражданской войны, пробовал ее предотвратить. Он сумел 20 ноября 1407 года договориться с Иоанном Бургундским и Людовиком Орлеанским о встрече на высшем уровне. И сделал так, чтобы они отобедали вместе и пообещали друг другу дружбу.
Несомненно, никакой серьезности в этих заявлениях не было. Иоанн Бесстрашный оказался хитрее и все спланировал заранее. 23 ноября 1407 года Людовик Орлеанский возвращался из дворца короля в свой особняк в сопровождении нескольких слуг. Час был достаточно ранний, лавки должны были быть еще открыты и их огни освещать улицы, не позволяя противникам спрятаться и при необходимости приготовиться к их встрече. Но лавки оказались закрыты, и улицы вследствие этого были темны. Людовику, должно быть, от этого стало не по себе, но осознал опасность он слишком поздно. По пути на него и его слуг внезапно напали недруги, и Людовик был разрублен на части.
Иоанн Бесстрашный смело признал, что именно он нанял убийц, и сказал, что покарал Людовика за его страсть к роскошной жизни и тиранию и таким образом спас народ Франции от несправедливого налогообложения. Торговцы Парижа были восхищены этим, Иоанн стал их героем. Это благородство, однако, обратилось против заговорщиков Иоанна – ведь Карл [106]106
Карл(Шарль), герцог Орлеанский (24 ноября 1394 – 5 января 1465) – французский феодал и военачальник, член королевского дома Валуа, один из самых выдающихся поэтов Франции. Карл был внуком короля Карла V Мудрого, сыном герцога Людовика Орлеанского. Впоследствии его сын Людовик в 1498 году стал королем Франции как Людовик XII.
[Закрыть] , тринадцатилетний сын Людовика, теперь имел право называться герцогом Орлеанским.
Среди наиболее весомых персон из тех, кто присоединялся к Карлу Орлеанскому против Иоанна Бесстрашного, был Бернард VII, граф Арманьяк, земли которого располагались в Южной Франции приблизительно в 50 милях к западу от Тулузы. В 1410 году Карл Орлеанский женился на дочери Бернарда, и его фракцию стали называть арманьякской. После этого арманьяки вступили в открытый конфликт с бургиньонами. (Счет открыло то сражение 1414 года, в котором впервые был использован отдаленный предок современной винтовки, а также первое компактное оружие с пороховым зарядом.)
Арманьяки были достаточно обширной партией феодальных властителей на юге и юго-востоке. Влияние этих противников было ощутимо в Англии. Бургиньоны, партия среднего класса и интеллигенции, превалировали на севере и северо-востоке. Они одобряли проанглийскую политику. В течение нескольких лет после убийства Людовика Орлеанского Иоанн Бесстрашный оставался правителем Парижа. Он поощрял средний класс, предводительствуемый мясником по имени Симон Кабош. В мае 1413 года «Кабошьенским ордонансом» было постановлено, что управление должно проводиться тремя составленными советами, были разработаны и другие реформы для того, чтобы закончить произвольное правление. Это были первые шаги от автократии к представительской монархии.
Последователи Кабоша были слишком необразованными, и Иоанн, реально не заинтересованный в реформах, тут же признал их неудачными союзниками. Более обеспеченные горожане были напуганы и симпатии свои отдали арманьякам. В августе Карл Орлеанский привел свои силы в Париж, и народные массы приветствовали его. Иоанн Бесстрашный поспешил уехать в безопасное место, во Фландрию.
Арманьяки были партией средневекового рыцарства. Они сразу отменили «Кабошьенский ордонанс» и вернули все назад, как было раньше.
Бедствие несмотря ни на что
Иоанн Бесстрашный не мог сопротивляться фатальной слабости французской знати подобно Роберу Артуа. Он просил помощи у англичан – и получил гораздо больше того, что ожидал.
Английский король Генрих IV также был неспособен действовать как ему вздумается в ходе своего беспокойного правления. Ему пришлось пережить несколько восстаний, но он был способен найти способ использовать в своих интересах французскую гражданскую войну и стал время от времени отсылать отряды стрелков на континент.
В 1413 году, всего за полгода до того, как Иоанн Бесстрашный был изгнан из Парижа, Генрих IV умер. Поэтому обращение Иоанна принял молодой и энергичный сын старого короля, который теперь правил как Генрих V [107]107
Генрих V(1387–1422) – король Англии с 1413 года, из династии Ланкастеров, один из величайших полководцев Столетней войны. Разгромил французов в битве при Азенкуре (1415). По договору в Труа (1420) стал наследником французского короля Карла VI Безумного и получил руку его дочери Екатерины. Продолжил войну с не признавшим договора сыном Карла, дофином (будущим Карлом VII), и во время этой войны умер, всего за два месяца до Карла VI; если бы он прожил эти два месяца, то стал бы королем Франции. Скончался в августе 1422 года предположительно от дизентерии.
[Закрыть] . На мгновение в Англии все затихло, мятежники были побиты. Молодой Генрих V стал строить свою политику так, чтобы заинтересовать всех приключением на континенте и тем самым утопить внутренние разногласия. Он праздновал победы, стараясь заставить англичан забыть, что его отец фактически узурпировал трон.
Так как Франция увязла в гражданской войне и бургундская фракция будет скорее с англичанами, нежели против них, это время казалось подходящим для того, чтобы начать новое вторжение и вернуться к дням Эдуарда III. Генрих V поднял армию из 6 тысяч вооруженных людей и 24 тысяч лучников и переправил их через Ла-Манш в Нормандию, поскольку Эдуард III сделал так семьдесят лет назад.
14 августа 1415 года Генрих V остановил свое войско возле Гарфлера. Двигаться к Гарфлеру, а не к Кале было хорошим стратегическим планом. Гарфлер, в устье реки Сены, был в то время самым важным портом в руках Франции. Если бы Генрих смог захватить его, он полностью контролировал бы Ла-Манш и при желании смог бы вторгнуться во Францию и снабдить свое воинство провиантом и подкреплениями.
Он осадил Гарфлер и в течение пяти недель поддерживал осаду без вмешательства французов. В Гарфлере он использовал пушки. Они все еще имели ограниченную эффективность, но демонстрировали большой прогресс в сравнении с примитивными «бомбардами» в Креси.
Французское бездействие в течение осады было частично результатом их приверженности тактике Дю Геклена, который настаивал, чтобы англичанам никогда не предлагали главное сражение. Между тем арманьяки только что объединились и захватили Париж, и Иоанн Бесстрашный, конечно, мог бы воспользоваться их отсутствием, чтобы вернуться, если бы арманьяки выдвинули армию в устье реки Сены.
Хотя французы проявили трусость и заставили гордых рыцарей злиться, был объявлен военный призыв и предпринята попытка прекратить притязания Генриха. 22 сентября 1415 года Гарфлер сдался, но к тому времени по меньшей мере половина армии Генриха исчезла из-за дезертирства, смерти в сражении и болезней. Находились и такие, кто советовал ему после захвата города вернуться в Англию.
Этого Генрих сделать не мог. Возвращаться с остатками потрепанной армии, захватив лишь один город, было бы действительно поражением, тем более что французы могли забрать город обратно, как только он уйдет. Для того чтобы вернуться, он должен был сделать что-то большее.
Очевидно, держа это в памяти, Генрих решил спешить к Кале, там привести в порядок свою армию, возможно, укрепить ее и совершить больше подвигов перед возвращением. Он рассчитывал на то, чтобы достигнуть Кале без столкновения с французами, так как они пока никак себя не проявили.
Оставляя людей, чтобы удержать Гарфлер, 8 октября 1415 года он двинулся по побережью к Кале. Численность его армии теперь достигала только 15 тысяч человек, скомплектованная из расчета на стодвадцатипятимильный марш, пройденный за семьдесят лет до этого Эдуардом III, когда тот стремился обезопасить себя во Фландрии. Эдуард не думал о сражении, но захватил Креси. Генрих также не думал о сражении. Он хорошо знал о недостатках своего положения. Он отдал распоряжения о том, чтобы по дороге не было никаких грабежей, поскольку он не осмеливался будить ярость народных масс. Крестьяне и горожане Франции едва ли смогли бы нанести поражение опытной английской армии, но даже односторонняя перестрелка могла привести к смертям, задержке и дальнейшему истощению армии, чего Генрих не мог себе позволить.
Однако имел место голод. Погода была плохой, почти постоянно шел дождь, ночью было холодно. Дизентерия сокрушала и ослабляла армию. Несмотря на все трудности, Генрих со своей армией передвигался так быстро, что через три дня их путешествия было пройдено пятьдесят миль, и они находились близ Дьепа, почти на полпути к цели. Два дня спустя они достигли Абвиля, около устья реки Соммы. В шестидесяти милях к северу лежал Кале и безопасность.
Французы, несмотря на продолжение своей тактики, не желали просто так пропустить англичан и не стяжать себе славы. Уход английской армии позволил начать осаду Гарфлера. Когда англичане достигли Соммы, они обнаружили разрушенные мосты. Генрих предполагал, что такое может случиться, и надеялся использовать брод, как и Эдуард III при тех же обстоятельствах.
Французы тоже были готовы к этому. Когда англичане подошли к реке, они уже ждали их на другом берегу. Если бы англичане захотели форсировать реку, они немедленно столкнулись бы с армией обогретых, отдохнувших французов, поскольку те заняли весь противоположный берег.
Генрих должен был найти другой способ пересечь реку, и он двинулся вверх по течению, чтобы найти это место. Это было самой худшей частью кампании. Запасов продовольствия едва хватало, английская армия стремилась быть осмотрительной в захвате запасов, насколько это было возможно. Они больше не были уверены в достижении поставленной цели, так как не знали, где можно было найти брод, и каждый день, двигаясь вверх по течению, вел их все дальше и дальше от Кале и все больше и больше ослаблял.
К тому же англичане видели, что французы на другом берегу реки держали их под наблюдением. Французы двигались вверх по течению, придерживаясь скорости передвижения Генриха, но не делали никаких попыток пересечь реку. Французы были довольны и позволяли речному потоку стоять между армиями.
К 18 октября англичане достигли Нейса, расположенного более чем в пятидесяти милях вверх по течению от Абвиля, и только тогда нашли крестьянина, пожелавшего указать брод, до которого можно было дойти, однако, лишь через болото. У них совсем не было времени, чтобы найти что-нибудь лучше. Солдаты разобрали несколько зданий поблизости и использовали бревна, чтобы сделать грубый настил, по которому войска смогли бы пересечь болото. Ночью они спокойно пересекли Сомму.
Французская армия была застигнута врасплох. Очевидно, французы не знали о броде или, если знали, считали, что форсировать его невозможно. Во всяком случае, в то время, когда англичане пересекали реку, французы были в другом месте. Если бы они знали об операции и ждали, пока половина английской армии окажется на берегу, и затем напали, то, несомненно, покончили бы с королем Генрихом и его армией.
Но этого не случилось. Англичане наконец оказались на другом берегу реки Соммы, причем без потерь. Но все же они были теперь более чем в девяноста милях южнее Кале, и у Генриха осталось всего около 10 тысяч воинов, способных сражаться (около 8 тысяч из них были лучники). Между англичанами и Кале встала большая, свежая и не измотанная долгими переходами французская армия, к тому же по меньшей мере в три раза превосходящая по численности. Конечно, любой, кто в этот момент оценивал ситуацию Генриха, не посоветовал бы ему бой из соображений своей безопасности.
Французы решили оставить свою тактику наблюдения за противником и перейти к активным действиям, ибо маленькая армия Генриха могла вскоре и вовсе ускользнуть от них. Французский командующий Карл д'Альбре был учеником Дю Геклена и попытался воспрепятствовать такому исходу.
К сожалению для французов, рациональная стратегия продолжала оставаться бесславной, и французские рыцари были напуганы тактикой д'Альбре. Поскольку Генрих шел на север, они умоляли его начать сражение. Французы были средневековыми рыцарями, тяжело бронированными, на огромных лошадях с толстыми копьями. Они столкнулись с толпой превосходящей их численностью пехоты и стрелков.
Ситуация складывалась не в их пользу, но для них избежать сражения было, конечно, невыносимым позором.
Д'Альбре не нашел никаких аргументов, чтобы воспротивиться этому. Прошло шестьдесят лет с тех пор, как состоялось крупное сражение при Пуатье, потом Куртре и Креси, нынешние французские рыцари не участвовали в тех сражениях, но их деды и прадеды были там. Это касается и Никополя, находящегося на другом конце мира.
Но уроки четырех больших поражений беспечными французскими рыцарями были забыты, и французская армия, еще раз проведя приготовления, сделала попытку остановить английскую армию, которая хотела только достигнуть безопасности. Они таким же способом остановили в свое время Эдуарда III при Креси и теперь, при почти тех же обстоятельствах, остановили Генриха V около города Азенкур (по-французски – Аженкур), в тридцати пяти милях к югу от Кале и двадцати милях к северо-востоку от Креси.
24 октября англичане прегородили дорогу большой французской армии. Сражение было неизбежно. Шанс Генриха V состоял в том, что французские рыцари будут сражаться как на обычном турнире, что уже стоило им четырех больших поражений в XIV столетии. Предполагая, что они именно так и сделают, он мастерски использовал эти знания в своих интересах.
Во-первых, он растянул свою ничтожно маленькую армию поперек фронта не больше чем на тысячу ярдов с флангов, укрытых лесом. Только так французы могли быть зажаты на этой тысяче ярдов, чтобы англичане столкнулись с передней линией обороны, немного более многочисленной, чем их собственная. Генрих расположил в центре только тысячу человек, но с двух сторон поставил большие группы лучников (8 тысяч), готовых стрелять (несмотря на последствия плохого питания), а перед ними приказал вкопать в землю заостренные колья, устремленные вверх на случай, если лошади так или иначе их достигнут.
Генрих осмотрелся и отметил также, что непрерывные дожди, которые сделали его передвижение таким кошмарным, превратили недавно вспаханное поле в болото, тем самым создав дополнительные проблемы для пеших, тяжеловооруженных французских рыцарей и всадников. Французы надежно усилили свои доспехи в надежде создать защиту от стрелков, но преуспели они только в ограничении своей мобильности.
Английская армия в ожидании неизбежного теперь сражения в страхе бодрствовала всю ночь. Генрих, однако, верил во французов, в то, что те вновь нанесут поражение сами себе, и, согласно легенде, гордо отрицал необходимость в подкреплении, когда один из его офицеров пожаловался, что численность армии составляет всего десять тысяч.
Французская армия, уверенная в победе, проводила ночь в пиршестве, а ее лидеры заключали пари на число пленных, которых они захватят.
Настало утро 25 октября 1415 года.
Французские рыцари, кто на лошадях, кто пешие, выстроились в линию в грязи напротив ожидающей их линии англичан. Они не должны были действовать первыми. Им следовало стоять вне дальности полета стрел и ждать. Поступи они так, Генрих и его армия остались бы на своих позициях и разошлись или начали бы отчаянное нападение, что привело бы к потерям.
Но французские рыцари и помыслить не могли, чтобы так поступить. Прозвучал приказ к атаке. Они пустили коней в галоп в конную атаку, двигаясь вперед в чрезвычайном беспорядке, линия сразу поредела.
