Текст книги "История Франции. От Карла Великого до Жанны д'Арк"
Автор книги: Айзек Азимов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Филипп Август
Следовавший на престоле за Ричардом Иоанн (ранее именуемый соотечественниками принцем Джоном) оказался гораздо менее воинственным, и Филипп был спасен.
Вступление на престол не прошло полностью мирно. Действительно, каждый раз по случаю передачи королевского титула в англо-норманнской истории после смерти Вильгельма Завоевателя возникал вопрос относительно того, кто должен править страной. Этот раз не был исключением.
У Ричарда был брат Джеффри [29]29
Джеффри Плантагенет, герцог Бретонский, граф Ричмонд – младший брат Ричарда Львиное Сердце, третий сын короля Генриха II.
[Закрыть] , который был старше Джона. Если бы Джеффри был жив, он стал бы наследником, но он умер перед Ричардом. Его жена, однако, на момент смерти мужа была беременна и несколько месяцев спустя родила сына, которого назвала Артуром [30]30
Артур(1187–1203) – герцог Бретонский; его отец Джеффри был третьим сыном Генриха II и погиб во время турнира. Согласно феодальным законам о наследовании, в случае смерти бездетного Ричарда I престол Англии должен был перейти к Артуру, а не Иоанну, четвертому сыну Генриха II.
[Закрыть] . Артуру было двенадцать лет, когда погиб Ричард.
Вопрос был в том, мог ли младший брат иметь приоритет перед сыном старшего брата при наследовании короны. Согласно более поздним понятиям «законности», есть строгий порядок наследования, и «истинным королем» был бы Артур, а не Иоанн. Но в 1199 году не было ни одного подобного прецедента, на котором можно было основываться при решении такого спорного вопроса.
Англо-норманнское королевство вело смертельную борьбу с Францией. Было ли это подходящим временем для того, чтобы мальчику стать правителем? Кроме того, Артур был воспитан при дворе короля Филиппа и был больше французом, чем норманном. Была ли гарантия того, что он не станет марионеткой Филиппа?
Ричард, который знал, что у него не будет сына, сначала намеревался сделать Артура своим наследником. Однако он ненавидел Филиппа и, не доверяя мальчику, воспитанному французами, в 1197 году выбрал Джона в качестве наследника. Элеонора Аквитанская (все еще живая!) также поддерживала Джона, а не внука, которого едва знала, так же поступили антифранцузски настроенные лорды Англии и Нормандии.
Таким образом, Иоанн победил, но без единодушного согласия своих вассалов. В Анжу были сеньоры, которые поддерживали Артура, и Филипп знал это.
Капетинги последовательно поддерживали претендентов на англо-норманнский трон при каждой возможности. Франция поддержала Роберта Короткие Штаны против Вильгельма II, Вильяма Клито против Генриха I, Матильду против Стефана и детей Генриха II против их отца. Это был лучший способ дестабилизировать англо-норманнскую политическую жизнь. Сам Филипп поддерживал Ричарда против Генриха II, а Джона против Ричарда. Сейчас он был готов поддержать Артура против Джона.
Для того чтобы воспрепятствовать этому, Иоанн должен был начать переговоры, хотя и без особого рвения. Филипп согласился на переговоры, но поддерживал Артура, чтобы использовать его в будущем, ожидая возможности возобновить военные действия при благоприятном стечении обстоятельств. Ему не пришлось долго ждать.
В 1200 году Иоанн с большой поспешностью женился. Его избранница, молодая особа (ей было всего тринадцать лет) по имени Изабелла, владела обширными поместьями в Южной Франции. Земля, конечно, была главной целью этого брака. Король развелся с первой женой, и именно с Изабеллой он короновался.
Однако Изабелла до ее поспешного брака была обещана в жены члену мощной семьи южнофранцузских феодалов, которая также имела виды на эту землю. Семья почувствовала себя обманутой и обратилась к Филиппу II.
Филипп серьезно отнесся к этому вопросу. Иоанн [31]31
Иоанн Безземельный– король Англии из рода Плантагенетов, правивший в 1199–1216 годах. Сын Генриха II и Элеоноры Аквитанской. Иоанну было тридцать два года, когда он взошел на престол. Ни один из современных ему хронистов не нашел добрых слов в его адрес. Король был человеком ленивым и исполненным низменными чувствами. У него не было ни творческой энергии Генриха II, ни блестящих качеств Ричарда I. В результате неудачной войны с Францией 1202–1204 годов потерял значительную часть английских владений на континенте. В 1207 году вступил в открытый конфликт с папой римским Иннокентием III из-за своего отказа признать назначенного папой нового архиепископа Кентерберийского.
[Закрыть] , обладая владениями во Франции, был вассалом ее короля, и Филипп, как сеньор, был должен разрешить спор между вассалами. В 1202 году он вызвал Иоанна, чтобы тот ответил на обвинения. Иоанн, естественно, не явился. Его положение короля Англии делало невозможным подобное унижение, и Филипп рассчитывал на это. Когда Иоанн отказался явиться на суд сеньора, он «разгневался» и, согласно законам феодального права, объявил, что лишает Иоанна всех владений, которые он держал как вассал французской короны.
Естественно, это не означало ничего, если Филипп не был в состоянии вернуть их силой, но он планировал это сделать, и, громко провозглашая о своей правоте, он приступил к активным действиям.
Иоанн должен был бороться.
Военная удача переменчива. В 1203 году Иоанн прибыл на помощь осажденному замку, в котором находилась Элеонора Аквитанская. Среди командующих армией осаждающих был Артур. Мало того что Иоанн спас мать, но он также захватил Артура.
Артур был быстро заключен в тюрьму, и его никто более не видел. Никто не знает точно, что с ним случилось, но, по общему мнению, его тайно казнили по приказу короля. Теперь Иоанн мог не бояться за трон, но это событие нанесло серьезный ущерб его репутации. Филипп умело выставил его нарушителем феодальных законов, а теперь французский король упорно трудился, чтобы распространить слухи о том, что Джон убил своего племянника, законного короля Англии.
Многие из французских вассалов отвернулись от цареубийцы и перешли на сторону Филиппа. Англо-норманнские домены стали съеживаться. Причем это не был вопрос простой пропаганды. В то время, когда яд истории заключения Артура и его возможного убийства делал свое дело, Филипп готовился осуществить удивительный военный подвиг. Это было время замков, и Филипп собирался осадить самый большой замок из всех, замок, построенный самим Ричардом, – Шато-Гайяр, настолько современный и крупный, что считался неприступным.
Летом 1203 года Филипп осадил его и приготовился к штурму.
Чтобы занять армию работой, он заставил воинов активно и разнообразно трудиться вдали от замка. Он использовал катапульты, чтобы метать большие камни через стены, и тараны, чтобы пробивать в них бреши. Он пробовал обрушить стены, совершая в разных местах подкопы, устанавливая в туннелях деревянные подпорки, а потом сжигая их. Он даже послал солдат через водосток в надежде, что они проникнут по нему внутрь замка.
Но на самом деле все это время он ждал, что голод выполнит за него грязную работу. С наступлением холодов голод в замке стал ощущаться еще сильнее. В любом случае защитники должны были держаться до того момента, пока голод или болезни не одолеют либо их, либо осаждающих. В рядах врагов могли возникнуть разногласия, или могла появиться деблокирующая армия. Чтобы предотвратить голод, защитники выслали из замка приблизительно четыре сотни женщин, детей и стариков.
Французские войска не позволили им уйти, но при этом не убивали их. Они удерживали этих людей на ничейной земле в надежде, что защитники из жалости заберут их и не смогут избавиться от лишних ртов. Ни одна сторона не сдавалась в этом соревновании бессердечности, обе стороны наблюдали за бедными изгоями, доведенными голодом даже до людоедства, умирающих от голода и замерзающих на стуже.
В итоге голод сделал свое дело. В марте 1204 года Шато-Гайяр сдался, и Филипп одержал ошеломляющую победу, которая нанесла удар по боевому духу анжуйцев.
В июне войска Филиппа вошли в Руан, столицу Нормандии, и в 1205 году он фактически контролировал всю Северную Францию.
Элеонора Аквитанская умерла в 1204 году, лишь несколько недель спустя после сдачи замка Шато-Гайяр. Ей было более восьмидесяти лет. Она была женой двух королей и матерью двух королей. Она была заключена в тюрьму и одерживала победы. Она была оскорблена неудачей первого мужа в Крестовом походе и пребывала вне себя от радости из-за великих подвигов сына в другом Крестовом походе. Ей посчастливилось увидеть рассвет Анжуйской империи, и она прожила достаточно долго, чтобы увидеть ее закат.
Все же части ее собственного наследия оставались. Юго-западное побережье Франции с большим морским портом Бордо оставалось лояльным к Иоанну. Англия сохраняла за собой прибрежную Аквитанию, обычно называемую Гиенью, еще в течение двух с половиной столетий.
Глава 4
Подъем
Ортодоксальность Филиппа
С концом Анжуйской империи Франция наконец могла свободно развиваться без помех со стороны соперников, которые держали ее за горло в течение половины столетия. И процесс развития действительно начался. В течение следующего столетия ее богатства и политическое влияние только увеличивались.
Филипп II вел Францию по пути развития. Он вел ее не только успешной войной против анжуйцев, но и борясь против религиозного разделения в пределах обширных областей, номинально подчиняющихся ему.
Одна из религиозных групп, с которой можно относительно легко бороться, были евреи.
Евреи жили в Западной Европе со времен владычества римлян, переживая периодические периоды враждебности, но в целом их жизнь была не слишком ужасной. Они не могли владеть землей, поскольку не могли принести необходимых клятв, содержание которых основывалось на христианской обрядовости. Но в аграрном обществе их склонность к торговле и коммерции была полезна, и они играли роль среднего класса.
Западные евреи даже сумели развивать собственную интеллектуальную жизнь, основанную на Ветхом Завете и на пространных комментариях Талмуда. Приблизительно в 1000 году Гершом бен Иуда возглавлял академию раввинов в Рейнланде и был первым, кто принес в Западную Европу талмудические знания Востока.
К концу XI столетия ведущим еврейским ученым был раввин Соломон бен Айзек, который родился во французском городе Труа в 1040 году. Известный как Раши, от еврейских инициалов его имени, он написал чрезвычайно ценные комментарии по каждому аспекту традиционного еврейского закона.
Но потом началась лихорадка Крестовых походов. Толпы маргиналов, разъяренные антимусульманским рвением и пропагандой, искали любых врагов Христа, которых могли найти. Мусульмане были далеко, но евреи – под рукой и не могли оказать сопротивления. В результате еврейские общины во многих городах были уничтожены, и Западная Европа испытала первую волну того, что в более поздних столетиях стали называть «погромами».
Хуже спонтанных вспышек антисемитизма, которые на время прекратились, было постоянное экономическое давление. Появление собственного среднего класса во Франции сделало евреев менее необходимыми с экономической точки зрения. Французских бюргеров хватало для расширения «городских» форм экономики. Теперь Филипп II мог выставить напоказ свою христианскую ортодоксальность без опасения экономических последствий. Почти с самого начала своего правления он стал изгонять евреев из Франции.
Ухудшение положения евреев в XII столетии привело к началу их переселения на Восток, в менее развитые страны, которые все еще приветствовали увеличение предпринимательской прослойки общества. В течение следующих веков большие массы еврейского населения сконцентрировались в странах Восточной Европы (где впоследствии их и настигла новая волна преследований).
Но нарушение догматов можно было найти и ближе к дому. Не все христиане верили в Бога согласно официальной доктрине католической церкви. Были «еретики», которые имели собственные представления о Боге.
В Болгарии незадолго до 1000 года зародилась пуританская секта, которая полагала, что мир и его материя были созданием дьявола. Поэтому они отвергли Ветхий Завет, который убеждал, что Бог создал мир и нашел это хорошим. Чтобы спастись, было необходимо воздержаться в максимально возможной степени от любой связи с миром. Новая секта отвергала брак, секс, употребление пищи и питье без крайней необходимости. Смерть была хорошим исходом, чем быстрее человек умирал, тем быстрее его душа освобождалась от уз созданной дьяволом плоти.
Подобные идеи продвигались на Запад и укоренились в Южной Франции. Подобный образ жизни становился популярным как реакция на коррумпированность большей части католического духовенства, и ересь процветала.
Члены новой секты назвали себя катарами [32]32
Катары– религиозное движение в Западной Европе в XI–XIV веках, эволюционировавшее из манихейства. Особенное распространение получило на юге Франции, также было распространено в Италии, Испании и Германии. В основе религии катаров лежал дуализм, а также вера в греховность плоти и в то, что «чистая душа», принадлежавшая Богу, находилась в заточении похотливого и грязного тела. Катары отрицали непорочное зачатие и факт рождения Иисуса Девой Марией, считая это лишь символической выдумкой. Они отрицали распятие Иисуса на кресте, воскресение, причащение, существование чистилища и действенность молитв и икон. Крест как символ веры катары также отрицали, считая его символом мучений. Также катары отвергали все семь таинств. Признавали катары лишь утешение, и люди, получившие его, назывались совершенными. Совершенные постоянно стремились к чистоте души, занимались проповедничеством и врачеванием, также они были обязаны воздерживаться от грешной плоти, мяса, птицы, яиц, брака и сохранять целомудрие. Обычные верующие получали утешение лишь на пороге смерти. Когда катары умирали, их губ могла касаться только вода, а женщинам было запрещено прикасаться к ним.
[Закрыть] от греческого слова «чистые».
Одним из лидеров этих пуритан был Питер Вальдо [33]33
Петр Вальдо, или Вальдус (1140–1217), – основатель секты вальденсов, от имени которого происходит и самое ее название, хотя, по другому толкованию, оно произошло от vallis (долина). Согласно преданию, он был богатый купец в Лионе до 1160 года, когда превратился в радикального христианина, отдал свою недвижимость жене, а остатки денег – бедным. Вальдус стал проповедовать и учить на улицах свои идеи простоты и бедности: «Никакой человек не должен служить двум хозяевам: Богу и мамоне». Его приверженцы называли себя the poor или просто вальденсами.
[Закрыть] , богатый торговец из Лиона, который теперь является частью Юго-Восточной Франции, а в то время, несмотря на свою французскую культуру, принадлежал Священной Римской империи. В 1170 году Вальдо, после того как заказал для себя перевод некоторых мест из Библии на романском языке, изучение которых привело его к мысли о необходимости раздать имение нищим, чтобы добровольной бедностью восстановить первобытную чистоту христианских нравов, начал собирать людей вокруг себя. Те, кто проповедовал добровольную бедность, стали называться «бедные братья из Лиона», или «вальденсы».
Город Альби, почти в 200 милях к юго-западу от Лиона, был другим катарским центром. В римские времена это была столица галльского племени, известного как Альби. В результате секта стала известна как «альбигойцы» [34]34
Альбигойцы– заимствованное от города Альби в Тарнском департаменте название одной распространенной в Южной Франции церковной секты, усвоившей религиозные принципы катаров и их позднейших последователей – вальденсов. Сторонники этого направления явились еще в начале XI столетия и вообще считались преемниками манихеев. Они проповедовали апостольское христианство и вели простую, строго нравственную и уединенную жизнь. Поэтому их называли сначала «добрыми людьми» ( фр. les bons hommes), но «людьми темными» ( фр.hommes obscurs), а после первого отлучения их от церкви, произнесенного на соборе в Тулузе, созванном папой Каликстом II (1119), стали звать «тулузскими еретиками».
[Закрыть] , и это название иногда использовалось для всех еретиков в Южной Франции и Северной Италии.
Церковь одобряла стремление к бедности и пуританизму в определенных рамках, но хотела управлять ими. Она не могла пойти навстречу желанию катаров избавиться от церковной административной структуры. Вальденсы, например, перевели Новый Завет на провансальский так, чтобы каждый человек мог прочитать и осмыслить его для себя. Катары не считали нужным повиноваться священникам и епископам и руководствовались лишь велениями собственной совести.
Действительно, катары в их различных формах почти походили на некоторые протестантские секты, которые появились три столетия спустя.
Церковь могла легко сокрушить этих еретиков, но катары нашли сочувствие и поддержку среди большинства южных сеньоров. Эти сеньоры, возможно, были привлечены доктриной, а может быть, видели шанс конфисковать церковные земли и богатство в случае победы еретиков.
Самым сильным сторонником катаров был Раймонд VI, граф Тулузы. Он начал править в 1194 году и сопротивлялся папским уговорам изменить свои взгляды.
В 1198 году на папский трон воссел Иннокентий III, и при нем папство достигло пика своего политического могущества. Его престиж сильно поднялся благодаря борьбе с ересями, и теперь этот твердый и решительный человек стал настолько сильным, что мог заставить королей склониться перед ним.
Он послал к Раймонду легата, чтобы убедить того принять меры к искоренению ереси, но Раймонд отказался. Иннокентий становился все более настойчивым, как и Раймонд в своем отказе, а затем, в 1208 году, легат был убит. Пошли слухи, что убийство совершено по приказу Раймонда, и взбешенный Иннокентий III объявил Крестовый поход против еретиков. Церковь юридически и морально одобрила убийство еретиков, приравняв их к сарацинам.
Папа надеялся, что Филипп II возглавит Крестовый поход, но Филипп не видел в этом никакой выгоды для себя. Было достаточно позволить своим вассалам сделать всю грязную работу, пребывая дома и пожиная плоды своей набожности и их усилий. Что касается сеньоров, то, стремясь ко всем религиозным выгодам, которые они получали от Крестового похода, и к материальному обогащению за счет трофеев, они стекались под церковные хоругви.
Самым видным среди них был Симон де Монфор [35]35
Симон IV, сеньор Монфора (соврем, департамент Сены и Уазы, округ Рамбуйе) и Эпернона – вассал французской короны, родственник Матье де Монморанси. Принял крест в Экри, но затем, не желая участвовать в нападении на Задар, вместе с Ангерраном де Бовом покинул войско и отправился в Венгрию, таким образом не побывав в Палестине. Позднее возглавлял Крестовый поход против альбигойцев.
[Закрыть] , который сражался в Святой земле против сарацин и точно знал, как должен сражаться настоящий крестоносец. В 1209 году крестоносцы взяли город Безье, на средиземноморском побережье, в ста милях к востоку от Тулузы. Город осажден, но возник вопрос относительно того, кто из жителей города был еретиком, а кто был добрым католиком. Симон де Монфор имел легкое решение.
«Убейте их всех, – сказал он. – Бог отличит своих» [36]36
На самом деле эти слова якобы принадлежат папскому легату Арно Амори.
[Закрыть] .
Так были убиты несколько десятков тысяч мужчин, женщин и детей.
Раймонд VI, боясь, что не сможет противостоять северным баронам без посторонней помощи, обратился за ней к Педро II – королю Арагона, испанского королевства, лежащего по другую сторону Пиренеев [37]37
Педро II был сеньором многих южнофранцузских феодалов. И вмешался в этот конфликт по личным причинам, а не по просьбе графа Тулузского. Он старался защитить своих вассалов и отстоять политические интересы, понимая, что в случае успеха похода в Южной Франции установится власть Филиппа II.
[Закрыть] .
Язык Арагона был близок провансальскому, кроме того, Педро II доводился родственником Раймонду, поэтому откликнулся на просьбу графа.
Решающее сражение произошло 12 сентября 1213 года при Мюре. Войска Раймонда и Педро II, которые осаждали город, числом превышали войско Монфора, но действия союзников были недостаточно хорошо скоординированы. Монфор смелым маневром вывел своих рыцарей из города, как будто он пробовал бежать, а затем вернулся, чтобы внезапно атаковать арагонское войско, в то время как Раймонд оставался лишь наблюдателем. Педро II пал в бою, и, когда его воины отступили, войска Раймонда были деморализованы и быстро разбиты. Это была полная победа северян.
Еретики упорно сопротивлялись, но одна за другой их цитадели были взяты. Сам Монфор погиб в бою в 1218 году под стенами Тулузы, и только в 1226 году ересь была полностью потоплена в крови и жестокости. (Действительно, последние вальденсы продолжали переносить все трудности и оставались в изолированных от мира альпийских районах вплоть до XX столетия.)
Вместе с катарской ересью была разрушена и процветающая провансальская культура и открыт путь к распространению власти Капетингов к Средиземноморью. Провансальский язык потерял свой статус самостоятельного и медленно уступал французскому.
Однако, погибнув, независимая провансальская культура повлияла на более грубый мир севера. Например, римское право (окончательно систематизированное при византийском императоре Юстиниане в VI столетии) было введено вновь в Италии около 1100 года. Римское право преподавалось сначала в университете Болоньи, а оттуда перешло в университет Тулузы. С оккупацией юга римское право, с его принципами более гуманными и организованными, чем законы, основанные на старой германской доктрине, достигло Парижа.
Альбигойский крестовый поход оставил, однако, дурное наследство в форме почти параноидального опасения относительно ересей.
Евреи и мусульмане были явными врагами церкви. А еретики тоже верили в Христа и чтили его учение, и поэтому распознать в них врагов было труднее. Зачастую они просто походили на необычно добродетельных христиан (иногда слишком праведное поведение было достаточным основанием для подозрения в ереси).
Если бы ереси являли собой незначительную опасность, то с ними можно было разбираться на местном уровне. Но в случае с катарами пришлось начать настоящую полномасштабную войну, чтобы разгромить их учение. Нужны были новые, более решительные методы для борьбы с ересями. Новый орган, возникший в 1233 году, назвали инквизицией [38]38
Святая инквизиция– особый церковный суд католической церкви; был создан папой Иннокентием III. Основной задачей инквизиции было выявление еретиков и инакомыслящих.
[Закрыть] . Она имела дело с подозрениями в ереси, вела расследования (используя пытки в случае необходимости, что было обычной судебной процедурой в то время) и затем, если подозрение было подтверждено, передавала еретика светским властям для казни.
Инквизиция служила для подавления инакомыслия всех видов, и в тех районах, где она действовала активнее всего, результатом было ослабление интеллектуальной деятельности и культуры. По всеобщему мнению, инквизиция более всего преуспела в сотворении интеллектуальной пустыни.
Последняя анжуйская вспышка
Несмотря на официальную правоверность Филиппа и его резкие действия против тех, кто не вписывался в твердую католическую структуру, он не стеснялся выступать против церкви в личных делах.
В 1193 году Филипп овдовел. У него уже был шестилетний сын и наследник, но вдовство давало королю политический шанс. Филипп согласился жениться на Ингеборге [39]39
Ингеборга– французская королева, дочь Вальдемара I Датского, жена Филиппа II Августа Французского, который с разрешения своих епископов разошелся с ней через три месяца после свадьбы (1196) и женился на Агнессе Меран. Ингеборга апеллировала к папе, и по настоянию Иннокентия III Филипп после смерти Агнессы (1201) признал Ингеборгу своей женой, но вскоре снова отверг ее. Симпатии подданных были на стороне несчастной королевы; когда в 1213 году ввиду предстоявшей борьбы с Англией и императором Отгоном IV Филиппу понадобился тесный союз с папой и прекращение недовольства в собственных владениях, он возвратил Ингеборге место супруги и королевы. Она умерла бездетной в 1226 году.
[Закрыть] , сестре Кнута VI, короля Дании, так что теперь он мог использовать датский флот против анжуйцев (тогда он был в состоянии войны с Ричардом).
Ингеборга прибыла во Францию. О том, что произошло в течение брачной ночи, никто не знает, но, что бы там ни случилось, Филипп остался неудовлетворен. Следующим утром он заявил о расторжении брака. Он организовал собрание епископов, аннулировавших брак. Когда оскорбленная Ингеборга отказалась возвращаться в Данию, Филипп заточил ее в женский монастырь, а три года спустя взял другую жену. Датский король, разъяренный оскорблением сестры, обратился с жалобой к папе римскому Цилестину III.
Цилестин повелел Филиппу оставить новую жену и вернуть Ингеборгу, но Филипп игнорировал папское требование. Следующим папой стал Иннокентий III.
В 1200 году Иннокентий III потерял терпение и наложил на Францию интердикт. Филипп, возможно, и в этом случае был готов ослушаться, но он готовился к конфликту с Иоанном Английским и не хотел никаких осложнений со стороны бунтующих вассалов, не желающих воевать из-за папских угроз.
Крайне неохотно он сдался и согласился вернуть Ингеборгу. В действительности он все еще держал ее в женском монастыре, но должен был возвратить ей королевский титул.
После того как Филипп взял Шато-Гайяр и наводнил Нормандию, он мог с мрачным удовольствием наблюдать, как Иоанн ссорится со своевольным римским папой. Английский король боролся более упрямо, чем Филипп, поскольку спор был более принципиальным, ибо касался принципов контроля над епископами и церковными деньгами. Спор длился в течение многих лет.
Французский король терпеливо ждал, когда папа обрушит свой гнев на Иоанна и отлучит его. В этом случае Филипп мог бы вторгнуться в Гиень или даже в саму Англию, утверждая, что он только выполняет наказ Святой Матери церкви, и некоторые английские лорды, понимая ситуацию, могли бы перейти на французскую сторону.
Иоанн хорошо понимал, что Филипп мог решиться на подобное вторжение только в таком случае. Он также знал, что его собственные вассалы – одни раздраженные неудачами в войне, другие недовольные конфликтом с церковью, и все вместе резкой политикой налогообложения, введенной с потерей французских доходов, – были крайне своенравны.
Поэтому Иоанн был вынужден смиренно подчиниться Риму в 1213 году. К величайшему разочарованию Филиппа, это прекратило проблемы Англии в этом направлении. Иоанн приготовился к тому, чтобы полностью изменить ситуацию и вторгнуться во Францию. Он еще не оставил надежду на восстановление Анжуйской империи.
С этой целью он заключил союз с германским императором Оттоном IV, мать которого была его старшей сестрой. Дядя и племянник планировали вместе захватить Францию в клещи. Иоанн должен был собрать армию в Гиени и напасть на Филиппа с юго-запада. Оттон в союзе с графом Фландрии одновременно вторгся бы во Францию с северо-востока.
К сожалению, они не могли синхронизировать свои действия. Если бы Оттон и Иоанн действовали вместе, Филиппу пришлось бы разделить свои силы и, возможно, тогда он мог быть побежден. Но Оттон задержался, и Джон атаковал из Гиени в одиночестве. Там он получил поражение.
Оттон наконец выдвинулся вместе с теми фламандскими и английскими контингентами, которые присоединились к его армии. Теперь имелся лишь один фронт, и Филипп мог перебросить все силы на северо-восток.
Численность тяжелой конницы, главной ударной силы, была равной с обеих сторон. Однако Филипп сумел навязать императору такое поле боя, на котором французские силы имели бы преимущество. Две армии встретились 27 июля 1214 года близ Бувина, деревни в десяти милях к юго-востоку от Лилля, для одного из столь редких решающих генеральных сражений в те времена «битв-осад».
Это были, однако, те сражения, в которых рыцарь сталкивался с рыцарем с большим количеством шума и небольшим количеством ущерба для своего здоровья. (Это только пехотинцы и невооруженные лакеи должны были бояться резни.) Но случилось так, что сам Филипп был захвачен и сброшен с коня. Вражеские солдаты пробовали найти щель в его броне, через которую могли бы вонзить в него копье, но потерпели неудачу. Прежде чем они смогли сделать что-нибудь с его доспехом, Филипп был спасен.
Результат сражения состоял в том, что Оттон сбежал и его войска отступили. После победы Филиппа II надежда Англии на восстановление ее французских доменов была уничтожена более чем на столетие.
Поражение Иоанна сделало его положение в Англии еще более сомнительным, и его бароны восстали. Они принудили короля в 1215 году пойти на уступки, которые в задокументированном виде стали называться Великой хартией вольностей, – таким образом, было положено начало процессу, который закрепил ограничения королевской власти в Англии.
Но при этом не все лорды были удовлетворены. Некоторые решили предложить корону Людовику VIII [40]40
Людовик VIII Лев(1187–1226) – французский король (1223–1226), сын Филиппа II Августа; первый из Капетингов, кто вступил на престол по праву наследства, а не избрания. Пылкий и набожный Людовик приобрел признательность папы походом против альбигойцев на юго-восток Франции. Амори де Монфор, наследник Симона де Монфора, не мог сохранить за собой графства Тулузского и уступил Людовику все права на эту землю (1224). Его поход на юг стал рядом блестящих побед. «Для спасения католической веры» он взял Авиньон, где было много еретиков, и находился уже недалеко от Тулузы, когда заболел и решил оставить Лангедок. Умер на пути домой, в Оверни.
[Закрыть] , старшему сыну Филиппа II, с целью шантажировать Иоанна ради еще больших уступок. Людовик принял предложение и вторгся с армией в Англию. Будучи еще наследником престола, Людовик хотел овладеть Англией, поддерживаемый в этой мысли своим отцом. В 1216 году по приглашению вассалов Иоанна Безземельного Людовик принял английскую корону и высадился в Кенте. Большая часть Англии подчинилась ему, но после смерти Иоанна началось противоборство с французами. Людовик возвратился во Францию (1217) и заключил с Англией перемирие в мае 1216 года.
Это единственное вторжение иностранной армии в Англию после Нормандского завоевания оказалось не таким уж успешным. Принц Людовик даже занял Лондон на какое-то время. Однако Иоанн в октябре умер, и английские лорды тогда стали сплачиваться вокруг его девятилетнего сына, который нам известен как Генрих III. Людовик потерпел поражение в 1217 году и покинул Англию (хотя получил 10 тысяч марок отступных).
14 июля 1223 года, когда Филипп II умирал в Манте, в тридцати милях к западу от Парижа, он мог оглянуться на сорокатрехлетнее правление, полное достижений и решительных деяний, которые значили намного больше, чем резкость его великого противника Ричарда. Филипп оставил королевство, которое удвоилось в размере по сравнению с тем, что он унаследовал. Он разрушил Анжуйскую империю, которая при его воцарении была более сильна во Франции, чем он сам. Он усилил власть центрального правительства над феодалами. И хотя в его правление во Франции было зарегистрировано одиннадцать вспышек голода, экономическая ситуация значительно улучшилась. Это время можно назвать периодом процветания экономики. Филипп оставил своему наследнику полную казну.
Повсеместно наблюдалось развитие городов. Хотя справедливости ради стоит отметить крайне плачевную противопожарную ситуацию. Например, Руан сгорал практически дотла шесть раз за двадцать пять лет.
Именно при его правлении отмечен заметный прорыв в литературе.
Французский дворянин Жоффруа де Вилардуэн принял участие в Четвертом крестовом походе. В результате этого похода отклонившиеся от основной цели крестоносцы в 1204 году захватили столицу Византии – великий Константинополь, который так никогда после этого и не оправился. Вилардуэн написал хронику этого похода. Она стала не просто хорошим произведением и увлекательной историей, но и первым историческим произведением Средневековья, написанным в прозе и на французском языке, а не на привычной латыни.
Учитывая при этом уничтожение провансальской культуры, мы можем с этого момента говорить о парижском диалекте как о французском языке и считать его фактически национальным языком. Это означало, что жители Французского королевства, невзирая на провинциальные границы, стали ощущать себя единой нацией, которая была готова к эксплуатации королями, достаточно умными, чтобы использовать в своих интересах этот факт.
Вероятно, это можно назвать самым внушительным признаком усиления власти династии Капетингов. С 987 года семь капетингских королей правили в Париже. Каждый из первых шести, чтобы сохранить преемственность, короновал своего сына при жизни, таким образом заранее обязывая своих вассалов подчиниться будущему королю. Филипп II, седьмой по счету в династии, не чувствовал никакой потребности в этом. Он так укрепил монархию Капетингов в сердцах французов, что был уверен: никто не будет даже мечтать об обсуждении легитимности наследования. Кроме того, его сын Людовик был зрелым мужчиной тридцати шести лет и снискал себе лавры после вторжения в Англию.
Так и получилось. Сын Филиппа взошел на трон без неприятностей и правил как Людовик VIII. Его иногда называют Людовиком Львом, очевидно намекая на великого противника его отца, Ричарда, и его удар по английскому престижу при вторжении на остров.
Однако он не был столь же успешен, как говорит нам прозвище. Он продолжил политику Филиппа, но не столь блистательно. Он попытался изгнать англичан из Гиени, но безуспешно.
С большим успехом он продолжил искоренение альбигойской ереси на юге.
Он установил один пагубный прецедент, который в последующие годы должен был оказаться почти фатальным для Франции, – это было проявление в политике отцовской любви к младшим сыновьям.
Первые капетингские короли потратили слишком много сил, вырывая управление королевскими владениями из рук магнатов, чтобы так легко отдать большую часть завоеванного. В ту пору, когда земли и силы прирастали, был удачей тот факт, что Филипп II оказался единственным сыном и наследником, а потому и получил все королевство целиком. Филипп, в свою очередь, имел двух сыновей, но мудро пожаловал младшему менее значительный титул, и снова все перешло к его преемнику.
У Людовика VIII, однако, было четверо сыновей, и в то время как старший должен был унаследовать королевство, родительская любовь проследила, чтобы каждый из трех младших стал сеньором значительной области. Это называли «апанажем» от латинского «поддерживать», так как доходы могли поддержать младших сыновей на уровне, достойном отпрыска королевской семьи.
Безусловно, выбранные области были из числа недавно отвоеванных у анжуйцев или на юге и не частью основного королевского домена. Кроме того, теоретически эти наделы были все еще в полном подчинении королевской власти и могли быть конфискованы. Но всегда была вероятность, что, если король проявит слабость или небрежность, владение будет передаваться от отца к сыну в течение длительного времени и какой-нибудь дальний родственник отторгнет его от королевства, а его правитель станет независимым сувереном.
То, что предпринял Людовик VIII, должно было породить традицию, которая создала новый вид сеньоров, более мощных и более опасных, чем старый, потому что новые магнаты сами были Капетингами и могли стремиться к трону. Скоро наступит время, когда существование апанажей почти разрушит королевство.
Вскоре произошло кое-что еще, не менее беспрецедентное в истории Капетингов. Первые шесть преемников Гуго Капета правили подолгу, никогда меньше чем двадцать девять лет, а в среднем по тридцать восемь. Это был один из многих факторов династического везения, поскольку при долгом правлении народ привыкает к власти одного короля и видит в его старшем сыне очевидного наследника. Но в 1226 году, спустя три года, Людовик VIII умер, проводя кампанию на юге. Его самый старший сын был коронован как Людовик IX [41]41
Людовик IX Святой(25 апреля 1215–1270) – король Франции с 1226 по 1270 год. Сын Людовика VIII и Бланки Кастильской. После того как в 1226 году умер Людовик VIII, его искушенная в делах управления вдова стала регентом на время несовершеннолетия короля. С 1236 года Людовик правил самостоятельно, но продолжал советоваться с матерью до самой ее смерти.
[Закрыть] , но ему было только двенадцать лет, и он был сыном короля, царствовавшего всего три года.
