Текст книги "Волчица. Найди меня (СИ)"

Автор книги: Айрис Тэмирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Стой, ты же убьешь его! – кто-то кричал сзади меня. Плевать! Сейчас все чувства – ничто, лишь слепая, безумная жажда мести и боль, оставшаяся после разрыва связи.

Вся стая считала меня уродом, не потому, что я была слабой, нет. Это вовсе не имело значения. Здесь было замешано совершенно другое. Гидеон при всех отказался от меня, практически поставив в положение раба: я больше не имела шанса найти свою вторую половину. Никогда. Боже, какое страшное слово это никогда. Вот так раз, и все. В один момент у тебя нет больше ничего того, что когда-то было тебе дорого. И накрывает тьма, поглощая все. И теперь я никогда не смогу стать целой. Никогда.

– Остановись! – на этот раз голос был глубоким и спокойным. Он не принадлежал никому из моих друзей.

И тут раздался рык. Утробный, направленный на меня. Кто-то осмелился мне приказывать? Нападать на меня? Гидеон тут же был забыт, и я направилась в сторону того, кто посягнул на мою свободу. Но стоило обернуться...

Боже, мужчина был просто невероятно, даже страшно красив. Темные, прожигающие насквозь, глаза в обрамлении длинных густых ресниц, короткая стрижка, прикрывающая кончики ушей, высокие скулы. А фигура... Многие модельеры отдали бы многое за такого потрясающего образчика мужской красоты и мужественности. Незнакомец был невероятно высоким, я, с моим-то ростом, едва бы доставала до подмышек. Мужчина был идеален, а его запах... Он опьянял...

В голове созрело решение, но стоит мне его осуществить, да еще, если и старейшины узнают... Изгонят! Как пить дать, изгонят!

– Смеешь указывать мне? – перекинувшись, предстала обнаженной перед мужчиной. Хорошо, что остальные были в это время в другой комнате, боясь злобной и страшной меня. Гидеон же пребывал в бессознательном состоянии, так что мы, были, считай, одни. – Настолько глуп или настолько силен? – голос сочился ядом сарказма, я же медленно подходила все ближе и ближе...

–Всего лишь зарвавшийся ребенок, к тому же, пытающийся скрыть свою слабость за завесой слов. Ты глупа. И от этого ошибки, – ммм, какой голос.

– Уверен?

– Более чем!

– Хм, – именно эта его самоуверенность выводила из себя. Меня аж трясло от переизбытка чувств. Удушить его хотелось страшно.

Я стояла, практически прижимаясь к нему, ощущая жар, исходящий от его кожи. Миг. Обвила шею незнакомца руками, ближе притягивая к себе, а в следующую секунду мои губы накрыли его рот. Не знаю, кто о чем из нас думал, но точно не о последствиях. Его руки заскользили по моему телу, остановившись на ягодицах, которые крепко сжали, подтягивая вверх и закидывая мои ноги себе на бедра.

Боже. Он перехватил инициативу на себя, с какой-то животной страстью впиваясь в мои губы. Я просто плавилась от его прикосновений, от его зубов, слегка прикусывавших нижнюю губу, от языка, чертящего контуры вокруг губ... Все это было похоже на какое-то наваждение, горячечный сон. Казалось, что именно так и надо. Так и должно быть. Но реальность всегда неумолима.

– Ты еще и... – все еще не отпуская меня, пробормотал он, переводя дыхание и вновь возвращаясь к своему занятию.

– Чем ты охотно пользуешься! Что, истинную пару чувствуешь, а найти не можешь? – вырвавшись из его объятий, которые мешали трезво мыслить, зло бросила я. Когда ты начинаешь чувствовать свою вторую половинку, то испытываешь, хм, голод, который способна утолить только она.

– Да ты... Как ты смеешь?! – его пальцы, как в замедленной съемке, впиваются в мое горло, сдавливая, перекрывая доступ к кислороду. Пусть думает, что я слабая... Слабая, хотя, возможно, это и правда,– ты... – он не договорил, но пальцы разжались, и тело кулем осело на пол.

– Пошел ты! Не смей ее трогать! – раздался хриплый голос Гидеона, пришедшего в себя. Не поняла его последних слов. С чего бы это столь резкая смена мнения насчет моей персоны?

–Уже пожалел о своих словах? – незнакомец подошел ближе к парню.

– Деймон, – единственное, что успел произнести сын Даниэля, после чего вновь отключился.

–Хм, – в это время я уже извлекла запасную одежду, которую спешно натянула на себя.

– Деймон, значит... – протянула, как бы смакуя, пробуя на вкус это сочетание букв.

– И как, нравится? – видимо, самомнение у красавчика выше, чем его рост.

– А должно?

– Ну, остальные в восторге, особенно когда шепчут его, лежа подо мной, – он вдруг оказался рядом, опалив своим дыханием мою шею. Черт, это было так... Казалось, что мои кости превратились в желе, и я была готова растечься лужицей около его ног.

М-да, видимо, у него нет отбоя от женщин нашей, да и человеческой, расы. Это задевало, почему-то.

– Я – не остальные.

– Ты – колючка. Кактус, случайным образом попавший не туда. Ошибка, – его слова, словно плеть, хлестали меня. Правда – это всегда больно. Я лишь крепче сжимала зубы, чтобы не закричать. – Молчишь? Именно так и должно быть всегда! – продолжал вещать Деймон. Мои зубы прокусили губу, и по подбородку побежала алая струйка крови. Все! Больше не было сил его слушать!

– Да что ты знаешь обо мне, чертов хмырь?! – злость плескалась во мне, словно океан, накрывая с головой. Это не есть хорошо! Когти на руках удлинились и, извернувшись, я со всей силы припечатала мужчину к стене, заключив его в плен моего тела.

– Я приказываю! – черт, очередной альфа. Сильный, уверенный в себе и своей правоте. Он пытался приказать мне? Я не в его власти! Но... властные нотки его голоса коснулись моего сознания, и захотелось подчиниться, распластаться перед ним... Нет! Никогда этого не будет!

– Не смей! – размахнувшись, ударили Деймона по щеке, расцарапывая ее в кровь. Алые капли упали на белый ковер.

Вы видели когда-нибудь разозленного оборотня, запертого внутри человеческой оболочки? А я увидела сейчас. Это страшно. Кроваво-красные глазные яблоки, оскаленные зубы, куча мышц... И эта вся громадная, туго соображающая машина двигалась в мою сторону. Страшно... Теперь стало реально страшно. Никогда не сталкивалась с таким, а тут...

Он все ближе и ближе, а я уже прижимаюсь к противоположной стене, не имея под рукой никакого оружия... Его рык раздается в районе моей шее, а затем произошло то, чего никак не ожидала...

Зажмурившись и прижавшись к стене, я стояла и ощущала его тяжелое и горячее дыхание рядом с собой. Эх, сейчас умру. Прощай, мир! Вот как так? Из всей стаи именно я умудрилась натолкнуться на этого идиота, так еще и из себя его вывела! Вот как? Мда, искать на попу приключения я всегда умела, а последнее время они с завидной постоянностью находят меня сами. Жизнь, надо сказать, в последнее время стала чересчур перенасыщенной, да еще и этот чертов сон...Он просто опустошает, оставляя некую недосказанность. Я не знаю, кто тот мужчина, но есть в нем что-то такое родное и теплое... Ага, если не считать холодную сталь кинжала, вонзающуюся в сердце. Просто блеск!

Нос Деймона прижался к яремной впадинке моей шеи, а затем он зарычал. Громко так! Собственнически! Его клыки вонзились в мою плоть, даря какое-то нереальное наслаждение, с которым тесно переплелась боль, волной прокатившаяся по телу.

Сознание медленно уплыло туда, где нет столь страшных потрясений. И я уже не видела, как мое тело кулем осело на его руки, которые так бережно прижимали его к себе, будто самую величайшую ценность.

***

Голова кружилась и нещадно болела, а в ушах звенело, будто пережила взрыв снаряда средней дальности. С трудом разлепив глаза, огляделась по сторонам. Ну, как огляделась? Моему взору предстал белоснежный натяжной потолок. Хм, хороши сведения о моем местоположении. Ах, да. Это же квартира Поли и Илая. А почему я тут, да еще и в гордом одиночестве? Перепила, что ли? Да по идее не должна. Обычно, после массовых попоек мы засыпаем все в одном месте, крепко прижавшись друг к другу. Тепло, конечно, но вот с утра... Это, как шагать по минному полю, но тут все серьезнее: если там ты только подорвешься, а тут тебя сделают врагом народа.

Из соседней комнаты раздалось пение гитары. Резкие, но в то же время полные нежности аккорды. Казалось, пело сердце самого исполнителя в унисон с инструментом. Эх, вот бы мне кто так сыграл – все бы отдала. И тут он запел:

– Говори, говори, мое счастье.

Говори, задыхаясь от боли.

Серебристым рассветом однажды,

Я тебя обесчестил любовью . – И такая боль была в этих простых, незамысловатых строчках. Нечто невероятное. Казалось, певец обращается к кому-то столь желанному и родному, но такому далекому. Он подарил свою любовь, а ее отвергли, как нечто ненужное, ничтожное...

– Я когда-то безумное сердце

Положил, не спросясь, в твои руки.

И теперь мне уже не согреться -

Я живу от разлуки к разлуке , – а голос... Хриплый и низкий, он словно патока, растекался по моим венам, будоража кровь, разжигая, древний, как сам мир, огонь. Он обволакивал, укутывал с головой, словно одеяло. Я не могла понять, что происходит. Хотелось бесконечно слушать этого певца, пускай играет на моей гитаре. Пускай! Лишь бы он не останавливался. Тот, кто сейчас пел, будто испытывал все это сам.

Убивай, убивай, мое счастье,

Эти копья заточены верно,

Эти крылья распахнуты настежь.

Это только твое, уж поверь мне... – Деймон... Имя всплыло из глубин моего сознания, которое, по-видимому, скрывало слишком много тайн. Ммм, красиво. Демон. Ему подходит. Его голос – искушение.

– И в моей перепутанной книге,

Не найти ни полстрочки без крови.

Задыхаясь от ясности мига,

Я тебя обесчестил любовью. – Как, как, скажите мне, можно обесчестить любовью? Ведь любовь – нечто такое хрупкое и нереальное, но в то же время, сильное чувство. И это дар, который судьба преподносит не каждому. И чаще всего эти счастливчики – люди, вольные выбирать. А мы? У нас у каждого где-то есть половинка, которую практически нереально найти. Как говориться в одной легенде нашего народа: когда половинки станут целым, замкнув круг истины, даже время замедлит свой ход. Но это не просто, потому что мы прокляты за свою гордость, и нам уже не найти тех, кто предназначен самой судьбой.

– Отдавай, отдавай, мое счастье

Яд раскатистым валом по венам.

Так у нас получается часто:

Измененный – всегда неизменный . – Мне не повезло. Моя половинка отказалась от меня, так что теперь я одиночка. Сложнее всего это было понять и принять. Хотелось наложить на себя руки. Просто взять и исчезнуть. Но я нашла в себе силы справиться с этим, жить дальше.

– И на том полустоне до крика,

Когда горлу хрипеть не пристало,

Мои губы поймают тень блика,

Мои губы поймают сталь жала , – как это знакомо. Мои губы поймали тогда лишь ненависть... Но я выжила, изменилась и стала совершенно другой. Из забитой девочки выросла сильная, независимая девушка, способная противостоять силе альфы.

– Приходи, приходи, мое счастье,

Приходи и опять оставайся.

Нас накроет безумие страсти

Мы друг с другом срослись в одночасье,

Выпивая до дна твои вены,

В темном пламени связаны кровью.

И, твои обнимая колени,

Я тебя обесчещу любовью...

(JAM – Говори, говори, мое счастье!)– последний аккорд, повисший, словно пойманный паутиной. И тишина... Лишь только чарующее волшебство песни и его голоса, не желающее отпускать.

Нет, я так с ума сойду. Нужно срочно что-то делать, иначе все обернется против меня.

– И кто взял мою гитару? – с громким стуком распахнулась дверь, являя всему миру меня, единственную и неповторимую.

– Я же говорил... – обреченно вздохнул Илай, прекрасно понимая и зная, что я терпеть не могу, когда берут мой инструмент. Но в этот раз все было иначе.

– Я, – так спокойно и неторопливо произнес певец. Эти темные, прожигающие насквозь глаза... Воспоминания закружили меня в своем водовороте. Этот... он укусил меня!

– Ты... Ты думал, что делаешь? Да кто тебе позволил?! Хотел меня унизить?! – я не могла понять его поступка. Да, разозлила его, но зачем же мне напоминать о том, чего я лишилась? Больно. А на любую боль уже давно привыкла отвечать агрессией, иначе бы меня просто давным-давно уничтожили!

– Подумаешь, гитару взял! – он пожал плечами, проводя рукой по боку инструмента

–Не прикидывайся дураком! Я не про нее! Можешь ее себе забрать! Дарю!

– А, ты про это... – друзья только голову успевали поворачивать то в мою, то в его сторону, – тебя это ни к чему не обязывает, к тому же я был неадекватен, так что забудь.

– Вот так взять и забыть? Я-то смогу, а вот ты... Ведь будут же какие-то последствия? Кстати, прости за весь каламбур, – блин, что я говорю? Кто бы мне ответил.

–Нет. Плевал я на твои извинения! – и он отвернулся, вновь влившись в коллектив.

Это задело. Даже обидно стало, но ничего, мы не гордые.

– Какая-то ты подозрительно добрая, – хмыкнул Кирилл, протягивая мне сосиску, которую тут же сцапала. Веселье пошло полным ходом.

Гидеон весь вечер смотрел на меня, а Деймон вскоре ушел совсем, захватив подаренную гитару. Я не жалела, что отдала инструмент ему. Просто иногда бывают такие моменты, когда ты чувствуешь, что нужно сделать и делаешь это, даже не задумываясь, полностью доверяя своей интуиции.

Глава 3

Больно. Ему было больно. Хотелось разодрать грудную клетку и вытащить этот глупый орган – сердце, изношенное, пробитое насквозь, которое так нещадно болело. Он не хотел этого... Не желал больше мучиться, но эта зеленоглазая волчица впиталась в его кровь, все сильнее распаляя ее, отчего она обжигающим потоком неслась по венам. И вот теперь... Он чувствовал на ней запах другого... Она его! И ничья больше... Как она могла?! За что? Хотя...

Есть одно хотя... Она станет пешкой, разменной монетой в его игре. В его мести! Да вот только самого себя не обмануть! Но он справиться. Слишком много поставлено на кон.

– Мой лорд, я сделал то, что вы просили, – молодой человек развернул перед ним белоснежную гитару с серебряными струнами. Королевский подарок. Как раз для его королевы. И пусть она думает что хочет!

– Превосходно. А теперь унеси его ей, смотри, чтобы она не узнала ничего раньше времени, – мужчина махнул рукой, отпуская своего подчиненного. Ему он доверял, а про остальных такого сказать было нельзя.

– Слушаюсь, – парень поклонился, а затем исчез, растворившись в тумане.

Прошло минут десять, и посыльный появился вновь.

– Все исполнено, мой лорд, – он поклонился.

– Заканчивай этот каламбур уже, Киран. Без тебя тошно! Нет их уже здесь! Надоела эта официальщина, а ты...

– Хм, смылись, значит, лизоблюды. Как ты их только терпишь? – Киран, он же просто Кир, ухмыльнулся, усаживаясь на землю рядом с ним. Сейчас, глядя на них, невозможно было сказать, что разница между ними всего лишь год. Кир – бесшабашный парень с взъерошенными волосами и озорно блестящими темно-синими глазами. В отличие от своего босса, он вдыхал жизнь полной грудью, наслаждаясь каждым ее моментом.

– Привык уже. Просто глаза закрываю, представляя себя далеко отсюда.

– Позволь узнать, а уж не с очаровательной белоснежной волчицей? Ммм, она такая милая, что я даже сам не прочь... – Киран не договорил: рык старшего прервала череду его мыслей.

– Даже не смей! Она моя!

– Понял, понял! Ты только меня-то не прибей в порыве ревности.

– Уж как-нибудь!

Марианна

Все складывалось как нельзя лучше. Вот только почему не подействовал укус? Этот вопрос мучил меня, не давал такого долгожданного покоя. Мы же продумали все. И такая осечка. Черт. Как такое могло произойти? Он же самец, Альфа... Должен был справиться с ее волчицей, укротить ее, подчинить. Но не вышло. Что же такого она скрывает? Почему не действуют укусы? Мы могли лишь догадываться...

Люба

Вечеринка не задалась с самого начала. А все почему? Правильно, Гидеон, так не вовремя вернувшийся обратно, так еще и его друг. В общем, психбольница отдыхает. Хоть и плевала я на сына Даниэля с высокой колокольни, но вот моя неадекватная реакция на Деймона... Она пугала. Пугало то чувство неуверенности и нестабильности, которые он заронил в мое сердце. Это было непривычным, вызывало агрессию.

После того, что было шесть лет назад, я боялась доверять людям, оборотням. Постепенно все чувства сошли на нет, будь то ненависть или нечто иное...

В итоге, ушла около полуночи, решив пробежаться по лесу. Закинув рюкзак домой, по неодобрительный взгляд родительницы выбежала на улицу, где свернула в начинающийся лесной массив.

Летела жизнь... А вместе с ней летела и я сквозь полночный лес, вдыхая полной грудью ночной пьянящий воздух, получая от этого невероятное удовольствие. С чем бы это сравнить? Даже и не знаю. Этот восторг надо просто ощутить...

Боже, это потрясающе. Быть оборотнем – не проклятие, а величайший дар, достающийся не каждому. Обидно, что ты это поздно осознаешь. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Оборотень... Многих пугает это слово, точнее то, что за этим скрывается. Ну, подумаешь, мы невероятно сильны и выносливы, к тому же живем довольно долго, старея лишь в самом конце своей жизни? Правда, некоторые из нас обладают еще и некоторыми способностями.

Ох, как же мы сильно смеялись с друзьями, читая все то, что выдают о нас поисковики Яндекса и Гугла. Редкостный бред. Среди нас, действительно, есть альфы, но их не много, а вот омеги – вымирающий вид... Ах, да, у нас еще и с демографией хреново все просто.

Но это все мелочи, обрывки информации... Самой большой проблемой являются узы, черт бы их побрал. Они мне всю жизнь испортили, переломали, как стекло, а сейчас же происходит что-то странное. После того, как Гидеон тогда отказался от меня, связь разорвалась, лопнула, словно воздушный шарик, оставив глубокую дыру в сердце, которую вскоре зашили, края стянули...А теперь он вновь вернулся. Я все, конечно, понимаю, но зачем было заявляться к Илюхе, зная, что там обязательно буду я, да еще и эта непоследовательность действий... Эта одна проблема. Вторая же грозит перерасти в крупномасштабное, стихийное бедствие. Деймон... Этот дурацкий укус. Зачем? Вопрос не давал покоя! Хоть он и сказал что все нормально будет, но... Нет, метки я не чувствую, к тому же ее невозможно на мне поставить! Хоть за это спасибо Гидеону, которого придушить охота! Мрак. Надо бы выкинуть все это из головы и насладиться своими ощущениями...

Он появился внезапно. Просто вдруг оказался рядом, вывернув из-за поворота и не принимая каких-либо действий. Огромный, раза в два больше меня, волк несся рядом со мной. Его белоснежный мех серебрился в лунном свете. Быстрый и сильный.

Ох, какие потрясающие глаза: зрачок утопал в чернильной синеве... Ого, это второй такой оборотень с нестандартным цветом глаз.

Хищник был прекрасен. Ммм... Поиграем? Прибавила немного скорости, вырываясь вперед, при этом несильно напрягаясь. Он начал отставать. Если бы сейчас я могла засмеяться от восторга... Кто он? Откуда? Эти вопросы мало волновали – хотелось просто веселиться, забыв на какое-то время обо всех проблемах.

Быстрее и быстрее... Только ветер свистит в ушах... Белый неотрывно следовал за мной, по всей видимости, даже не напрягаясь.

–"Догони, милый", – и я вновь рванула вперед. И не было никакого чувства усталости, лишь нереальная легкость во всем теле. Казалось, что вот-вот, и я взлечу...

Поворот. Лапы отталкиваются от земли...Прыжок... С каким-то щенячьим визгом и восторгом я ныряю в серебряную гладь озера, поднимая тысячу брызг, которые переливаются в лунном свете, словно бриллианты.

Холодная вода тут же приняла меня в свои объятия. Бррр, поскорее бы выбраться. Белый плыл за мной, быстро так плыл.

Выскочив на берег, стряхнула с себя капли и понеслась дальше. Они появились внезапно. Из клубящегося тумана медленно проступали темные очертания фигур. Охотники. Я не чувствовала их, зато они, видимо, прекрасно ощущали мой запах. Пятеро. Черные одежды. Горящий ненавистью взгляд. Серебряный отблеск пуль.

Слишком много. Не справиться. Не убежать. Слишком они близко. Я уже смирилась с неизбежностью. Все равно терять нечего, так что... Мысль не дали додумать. Раздался щелкающий звук затвора, и пуля начала свое движение, с каждой секундой становясь ближе. Мелькнула тень, и белоснежный волк закрыл меня собой. Раздался душераздирающий вой, и оборотень осел на землю. Его мех обагрился кровью.

–"Держись!" – коснулась языком его носа, стараясь сделать так, чтобы он услышал. Внутри алым пламенем бушевала ярость, ища выход наружу.

–"Вы поплатитесь за это, братцы-кролики!", – и я прыгнула, впиваясь зубами в глотку стрелявшего, раздирая в клочья. Остальные даже не попытались помочь своему товарищу, перезаряжали пистолеты, стараясь успеть попасть в меня. Ненавижу!

Резко развернувшись, понеслась на них, вспарывая когтями такую податливую и мягкую плоть. Еще двое упали позади. В руках самого высокого появились два кинжала, и он решился нанести удар. Попал. Бок прошила адская боль, но вынуть это чертову штуковину я не могла. Прыжок получился немного корявым, отчего зубы сомкнулись на плече охотника, отдирая руку. Брызнула кровь, и он упал на землю, а следом покатилась и его голова... Думаете, я жестокая? Нет! Мы, по крайней мере, не убиваем из детей, они же не гнушаются и этого. И уже не встает вопрос, чья жизнь важнее.

Остался один... Бок невыносимо жгло, перед глазами плясали цветные точки, не было сил уже ни на что. Они вытекали вместе с кровью, что заливала землю. Но надо... О скорости и маневренности уже не было и речи, оставалась лишь хитрость. Охотник, казалось, не замечал меня и продвигался к волку, принявшему мою пулю, надеясь завершить его жизненный путь своим ножом. Как можно тише начала подкрадываться к нему и, когда он же занес над белым свое орудие, собрала все силы и прыгнула. Лезвие по самую рукоять вошло в мой живот, а голова охотника покатилась по зеленеющей траве. Я кулем рухнула на землю, накрыв обезглавленное тело, моля, чтобы поскорее отключилось сознание. Но нельзя! С трудом приняла неполную трансформацию и подползла к волку, пытаясь разглядеть рану и извлечь пулю, без которой регенерация пойдет быстрее.

Оборотень взвыл, стоило коснуться его продырявленного бока. Черт, она застряла между ребер.

– Тише, тише. Я стараюсь тебе помочь, – глажу его морду, глядя в эти потрясающие чернильно-синие очи, полные боли. Сознание удавалось удерживать с трудом. Руки тряслись, а глаза то и дело застилала черная пелена. – Еще чуть-чуть, мой хороший, – распластавшись на земле, коснулась губами его горячего носа. Волк взвыл, резко подкидывая свое массивное тело вверх, а в моих руках осталась серебриться маленькая пуля.

–Все, – и его тело со стремительной скоростью вернулось обратно, погребая меня под собой. Раздался хруст костей, и мир погрузился во тьму.

***

Он бежал во весь опор, а в голове билась лишь одна мысль: "Успеть!". Они появились из ниоткуда, словно черти из Преисподней. Едва лишь успел прикрыть ее собой, иначе бы... Но почему она не увернулась? Почему не отскочила? Эти вопросы отошли на второй план. Сейчас самым главным была она. Спасти ее. Он уже не первый раз видел, как она перегрызает охотникам глотки: безжалостно и ужасающе. И ему было плевать, скольких она убила, лишь бы жила. Лишь бы дышала с ним одним воздухом. Она – его. И этим все сказано. Он заявит на нее свои права, а чувства... Будет любить за двоих. Любовь... Даже ее имя отождествлено... Как давно это чувство разлилось в его груди, захватив все мысли? Никто не знает, но, наверное, это началось после сна... И он не боялся за свою жизнь, нет. Теперь она была его жизнью. Как же хотелось прикоснуться к этим губам, сжатым от боли, разгладить морщинки около ее глаз...

Киран видел состояние лорда и не мог его понять, считая, что все это лишь страсть, похоть. Стоит с ней разок переспать и все, наваждение схлынет. Но боже, как этот юнец не мог понять, что она – его единственная? Его истинная пара. Ошибки быть не могло. Это не тот случай, не как тогда... Страсть, привязанность, любовь... Они живы к той девушке до сих пор, хотя она уже давно исчезла с лица земли. Здесь же нечто большее. Он бы и хотел что-то изменить, отстать от этой волчицы, но не мог. Это было выше его сил.

Сейчас, глядя на ее, залитую кровью, израненную, хотел уничтожить всех тех, кто посмел к ней прикоснуться и навредить.

А может, все-таки, Киран прав? Всего лишь похоть? Он запутался! Единственно, что было важно на данный момент, попытаться спасти ее... А если она... Он даже не смел думать об этом, уповая на то, что она выживет! Боги, спасите ее! Она нужна ему!!!

Он никогда не забудет, как умирала на его руках та, другая... Как ее губы, испачканные кровью, тихо шептали, что любят, что он должен отпустить... Последний поцелуй... Сердце сделало пару судорожных, еле слышных толчков, и прекратило качать кровь раз и навсегда. Ее глаза остекленели, и она ушла, оставив его одного в мире полном боли и одиночества. Сейчас же что-то изменилось... Да, он не мог стереть образ другой из своего сердца, но Люба... Она определенно что-то значила для него.

Быстрее, быстрее... Это тяжело, чувствовать, как медленно вытекает жизнь из небезразличного тебе человека.

– Кир, врача! – он влетел в дом, поднимаясь на второй этаж. Полы плаща развевались в разные стороны, делая его похожим на Дракулу, разве что цвет кожи был не бледным. – Бегом! – аккуратно уложив девушку на кровать, стрелой вылетел из комнаты. Не мог просто там находиться.

Седоволосый мужчина влетел дом.

– Если она умрет... – прорычал он, хватая его за грудки.

– Знаю, – удрученно прошептал вошедший, оказавшийся врачом.

Они вновь поднялись в комнату. Лицо девушки было белее мела, пергаментно-белая кожа натянулась, прорисовывая тонкую сетку кровеносных сосудов, которые начали темнеть.

– Нет! Поздно! – он сорвался с местом, подбегая к ней, целуя ее стремительно синеющие губы, выдергивая кинжалы из ран. – Спаси ее! – нет, нет, нет! Он не может потерять ее сейчас! Живи же, живи, чертова девчонка!!!

– Не могу помочь! Это зависит только от нее! – седовласый вышел, закрывая за собой дверь. Мужчина не мог понять, как ему реагировать на все увиденное: никогда еще лорд не отпускал контроль, не показывал своих истинных чувств, а сейчас... Мир сошел с ума!

– Да пошли вы все!!! – что-то разбилось в комнате, окна в доме задребезжали. Он метался по комнате, прижимая тело девушки к себе, не зная, как ей помочь. Только сухие губы повторяли, как молитву:

– Вернись!

День сменился ночью, а он все так же прижимал ее к себе, не в силах отпустить холодное тело. Все бесполезно. Ее сердце... остановилось. Он не мог в это поверить. Руки тряслись, а из горла вырвался душераздирающий вой. Выл его волк, терзая когтями его тело, пытаясь вырваться на свободу. Такого не было даже тогда, с той другой... Он, держащий чувства всегда на коротком поводке, сейчас плакал, роняя слезы на ее остывающее тело. Когти впивались в ткань покрывала, разрывая его. Боль... Острая боль накатывала волнами. Казалось, что его разорвали на части. Она, его девочка спасла его, а он... Даже не успел поцеловать ее, прижать столь желанное тело к своему, слиться с ней, стать единым целым. Да, черт возьми, он хотел, чтобы она была матерью его детей! Но у судьбы своя игра! Ее больше нет... Лишь холодное безжизненное тело...

И уже не существовало ничего, а губы все шептали:

– Вернись...

Люба

Умирать не страшно. К этому выводу я пришла еще тогда, шесть лет назад. Но уйти за грань не дали: спас какой-то оборотень, ни его имени, ни его самого я не знала. И только сны, что приходили каждую ночь... Одни и те же каждый раз. Пытка. После них становилось так больно... От осознания того, что никогда... Никогда мое сердце не будет так биться в любовной лихорадке...

За то время, что он со мной, я... Я полюбила его, хотя и прекрасно понимала, что это всего лишь моя воспаленная фантазия...

– Ты?

– Удивлена? – он мягко скользил по комнате, подходя ближе ко мне. Нечто пугающее было в его дикой, животной грации. Глаза янтарного цвета с вертикальными зрачками мерцали в темноте. Весь его облик походил на хищника, готовящегося к атаке. Но почему-то я была уверена, что вся сила мужчины будет направлена не на меня, если, конечно, доводить не буду.

– Мягко сказано. Что ты здесь забыл? – спокойный и тихий голос. Некого пугать, некого бояться. Хоть какую-то каплю времени, пускай и ничтожно малую, можно побыть собой, наконец, стянув душную маску с лица.

– Ночь – мое время. А я люблю гулять по снам, – нахальная улыбка приподняла уголки его губ. Соблазнительных губ. Таких манящих... Которых безумно хотелось касаться пальцами, проводить по ним языком, ощущая его вкус...

– В гости тебя никто не звал, – пробурчала скорее себе, чем ему, стараясь отвлечься от столь диких мыслей.

–Мне не требуется приглашение. Если я хочу чего-то, то рано или поздно добьюсь своей цели, – из воздуха появилось кресло, на которое уселся мой наглый гость. – Присаживайся, – мужчина похлопал по своим коленям. – Нет в ногах правды, – и все та же ехидная улыбочка.

Думаешь, струшу? Не дождешься!

– Ты, как всегда, прав, милый, – хлопнув ресницы и облизав губы, уселась на предоставленное место, обвив руками его шею, дабы не свалиться. Да и просто было приятно касаться его кожи, тепло которой грело пальцы, его темных волос, слегка жестковатых и таких густых.

Мой ночной гость закрыл глаза: то ли ему было приятно, то ли наоборот. Я не могла понять его. Да и вообще все то, что связанно с ним вводит в ступор, заставляющий ощерить клыки и защищаться до последнего вздоха. Нет, не боюсь его, просто... Не знаю, как объяснить...

– Не думал, что ты осмелишься, – все так же, не открывая глаз, произнес он, обвивая руками мою талию. И я позволила, прекрасно понимая, что это всего лишь сон, и здесь можно быть настоящей, слабой и маленькой, а не бесчувственной пешкой чужих игр. Страшных игр.

Постоянно присутствовало такое ощущение, будто что-то темное сгущается над стаей, что-то древнее и пугающее.

У него такие теплые руки... Даже сквозь футболку ощущался жар его тела. Он не был обжигающим, нет. Он был именно теплым.

–Знаю, – положила голову на плечо ночного гостя и закрыла глаза, слушая, как стучит его сердце... Тук-тук. Тук-тук. Этот звук был сейчас таким важным. Хотелось вот так провести всю жизнь в надежных объятиях мужчины, которому, почему-то, уже доверяла и любила, даже толком не зная его. Просто где-то глубоко внутри поселилось чувство, что он никогда не предаст, никогда не уйдет просто так, из прихоти, никогда не отвергнет.

Молчал он. Молчала я. И эта тишина не напрягала, не рождала стремления заполнить это пустоту. Просто было уютно в его крепких руках, которые так крепко держали меня, будто их хозяин боялся, что я – всего лишь мираж, призрак, который во-вот раствориться в предрассветной дымке.