Текст книги "Королева порока (СИ)"
Автор книги: Айза Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 5
На меня смотрели медовые глаза Стаса, он улыбался, как тогда, давно, в наш лживо-сладкий период. Как такой проникновенный взгляд может лгать? Почему даже сейчас в нем не читается ни одного намека на фальшь?
– Лучше бы больше никогда не виделись! – зло процедила.
– Неужели не скучала? – голос бархатный, обволакивающий. Как же он умело плетет свою паутину. Даже сейчас, зная его черное нутро, невольно поддаюсь его уловкам. Слышу, как в груди колотится израненное сердце. Одна встреча, несколько брошенных слов, а он уже успел одним рывком вскрыть все мои еле затянувшиеся раны.
– Мечтала станцевать на твоих похоронах. Да только такая падаль как ты не здыхает, так просто, – стараюсь, чтобы голос звучал ровно.
– А ты смотрю, изменилась, повзрослела, расцвела! Отлично освоилась в новой профессии. Я куколка благодарности жду, за твое светлое и безбедное существование, – улыбка стала еще шире, глаза бесстыдно блуждают по моему телу.
– Играешь в благодетеля? Не идет, Стасик. Подмазался, вылизал жопу кому надо? Жалкая пародия на успешного человека. И мы уж с тобой знаем, кто расплачивается за твои достижения.
– Я мог сделать тебя вокзальной шлюхой, заставить стоять на трассе, и каждый вечер благодарить меня, что ты еще жива. Но нет, ты живешь в шоколаде, квартирка в центре, салоны, шмотки, бабло! И все благодаря мне! Ты сейчас должна валяться у меня в ногах и вымаливать прощение за черную неблагодарность.
– Стоять на коленях будешь ты. Когда-то ты вспомнишь мои слова, – я была уверена в каждой фразе. Будет именно так, пусть через годы, пусть мой ад продолжиться, но расплата настигнет его.
– Не, не, дорогая. Язычок тебе не для этого нужен. Говорить у тебя плохо получается, ты лучше работай. Я вернулся, и мы с тобой еще не раз встретимся! – он подошел вплотную ко мне. Так что пиджак Стаса касался груди, я ощущала горячее дыхание, темную поволоку на медовых глазах.
– Исчезни с глаз моих! – голос предательски дрогнул. Помимо воли тело покрылось мурашками, колени задрожали.
Стас нагнулся к шее, подул на кожу, провел языком по уху:
– Будь послушной, и мы вместе взлетим высоко-высоко, дух захватит, дорогая! – поймал мой взгляд, провел рукой по плечу, и быстро коснулся моих губ. Легкое, мимолетное касание, и мое тело предательски откликнулось. В медовых глазах вспыхнуло пламя, то что не поддается контролю, то что вскрывает нутро, и заставляет подчиняться. Стас закрыл веки, сделал два глубоких вздоха, и вновь, привычный лучезарный лживый блеск.
– Найди себе другую игрушку. Со мной ты сделал все что мог, – язык еле шевелится. Он высасывал энергию, запуская в меня свой яд и отравляя существование.
– Я еще практически ничего даже не начинал! – облизывает губы продолжая стоять в опасной близости и изучая мое лицо. – Среди гостей, есть один человечек Иван Костромской, постарайся сделать, так чтобы он не скучал.
– Нет!
– Не правильный ответ. Сейчас я добр, очень добр, но одно непослушание и твой первый раз покажется для тебя праздником. А личико уже никогда не будет прежним, если не хочешь узнать боль по-настоящему, советую, быть послушной, – он подмигнул мне, бросил красноречивый взгляд, повернулся и быстро направился к дому.
Мир вокруг превратился в огромное черное пятно. Достала сигарету, тщетно пытаясь прикурить и ломая ее в руках, достала следующую – ее ждала та же участь. Я понимала – его угрозы реальность. Я для Стаса лишь расходный материал и если не приношу пользы, он не задумываясь отправит меня в утиль, и сделает это самым жестоким способом.
Своим возвращением он натянул поводья до упора, на его беговой лошадке. Пока может меня использовать – не остановится. И я просто обязана быть сильной, набраться терпения и готовиться к ответному удару. Мои психи и истерики, ни к чему ни приведут. Нужна вся выдержка и смекалка чтобы переиграть адское отродье.
Не просто взять себя в руки, когда внутри все кипит, когда душу раздирают противоречивые эмоции, а сердце, плавая в крови, до сих пор начинает отбивать шальные удары при его появлении. А его запах, непостижимым образом пробирается в самый центр женского естества.
Сделав над собой усилие, натянув на лицо маску с улыбкой, на негнущихся ногах возвращаюсь к гостям. Нахожу боксера и цепляюсь за его руку, впиваясь ногтями в рубашку. Сейчас он служит опорой, не давая упасть.
Сол обнимает за талию, говорит довольно громко:
– Королевна, где ты пропадала, я уже начал волноваться! – я только улыбаюсь, сейчас это все на что способна. Тогда еще мастерство притворства не приросло к коже, а душа еще сжималась от очередных ударов. Понадобиться время, чтобы вытравить из себя все эмоции под чистую.
Началась церемония. Молодая в подвенечном платье, усыпанным блестящими камнями с огромным шлейфом шла по дороге усеянной белыми лепестками, и только у меня в глазах цветы были залиты алыми каплями крови. Стас изображал вселенский восторг, с обожанием гладя на плотненькую, маленькую блондинку.
У будущей жены было вполне миловидное лицо, круглое, широкий носик, чуть раскосые серые глаза и маленький аккуратные губки в форме бантика. В целом ничего примечательного, увидишь в толпе – не узнаешь. В данном случае внешность тут не играла роли, главный ее козырь – отец. Высокий широкоплечий мужчина, лет сорока пяти, отличная осанка, открытый волевой взгляд, прямой нос, и жесткая линия губ. Рядом с ним стояла блондинка килограмм сто двадцать, в голубом блестящем платье, и смахивала салфеточкой несуществующие слезинки с глаз – будущая теща Стасика.
Все было до тошноты мило и пафосно. И как мне было горько признавать, в той другой жизни, пределом моей мечты был этот мужчина, сейчас клятвенно обещающий любить, быть верным, и всегда поддерживать супругу в горе и в радости. Он говорил проникновенно с запалом. О подобной речи я грезила днями и ночами.
В памяти проплыл кинофильм наших отношений. Как Стас носил меня на руках, как робко целовал руку, и заглядывал в глаза. Как же омерзительно осознавать – именно с ним был самый безоблачный и счастливый период моей жизни. Им я дышала, им я жила, и даже сейчас вынуждена служить ему, только уже совсем в иной роли.
Боль, от осознания, что вся ложь, воспринимаемая мной, как смысл жизни, для него была театром одного актера. Моя судьба не стоила ничего. Я мне было все еще больно видеть его с другой. И это после всей подлости, предательств и унижений, поистине, наши чувства вещь необъяснимая.
Блуждая по лабиринту собственных мыслей, не заметила, как закончилась церемония. Начались слащавые поздравления. Хотелось бежать без оглядки. Раствориться в воздухе, стать невидимой для подонков. А я продолжала стоять с приклеенной улыбкой на лице.
Сол потащил меня куда-то в толпу. Остановился рядом с одиноко стоящим мужчиной.
– Дружище рад тебя видеть! – похлопал его по плечу.
– О, какие люди! – расцвел в ответной улыбке незнакомец. Брюнет, среднего роста, щупленький, мелкие черты лица, чем-то напоминал мне скользкого червяка.
– Хочу представить тебе свою спутницу, Катерину! Королевна – это Иван Костромской, мой хороший друг.
Вот он порочный круг ада, конечно же Сол не спроста знакомил меня именно с тем Иваном. Шайка извращенцев повязанных кровью. А я проста марионетка, игрушка и их лапищах.
Киваю новому знакомому, все с той же приклеенной улыбкой:
– Рада знакомству.
– Вау, мои глаза сейчас ослепнут от такой красоты! – избитые комплименты, усиливают мое отвращение.
– Иван, я уверен, Катерина сделает все, чтобы ты не скучал этим вечером! А я должен отлучиться! Еще свидимся!
– Непременно! – боксер испарился, передав меня, как эстафетную палочку очередному мучителю.
Началось застолье, танцы, в общем обычное свадебное веселье. Гости быстро хмелели, спадали вежливые маски, обнажая скотскую натуру. Я сидела рядом с Иваном, и еще несколькими незнакомцами со спутницами. Боксер околачивался в другом конце зала, изредка бросая на меня любопытный взгляд.
Иван пытался быть милым, вел занудные беседы, рассказывал о бизнесе, и пытался пустить пыль в глаза. Подобными разговорами мужики в первую очередь тешут свое самолюбие. Я ничего не могла с собой поделать, и часто смотрела на стол новобрачных. Как под крики: «Горько!» Стас обнимал супругу и целовал ее. Вспоминая, как те же губы дарили первый поцелуй мне.
Нет, я не хотела поменяться с ней местами. Ведь она такая же разменная монета в его тщеславной игре. Только роль ей досталась приятней, благодаря своему папочке, Людмила, защищена от моей участи.
Это все я понимала умом, а душа пропитывалась горечью всякий раз, глядя на молодоженов. Но в этот праздник Стас не обошел вниманием меня, как фокусник, вытянувший из рукава припасенную черную карту, с еще одним извращенным сюрпризом.
Когда на пафосный притончик под названием свадьба опустились сумерки, в воздухе висел стойкий запах алкоголя. Гости разбрелись по периметру. Наступила какая-то суматоха и неразбериха, со всех углов доносились крики и женский пьяный визг. Иван дотронулся до моей руки и ледяным тоном произнес:
– Нам пора!
– Куда? – сдвинула в непонимании брови.
– Сол говорил ты понятливая девочка, хитро улыбнулся или скорее оскалился. Взял меня за руку, чуть выше локтя, сдавливая до боли и повел на второй этаж.
Конечно, я все понимала с первой минуты знакомства. Рассчитывала, что он быстро подергается, и я смогу улизнуть, оставив позади дьявольскую свадьбу.
Иван провел меня по огромному коридору, на пути нам встречались пьяные гости, гремела музыка. Завел в самую дальнюю комнату на этаже. И резко втолкнул внутрь, так что я не удержалась на каблуках и упала на пол. Когда мы шли, он покачивался от выпитого, а теперь при закрытых дверях в этом хрупком на вид теле проснулась нехилая сила.
– Любишь пожестче, да! – он надвигался на меня приоткрыв рот.
– Не люблю! – посмотрела на него с ненавистью.
– У меня другие сведения, хотя неважно, зато я очень люблю, – не знаю, что может звучать омерзительней, чем пьяный смех озабоченного извращенца.
Я инстинктивно отползла, пытаясь совладать с собой. Успокаивала мысль, что он не первый и не последний, видела и намного хуже. Но сам факт, обслуживать мерзкого упыря на свадьбе у Стаса, добавлял масла в разгорающийся очаг моей злости.
Попыталась вспомнить, чему учил Ворон. Но мысли, как назло убегали из головы, как вода из сита. Не могу, не хочу, шкала омерзения достигла предела, когда я увидела, тощий член, торчащий из густых запутанных темных волос.
– Иди же ко мне, ублажи мастерица, – увидев, что я не двинулась с места, Иван подошел ко мне сам и провел членом по губам. Обхватил мое лицо ладонью и больно сжал щеки, заставляя открыть рот.
– Оставь меня, – прошептала.
– Так дело не пойдет! – ударил меня кулаком в грудь, я охнула и резкой и дикой боли. Когда подняла голову, немного отдышавшись от удара, первое что увидела, член червяка-садиста.
Скривившись, разомкнула губы, принимая мерзость в себя. Иван положил руку мне на затылок, и стал двигаться и сопеть. Было ощущение, что все мои внутренности выворачиваются от омерзения.
В разгар процесса, открылась дверь, и на пороге появился Стас.
– О, смотрю, развлекаетесь! – подошел ближе, практически вплотную к нам с Иваном.
– Строптивая красотка! – червяк хмыкнул, и протолкнул член глубже мне в рот.
– Ты не обращай внимания, язычок у нее острый, а как до дела дойдет, работает что надо, – встал сзади меня, схватил за волосы, и стал методично дергать, таким образом ускоряя ритм минета, – Вот, дорогая, запомни, твой рот, только для этого и создан. Работаем активненько, не халтурим!
А ведь еще несколько минут назад, я думала, что мое положение уже хуже быть не может. Но, нет появился Стас…
Зажатая с двух сторон, я давилась членом, задыхаясь от унижений. Бывший возлюбленный не отпускал волос, продолжая изобилие сальных шуточек в мой адрес.
Дверь снова открылась, на этот раз пожаловал боксер, собственной персоной.
– Я ее ищу, зову, а она тут развлекается, развратная девочка, – Сол встал у противоположной стены, сложил руки на груди, скрестил ноги и занял позицию наблюдателя.
– Плохо воспитывал, язычок так и не укоротил, – раздался у меня над ухом веселый голос Стаса.
– Понял, брат. Буду исправлять косяки, – в глазах блондина появилось знакомое мне садистское выражение.
Вдруг Иван отстранился и вынул плоть из моего рта:
– Стоп, я хочу ее еще по-другому попробовать!
– Милости просим! – и мужики заржали в три голоса.
Тут в голове что-то щелкнуло – он же наслаждается моими унижениями. Чем больше слез, тем больше его кайфа. Хватит кормить монстра своей болью! Тут же память услужливо подсказала слова Ворона: «Не можешь выиграть, проиграй, с высоко поднятой головой! Не показывай своих страданий и слабости, не дави на жалось. Мир жесток, и никому нет дела до твоих слез. Даже при самом плохом раскладе, выуживай козыри, которые потом со временем сможешь разыграть! Ищи самые слабые места у противника, усыпи его бдительность, заставь поверить в безоговорочную победу, и тогда внезапно сможешь нанести самый точный и болезненный удар».
Да игра будет долгой, но Стас падет. Жизнь положу, но уничтожу этого монстра в человеческом облике. Мысли придали сил, и высушили слезы. Поднялась с пола, посмотрела призывно на Ивана:
– Какой ненасытный! – прошла к кровати. Постаралась максимально эротично снять платье. Оставшись в белье села на пятки, широко расставив ноги, призывно выгнулась, провела рукой по своей груди, запрокинула голову и застонала. – Тигренок, ты завел меня!
– Ого, вот так штучка! – Иван, облизал губы и пошел в мою сторону. Краем глаза заметила, что Стас остался стоять на том же месте, пристально наблюдая и не двигаясь. Медленно скинула лифчик, обнажила грудь, поиграла с сосками, приоткрыла рот, имитируя возбужденное дыхание.
Червяк на ходу скидывал с себя штаны, открывая моему взору кривые ножки-палочки.
– Красавчик, одним своим видом ты меня завел, горю, ррр! – Стас подошел ближе к кровати, оказавшись полностью в моем поле зрения. А Иван уже нависал надо мной, разрывая трусы.
– Тигренок уже спешит! – поспешно стал тыкаться членом в лоно. Бедолага даже попасть не мог. Когда же у него получилось, я заглушила крик отвращения, изобразив восторг. Он двигался быстро, хаотично, неумело, облизывая мои губы. Я же пыталась всеми силами изображать высший кайф.
Из-под приоткрытых глаз, увидела, как Сол покраснел и стал похож на разъяренного быка. А Стас судорожно сглотнул слюну, медовые глаза светились желанием. Притянула к себе голову нерадивого любовника:
– Да, вот так, класс! Как же мне хорошо, о, да! – на лбу моей первой любви появилась испарина. Внешне он оставался спокоен, только руки сжаты в кулаки и костяшки побелели. Я сделала все, чтобы в данной ситуации выглядеть максимально соблазнительной.
Стас это оценил, его глаза горели голодом. Впервые я видела его таким. Мои глаза сверкали от непролитых слез, а издали казалось – я нахожусь на границе высшего экстаза. Раздался крик и Иван кончил, матерясь и дергаясь в конвульсиях.
– Смотри, смотри Стасик, а то видать без допинга не встанет в первую брачную ночь. Что женушка совсем не возбуждает, раз пришел посмотреть? Возбуждаешься когда подглядываешь? Так мы с Иваном не против, помочь тебе не опозориться и все же исполнить свой супружеский долг, – смотрела на него с вызовом, улыбаясь. Иван же сполз с меня и разлегся рядом на кровати.
Стас за одно мгновение оказался рядом, взял за волосы, притянул к себе, губы плотно сжаты, дыхание тяжелое, ударил ладонью со всей силы по лицу, вкладывая в удар всю злость, и отшвырнул от себя.
– Мне пора, – дверь за ним захлопнулась.
– Мда, королевна, – протянул Сол. – Приводи себя в порядок, жду тебя внизу, – и последовал за Стасом.
Иван больше меня не трогал. Мирно валяясь на постели. Я оделась, привела себя в порядок, насколько это было возможно. Половина лица горела от удара, скоро появится синяк. Тело было как чужое, грязное. Хотелось отмыться, только, увы, нечистоты подобного рода, оседают на сердце и их невозможно вытравить.
Внизу продолжалась свадьба. Молодая танцевала с отцом. Стас сидел, уставившись в одну точку. Боксер завидев меня издали, тут же подлетел и увез домой. По дороге коротко бросил:
– Со мной ты никогда не была такой страстной. А тут ножки расставила и рада стараться! Неужели он лучше меня?! Никогда не поверю!
– Вы сами подложили меня под него, какие могут быть претензии?! – и отвернулась к окну.
А претензии у него были, и Сол в полной мере показал свое недовольство ночью. Вновь вернулась его жестокость, к синяку на лице, он добавил, еще на руках, бедрах и руках. И вот его усмирить, пока он не выплеснул всю злость у меня увы, не получилось.
Утром я притворялась спящей, пока боксер не покинул квартиру. К счастью, ему кто-то позвонил, и он побежал на встречу, даже не пытаясь меня разбудить.
Оставшись одна, взяла смартфон и набрала номер по памяти.
– Слушаю, – раздался знакомый и сонный голос.
– Ворон, ты был прав, мне просто необходимо высвободить свою суть! Помоги мне!
Он не стал пытать меня расспросами, лишь коротко бросил:
– Сейчас приеду.
Я не рыдала, изнывая от жалости к себе, наоборот, в тот момент во мне клокотал гнев. И он отчаянно искал выхода. Не ощущая боли в измученном теле, я ходила из угла в угол, с нетерпением ожидая прибытия Ворона.
Нет, я больше не буду жертвой. Хватит. Мои страдания причиняют боль только мне, так зачем себя терзать! С таким настроем я ждала учителя. Когда же он появился, мой пыл поутих, под действие его гипнотического черного омута.
– Мда, помяли тебя знатно, – подошел и без предисловий раздел, и стал изучать синяки на теле. – Ничего серьезного заживет. Но лучше бы тебе отлежаться, а не пытаться геройствовать.
– Ты не понимаешь, мне это нужно! Я больше не могу… не хочу… быть сломанной куклой!
Ворон замолчал надолго, все это время словно сканируя меня. По всей видимости, увидел, что искал:
– Ок, хочешь, получишь. Только сразу предупреждаю никакого самоуправства. Слушайся меня, и если решила доминировать, в первую очередь научись контролировать себя.
– Буду самой послушной ученицей! – я улыбнулась и тут же скривилась от боли. Синяк таки проявился на пол лица.
Он провел рукой по лицу, нежно касаясь повреждений, затем повторил путь кончиком языка, и сразу так сладко заныло в низу живота. Вот как он это делает? Как умеет пробудить меня, даже учитывая все пережитое накануне?
– Тогда запомни, сабмиссив – это не источник вымещения злобы. Он доверяет тебе себя, и ты в ответе, ты должна контролировать все. Поэтому спокойно рассказывай что было. Без драм эффектов.
Ворон сел на диван и усадил меня на колени. Теплота, защита, он реально действовал успокаивающе и возбуждающе. А так бывает? С ним – однозначно да!
Попытавшись абстрагироваться, словно это было не со мной, изложила все. Но самоконтроль тогда практически не удался, и к концу рассказа меня трясло как в лихорадке.
– А Сол?! Он сегодня придет снова, и завтра, и все будет повторяться. Я мечтаю, чтобы он испытал на себе мои страдания! Чтобы прочувствовал все до последней капли, чтобы молил о прощении, и в конце навсегда оставил меня в покое!
– Тут ты права, он не отстанет. Рано или поздно окончательно слетит с катушек, а вместе с ним и ты. И боюсь, тогда я уже ничем не смогу помочь.
– И что делать?
– С боксером я помогу разобраться. Чуть позже, когда ты будешь готова.
– Я уже готова! Что ты хочешь сделать?! – мои глаза вспыхнули, откуда-то появилась энергия. Ворон дарил надежду.
– Нет, не готова. Не спорить, – говорил спокойно, но стальные, повелительные нотки в голосе в одночасье отбивали любое желание протестовать. Этому человеку я верила, не знаю почему, просто доверилась, ухватившись за него как за последний шанс, обрести себя, и окончательно не упасть в пропасть.
– Не буду, – уткнулась ему в плечо.
– Отлично, собирайся, поехали!
– Куда?
– Туда куда просила, учиться, ласточка, – легкая улыбка тронула волевые губы, в черном омуте глаз заблестел шальной огонек азарта.
Быстро натянув джинсы, футболку и ветровку, наспех причесавшись, и надев темные очки. Даже не стала тратить время на попытки замазать синяк. Нетерпение играла в одном месте, и на внешний вид в такой момент побоку.
В машине я ерзала на сиденье, засыпая Ворона вопросами, он загадочно усмехался:
– Увидишь. Наберись терпения, что за полное отсутствие самоконтроля.
Мы приехали на окраину города. В тот район, где находился тот самый бар – место нашей первой встречи. Учитель завернул в темный переулок, и остановился у обычного ничем не примечательного клуба. Внутри в утреннее время суток было тихо и безлюдно.
Ворон взял меня за руку и увлек в неприметный проход. Тут обстановочка резко изменилась, на черно-красных стенах откровенные фотографии БДСМ сессий, и очень много закрытых комнат. Градус любопытства возрастал.
– Это и есть твой клуб?
– Добро пожаловать, Клер! – он резко привлек меня к себе и поцеловал, как умел только Ворон, жестко, властно, вбирая мою боль и зажигая звериный огонь желания.
– Мне уже нравится! – прижалась к нему, восстанавливая дыхание после поцелуя.
Ворон увлек меня дальше по коридору, открыл ключом одну из комнат, пригласил войти. Довольно маленькое помещение, кожаные кресла, диван, все те же красно-черные цвета. На стенах, цепи, в углу целая полка с различными БДСМ атрибутами, о большинстве которых я тогда и понятия не имела.
Стояла в нерешительности осматриваясь, охваченная неведомым ранее трепетом.
– Доминирование – это в первую очередь психология. Ты должна вызвать доверие, подчинить себе человека, так, чтобы он жаждал ощутить твою власть. Сам предлагал себя, и мечтал о каждом твоем наказании, – он стоял близко-близко практически вплотную, говорил тихо и завораживающе, а я потеряв способность шевелиться ловила каждое слово.
– Научи…
– В твоем случае, надо научиться подчинять себе волю мужчины, да так чтобы он и не подозревал о твоих манипуляциях. Это конечно, не за один сеанс. Сегодня просто попробуешь свои силы.
– На ком?
– На женщине. Ей можно доверять, она в Теме давно. Но даже с ней попробуй сразу доказать свою доминирующую роль, свое право быть верхней. И как я говорил – безопасность саба – превыше всего. Обычно обговариваются границы дозволенного, стоп-слова, и прочее. Сегодня первая обзорная экскурсия, под мои надзором, так что я немного упростил процесс.
– С женщиной?! – я сморщила нос.
– Клер, давно пора послать в задницу свои стереотипы! – Ворон провел рукой по волосам, откинул их назад, и проник языком в ушную раковину. В тот момент я уже готова была забыть обо всем и просто растаять, как шоколадка в его руках. – Подожди меня, скоро вернусь, – с его уходом мгновенно появилось чувство опустошения. В тот момент я как наркоманка нуждалась в его тепле. Именно присутствие Ворона позволяло держаться на плаву.
Появился учитель минут через десять в сопровождении маленькой, худенькой брюнетки. Утонченная девушка, кукольные черты, небесно-голубые глаза, челка на искосок прикрывает половину лица. Одета в короткое синее платье свободного покроя, на ногах черные туфли на довольно высоком каблуке.
– Это – Лена, это – Клер, – девушка улыбнулась, а я захотела поставить ее на колени. Не знаю, откуда в моем сознании возник этот порыв.
Подошла к ней, взяла двумя пальцами за подбородок и подняла голову, поймала взгляд. И прочитала там любопытство, ничего более. Неожиданно я схватила ее за шею, прижала к себе и впилась поцелуем в ее губы. Не давая опомниться, я покусывала ее губы, уверенно проникла в рот языком. Когда я отпустила девчушку, в глазах были недоумение и интерес.
И тут я растерялась, что дальше делать?! Как себя вести? Посмотрела отчаянно на Ворона, он ободряюще кивнул.
– На колени, – властный голос, от которого я чуть сама не пала наземь. Лена тут же выполнила приказ, опустив голову.
Ворон скинул с себя футболку, оставшись только в джинсах, на минуту я снова забылась, любуясь игрой мышц на его теле.
Лена же потянулась к его ширинке. Маленькими умелыми ручками расстегиваю пуговицу. Тут же получила пощечину:
– Я не разрешал.
– Прости господин, – она безвольно опустила руки.
– Ты хочешь доставить мне удовольствие?
– Да…
– Тогда ты должна показать свое послушание Клер, – она как болванчик закивала головой, не сводя восторженного взгляда с его ширинки.
Ворон прошел к полке и достал оттуда красный шарик на кожаных ремешках. Лена послушно открыла рот и приняла затычку.
– Это чтобы ты больше не помышляла об угощении без разрешения, – рывком поставил ее на ноги, разорвал синее платье, под ним отсутствовало нижнее белье, и потащил к стене. – Клер, я жду! – я в нерешительности подошла.
Учитель развернул Лену лицом к стене, взял ее руку и стал приковывать к висящей цепи, так что рука оказалась поднятой высоко над головой. Я развела ее ноги в стороны, и закрепила лодыжки, пока Ворон занимался второй рукой.
Взяв плеть, учитель оказался рядом со мной. Снял с меня футболку, провел кожаными ремешками по лицу, плечу, животу, тихо прошептал на ухо:
– Приступим…
Лена стояла спиной к нам, выпятив округлую попку. Именно туда и пришелся первый внезапный удар Ворона. Она тихо вскрикнула. А дальше я заворожено наблюдала за ударами плети, как краснела кожа, вздрагивало тело, невольно приоткрыла рот и высунула кончик языка.
Он обернулся ко мне, наши глаза встретились, обоюдное вожделение, в ту секунду образовалась связь, крепкая, неразрывная, когда уже не требуются слова. Ворон встал сзади меня, прижал к себе и вложил в руку плеть, не отпуская своей руки.
– Почувствуй ее – это продолжение тебя, – учитель направил мою руку, и кожаные ремешки коснулись округлых ягодиц Лены. Он управлял моей рукой, словно мы приросли друг другу, сердца бились в такт, синхронное дыхание, и разрезающие воздух удары плети. Крики девушки заставляющие закипать кровь. – Клер, ты должна контролировать удары, следить за реакцией саба, какой силы удар максимально эффективен, а где лучше остановиться. Ты должна чувствовать ее как меня сейчас.
Моя рука с плеткой по-прежнему надежно фиксировалась Вороном, Лена извивалась, из глаз лились слезы, тело подрагивало. Она хотела еще. Ей нравился процесс, и кайфовала она не меньше нас – тогда я отчетливо это осознала.
Мое возбуждение было другим, властным, жестким, захватывающим дух, адреналин, драйв, энергия – вот о какой потребности говорил Ворон. Теперь я разделала с ним эту страсть, хотела познавать, и еще больше окунаться в этот странный и завораживающий меня мир.
Лена под нашими ударами билась все сильней, попа спина, все было красным – еще одна возбуждающая деталь. Сейчас ее тело казалось для меня намного привлекательней. Ворон остановил порку, подошел к сабе и провел у нее рукой между ног, она выгнулась и закричала.
Я подошла ближе и положила свою руку поверх его. Лена была мокрой, я чувствовала ее желание, и моя собственная страсть вырвалась наружу. Притянув Ворона к себе, впилась в его губы, вцепилась в волосы и стала сражаться с его языком. Мы пожирали друг друга, обезумевшие звери. Поцелуй, с укусами, кровью, напрочь сносил крышу. Я царапала его спину, сильнее прижимая к себе, я хотела обладать, жаждала слиться, и ничего не имело значения.
Когда с трудом мы оторвались друг от друга, он опалил меня обжигающим взглядом, стянул джинсы и трусики в мгновение ока разделся сам и пригвоздив меня к стенке резко вошел. Так сильно я кричала впервые в жизни, от раздирающего меня блаженства. Он двигался безжалостно, быстро, вжимая меня в стену, я оставляла кровавые полосы на его спине. Ворон ловил мои крики поцелуями, заполняя меня собой. От жесткого ритма, боль слилась с наслаждением, глаза искрились.
Оргазм сразил нас одновременно, высвободив звериную суть, заставив рычать, я сжала его член в себе, не желая выпускать, с неутолимой жаждой испить лоном его до дна. Взрыв внутри, похожий на апокалипсис, перед глазами радужные цвета, я снова высвобождалась из оков страданий, медленно затихая в его крепких руках.
