Текст книги "Королева порока (СИ)"
Автор книги: Айза Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 2
Стас написал что-то на трех бумажках. Свернул все семь листочков в маленькие квадратики, и скинул их в чистую пепельницу:
– Господа прошу! – в этот момент он светился от счастья. Словно сам только что выиграл несколько миллионов.
Мужики потянулись к пепельнице, и в нетерпении стали разворачивать свои листики. Политик разочарованно протянул:
– Фортуна сегодня не на моей стороне, эх, три шанса и все мимо. У меня полное фиаско! – он схватил меня за ягодицу, – но даже неудача не испортит нашего с вами знакомства.
– А гран-при у меня! – орлиный нос поднял руку с листиком, и торжественно помахал им.
– Везунчик! Завидую! – в голосе блондина послышалось разочарование. – Мне достались прекрасные уста, вроде не в накладе, но хочу большего!
– А шоколадный победитель я! – подал голос, молчавший до этого времени актер. Я его смутно знала по второстепенным ролям в отечественных сериалах. Мужчина лет сорока, высокий, с лысиной на макушке, слегка полноватый, вполне заурядная внешность.
– А нам остается только принять свой проигрыш, и ждать своей очереди, – глаза политика продолжали жадно блуждать по моему телу.
Стас вновь занял место наблюдателя на стуле вдалеке. Я продолжала кричать и вырываться. Подсознание отказывалось принимать происходящее. Мне казалось – это какая-то шутка и сейчас все закончится. Не могло подобное уместиться в моем девичьем неокрепшем сознании.
Черноволосый радостно потер ладони, затушил сигарету и вскочил со своего места:
– Господа с вашего позволения я начну! Прошу помощи в укрощении строптивицы!
Он подошел, приблизил свой орлиный нос вплотную к моему лицу и лизнул мою щеку. Я поморщилась и плюнула ему в него. Тут же последовала сильная пощечина, щеку опалило огнем. Он взял меня двумя пальцами за подбородок, заставив посмотреть ему в практически прозрачные выцветшие глаза:
– В ваших же интересах быть посговорчивее. Или… лучше вам не знать…
– Лучше вам всем меня отпустить! Я буду кричать! Меня услышат! Это же подсудное дело! – угрозы в моем положении звучали жалко.
– Кричи, сколько хочешь, если сил не жалко. Никто тебя не услышит, и поверь, теперь мы твои лучшие друзья, и только от нас зависит твоя дальнейшая жизнь. Сумеешь понравиться, отблагодарим, будешь жить припеваючи. А нет, размажем по стенке, и никто о тебе даже не вспомнит, – голос политика – тихий, серьезный, в нем не было угрозы, он просто констатировал факт. И почему-то я поверила, ни на секунду не усомнившись в его словах.
И мне захотелось, чтобы вот прямо сейчас меня размазали, прекратили мои мучения. Смерть, виделась мне единственным избавлением. О какой жизни он говорил, после всего, что они собирались со мной сделать?
– Просто убейте, так будет лучше… – я тихо прошептала свою просьбу.
– Ты еще не знаешь, как тебе будет хорошо, – орлиный нос расстегнул ширинку и извлек член. Мужской орган в живую, так близко, я видела впервые в жизни. Он выглядывал из-за густых зарослей черных волос, бордово-красный, омерзительно возбужденный.
Амбал, все это время не ослаблявший хватку своих лапищ, поднял меня на руки и уложил спиной на стол, так что ноги свисали, а ягодицы располагались на самом краю. Я попыталась вскочить, но он тут же придавил меня.
Политик и актер раздвинули мне ноги, удерживая их в таком состоянии. Печеное яблоко схватил за руку, прижимая меня к столу. Все мои сокровенные места были выставлены на всеобщее обозрение.
Орлиный нос зацокал языком и провел рукой по тщательно отдепелированной промежности:
– Смотрю, она и подготовилась! Аппетитно, господа!
Конечно, я готовилась к этой ночи, старалась учесть любую мелочь, чтобы наверняка сразить Стаса наповал. Как же горько было это сейчас осознавать.
Черноволосый подошел ближе, высунул кончик языка и провел членом по моим половым губам. Чувство омерзения поднималось, вверх заполняя меня полностью.
– Прекратите, отпустите! – он только усмехнулся.
Мужики держали меня крепко, практически лишая возможности двигаться. Никак не отвратить неизбежный момент. Тут нет жалости и сострадания, есть лишь место их первобытному желанию.
– Ну что поехали! – орлиный нос издал что-то наподобие победного клича и резко вошел в меня.
Физическая боль – это такой пустяк. Ее затмила душевная боль, кажется, именно в тот момент в ушах у меня раздался звон разбившегося навсегда хрустального розового замка, а сердце перестало биться в привычном ритме. Душераздирающий взрыв забрал у меня все, убивая во мне все хорошее, оставляя после себя выжженную пустыню, без чувств и эмоций.
Черноволосый двигался быстро, до боли сжимая мои бедра, и шипел сквозь зубы:
– Насколько же там сухо, но так чертовски туго! – достал свой агрегат, плюнул на руку и растер слюну по члену, и тут же возобновил свои действия.
Мужики называли его счастливчиком, что-то комментировали и смеялись. Я ничего не слышала, даже не кричала, утратив голос и способность к бесполезному сопротивлению.
Его движения внутри, вызывали жжение и острую боль, словно, его член – это острый нож, безжалостно исполосовывающий тело и душу. Дыхание мучителя стало прерывистым, он кричал:
– Кайф! – и ускорял ритм. Показалось – его руки превратились в когти, он впился ими со всей силы в бедра, вдалбливая в меня свой член, крича и содрогаясь от наслаждения. Он кончал, под одобрительные и нетерпеливые возгласы. Чьи-то руки сжимали мои груди, сминая остатки душевной теплоты.
Вышел из меня, все еще тяжело дыша:
– Все, друзья дорога проложена, путь расчищен! – с довольным видом уселся на своем место и закурил.
– Переверните ее, не могу больше ждать! – актер подошел, на ходу расстегивая ширинку.
Меня очень быстро переложили на живот. Уже не встретив особого сопротивления с моей стороны. Силы иссякли, воля подавлена…
В таком положении я встретилась взглядом со Стасом. Он неподвижно сидел на своем наблюдательном пункте, в глазах звериный блеск, поза расслаблена. Жалость, сожаление? Нет, даже отголосков подобных эмоций не наблюдалось.
Поглощенная созерцанием, еще несколько часов назад, самого любимого человека, я почувствовала, как в мой задний проход втискивается что-то большое. Он не мог пройти, кряхтел, матерился и возобновлял свои попытки.
Актер раздирал на части мою плоть, вталкиваясь внутрь, от боли, непроизвольно из глаз градом полились слезы, а я все смотрела, практически не мигая на Стаса. Он не отвел взгляда, и наверное, даже с удовольствием продолжал игру в гляделки.
Мучитель раздирал мои ягодицы, медленно и уверено пробираясь внутрь. Сопел, и что-то комментировал. Если говорить о физической боли, она была раз в десять сильнее, чем при первом проникновении черноволосого. Но какое это имело значение, если я смотрела на свой главный источник боли, на губы, целовавшие меня так сладко и нежно, а сейчас изогнувшиеся в самодовольной ухмылке. На глаза сверкающие при моем появлении, а сейчас с наслаждением наблюдавшие за истязанием.
Сейчас, спустя годы, анализируя свое состояние, могу с уверенностью сказать, даже в тот момент у меня не было ненависти. Ей просто не было места, абсолютно все мои чувства выжигала боль. А Стас, глядя мне в глаза, наблюдая со стороны за процессом, получал свое, извращенное удовольствие. Именно сейчас блеск его глаз не врал, сейчас он был настоящий в своем кощунственном обличии монстра.
Актер руками разводил в сторону мои ягодицы, и усиливал свои движения:
– Слишком тугая, но все поправимо… и все равно… как же хорошо…. Да, да, да, – от последних толчков потемнело в глазах, но я как последняя мазохистка, продолжала смотреть Стасу в глаза.
Мучитель кончил, и покинул меня. Протянул руку к стакану с алкоголем и осушил его. Амбал взял меня на руки и поставил на колени:
– Еле дождался! Вот и пришла моя очередь! – я без сил осела на пол. – Нее, королевна так не пойдет, – он рукой схватил меня за волосы и поставил в исходную позу, – Я тоже хочу получить свое, увильнуть не выйдет!
Второй рукой, он достал толстый член и повертел им у меня перед носом:
– Красивый правда? – я попыталась отвернуть голову, но одним рывком за волосы он заставил меня вновь созерцать его орган. – А теперь королевна открываем ротик! И попробуй только выпустить зубки, на куски разорву! – не сомневаюсь, так бы и сделал.
Когда он втолкнул мне член в рот, хотелось одного – вырвать. Мерзкий вкус плоти с привкусом мочи, и тошнотворный запах. Блондин, держа меня за волосы, проталкивал свой член глубже. Я была безвольной куклой. Задыхалась, обливалась слезами, а он продолжал свои действия, выкрикивая непонятные звуки. Его член набухал во мне, и я уже с надеждой подумала: «Сейчас еще немного и задохнусь, и все мучения кончены!». Увы, не успела, он кончил первый. Залив спермой мой рот. Я долго отплевывалась, вытирая с губ противную жидкость.
– У королевны божественный ротик! Еще несколько практик, и стопроцентный улет обеспечен!
Меня уже никто не держал. Я лежала на полу, скрутившись в калачик. Политик подошел, присел рядом и погладил по голове:
– Порадуете меня? Я так долго ждал! – провел рукой по промежности, я даже не дернулась. _ Господа, теперь мне нужна ваша помощь! А то наша гостья, снова не хочет идти на контакт.
Тут же чьи-то руки подхватили меня, и спиной я опять ощутила знакомую твердость стола. Политик погладил груди, раздался звук расстегиваемой молнии. Я закрыла глаза, не желая видеть рожи мучителей.
Политик вошел довольно мягко, если сравнивать с его предшественниками:
– Не стоит так зажиматься, попробуйте расслабиться, и вам обязательно понравиться! – он продолжил свои неторопливые движения. Физической боли от нашего контакта не было, только сердце плавало в крови предательства и унижений.
Он не спешил, смакуя процесс. Я приоткрыла глаза, посмотрела на расплывшиеся в счастливой улыбке губы-сосиски и в голову пришла мысль: «А ведь они рабы своих желаний. Ради похоти готовы на многое. Секс, или в данном случае его жестокое подобие – это власть». Но вот как использовать секс, если все мое естество содрогалось от омерзения?
Далеко не сразу, но я научилась использовать их похотливые желания в своих интересах. Правда понадобилось несколько лет, чтобы овладеть всеми приемами манипуляций, и научиться держать за яйца подобных извращенцев. А тогда, лишь промелькнула искра осознания, но ее туже затмили кровавые ручьи сердечной боли.
Политик кончил, вежливо поблагодарив меня, что звучало в той ситуации, по меньшей мере, трагикомично. Если бы мне кто-то сказал, что в последствии он станет одним из моих излюбленных клиентов – ни за что бы не поверила, и поставила бы на кон что угодно, уверенная – этому не бывать.
Но в жизни нельзя зарекаться, никогда не знаешь, какой своей безумной стороной она к тебе повернется. Политика привязала ко мне, его же постыдная тайна, и чтобы сохранить ее, он с удовольствием будет вылизывать мне ноги, исполняя любые прихоти.
В тот вечер губы сосиски вновь сменил амбал, который захотел меня попробовать традиционно. Потом было печеное яблоко, бизнесмен, и еще один молчаливый господин. Они сменяли друг друга, тиская и используя меня. Обменивались шуточками, а мое восприятие реальности на время отключилось. Я перестала реагировать на вторжения мучителей, пребывая в какой-то прострации.
– Стас, а ты не хочешь к нам присоединиться? – голос блондина и имя предателя вывели меня из временного оцепенения.
– Нет, спасибо, воздержусь…
– Предпочитаешь наблюдать? – хохотнул амбал.
– Типа того…
Стас не захотел взять меня невинной, отказался и после. Что было в голове у чудовища, так до конца ни перед кем не сбросившего свою маску? Главная загадка обаятельного и лживого монстра.
Мучители закончили свои жестокие игры. Настроение у них было приподнятое. Я же лежала на полу, вокруг кровь и сперма извращенцев, не шевелилась, в голове пустота.
– Теперь надо нашу гостью привести в презентабельный вид. Еще успеваем на банкет. Она должна там сверкать, и дарить всем счастливые улыбки! Победительница наша! – политик поправлял свой костюмчик.
– А выдержит-то? Она, вообще хотя бы ходить сможет? – амбал с сомнением покосился в мою сторону.
– Вот, ты Сол, и проконтролируй все! Если что дашь ей веселую таблеточку. Но чтобы через час, она была как огурчик! – черноволосый подошел ко мне и помог блондину поставить меня на ноги и натянуть блестящее платье.
Качок подхватил меня на руки и унес из места, разбившихся иллюзий наивной Катьки. Последнее что я увидела, покидая комнату, жесткий блеск янтарных глаз Стаса и его счастливую улыбку.
– Я снова тебя хочу! Есть что-то в тебе, королевна, что сносит крышу! Если будешь дружить с головой далеко пойдешь! – блондин прижимал меня к себе. А я удивлялась, почему я еще не отключилась, и способна воспринимать окружающую меня действительность.
– Куда мне идти, если я уже в аду? – сказала тихо, скорее констатируя для себя этот факт.
– Малая, ты еще не знаешь, что такое настоящий ад. А ты считай, вытащила счастливый билет, с одного раза обзавелась несколькими влиятельными покровителями! – он ущипнул меня за ягодицу через платье и хохотнул. Я даже не вздрогнула, словно чувства и эмоции атрофировались во мне полностью.
Амбал отнес меня в какое-то помещение, похожее на гримерку. Нас встретили две женщины.
– Девушки, мне необходимо привести красавицу в чувства. Времени мало. Сделайте все, чтобы она подтверждала свой титул и сияла на радость нам! – он положил меня на маленький диванчик. – Я останусь тут, на всякий, если понадобится моя помощь.
– Все сделаем! – брюнетка лет тридцати, лучезарно улыбнулась блондину.
Все что происходило далее, я помню смутно. Меня снова раздели. Отнесли под душ. Потом меня причесывали, делали укладку, вытирали запекшуюся кровь на губах, и замазывали кровоподтек от удара на щеке. Я была словно манекен.
– Она как неживая! – и тут макияж не поможет. Брюнетка посмотрела на качка, и развела руками.
– Девушки, вы свою работу делайте, об остальном позабочусь я.
Брюнетка одарила качка томным взглядом, и продолжила колдовать над моими волосами. Потом не удержалась, видимо, мое обреченное выражение лица не давало ей покоя, и уловив момент, когда блондин отвлекся на телефонный разговор, шепнула мне на ухо:
– Вам так повезло! Такой мужчина обратил внимание, заботится, переживает, а вы тут комедии показываете! Ой, не хорошо! – она состроила осуждающую гримасу, и покачала головой.
Забота? Интересная забота. Сначала во мне убили все живое, вырезали ножом сердце, а после заботливо украшали пустое тело. Интересно, эта овечка знает все, или реально пребывает в блаженном неведении.
– И кто же он такой? – я могла назвать его только палачом-садистом.
– Не знаете?! – она захлопала глазами, а на лице блуждало удивление.
– Понятия не имею… – да мне в тот момент было все равно. Статус садиста отменял любые его заслуги.
– Это же Александр Солодовников – боксер чемпион, наша гордость! – походу, брюнетка бы позволила качку сотворить с ней любое извращение и просила бы еще. А я лишь пожала плечами, плевать. Боксер, и что? Я должна прыгать от восторга, что надо мной издевались, боксер, политик, актер и еще парочка палачей со статусом?!
Может им еще в ноги поклониться за то, что в восемнадцать лет я стала живым трупом? За то, что превратили мою жизнь в ад, и по всей вероятности останавливаться не собираются? Хотелось мне высказать ей все, но толку? Для ее куриных мозгов, я реально была в шоколаде.
Странно, но именно разговор с брюнеткой, вернул мне способность мыслить и хоть немного вывел из ступора. Взгляд стал более осмысленным, а недавние события, постоянно мелькали перед глазами яркими картинками. Я почувствовала, что слезы подступают к глазам. Две маленькие слезинки покатились по щеке.
– Эээ нет, так не пойдет! Королевна, что за мокрота?! – амбал закончил разговор, и тут же узрел перемены в моем настроении. – Столько трудов прекрасных фей, а ты хочешь все соплями своими испортить! – блондин залез в карман своей куртки, достал какую-то таблетку, протянул мне вместе с пол-литровой бутылкой минералки, – Пей!
– Можно сразу яд? Чтобы больше не проснулась? – сейчас – это действительно было моим единственным желанием. Зачем я продолжала этот спектакль, я понятия не имела. Скорее всего, в тот момент, моя сила воли и сопротивления была даже не ноль, а минус сто.
– Отлично! Наша королевна оказывается еще и с чувством юмора! – он веселился, глядя на меня. Тогда я мысленно спросила себя: «Неужели, он ни на грамм не сожалеет о содеянном? Неужели в его сознании не зародилось даже крупицы сострадания и раскаяния? Или он реально думает, что все отлично, и я должна прыгать о счастья?».
Ответ я узнала довольно быстро – он реально считал себя добродетелем, а меня девкой, которой крупно повезло. Но если бы я знала тогда, в какие извращенные игры заставит меня играть этот боксер-чемпион, кумир тысяч женщин, я бы не выжила. Так что в той ситуации, неведении играло мне на руку, и не позволило сойти с ума.
– Пей! – повторил он, видя мою нерешительность, – Иначе я помогу!
Я послушно выпила, маленькую, круглую таблетку, хуже все равно не могло быть. Потом он достал еще одну пилюлю:
– И эту глотани, чтобы случайно не получился киндер-сюрприз после наших развлечений! – боксер хлопнул себя по колену и заржал.
Тут я даже не пыталась перечить, послушно приняв таблетку.
Меня одели в темно-зеленое облегающее платье до колен, повесили какие-то сверкающие украшения, обули в туфли-лодочки, на не слишком высоком довольно устойчивом каблуке. Амбал оценил работу, поцокал языком и остался доволен.
Я шла с трудом, меня водило из стороны в сторону и тело ныло, а каждый шаг отдавался болью в промежности. Боксер придерживал меня за руку, иногда приобнимая за талию. Мы сели в черную машину, и тронулись с места.
В дороге, я почувствовала легкость, тело стало словно невесомым, расслабилось, подозреваю, начала действовать таблетка. Когда мы приехали к месту торжества, боксер вышел из машины и подал мне руку.
– Улыбайся! Попробуй что-то выкинуть, и тогда реально узнаешь, что такое боль! – я бросила на него презрительный взгляд, и растянула губы в идиотской улыбке. Я приклеила ее к своему лицу, как фальшивую маску извращенного притворства. Израненное сердце, похороны моей прошлой жизни, а я смеюсь – это прозвучал первый аккорд моих фальшивых эмоций.
Потом я привыкну к мелодии обмана и фальши, и в какой-то степени она станет мне родной. Я оказалось живучей, умеющей привыкнуть и приспособиться к любым обстоятельствам. Сейчас я даже смогла полюбить жизнь, научилась находить в ней удовольствия для себя.
На празднование мы опоздали. Банкет был в самом разгаре, и подвыпившая мужская часть гостей подходили ко мне, облапывая меня похотливыми взглядами. Поздравляли, и рассказывали, насколько великолепной я была. Легкость в моей голове, помогала пропускать подобный бред мимо ушей.
– Отлично выглядишь дорогая! – за моей спиной раздался до боли знакомый голос.
Я медленно обернулась, передо мной стоял Стас, одетый в светлый костюм, и улыбался так, словно и не было этих пыток, всего несколько часов назад. Я промолчала и попыталась отойти от него. Но он приблизился, поцеловал меня в щеку и взял под руку.
Я искоса посмотрела на некогда любимые черты. Кожей ощущая его теплые лживые прикосновения. И самым кощунственным было, что даже сейчас мое тело не отвергало его. Тихо, практически одними губами прошептала:
– За что? – он услышал.
– Твое и мое будущее требует неких жертв. Когда ты успокоишься, ты еще поблагодаришь меня! Я сделал тебе подарок, хоть пока, ты слишком глупа и наивна, чтобы оценить его, – его ласковая показная улыбка, не вязалась с жестким бесчувственным голосом.
Почему каждый их этих ублюдков, считал своим долгом напомнить мне о везении? Почему они «осчастливили» именно меня, а не выбрали ту, которая бы реально хотела этого?
Я хотела задать вопросы, хотела понять почему, хотела вытрясти из него правду, но не могла, говорить, находиться с ним рядом и изображать на публике идиллию. Я уже заносила руку, чтобы расцарапать лживое лицо, когда перед нами возник политик. Он что следил за мной? Прочитал мои мысли?
– Катерина! Рад вас видеть в добром здравии! Должен, попросить разрешения у вашего кавалера украсть вас на несколько минут! – он перехватил мою руку, и прошептал Стасу, – сейчас не лучшее время будоражить победительницу. Лучше не появляетесь в ее поле зрения, иначе в другой раз я могу и не успеть! Скандал, как вы понимаете, нам не нужен! – Глаза Стаса выражали покорность, он кивнул и отошел, а политик увлек меня на терассу.
– Нельзя поддаваться эмоциям. Успокойтесь, прошу вас! Вы можете себе навредить, – начал он когда мы остались наедине.
– Какая теперь разница! Что вы от меня хотите? Оставьте в покое, уже ведь, получили все что хотели! – у меня начиналась истерика.
– Сейчас не лучший момент для откровенных бесед. Вы не в том состоянии. На будущее, мой вам искренний совет – в любой ситуации учитесь владеть собой!
– Как вас там, что вы несете? Какое может быть будущее у меня?!
– Намного лучше, чем вы можете себе сейчас представить. Я Борис Сергеевич, и я вам Катенька не враг.
– Да, просто насильник! – я сказала это довольно громко.
– Тише, тише, прошу вас! И не стоит воспринимать все так болезненно. Давайте прогуляемся, и вы успокоитесь.
Он нес, еще кукую-то чушь. Потом пытался шутить, рассказывал про гостей, стараясь отвлечь меня любым способом. До конца вечера, Борис, не оставлял меня одну. Я с фальшивой улыбкой позировала перед камерами, слушала речи, и мечтала, поскорее покинуть бал лицемерия.
А по факту, уже тогда дорога назад была перекрыта, и общество извращенцев стало моим домом. Я училась выживать, понимать их прихоти, и как конечный результат – использовать их потребности в своих целях.
После завершения бала политик привез меня в квартиру, практически в центре города, добротный ремонт в желто-зеленых тонах, вся необходимая техника, кожаная мебель. На столе оставил увесистую пачку купюр, и на прощание посоветовал не делать глупостей и никуда не исчезать. Иначе… да, да, я уже слышала, мне будет плохо…
Первый свой год в новом статусе шлюхи, я до сих пор считаю самым тяжелым. Тогда я действительно была безвольной куклой, всеми фибрами души ненавидящей секс. Мне были омерзительны мужчины, их плоть и их вкус. После каждого контакта, я долго просиживала в туалете, с содроганием извергая из себя содержимое желудка, пытаясь вместе с ним, выплюнуть омерзительные воспоминания.
Через год судьба свела меня с человеком сумевшим пробудить мое тело. Думаю, именно с ним я по-настоящему утратила невинность и испытала удовольствие от близости. Он научил любить секс, понимать мужчин, но мое окаменевшее сердце даже ему было не под силу оживить. Впрочем, ему это было и ненужно…
Он появился, когда я стояла на краю, оставалось полшага, чтобы окончательно упасть в пропасть. И без, сомнений – это решение далось бы очень легко. Забытье казалось единственным спасением.
Год ада прошел под предводительством боксера, он занял место дьявола и главного палача. Если остальные клиенты, приходили, удовлетворяли свою похоть и исчезали, не оставляя после себя воспоминаний, то он всегда находил все новые и новые способы для истязаний.
После того злополучного конкурса, качок появился в моей квартире на второй день. Когда я только к вечеру нашла в себе силы встать с кровати и прекратить заливать подушку слезами отчаяния. Впервые поела, оделась. И собиралась выйти на улицу.
В дверь позвонили. В голове мелькнуло: «Не к добру!». Открыла дверь, на пороге блондин. В светлых джинсах, желтой футболке и легкой спортивной куртке, с пакетом в руке:
– Привет, королевна! Кайфуешь?
– С чего мне кайфовать? – тот час же все мое тело переполнилось омерзением до краев. Мгновенно в памяти всплыли фрагменты, которые я больше всего в жизни хотела забыть.
– От новой и шикарной жизни! – он похабно заржал.
– Предпочту, чтобы мне вернули старую! – он потеснил меня и по-хозяйски прошел в комнату, бросил пакет и развалился на диване. – Налей-ка мне выпить!
– У меня нет… – я встала поодаль, вжавшись в самый дальний угол комнаты.
– Охренела, даже не удосужилась посмотреть, что есть в твоей хате! Вон там, – он рукой показал, на меленький шкаф у стены, – и шевели булками!
– Если так хорошо знаешь, где что лежит сам и возьми, а лучше уходи! От его присутствия у меня подкашивались колени, а тело парализовало животным страхом.
– Королевна, ты явно путаешь берега! – в одну секунду он оказался около меня. Схватил за волосы и потащил к шкафу, – Я сказал, налей!
Дрожащими руками, я открыла дверцу, взяла бутылку и разливая содержимое, с трудом наполнила стакан наполовину. Все это время боксер продолжал держать меня за волосы.
– Вот, уже лучше! – он осушил стакан одним глотком, и забрался рукой под платье. Я попыталась вывернуться, отгоняя мысль: «Сейчас все повторится!». – Приласкай меня!
– Нет! Уходи!
– Да что ж ты такая несговорчивая! Реально бесить начинаешь! – он переместил свою руку с волос на шею. Сжал горло так, что я начала задыхаться, а перед глазами поплыли черные круги. Свободной рукой разорвал платье, и начал с силой крутить соски, попеременно, то один, то второй. Выкручивал так, что в голове пульсировала только боль, вытесняя любые мысли. А член мучителя в штанах становился все тверже, я ощущала спиной, как он растет, словно мерзкий червяк, набираясь сил от моих страданий.
– Хватит, прошу! – и снова унизительная просьба сорвалась из губ. Где взять физические и моральные силы вытерпеть все?
– Ты должна молить, чтобы я продолжал! На твоем месте любая баба при моем появлении растеклась бы горячей лужей! – он слегка ослабил хватку на шее, зря. Тогда я мечтала прекратить дышать.
– Так бери любую! Зачем, ну зачем тебе я?! Ты известная личность, по тебе сходят с ума, так иди к своим поклонницам, оставь меня в покое! – я хрипела и задыхалась, из глаз полились слезы, несмотря на попытки сдержать их.
– Добыча, которая сама идет в руки – беспонтовая. Не интересно мне, королевна. А вот укротить, приручить и сделать своим домашним зверьком такую строптивицу – это возбуждает похлеще любых допингов!
– Тебе нравится, когда твоя жертва содрогается от омерзения, ненавидя тебя каждой клеточкой тела? А на нормальный секс ты уже не способен, напрочь мозги на ринге отбили? – интересно, если его сильно разозлить, он может одним ударом прекратить мое пустое существование?
– А вот за эти слова, ты будешь вымаливать у меня прощение, за каждое! И потом, когда я закончу твое перевоспитание, будешь умолять, чтобы я взял тебя! – он резко швырнул меня на пол. Хотела отползти, но мучитель, ухватив меня за волосы, поволок к дивану. Перекинул через подлокотник, – Лежать! – бросил как собаке.
Послышалось какое-то шуршание, а после мои ягодицы опалила боль. Боксер избивал меня ремнем, вкладывая в удары свою нехилую силу. Несколько раз я сползала, пыталась убежать, палач настигал меня, «награждал» несколькими ударами в живот, и возвращал в исходное положение.
Вначале боль прожигала кожу насквозь. Казалось, я сгораю заживо. Потом физические ощущения притупились, и теперь удары эхом отдавали в сердце. Новая хлесткая порция кожаного ремня, била уже прямиком по сердцу, втаптывая меня все сильнее и сильнее в грязь.
Наигравшись, боксер поднял меня и кинул спиной на диван. Искалеченная кожа ягодиц от броска, отозвалась новым приступом боли. Палач быстро снял джинсы, и навалившись на меня резко вошел. Он облизывал лицо, хрипел на ухо, слюнявил губы. Лоно сжималось и пыталось вытолкнуть непрошенного захватчика:
– Опять сухая, сука! Когда ты уже научишься течь! Ничего, у нас с тобой много времени, – и амбал еще более зверско и быстро стал вдалбливаться в меня. Трение избитых ягодиц о кожу дивана, разбухший член во мне, чувство болезненной агонии сдавливало в мертвые тиски вконец растоптанную душу.
Подходя к финишу, палач вытащил свой член, и стал изливаться на лицо, волосы, грудь, измазывая меня в сперме. Еще долго после этого сперма у меня будет ассоциироваться с тухлятиной, и моментально вызывать рвотный рефлекс.
– Все равно хороша! Побалдел я знатно! – он пошел, налил себе еще выпить, рожа светилась от удовлетворения. – Иди в душ, похожа сейчас на грязную шлюху. Я там тебе шмотки привез, одевайся, наводи красоту, и чтобы через полчаса была готова!
– Для чего? – неужели ему мало?!
– Едем на тусу, будешь меня сопровождать.
– Я не могу, нет сил!
– Не бреши! После хорошего траха, наоборот сил хоть отбавляй. И рожу твою я специально не портил! – боксер захохотал.
– Все продумал, да?! – как хотелось взять нож и располосовать его тело, превратить в кровавую кашу и станцевать на его трупе.
– Не дерзи, королевна! Я ведь могу и повторить! – блондин подмигнул, мерзко так, ехидно.
Я сползла с дивана, и согнувшись в три погибели побрела в ванную комнату. Посмотрела на свою пятую точку в зеркало, она вся была в кровоподтеках, и кое-где виднелись отчетливые отпечатки ремня с узором. С трудом разогнулась и увидела свое отражение – это уже была не я. Мертвые глаза, сперма в волосах, засохшие слюни.
Долго стояла под холодными струями душа, хотелось заморозить воспоминания, превратить свой мозг в ледышку, чтобы больше никакие истязания не смогли пробить толстый слой льда.
Кое-как накрасилась, причесалась, одела розовое платье, подаренное мучителем. Приталенное вверху, с юбкой клеш чуть выше колен. Одела мягкие белые балетки без каблука, и сгорбившись вышла к нему. Каждый шаг давался с трудом, и мог быть последним перед потерей сознания.
– Что-то совсем не шик! – боксер скривился. – Таблетку дать? Надо тебя в чувства приводить, а то народ не поймет, что за зомби я притащил!
Я промолчала, палач достал из кармана знакомую пилюлю, и налив в стакан воды заставил выпить. Взял под руку и потащил в клуб.
Шум, гам, незнакомые мне обдолбанные люди, еще одно испытание. Таблетка действовала, помогая с безразличием наблюдать за происходящим. Боксер представлял меня как победительницу конкурса, всем видом показывая, что я принадлежу ему. Порой под платьем сжимал мой зад, заставляя морщиться от боли и тихо поскуливать.
