Текст книги "Нить судьбы"

Автор книги: Айрис Оллби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Во время работы в парикмахерской Мелани почти постоянно оказывалась немой свидетельницей животрепещущего обсуждения героев той или иной мыльной оперы. Все без исключения ее клиенты были ярыми приверженцами бесконечных телесериалов. Их разговорам Мелани почти не уделяла никакого внимания, в памяти откладывались лишь обрывки фраз.

– А сколько времени вы смотрите «Голубую лагуну»? – спросила она.

– С самого начала, с прошлого ноября, – ответила Сьюзи. – Уже прошло больше ста серий. Знаете, мне уже пора…

– Вы, должно быть, очень любите главную героиню, – не унималась Мелани, вызвав злые огоньки в глазах Сьюзи.

– Конечно, – ответила та. – Ведь мы столько вместе с ней переживаем!

Мелани читала об этом сериале и вспомнила, что у главного героя родился ребенок. Приблизительно в середине съемок фильма.

– А вы читали про чудную малышку, которая родилась у Джейсона? – снова спросила она Сьюзи.

– О да! Замечательная малютка, – ответила та, но, покосившись на Мелани, добавила: – Ладно, милочка, мне пора, а то я боюсь, что пропущу начало серии. – С этими словами она, недовольно ворча что-то себе под нос, отправилась к своему месту.

А Мелани присоединилась к Джерри и Харриотт, которые увлеченно разгадывали кроссворд, и начала рассказывать про один из магазинчиков по продаже одежды, о том, какой там убогий ассортимент и как ужасно обслуживают там покупателей. Джерри и Харриотт подняли на нее недоуменные взгляды, но Мелани, словно не замечая их, болтала без умолку. Быстро разгадав в кроссворде пару слов, она переключилась на другую тему. На этот раз объектом ее критики стала деятельность городского муниципалитета, который уделяет непростительно мало внимания обустройству детских площадок и озеленению.

В глазах сидящих с ней рядом пожилых людей читалось открытое раздражение. Даже Сьюзи, прикованная к телевизору, сердито зашипела на нее, поскольку безудержная болтовня Мелани заглушала ее любимый сериал. Но Мелани, казалось, ни на что не обращала внимания.

Наконец у Джерри и Харриотт лопнуло терпение, они свернули газету и, молча перекинувшись взглядами, ушли в носовую каюту, видимо желая обрести хоть немного покоя. Но там, разложив учебники на кровати и задумчиво глядя в потолок, сидел Даррел Уайт. Мелани ушла возиться на кухню и стала искоса наблюдать за ними.

– Знаешь, Харриотт, я больше не в силах это выносить, – пожаловался Джерри, тяжело вздохнув.

Харриотт проворчала что-то, кивнув головой.

– Трудно находиться столько времени в такой тесноте, не правда ли? – сочувственно спросил у него Даррел. – Я порой даже думаю, стоит ли этот хваленый приз таких жертв.

– Вот и я о том же, – поддакнул Джерри и несколько оживился. – Харриотт, дорогая моя, может быть, нам стоит подумать о том, чтобы со временем приобрести себе яхту – конечно, поменьше и необязательно новую… Наших сбережений вполне хватит…

– Но, Джерри…

– К чему споры, дорогая, если тебе так нужна яхта, давай купим ее в самое ближайшее время.

Харриотт уже готова была запротестовать, но на помощь подоспел Даррел.

– Вот и правильно! – сказал он. – Весной и летом вы сможете путешествовать вдоль здешнего побережья. В ста милях отсюда, в Национальном парке Акадия, столько живописных бухт, что вы придете в восторг! А с наступлением холодов вы смогли бы отважиться на плавание в южные штаты, даже во Флориду! И весело помахать зиме на прощание. Тем более что к тому времени у вас уже будет приличный опыт в управлении судном. Кстати, по прогнозам зима в этом году ожидается довольно суровой. До десяти – пятнадцати градусов ниже нуля. И много-много снега. Сильный пронизывающий ветер, сбивающий с ног… В общем, если есть возможность избежать этого, почему бы не избежать? – Даррел даже съежился, словно от холода, и потер руки.

Глядя на него, Харриотт даже вздрогнула и захлопала глазами.

– Может быть, это неплохая идея, – сказала она Джерри. – Но нам непременно нужно купить в яхту маленький телевизор. Во время плавания я не хочу пропускать свои любимые передачи.

– Все, что захочешь, дорогая, – обрадовался Джерри и положил руку ей на плечо. Они были женаты уже более тридцати лет, и, судя по его взгляду и обращению с супругой, все эти годы он просто боготворил ее.

Да, кому-то в этой жизни с любовью явно повезло, грустно подумала Мелани.

Когда Джерри и Харриотт зашли на камбуз, Мелани посыпала сыром сваренные макароны.

– Ну что же, девушка, похоже, мы уже не так терпеливы, как раньше, – хрипло проговорил Джерри. – Мы приняли решение купить себе небольшую яхту. А «Эллиана»… – Он добродушно посмотрел на Мелани. – Дерзайте, и, может быть, она достанется именно вам!

Мелани пожала руку Джерри, потом обнялась с Харриотт и пожелала им удачи. Бросив мимолетный взгляд на Сьюзи, она увидела огонек торжества в ее глазах. Старуха толкнула вечно спящего Кевина, чтобы тот встал и тоже попрощался. Эрни пробормотал что-то напоследок и уткнулся в газету. Канди едва взглянула на уходящих.

Вскоре после их ухода в салон зашли Синди Райт и хорошо знакомая всем бригада телевизионщиков. Зажглись осветительные приборы, и Томми Блантон встал наизготове со своим неразлучным микрофоном.

Однако лицо Синди светилось яростью, и она, едва сдерживаясь, тихо проговорила:

– Кое-кому из вас придется немедленно собрать свои вещи и покинуть яхту.

Даррел Уайт замер. Похолодев, он с ужасом ожидал, когда Блантон ткнет ему в лицо микрофон и в его адрес посыплются заслуженные упреки и обвинения. Мысль о том, что с его плеч скоро упадет надоевшее ему бремя, была почти радостной. Ведь в сущности он самый обыкновенный человек. И не заслуживает тех похвал, которыми жители городка щедро удостаивают его за былые спортивные достижения. В свои двадцать девять он достиг не так уж многого, во всяком случае этого явно недостаточно, чтобы быть идолом.

Томми Блантон направился было к нему, но, не замедлив шага, прошел мимо. Мимо Сьюзи и Кевина, мимо Эрни, лицо которого выражало скуку. Мимо Роберта с Дианой, державшихся за руки, но беспокойно поглядывающих на остальных участников. Репортер остановился перед Канди.

– Вы ничего не хотите нам сообщить? – язвительно спросила у нее Синди, держа в руках папку с бумагами.

Канди растерялась, и лицо у нее покраснело.

– Нет. Но…

– А вы знаете, что полицейским департаментом Рокленда выписан ордер на ваш арест? – перебивая ее, спросил Томми Блантон, заглянув в свой неизменный блокнот. – Во-первых, за вождение автомобиля без водительского удостоверения, во-вторых, за то, что автомобиль не был застрахован, и в-третьих, за то, что вы скрылись с места аварии. Не говоря уже о неоплаченных счетах за парковку и превышение скорости. – Он поднес микрофон к лицу Канди.

– Мы, естественно, не собираемся допускать к розыгрышу такого приза тех, кто систематически нарушает закон, – громогласно заявила Синди Райт.

Осознав, что она становится отрицательной героиней предстоящих теленовостей, Канди отмахнулась от микрофона и бросилась в одну из кормовых кают. Схватив сумку с вещами, она выскочила на палубу. Но далеко ей уйти не удалось. У трапа ее поджидали два офицера полиции, один из которых тут же освободил Канди от ее ноши, а другой крепко подхватил под локоть.

Томми Блантон засмеялся, словно выиграл кучу денег в лотерею. Потом повернулся к оператору с камерой.

– Позвони и скажи, чтобы нас выпустили в эфир в семь вечера. Когда почти весь город будет дома. Публика просто прилипнет к экранам телевизоров!

От Даррела Уайта не укрылось коварство в глазах и поведении репортера. Такие, как он, ни перед чем не остановятся ради своей, пусть даже ничтожной, выгоды.

Томми Блантон снова поднял микрофон, дал сигнал оператору и, сосредоточившись, заговорил в камеру:

– Ну вот мы и снова здесь, в кают-компании яхты «Эллиана», которой не терпится отправиться в свое первое плавание. Истек очередной, седьмой по счету, день пребывания на борту участников состязания. Теперь, после бегства Канди Сальгадо, их осталось всего семеро. Семь человек, запертых внутри и сражающихся за обладание яхтой стоимостью двести пятьдесят тысяч! Давайте спросим у каждого, не изменилась ли у него стратегия, – с этими словами Блантон поднес микрофон к губам Сьюзи.

– У меня… нет никакой особенной стратегии, – растерялась та. – Мне нравится находиться здесь и общаться со всеми этими людьми. Мы подружились…

Даррел едва не расхохотался. Блантон перешел дальше, к ее супругу, который не преминул воспользоваться случаем и передал в камеру привет своим внукам. Спустя несколько секунд репортер уже был рядом с Даррелом.

– Поприветствуем Даррела Уайта. Расскажите нам о своей стратегии победы.

– Держаться и терпеть, несмотря ни на что, – выпалил тот в ответ. – Это единственный путь к победе.

Блантон прикусил губу, видимо что-то лихорадочно обдумывая.

– Скажите, а в присутствии таких симпатичных женщин у вас нет искушения…

– Но это же состязание, а не вечеринка!

Томми Блантон нахмурился, но через секунду снова оживился.

– Я слышал, что вы с Мелани Пирсон близкие друзья. Общее детство, юность и так далее…

– Мы знаем друг друга, – коротко ответил Уайт.

– Уверен, что ей известно, как вы геройски спасли человека, провалившегося под лед, – продолжал назойливый репортер. – Наверное, стоит ее расспросить.

– Послушайте, оставьте ее в покое!

– Почему же? От нее мы наверняка услышим несколько увлекательных историй о вас, – усмехнулся Блантон. – Знаете, я внимательно прочитал газетные заметки, посвященные тому случаю, и кое-что… – он понизил голос и покачал головой, – заставляет задуматься.

– Во всяком случае то, что случилось много лет назад, не имеет ничего общего с нынешним мероприятием.

– Думаю, вы ошибаетесь, – многозначительно заметил Блантон. – Народ может и не простить героя, если поймет, что тот, как оказывается, отлит не из чистого золота.

Даррел мысленно принялся считать, чтобы не отвесить оплеуху этому любителю пощекотать нервы. И досчитал до двенадцати, когда репортер стоял уже рядом с Мелани.

– Мисс Пирсон, вы ведь знаете Даррела Уайта почти всю жизнь, – подставив ей микрофон, сказал Блантон. – Создает ли это для вас трудности в борьбе за приз?

– Нет, – ответила Мелани. – Скорее наоборот – помогает. А соперник, зная об этом, больше нервничает. – Она сухо улыбнулась и махнула в сторону Роберта с Дианой. – Знаете, наши новобрачные отнюдь не выглядят счастливыми. Вы лучше спросите, как проходит их медовый месяц.

Бросив сердитый взгляд на Даррела, Блантон подошел к Роберту и Диане, которые о чем-то ожесточенно спорили.

– Спасибо, – наклонившись к Мелани, тихо проговорил Даррел. – Я твой должник.

– Отнюдь, – покачала головой Мелани и удостоила его холодной улыбкой. – Все это – часть нашего совместного плана, – добавила она и отошла.

Но перед Даррелом неожиданно возникла Синди Райт. На ее лице играла приветливая улыбка.

– Ну и как проходит состязание? – слащавым голосом спросила она.

– Хорошо, пока хорошо, – рассеянно ответил Даррел, заметив, что Мелани заговорила о чем-то с Эрни. В его сторону она так и не взглянула.

– Наверное, мой вопрос покажется преждевременным, – произнесла Синди, взяв его за руку, – но не согласились бы вы поужинать со мной, когда эта яхта обретет обладателя?

Взгляд Даррела снова выхватил из толпы Мелани. То же самое он предлагал ей не раз и каждый раз был отвергнут. Неужели он не вызывает у нее ни малейшего интереса? А мысль о том, что она согласилась сотрудничать только тогда, когда он предложил подходящий план выкуривания остальных участников, раздражала Уайта еще больше.

Он взглянул на Синди. Та смотрела на него с тем же нескрываемым обожанием, с каким взирали все женщины, которых он знал раньше. Все, кроме одной-единственной.

Понимая, что ступает на прежний путь и начинает действовать по хорошо знакомому шаблону, Даррел подарил Синди одну из своих самых очаровательных улыбок.

– Конечно, почему бы нет? Ужин – это отличная идея.

Итак, гончий пес вернулся на свою псарню.

Но в этот момент Уайт пребывал во власти не одних только инстинктов.

…Мелани мысленно воздала благодарность Всевышнему, когда Томми Блантон наконец покинул салон. Пусть он и не подверг ее такой же пытке, как Даррела, но одно его присутствие внушало опасение. Без малого два часа он болтался на яхте, подходя то к одному, то к другому участнику и выведывая у них те или иные сведения. Все это, как он объяснил, необходимо, чтобы зритель мог «ощутить жизнь» внутри яхты. Правда, Мелани пока не знала, какое из зол меньше: назойливый репортер или не в меру оживленная координатор социальных программ из местного муниципалитета…

Синди Райт ушла, одарив Даррела на прощание ослепительной улыбкой. До Мелани донеслись обрывки их разговора, но суть она схватила без труда. Нет, Уайт совершенно не изменился. Ни на йоту. А с какой стати она вообразила себе обратное? И стоит ли ей по этому поводу расстраиваться?

Она все еще находится в плену собственной наивности и глупости. Если у мужчины голубые глаза и сексуальный голос, то это еще не повод верить ему. Но почему она каждый раз забывает об этом?

– Уже поздно, – сказал Даррел. – Теперь, когда нас осталось семеро, никому уже не придется проводить ночь на полу.

Роберт с Дианой, весьма довольные этим обстоятельством, устремились в одну из кормовых кают. Мелани видела, что у обоих едва ли не слюнки текут в ожидании долгой и страстной ночи, когда рядом не будет посторонних глаз. Не хватает только плаката с надписью «Не мешать, мы занимаемся любовью», который следовало закрепить снаружи, на двери.

Эрни, пожав плечами, удалился в носовую каюту.

– Там тоже есть телевизор, – проговорил он. – По крайней мере, никому мешать не буду.

Сьюзи с супругом устроились на кожаных диванчиках в кают-компании.

Территория торгового центра погрузилась в сумрак, на многочисленных яхтах и катерах возле пристани зажглись маленькие лампочки.

Оставалась свободной вторая каюта в кормовой части яхты. Ее койка, дополнительно выдвигаемая из ниши, становилась в полтора раза шире остальных спальных мест. Видимо, эта каюта предназначалась для семейной пары – например, из числа гостей будущего владельца.

Смущенно осмотрев каюту, Мелани молча взглянула на подошедшего сзади Даррела. Тот улыбнулся, каюта показалась ему удивительно уютной.

– Ладно, – наконец сказала Мелани. – Я, пожалуй, займу раскладное кресло.

– Не стоит, – ответил он. – В кресле буду спать я. А ты ложись на эту койку. Ее можно дополнительно выдвинуть, чтобы было удобнее.

– Ни один из нас не хочет провести ночь в жестком кресле, – не выдержала Мелани, неловко рассмеявшись.

Даррел молча и неотступно смотрел на нее, словно чего-то выжидая. И у нее разом перехватило дыхание.

– Послушай, – наконец сказал он. – Мы ведь оба взрослые люди. Мы вполне можем разделить с тобой это широкое ложе и вести себя спокойно и цивилизованно, а не так, как наша неуемная молодежь. И сможем выспаться.

Мелани взглянула на койку и мысленно согласилась с тем, что это разумно. Нет, только не жесткое раскладное кресло, от которого потом все кости ломит!

– Ты хочешь сказать, что это неприлично? – спросил у нее Даррел, выгнув бровь.

В самом деле, чего бояться? Кроме того, койка достаточно широка для двоих и удобна для сна, в котором она так нуждается.

Но тут Мелани вдруг вспомнила о подслушанном разговоре Даррела с Синди Райт. Через стенку уже доносились причмокивания и вздохи: у Роберта с Дианой наконец-то начался медовый месяц. Мелани тут же представила на их месте Даррела с Синди. Ее вдруг охватило внезапное волнение, в котором она отказывалась признать ревность.

– Нет, все-таки кресло мне больше по душе, – заявила она.

– Какая же ты упрямая! – зло усмехнулся Даррел.

– Просто я отказываюсь сознательно попадать в твои обольстительные сети, – ответила Мелани. – Бедняжка Синди, похоже, запала на твою сексапильную улыбку, но меня ты этим не возьмешь! – фыркнула она.

– Да ты ревнуешь! – Даррел изумленно посмотрел на нее.

– Ты что, спятил? – Мелани гордо вскинула голову. – Ладно, мне пора готовиться ко сну… – Она осеклась, видимо решив, что произнесенные слова прозвучали слишком интимно. – Пойду приму душ и переоденусь. Одолжи мне, пожалуйста, одну из подушек.

Когда четверть часа спустя Мелани вышла из туалета, то увидела, что Даррел, неестественно поджав ноги, устроился в раскладном кресле перед дверью в кормовую каюту и, подложив себе под голову скомканное покрывало, отчаянно пытается заснуть.

В сердце Мелани что-то щелкнуло. Прикусив губу, она старалась подавить всплеск эмоций.

– Не следовало идти на такие жертвы только потому, что я женщина, – сказала она, проходя мимо, но Даррел притворился, что не слышит. – Я вполне могла бы подремать и в кресле.

Он не ответил. Войдя в каюту, Мелани оставила дверь открытой. Выдвинув койку, она улеглась на нее и с наслаждением растянулась. Только сон куда-то пропал, несмотря на мягкое ложе…

6

Кресло было очень жестким. Мелани оказалась права. Спать на нем было невозможно. А ведь, будь он подипломатичнее, то мог бы сейчас лежать на койке рядом с Мелани. Она ворочалась во сне и даже раскрылась, высунув одну ногу наружу. Даррел не мог успокоиться, глядя на нее через открытую дверь каюты.

Теперь ему уж точно не уснуть. Может быть, стоит подойти и накрыть ее.

Он тихо поднялся и на цыпочках пробрался в каюту. Пару минут он просто смотрел на спящую Мелани. Во сне она казалась настоящим ангелом. Такое сравнение никогда не пришло бы ему в голову, но сейчас… сейчас она кажется такой хрупкой, нежной и очень желанной.

О Боже, как она красива! Стройные ноги, золотистые, слегка вьющиеся волосы. Ей не стоит стесняться своего роста, даже наоборот, ему всегда нравились женщины, которым он мог смотреть прямо в лицо, не наклоняя головы. И сейчас, глядя на женщину, которая последние несколько дней его жизни превратила в сладкий ад, он понял, что уже давно устал от таких предсказуемых особ, как Синди Райт.

Подобные женщины не понимали его так, как понимает Мелани. Все, что они хотели от него получить, существовало лишь в сегодняшнем дне. Хорошо провести время с мужчиной, не обремененным никакими обязательствами. То были легкие победы, подумал Уайт. Ради которых не нужно было преодолевать какие бы то ни было препятствия или идти на жертвы. Он мог не опасаться неудачи; не было вообще никакого риска. Так он и прожил свою жизнь – до сегодняшнего дня.

Какого черта он тогда согласился поужинать с Синди? Ему не терпится окончательно разрушить свою жизнь? Он хочет унизиться в собственных глазах и в глазах Мелани? Он ведь сам себе не раз признавался в том, что хочет жить так, как жили Гленн с Мэри до ее гибели, как сейчас живут Синди и Бартли, полные забот о своих новорожденных близняшках… То есть он должен взять на себя ответственность, стать надежным и заслуживающим доверия. Но может ли он стать таким человеком, если это не удалось в тот момент, когда Гленн, его старший брат, нуждался в нем больше всего?

Даррел качнул головой, прогоняя навязчивые мысли. Мелани ясно дала ему понять, что в их отношениях нет места для любви. Ладно, он согласен играть по ее правилам.

Он подобрал с пола скомканное одеяло и аккуратно накрыл им Мелани. Та слегка пошевелилась и неожиданно очнулась.

– Что ты здесь делаешь? – хрипло спросила она, но этот естественный вопрос поднял в нем волну желания.

– Мне показалось, что ты замерзла, – тихо ответил Даррел и приподнял для убедительности край одеяла.

– Надо же, – привстав и обхватив колени руками, удивилась Мелани. – Что ж, спасибо.

– Пожалуйста, – сказал он и, поняв, что долго держать одеяло глупо, опустил его на ее ноги. – Вот.

Ее губы скривилась в улыбке. Даррел заметил, что она с каким-то любопытством смотрит на него и как будто хочет что-то сказать. Он вопросительно взглянул на Мелани.

– Знаешь, мне стало вдруг интересно… – тихо проговорила она.

– Что именно? – прищурился Даррел.

– Как можно спать в том кресле? В нем ведь ужасно неудобно… – Она слегка замялась и опустила глаза. – Если пообещаешь хорошо себя вести, – вкрадчиво добавила она, – то так и быть, ложись рядом.

Итак, перед ним стоит дилемма: жесткое, неудобное кресло или настоящая постель под боком у Мелани.

Даррел колебался не дольше секунды.

– Мелани, ты просто богиня! – с нескрываемой радостью проговорил он, ложась с краю.

Погрозив ему пальцем и сверкнув изумрудными глазами, она предупредила:

– Только без рук. И без губ. Не вздумай даже случайно коснуться меня ногой. Договорились?

– Слушаюсь, мэм, – шутливо отсалютовал ей Уайт. – Буду паинькой. – Он лег на спину и застыл. – Но, имей в виду, это относится к нам обоим. Ты, пожалуйста, тоже сдерживайся и не приставай ко мне.

– Что-о? Да как ты смеешь!

– Ну, ты ведь наверняка с ума по мне сходишь, только боишься признаться в этом, – съязвил Даррел.

Сразу успокоившись, она отвернулась, бросив напоследок:

– Поосторожнее, Уайт, ты слишком много о себе понимаешь. – Но в ее голосе не ощущалось никакого раздражения или неприязни.

– Спокойной ночи, – прошептал в ответ он. – Постараюсь тебе присниться.

Мелани тихо рассмеялась и подвинулась ближе к стенке. Ее задравшаяся футболка и высунутая из-под одеяла нога надолго запечатлелись у Даррела в памяти. Он представил, как эта нога небрежно перекидывается через его ногу и Мелани прижимается к его груди, раскрывая для поцелуя свои чувственные губы, которые потом прикасаются к его шее, груди, животу и повсюду оставляют сладостные покалывания…

Из соседней каюты донесся приглушенный стон. Даррел посильнее вдавил голову в подушку. Но звуки становились громче и отчетливее. О Боже, Роберт с Дианой, похоже, никого не стесняются!

Потом он услышал ритмичное поскрипывание. И снова стоны, хрипы, вскрикивания. Даррел закрыл глаза, но перед ним стоял лишь образ Мелани, умоляющей его о близости…

Он вцепился пальцами в край койки. Каждый сантиметр его тела изнывал от отчаянного желания, объект которого находился совсем рядом.

Восторженный крик Дианы не оставлял сомнений в том, что она и ее муж испытывают сейчас самые сладостные чувства.

Даррел стиснул зубы, стараясь отвлечься. Почему он такой идиот? Он решил испытать старый метод и предложил Мелани свидание! Неудивительно, что она решительно отказала ему. Ужин с Синди надо будет непременно отменить.

Снова послышались скрипы. Все-таки Роберт молодой и полный сил парень. Внезапно свалившимся на них счастьем они с Дианой могут пользоваться всю ночь напролет.

Проворчав что-то, Даррел посильнее прижался к подушке, не забывая при этом прислушиваться к дыханию и к каждому движению лежащей рядом Мелани. Еще десять минут назад широкая койка в каюте казалась ему идеальным ложем для сна. Теперь она вызывает лишь раздражение…

Мелани лежала без сна и с нетерпением ждала, когда наступит утро. Теперь, когда рядом с ней Даррел Уайт, ее мозг упрямо не желает отключаться. Каждый посторонний звук или шорох усиливает бессонницу и еще сильнее раздражает ее.

Роберт с Дианой, видимо выбившись из сил, взяли тайм-аут. Наступила мертвая тишина. Мелани мысленно поблагодарила Всевышнего.

– Даррел? – тихо позвала она и перевернулась. – Ты спишь?

Даррел лежал на самом краю койки, рискуя ежесекундно свалиться на пол.

– Нет, – ответил он.

– Я тоже не могу уснуть, – вздохнула Мелани.

– Попробуй посчитать до ста. Или до пятисот.

– Уже пробовала.

– Ну тогда расскажи себе сказку.

– Не знаю ни одной.

Даррел быстро повернулся к ней лицом.

– Не верю! – сказал он. – Что мать рассказывала тебе на ночь, перед сном?

Мелани задумчиво смяла край одеяла.

– Она мне ничего не рассказывала. Когда я была маленькой, мама постоянно болела.

Мелани подложила под себя подушку и села, повернувшись лицом к Даррелу. В темноте барьеры между ними, казалось, исчезли, и Мелани забыла о Синди Райт и о своем решении держаться от него подальше. Сейчас ей было холодно и одиноко и совсем не хотелось спать. А Даррел рядом, он спокоен, ненавязчив и очень внимателен.

– Можно мне кое о чем тебя спросить?

– Валяй! – прищурился Даррел.

– Как ты оказался среди этих людей? У тебя ведь нет детей, ты не семейный человек, зачем тебе нужно выигрывать эту яхту?

Даррел так долго не произносил ни слова, что Мелани показалось, будто он заснул. В тишине было слышно, как тикают часы на камбузе.

– Ты ведь меня совсем не знаешь, Мелани, – наконец сказал он.

– Еще как знаю! Ты всегда и везде выходил победителем. Согласись, ведь еще с тех пор, как ты спас того мальчика…

Даррел нетерпеливым жестом остановил Мелани и так тяжело вздохнул, что она с удивлением покосилась на него.

– Никого я не спасал… – проговорил он запинаясь.

– О чем ты говоришь? – не поверила Мелани. – Об этом же писали все газеты. Двенадцатилетний мальчик провалился под лед, когда пытался перебежать замерзшую речку. Но ты поспел вовремя и вытащил беднягу, хотя был на год младше и, наверное, слабее его.

– Все было не так, как написали репортеры! – раздраженно воскликнул Даррел и, закрыв глаза, начал восстанавливать в памяти события многолетней давности.

День тогда выдался особенно морозный. С новенькой клюшкой на плече, которую недавно подарил отец, юный Даррел Уайт торопился на хоккейную площадку.

– Я случайно наткнулся на Арчи, – грустно проговорил он. – После того что произошло, я никаким героем себя не чувствовал. И даже не собирался никому об этом рассказывать. Но репортеры все равно пронюхали…

– Я все думаю о твоей сестре, – вдруг отвлекшись, задумчиво проговорила Мелани.

– О Синди? – прищурился Уайт.

– Да, должно быть, это такое счастье, когда у тебя есть брат, – протянула Мелани и посмотрела на Даррела. Ее голос дрогнул.

Даррел интуитивно понимал, что разговоры, связанные с детством и ранним сиротством, всегда были для Мелани больной темой.

– Как тебе сказать, – ответил он. – Синди в общем-то никогда не придавала этому особого значения, но, надеюсь, сейчас ее мнение изменилось. Теперь у нее самой дочь и сын.

– Я так рада за нее… Прости, я, кажется, отвлеклась. – В темноте ее глаза казались еще больше и ярче. – Что же случилось тогда на льду?

– Лучше бы ты попросила рассказать о чем-нибудь другом, – покачал головой Даррел. Но он чувствовал, что должен рассказать правду, иначе воспоминания об этом случае не дадут ему покоя. В Мелани он увидел человека, который сможет его понять. Ему была невыносима сама мысль о том, что долгие годы окружающие видели в нем идола с непререкаемыми достоинствами. Впрочем, другой на его месте только радовался бы… – Так вот, когда я случайно встретил Арчи, то конечно же не обрадовался, – начал рассказывать Даррел, чувствуя, что в темноте делать признание куда легче, чем при дневном свете. Ночь каким-то невообразимым образом сглаживала изъяны его поступков. – Мы с Арчи никогда не ладили. Часто дрались и не уступали друг другу. Арчи был старше на год и всегда смотрел на меня свысока. Да и мне встреча с ним никакого удовольствия не доставляла.

Увидев мою клюшку, Арчи тут же выхватил ее и сказал, что заберет себе. Я бросился за ним, догнал, и мы не на шутку сцепились. Это происходило как раз на берегу злополучной речки, которая покрылась льдом, внешне довольно прочным. Мороз к тому времени стоял уже несколько дней. Изловчившись, я стукнул его покрепче, толкнул и забрал свою клюшку. А он…

– А он, конечно, упал на лед и провалился, – закончила за него Мелани.

– Сначала нет, – вздохнул Даррел. – Он потерял равновесие, поскользнулся и упал на лед в нескольких шагах от берега. Лед проломился, и его сразу потянуло вниз. Я бросился к нему… – Даррел покачал головой. – Поначалу он даже не испугался. Выругав меня, он сказал, что выберется сам. Но я чувствовал, что лед уже и подо мной начинает трещать, и меня охватила паника. Тогда я… – Даррел замолчал, поскольку предстояло произнести самое страшное. Часы мерно отстукивали секунды, и тишина сделалась невыносимой. – И я убежал.

– Ты бросил его?! – воскликнула Мелани и приподнялась.

– Я же сказал, что я вовсе не тот полубог, которым меня здесь все окрестили. Я обычный парень, которому немного подфартило в жизни.

– Но как потом Арчи выбрался? Он же не утонул?

– Нет, конечно, – успокоил ее Даррел. – Я хотя и бросился бежать, но убежал недалеко. Совесть не позволила. В глубине души я понимал, что помощи ждать неоткуда. Кругом не было ни души, а до ближайших домов было с четверть мили. Как там оказался Арчи Мэддокс, я до сих пор понять не могу. Короче, я оглянулся и вижу, что дела у моего недруга хуже некуда. Лед трескался, и парня неумолимо тянуло вниз. И я бросился обратно. Арчи кричал, потом заплакал. Без моей помощи ему бы ни за что не выбраться. Я подобрался поближе, насколько смог, лег прямо на лед и протянул ему клюшку. Он ухватился из последних сил, и мне удалось его вытащить. Признаюсь, что, когда мы выбрались, я никогда не бегал так быстро…

– Но почему никто не узнал этих подробностей? – изумилась Мелани, посмотрев на него расширенными глазами.

– Мы с Арчи договорились. Он был старше и считался крутым парнем среди сверстников. Естественно, ему не хотелось, чтобы все узнали, как он плакал от испуга. Мне тоже не хотелось раскрывать свое первоначальное бегство, поэтому… поэтому вы услышали то, что услышали.

– И с тех пор оба ни разу не проговорились?

Даррел покачал головой.

– По правде говоря, лучше бы мы никогда не лгали, – вздохнул он. – Всю жизнь меня считают каким-то героем. В школе мне то и дело доставалось бесплатное мороженое и сладости, учителя прощали мне то, что другим не позволялось. Наш город ведь небольшой. А в маленьком городке люди никогда ничего не забывают. Будь то добрый поступок или наоборот. – Уайт покачал головой. – Но, пойми, героем я никогда не был. И не хотел быть.

– Но ты ведь никого не поправил и не опроверг, – с упреком проговорила Мелани. – Ты никогда не выступил и не рассказал, что все было иначе, не так, как все думают.

Мелани с присущей ей пунктуальностью и любовью к истине права. Он сам позволил раздуть эпизод из детства до невероятных пропорций и сделать частью своей жизни.

– Нет, я все оставил как есть, – сказал Даррел и почесал затылок. – Тебе я лгать не собираюсь. Когда ты подросток, это одно. Может быть, тогда мир воспринимается иначе и человек не понимает всей ответственности. Во время учебы в школе и колледже мне прощались любые прогулы или шалости. Жизнь моя текла достаточно легко. Гленн, наоборот, усердно трудился, стремясь чего-то добиться. Он всегда ставил перед собой цель. Я потом всегда ему завидовал.

– Но ты все-таки спас Арчи Мэддокса.

– В моих действиях не было никакого героизма, Мелани.